Текст книги "Танцы с Варежкой"

Варя хотела вставить слово, но Эсфирь Давыдовна не дала ей такой возможности.

– Это раньше у нас считалось, что больного щадить нужно, но мы ж теперь все, как в Америке, хотим делать. У нас теперь гипер-диагностика в моде. Вот у моей сестры в прошлом году был случай. Она простудилась. Кашель, бронхит, то, се, ну что делает нормальный человек? Звонит сестре, которая уже давно неплохой доктор, так нет, моя умная сестра сначала лечилась сама. Кашель лечить в общем-то может каждый дурак. Ну, подлечилась. А потом у нее боли начались, в пищеводе, глотать не может, в панику впала… и опять не звонит сестре. Она, понимаете ли, не признает бесплатную медицину, сестре же она платить не станет, хотя я лично не возражала бы… И что вы думаете, ей ставят диагноз – рак пищевода! Красиво, да? Эта идиотка идет обследоваться! Конечно, никакого рака нет. А как вы думаете, что у нее было?

Эсфирь Давыдовна умолкла и выжидательно уставилась на Варю.

– От кашля все болело, да?

– О! Вы умница, а те врачи? Я вот думаю, они кто – идиоты или суволочи?

Она так и сказала «суволочи».

Варе вдруг страшно понравилась эта тетка.

– Я думаю, скорее суволочи!

– От то-то и оно! – Эсфирь Давыдовна подняла указательный палец. – А про вашего красавца я вам по секрету скажу: ничего страшного! Но полежать тут немножко ему полезно. А вы, дорогая моя, просто приезжайте к нему, чтобы не скучал.

– Я тут ему курагу замоченную привезла, свеклу со свежим огурчиком… Вишни…

– Это хорошо, это очень полезно. И возите ему это… Тут за ним уход, лекарства, капельницы. Не помешает. Но, как говорится, жить будет!

Варя вернулась к Диме. Сестра как раз ставила ему еще одну капельницу.

– Ты видишь, что со мной тут вытворяют?

– Ой, ну вы скажете! – кокетливо захихикала молоденькая медсестра. – Это все на пользу, Дмитрий Александрович!

– И долго мне еще с этой штукой лежать?

– Да ерунда, минут сорок. К вам вот знакомая пришла… тоже артистка. Будет о чем поговорить!

– Это правда! – улыбнулся Дима.

Медсестричка ушла.

– Ну, что тебе сказали?

– Что жить будешь. Но надо еще полежать, полечиться.

– Сколько?

– Неделю.

– Кошмар! Я сбегу.

– Допустим, ты сбежишь. Но ведь можешь скоро опять сюда загреметь и уже надолго.

– Хорошо тебе говорить…

– Да, мне так хорошо… Лучше не бывает… – всхлипнула вдруг Варя.

– Ты что? Не вздумай! А ну, рассказывай, что стряслось.

Она рассказала.

– Это точно какая-то баба… Шмотки попортить – чисто бабская история. А переехать в хорошую квартиру, тем более в такой ситуации… Почему бы и нет? Стасу, конечно, западло было такой подарок принять, но вы, насколько я понял, всерьез разбежались?

– Всерьез! – решительно ответила Варя.

– Да, – задумчиво произнес Дима. – Теория индийского горшка только лишний раз получила свое подтверждение…

– Какого горшка? – удивилась Варя.

– А я тебе не рассказывал? Сейчас буду тебя просвещать. В нашей сумасшедшей жизни только под капельницей и можно поговорить. Так вот, у меня в молодости был друг, индиец. Хороший, красивый малый. И вот как-то я влюбился без памяти в одну девицу, она тоже не осталась равнодушна, короче, мы собирались немедленно пожениться. И вдруг Раджив мне говорит: «Нет, Дима, ничего из этого брака хорошего не выйдет. Кипяток быстро остывает…» «Какой, на фиг, кипяток?» – спрашиваю. А он говорит: «У нас, в Индии, считается, что семью и любовь надо строить по кирпичику, у нас пару подбирают с умом: родители, жрецы – словом, люди с опытом. Это, говорит, можно сравнить с горшком. Мы наливаем в горшок холодную воду, ставим на медленный огонь, и со временем вода, то есть любовь, все больше нагревается, понимаешь? А вы хватаете с огня горшок с кипятком, обжигаетесь, а вода между тем остывает…»

– Как красиво!

