Текст книги "Невольница Альфы"

Оборотень был уже за поворотом. Секунда, две – и конец. Пленка не помешает ему меня схватить. Да, так сразу, может, и не заметит, но этим тварям не нужны глаза, чтобы видеть. Под ногой у меня была банка с краской. Одним рывком я схватила ее и швырнула в окно. Грохот удара об асфальт совпал с тем моментом, когда оборотень завернул в комнату. Он тут же кинулся к окну, думая, что это я выпрыгнула. «Надо же. Второй раз попался».

У меня было всего несколько секунд форы, и медлить я не стала. Накинула на него сверху пленку, обматывая вокруг шеи и одновременно с этим всем телом налегая на мужчину.

Еще чуть-чуть, и я смогу его вытолкнуть в окно…

Но оборотень был сильнее. Он отшвырнул меня. Я отлетела в стену и больно ударилась головой. В глазах потемнело, легкие схватило спазмом – ни вдохнуть, ни выдохнуть.

«Вот и добегалась», – отрешенно подумала я, но сознание не желало сдаваться. Чернота отступила, явив недавно отштукатуренные стены, сорванную мной пленку и существо.

Я видела оборотней в обороте раньше. Не вживую, нет. На фотографиях, видеозаписях, в кино. Это были страшные мохнатые твари, стоящие на задних лапах, с горящими желтыми глазами, звериными мордами, гигантскими лапищами, увенчанными острыми и длинными, как кинжалы, когтями.

Но то существо, что приближалось ко мне, куда больше напоминало человека. И оттого казалось куда страшнее. Под два метра ростом, но практически без шерсти, мышцы бугрились под порвавшейся в нескольких местах рубашкой. Левую половину лица с ярко сияющим желтым взглядом перекосило из-за выступившей вперед надбровной дуги, вместе с тем правая, полностью человеческая, оставалась такой же, как и была.

Только взгляд был безумным.

Я попыталась отползти, но лишь вжалась в стену. Существо нависло надо мной, хватая за запястья, подминая под себя:

– У тебя кровь, – втянул он носом воздух, а затем вдруг приблизился, противно лизнув меня в висок. – Не хватало, чтобы тут еще сознание потеряла раньше времени.

К голове словно приложили холод.

«Выделения оборотней, в том числе слюна, являются целебными для альфа-совместимых женщин», – пронеслась в голове фраза с академических лекций.

Мне действительно стало чуть легче, но это было настолько мерзко, что я бы такому лечению предпочла потерять сознание здесь и сейчас.

– Мы не с того начали, Иванна. Я не хотел тебя пугать, – расплылся в улыбке оборотень.

– Но именно это вы и продолжаете делать. Отпустите.

Я попыталась вырваться, но бесполезно.

Он недобро прищурился, усмехнулся, а затем вдруг отпустил меня.

Я не шевелилась, наблюдая, как звериные черты сползают с него. Он несколько раз резко повернул голову, дернул плечами, словно вправляя их.

Не прошло и минуты, как передо мной снова был человек.

– Начнем сначала. Роберто Риарио. Некогда капитан службы безопасности республики, – он протянул мне ладонь, словно всерьез рассчитывал, что я ее пожму.

Главной пугалкой в академии были службисты. Казематы службы безопасности называли «застенками», и попасть туда – это худшее, что могло произойти. А еще говорят, именно эта служба тайно управляет республикой.

После того как меня поймали, меня много раз допрашивали именно эти сотрудники. Воспоминания были страшными и нечеткими. Меня держали под препаратами, чтобы я не сопротивлялась. Повезло, что поднялась шумиха в прессе и они были вынуждены отправить меня снова в академию.

Но до сих пор при воспоминаниях била крупная дрожь и мутило.

– Некогда капитан? Вас уволили? Впрочем, с привычкой нападать на чужих невест в общественных местах… о чем я спрашиваю, – я еле ворочала языком, но чем мне было страшнее, тем сложнее становилось контролировать словесный поток.

