Текст книги "В подручных у киллера"

Екатерина Вильмонт
В подручных у киллера

© Вильмонт Е.Н., 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Глава I. Бесценный кадр

– Как жарко, ужас просто! И скучно, сил нет! На даче-то было хорошо, но пришлось оттуда съехать: кругом горели леса, и дышать уже стало нечем…

– Ксюша, деточка, ну что ты маешься? Позвонила бы подружкам, может, кто-то в городе? – сказала бабушка.

– Да ну, баб, Катьки нет, Милки тоже… Может, в магазин надо сходить?

– Умница моя! Конечно, сходи, я тебе сейчас списочек составлю.

Через десять минут Ксюша уже брела по тихому, залитому солнцем переулку, потом через проходной двор вышла к скверу, где сейчас было тенисто и даже дул легкий ветерок. «А тут хорошо», – подумала девочка и вдруг заметила, что навстречу ей бредет с собакой ее одноклассница, Роза Мотина по прозвищу Тягомотина, самая скучная особа, какую только можно выдумать. Встречаться с Розой Ксюше не хотелось, и она юркнула в кусты, возле которых стояла скамейка. Кусты оказались довольно колючими, и девочка спряталась под спинкой скамейки. Тягомотина, как назло, остановилась поболтать с какой-то незнакомой девчонкой. «Ну и дура же я, – подумала Ксюша, – чего прячусь…» Она уже собиралась вылезти, но, видимо, неловко повернулась, и колено пронзила такая боль, что хоть вой. Двинуться не было сил. Она плюхнулась на землю и принялась массировать колено. В прошлом году она упала на катке, здорово ушиблась, и с тех пор нога иногда сильно болела. Тут на скамейку сели двое мужчин.

– Что за погода, черт побери! – проговорил один. – Курить будешь?

– Нет, я бросил. Уже полгода не курю.

– А я вот никак не могу бросить… Не возражаешь?

– Да нет, кури на здоровье!

– Ну так вот, есть дельце…

– Это я уже понял!

– Вот фотография!

– Ага! И что?

– Как обычно, летальный исход! Только никакого насилия… Пусть на это уйдет хотя бы месяц или даже два, не к спеху. Но все должно быть чисто.

– На фиг мне два месяца на это тратить? Я и быстрее могу.

– Получится быстрее – хорошо. Но чтобы без сучка без задоринки! Чтобы даже вскрытие не показало…

– А как у нее со здоровьичком?

– То-то и дело, что хорошо! Есть, конечно, какие-то хвори, как у всех, но прожить может еще очень и очень долго.

– Но мы ей не дадим, верно?

– Боже упаси, она умрет совершенно естественной смертью.

– От испуга, к примеру?

– Боже избави!

– Почему?

– Это может вызвать подозрения.

– Слушай, подозрения может вызвать любая смерть! Любая!

– Но ты же мужик с фантазией… и времени тебе дают хоть два месяца. Кстати, если сумеешь сделать так, чтобы подозрения, уж если они возникнут, пали на кого-нибудь из ее знакомых, ради бога… Или там родственников… Но так, чтобы их посадили!

– Постой, ты сам себе противоречишь. С одной стороны, чтобы все было чисто, а с другой – надо кого-то замазать… Это, как говорят в Одессе, две большие разницы. И в оплате, кстати, тоже!

– Нет, ты меня не понял, это не обязательно, просто если по-другому не получится…

Ксюша давно забыла про больную коленку и сидела, вся дрожа от ужаса. Ни фига себе… Она думала, такое только в книжках и кино бывает, а тут…

– Нет, ты уж мне скажи, что на самом деле требуется!

– Летальный исход без малейших подозрений! И желательно при свидетелях… Вот, к примеру, на лавочке в скверике. Села старушка и померла… Внезапный инфаркт… Острая сердечная недостаточность или как там еще это называется… Но…

– Я все понял. Ладно, подумаю, что тут можно сделать. И еще вопрос: это лучше устроить через два месяца или сейчас?

