Текст книги "Бабушкины рассказы"

Плывёт туча, растёт, облака в ней сгущаются, толпятся.

– Вперёд, вперёд! – торопит их Ветер.

Вот опять над городом проплыли, вот уже высокие трубы с противным дымом позади, а им вдогонку из города радиосводку погоды доносит:

– На Украине (а там-то Бабушкин домик и есть) продолжается сильная засуха, температура воздуха двадцать семь градусов тепла, проходящая облачность, без осадков.

– Ах, как плохо там без нас, – сказала Хмурянка.

– А осадки, это разве мы?! – удивилась Блестянка.

Ну, конечно, разве ты не знаешь? И снег, и дождь, и град – это всё осадки, – сказала с важностью Светлянка, которая только что это узнала от соседки капельки. – Вперёд, спешите спасать травку, сады, яблоньки, огороды.

И подражая ей, Блестянка тоже закричала:

– Осадки, осадки, вперёд!

Тут сбоку на них стала надвигаться другая, ещё более грозная туча.

– Ты куда? – закричал Ветерок. – Поворачивай, не то столкну да разнесу и опрокину!

И тут произошло что-то страшное: тучи столкнулись, раздался ужасный грохот, и огонь промчался по туче, ослепив наших капелек.

– Как страшно! Что это? – удивилась Блестянка.

– Не бойтесь – это мы оповещаем всех людей, что несём им благодать, дождь в их сады, поля и огороды, – ответил Ветерок. – А молнию, смотрите, не пускайте на землю. Не то наделает она людям бед, учинит пожар или деревья переломает.

Встречная туча тоже повернулась за ними, и стали они такие тяжёлые, что Ветерок из сил выбивался, чтобы их толкать вперёд.

И вдруг наши капельки увидели Бабушкин дом.

– Смотрите, сестрицы, смотрите, наша родная крыша и наш сад! – вскричала Хмурянка.

А Блестянка спросила:

– А где же сосулька?

– Ну что ты, глупая, – даже рассердилась на неуместный вопрос Светлянка, – скоро лето, а ты сосульку вспомнила, лучше спроси, где канава с ручейком да пруд – всё пересохло! Ах, Ветерок, останови здесь тучу, нам так нужно помочь этому дому полить огород!

И все увидели Бабушку, которая устало сидела на крыльце. Возле неё стояли две пустые лейки, из которых ей удалось полить только одну грядку у дома. Вот к ней бежит Малыш и, чуть не плача, кричит издали:

– Бабушка, твоя любимая розочка совсем поникла, и бутон не распустился!

– Ну, что делать, – ответила с грустью Бабушка, – я не в силах опять идти к соседнему пруду за водой. Набери в чашечку нашей питьевой водицы да плесни на неё.

Тут раздался новый раскат грома.

– Постой, не беги, гроза идёт, гляди, какая туча поднимается из-за леса.

Как запрыгал Малыш:

– Дождик будет, дождик, ура!!

И только успела Бабушка снять бельё с верёвки, а Малыш спрятать свой новый велосипед в сарайчик, как первые тяжёлые капли запрыгали весело по крыше крыльца и по пересохшей дорожке.

– Жучок, домой! – крикнул Малыш, и, закрыв окна, Бабушка и внучок с восторгом глядели, как ливень обрушивался на их огород.

– Сестрицы, – волновалась Хмурянка, – прыгайте сюда на розочку!

И капельки бросились с высоты и очутились у самого стебелька розочки, уже всюду слышались жалобные стоны растений:

– Пить, пить, сюда, ко мне!

– Пить! – чуть слышно прошептал и бутончик.

А капельки торопливо пробирались сквозь землю к корешкам розочки, и теперь уже никто из них не думал, что становятся мутными от чёрных комьев земли. А там уж их встречали тоненькие ниточки стебельков.

