Текст книги "Трепетный трепач"

– Фомич, язычок-то прикуси! – засмеялся Никита.

– Да ладно, дамочка и сама разберется, чай не с гимназии… Тридцатник-то уже есть?

– Фомич!

– Ну что Фомич? Фомич всегда правду-матку гово́рит.

– Женщинам такую правду…

– Ладно, поучи меня еще с бабами обращаться. Их сразу на место надо ставить! А то небось вообразит, что ее за малолетку примут… А у меня глаз-алмаз! Я вот помню одной такой зирке заявил: ты чего, мать, все молодишься, все ж всё равно знают, сколько тебе годочков. И морщинки в твоем возрасте обязательно должны быть, а коли их у тебя нету, значит, ты не живая баба, а кукла крашеная и смотреть на тебя неинтересно. Скажете, я не прав? И этой бедолажке уж точно тридцатник стукнуло, причем не вчера, а года два-три назад. И детишки у нее небось дома плачут, а она сюда к нам прискакала, ситуацию спасть. Это что ж такое делается, если, можно сказать, пигалицу вызывают, как МЧС? Я вас спрашиваю?

Никита только руками разводил, тщетно пытаясь заткнуть чересчур болтливого водителя.

– Скажите, а вы ведь не украинец? – перебила я поток красноречия.

– Это почему ж?

– Ну, слышу я, как вы говорите… Вы только вставляете какие-то словечки, да и то редко, и интонация у вас не украинская, вы небось в Украине лет пять живете, не больше?

– Ну и что с того?

– Да ничего. Просто правду-матку режу.

– Нет, Никитос, видал бабу! – расхохотался вдруг Фомич. – Такая может и спасет вашу шарагу…

Он заткнулся и до конца пути не произнес ни слова.

Никита показал мне большой палец.

Меня привезли в маленькую частную гостиницу недалеко от Крещатика. Номер был небольшой, но очень уютный, со всеми удобствами и даже с мини-баром. Никита ждал меня в машине. Я позвонила домой, там было все в порядке, и побежала вниз.

– Поехали!

Всю дорогу до студии Фомич молчал.

– Леруня, солнце мое, наконец-то! – заключил меня в объятия старый друг.

– Витька, ты чего так растолстел? На варениках и галушках?

– Да где там! Я их и не вижу. Это все от нервов. И времени вообще нет. Мечтаю уехать куда-нибудь на далекие острова… Лучше на необитаемые… Интересно, есть еще необитаемые острова?

– Есть!

– А ты почем знаешь?

– А у меня одна подруга в кругосветки ходит.

– Подруга? Познакомь!

– Зачем?

– Пусть наводку даст, на необитаемый остров. Ладно, как живешь-то? Мне тут Димкино интервью показывали, вот гад!

– Черт с ним, давай ближе к делу!

– Я освобожусь через часок. Никита, своди девушку перекусить, а я подвалю, как освобожусь, годится?

– Конечно. Пойдемте, Лерочка!

Никита нежно взял меня под руку. Но его чары на меня как-то не действовали. Хотя он мне нравился. Красивый и не противный. Уже что-то.

Мы сидели в студийном буфете, красавец Никита Александров старательно исполнял наказ режиссера и «окучивал» сценаристку. Но ничего личного за этим окучиванием не просматривалось. А артист он был так себе. Я про себя посмеивалась. Он меня совершенно не волновал. Интересно, а я еще способна взволноваться? У меня этого так давно не было… Неужели я никогда больше не сумею влюбиться?

– Никита, можешь быть свободен! – раздался голос Витьки. Он плюхнулся за столик. – Ну, Леруня, спасай!

Никита ушел.

– Скажи, какой красавец! И при этом хороший парень.

– Ты поручил ему меня окучивать?

– Леруня, ты же все понимаешь! И потом, я подумал… Он хороший парень, ты классная баба, а вдруг что и сладится?

– Я тебя умоляю! Давай, говори, что от меня нужно?

Он долго рассказывал мне обо всех несчастьях, которые буквально обрушились на этот проект.

– Лер, что делать?

– Для начала дай мне сценарий, я ж не могу с налету и с твоих слов. Прочитаю, или хотя бы просмотрю, и, может быть, что-то придумаю.

– У тебя комп с собой? Тебе как лучше, электронную версию или бумажную?

– Лучше бумажную. Да, кстати, это лицензионка или…

– Нет. Слава богу!

– Это правда, слава богу! За лицензионку я бы и не взялась.

