Текст книги "Владыка времени"

Глава 7
Неожиданная находка

Глеб вернулся в школу уже в наступающих сумерках. Он старался собраться и не думать об Ольге, но всякий раз, когда прикосновение ветра к губам напоминало прикосновение ее нежных губ, сердце начинало отчаянно биться.

Ольга… По-хорошему он не должен с ней встречаться. Ее отец уже заинтересовался школой. Что будет, если он решит навести справки?.. Но ведь Глеб обещал девушке, что не покинет ее. Она доверилась ему и не ждет от него предательства. Предать ее – то же самое, что предать самого себя. Но их дело? Их школа? Глеб застонал.

– Глеб? Тебе нехорошо? – окликнул охранник. Сегодня дежурил Леха, Серегин сменщик.

– Нет, спасибо, нормально, – выдавил Глеб. – Все в порядке?

Он спросил так, для проформы, и вовсе не ожидал ответа.

– Все, только Александра еще не вернулась, – проговорил охранник, поглядывая на часы. – Поздновато, молодежь, бродите.

Не вернулась? А она уезжала? Куда? Может, как и он сам, решила встретиться с кем-нибудь? Нет, не может быть. Наверняка по делу… Но уже темно, а Саша водит мотоцикл не так давно… Черт! И ведь даже не позвонила… Или… Глеб взглянул на мобильник. Три пропущенных вызова. Все от Александры.

«Вот ведь кретин! – разозлился он на себя. – Что-то случилось. Что-то особенное, из-за чего сдержанная Александра трижды набирала его номер. Что-то случилось, а он, разнежившись и погрузившись в собственные чувства, словно проблесками молнии озаряемые сомнениями, забыл обо всем».

Он уже не оправдал возложенных на него надежд и не может возглавлять вверенную ему группу.

– Спасибо, Леша, разберусь, – произнес тем временем кто-то его собственным, Глеба, голосом.

Глеб прошел в школу. Оглядел пустую гостиную, где на столе сиротливо белели разложенные бумаги, и двинулся к Дининой комнате.

Реакции Динки можно было позавидовать. Она успела свернуть окно с игрой, едва он только прикоснулся к двери.

Динкина комната была образцом беспорядка. Покрывало на кровати смято, на нем валяется черная футболка с угрожающей надписью «The Truth is in Da’ Death»[6]6
   Правда в смерти (англ., сленг).


[Закрыть]. Вполне в Динкином духе. Стол тоже весь завален – диски, флешки и тут же всякие щипчики, отвертки, кусачки, куски проводов… Черт ногу сломит! То ли дело комната Глеба или Александры!

– Я только на минуту, – успокоил девочку Глеб, неодобрительно оглядывая беспорядок. Не ему и не сейчас делать ей замечания.

– Да? – Дина крутанулась на кресле, на котором умудрялась сидеть целиком, с ногами. Как есть маленький драный котенок.

– Я ищу Александру.

– А… – Дина широко зевнула, показывая действительно кошачьи мелкие белые зубки. – Так она уехала за рукописью.

– Одна? Никого не предупредив?

– Почему никого? – девочка хитро покосилась на Глеба. – Я вот в курсе. Это ты неизвестно где шляешься. А Саша тебя, между прочим, искала. Хотя на ее месте… – Дина замолчала, окинув Глеба взглядом с ног до головы.

Этот взгляд показался ему внимательным и совсем взрослым.

– Ты не петляй, куда Александра поехала? – требовательно спросил он, нахмурившись.

– Как это куда? – Девочка с невинным видом захлопала длинными густыми ресницами. – Конечно, к этнографу, у которого сборник с былинами… Так что, можно мне продолжать? Я, видишь ли, немного занята…

– Ага, – хмыкнул Глеб. – Опять мир спасаешь. Ну спасай уж, что с тебя взять.

Он вышел из комнаты, набирая Сашин номер. Не отвечает. Вот ведь напасть! И Северина нет. А чем бы ему Северин помог? Может, поехать за Александрой? Взять у Дины адрес… Нет, по дороге легко разминуться. Лучше подождать здесь. И чего он, собственно, беспокоится?..