– Сюда, сюда! – просили они, и вот наши капельки стали медленно подниматься по тёмным коридорам корня, потом стебелька, и когда они, уже побывав в листиках, наполненных всем для розочки вкусным, добрались до бутончика, они услышали, как он вздохнул и прошептал:

– Как хорошо, спасибо!

И кругом все травки, цветы повторяли:

– Как хорошо, милые капельки, вы нас спасли!

– Сестрицы! – радостно вскричала Хмурянка. – Вы чувствуете, какой аромат, как благоухают все растения благодаря нам?!

Они обнялись счастливые, что спасли розочку и увидели, что и Солнышко им ласково улыбается.

– Бабушка! – вдруг услышали они, – смотри, бутончик раскрылся, розочка расцвела!

И Малыш протянул уже руку, чтобы потрогать (этим ребятам всегда нужно всё потрогать).

– Не трогай, – сказала Бабушка, – а посмотри лучше, кто ползёт по стебельку.

А по стебельку медленно поднимался к розочке мотылёк, у которого так намокли крылышки, что он еле передвигался. Но вот он дополз до розочки, сел на её лепесток, и Солнышко тотчас ему обсушило крылья. Какой же он стал красивый! Он опустил свой хоботок внутрь цветка, вдохнул ароматный сок, встрепенулся и улетел, шепнув что-то на прощанье розочке.

– Бабушка, мне кажется, что мотылёк сказал розочке спасибо.

– Да, конечно, – согласилась Бабушка, – но он поблагодарил не только розочку, но и капельки, которые приготовили ему такой вкусный сок. Но теперь пойдем, вечереет и сыро после дождя. Ноги, поди, совсем промочил.

Она взяла его за руку, и оба, довольные, отправились домой.

А Солнышко, действительно, уже скрывалось за лес, и лукаво улыбнувшись, бросило свой последний луч прямо в дрозда, сидевшего высоко на ели. Дрозд стал уж было совсем засыпать, но, когда луч позолотил ему, пощекотав, шейку и грудку, он вдруг встрепенулся и запел свою последнюю в этот день песню, правда, очень короткую:

Слава солнышку родному,

Слава ветру озорному,

Слава капелькам дождя —

Вот вся песенка моя!

И уснул.

Разговоры
Сказки для детей

Май прошёл. И волшебница Весна стала собираться в путь.

– Прощай, Солнышко! – сказала она, – мне пора.

Она выбрала самое мягкое облачко, села на него, как в удобное креслице, высыпала на прощанье из воздушного рукава на землю стаю ласточек и улетела.

Солнышко осталось довольно Весной, но ему захотелось ещё пышнее украсить землю. И тогда оно пригласило другую волшебницу – Лето красное.

– А что же мы будем с тобой делать? – спросило Лето. – Весна так красиво всё устроила: убрала снег, покрыла поля и луга зелёной травкой, набросала зелёных листочков на деревья.

– Да, – согласилось Солнышко, – зелёного на земле вполне достаточно.

– А фруктовые деревья! – продолжала волшебница. – Ты посмотри, они все усыпаны красивыми белоснежными цветами. Что тебе ещё нужно?

– Скажу тебе по секрету, – отвечало Солнышко, – я не очень люблю белый цвет, он так надоел мне за зиму. Не придумаешь ли ты, как ещё оживить поля? Все зелёное да зелёное, ну немного белого – скучно…

– Я могу рассыпать по полям и лугам цветы, но ведь у тебя нет красок, чтобы сделать их разноцветными, – сказало Лето.

– Как нет? – воскликнуло Солнышко. – Вот, смотри!

Оно поколдовало в облаках, помахало своими длинными лучами и развернуло большую прекрасную радугу от одного края неба до другого из разноцветных полос. Тут и красная, и жёлтая, и синяя, и голубая, и даже фиолетовая.

– Ну, это совсем другое дело, – сказала волшебница Лето, – я посею цветы, и пусть каждый цветочек перед тем, как распуститься, выберет себе ту краску, какая ему понравится.