– Уволили, – на удивление спокойно отозвался бывший капитан. – Из-за твоего жениха. Но у меня есть план, как одним махом вернуть себе должность и отомстить Ибусову. Если будешь помогать мне добровольно, то получишь свободу для себя, своей сестры. А еще… я могу спасти твоего отца.

Сердце пропустило удар.

– Откуда вы знаете?

Я могла сколько угодно убеждать себя, что не желаю отцу ничего хорошего, но правда была в том, что он в любом случае оставался моим отцом. И, кажется, мой изменившийся тон сказал Риарио куда больше, чем я хотела бы, чтобы он узнал.

– Деточка, я лишился должности, но не связей. Запомни. Я все знаю. Мой дядя сенатор, и он может достать экспериментальное лекарство. Но не вздумай меня обмануть. Я чую, как пахнет ложь. В противном случае я тебя уничтожу вместе с твоим «женихом», – последнее слово он выплюнул как оскорбление – Итак, твое решение?

На периферию сознания ворвался далекий скрежет треснувших досок.

Рядом с моей рукой лежала еще одна банка с краской. Ответ пришел мгновенно. Я схватила ее и что было сил ударила оборотня по голове. Резко вскочила, кинувшись к выходу из комнаты:

– Помогите! – закричала что есть мочи.

Риарио обхватил меня за талию, поймав у самого выхода, как вдруг на него налетел черный вихрь и силой отшвырнул от меня. Должно быть, у меня на животе останутся синяки после хватки службиста.

Рядом со мной стоял Георг. В отличие от помятого капитана, он выглядел расслабленно и почти вальяжно.

– Тебе мало было позорного увольнения и волчьего билета? С первого раза не понимаешь? – Ибусов говорил медленно, растягивая слова, словно перед ним был не опасный службист со связями, желающий отомстить, а досаждающий школьник, у которого не выходит выучить урок.

В мою сторону он даже не смотрел.

Позади раздались тяжелые шаги, и через какое-то время в комнату зашла Эмма Асприна. Доктор прижимала к голове пакет с льдом. Под глазами наливался огромный синяк.

– Это частное учреждение. Вы наделали много шума. Пациенты уже несколько раз спросили. Пришлось врать про ремонт. Вам всем лучше уйти, – поджимая губы и стараясь не смотреть на меня, выдала женщина.

– Человечка напала на врача. Явно бешеная. Или с другими отклонениями, – хмыкнул Риарио. – Не один ты, Ибусов, умеешь сочинять сенсации. Я добьюсь того, чтобы ее забрали у тебя и изолировали.

Георг в ответ расплылся в улыбке:

– Я смотрю, ты после увольнения теряешь хватку. Доктор Асприна, подскажите, откуда у вас такой огромный синяк? Кто на вас напал?

Врач поджала губы, опустила голову, а потом друг подняла руку, указывая пальцем на службиста:

– Он.

– Она лжет, – утробный рыкнул разнесся по всему крылу.

Ибусов нравоучительно поцокал.

– Это я знаю, что она лжет. Ты знаешь. Но свои «предчувствия» к делу ты не пришьешь. Тем более теперь, когда ты никто для системы. Так что смирись. Ты проиграл. Оставь нас в покое.

Глава 5

– Это что, к отцам основателям такое было…

Я, доктор Асприна и Георг находились в кабинете врача, в том самом, где я пряталась под столом.

– А что я, по-вашему, должна была делать? Он проник в здание, угрожал мне, и я позвонила вам как смогла…

– Вам сказать, что вы должны были делать? Дать Риарио свернуть вам шею, но не пускать его к Иванне.

Я смотрела на своего «жениха» и отстранённо думала – наверняка у него и зубы ядовитые есть, потому что, не имея в родственниках змей, так изощренно шипеть невозможно.

– Вам, видимо, все это надоело, да? Собственная клиника, которую мы тут расширяем ради вас. Новейшее оборудование, продвижение в вашего имени в СМИ. Все привилегии, которые вы получили в последние три года…

– Эй! – возмущенно блеснула глазами доктор, вскочив со стула. – Смею напомнить, что все это вы делаете не просто так, а потому что я знаю…

– Вот именно, доктор Асприна. И если вы так легко повелись на шантаж отставного опального капитана, то что будет, если к вам наведается служба безопасности? Сдается мне, что для нас теперь проблема, что вы слишком много знаете. Где деньги, которые мы вам выделили на организацию системы наблюдения и охрану?