– Ладно, я сейчас распоряжусь. – Он вытащил телефон. – Марьян, принеси в буфет бум. версию!

– Бум. версию? – рассмеялась я.

– Ага, это Марьяшка, моя ассистентка, говорит бум. и эл.

Буквально через пять минут примчалась смешная заполошная девица в бейсболке, плюхнула на стол две амбарные книги, явно очень тяжелые.

– Вот! Здрасьте! Это вы нас спасать будете?

– Постараюсь!

– Вы знаете, вы правда постарайтесь, а то жалко… Столько трудов и все хряку на прокорм!

И она унеслась.

– Вот что, Витечка, я сейчас забираю эти талмуды и еду в гостиницу. Мне нужно время, думаю, послезавтра я тебе все скажу!

– Лерка, солнце мое!

– Меня кто-нибудь отвезет?

– Сам отвезу. Поехали!

Он взял оба тома.

– Блин, тяжесть-то какая! Просто неподъемная.

В машине я спросила его:

– Вить, а чего ты за режиссуру-то взялся?

– Да понимаешь… Я ведь еще окончил Высшие режиссерские… А тут сразу предложили один сериальчик, небольшой, десять серий. Получилось удачно. Предложили еще… Ну и засосало. Да и нравится мне… А ты почему сериалами занялась? Помню, у Фридрихыча ты любимицей была, он тебе большое будущее прочил…

– Да не получилось. Написала несколько сценариев, ни один не пошел, а тут позвали в команду сериалы клепать. Деньги позарез были нужны, ну я и согласилась. Обещали недавно сделать ведущим сценаристом на следующее мыло… Теперь вот в качестве спасателя в Киев пригласили, так что считай, карьеру делаю.

– А Димка что, денег не дает?

– Давал крохи, но я отказалась… Вернее, Катюха после этого интервью.

– Да? Ну, молодец девка! Постой, а второй-то ребеночек от кого?

– Да это не мой. Это сын Инки.

– А Инка что ж?

– Они с мужем погибли.

– Ох, прости, не знал… Вот ужас-то! Ох, беда! Вы ж такие хорошие сестры были… дружные…

– Да. Она мне как мать была… Ну и я не могла бросить ее сына.

– Ясное дело. Постой, а Димка что, из-за этого слинял?

– Представь себе.

– Легко! Он мне всегда казался гадом. Никогда не мог понять, что ты в нем нашла. Он мне, кстати, недавно тоже свинью подложил.

– Тебе? Каким образом?

– Да я на главную роль наметил Маринку Худолееву, классная девка, а она возьми и откажись. Замуж, видите ли, выхожу за Лощилина! А он не хочет, чтобы я в мыле снималась. Лев Толстой, мать его! Скажи, а ты можешь его читать?

– Я – нет!

– Я тоже. А вот и твой гранд-отель! Как тут, все нормально?

– Да хорошо.

– Все необходимое есть?

– Даже более того, – рассмеялась я. – В мини-баре презервативы есть, первый раз такое вижу. Забота о постояльцах на высоте.

– Хорошее дело, между прочим. А то мало ли какая ситуация, – расхохотался Витя. Он поднял на третий этаж тяжеленную «бум. версию». – Спасибо тебе, подруга.

– Пока не за что.

– За готовность помочь хотя бы. Ладно, поеду, а то уже не помню, как жена выглядит. А ты читай! И звони, если что непонятно будет. И вообще… – Он устало махнул рукой и побежал вниз.

Я взялась за сценарий. Что ж, сериал как сериал. Со всеми онёрами, как говорится. Тут тебе и амнезия, и тюрьма, и психушка, и чужие дети.

Кое-где проглядывала жизнь, но в основном обычная бодяга… Читать все насквозь не имело смысла и так все ясно, кто плохой, кто хороший… Но что же делать в сложившихся весьма неблагоприятных обстоятельствах? Господи, как же мне все это надоело! Я так хотела в «Фамильном браслете» избежать хотя бы тюрьмы и амнезии, так нет, не вышло! Удалось только обойтись без психушки, но это пока… Ох, не умеем мы делать безразмерное кино. Где нам угнаться за Бразилией! Вот они мастера! Все остальное латиноамериканское мыло я и в грош не ставлю, а вот бразильское! Какие артисты там снимаются, какие красавцы и красавицы, сколько всегда юмора… Вот, помню, я смотрела один сериал с огромным увлечением, и вдруг на середине сюжета все поменялось с точностью до наоборот, как говорится. Положительная и несчастная героиня оказалась жуткой злодейкой, а та, которую все считали просто исчадьем ада, оказалась невинной жертвой истинной злодейки! Это было так здорово… Стоп, а что если и тут то же самое сделать? Я схватила блокнот и начала с карандашом в руках прикидывать, что можно сделать в этом направлении. Учитывая длительное отсутствие главной героини по болезни… Значит, вот этого героя мы убираем… О, это как раз то, о чем просил Никита! Так, женские линии мы оставим без изменений, а вот у мужчин все поменяем. Никитин злодей окажется благородным героем, а благородный герой Андрея Платова тем еще мерзавцем…