– А ты и сейчас можешь?

– Я все могу, если хорошо платят…

– Насчет денег не беспокойся… А что касается сроков… Нет, сейчас не нужно… Пусть она успокоится, пусть время пройдет, а то ей наговорили всякого, она вроде поверила, испугалась, меры предосторожности соблюдает.

– Ага, понял, отложим это дело… Середина сентября устроит?

– Самое милое дело.

– А жаль… В такую жару куда легче было бы… Сколько возможностей…

– Я понимаю, но там заказчик психоватый… Он чего-то ей ляпнул… А потом затрясся.

– Ладно, это уж не мое дело, зачем мне лишняя информация? Задаток нужен!

– Естественно! Вот, держи!

– Отлично. Ну все, ты иди пока… Если будут перемены, звони.

– Какие перемены?

– Ну, вдруг понадобится быстрее все сделать?

– Маловероятно!

– Тогда до встречи!

– Будь здоров!

Один мужчина встал и ушел. Хорошенько рассмотреть его у Ксюши не было никакой возможности. Она сидела на земле, скованная страхом. Второй мужчина посидел еще немного и тоже поднялся.

«Я должна за ним проследить», – подумала Ксюша, вспомнив, как действовали в подобных случаях герои и героини ее любимых книг, но, когда она смогла подняться, мужчины уже и след простыл. «Слава богу, – подумала она, – ведь если бы он меня заметил…» Ее даже пошатнуло от страха. Хорошо, что шорты темные, на них не так грязь заметна… Она отряхнула пыль и сухие листья и, прихрамывая, отправилась в магазин. Но мысли ее были заняты только страшным разговором. «Черт бы побрал эту дурищу Тягомотину, если б не она, я бы ничего не знала… Но, с другой стороны, раз уж я это знаю, надо что-то делать? Но что? Заявить в милицию? Но меня там на смех поднимут и еще, чего доброго, просто примут за врунью. Я же ничего не знаю! Ни кто эти люди, ни кого они собираются убить… Ясно лишь одно, что это женщина и, по-видимому, очень немолодая… Эх, был бы тут Гошка Гуляев, ему все можно рассказать, и он не стал бы надо мной смеяться, а обязательно что-нибудь придумал…»

– Ксюшенька, что так долго? – воскликнула бабушка. – Что у тебя за вид?

– Да я упала, – пожаловалась Ксюша. – Ничего страшного, просто коленка заболела, пришлось посидеть на сквере…

– Господи, иди скорее, прими душ, переоденься!

Стоя под душем, Ксюша подумала: «А не рассказать ли обо всем бабушке?» – но тут же решила, что этого делать ни в коем случае нельзя. Однако поделиться с кем-то надо. Отцу с матерью тоже не надо говорить…

Когда она вышла из ванной, бабушка вдруг сказала:

– Ксюшенька, я совсем забыла, тебе Гошка Гуляев звонил…

– Гошка? Правда? Он в Москве? – несказанно обрадовалась Ксюша.

– Да, они с мамой вчера поздно вечером вернулись.

«Ура!» – про себя воскликнула Ксюша и кинулась к телефону.

– Алло! – услышала она знакомый голос.

– Гошка!

– Ксюха, привет, я тебе звонил!

– Да, мне бабушка сказала… Гош, ты сейчас очень занят?

– Да нет, мама ушла, велела квартиру пропылесосить… а я его ненавижу!

– Кого? – не поняла Ксюша.

– Пылесос! Гнуснейшая машина!

– Почему? – засмеялась Ксюша.

– Воет, как вурдалак!

– А вурдалаки воют?

– Черт их знает! Ксюх, а ты почему спросила, занят ли я? У тебя ко мне дело?

– Ага, есть! Еще какое, – понизила голос Ксюша. – Я сейчас к тебе зайду, можно?

– Конечно! А что за дело-то?

– Расскажу!