– Какая охрана? Это клиника, а не военизированный объект. Да и потом, тут ночами стройка идет, – всхлипнула женщина. Она нервно крутила в руках маленькую зеленую пачку с леденцами. – А у нас в лаборатории сломался …

Она начала говорить и умолкла, опустив глаза.

– Вы помните моего кузена, Эмма? – Георг улыбнулся ей почти душевно. – Мы с ним заедем к вам вечером и побеседуем.

– Теперь вы мне угрожаете?! – взвилась женщина.

Она вскочила с места, сжала кулаки так, что костяшки побелели, а на щеках выступили красные пятна.

– Республика помилуй. Чтобы я кому-нибудь когда-нибудь угрожал… – Георг карикатурно всплеснул руками. – Разве можно считать угрозой желание недовольного клиента сменить разочаровавший его персонал?

Эмма выглядела жалко. Я еще не до конца смогла разобраться, какие игры тут ведутся. На чьей стороне Риарио, что нужно от меня Ибусову, и в каких таких махинациях замешана доктор Асприна. Судя по всему, знала она много, а раз так, то в этих обстоятельствах куда больше шансов получить ответы на мои вопросы от нее.

– Меня доктор Асприна нисколько не разочаровала, – выпалила я.

– Что? – Ибусов выглядел так, словно забыл, что я все еще рядом.

– Я говорю, что она идеально провела осмотр, и такого чуткого и заботливого доктора я давно не видела. Я не хочу наблюдаться ни у кого другого.

Георг выглядел так, словно кто-то начал рассказывать ему дико смешную шутку, но при этом рассказать, в чем ее соль, забыл.

Эмма же нашлась первой.

– Да, мы с девочкой нашли общий язык. Она у вас чудесная. А в рамках покупки невесты через Академию вам в любом случае нужен будет врач, контакт с пациентом так важен…

Закусив губу, посмотрела на меня надеждой и диким отчаянием.

– Пожалуйста, Георг, оставьте ее, пожалуйста, а если она вдруг перестанет быть такой обходительной, я обязательно вам скажу.

Ибусов ухватил меня за руку и повел к выходу из кабинета.

– Всего доброго, доктор Асприна.

– Так что мне делать? – вид незадачливой докторши стал совсем уж безумным, она вся сжалась, ссутулилась.

– У вас ведь есть работа, Эмма? Другие пациенты? Вот и работайте. – Он захлопнул дверь ее же кабинета перед ее носом. – Не стоит пытаться мной манипулировать, – шепнул мне на ухо Георг.

«Ух как мы рассержены! Можно подумать, это за ним по стройке гонялся бешеный оборотень, а не за мной».

Персонал клиники при виде Ибусова опускал глаза, здоровался, моментально прижимаясь к стене, словно пытаясь с ней слиться. Мужчину тут явно знали и боялись.

Да уж. Я-то думала, опасаться в браке с оборотнем стоит только жестокости в постели да беременности, которая привяжет меня к нему навсегда, а тут, оказывается, какие-то криминальные разборки. И ведь полицию на этого Риарио так никто и не вызвал. Впрочем, тот упомянул, что его дядя – сенатор. Может быть, дело в этом?

«Интересно, кто победит в споре сенатора и владельца медиа и специалиста по заказным скандалам? Оба со связями и влиянием. Но чьи связи бьют?»

Мы как раз садились в машину, и я усмехнулась пришедшей на ум забавной формулировке.

– Рад, что тебе весело, – огрызнулся Георг. Только тут я заметила, что мужчина куда более взвинчен, чем старался показать докторше.

– Вы злитесь? На меня?

– Скорее на себя, – сквозь зубы пробормотал он, заводя мотор.

Я решила выждать какое-то время, пока он успокоится. Не задавала вопросов, молчала, бесцельно глядя в окно. Хотя вопросы были.