Я просидела до часу ночи. Есть хотелось ужасно. Но идти куда-то уже невозможно. В минибаре, кроме презервативов, были еще чипсы, орешки и шоколад. Очень даже неплохо! Я напихалась всей этой дрянью и, безмерно довольная, завалилась спать. Хотя, конечно, моя идея может в корне не понравиться продюсерам. Ну, что ж, как говорится, чем богаты… Уснула я мгновенно.

Утром я на свежую голову проверила вчерашние наброски и идея перевертыша понравилась мне еще больше. Сейчас пойду позавтракаю, потом прошвырнусь по ближайшим магазинчикам, или нет, лучше смотаюсь на Бессарабку, где когда-то в детстве мы с мамой и Инкой покупали всякую украинскую снедь. А потом позвоню Витьке.

В маленьком помещении на первом этаже было уютно и очень вкусно пахло свежими булочками. Могу себе позволить в кои-то веки выпить кофе с булочками. Но кроме булочек тут были еще и вареники с черникой… Конечно, черника наверняка мороженая, но на варениках это не должно сильно отразиться. Была еще и аппетитная колбаса и сыр… и какие-то каши… словом, от голода тут не помрешь. А есть хотелось страшно. Идею булочек я отбросила, в конце концов вкусные булочки можно, если припрет, съесть и в Москве, а вот вареники с черникой… Я навалила себе в миску этих вареников, полила сметаной…

– Дама, советую взять еще к этому черничного кисельку, – сказала толстая тетка в белой поварской куртке и в белом платке.

– Серьезно? Да, это должно быть смертельно вкусно, спасибо! А кофе у вас крепкий?

– Возьмите лучше чай.

– Спасибо, я вас поняла!

Вареники были фантастические! А кисель… Мечта! Я наслаждалась. Мне давно не было так хорошо… И вдруг я почувствовала на себе чей-то взгляд. За столиком напротив сидел молодой мужчина, показавшийся мне смутно знакомым. Актер что ли? У него была густая каштановая шевелюра, легкая небритость, переходящая в небольшую бородку, веселые глаза и чуть припухлая нижняя губа. Все вместе излучало странное обаяние. Он улыбался мне. И даже помахал рукой, словно здороваясь. Я кивнула ему. Он тут же вскочил и подошел ко мне.

– Здрасьте, Валерия! Вот не ожидал!

– А мы знакомы? – удивилась я.

– Вообще-то да! Вы меня не узнаете?

– Простите, нет.

– Это зачуток обидно. Я Игнат, вы недавно нашли собаку моей мамы и мне ее отдали.

– Ох, простите, у вас было не очень светло и я…

– Да ладно! Вы позволите к вам подсесть?

– Конечно, садитесь!

– Вы с таким упоением что-то уплетали… Смотреть приятно.

– Тут сказочные вареники с черникой.

– Это стоит попробовать?

– На мой взгляд обязательно нужно попробовать. Со сметаной и киселем.

– Пожалуй, прислушаюсь к вашему мнению.

Он вскочил.

– Игнат, принесите и мне немножко кисельку.

– Всенепременно!

Он мне ужасно понравился.

– Игнат, – сказала я, когда он вернулся. – Это вы принесли мне такие роскошные хризантемы?

– Принес я, но идея была мамина. У вас ужасно славный сынишка.

– У меня еще и дочка есть, – решила я сразу расставить все по своим местам.

– Вы совсем не похожи на мать семейства. И, кстати, что вы тут делаете? У вас командировка?

– Да, что-то в этом роде. У вас, как я понимаю, тоже?

– Нет. Я приехал на свадьбу старого друга.

– Понятно.

– Свадьба завтра, а сегодня я собирался погулять по Киеву. А вы, Валерия, очень заняты?

– Боюсь, что да.

– Но к вечеру-то освободитесь?

– А что?