Глеб подошел к окну, прислонился лбом к холодному стеклу. За окном уже была ночь. Темнота глядела ему в глаза словно с вызовом: ну как, а со мной тебе потягаться по силам?..

«Движение в Москве плотное, всяких придурков на дороге полно… Вот ведь дуреха, и что одна поехала?» – думал Глеб, сцепив пальцы.

Десять минут… Двадцать… Теперь он снова ругал уже не Сашу, а себя, коря за пренебрежение собственными обязанностями. Он должен был быть тут, рядом с ребятами. Мало ли что…

«Еду!» – решил наконец Глеб. Это было лучше, чем сидеть на месте, изнемогая от собственного бессилия.

И в этот момент в темноте послышался гул и мелькнул слабый отсвет фар.

«Ну, наконец!» – выдохнул Глеб. И тут же добавил, мысленно адресуясь к Александре: «Ну я тебе сейчас устрою!»

Она вошла в комнату – стремительная и легкая. Обычно аккуратно причесанные волосы растрепались, под мышкой девушка держала запыленный мотоциклетный шлем и бумажную папку.

– Что-то ты рано, – едко заметил Глеб, разрываясь между желанием вздохнуть с облегчением и на радостях обнять девушку и желанием тут же пригвоздить ее к стулу, а для надежности привязать веревкой и приколотить гвоздями… Мало ли что…

– Как получилось. – Александра застыла, словно наткнувшись на невидимую стену, и улыбка ее вдруг погасла. Чирк – и нет. – И тебя тоже, кажется, не было…

– Не забывай, я глава этой группы, и чтобы она как-то функционировала, необходимо соблюдать порядок, – произнес Глеб, чувствуя, что говорит что-то не то, но не в силах остановиться. – Так вот, я требую от тебя, чтобы впредь ты не проявляла самоуправства и самодеятельности.

– Ах, это самодеятельность?! – Александра отступила на шаг и с ненавистью уставилась на Глеба.

Воздух между ними словно сгустился. Казалось, еще чуть, и в нем засверкают молнии.

– А как еще? – Глеб с силой сжал спинку стула, так что она жалобно заскрипела под его рукой. – Почему ты поехала одна? Ты не можешь представить, что это опасно? Что я волнуюсь за тебя?

– Ты? Волнуешься? – Глаза Александры сверкали – то ли от ярости, то ли от внезапных слез. – Да ты ни за кого не волнуешься! Ни на кого внимания не обращаешь! Даже не видишь, что…

Она замолчала.

– Что я не вижу? – переспросил Глеб, искренне удивленный.

– Ничего!

Девушка стрелой выбежала из комнаты.

Глеб, чувствуя желание убить хоть кого-нибудь, с гневом повернулся к наблюдавшей с порога своей комнаты Динке.

– А я что? Я ничего, – пробормотала девочка, поспешно исчезая за дверью.

Глеб тяжело опустился на стул. Он все больше ощущал себя дураком. О чем это Александра? Чего это он не видит? «Может, поговорить с Евгением Михайловичем? Уж он-то наверняка все видит!» – мелькнула в голове мыслишка, но Глеб тут же отогнал ее от себя: нет, не стоит, точно мальчишка, во всем искать помощи взрослых. Он должен справиться сам. Или уйти.

Александра появилась в гостиной минут через двадцать. Она успела привести себя в порядок, а на лицо вернулось то же спокойное, немного отстраненное выражение.

– Вот ксерокопия былины из собрания этнографической экспедиции. Весьма любопытная вещь, если вспомнить о нашей Велесовой книге, – заявила девушка как ни в чем не бывало. – О ней тогда Дина сведения в Интернете нашла. Рассказать?

– Расскажи. – Глеб подвинул стул поближе и приготовился слушать.

– Конечно, расскажи! – Динка мигом (подслушивала, что ли?!) выбежала из своей комнаты и заняла любимое место в углу дивана.