Сказала и махнула своей волшебной палочкой. И тотчас из травки высунул головку одуванчик и нетерпеливо сказал:

– Я хочу быть жёлтым, чтобы немножко быть похожим на Солнышко.

Так и случилось – на лугу то там, то здесь стали появляться жёлтые цветы – одуванчики.

– А нам нравится голубой цвет, – сказали маленькие цветочки в канавке.

И сразу появились голубые глазки незабудки, их было так много, что не казались они такими уж маленькими.

– А мне нужен ярко-красный цвет, – громко заявил мак и гордо поднял свой крупный бутон.

Когда его бутон раскрылся, все ахнули – таким красным-прекрасным оказался его цветок. Даже бабочка сразу захотела с ним познакомиться и села к нему на лепесток.

– А мне подошёл бы сине-голубой цвет, – скромно сказал колокольчик и потянулся вверх к Солнышку, чтобы его стебелёк стал тонким-претонким. Но когда распустился и зазвенел его колокольчик, он очень понравился маленькому шмелю, который, жужжа, уютно забрался в самую середину цветочка.

Потом из травки высунулись сразу два цветочка и заговорили:

– Мы разные, но очень дружные, и хотели бы быть одинакового розового цвета, чтобы хоть краской напоминать садовую Царицу-Розочку.

То были гвоздичка и клевер (который дети называют почему-то кашкой). Тут волшебница задумалась.

– Розового цвета в радуге нет, – сказала она, – но я разбавлю красный цвет дождичком и получится то, что вам хочется.

Долго ворожила Волшебница, собирая капли росы и дождя, но получилось хорошо, и когда цветочки раскрылись, к ним сразу подлетели пчёлки и зажужжали:

– Как красиво и как вкусно!

Вот вытянул голову колючий чертополох и забасил:

– Мне не надо ярких красок, всё равно для букета меня никто не сорвёт – уколются. Дайте мне фиолетовый, солидный цвет, да и шмели его любят.

Получив фиолетовый цветок, такой же растрёпанный, как он сам, он успокоился и даже перестал на всех ворчать.

Теперь в радуге осталось совсем мало красок, от каждой полосы понемногу. Но тут из травы послышался робкий голосок цветочка:

– Ну вот, пока я раздумывал, какой цвет мне выбрать, – мне все нравятся, – красок почти и не осталось. А мне тоже хочется быть красивым. Что же мне теперь делать?

– А мы вот что сделаем, – сказала Волшебница, – два лепесточка сделаем лиловыми, два жёлтыми, внизу голубого прибавим, а нижние белыми оставим. Будет красиво. Хочешь?

– Хочу, хочу! – обрадовался цветочек.

И когда он раскрасился, он стал такой весёленький и улыбчивый, точно детское личико взглянуло на Солнышко.

– Смотри-ка, он и правда на детские глазки похож. Назовём мы его за это детскими именами – Иван-да-Марья, а вырастут в саду покрупнее – назовём Анютины глазки.

Это очень понравилось цветочку, и с этих пор он с благодарностью поворачивает свои красивые головы за Солнышком.

Радуга потухла.

– На сегодня довольно, – заявило Солнышко, – пора отдохнуть.

И только оно хотело спрятаться за пригорком, как на опушке леса из травки высунулся скромный цветочек и робко сказал:

– Подождите, подождите, дайте мне хоть какую-нибудь из оставшихся красок!

– Ты опоздал, – промолвила волшебница, – видишь, и радуги уже нет, и Солнце зашло. Придётся тебе остаться белым.

– Но ведь я такой маленький, незаметный, меня никто не будет любить!

И он с грустью опустил свои маленькие колокольчики. Волшебнице стало жаль цветочек, и, подумав, она решила:

– Не печалься, я подарю тебе такое, за что тебя все полюбят, может быть, даже больше, чем пёстрые цветы.

