Текст книги "Сердце тени"

– Прибыли, – шепнула над самым ухом мадам Тэсори.

Они стояли посреди пустой улицы, освещенной робкими фонарями. Выстроившиеся в ряд старые дома не могли похвастать ухоженностью кукольной аллеи, оставленной где-то далеко позади.

– Разочарована? – Росарио склонила голову набок.

– Нет, мадам, скорее наоборот.

Широкая замшелая дорожка упиралась в парадные двери. Краска облупилась, и в темноте дом напоминал гигантскую лохматую дворнягу, устало уронившую морду на лапы.

– Мне нравится, – ободряюще добавила Эмьюз.

– Я не появлялась здесь много лет, – в голосе отчетливо проступала горечь.

Вместо того чтоб полезть в сумочку, мадам Тэсори осторожно достала из-за пазухи ржавый узорчатый ключ на длинной цепочке. Склонившись к самому замку, Росарио повозилась немного, и пыльный холл распахнул свои объятья гостям.

– Фламма! – приказала она светильникам на стенах, и те неохотно подчинились.

Внутреннее убранство едва ли обещало «горячий ужин и удобную постель». Половицы обиженно скрипели на каждый шаг, а картины настолько заросли паутиной, что отличить на них портрет от натюрморта не представлялось возможным.

– Чтобы дом жил, ему нужен хозяин. – Росарио заботливо расставила перевернутые декоративные стульчики.

Эмьюз с интересом рассматривала мебель: казалось, кто-то большой и страшный разметал ее в порыве ярости очень давно. Неожиданно мисс Варлоу наткнулась взглядом на пушистый от пыли прямоугольник. Любопытство заставило ее протянуть руку и осторожно смахнуть душный серый «ковер», из-под которого проклюнулась деревянная поверхность, небрежно выкрашенная голубой краской. Перепачкавшись с ног до головы, Эмьюз не без труда подняла странный предмет, оказавшийся крышкой сундука.

– Ничего не трогай, – спохватившись, предупредила Росарио откуда-то из-за стены.

– Где ты?! – сложив ладони рупором, позвала мисс Варлоу.

– Привожу кухню в божеский вид. – Бедняжка буквально подпрыгнула, потому что тетка говорила уже у нее за спиной.

– Как? – только и смогла выдавить Эмьюз.

– Просто. – Черные глаза поблескивали. – Глупый вопрос – глупый ответ.

– Моя помощь нужна? – вдруг сообразила она.

– Нет. Справлюсь, – заверила мадам Тэсори. – Главное, ничего не трогай и в подвал не провались. Как закончу с кухней, позову.

Удалилась тетка без фокусов – скрылась в темном боковом коридоре, быстро перебирая своими тоненькими ножками. Оставшись в одиночестве, Эмьюз бесцельно водила взглядом по холлу. «Если я просто поднимусь по лестнице наверх, я ведь ничего не трону», – подумала мисс Варлоу, поставив ногу на первую ступеньку.

Поколебавшись немного на второй, девочка все же добралась до площадки. В центре темного пятачка угадывались очертания чего-то большого и прямоугольного.

– Фламма, – пискнула Эмьюз, но ничего не произошло.

Стук собственного сердца показался барабанной дробью.

– Фламма! – повторила она более уверенно, и стенные светильники подчинились.

В зыбком пульсирующем свете испорченный сундук уже не выглядел зловещим. Пустая коробка без крышки грустно лежала на боку. Перевернув ее, мисс Варлоу не поленилась спуститься вниз и притащить недостающую деталь. Но стоило ей приладить крышку на место, как окружающий мир начал стремительно меняться!

Стены пошли волнами, темнота проглотила зажженные лампы, а безобидный голубой сундук обернулся страшной тварью с острыми желтыми зубами в палец толщиной и отвратительным пупырчатым ярко-алым языком! Может, нужно было бежать, только оцепенение мгновенно сковало все тело…

– Синий, назад!!! – рявкнула так вовремя появившаяся тетя. – Назад! Фу! Синий, фу!