– Былина о князе Владимире Красно Солнышко, княгине Евпраксии и богатыре Потоке Власьевиче, – проговорила Александра, опустившись в кресло. – Найдена в рукописном сборнике былин и сказаний этнографической экспедицией во второй половине двадцатого века. Сам сборник представляет собой кустарно переплетенную тетрадь. Оригинал был выкуплен экспедицией и до недавнего времени находился в краеведческом музее одного из городов Мурманской области. Рукопись принадлежит неизвестному автору из числа поморов, представляет собой компиляцию из целого ряда былин и сказаний. Судя по особенностям грамматики и лексики, ее сделали с намного более старого списка, предположительно датированного концом тринадцатого – началом четырнадцатого века. Судя по бумаге, составу чернил и манере написания, дошедший до нас вариант датируется концом шестнадцатого – первой третью семнадцатого века, к тому же времени относятся и оставленные на полях примечания, цифровые и буквенные обозначения. Состояние рукописи очень хорошее, степень сохранности высокая. События в былине приписываются времени правления Владимира Великого, но это общее место для многих текстов подобного рода.

Все это Александра проговорила привычно-сухо, словно отвечала своему любимому профессору. Глебу очень нравился ее профессионализм и четкий, словно не знающий страстей, голос. Когда Саша занималась любимым делом, она забывала обо всем.

– Так вот, жил да был в Киеве князь Владимир Красно Солнышко, – рассказывала тем временем девушка. – Все у него было: много земель подвластных, много богатства, много богатырей могучих под рукой его ходили – и старый Илья из Мурома, и Добрыня дядя княжеский, и Алеша поповский сын. А так же был среди них молодой Поток Власьевич. Сам-то лицом красен, одеждой богат, речами сладок. На всех языках мог говорить.

– Его что, в богатыри за модную одежку и образованность взяли? – спросила Дина.

– Погоди, тут дальше. И так сладки были его речи, что мог он послов чужеземных уговорить, татар проклятых убедить не нападать на русские земли. А то и заставлял врагов князя воевать друг друга.

– Погоди, там так и написано? – спросил Глеб.

– Написано по-древнерусски, но по сути так. Но Поток был славен, скажем так, не только дипломатическими способностями. И в стрельбе искусен он был. Когда выходил он с луком на княжеский двор, сбивал лебедей высоко в поднебесье. Когда всходил он на башню Кремля Киевского и пускал каленые стрелы, поражал врагов княжеских в землях половецких и в землях немецких. А если на берег Черемного, то есть Черного, моря выходил, мог и до Царьграда дострелить.

– Киллер, – вмешалась Дина, – дипломат и киллер. А что, нужный человек! Или, может, это наш современник был. Попал в прошлое вместе с ракетной установкой и запасом снарядов.

– Ну да, – улыбнулся Глеб, – а еще он был специалистом по древним языкам, по всем сразу. И к тому же мастер карате и супермен. Ты, Дина, слишком много беллетристики читаешь. И не лучшего качества, замечу. А с сочинениями напряг!

– Да я… – вскинулась Дина. – Да если б можно было сочинения писать про то, что хочешь!..

– Хватит ругаться. Слушайте дальше, – прервала их Саша. – Тут написано, что за речи ласковые да за нрав кроткий все любили Потока. Ну да, не Илья Муромец – тот, когда сердит был, с церквей киевских купола сшибал. И полюбился он молодой княгине. Стала она его отмечать, привечать, к себе приглашать, в тавлеи – то есть в шахматы с ним играла, вечера с ним коротала. Хм… – тут Александра покраснела.

– Ну а что, – вставила Дина, – старый хрыч князь и высокообразованный юноша. Выбор очевиден.

– Да, все примерно так и вышло. Тут дальше про то, что доброхоты-бояре стали пытаться князю глаза открыть. Непонятно, если Потока все любили, зачем они это делали.