– Давай скорее!

Ксюша заглянула на кухню, где бабушка резала овощи.

– Баб, я к Гоше, ладно?

– Ладно, только не очень надолго. Кстати, приводи его сюда, пусть пообедает с тобой, а то у них наверняка нет обеда, уверена, что Юлечка уже с утра в мастерской…

– Это точно. А Гошка там пылесосит!

Гошкина мама – художница и целыми днями пропадает у себя в мастерской. Отец Гошки, тоже художник, уже пять лет назад уехал в Америку да так там и остался.

– Ксюха, привет! Здорово, что ты в Москве, а то вообще никого нету. Только Тягомотину видел…

– Ой, Гошка, что я тебе расскажу!

И она, старательно припоминая все подробности, передала Гошке разговор двух мужчин.

– Да, не слабо! – покачал головой Гошка. – Самое настоящее заказное убийство!

– Гош, но с этим надо что-то делать!

– Это и козе понятно… И ты, значит, не видела их лиц?

– Нет…

– А голоса запомнила?

– Голоса? Да! Голоса я хорошо запомнила, но что толку-то?

– А кто знает, вдруг пригодится? И никаких имен они не называли?

– Никаких!

– Меня вот что интересует: почему они встретились именно в нашем сквере? Либо кто-то из них живет поблизости, либо жертва… какая-то старушка… Да, негусто… Постой, ты говорила, один из них курил?

– Да!

– Бежим!

– Куда?

– В сквер! Вдруг там окурки остались!

– Гошка, не говори глупостей! Зачем тебе окурки?

– Не знаешь, что ли, что окурок иногда бывает самой важной уликой!

– Там возле скамейки урна стоит…

– Урна? Это хуже… Поди разберись, где чей окурок… Но все равно, место происшествия осмотреть надо! Вдруг они там что-нибудь забыли!

– Забудут такие, как же!

Действительно, осмотр места происшествия ничего не дал.

– Меня утешает только одно, – задумчиво проговорил Гошка.

– Что?

– Времени еще много. Два месяца…

– И что мы за эти два месяца сделаем?

– Там видно будет…

– Нет, Гошка, если бы я хоть что-нибудь видела… А так…

– Ты знаешь их голоса, это уже немало!

– Ой, Гошка, я еще вспомнила! – закричала вдруг Ксюша. – Тот, который заказывал, говорил нормально, а этот… киллер… он так странно причмокивал…

– Причмокивал?

– Да!

– Ксюха, это здорово, может, ты еще что-нибудь вспомнишь?

– Нет, вроде больше ничего такого…

– Короче, если ты его услышишь, то обязательно узнаешь… Вот только бы услышать…

– То-то и оно!

– Я вот что еще подумал. Скорее всего, та женщина одинокая, одинокая старушка… И кому-то она мешает…

– Ясное дело. Но мы же понятия не имеем, кто она и где живет. Нет, Гошка, это безнадега…

– Ксюха, ты не понимаешь… Я уверен, мы это распутаем! Обязательно!

– Чтобы что-то распутать, надо ухватиться за какую-то ниточку, а вот ниточки-то у нас как раз и нет!

– Появится!

– Откуда?

– Не знаю пока, просто чувствую!.. Слушай, у меня идея!

– Какая?

– Тягомотина! Она же могла видеть тех мужиков! Запросто!

– Но могла и не обратить на них внимания. И потом, от нее пока добьешься толку…

– Ничего, я сумею из нее вытянуть все, что она видела.

– А как ты объяснишь, зачем тебе это надо?

– Не важно, придумаю что-нибудь.

– Нет, Гошка, тут нельзя болтать лишнего, а вдруг кто-то из них ее знакомый?

– Да ладно тебе, Ксюха, можно подумать: Тягомотина – закоренелая преступница. Попробовать надо, чем черт не шутит, вдруг она приметила тех мужиков! Все равно ничего другого у нас нет.