– Что это? – крепко зажмурившись, Эмьюз проклинала свое любопытство.

– Знаешь, а ты ему нравишься, – Росарио заметно успокоилась. – Открой глаза и перестань бояться, иначе шевелиться не сможешь.

Чувство вины и стыд заставили подчиниться, правда, увиденное вызвало приступ тошноты. Жуткая тварь успела облизать бедняжку с ног до головы. Единственное платье пропиталось вязкой дурно пахнущей слюной.

– Синий, перестань, – пожурила бешеный сундук хозяйка дома. – Эмьюз, погладь его, или не отстанет.

– Угу, – согласилась та.

Тварь тяжело дышала, вывалив на пол свой гадкий толстый язык.

– Хороший… Синий, хороший мальчик, – лепетала мисс Варлоу, содрогаясь от омерзения и похлопывая сундук по крышке.

– Слышал? Прекрати спектакль немедленно. – Росарио погрозила чудовищу пальцем.

Синий закрыл пасть, и все вернулось в прежнее состояние: лампы продолжали светить, как ни в чем не бывало, тьма рассеялась, а сундук не подавал признаков жизни. И только платье осталось грязным и липким.

– Марш в комнату! – прикрикнула на Синего мадам Тэсори.

Эмьюз, словно завороженная, наблюдала за тем, как сундук неуклюже проскакал в одну из ближайших дверей.

– А закрыть за собой?.. – Росарио нахмурилась.

Уже на лестнице мисс Варлоу услышала щелчок замка. Начинать разговор не хотелось: совесть скреблась и кусалась внутри, не позволяя поднять глаза.

– Надеюсь, теперь ты станешь меня слушаться? – небрежно бросила тетя.

– Да. – Щеки быстро заливала краска.

– Я плохого не посоветую, – продолжала та, не обращая внимания на ответ. – Синий – он… мимик. Тварь опасная и редкая. Дикий мимик сожрал бы тебя за милую душу и не подавился бы. Наш-то ручной и – как бы так помягче? – немного не в себе.

Росарио задумчиво покрутила пальцем у виска.

– Вообразил себя собакой, – наконец, пояснила она. – А вот форму жалко… отчистить ее даже я не смогу. Тут специалист нужен. Ну да ничего. В шкафах обязательно отыщется что-нибудь. На то они и шкафы. Сильно испугалась?

– Да, – честно призналась Эмьюз.

– Считай, что за ожоги мы расквитались. – Мадам Тэсори дружески подмигнула.

Росарио не обманула. Кухня действительно выглядела значительно лучше всего остального: уютно пыхтел чайник, зачарованный нож что-то увлеченно нарезал ломтиками, а деловитые тряпочки сновали туда-сюда.

– Из еды только стратегический запас сандвичей, – виновато сообщила хозяйка удивительного дома.

– Это не страшно, – заверила мисс Варлоу, устраиваясь за коренастым широким столом.

– В таком случае, голодной спать не придется, – облегченно выдохнула та. – А вот садиться я не советую. Что в ванной, даже представлять не буду. Так что пока стой смирно, пойду смену тебе поищу.

– Ой. – Второй раз Эмьюз поставила себя в глупое положение!

Чайник плавно перелетел на стол, стараясь никого не задеть. Кухня вообще жила своей собственной жизнью: помимо тряпочек, ножа и упомянутого чайника, в углу суетился веник, а у раковины чашки старательно наполняли деревянное корытце, неспособное взобраться прямо к воде.

«Столько стульев, скамья… наверное, когда-то здесь обитала большая и дружная семья», – странная мысль закралась в голову. Размышления прервало то самое корытце: оно с грохотом подскакало к ногам мисс Варлоу, оставляя за собой горячие лужицы. Неутомимые тряпочки одна за другой «приняли ванну» – и, вместо того, чтоб вернуться к прежним занятиям, ринулись оттирать остолбеневшую от удивления Эмьюз.