– Хотел пригласить вас поужинать в каком-нибудь хорошем ресторане, раз уж мы опять оказались соседями.

– Я бы с удовольствием, Игнат, но я просто не знаю, как сложится день.

– Простите, а вы кто по профессии?

– Сценаристка.

– Блин! – расхохотался он.

– А что тут смешного?

– Киношница! И я киношник! Я оператор, Игнат Рахманный, может, слыхали?

– Извините… Я к большому кино, увы, отношения не имею. Я пишу сценарии к мыльным операм.

– Ну и что? Тоже дело хорошее. Наши гении презрительно кривят губы, а я гляжу, скольким людям сериалы дают работу… Вот у мамы есть подруга, еще со школы, хорошая артистка, но ее никто раньше не знал, а снялась в двух сериалах, кстати, с моей подачи, и теперь снимается все время, и деньги какие-то зарабатывает и, практически, славу. Ее теперь нередко приглашают во всякие телепрограммы, она счастлива на старости лет.

– А вы хороший человек, Игнат Рахманный.

– Вы знаете, что значит «Рахманный»?

– Честно признаюсь, нет.

– Ну, если верить Далю, то в разных областях России это толкуют по-разному, но мне отец объяснял, что это значит – веселый, радостный, непринужденный.

– И вы, похоже, оправдываете свою фамилию?

– Ну, я стараюсь… Но вообще-то я тоже разный. Вот вы мне нравитесь, и с вами я такой… да. Ну так что? Поужинаем вместе?

– Я с удовольствием, Игнат, вы мне тоже нравитесь, но ей-богу, я не знаю.

У меня в сумке зазвонил телефон. Витька.

– Алло, подруга, ну, есть уже впечатление?

– Более того, есть одна конструктивная идея, но я не уверена, что вы на это пойдете…

– Леруня!

– Погоди, Витя, я…

– Я сейчас заеду за тобой, минут через двадцать буду. Ты позавтракала?

– Я в процессе.

– Ладно, жди!

– Витя, скажи, а вечером я буду свободна?

– А в чем дело? Уже кого-то захороводила?

– Ты мне отвечаешь вопросом на вопрос.

– Ну, если очень надо…

– Очень.

– Кавалер рядом, что ли?

– Угу.

– Ну, ты даешь! Или уже дала?

– С ума сошел!

– Ладно, до встречи, подруга. Это твое личное дело.

И он отключился.

– Та к что насчет вечера? – весело сверкая глазами, осведомился Игнат.

– Может, и выгорит.

– Вот и отлично! Лера, а как вы думаете, если я в вареники зачуток сахарку подсыплю, это не будет кощунством?

– Точно не будет!

– И вправду, какая вкуснятина, никогда бы не подумал. Лера, позвоните мне, тогда у меня останется ваш телефон.

– Запросто.

Мы обменялись телефонами.

– Обещаю, как только у меня что-то прояснится, я вам сообщу.

– Лера, я ужасно рад, что мы встретились… Вы мне еще тогда глянулись, когда этого олуха Денди приволокли.

– А он олух?

– А кто же еще? Охотничья собака, которая живет в городской квартире в качестве болонки… Я говорил маме, но она уперлась, хочу сеттера. Ну, желание мамы закон. Только я-то живу отдельно, этот болван вечно удирает, а мама вся в страданиях. Женская логика!

Он говорил с какой-то прелестной иронией, отчего все приобретало обаятельную легкость.

– Игнат, ответьте мне на один вопрос.

– Я готов.

– Мне говорила одна женщина, жена известного оператора, что среди кинооператоров нет голубых, это правда?

Он почесал в затылке.

– Честно говоря, никогда об этом не задумывался. Но, кажется, это так… Действительно, что-то не припомню… Как интересно… Надо будет обсудить это с коллегами, – рассмеялся он. – А вы кофе не пьете?

– Мне здешняя повариха посоветовала пить чай.

– Да? Значит, кофе тут говно. Ладно, зайду в какую-нибудь кофейню, я без кофе не могу.

Ему тоже кто-то позвонил. Но тут явился Виктор.

– Игнат? – ахнул он.

– Боже, какие люди!

Они обнялись.

– Леруня, ты в курсе, что Игнат великий оператор? Урусевский наших дней!

– Не преувеличивай, Витек! Я просто хороший оператор. Лера, не верьте ему! Он ведь ждет, что я в ответ скажу, будто он гениальный режиссер, но не дождется!