– Только ты один к ней иди, она на меня плохо действует.

– Это точно, – засмеялся Гошка, – так плохо, что ты из-за нее под скамейку преступников сиганула.

Гошка вытащил из кармана записную книжку.

– Вот черт, у меня нет ее телефона. Ксюха, а у тебя?

– Не помню, надо домой пойти посмотреть.

– Ксюха, будь другом, сбегай! – взмолился Гошка, которому уже не терпелось начать что-то делать.

Ксюша пожала плечами и ушла. Через десять минут она позвонила:

– Гошка, записывай!

– Спасибо, Ксюха.

– Если что-нибудь узнаешь, позвони.

– Еще бы!

И он быстро набрал номер Розы Мотиной.

– Алло, здравствуйте, попросите, пожалуйста, Розу! – благовоспитанно проговорил Гошка.

– Это я.

– Роза, привет, это Гуляев!

– Гоша? – В голосе Розы слышалось безмерное удивление.

– Я! Слушай, Роза, у меня к тебе есть дело.

– Дело? Какое?

– Понимаешь, я не хотел бы по телефону… Давай встретимся!

– Встретимся? Зачем?

– Поговорить надо.

– О чем нам на каникулах разговаривать?

– Роза, я же говорю, дело есть!

– Какое?

– Очень важное!

– А почему именно ко мне?

«Вот чертова Тягомотина, – подумал Гошка, – с ней каши не сваришь, но другого пути все равно нет».

– Понимаешь, Роза, насколько я знаю, ты можешь оказаться единственным свидетелем…

– Что? Каким еще свидетелем?

– Очень важным!

– Ладно тебе, Гуляев, прикалываться!

– Да я не прикалываюсь! Ты сегодня утром гуляла на сквере?

– Ну, гуляла. И что? Я там два раза в день гуляю с собакой!

– Ты там ничего необычного не заметила?

– Почему не заметила, очень даже заметила, как эта дура Филимонова, увидев меня, в кусты залезла, а на скамейку перед этими кустами какие-то дядьки сели, и она вылезти не могла.

– А ты этих дядек знаешь?

– Откуда?

– Роза, миленькая, мне позарез надо с тобой поговорить.

– Про этих дядек?

– Именно!

– А что, Филимонова что-то интересное подслушала? – догадалась Роза.

– Ну и голова у тебя, Мотина! – восхитился Гошка. – Здорово сечешь!

– А ты думал, я дура глубокая?

– Ничего я такого не думал!

– Ну, хорошо, если тебе так надо, приходи ко мне!

– Бегу! – возликовал Гошка и опрометью бросился вон из квартиры.

Дверь ему открыла сама Роза, держа за ошейник очень красивую немецкую овчарку.

– Рекс, тихо, свои! Давай, не бойся, заходи!

– Рекс! Рекс! Ты красивый пес! Умный! – решил подольститься к собаке Гошка.

Рекс обнюхал его и тут же утратил к мальчику всякий интерес.

– Ну, что ты хочешь узнать? – с места в карьер начала Роза.

– Ты можешь описать этих мужиков?

– Запросто.

– Давай описывай!

– Нет, ты сначала расскажи, что там Ксюха подслушала! – потребовала Роза.

– Ну, понимаешь… Они там сговаривались убить какую-то старуху…

– Правда, что ль?

– Правда.

– А какую старуху?

– То-то и оно, что непонятно. Ясно только, что убьют они ее не раньше середины сентября.

– Странно.

– Странно не странно, но они так сказали.

– Слушай, Гошка, а ты не брешешь?

– Это твой Рекс брешет, а я… Слушай, ну за каким чертом мне такое выдумывать, да еще клещами тянуть из тебя показания? – не выдержал Гошка. – Я бы себе поинтереснее занятие нашел!

– А зачем тебе мои показания? Ты, что ли, искать их собираешься?

– Естественно! Собираюсь! А по-твоему, пускай прикончат старушку, она свое отжила, так? Да?