– Тебе повезло. – Тетя Росарио положила на скамью клетчатую синюю рубашку и черные брюки. – Это вполне можно носить.

Женщина удалилась, вручив подопечной полотенце.

Сколько удовольствия – стянуть с себя зловонное липкое платье! Покончив с переодеванием, Эмьюз выглянула в холл.

– Рубашка в коленях не жмет? – изображая участливость, усмехнулась мадам Тэсори.

– Разве что только там… – плечи висели, а рукава, как и брючины, пришлось сильно закатать.

– В таком виде хоть на бал, – с напускной серьезностью сообщила та.

Сандвичи и горячее питье оказались очень кстати. Голова гудела от обилия событий, но жаловаться не хотелось. Эмьюз всматривалась в сидящую напротив женщину, увлеченно читавшую газету. Черные глаза быстро скользили по строчкам, а дуги бровей то приподнимались, то снова принимали обычное положение.

– Коллоу что-то говорил о «наставнике», – вспомнилось вдруг.

– Да, – не отрывая взгляд от бумаги, отозвалась Росарио. – Старшие Тени часто помогают молодым, но одни делают это, руководствуясь личными мотивами, другие с прицелом на будущую выгоду, а наставники – по приказу Ордена. Руфус не так давно сам был новичком. Я позволила себе навести о нем справки.

– Тени… тени… при чем тут тени? – Мисс Варлоу громко стукнула кружкой по столу. – Сначала профессор, а теперь и ты…

Отложив газету, женщина выпрямилась и тяжело вздохнула.

– Вы, безусловно, будете изучать историю. Я не учитель, но кое-что расскажу. – Эмьюз жадно ловила каждое слово. – Все началось больше тысячи лет назад, когда громадный осколок обрушился на землю. Это был конец старого мира – и рождение нового. Так появилась Призма.

– Что появилось? – переспросила она.

– Появилось не перебивай! – сверкнула глазами тетка, но голос звучал отрешенно. – До этого большинство людей не имело представления о магии. После – волшебство вошло в жизнь каждого. Любые перемены приносят смуту. Любая смута может перерасти в войну. Так и случилось.

Росарио отхлебнула чаю и заговорила снова:

– Маги старого мира болезненно восприняли «утраченную уникальность», правда, не все, – улыбнулась она. – Одни назвали себя «дивными», а другие «Рыцарями Призмы». Когда же выяснилось, что силы равны, Рыцари основали Орден Танцующей Тени. Магистр Ордена стал первой Тенью в истории.

Вопросы так и роились в усталой голове, толкаясь локтями и перекрикивая друг друга, но Эмьюз, стиснув зубы, продолжала слушать.

– Наделенные древними знаниями, Тени бессмертны. – Каждый звук врезался в сознание раскаленным лезвием. – Они не стареют, не плачут, не испытывают жалости… идеальные воины. Но цена высока.

– Память? – что-то кольнуло между ребер.

– Не только, – призналась Росарио. – Теням противопоказан солнечный свет. Он отнимает силы. Можешь забыть слово «дом». Твой «дом» – весь мир, а собственного, даже крошечного уголка у тебя не будет десятилетиями.

– Я не хочу так жить!!! – кружка опрокинулась, и темное пятно проступило на газетных листах.

– Не кричи. – Мадам Тэсори болезненно потерла виски кончиками пальцев. – Мне показалось, ты сильнее… Неужели я ошиблась? Не каждый способен осознать свою судьбу, а осознавшие не все могут найти силы принять ее. Орден жертвует благополучием единиц, чтобы спасти миллионы.

– … это несправедливо… – горький ком застрял в горле.

– Что ж, прекрасно, – фыркнула тетка. – У тебя будет право найти себе замену. Переложить свою ответственность на плечи другого ребенка. Только память это не вернет. Нравится идея?!

Под испепеляющим взглядом запал Эмьюз сошел на нет, освободив место сосущей пустоте.

– Имей терпение дослушать, – неожиданно мягко попросила Росарио. – Я понимаю, как тебе тяжело. Только раз уж все сложилось, как сложилось, постарайся с честью пройти выпавшие на твою долю испытания.