– Засранец ты, Игнаша! – добродушно рассмеялся Витька. – Хоть бы при девушке постеснялся говорить гадости в мой адрес.

– Но Лера ведь не твоя девушка? Или я не прав? – вдруг насторожился Игнат.

– К сожалению прав! Но она моя старая подружка и примчалась в Киев на мой зов спасать ситуацию…

– Отзывчивая, значит?

– Да вообще золотая!

– Алло, ребята, я ведь тут…

– Я так понимаю расклад – Леруня, этот тип тебя на вечер ангажировал?

– Правильно понимаешь, – кивнул Игнат.

– Та к и быть, постараюсь отпустить ее, но смотри, если обидишь мою подружку, будешь иметь дело со мной!

– Я никогда девушек не обижаю! Я их люблю!

– Все, Леруня, хорош питаться, поехали!

– Лера, я жду вашего звонка! А не дождусь, сам буду звонить, я настойчивый!

– Договорились!

– Лер, ты что, только сейчас с ним познакомилась?

– Нет, что ты! Он сын моей соседки.

– У вас что-то есть?

– Пока нет. Просто я ему нравлюсь, он мне даже преподнес как-то букет цветов… – напустила я тень на плетень.

– Смотри, подруга, он жуткий бабник.

– Ну и что? Он очаровательный, замуж я не мылюсь, так почему бы и нет?

– А почему это ты замуж не мылишься?

– А кому я с двумя детьми нужна?

– Мне не нравится такая постановка вопроса.

– Помнишь, наш Евгений Фридрихович говорил про кого-то – у него жестокий дар констатации. Вот и у меня этот дар прорезался, а вообще, давай-ка поговорим о нашем, о девичьем. Я вот что придумала…

Я изложила ему свою идею перевертыша.

– Ты спятила? Нас не поймут!

– Кто?

– Да никто не поймет. Ни продюсеры, ни зрители!

– Да что ты про зрителей знаешь?

– А ты?

– Я сама зритель, а у продюсеров представление о зрителях, как о быдле. А если так подходить, то, собственно, почему бы этому быдлу не схавать с восторгом наш перевертыш, тем более что Александров красавец, сексуальный и фактурный, а этот ваш Платов какой-то квелый, впрочем, его даже винить нельзя, роль уж больно тоскливая. Думаю, в роли злодея он будет лучше смотреться.

– А ты откуда Платова-то знаешь?

– А я вчера по телеку одну вашу серию видела. И все думала, вот вроде бы и недурен собой, а весь какой-то клеклый, но потом скумекала, что роль такая… клеклая… Неужто сам не видишь, режиссер?

– Лерка, солнце мое, а ведь ты права, ролишка клеклая… Черт побери, ты умная девка! А вдруг и впрямь получится?

– Должно получиться! Пойми, при таком раскладе и обе женские роли зазвучат по-другому, все встанет с ног на голову, а на самом деле, с головы на ноги! Артистам станет интереснее, они будут лучше играть!

– А, по-твоему, они плохо играют?

– Да нет, но чувствуется, что им скучновато.

– Лер, ты, может, самая умная из всех знакомых мне баб. По крайней мере, самая креативная и конструктивно мыслящая в нашем деле. Вот только, боюсь, наш генеральный не поймет. Хотя если запустить к нему тебя… Он любит таких хрупких девушек…

– А он не скажет, что это происки москалей?

– А он и сам из москалей!

…На переговоры ушло много часов. Поначалу все встречали идею в штыки, но, немного поразмыслив, приходили к выводу, что лучше ничего не придумаешь, а генеральный сразу сказал:

– Супер! Это суперидея! Молодец, девушка! Пойдешь к нам сценаристом? Главным?

– Да нет, не потяну. И потом…

– А мы платить будем лучше, чем у вас на канале. И пока ничего не будем афишировать. Тебе очень важно в титрах висеть?

– Да нет… хотя жалко, если мою идею присвоит кто-то другой.

– Пойми, чудачка, у нас сейчас со сценаристами зарез, не потянут они… Неужто не сможешь совмещать, а? Ты пойми, всех делов-то у нас на шестьдесят серий, больше не нужно, в целом сто двадцать выйдет. Ну работы тебе на пару месяцев. И только ведь по главным линиям. Побочные оставляем как есть. Ей-богу, Валерия, берись! Мы тебе сразу большой аванс дадим и вообще… При современных средствах коммуникации тебе даже не надо торчать в Киеве. Соглашайся! Иногда надо работать сверх сил, это потом приносит неплохие плоды! И мы все-таки напишем в титрах твое имя. В конце концов, ты обет целомудрия на своем канале вряд ли давала.