– Да! Вот вы со Стасом буквально с первой встречи схватились за горшок с кипятком, обожглись…

– Но кипяток-то не остыл, – едва слышно проговорила Варя.

– Но неизбежно остынет.

– А что же делать?

– Поставить на огонь холодную воду.

– А с кем?

– Со мной.

– Дим, ты что?

– Варька, выходи за меня замуж.

– Дим, мне не до шуток…

– А я и не шучу.

– Ты с ума сошел?

– Нет, я в своем уме… И, как говорится, будучи в здравом уме и твердой памяти, прошу твоей руки.

– Дим, но я же…

– Я знаю, ты еще любишь Стаса. Но у вас с ним нет никаких перспектив.

– Почему?

– А почему тогда вы врозь? Потому что ты сама понимаешь: нельзя жить с мужчиной, который способен бить женщину. Это нонсенс…

– Да не бил он меня, я правда тогда упала с лестницы, поскользнулась…

– Ну да, поскользнулась и тут же ушла от Стаса.

– Все было наоборот! Мы здорово поругались, он вернулся из Африки в ужасном состоянии, нервы ни к черту, ну, мы поругались, даже не помню из-за чего, я разозлилась и выбежала на лестницу, а там…

– А там Аннушка уже разлила масло, да? – усмехнулся Дима. – Чудачка, ты же вчера проболталась.

– А ну тебя…

– Варь, скажи, ты ведь хорошо ко мне относишься?

– Кто бы спорил…

– И я к тебе тоже. Мы понимаем друг друга, мы коллеги, я многому еще смогу тебя научить в профессии, мне с тобой, даже неопытной, играть одно удовольствие. Так давай попытаемся.

– Поставить холодную воду на огонь?

– Именно. Я не говорю сейчас, сейчас ты еще умираешь по Стасу… И он наверняка тоже… Но через полгодика, а?

– Через полгодика? Там видно будет!

– То есть, ты мне не отказываешь категорически?

– Нет.

– Вот и чудесно! И ты не станешь меня избегать?

– С какой стати? Не надейся! Завтра опять к тебе приеду! Да, кстати, вот съешь-ка!

– Это что?

– Свекла с огурцами.

– Гадость какая! Зачем это?

– Укрепляет сердечную мышцу. И еще будешь пить вот эту водичку и есть курагу.

– Ладно, потом попробую.

– Нет, съешь свеклу сейчас!

– Как это я буду есть с капельницей?

– А я тебя покормлю, с ложечки!

– Это, пожалуй, интересно.

Варя села на кровать и принялась кормить его с ложки. Он покорно все съел. Варя утерла ему рот салфеткой.

– Варь, ты так это делала… У меня есть идея – надо чуть-чуть адаптировать эту индийскую историю к нашей ситуации.

– Каким образом?

– Я в эту самую минуту ставлю свой, отдельный горшок на крохотный огонь. И тебе предлагаю сделать то же самое.

– Но…

– Погоди, дай сказать! Если мы так поступим, то через полгода вода у нас обоих может хорошо нагреться, допускаю, что мой горшок нагреется сильнее, мы сольем вместе нашу воду, и все у нас будет отлично! Нам будет еще что нагревать… Я сразу оговорюсь – никакого секса пока, ты не думай… Только если сама захочешь.

– Дим!

– Только ты, пожалуйста, ничего такого не думай, мы по-прежнему останемся друзьями. И вообще, забыли об этом разговоре. Пока… Ты завтра-то приедешь?

– Конечно, мы же друзья!

Варя выскочила на лестницу и остановилась перевести дух. Неужто Димка испытывает ко мне какие-то чувства, кроме дружеских? Зачем это? Я не хочу! Я все равно люблю Стаса и даже представить себе другого мужчину не могу. Наверное, я просто идиотка… Как Дима сказал – жить с мужчиной, который тебя бьет, это нонсенс… Но ведь нельзя сказать, что он меня бил… Он просто один раз потерял голову от ревности… Недаром же немцы говорят: «айнмаль ист кайнмаль», то есть один раз не в счет… И потом я ведь тоже дала ему по морде. Мы квиты! Но все-таки права не я, а Дима… Но как представлю, что Стас был с какой-то бабой… Нет, не буду я о нем думать, ничем хорошим это все равно не кончится… А эта индийская теория, в ней есть сермяжная правда…

И Варя в задумчивости стала спускаться по лестнице.

– Варюха? – услышала она вдруг знакомый голос.

– Борис Аркадьич? Что вы тут делаете?