– Но ведь должно же быть что-то кроме… кроме испытаний? – разум цеплялся за любой намек на надежду.

– Конечно. – Мадам Тэсори обошла стол и уселась рядом, обняв свою подопечную. – Как тебе перспектива увидеть далекие чужие миры? Или научиться летать?

– А это возможно? – не поверила она.

– Скажем, вполне вероятно. – Росарио ласково погладила Эмьюз по волосам. – И еще, множество интересных личностей я гарантирую. У всего есть как плюсы, так и минусы. Нельзя получить первое без второго – таков закон. Ты мой последний шанс…

– Что? – погрузившись в обдумывание перспектив, она потеряла ход мыслей собеседницы.

– Не бери в голову. – Мадам Тэсори сладко зевнула. – Некоторые задают слишком много вопросов. А между тем, завтрашний день не претендует на звание «самого легкого». Пора спать.

Как по команде, навалилась усталость, неподъемным грузом повисшая на шее. Тетя погасила лампы в холле, и свет на площадке второго этажа показался спасительным маяком. Ступеньки жалобно поскрипывали, а неутомимые тряпочки продолжали приводить в порядок все кругом.

Взгляд наткнулся на портрет, с которого приветливо улыбался парень лет двадцати с большими голубыми глазами и светло-каштановыми прямыми волосами до плеч. «Франческо Тэсори» – буквы едва различались на потертой медной табличке.

Лестница закончилась, стенные лампы мигнули и почти угасли, оставив тоненькие лучики, не дававшие полумраку превратиться во тьму окончательно.

– В комнате с Синим я спать не буду, – спохватилась Эмьюз.

– Почему-то я так и думала. – Росарио ничуть не удивилась. – Все ждала, когда же ты это скажешь. Ладно, одну тебя сегодня не оставлю. Но напомню: наш ученый сундук умеет открывать двери.

Мисс Варлоу вздрогнула.

– Настоятельно рекомендую перестать бурно реагировать на Синего, – усмехнулась женщина. – Ничего он тебе не сделает.

– Угу, если будет держаться подальше, – пробурчала она себе под нос.

Тусклый квадрат зашторенного окна и мягкий диван ласково убаюкивали, заставляя забыть о тревогах ушедшего дня. «Где сейчас Лют?», – в полудреме вспомнила Эмьюз. Хотелось думать, что той хорошо и уютно. А ведь забавная Мышь тоже Тень, если верить неприятному профессору. Вот лежит сейчас бедняжка Лют где-нибудь одна и решает, как жить дальше. Проклятая «избранность»!..

Повернувшись на бок, мисс Варлоу приготовилась уснуть совсем, как внимание привлекло странное бормотание. Она напрягла слух, но голос стих. Когда Эмьюз уже успокоила себя тем, что ей просто почудилось, бормотание вернулось:

«Огради меня, Господи, силою животворящего креста Твоего и сохрани меня в эту ночь от всякого зла. В руки Твои, Господи, предаю дух мой. Ты же благослови меня и помилуй, и жизнь вечную даруй мне. Аминь», – шептала Росарио, опустившись на колени перед кроватью.

– С кем ты разговариваешь? – осторожно спросила мисс Варлоу, заметив, что та поднимается с колен.

– Я… это молитва. – Тетя приблизилась.

Росарио склонилась и поцеловала подопечную в лоб, щекоча длинными вьющимися волосами.

– Каждый человек верит во что-то, – пояснила она. – Даже те, кто ни во что не верит, уже верят в это. А я верю в Бога, который все знает и обязательно рассудит по-справедливости, когда придет срок. Наградит за все страдания и утолит боль.

– Расскажи мне еще, – попросила Эмьюз.

– В следующий раз. – Мадам Тэсори прошелестела в другой конец комнаты.

Какое-то время ленивые мысли, повинуясь воле, пытались вяло ползать в тяжелой голове, но вскоре сдались, покорившись сну.