– Ну мало ли, – вставил Глеб, – завистников всегда хватало… Кстати, а что за странное имя – Поток?

– Поток, или Потык на древнерусском – птица.

– Интересно, Поток Власьевич… Святой Власий – одно из имен, под которым языческий бог Велес вошел в христианский пантеон, – задумчиво проговорил Глеб. – То есть Птица Велеса получается… Продолжай, пожалуйста.

– Князь заподозрил плохое, но почему-то он не мог просто проследить за Потоком. Тут написано, что мудрость покрывала его, то есть Потока, от злых помыслов и чужих взглядов, как Покров Богородицы.

– Бард-варлок, двадцатый уровень, – вставила Дина, но под суровым взглядом Глеба осеклась.

– В общем, – продолжила Александра, – князю, конечно, не позавидуешь. И рогоносцем не хочется прослыть, и ценного богатыря не хочется потерять. Но ревность пересилила. У князя в глубоких подвалах за семижды семью замками и запорами, за семью головами – это явно след языческих обычаев, когда для охраны какого-нибудь ценного места или клада клали «головы» – приносили человеческую жертву. Вот там и хранилась Книга сизая голубиная. Тут дальше так и написано – небесная Книга. И почему-то только из нее князь мог узнать все, как есть – изменяет ему княгиня или нет.

– Эпик левел артефакт, – тихо пробормотала Дина.

– Князь собрался к Книге… Тут довольно много написано. Он причастился, помолился, составил духовную – странно, зачем?

– Может, потому, что общение с Книгой было опасно, – предположил Глеб.

– Может быть. Но вот князь пошел в эти самые подвалы. Идет он, и во дворе его встречает «смерд, человек земляной, слабый, кем земля русская сильна». Смерд оброк привез – то есть продукты, которые в качестве налога он должен князю отдать. Слушайте, тут очень интересный момент. Этот смерд, почти раб, кричит князю: «Не ходи, князь, худо будет!» Не знаю, что после этого было со смердом, но князь пошел дальше. Вышел он со двора княжеского всебогатого. Значит, Книга, если это она, хранилась не в княжеском дворце. И встретился ему гость, купец тароватый, Марко из Царьграда товары привез. Купец Марко Богатый – это персонаж многих былин, почти как Садко. В общем, Марко приехал из Константинополя и несет на княжеский двор дары, как бы налог на импорт. Он вдруг говорит: «Не ходи, князь, голый останешься».

– Кто о чем, а купец о деньгах, – усмехнулся Глеб.

– Дальше князь подходит к городским стенам, и там, у ворот, стоят кмети – это княжеские воины, дружинники. У них шеломы сияют, копья вострые, луки тугие и так далее. Они говорят князю: «Не ходи, господине, ущерб славе твоей будет». Как будто все знают, куда он идет.

– А дальше? – спросил Глеб.

– Дальше князь встречает священника, попа – «мудрого и пресловутого», который идет с похорон – уже, кстати, дурная примета. И поп говорит: «Не Господен сегодня день, княже, не смотрит на нас Христос Спаситель. Вернись, князь, домой». Но князь приказывает слугам своим побить попа, идет дальше и приходит в этот тайный подвал. К Книге ведет семижды семь ступеней, семь – священное число. И говорит князь «слово сильное» для каждой из семи голов. Тут заметим, что хорош Владимир Креститель, тот еще язычник. Он открывает Книгу и читает ее день и два, и три. В том числе и про измену княгини. А тем временем бояре сажают Потока в темницу, а над городом Киевом собирается черная туча, из которой падают медные люди с железным сердцем, истребляют старых и молодых.

– Жесть, – заметила Дина.