– Это точно!

– Виктор, все-таки не зря я с тобой связался. Когда человек сам не может, но знает, кого позвать на помощь, то такой работник – бесценный кадр, я так считаю! Потому что один работник все делать идеально не может… Короче, записываю тебя в свою красную книгу!

– Что это значит? – недоуменно осведомилась я.

– А у меня вот есть такая книжица, кстати, в красном переплете, куда я записываю имена таких вот людей, которые в нужный момент не разводят руками и не хнычут, а знают, к кому когда обратиться. Потому что я хочу создать такую идеальную команду…

– Странно.

– Ничего не странно! Ты скажешь, а не лучше ли собрать команду гениев? Та к гении они, как правило, все обосранцы…

– Это что значит?

– Ну, обсирают они друг дружку как правило. И перегрызутся. А такие вот «красные» кадры и сами работать могут и…

– Иными словами, вы хотите собрать команду из кризисных менеджеров? Неконструктивно!

– Почему, скажи на милость?

– А кризис-менеджеры в коллективе ничего производить не смогут.

Он озадаченно почесал в затылке.

– Ну вот что, золотая моя… Виктор, забирай свою подружку, она чересчур умная, рассуждает много, это лишнее… Пусть пишет сценарий, а советы мне давать по поводу менеджмента еще у нее нос не дорос!

– То есть, я уже уволена?

– И не мечтай! Занимайся своим делом, но мозги мне засирать не надо! Прощевайте, пани!

– Лер, ну кто тебя за язык тянул? – огорченно покачал головой Витька.

– Да что я такого сказала? Просто высказала свою точку зрения.

– Не в том месте и не в то время.

– Да пошел он… Конечно, я дура, расслабилась от радости, что мою идею приняли. Хотя постой, все-таки приняли или не приняли?

– Да приняли, приняли. Просто аудиенция затянулась.

– А он заплатит?

– Заплатит, сто пудов!

– Тогда ладно.

– А на что бабки потратишь?

– Не смеши! У меня двое детей, которым все время что-то нужно. А вообще, давно хочу машину поменять, моя уже на ладан дышит.

– Дело хорошее. Леруня, я жрать хочу, умираю. Пошли, потрясающим борщом накормлю.

– Пошли, у меня тоже все калории сгорели от этих переговоров. Как я это ненавижу, если б ты знал… Я так еще только в музеях устаю, до полного изнеможения. А где потрясающий борщ дают? Далеко?

– Да нет, отсюда пять минут пехом. Дойдешь?

– Не вопрос.

Действительно на соседней улице находился ресторанчик, отделанный в украинском стиле, очень уютный и симпатичный. И борщ с уткой оказался выше всяких похвал.

– Леруня, а ты умеешь борщ варить?

– Умею, но у меня дети почему-то его не любят. Предпочитают щи.

– У, москалята! – рассмеялся Витька. – Леруня, если серьезно, я даже не знаю, как тебя благодарить. Сразу откликнулась и реально помогла. Это по нашим временам довольно редко случается…

– Да ерунда! Это если телевизор все время смотреть, кажется, что жизнь ужасна, а в реальности вокруг много добрых, хороших, отзывчивых людей.

– Но гадов все же больше…

– Не соглашусь. Просто это как в кино – положительные герои скучноваты, о них и говорить нечего…

– А ты откуда такая умная?

– Из ВГИКа, сам знаешь.

– Недаром тебя наш мэтр обожал! И почему я на тебе не женился?

– С ума сошел? Мы друзья. И я свято верю в то, что мужчина может дружить с женщиной.

– Ладно, развыступалась! У тебя телефон звонит, оглохла, что ли?

Я выхватила из сумки телефон.

– Алло, Лера! Это Игнат! Ну как мои шансы?

– Все хорошо, Игнат. Думаю, часам к семи-восьми буду готова.

– Где встречаемся?

– Хорошо бы в гостинице, мне надо будет заехать переодеться, освежиться…

– Отлично! В восемь жду в холле. Привет Виктору!

– Тебе привет от Игната.

– Ишь как зарделась… Надо же…

– Вить, а ты хорошо его знаешь?

– Более или менее. Мы вместе работали на одной картине. Точнее, он снимал картину по моему сценарию. А что, так понравился?

– Ну, не то чтобы ах, но… в общем понравился. Расскажи, что знаешь, чтобы не попасть ненароком в неловкую ситуацию.