Наутро мисс Варлоу обнаружила себя в одиночестве. Постель Росарио была аккуратно заправлена, а сквозь щель в занавеси проникали золотые лучи. Нашарив штаны, девочка влезла в них и в этот момент заметила в углу овальное напольное зеркало. Любопытство заставило немедленно отправиться туда.

– Здравствуй, Эмьюз! – отражение выглядело помято, но радостно улыбалось. – Почему я тебя совсем не помню? Ах, да… это все Орден. Сколько нам лет?

Девочке за стеклом на вид было не больше четырнадцати-пятнадцати. Кудрявые волосы торчали в разные стороны в самых замысловатых направлениях, а веснушки стали заметно ярче.

– Ты чудовищно предсказуема, моя дорогая! – появление в зеркале мадам Тэсори уже не удивило, но слова слегка задели. – Марш умываться! Ванную найдешь сама.

– Я что? Одна дома? – сообразила она.

– Пока да, – кивнула Росарио. – У меня образовались неотложные дела. Завтрак на столе. Там же записка. Ну, побегу. Вернусь часа через полтора, сделай одолжение, не найди себе неприятностей.

– Хорошо, – ответила Эмьюз своему отражению, поскольку тетка пропала так же внезапно, как появилась.

Помахав себе рукой, мисс Варлоу выскользнула в коридор. Что же может быть в записке? Оставив «поиски места для умывания» на потом, она поспешила вниз.

Лестница и холл преобразились: все вокруг сияло чистотой! С трудом верилось, что еще ночью потолок и стены скрывала паутина, а пол устилал коврик пыли. Как и обещано, на столе почетным караулом выстроились пузатый чайник с кипятком, заварник, сахарница, молочник и тарелка с сандвичами. Записка тоже была тут как тут.

Эмьюз нетерпеливо расправила аккуратно свернутый вчетверо лист и рассмеялась, пробежав глазами первую строчку: «Немедленно умываться!»

Толстые коренастые буковки очень походили на печатные. Соблазн дочитать записку до конца подвел, потому что вторая строчка гласила: «Какая же ты все – таки предсказуемая. Ванная комната вверхпо лестнице и сразу направо».

– Ну, раз так… – фыркнула раздосадованная мисс Варлоу, – терять нечего.

«Немедленно умываться! Какая же ты все – таки предсказуемая. Ванная комната вверх по лестнице и сразу направо. Форменное платье в чистке. Из дому ни ногой – заблудишься, искать не буду! В пансионетебе очень пригодится Синий, и чтоб ускорить процесс вашего сближения, ты его вымоешь до моего возвращения. Ничего в этом страшного нет. У меня в комнате под подушкой спрятана любимая игрушка нашегопитомца – заманишь Синего в ванную и объяснишь, что собираешься сделать. Все получится.

Твоя вредная тетка».

Если бы Росарио не отсутствовала по делам, возражения и опасения, возможно, заставили бы ее отменить поручение. Но она отсутствовала. Радость немного увяла, подорванная перспективой тесного общения с мимиком, даже аппетит куда-то пропал.

Вернувшись наверх, Эмьюз бросила взгляд на зеркало, в котором отражалась кровать и скрытая в ней игрушка для слюнявого монстра.

– Как же это я не найду себе неприятностей, если сейчас пойду купать Синего? – Риторический вопрос храбрости не прибавил, но помог свыкнуться с мыслью о предстоящем кошмаре. – Наверное, тебе сейчас не нужно возиться с чудовищами, а, Лют Фьюри?

Гладкая поверхность стекла подернулась легкой рябью, будто кто-то камешком потревожил покой неподвижного озера, но дальше ничего не произошло. Морщинки разгладились, и появилась надпись: «Запросне может быть выполнен. Лют Фьюри отсутствует в базе данных».

– Ух ты! – Мисс Варлоу следила за медленно растворяющимися буквами. – Тогда… Мария Росарио Тэсори!