И волшебница брызнула на цветочек такими чудными духами, что все ахнули, а цветы безмолвно преклонили свои головки и признали его самым ароматным цветком на лужайках и в лесу.

Вы, наверное, дети, догадались, что это был ландыш.

Это была сказка для маленьких, которые, может быть, и радуги в небе никогда не видали, а только на картинке. И эта сказка кончилась. А вот для детей постарше она продолжится, и даже с загадками. Их можно легко разгадать, если внимательно присмотреться к радуге. Ведь она не всегда бывает яркая.

Итак, слушайте продолжение сказки.

…Когда радуга погасла, волшебница Лето как-то немного нахмурилась. Небо покрылось тучами, и даже стал накрапывать дождик.

– Ты мной недовольна? На что-то обиделась? – спросило Солнышко.

– Да, – призналась волшебница, – мне стало обидно за цветочки. Почему-то ты, Солнышко, не показало им два цвета, которые обычно бывают в радуге. Может быть, они выбрали бы какой-нибудь из них.

– Да, – ответило Солнце, – ты правильно заметила. Но это я сделало умышленно. Я не показало зелёный цвет, он им не подходит, ведь трава тоже зелёная, и их будет не отличить от зелёного поля. А вот другой цвет я утаило, признаюсь, потому, что он мне очень нужен в большом количестве для окраски фруктов, даже двух сортов, растущих далеко-далеко в тёплых краях, на юге. Ведь там мы с радугой тоже работаем и красим не только цветы, но и плоды. Какой это цвет, я не назову. Вдруг полевые наши цветы услышат и обидятся на меня, что я для них краски пожалело. А пусть дети сами угадают, какого цвета, кроме зелёного, сегодня в радуге не хватало. А заодно пусть назовут и вкусный фрукт этого цвета, сок которого они с удовольствием посасывают через трубочку из стаканчика, или сам фрукт, очистив, съедают аппетитными дольками.

Итак, дайте, дети, ответы на два вопроса:

Во-первых, какой цвет радуги, кроме зелёного, утаило Солнце от наших полевых цветов?

И во-вторых, какой фрукт этого цвета (двух сортов) растёт на юге, но, к счастью, прилетает к нам на самолете? Угадали? Очень хорошо!

А что же волшебница Лето, спросите вы, всё ещё сердится на Солнышко? Нет, она давно уже простила Солнышку его хитрость и даже посочувствовала, подумав: «Да, как много ему, бедному, забот по всей земле: и туда, и сюда лучи посылай, всех согревай».

И вот она уже улыбнулась, вздохнула и принялась снова за своё колдовство. А дел у неё немало, хватает на все три месяца до осени. А какие? Знаете? – Вот вам и третий вопрос: назовите летние месяцы.

Ну, а четвертый вопрос – самый трудный. Это уже для детей, которые начали изучать иностранные языки. – Почему цвет того фрукта, который вы, наверно, уже угадали, так называется?.. И это разгадали? Ну, молодцы!

Волшебница очень довольна, что вы уже так много всего знаете, и подарит вам на свои весёлые месяцы массу удовольствий.

Однажды наши букашки устроили в лесу, на полянке, базар. Чего тут только не было! И всё своего производства.

Вот паучок притащил несколько образцов своих кружев и развесил их на палочках.

Пчёлка выставила в стаканчиках-сотах мёд разных сортов: липовый – из сока цветов липы, гречишный – из цветов гречихи, просто цветочный – из разных цветов. Вокруг её ларька собралось очень много покупателей.

Навозный Жук притащил с помощью товарища шарики из навоза на разные вкусы: одни из лошадиного, другие из овечьего. У его ларька собралось не очень много покупателей; разве что свой брат из ленивых или слабеньких, которым трудно самим лепить шарики.

Даже Муравей разложил на прилавке палочки причудливой формы, не понравятся ли кому-нибудь для игры, а братьям-муравьям для строительства.