– Нет, почему… – смутилась Роза.

– Тогда выкладывай, как они выглядели!

– А в милицию не хочешь обратиться?

– Не хочу! Пока. Не с чем мне в милицию идти. Два неизвестных мужика сговариваются кокнуть неизвестную старушку, что тут милиция может?

– А ты что можешь?

«Сейчас я ее тресну, Тягомотина чертова! – Лишь с большим трудом Гошка взял себя в руки. – Да уж, не зря ее так прозвали, ох, не зря!»

– Без твоих показаний – ни черта! – тяжело вздохнул он.

– А с показаниями?

– Откуда я знаю, какие ты дашь показания! Может, и с показаниями это дохлый номер… Тем более что у тебя и показаний никаких нету, иначе бы ты тут резину не тянула!

– А вот и есть!

– Тогда выкладывай!

– Так и быть, слушай! Один, тот, что повыше, был одет в светлые джинсы и синюю майку. А второй – в голубые брюки и черную рубашку с коротким рукавом. Который в джинсах… ему лет сорок, не меньше, темные узенькие очки, а волосы с проседью и седоватые усы.

– Потрясающе, Мотина! А второй?

– А у второго, у него часы не на руке, а в кармашке брюк. И он часто их вынимал, открывал крышечку и смотрел…

– Карманные часы? Это классная примета, просто классная! А ты не заметила, они золотые?

– Нет, белый металл.

– И как ты разглядела?

– Как? Просто разглядела, и все! А еще тот, с часами, чуточку прихрамывал, когда уходил.

– А какое у него лицо?

– Самое обычное.

– А волосы?

– Не знаю, на нем кепка была, голубенькая, полотняная, в цвет брюк.

– Гениально, Роза! Тебе цены нет! Какие-то случайные дядьки, а ты их так запомнила!

– У меня хорошая зрительная память!

– Слушай, а ты бы их узнала?

– Запросто!

– Ну, ты даешь! Слушай, Роза, если вдруг ты кого-то из них увидишь, сразу звони мне или Ксюхе.

– Филимоновой я звонить не буду!

– Да ладно тебе, тут речь о жизни и смерти человека идет, а ты…

– Хорошо, но ты тоже должен мне пообещать…

– Что?

– Если вдруг еще что-то узнаешь, сразу мне расскажешь!

– Обязательно, Роза! Ты же такой бесценный кадр! С твоей наблюдательностью! Считай, что ты в нашей команде!

И Роза польщенно зарделась.

Глава II. Бабье заело

Выйдя от Мотиной, Гошка облегченно вздохнул. И хотя Роза оказалась невероятно полезной, разговор с нею дался Гошке очень тяжело. Он весь вспотел. И ведь совсем она не дура, но… Тягомотина! Надо сейчас сразу зайти к Ксюхе и все ей рассказать и, главное, попросить немного терпимее относиться к Тягомотине. Но вдруг Гошка замер. У подъезда стояла девочка. Не девочка – чудо! Красиво постриженные темно-каштановые волосы, голубые, почти синие, глаза на пол-лица и усыпанный веснушками курносый нос. Ну и ну! Откуда такая взялась? Она явно кого-то ждала, так как в нетерпении то и дело поглядывала на дверь подъезда. И действительно, оттуда выбежала еще одна девочка, по виду чуть помладше Синеглазки, как уже про себя назвал ее Гошка, и чем-то неуловимо на нее похожая, но далеко не такая красивая.

– Сколько можно ждать! – капризно сказала Синеглазка. – Мы же опаздываем!

– Не злись, Сашка, не опоздаем!

И они почти бегом выскочили на улицу.