Зеркало снова ожило, но вместо желаемого лица тетки Эмьюз увидела очередную надпись: «Запрос не может быть выполнен. Абонент недоступен. Попробуйте связаться позднее».

– Джулиус Коллоу! – сказала прежде, чем подумала.

Несколько секунд привычной ряби, достаточных, чтоб успокоиться, но вместо слов взору открылся знакомый кабинет…

– Мисс? – Начальник поднял голову и деликатно спрятал улыбку. – Хулиганите? И… почему в таком виде?

Бедняжка остолбенела и мгновенно потеряла дар речи. Черты лица Коллоу можно было назвать правильными: тонкий прямой нос, высокий лоб, расчерченный глубокими морщинами, длинные черные ресницы… а брови придавали всему этому слегка надменный вид.

– Я… я… я… – безнадежно краснея, промямлила Эмьюз. – Я нечаянно.

– Верю, – согласился тот. – Успокойтесь, мисс.

– Мне действительно не хотелось «хулиганить», – взяв себя в руки, повторила она. – Но раз так вышло, не могли бы вы мне сказать, где Лют Фьюри?

– В пансионе, я полагаю, – охотно ответил Коллоу. – Меня немного подводит слух… Так почему, вы сказали, вы так одеты?

– Я недавно проснулась. Это пижама. – Неизвестно, что ждет Росарио, если кто-нибудь узнает про мимика.

– В таком случае, – начальник сделал вид, что проглотил маленькую ложь, – прошу меня простить. Работа…

Кабинет пропал, а его место заняло растерянное, напуганное и растрепанное отражение. После такого разговора никакой Синий не страшен!

Игрушка и в самом деле преспокойно ждала своего часа под одной из подушек. Она оказалась обычным бордовым мячиком. Оставалось самое жуткое: отыскать монстра, заманить его куда следует и выкупать. Правда, Эмьюз не очень-то представляла себе саму процедуру купания, но, решив разобраться на месте, выбралась в коридор.

– Синий! – осторожно позвала она. – Синий, ко мне!

Дверь напротив открылась, и мимик тяжело вывалился на площадку.

– Надеюсь, ты меня помнишь. – Мисс Варлоу показала сундуку его мячик. – У меня есть кое-что для тебя. Будь хорошим мальчиком.

Синий принялся с грохотом скакать по полу, хлопая крышкой. Если бы у него были глаза, можно было бы сказать, что тот не сводил взгляда с игрушки. Добраться до ванной комнаты не составило труда.

– Мне нужно тебя искупать. – Эмьюз почувствовала, что больше не боится. – Веди себя хорошо, и я поиграю с тобой.

Мимик опрокинулся на спину, широко открыл пасть и замер. Работа спорилась, хотя отскрести с днища спрессованную столетнюю пыль не так уж просто.

– А внутри тебя мыть? – Мисс Варлоу с опаской заглянула в живой сундук.

Ничего особенного, просто доски. Смочив тряпочку, она начала с крышки. Монстр так и заерзал.

– Щекотно? – сообразила Эмьюз. – Потерпи, я быстро. Только не прищеми мне руки, договорились?

Синий успокоился и позволил продолжить «влажную уборку». Стенки сундука словно покрывала несуществующая паутина: каждую трещинку или царапину заполняла вода, отчего те темнели. Увлекшись рассматриванием хаотичных узоров, мисс Варлоу вдруг заметила что-то похожее на букву.

– Еще чуть-чуть, – пообещала Эмьюз и сильнее смочила странное место.

Сердце затрепетало в груди, когда ожидания оправдались. Кто-то нацарапал это очень давно: «Ческо».

Мисс Варлоу позволила Синему подняться и вымыла заднюю стенку, на которой тот до того лежал, но мысли теперь целиком занимала надпись. Приведя себя в порядок в последнюю очередь, Эмьюз покинула ванную комнату.

– Чай наверняка остыл. – Она остановилась на лестнице и задумалась. – Чего не хватает?

Портрет парня пропал, а его место занял симпатичный пейзаж.