– Считается, что это о татаро-монгольском нашествии, – пояснила Саша. – Советники требуют от князя сделать что-нибудь, поднять богатырей, но тот, «очарованный Книгой», приказывает разогнать богатырей из Киева и отравить Потока. А дальше все плохо. Потока травят. Когда медные люди похищают княгиню, он слышит ее мольбы, разбивает двери темницы, но, будучи отравлен, сильно слабеет и погибает под ударами врагов. Богатыри разъехались из Киева, кроме Ильи Муромца, который как раз решил стать монахом в одном из киевских монастырей. Он, несмотря на свой монашеский сан, вступает с пришельцами в борьбу, убивает их без счета – где махнет палицей – улица, где стрельнет из лука – переулочек. Кровь ручьями течет, запруживает Днепр. Но в конце концов медные люди одолевают и его. А князь все читает Книгу! Прямо как наркотик какой-то. Тут в тайный подвал приходят те самые медные люди со своим царем Батыгой – то есть Батыем. Он тут впервые упоминается. Это, возможно, позднейшая вставка. Режут они тело княжеское белое, льют кровь алую и убивают Владимира. А Книгу прячут калики перехожие, старички Божии, в местах нелюдных северных, за семью запорами, за семью заговорами.

– То есть Книга где-то на севере? – спросил Глеб.

– Необязательно, – возразила Саша. – С точки зрения Киева, и Владимир, и Москва тоже на севере.

– Да, любопытная былина, – снова кивнул Глеб. – А это ксерокопия? Можно взглянуть?

Александра протянула ему папку, и Глеб принялся перебирать бумаги, разглядывая.

– А это что? – ткнул он в одну из букв на полях. – Как понимаю, это не имеет отношения к тексту.

– О, таких пометок здесь много. Толи нумерация, то ли… – Александра вдруг вскочила с кресла. – Ну конечно! Как я могла пропустить?! Профессор хвалил меня абсолютно незаслуженно! Я же делала это на уроке, а теперь, как дура, увлеклась содержанием!.. Дай-ка сюда!

Саша придвинула на стол бумажки и стала пролистывать их, выписывая размещенные на полях буквы. Глеб и Дина с интересом наблюдали за ней.

– Ну вот, теперь готово! – сказала девушка удовлетворенно. – Если записывать современными буквами, получится вот так…

– Можно? – Глеб придвинул к себе листок.

РГЩГУФНСМТФГУРЗ / КГПСНУСМЖСУСЁСМ / НКГНГХЦСХШУГПГ / ЕХУЦДЗНГПЗРРСМ / ЕДСОЯЫСМНОЗХЛ / КГФЗПЯБКГПНГПЛ / ФЛЖВХРСЪЛЖЗХЛ / ДСЙЯЗЁСЖГУГ / ФХЗУЗЁСХТСНСМ

То, что было написано, напоминало бред и никак не походило на текст. Просто набор букв. Возможно, они и вправду не имеют определенного значения и служат для нумерации или выделяют абзац, у которого стоят. Надо рассмотреть их еще с этой точки зрения.

– Что это? – спросила заглянувшая за плечо Динка. – Похоже на какой-то код.

– Наверняка, – согласился Глеб. – Посмотрите, тут повторяются черточки. Видимо, они служат для разделения.

– То есть до черточки – это одно слово? Такое длинное? – спросила Динка.

Александра покачала головой.

– Нет, обратите внимание, тут нет коротких слов. Значит, перед нами целые смысловые единицы. Необязательно предложения, – заметила она, разглядывая запись. – Вы же знаете, что в древнерусском не всегда ставились пробелы между словами?

Глеб кивнул, Динка помотала головой – вот они издержки негуманитарного образования. Впрочем, девочка молодец, сообразительная, так что наверняка наверстает.

– Я тоже думаю, это шифр, – подтвердил Глеб. – Самым распространенным на Руси был шифр литорея, основанный на замене согласных в то время, как гласные остаются неизменны.

Все принялись изучать написанное.

– Нет, – покачала головой Александра. – Непохоже. А если это что-то типа Цезаря? В Цезаре заменялись не только согласные, но и гласные буквы, и весь алфавит словно смещался. Подождите, давайте запишем алфавит, а потом попробуем соотнести его с нашим текстом.

Перепробовав несколько вариантов, ребята наконец поняли систему. Если отсчитать от буквы три знака вправо, текст становился значительно связанней.