А Гошка, потрясенный до глубины души, опустился на лавку. Никогда прежде ничего подобного он не испытывал, хотя, начиная с первого класса, каждый год влюблялся в какую-нибудь девчонку. В первом классе это была Вера Звягина, девочка с роскошной русой косой, они сидели за одной партой. Во втором классе он влюбился в девочку из соседнего дома, она училась в другой школе, и они виделись очень редко. Как ее звали, Гошка уже забыл. В позапрошлом году он был влюблен в Ксюху. А в прошлом – в Нинку Кулиш. Но сейчас его сердце было свободно, и Синеглазка тут же заполнила пустоту. Это была любовь с первого взгляда. Хоть и безнадежная. Может быть, он никогда больше ее не увидит… На скамейке было жарко, и Гошка поднялся к Ксюхе.

– Ну что? – сразу спросила она.

– Ты о чем? – не понял Гошка.

– Ты говорил с Тягомотиной?

– С Тягомотиной? Ах да, говорил…

– Гошка, ты чего? – поинтересовалась чуткая Ксюша.

– А? Что?

– Ты чего как камнем стукнутый?

– Да нет, это я так… Слушай, Ксюха, Розка оказалась такой наблюдательной…

И он поведал старой подружке все, что узнал от Розы.

– Гошка, это же совсем другое дело! – обрадовалась Ксюша. – Теперь у нас примет до фига и больше!

– А я что говорю…

– Гош, а все же, что с тобой такое? Ты не заболел?

– Нет, я здоров, что ты! Просто обалдел от разговора с Тягомотиной. Думаешь, мне легко было, да еще в такую жарищу? У тебя есть что-нибудь холодненькое?

– Квасу хочешь?

– Хочу! – обрадовался Гошка.

Ксюша налила ему большую кружку ледяного кваса.

– На, пей! Только маленькими глоточками, бабушка всегда предупреждает, а то простудишь горло.

С наслаждением прихлебывая шипучий квас, Гошка мало-помалу приходил в себя. Надо же, как его тряхануло из-за какой-то девчонки, которую он, скорее всего, никогда больше не увидит. Просто дурь какая-то напала. Он даже головой помотал, освобождаясь от наваждения. Ему ужасно хотелось спросить у Ксюши, не знает ли она эту девчонку, но вовремя понял – нельзя! Она сразу его раскусит, а кому это нужно?

– Гошка, я знаешь что думаю?

– Понятия не имею.

– Надо сообщить эти приметы всем, кому можно!

– Кому? – испугался Гошка.

– Ну, тем, кто сейчас в Москве, из класса, я имею в виду!

– Ксюха, ты шизанулась, да? – закричал Гошка. – И так уже, кроме нас с тобой, про это знает Тягомотина, а ты хочешь, чтобы про это знал уже каждый воробей? Нельзя, пойми! Это тайна, страшная тайна! И раскрыть ее можно, только соблюдая все меры предосторожности, а если каждый воробей начнет про это чирикать…

– Что ты привязался к воробью?

– А черт его знает… Но это не важно! Ты меня удивляешь, вроде совсем не дура, а такую глупость сморозила…

– Не такую уж глупость, – обиженно засопела Ксюша, – чем больше народу знает эти приметы, тем больше шансов найти преступника.

– Чепухистика! Чем больше народу знает, тем больше шансов, что это дойдет до преступников, и тогда уж…

– Что?

– Тогда уж за твою жизнь не поручусь.

– Как? – испуганно воскликнула Ксюша.

– Если до преступников дойдет, что это ты подслушала разговор и раззвонила на весь свет…

– Гошка, ты и вправду так думаешь?

– Не думал, не говорил бы. Короче, хочешь жить спокойно, молчи. Можешь обсуждать эту тему только со мной. Даже с Тягомотиной не вздумай.

– Ну уж с Тягомотиной я ничего обсуждать не буду.

– Вот и ладненько.

– Но что же нам делать?

– Жить. И держать открытыми глаза и уши. Авось нам повезет… Ну, ладно, Ксюха, я пойду. Если что, звони. Пока!

И Гошка побежал домой. Он сегодня здорово вымотался, столько разговоров – и все с девчонками. Это кого хочешь доконает.