А Стрекоза (вот выдумщица!) приволокла свой старый кокон, из которого только что сама вылезла. «Домик неплохой, – подумала она, – может, кому и пригодится».

Устроителем этого базара был старый опытный Шмель. Он перелетал от одного ларька к другому и строго проверял качество товара. Сначала он не хотел принять на продажу стрекозиный кокон. Но Стрекоза так его просила, так прелестно поблескивала своими красивыми большими глазами, что Шмель уступил её просьбе.

Базар должен был завершиться балом с «творческим сюрпризом», как выразился сам организатор. Поэтому он пригласил оркестр из сверчков и кузнечиков. Им нечем было торговать, и поэтому они согласились за небольшую плату. Каждый пришёл со своим инструментом: кто со «скрипкой» (скрипел-то он, правда, ножкой о крылышко), кто с «виолончелью» (это те, которые – по секрету говоря – издавали звук, поворачивая голову то направо, то налево), кто с «барабаном» (уж не знаю, как и чем он барабанил). Так или иначе, а все одобряли игру музыкантов. Базар удался на славу!

Но вот ларьки стали пустеть. Оставшиеся от продажи товары хозяева стали торопливо убирать – надо было очистить поляну для предстоящего бала.

На бал начал уже собираться букаший народ. Нарядные бабочки, божьи коровки, стрекозы, комарики, мушки, разные жучки. Да всех и не перечесть! Все собрались и ждали с нетерпением распоряжения Шмеля-администратора. И вот Шмель взлетел на пенёк и поднял лапку, призывая всю шумную компанию букашек к тишине. Все притихли.

– Я обещал вам, друзья, – начал Шмель торжественно, – «творческий сюрприз». Вы знаете, что нашего насекомого народа на земле несметное количество. Чтобы всех нас объединить, нам необходим (тут он сделал паузу) гимн.

Гром аплодисментов встретил эти слова. Все кричали: «Гимн! Гимн! Правильно. Это то, что необходимо».

– Но, – продолжал Шмель, когда овации стихли, – этот гимн сочинить вы должны сами. Я знаю, среди вас есть талантливые музыканты и поэты – кузнечики, сверчки. Припев этому гимну сочинили уже наша поэтесса Бабочка и композитор Кузнечик, дирижер оркестра. – Тут Шмель обратился к названным из толпы: – Поднимитесь, пожалуйста, на сцену.

И тотчас Бабочка и Кузнечик взлетели на пенёк.

– Спойте, пожалуйста, ваш припев, – сказал Шмель Бабочке.

Смущённая Бабочка несмело начала петь:

– Чудеса, чудеса – всё на свете чудеса!

– Браво, браво! – закричали все.

– Теперь ваша задача заключается в том, чтобы сочинить куплеты про природу, которая творит чудеса. Но с условием, чтобы получилась рифма к слову «чудеса».

Как это рифма? Объясните понятнее, с примером! – раздались голоса.

– Слушайте, сейчас объясню, – сказал Кузнечик (он же композитор и поэт). – Вот слово «небеса» звучит в рифму со словом «чудеса». Не даст ли кто-нибудь из вас ещё слово в рифму со словом «чудеса»?

После некоторого замешательства раздались выкрики: «краса»; кто-то ещё крикнул: «роса»; другой голос: «оса»; и кто-то: «голоса».

– Чудесно! – сказал Кузнечик. – Теперь и куплеты сочинить будет легко. За работу, друзья-поэты! Мы будем танцевать, а вы под музыку покажите свой поэтический талант.

– Ура! – закричали все.

И тут начался бал. Заиграл оркестр, слушаясь палочки дирижера Кузнечика. В первой паре все увидели самого Шмеля с Бабочкой. За ними закружились в танце Стрекоза со Светлячком, сверчки с другими бабочками, божьи коровки с маленькими жучками, заплясали даже муравьи, навозные жучки, пчёлки, осы. Всем было весело. А кто-то удалился в кустики, чтобы сочинять куплеты к гимну.