Это был оператор, снявший «Марту» и «Адрес любви».

– Я, как видишь, лечусь, а ты? Кого-то навещала?

– Ну да, тут Дима лежит.

– Какой Дима? Бурмистров?

– Да. А с вами что?

– Язва обострилась. А Димка что, в кардиологии? Это ты разбила ему сердце?

– Да что вы! А как вы себя чувствуете?

– Получше уже! Надо будет навестить Димку. Ну, как ты живешь? Не помирилась со Стасом? – Да нет.

– Жаль, это было так красиво! Как он тогда перепрыгнул через стол! Загляденье! Варюха, а почему такие несчастные глаза? Ты его любишь?

– Борис Аркадьич!

– Скажешь, это не мое дело? И будешь права.

– Борис Аркадьич, я завтра опять приеду к Диме…

– А без тебя некому, что ли?

– Он никого не желает видеть. Так я что хотела спросить: может, вам что-то нужно? Привезти что-нибудь, – пояснила она в ответ на его недоуменный взгляд, – что-то вкусное? Тортик, например?

– Издеваешься? К тому же меня жена всем снабжает. А если просто навестишь старика, буду рад. Знаешь, Варюха, ты так невероятно изменилась за эти полтора года, настоящей секс-бомбой стала. Ах, Сенька, глаз-алмаз! Но главное – настоящей артисткой…

– Блин?

– Блин, блин! – радостно засмеялся Борис Аркадьевич. – Кстати, получил вчера мэйл от Сени, они там с Надюхой специально на тебя сценарий ваяют, опять полный метр сделать хотят. – Правда? – восторженно вспыхнула Варя.

– Я похож на вруна? Ты Сеньке такую удачу принесла!

– Нет, это Семен Романыч мне удачу принес! На лестничную площадку вышел какой-то мужчина в больничной пижаме.

– Борис Аркадьевич, все жене донесу, это ж надо, какую красотку обхаживает! Да, вы, киношники, везучий народ, любая баба ваша…

Борис Аркадьевич страдальчески поморщился.

– Мне, Валерий Васильевич, уже такие девушки не по зубам! Ладно, Варюх, иди! А Дима в какой палате?

Весть о том, что Семен Романович хочет опять снимать ее, несказанно обрадовало Варю. Я ведь давно уже считала, что у меня нет шансов стать актрисой, вдруг судьба улыбнулась мне, так о чем я думаю? Любовь? Да какая там любовь, просто страсть, Стас фантастический любовник, но действительно мы слишком рьяно ухватились за горшок с кипятком… Пора уж одуматься… К тому же это немыслимо – удачная карьера, да еще и такая любовь в придачу? Слишком невероятно! И у него ведь тоже карьера удалась… Две удачные карьеры и великая любовь? Абсурд, так не бывает! Это не любовь, так, химера, не жертвовать же мечтой всей жизни ради химеры! И приняв благое решение, она поехала на репетицию.

Детектив Денис Воробьев нещадно ругал себя. Дурак, дубина стоеросовая, чмо, болван, козел, мудак, отморозок хренов! Дело в том, что, посмотрев сериал «Марта», он по уши влюбился в артистку Лакшину! Она снилась ему по ночам, он все время слышал ее волшебный голос, и дикая ревность, почти ненависть к старому другу Стасу Симбирцеву отравляла душу. Он смотрел сериал уже семь раз, и каждый раз сцена, где Никитин, обезумев от страсти, целует Марту, заставляла Дениса скрипеть зубами. В то же время он прекрасно помнил, что рассказал ему Стас, как он, такой лосяра, поднял на нее руку… а потом у них был какой-то невероятный секс, «даже не секс, а битва»… Но он вполне отдавал себе отчет в том, что ему такая женщина не светит… Не бывает у скромных детективов таких женщин, разве что в кино, да и то, если детектива сыграет Стас Симбирцев!

– Денис, тут тебя спрашивала какая-то бабенка, – сказал младший партнер и помощник Веня.

– Где спрашивала?

– Звонила, скоро придет.

– Чего ей надо?

– Не сказала, но спросила Дениса Воробьева.

– Ладно, придет, поговорим! А что насчет Тупорыльца?

– Все путем! Вот скажи мне, о чем думает баба, выходя замуж за человека по фамилии Тупорылец?

– Баба думает о том, чтобы поскорее захомутать богатенького мужика, а вот о чем думает мужик, выходя в жизнь с фамилией Тупорылец?