Мама была уже дома. И у нее сидела ее подружка, Елена Дмитриевна с десятого этажа.

– Боже, Георгий, как же ты вырос! – воскликнула она. – Совсем большой мальчик! А кстати, у нас в подъезде появились две такие девочки, закачаешься!

Гошка навострил уши. А Елена Дмитриевна продолжала:

– Сестрички-погодки. Старшую зовут Сашей, а младшую – Машей.

У Гошки сердце забилось где-то в горле. Но он молчал.

– Эта Саша – настоящая красотка, глазищи…

– Лена, что ты мне портишь сына? – засмеялась мама. – Рано ему еще о девочках думать!

– Ничего не рано, тринадцать лет – самый возраст! Знаешь, Юля, мама этих девочек – Ирина Истратова!

– Ирина Истратова? Кто это?

– Как, ты не знаешь? Это очень известная актриса, играет в Театре Моссовета, была замужем за Виталием Малыгиным. Малыгина ты, надеюсь, знаешь?

– Да, его я видела в каком-то фильме. Красавец! И актер неплохой.

– Так вот, они развелись, Истратова забрала девочек, разменяла квартиру, и теперь они живут в нашем подъезде, на десятом этаже.

«Вот это новость!» – возликовал Гошка, но ни слова не произнес.

– И ты можешь себе представить, она оставляет девочек одних, когда уезжает на гастроли и на съемки.

– Какой кошмар! И она не боится?

– Боится, еще как боится, но что же ей делать? Надо деньги зарабатывать!

– Лен, а ты откуда все это знаешь?

– Они же теперь мои соседи!

– Понятно. Что ж, если девочки нормальные, сознательные…

– Еще какие сознательные! Особенно старшая, Сашенька – такая хорошая девочка, прелесть просто! Кстати, Георгий, они в вашей школе учиться будут, эти сестрички.

– Ну и что? – вырвалось у Гошки.

В этот момент зазвонил телефон. Мама сняла трубку.

– Я слушаю! Гошу? Пожалуйста! Гошка, тебя!

– Кто?

– Какая-то девочка, но не Ксюша!

Гошка схватил трубку.

– Алло!

– Гуляев, привет, это Роза.

– Привет.

– Слушай, я только что видела одного…

– Подожди, я сейчас! – Он схватил телефон на длинном шнуре и юркнул в свою комнату. – Да, Роза, говори!

– Это твоя мама подходила?

– Да. Ну, кого ты видела?

– Усатого!

– Это который в джинсах?

– Ну да!

– И где ты его видела?

– По-моему, он живет в доме, где аптека!

– Здорово! А почему ты так решила?

– Меня мама послала в аптеку, и, пока я там была, смотрю, он входит! Я так и ахнула!

– Надо думать! И что дальше?

– Дальше он купил эффералган и баралгин, еще зубную пасту «Аквафрэш» и вышел. Я за ним. Он вошел в третий подъезд. Я решила подождать, а вдруг он к кому-то в гости… Но он вышел буквально через пять минут, открыл дверцу красной «Шкоды» и взял оттуда ветровку. А потом больше из подъезда не выходил, ну, пока я там была…

– Так! А номер машины ты запомнила?

– Конечно, запомнила, что я, дура глубокая? А 326 КА.

– Да, ты и вправду бесценный кадр!

– Издеваешься?

– Издеваюсь? Да ты что? С какой стати? Ты же такие важные сведения добыла, а я буду издеваться?

– А что же ты с этими сведениями делать будешь?

– Тут надо пошевелить мозгами!

– А кто же это будет ими шевелить?

– Все!

– Кто это все?

– Ты, я, Ксюха!

– Ей шевелить нечем!

– Ты не права, у Ксюхи голова варит!

– Посмотрим, что она там наварит!

– Вот именно, поживем – увидим, но, во всяком случае, спасибо тебе!

– На здоровье!