– Ох, подруга, у меня сведения не очень свежие.

– Не беда.

– Ну что тебе интересно? Он был женат на невероятно красивой бабе, модели. Любил ее крепко… А она…

– Что?

– Спуталась с богатым иностранцем и умотала в Европу, предварительно сделав аборт от Игната.

– Вон даже как… Он очень страдал?

– Было дело. Пил здорово… Но потом взял себя в руки. По бабам пошел. Ну, известное дело. Артистки… Сама понимаешь, хорошему оператору лучше дать, чтоб снимал как следует…

– Вить, ну он же просто очень обаятельный парень…

– И это тоже, словом, отбою от баб у него нет. Та к что не советую… А то разобьет бедное сердечко моей подружке.

– Да не разобьет. Оно уже закалилось. Один раз было разбито вдребезги, а склеенная посуда два века живет, сам знаешь…

– Лер, ты что, так в него втюрилась? – испуганным шепотом спросил Витька.

– Нет, просто впервые за несколько лет мне кто-то здорово понравился. Только, Вить, это сугубо между нами!

– Ты, видать, и впрямь сдурела, подруга! Я тебя когда-нибудь сдавал?

– Нет пока. Я хорошо помню, как ты меня отмазал перед Фридрихычем, когда я с Димкой загуляла.

– Может, это я тогда зря сделал, как показывает доигрывание, а?

– Нет, не зря… – грустно сказала я. – Я тогда была влюблена без памяти…

– И с тех пор больше не влюблялась?

– Практически нет. Так, легкие увлечения, которых хватало на неделю, от силы.

– Будем надеяться, что с Игнашей ты тоже за неделю разберешься.

– Скорее всего так и будет, – беспечно ответила я, ни на секунду не веря самой себе. Игнат волновал меня страшно. Даже самой удивительно. У меня внутри все пело. Но, может, это от того, что на студии приняли мою идею? Да нет, вот недавно приняли Катькину идею насчет близнеца, я радовалась, но внутри ничего не пело. Однако делиться такими подробностями со старым другом я не стала. Это касается только меня.

После обеда мы вернулись на студию, что-то еще обсуждали, я подписывала какие-то бумажки, с кем-то меня знакомили, но я уже мыслями была не здесь. А когда собралась уходить, меня отыскал Никита Александров.

– Валерия, неужто Бог услышал мои молитвы?

– Услышал, Никита, услышал! Будете теперь положительным героем, и, боюсь, это вам еще надоест!

Я примчалась в гостиницу в начале восьмого. Быстренько приняла душ, слегка подкрасила глаза и губы. И задумалась, что бы такое надеть. Я взяла с собой только самое необходимое, так что выбирать было почти не из чего. Впрочем, у меня и дома не слишком большой выбор. Права Елена Павловна, я совсем себя забросила. С собой даже ни одного платья, только джинсы и черный трикотажный комбинезончик. Вот его я и надела. На шею намотала сиреневый шелковый шарф, подаренный бывшей свекровью. Да ладно, не в том дело, он же знал, что не модель на свиданку зовет. Надо же, на свиданку… Как давно я не бегала на свидания. Странно, я совершенно не обратила внимания на мужчину, которому отдала собаку. Он показался мне каким-то вовсе не заслуживающим внимания. Жаль только, что он наверняка не пользуется тем волшебным одеколоном. Но ничего, если у нас что-то получится, я сама подарю ему этот одеколон. Идиотка, оборвала я сама себя. О чем ты думаешь? Не вздумай! Какие подарки? Он завзятый бабник, я ему глянулась так, на один вечерок… Ну, может, он рассчитывает еще и на ночь? Ну так фиг ему. Ни за что! Не на такую напал. Или именно на такую? Нет. Нет. Нет!!!

Но при виде Игната моя решимость как-то съежилась.

– О, Лера, точна, как королева! Привет! – и он чмокнул меня в щечку. – Как успехи?

– Недурно. А куда мы пойдем?

– Я сегодня шлялся по городу и набрел на одно славное местечко. Туда и двинем. Ты не очень устала?

– А что, это далеко?

– В том-то и дело, что нет. Но туда надо пешком.

– Не проблема.

– Тогда пошли.

На улице было холодновато. Он взял меня под руку. Идти с ним было приятно. Наши темпы совпадали.

– А с тобой хорошо идти, – сказал он. – Удобно.

– Я сейчас об этом же подумала.