– Загадка сфинкса! – это было любимое выражение Вениамина. – О, а вот, кажется, твоя новая клиентка, на мерине ездит. Это сулит неплохие бабки!

Открыв дверь, Вениамин даже присвистнул – потенциальная клиентка была на диво хороша!

– Вы господин Воробьев? – обворожительно улыбнулась незнакомка.

– Нет, я его помощник и партнер, позвольте представиться, Вениамин Волошин.

– Очень приятно, но у меня строго конфиденциальное дело к господину Воробьеву.

Знаем мы, какое у тебя дело, за мужем следить или же за любовником, про себя произнес Веня и открыл дверь в кабинет Дениса.

Тот тоже оценил внешность клиентки. Она была очень хороша. Ему даже померещилось какое-то сходство с любимой артисткой Варварой Лакшиной.

– Присаживайтесь! Чай, кофе?

– Нет, благодарю, если можно, перье.

– Минуточку! – Он достал из холодильника бутылочку перье.

Посетительнице понравилось, что этот довольно простого вида мужик держит в холодильнике перье. Значит, у него действительно бывают приличные клиенты, которым не дашь какой-нибудь «Шишкин лес» или «Аква минерале».

Она отпила глоток, поставила стакан и сказала:

– Мне нужно, Денис, чтобы вы проследили за одной женщиной!

– Как скажете. И кто эта женщина? У вас есть ее фотография?

– Разумеется, есть. Но я хотела бы кое о чем предупредить вас.

– Я весь внимание.

– Это дело не просто конфиденциальное, а строго секретное. Поэтому мы не будем оформлять наши отношения, я просто сейчас, если вы согласитесь на мои условия, заплачу вам пятнадцать тысяч евро. Если слежка даст результаты, вы получите еще столько же. И, разумеется, я оплачу все, так сказать, накладные расходы. Ну, если там придется куда-то поехать и так далее. Мне нужно знать, с кем встречается эта женщина. Если удастся получить компрометирующие материалы…

– Какие именно? Факт прелюбодеяния?

– Именно! Но… впрочем, неважно! Короче, десять тысяч евро на накладные расходы. Вот! – дама вытащила из сумочки две пачки денег, побольше и поменьше. – Никаких отчетов по деньгам не требуется. Вас такие условия устраивают?

– А ваша фамилия?

– Это ничего не потребуется. Как говорится, баш на баш! Я вам сразу деньги, вы мне постепенно информацию. Годится?

– Ну, в принципе, почему бы и нет? Вам нужна расписка?

– Нет. Я вам доверяю.

– Ну что ж… Надеюсь, никаких дополнительных услуг, кроме слежки, вы не потребуете?

– Что вы имеете в виду? Убийство? – засмеялась дама. – Нет. Только добросовестная информация.

– Еще вопрос. Эта женщина живет в Москве?

– В основном да. Кстати, если ее разъезды обойдутся вам в сумму, которая превысит десять тысяч, вы мне представите отчет, и я немедленно все возмещу. Вот адрес этой женщины и ее фотография. – И она протянула Денису конверт.

Он открыл его. Там лежала фотография… Варвары Лакшиной!

– Это ведь актриса… Лакшина, да?

– Да.

Денис хотел было категорически отказаться, но деньги были очень нужны, да и мысль о какой-то даже косвенной связи с Лакшиной показалась вдруг очень заманчивой.

– Ну что ж… Только вы, вероятно, понимаете, что я один не в состоянии круглосуточно следить за… ней. Придется подключить, как минимум моего партнера…

– Конечно, но вы ведь не должны ему что-то объяснять, правда?

– Разумеется. Еще вопрос можно?

– Пожалуйста!

– Вас интересует факт прелюбодеяния с любым партнером или же… с каким-то определенным?

– Почему вас это должно волновать?

– Объясняю. Дело достаточно сложное – устанавливать факт прелюбодеяния. Поверьте профессионалу! Я твердо убежден, что вас интересует кто-то один, поэтому лучше сказать, чтобы мы зря не тратили время и силы.

– Но я ведь вам все оплачиваю и довольно щедро. Нет, дело тут не в мужчине, а в поведении этой женщины.

– То есть мы просто собираем досье на Варвару Лакшину?

– Совершенно верно.

– Что ж, попробуем… А как мы будем связываться с вами?

– Полагаю, для начала я буду звонить вам раз в неделю. А там будет видно.

– А если что-то срочное?

– Срочное? – красавица нахмурила лоб.