Как долго это длилось – не знаю, но получился вот какой букаший гимн. Он простенький, но ведь его сочинили букашки. Слушайте!

Начинаем с припева:

 
Чудеса, чудеса, всё в природе чудеса!
 

(Его будем повторять после каждого куплета два раза)

Куплет первый:

 
Голубые небеса, —
То вдруг радуга-краса.
 

Припев.

Куплет второй:

 
Сухо в поле и в лесах, —
То вдруг дождик и гроза.
 

Припев.

 
Куплет третий:
А под птичьи голоса
Пляшут пчёлки и оса.
 

Припев.

Гимн был всеми одобрен, а стрекозы, бабочки и сверчки – любители танцев – нашли, что под мотив гимна очень удобно танцевать. Поэтому бал и общее веселье продолжались и после исполнения гимна хором лучших музыкантов из сверчков до самой ночи.

Но вот светлячки ярким зелёным светом своих фонариков дали всем сигнал расходиться.

Где-то ещё последний раз чиркнул коротко сверчок, и всё на поляне затихло. Долго вспоминали букашки базар и весёлый бал. Ну, а гимн исполнялся на каждом празднике.

Скопище насекомого народа на поляне наблюдала Лягушка, жившая в соседнем болоте. Не думайте, она не собиралась полакомиться кем-нибудь из собравшихся, – она сегодня хорошо позавтракала. Ей просто захотелось тоже чем-нибудь поторговать, видя, как бойко шёл товар у пчелы, например. К тому же она любила денежку. Но что она могла предложить? Лягушачью икру? Как-то неудобно торговать своими же ребятишками. Да и кому здесь она нужна? «Надо поискать что-то среди цветов, это они любят», – сообразила сметливая лягушка и, осмотревшись, увидела высокий цветок – львиный зев, весь состоящий как бы из сапожков разной величины: тут и крупные («Могут сойти за домик букашкам», – подумала она), а вот и маленькие, ну совсем как тапочки для маленьких ножек. «Вот это-то мне и нужно. Какая прелесть!» Она даже решила подарить на зиму своим лягушатам несколько пар. Перекусила стебелёк цветка и отправилась с букетом на базар. Сначала – она знала – к устроителю – Шмелю. Нашла его в сложенной из листьев будке, где было написано: «Администратор».

Шмель не очень охотно принял Лягушку. Он знал, что букашки её боялись, те, что не такие мохнатые, как он, и не защищаются, как некоторые, пуская в ход свои ядовитые железы. Но всё же ему понравились «тапочки», особенно крупные, в которые он и сам бы охотно забрался в поисках сока.

– Я разрешу тебе торговать твоим товаром, – сказал он благосклонно, – но не на самом базаре, где всякий народ бывает, а поодаль, вон там, у канавки, и к тому же с условием – никого не обижать. Обещай, не то напущу на тебя муравьёв, нашу военизированную охрану, – до смерти закусают.

– Что ты, что ты! – замахала Лягушка лапами. – Да я разве твоих трону, я никогда…

Она хотела что-то наврать про «никогда», но увидела строгий взгляд всё про всех знающего Шмеля и замолчала.

– Ну, ладно, ладно, торгуй, – сказал администратор, – а самую большую тапочку оставь за мной, если недорого…

– Конечно, конечно, да я тебе и так, даром…

– Нет, нет, вечером заплачу, – нахмурился Шмель и погрузился в свои конторские книги и счета.

«Тапки, тапки, на любые лапки! Покупайте тапочки на детские лапочки!» – надрывалась Лягушка, стараясь навязать свой товар каждому мимо пролетающему и проползающему. Торговля шла у неё вяло. Пару крупных тапочек купил друг администратора, шмелёк, и то пришлось по знакомству отдать по дешёвке. Ещё уговорила соседку-лягушку несколько пар на зиму ребятам взять. Говорят, можно. И всё.