Получившийся алфавит выглядел вот так:

Теперь прочитать текст не составляло труда. Так строчка до первой косой черты звучала как: НАЦАРСКОЙПСАРНЕ.

– Ну вот, – Александра с гордостью оглядела написанное. – «На царской псарне». Похоже, мы на верном пути!

Они принялись расшифровывать дальше.

– НА ЦАРСКОЙ ПСАРНЕ, ЗА МОКРОЙ ДОРОГОЙ, К ЗАКАТУ ОТ ХРАМА, В ТРУБЕ КАМЕННОЙ, В БОЛЬШОЙ КЛЕТИ ЗА СЕМЬЮ ЗАМКАМИ СИДЯТ НОЧИ ДЕТИ, БОЖЬЕГО ДАРА СТЕРЕГУТ ПОКОЙ, – прочитал наконец Глеб.

Ребята переглянулись.

– Ну, – обиженно протянула Динка, – понятней не стало. Что за царская псарня и мокрая дорога? Это после дождя она мокрая? А если дождя долго не было, то что, клад не найти?

– Ну почему… – Глеб задумчиво затеребил бумагу. – Мокрая дорога – это река…. Божий дар – наверняка Книга! С храмом, клетью и замками вопросов нет, но вот кто такие ночи дети?

– Порождения тьмы, – тихо произнесла Александра, и все вздрогнули.

– Супер! Андеды?! – Динка даже подпрыгнула на диване.

– Глупости, – Глеб укоризненно посмотрел на нее. – Это реальность, а не игровой мир. Я пока не знаю, что может означать «ночи дети», но наверняка мы найдем всему нормальное разумное объяснение, а еще мне кажется, что мы на верном пути. Больше всего это похоже на указание места, где спрятана Книга. Наверняка речь идет именно о ней.

– Но этой записи уже сто лет в обед. Что, если ее уже нашли до нас и без нас? – Динка задумчиво пососала палец. – Мы придем – а там пшик! Кстати, а куда мы, собственно, придем?

Глеб и Александра переглянулись.

– Я считаю, что Книги нет в Москве. Об этом свидетельствует и тот отрывок из мемуаров иностранного наемника, который я читала в прошлый раз, – предположила девушка

– Труба… Труба… – Глеб нахмурился. – Слышал я что-то подобное! Ну конечно! Александровская слобода! В рукописях упоминается так называемая «государева труба», которая, мол, находилась в Александровской слободе, однако до сегодняшнего дня никакой трубы не было обнаружено. К тому же слобода – одно из мест вероятного захоронения Библиотеки. Помните, когда Иван Грозный уезжал из Москвы, обидевшись на бояр, он увозил с собой многочисленные обозы, а вернулся с немногой поклажей. Я думаю, что взял он с собой все ценное – то есть в первую очередь книги. И где то многое, что было в повозках, отправляющихся из Москвы? Почему вернулся он с меньшим грузом? Вывод очевиден: что-то осталось в Александровской слободе.

– Например, книги… Заодно и целее будут, – закончила Александра, в волнении прижимая руки к груди. – И про трубу в Александровской слободе известно. Ее еще долго искали…

– Знаете, что я думаю, – пробормотала Динка, оглядывая старших товарищей. – Может, никто еще и не нашел Библиотеку. Если бы ее разыскали, в Интернет наверняка просочилось бы. Представьте, какая сенсация! Да и кто еще такой умный, как вы?..

Глеб и Александра переглянулись, не без основания подозревая Динку в издевательстве.

– В любом случае тот, кто ничего не делает, ничего не получает, – заметил Глеб, поднимаясь со стула. – Нам нужно в Александровскую слободу, сейчас это город Александров. Сегодня же позвоню Евгению Михайловичу и сообщу о нашей находке… Вот только Северина пока нет, а без него не поедем…

– Естественно! – Динка широко улыбнулась. – Мы же команда! Кстати, надо бы придумать для нас какое-то особенное название! Скажем, «Легион шелковых убийц» или «Рука правосудия».