– Тебе со мной тоже удобно?

– Ага.

– А расскажи, что сегодня было?

– Тебе интересно?

– Да.

Я рассказала.

– А ты молодчина, боевая. Вот мы и пришли.

В ресторане играла музыка. Я расстроилась, не люблю.

– Тебе тут не нравится? – догадался он.

– Шумно.

– Ну, не так уж… Просто я хотел с тобой потанцевать. Ты не любишь танцевать?

– Танцевать? Я уж и не помню, когда танцевала. Вообще-то люблю! – вдруг обрадовалась я.

– Вот видишь! И знаешь что… Ты теперь не будешь прятаться по углам.

– По каким углам?

– А ни по каким.

Мы подошли к заказанному столику. Он отодвинул мне стул. Сел сам и, подперев кулаком подбородок, уставился на меня. В его взгляде читалось удовольствие.

– Игнат, ты чего?

– У тебя очень интересное лицо, очень. Такое лицо интересно снимать… И целовать хочется…

В этот момент подошел официант и поставил на стол вазу с пятью коралловыми розами.

– Вот, как заказывали, – сказал он Игнату. И тут же принес меню.

– Спасибо, я тронута. Дивные розы.

– Я старался.

– Игнат, а ты всегда носишь бородку?

– Если тебе не нравится, могу побриться, это не принципиально.

– Да нет… Мне никогда не нравились бородатые и небритые, а тебе идет… Игнат, расскажи о себе.

– Что тебе рассказать, Лерочка?

– Что сочтешь нужным. Ты обо мне уже хоть что-то знаешь, а я о тебе ничего.

– Ну, если нужны анкетные данные… Мне тридцать пять, я в разводе и давно. Живу один, я довольно занудный в быту. Богемный стиль не люблю, сыт им по горло, бабник, пока… Работу свою бешено люблю. Но и полениться иногда тоже считаю необходимым. Никаких хобби у меня нет…

– А бабы?

Он усмехнулся.

– Это не хобби. Я, если хочешь знать, бабник скорее пассивный. Я женщин люблю и не могу им отказать… – он чуть смущенно улыбнулся. – Признаюсь честно, был у меня один период, я его называю период гона, но он прошел, я… Господи, что я несу! Ты прости меня бога ради, я сам не знаю, чего меня на откровенность потянуло. Это потому, что ты мне жутко нравишься.

– А ты…

Подошел официант, стал расставлять на столе заказанные блюда. Когда он отошел, Игнат внимательно на меня посмотрел.

– Ты хотела что-то спросить.

– Да, но… неважно.

– Ты хотела спросить, любил ли я кого-нибудь, да?

– Да. А как ты догадался?

– Не знаю, почувствовал. И отвечу честно. Любил, как сумасшедший. Не знаю даже, любовь это была или только страсть, это ведь понимаешь только со временем, а времени-то и не было. Она меня бросила. И не потому, что не любила, а потому, что подвернулся более выгодный вариант.

– А ты убежден, что это было так примитивно – более выгодный… может, ты просто оправдываешь себя, хочешь унизить ее в своих глазах, чтобы было легче, а?

– С ума сойти! С ума сойти!

– Что?

– Знаешь, ты первая, кто это сказал… Обычно все бабы начинали сочувственно кивать, смотреть на меня с жалостью, поддакивать, да, вот какие корыстные бабы бывают… А ты… Ты вдруг попыталась ее защитить… Фантастика! Откуда ты такая удивительная?

– Мне сегодня уже второй раз задают этот вопрос. Я из ВГИКа.

– Странно, я ведь не намного старше, а я тебя во ВГИКе не помню. Жаль.

– Чего жаль?

– А может, встреться мы во ВГИКе и вся наша жизнь, твоя и моя, сложилась бы по-другому…

– А зачем? Тогда не было бы у меня моей Катьки, а это такая девчонка… И не было бы у нас с тобой этого вечера, который мне так нравится. И, возможно, мы бы ненавидели друг друга, как я ненавижу сейчас своего бывшего мужа…

– Ты его ненавидишь?

– Наверное. Но это не счеты между нами, нет, просто он горько обидел нашу дочку. И она не пожелала носить его фамилию и просила меня отказаться от алиментов. Знаешь, ей двенадцать с половиной, а она умная, и даже помогает мне в работе. И относится ко мне чуточку свысока. Один раз я пришла домой и услыхала, как она говорит кому-то по телефону: «Ладно, когда моя овца придет, я спрошу». Это она обо мне.