Лягушка совсем было решила уходить с базара, как вдруг на соседний высокий цветок села Бабочка, жёлтенькая, хорошенькая, – видно, Капустница. Да такая аппетитная, что Лягушка невольно облизнулась, но вспомнила своё обещание Шмелю, да и муравьёв страшно.

«Предложу-ка я ей тапочки, наверно, любит одеваться», – подумала Лягушка.

– Ты что? Торговать или что купить прилетела? – обратилась она заискивающе к незнакомке.

– Ни то, ни другое, – ответила Бабочка, обмахиваясь крылышками: было жарко. Я просто на наш народ посмотреть прилетела. Услышала музыку, может быть, потанцую. Я люблю покружиться в танце с подружками, да и с друзьями, – добавила она не без кокетства.

– А не купишь ли у меня для танца туфельки? Смотри, как подходят вот эти к твоему жёлтенькому платью!

– Что ты, они мне велики, – засмеялась Бабочка.

– Да, вижу, ты маленькая, но подрастёшь, и будут впору.

– А мы, бабочки, не растём, – с какой-то гордостью заявила Бабочка.

– Как? Все живое растёт: и деревья, и цветы, и мы, лягушки, и даже громадные животные – собаки, кошки, и даже человеческие дети.

– А мы не растём, не растём, – подтанцовывая под музыку, повторяла Бабочка.

– Ну, уж как будто ты так и родилась с крылышками и с усиками!

– Да, так и родилась.

– Ну, ладно, шутница… Ты, конечно, забыла, какой ты родилась, но дети-то твои, как все дети, растут?

– Да, растут.

– Ну, вот видишь, значит, бабочки растут, что ж ты врёшь?

– Да это вовсе не бабочки, они совсем другие, это мы и не мы!

– Как это понять – «мы и не мы»? – опять сбилась Лягушка. – Вот мои лягушата тоже другие – сначала с хвостиком, без задних лапок, но постепенно становятся настоящими лягушками, это мы.

– Ну, а наши дети-гусеницы – это не мы, они некрасивые, похожи на червяков, зелёные, со множеством лапок – вовсе не бабочки, не бабочки, не мы, не бабочки, не мы… – снова затанцевала Капустница.

– Фу, ты меня совсем запутала: «не мы, не мы». И сама, видно, путаешь, – стала уже раздражаться Лягушка. – Объелась своей капусты, и голова кругом…

– А мы, бабочки, не едим капусты, если хочешь знать. Не едим, не едим, не едим!

– Как не едите? А почему же ты «Капустница»?

– Да потому, что наши дети её едят. Какая ты бестолковая!

– А! – вдруг вспомнила Лягушка. – Я видела раз на капусте противных зелёных червяков…

– Не называй их червяками, – сердито топнула ножкой Бабочка. – Червяки – совсем другие существа: всю жизнь ползают без ножек и ни во что не превращаются, а наши дети, поспав в своих коконах, вдруг превращаются в неслыханную красоту с крылышками, просто чудо! Все на свете чудеса, чудеса, чудеса! – заплясала Бабочка почти под носом у Лягушки, та не выдержала и закричала:

– Надоела ты мне со своими прибаутками да приплясываниями, – надулась, покраснела и с угрозой: «Вот как схвачу, да проглочу!» – стала неуклюже выбираться из-за прилавка, да лапой зацепилась, товар весь опрокинула. – Вот постой, я тебя!

– Ай, ай, помогите! – закричала Бабочка, вспорхнула и улетела, конечно, не совсем, потом она ещё вернулась.

На её крик появился Шмель-администратор.

– А! Вот как ты держишь своё обещание!! Муравьи, сюда!!

Но Лягушка выбралась на свободное место и – шлёп… шлёп… – припустила к своему болоту. Муравьи не стали преследовать её. Шмель их отпустил и уединился, чтобы подготовиться к выступлению, о котором вы уже знаете.

Вот как благополучно окончился этот эпизод.