– Позвольте дать совет.

– Ну?

– Купите сим-карту и пользуйтесь ею только для связи со мной!

– Хорошо… Но лучше купите сами, на свое имя.

Детективных сериалов насмотрелась, усмехнулся про себя Денис.

– Хорошо. Вень, не сочти за труд сбегать за симкой, купишь на свое имя.

– Я мигом! – с готовностью откликнулся Вениамин.

– Вот и прекрасно! – сказала дама.

– Такой красивой женщине сложно в чем-нибудь отказать, – заметил Денис. – Я вот даже вопреки своим принципам согласился на полную вашу анонимность, – смеясь про себя, заметил Денис. – Вот уж точно, в раба мужчину превращает красота!

Тут вернулся Вениамин и вручил красавице новую симку.

– Благодарю. Ну, мне пора. До связи, Денис!

Денис встал и проводил даму до дверей.

– И чего хочет? – спросил Веня, не присутствовавший при разговоре. – За мужем небось следить?

– Что-то в этом роде. Ты вот что, Вениамин, пробей-ка по базе ее номерок.

– Ее?

– Ее, ее! Надо ж мне знать, кто наша клиентка.

– А она, что ли, не представилась?

– Нет. Мадам желает, чтобы все было анонимно, а я этого терпеть не могу, чувствуешь себя полным кретином.

– Но в таком разе кретинка как раз она. Приехать на своей тачке…

– Она дура, это точно.

Вскоре Вениамин положил на стол шефу файлик с данными таинственной клиентки. Ею оказалась Марьяна Валерьевна Пирогова, жена известного предпринимателя Ивана Константиновича Пирогова.

– Блин горелый! – почесал в затылке Денис. Похоже, там и в самом деле что-то нечисто. Стас из-за этого Пирогова любимую женщину потерял, а теперь вот пироговская супружница слежку заказывает. Причем не за ним, а за ней… Интересно… А ведь это судьба, вдруг сообразил Денис, либо я, проследив за Варварой, узнаю о ней что-то такое, что меня от нее отвратит, и это будет прекрасно, либо я, наоборот, смогу ей помочь, если что-то пойдет не так, а там… кто знает…

– Вень, а мы разбогатели! Пошли по такому случаю в ресторан обедать!

– С полным и абсолютным удовольствием! Так чего все-таки эта олигархиня хочет?

– Чтобы мы за одной артисткой проследили.

– За артисткой? – присвистнул Вениамин. – Кто такая?

– Варвара Лакшина, слыхал?

– Не-а! А почему не за мужем?

Денис молча развел руками.

– Загадка сфинкса! – произнес свою коронную фразу Вениамин.

Новая квартира привела Варю в восторг! Двухэтажная, с тремя туалетами, ванной наверху и душевой внизу, она была уже обставлена, кстати сказать, очень красиво и уютно. Ну и с какой стати я должна была отказаться от такой роскоши? Пирогов ведь ничего от меня не требует, он просто заботится обо мне! Вон даже домработницу привел, милейшую женщину лет пятидесяти, которая ко всему прочему еще великолепно готовит, у меня в доме теперь всегда есть еда, лишь бы время выбрать, чтобы поесть… А со временем совсем плохо!

Варя начала сниматься в восьмисерийном сериале, играла в спектакле у Рубана, репетировала новый, выполняла многие требования Кати Вершининой – давала интервью, снималась в ток-шоу, ходила на тусовки. Словом, загружала себя так, чтобы не было времени вспоминать Стаса.

Как-то утром ей позвонила Надежда Михайловна.

– Варюшка, мы приехали! Привезли новый сценарий, специально для тебя написанный! Как ты живешь, девочка?

– Господи, тетя Надя, как же я соскучилась! Мне вас так не хватало! Столько всего случилось! Я так хочу вас видеть и Семена Романыча тоже… Ой, вы знаете, я переехала!

– Куда?

– А вот в ту квартиру, которую Пирогов подарил. Вы слышали, что у меня дверь сожгли, вещи все попортили?

– Да слышали, мерзость какая! Но, как я поняла, со Стасом вы не помирились?

– Нет, это оказалось невозможно, – сухо ответила Варя. – Но, тетя Надя, мне столько надо вам рассказать, и еще я хочу позвать вас в гости!

– Ну что ж, можно и в гости! Тем более, у нас ремонт еще не кончился.

– Знаете, сегодня у меня жуткий график, мы с Димой вечером «Шмеля» играем…

– Кстати, как его здоровье, мне Боря писал, что он лежал в больнице?