Глеб хмыкнул. Ребенок! Ну как есть ребенок!

– А что, идея неплоха, – неожиданно согласилась Александра. – Только название нужно попроще… Что-то очевидное и про нас, без всяких китайских или римских корней. В конце концов, мы имеем дело с нашими артефактами…

Она запнулась, произнося это слово, видимо, сама еще не поверив в реальность происходящего.

– Отлично! – Глеб хлопнул ладонью по столу. – Объявляем конкурс названий. Только Северина дождемся, без него голосовать не станем, но я тоже за что-то простое и понятное. Но звучное…

– Конечно! Чтобы золотыми буквами на высокой стеле смотрелось! – добавила Динка.

Все улыбнулись, даже сдержанная Александра. Глеб покосился на нее. Похоже, она вернулась к привычному состоянию, и та странная вспышка прошла бесследно. Александра умная и сильная, но все же не стоит забывать, что ей тоже по-своему одиноко. Вот что с ней было до того, как девушка попала в их школу? Неизвестно. Саша молчит. Она вообще не слишком разговорчива. Надо уделять ей больше внимания. Глеб мысленно поставил для себя галочку на память.

А ночью он опять увидел шамана. Старик сидел в углу комнаты на корточках и улыбался, выставив желтые гнилые зубы. Его глаза угольками блестели в запавших глазницах, и в их взгляде Глебу тоже почудилась насмешка.

«Ну вот опять», – вздохнул Глеб во сне. Лучше бы ему приснилась Ольга или хотя бы сокровища Ивана Грозного. Однако сны, как известно, не выбирают, поэтому парень смирился и решил по возможности не обращать на незваного гостя внимания. Чувствуя себя так, словно и не ложился спать, Глеб включил компьютер и, загрузив карту Александрова, принялся уже в который раз ее разглядывать.

– Не угадали, однако! Совсем глупые дети, – проговорил шаман, и Глеб все же повернулся к нему.

– Вы хотите сказать, что Библиотеки в Александрове нет? – уточнил он, в глубине души понимая, что это сон, а значит, и разговор ведется с собственным подсознанием. Должно быть, он, Глеб, сомневается, как это случается перед тем, как принять ответственное решение. Следовательно, вопрос не имеет смысла, однако не задать его молодой человек просто не мог.

– Нет, однако, – с готовностью затряс головой старик, так что тонкие косицы змеями заскользили по его засаленной одежде.

– И где же она? – спросил Глеб, начиная испытывать любопытство: вдруг подсознание все-таки ухватило какой-то важный факт. Бывало, что решения приходят к человеку во время сна. Взять хотя бы Менделеева с его знаменитой таблицей…

– Бубен, однако! – напомнил старик.

Торговаться со своим подсознанием было для Глеба чересчур, поэтому он снова отвернулся и занялся прокладкой маршрута, а после, как это часто бывает в снах, и вовсе перенесся из своей комнаты в какое-то странное место. В этом месте лил дождь, гремела гроза и по берегу Москвы-реки ехал странный отряд. Рыжая густая борода предводителя и хорошо знакомая по картинкам одежда опричников заставили Глеба подумать, что перед ним отряд самого Малюты Скуратова. «Ну вот, – подумал Глеб, – это уже лучше». Малюта забарабанил огромным кулачищем, украшенным крупными веснушками, в дубовые ворота караулки и гаркнул голосом, перекрывавшим даже далекие раскаты грома: «Отворяй!»

Изнутри послышалась возня, чей-то испуганный крик, а потом слабый голос неуверенно затянул псалом «Да воскреснет Бог…».

Смотреть сон про Малюту Скуратова было гораздо интереснее, чем про старого шамана, требующего вернуть бубен, но, к сожалению, сон внезапно прервался – как раз на моменте, когда грохнул засов караулки и тяжелая дверь начала приоткрываться.

Глеб открыл глаза и понял, что настало утро и нужно вставать.