…Поговорив с Тягомотиной, Гошка вдруг почувствовал – ему просто жизненно необходимо пообщаться с каким-нибудь парнем, девчонки уже достали его! Но лучшего друга, Лешки Шмакова, нет в Москве. Можно, конечно, позвонить нескольким одноклассникам, кто-нибудь, наверное, найдется, но говорить он сейчас мог только об этой детективной истории, а такое ведь не доверишь первому встречному, тут нужен человек надежный, проверенный, который не будет болтать об этом налево и направо… Гошка заглянул на кухню. Там по-прежнему сидели мама и Елена Дмитриевна. «Кошмар, совсем бабье заело», – с тоской подумал Гошка. А дело предстоит нешуточное. Сейчас даже мысль о красивой девочке Саше вызвала только раздражение. Гошка с горя включил телевизор, но ничего интересного там не было. Да еще и жара, дышать нечем… И Гошка уже пожалел, что они с мамой так рано вернулись в Москву.

– Гоша, – крикнула вдруг с кухни мама, – Гоша, поди сюда!

– Чего, мама?

– Я совсем забыла, от этой жары голова уже не варит… Тебе Никита звонил!

– Никита? Правда? Он в Москве?

– Да.

– Ура! – воскликнул Гошка и даже хлопнул в ладоши на радостях.

Никита, его двоюродный брат, сын маминой сестры, тети Оли, был именно тем человеком, в котором сейчас так нуждался Гошка. И он бросился к телефону.

– Тетя Оля, здравствуйте!

– Гошенька, рада тебя слышать, как дела?

– Да ничего, спасибо, а Никита дома? Мне мама сказала, что он звонил…

– Да, да, сейчас. Никита, к телефону!

– Гошка, привет!

– Привет! Я не знал, что вы в городе…

– Сегодня вернулись.

– А мы вчера. Слушай, Никита, срочно надо повидаться. Тут такое дело…

– Сегодня уже не выйдет.

– Это понятно. Но завтра с утра…

– С утра годится. А что за дело-то?

– Не могу по телефону. Но ты мне так нужен!

– Какая-то тайна?

– Не то слово. Дело идет о жизни и смерти, – понизив голос, произнес Гошка.

– О твоей? – ахнул двоюродный брат.

– Нет.

– А о чьей? Хоть намекни!

– Я и сам толком не знаю.

– Что за фигня?

– Это не фигня, это правда. Тут так все сложилось…

– Гошка, да что ты резину тянешь, скажи толком, – потребовал Никита, – а то я не усну! Хоть намекни.

– Попробую. Тебя там никто не слышит?

– Нет. Мама телик смотрит.

– Ты Ксюху Филимонову помнишь?

– Помню, а что?

– Она совершенно случайно подслушала разговор двух мужиков, они сговаривались кого-то убить, какую-то пожилую женщину…

– Ну ни фига себе…

– Больше того, мы, кажется, уже вышли на одного из них…

– Вы с Ксюхой? – потрясенно спросил Никита.

– Не совсем, тут еще одна девчонка… Короче, Никита, ты мне очень нужен!

– Бабы заели? – засмеялся вдруг Никита.

– Не то слово!

– Гош, а Ксюха твоя не могла все это просто выдумать?

– Как выдумать?

– Так, для интереса! Может, у нее богатое воображение?

– Нет, не могла она такое выдумать. Да и вообще… Нет, это чепуха! Скажи уж лучше, что тебе неохота в такое дело ввязываться! – разозлился вдруг Гошка. – Не хочешь, не надо!

– Ты что, озверел, да? Шизанулся? Я же только задал вопрос, а ты… От жары, что ли?

– Короче, когда встречаемся и где? – все еще сухо спросил Гошка.

– Где скажешь. Могу к тебе приехать.

– Давай! Часам к девяти приедешь?

– А тетя Юля не удивится?

– Нет. Скажем, что в такую жару лучше приехать с утра пораньше.

– Что, кстати, чистая правда.

– Ладно, пока!