– Сейчас уже все хорошо.

– А знаешь, я, пожалуй, приду на спектакль, а потом, может, посидим где-нибудь?

– Чудесно, тетя Надя! Буду счастлива! А Семен Романыч тоже придет?

– Нет, он театр не очень жалует, тем более летом. А вы где играете?

– В театре Пушкина.

– Вот и чудно.

Варя страшно обрадовалась, Надежде Михайловне все можно сказать… Матери же она до сих пор не сказала, что живет в квартире, подаренной Пироговым. Хотя в тот раз, когда к ним приехала мать Стаса, чтобы прийти в себя после того, как муж ее бросил, и случайно, к ужасу Вари, упомянула о Пирогове, Анна Никитична вызвала Варю к себе в комнату и жестко сказала:

– Я так понимаю, что ты виделась с Марьяной? – Виделась, но это случайно получилось…

– Но ты уже в курсе, что между нами произошло?

– Да.

– Ну, и я, по-твоему, не права?

– Права, мамочка, права. А Марьянка такая дура оказалась… – И Варя рассказала матери о первой встрече с сестрой.

В глазах матери мелькнуло торжество.

– Ага, боится, значит, за свое сокровище… Ну пусть боится! Так ей и надо!

– Мама!

– Что мама? Я никогда и никого не любила так, как Ивана! Никогда и никого! Я все понимала и про разницу в возрасте и про невозможность долгого романа, но и в страшном сне увидеть не чаяла, что мне подложит свинью родная дочь! И ведь это не было случайностью. Она добивалась своей цели хитро, подло и, что главное, планомерно. Вот этого я никогда ей не прощу! К тому же я не уверена, что она любила его, а не его положение и деньги!

– Да нет, мама, она его любит.

– А, по-моему, она любить не умеет вообще. И знаешь, Варька, если бы не Стас…

– При чем здесь Стас? – испугалась Варя.

– Знаешь, я была бы даже рада… если бы ты у нее Ивана отбила! Пусть бы знала, мерзавка, каково это…

– Мама, ты с ума сошла! – закричала Варя.

– Да… Я сошла с ума… Поневоле сойдешь…

– Ты что, до сих пор его любишь?

– Нет, давно уже нет… Но, знаешь, я поняла, что многие любовные драмы замешаны не столько даже на любви, сколько на уязвленном самолюбии. Поверь, зачастую это такая непереносимая боль… Но не каждая женщина в состоянии со своими чувствами разобраться…

– А мужчины?

– И мужчины тоже.

– Знаешь, мама, Пирогов купил нам со Стасом квартиру на свадьбу. В знак возмещения ущерба…

– Но Стас, конечно же, отказался?

– Конечно.

– Опять-таки самолюбие взыграло! Но это-то как раз правильно. Он мужик, настоящий мужик, твой Стас!

После того разговора Анна Никитична ни разу больше не заговаривала о Пирогове, не требовала, чтобы Варя отказалась от съемок в фильме, который он спонсировал, но в Москву по-прежнему отказывалась ехать, даже когда Варя пригласила ее на премьеру «Песен шмеля»…

– Бог даст, приедете сюда на гастроли, русская антреприза частенько бывает в Германии…

А Никита в начале лета приезжал в Москву, и даже ездил с Варей на «Кинотавр» и прошел с ней по красной дорожке вместо кавалера, что вызвало восторг и умиление зрителей и журналистов. Идея принадлежала Кате Вершининой! Дима на фестиваль не поехал, со Стасом они уже расстались, Семена Романовича тоже там не было, а идти абы с кем Варя не пожелала. Зато Никита был невероятно горд и счастлив. Он ничего не говорил про Стаса, как будто забыл о нем. И только один раз, когда Варя о чем-то поспорила с ним, он поднял на нее глаза и сказал:

– Мама, не спорь, я это точно знаю!

– Как ты можешь это знать?

– Но знал же я, что твой Симбирцев плохой!

Варя прикусила язык.

Она обожала играть «Песни шмеля». И хотя каждый раз перед спектаклем ее трясло от волнения, выходя на сцену, она ощущала такое счастье! Как-то на гастролях в Екатеринбурге Дима вдруг без предупреждения начал играть совершенно по-другому. Сначала она испугалась, но потом вдруг поймала его любопытный взгляд и повелась за ним, как рыба за блесной…

– Молодчина! – шепнул ей Дима.