– Франческо Тэсори… Ческо! – Открытие вместе с исчезновением картины немало заинтриговало.

А вот чай и вправду остыл, но так было даже лучше. Возня с мимиком пробудила зверский аппетит, и мисс Варлоу буквально набросилась на приготовленные сандвичи. Внимание привлек грохот. Синий осторожно заглядывал из коридора в кухню, если это можно было так назвать. В действительности, он балансировал на одном уголке, являя чудеса акробатики.

– Играть? – вспомнила Эмьюз. – Иди сюда. Хочешь кусочек?

Отрезав половину сандвича, она демонстративно помахала ей в воздухе. Мимик оживился, бочком проскакал в дверь и призывно открыл крышку. Мисс Варлоу осторожно подбросила лакомство, недоумевая, как Синий станет есть. Сундук грузно подпрыгнул, его очертания на мгновения сделались расплывчатыми… клацнули ужасные желтые зубы, и наваждение рассеялось. Когда мимик снова открыл крышку, сандвича внутри не оказалось.

– Еще? – осторожно спросила Эмьюз.

Любопытство постепенно вытесняло вернувшийся было страх, освобождая место симпатии.

– Поймаешь? – целый сандвич отправился в полет.

Мимик отскочил назад и ловко схватил лакомство своим длинным языком.

– Вообще-то ему не разрешается клянчить еду. – Мисс Варлоу не слышала, как Росарио вошла. – Но я рада, что вы подружились.

– Извини. – Эмьюз положила приготовленный для броска сандвич на блюдо.

– Дисциплина превыше всего. – Тетка водрузила на стол свою сумку и, метнув косой взгляд на Синего, приказала: – Исчезни.

Сундук обиженно поковылял прочь.

– Сначала объясняешь, «кто главный», и только потом можно делать поблажки, – назидательно произнесла Росарио. – В противном случае он тебе на голову сядет.

– Обязательно учту, – пообещала мисс Варлоу. – Вот еще что… Куда пропал портрет, висевший на лестнице?

– Что пропало? – умело изобразив безразличие, уточнила тетка.

– Портрет Франческо Тэсори. – Неприятный холодок пробежал по спине.

– Ничего подобного в доме нет, – помолчав с минуту, ответила женщина.

Ну как же нет, когда сама Эмьюз видела его перед сном? Бедняжка не могла понять, что ей больше нравится в Росарио: ее манера держаться, подкупающая простота или бесконечная непробиваемая загадочность? Скорее, все это вместе.

На прямые вопросы тетка отстреливается обещаниями либо вообще игнорирует. Значит, продолжать выяснять судьбу картины открыто – бессмысленно. Если ждать, пока Росарио скажет что-то сама, слишком долго, остается собственное расследование. Почему Синий не умеет говорить?

Мадам Тэсори, тем временем, придирчиво ощупала чайник и, не скрывая расстройства, отправила его на плиту.

– У меня для тебя две новости: хорошая и плохая. С которой начать? – женщина лукаво прищурилась.

– С плохой, – бездумно брякнула Эмьюз.

– В камере хранения на твое имя оставлены вещи, только их отдавать не хотят. – Росарио достала из сумки немного помятый квиток. – За три года неоплаченного хранения набежала кругленькая сумма, плюс штрафы за просрочки и пеня. Требуют твоего личного присутствия для погашения всего этого безобразия. Вот повестка. Пусть пока побудет у меня. Еще потеряешь.

Воображение взбесилось. Представлялось, как кто-то из прошлого отправляет весточку в настоящее. Среди вещей может найтись напоминание о себе-забытой…

– Странные нынче пошли доброжелатели, – не обращая внимание на блеск в глазах девочки, продолжала тетка. – Либо жадные, либо нищие, либо страдающие склерозом. Первоначальная сумма большой не была, но ее никто не оплатил.

Хорошая новость – а именно, известие о том, что пребывание в доме Тэсори продлится еще на несколько дней – не смогла вытеснить из головы «чужие долги».