– А ты сволочь!

– Нет, просто не всегда же ты будешь играть со мной, должна быть готова ко всяким передрягам…

Филипп, который присутствовал на спектакле, разразился длинной речью по поводу влияния какого-то отдельного уральского космоса, а в результате сказал:

– Вы, каждый сам по себе, превосходные артисты, но в дуэте вы совершаете просто чудеса! Я не люблю все эти ваши фильмушки, но Шилевичу отдаю должное! Какой изумруд он откопал в Альпах! Да еще догадался спарить его с таким бриллиантом, как Дима! Браво!

И хотя на репетициях он иной раз нещадно ругал своих артистов, но, если был доволен, расточал им невероятные комплименты, и они его боготворили!

После выхода Димы из больницы это был первый спектакль.

– Варька, сегодня, несмотря на лето, полный зал! – сказал Дима, целуя ее в щеку.

– А разве у нас не всегда полный зал?

– Ну, ты что! Нельзя так говорить! Какие планы после спектакля?

– С тетей Надей встречаюсь, пошептаться надо.

– А кстати, как там кастрюля?

– Какая кастрюля? – не поняла Варя.

– Надеюсь, она стоит на маленьком огне?

– Господи, раньше это называлось горшком! – засмеялась Варя.

– Неважно. Конфорку-то включить не забыла? Но тут его кто-то позвал. Неужели он не шутил? – испугалась Варя.

Варя соскучилась по этому спектаклю, тем более что и Дима явно был в ударе. Публика тоже попалась легкая, прекрасно реагировавшая на каждую реплику. По ходу пьесы герои танцуют, вернее, не столько танцуют, сколько топчутся под медленную музыку. В этой сцене на Варе шикарное черное платье, с очень низким вырезом на спине. Сколько уж раз они играли эту сцену, и вдруг Варя почувствовала, что Димина рука, лежащая у нее на спине, ведет себя как-то неправильно… Она вздрогнула.

– Это я конфорку включил, – шепнул он ей на ушко. Ее обдало жаром.

– Дим!

В последней сцене герой застает героиню стоящей у окна. Она ждет, когда он выйдет из дома, они только что смертельно поссорились и, казалось бы, простились навсегда. Но он на цыпочках входит в комнату, приближается к ней, кладет ей руку на плечо. Она резко оборачивается и оказывается в его объятиях. Тут всегда гром аплодисментов! Но сегодня Дима подошел к ней, обнял сзади и прижался губами к шее. Потом сам резко развернул Варю лицом к себе и поцеловал. По-настоящему. Гром аплодисментов не заставил себя ждать. Занавес закрылся. К ним подскочил Филипп:

– Гений! Гений! – зашептал он Диме. – Сколько страсти, сколько чувственности! Так и дальше играйте!

Их долго вызывали на поклоны, подносили букеты, Филипп тоже выходил кланяться. Варя искоса взглянула на Диму. Он был невозмутим. Но в какой-то момент она поймала его взгляд. Глаза смеялись. Слава богу, это была шутка, очередная его выходка.

Наконец, Варя принялась снимать грим. В дверь постучали.

– Войдите!

– Варежка!

– Надежда Михайловна! Тетя Надя!

– Варька, ты была прелестна! Вы такой дивный дуэт! Я огромное удовольствие опять получила! А все-таки это не Сеня, а я тебя первая заметила! Снимай скорее грим, хочу тебя расцеловать! Слушай, у вас с Димой что-то есть?

– Вы о чем? – перепугалась Варя.

– У вас роман?

– Да что вы! Ничего такого нет!

– Значит, будет.

– Нет, нет, с чего вы взяли?

– Он в тебя влюблен, Варька.

– Тетя Надя, это чепуха! Он вечно меня испытывает на сцене, то одно придумает, то другое… Не берите в голову!

– Ну, а другой кто-то уже завелся?

– Тетя Надя…

– Только не говори, что любишь Стаса!

– А если так?

– Но как можно? Все знают, что он тебя бил!

– Тетя Надя, он меня не бил! Никогда! Почему сразу все решили, что он меня бил? Стас хороший, благородный человек, он в принципе не может ударить женщину, он любил меня, и я просто не понимаю, откуда эта глупость взялась!

– Ну-ну, не горячись так, мне тоже это показалось странным. Просто кто-то сказал: Варя ушла от Стаса, вся в синяках…

– Ну да, я была вся в синяках, потому что поскользнулась и упала, зима была, скользко…

– А почему ж ты все-таки от него ушла?

– Тетя Надя, я готова, пошли куда-нибудь посидим, и я все вам расскажу.

– Хорошо, пошли! Я заказала столик в «Пушкине», чтобы не возиться с машинами. Пройдемся пешочком?

– С удовольствием.

Когда они вышли, Дима как раз отъезжал от театра.

– Дамы, вас подвезти?

– Спасибо, Димочка, мы пешком! – улыбнулась Надежда Михайловна.

– Тогда пока! – В машине у него сидела какая-то девица.

– Вот видите! – сказала Варя, но ей это было почему-то неприятно.

– Наверное, зря я на «Пушкин» нацелилась, там всегда встретишь знакомых.

– Не обязательно, – пожала плечами Варя. – Может, повезет. Ой, тетя Надя, а давайте поедем сейчас ко мне? Посмотрите мою квартиру…

– А у тебя еда какая-нибудь есть?

– У меня теперь всегда есть еда. Это, правда, далековато, но…

– А поедем! Сейчас только отменю заказ… А как поедем, на двух машинах?

– Нет, на вашей, моя на сервисе.

– Отлично! Тогда поехали!

По дороге они болтали обо всем на свете, и Варя очень надеялась, что разговор уже не вернется к Стасу. Но вскоре попали в пробку, и Надежда Михайловна вдруг огорошила Варю вопросом:

– И все-таки, детка, почему ты ушла от Стаса?

– Потому что… он слишком властный… слишком любит командовать… И еще он ревновал меня к каждому столбу.

– И к Диме ревновал?

– Нет, к Диме как раз не ревновал. Но Пирогов был у него как кость в горле, и он потребовал, чтобы я не снималась у Семена Романыча, ему тогда как раз предложили этот английский проект, я не хотела, чтобы он соглашался, он плохо себя чувствовал, был измотан, рука страшно болела, а он заявил: если ты откажешься сниматься, я останусь. Но я не могла, и он уехал. А вернулся совершенно не в себе… Его еще забросали сообщениями о том, что я живу чуть ли не со всей Москвой, и он категорически заявил: или я или кино! Вот я и выбрала… Хотя мне это безумно тяжело далось.

– И он не одумался?

– Да нет…

– А если бы?

– Не знаю…

– А Дима?

– Что Дима?

– Он тебе еще предложения не делал?

– Да нет, с Димой мы просто друзья.

– Знаешь, я должна тебе сказать, что ты, конечно, за полтора года сделала поистине головокружительную карьеру.

– Это все благодаря вам, тетя Надя!

– Знаешь, я тебя люблю и часто о тебе думаю… Ты очень талантлива и, как ни странно, то, что ты поздно попала в кино и в театр, может быть, даже хорошо. Твое лицо не примелькалось в ролях молоденьких девчонок, не надоело еще прежде чем ты стала стоящей актрисой и полноценной женщиной. У тебя есть сын, у тебя мама, которая воспитывает его, ты много пережила, ты пришла не пустая, уже или еще.

– И мне невероятно повезло дебютировать в такой роли, как Марта!

– И это тоже! Словом, твое невезение в ранней молодости обернулось твоей большой удачей, по крайней мере я так это понимаю. Но вот что сразу понял Стас, раньше, чем мы все, это твоя невероятная сексапильность, я смотрела сегодня на тебя… Да, ты превосходно играешь эту роль, буквально купаешься в ней, но у меня было ощущение, что тебя хотят буквально все мужики в зале.

– Да ну… Меня это вовсе не радует. Мне гораздо важнее то, что вам понравилось, как я играю! Сексапильных актрис у нас хватает!

– Дурочка! – улыбнулась Надежда Михайловна. – Это в кино может хватить одного сексапила, а сцена это другое! Если женщина красива, сексапильна и бездарна, на сцене все вылезет, красота просто не будет заметна, сексапил будет казаться пошлостью… Мне в первый момент показалось диким преувеличением сравнение тебя с Бэтт Дэвис, но сегодня я склонна согласиться с Рубаном… Только ты куда красивее, чем старушка Бэтт!

– Тетя Надя, я вас умоляю! Бэтт Дэвис великая актриса, а я начинающая актриска, я мало еще сделала, мне просто сказочно повезло, я встретила вас с Семеном Романычем и, конечно, Диму! Это мое второе сказочное везение, я столькому у него учусь… Он ведь не только потрясающий актер, он очень умный!