Особенно не давало покоя то, что сказал Риарио. Видно, что прежде чем до меня добраться, он подготовился. Разузнал об отце. Но правда ли, что он также узнал, как его можно спасти? Да и в целом разговор был странным. Сначала я думала, что он хочет меня похитить, но нет. Он не собирался меня похищать, иначе просто закинул бы на плечо и уволок. Действительно хотел просто поговорить, а потом, когда я начала убегать, взыграли азарт и инстинкт хищника? Надеялся обрести в моем лице союзника, что я буду шпионить для него в доме Ибусова?

И почему он так же, как и Георг в нашу первую встречу, спросил, не знаю ли я его? Или я себе надумываю, и все оборотни просто самовлюбленные и эгоистичные настолько, что считают, что мир крутится вокруг них?

Из клиники мы наконец отправились в квартиру к Георгу. Пока поднимались, тот ворчал, что теперь ему точно придется нанимать мне няньку.

– Как жаль, а мне так понравилось ездить с тобой на работу. Так люблю, когда на меня охотятся всякие сумасшедшие, – я постаралась изобразить глуповатую улыбку и игриво прошлась пальчиками у него по груди. Покрутила бретельку собственного платья.

Ведь так делают флиртующие недалекие дурочки?

Вроде же умный мужчина, так почему он говорит так, будто это я виновата во всех его бедах? Он сам втянул меня в это. Сам виноват, что своими «методами» работы доводит таких, как Риарио, до отчаяния! Наживает себе врагов!

Оборотень вдруг перехватил мое запястье и прижал к стене лифта всем телом, нависая, неотрывно глядя в глаза. Затем чуть наклонился к виску. Крылья носа Георга затрепетали:

– От тебя пахнет другим мужчиной, а ты меня провоцируешь. Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? – его голос изменился, стал ниже, утробнее.

Меня словно из холодного душа окатило. Такой опасности я не ощущала даже рядом с Риарио.

По лицу Георга казалось, что он ведет какую-то внутреннюю борьбу. Я замерла, как мышка перед удавом, не смея ни вдохнуть, ни пошевелиться, ни выдохнуть.

Медленно оборотень поднял руку, касаясь моих волос и проводя по ним вниз, чертя линию от макушки к шее. Я зажмурилась, боясь спровоцировать.

«Сама виновата! – ругала я себя. – Лучше в следующий раз откуси себе язык…»

– Знаешь, мне даже нравится твоя дерзость, – и вроде бы ничего такого, но голос звучал так, как будто принадлежал не человеку, а чудовищу.

Я чуть приоткрыла один глаз, просто чтобы убедиться, что передо мной все еще человек, а не обернувшаяся тварь.

– Научно доказано, что свежий запах чужого самца на способной к зачатию самке может действовать примерно так же, как запах истинной пары, – мрачно усмехнулся Георг. – Поэтому в древние времена были такие кровопролитные бои между оборотнями во время гона.

Я с трудом удержала дрожь и упрямо сжала губы, продолжая не смотреть в глаза оборотню и стараясь не думать о том, как подкашиваются ноги.

– Боишься меня?

В этот момент лифт наконец приехал, двери открылись. Я выдохнула с облегчением и постаралась проскользнуть мимо мужчины.

– Не…

Но договорить я не успела, поскольку в желтых глазах вспыхнул огонь. Жутко и завораживающе. Хватка на запястье стала жестче, мужчина притянул к себе. Из его губ вырвался низкий короткий рык на выдохе, и оборотень тут же приник ко мне во властном поцелуе.

Когда я училась на севере, у меня не было времени на любовные отношения, но пару раз все же были свидания. Те мои поцелуи нельзя было сравнить с тем, что происходило сейчас. Все равно что сравнивать прокисшее молоко со столетним вином.

Несмотря на страх и напряжение, все внутри меня буквально потянулось навстречу мужчине. По коже пробежали волнующие мурашки, в голове зашумело. Между нами словно пробегали токи, от макушки они стекали вниз, по плечам, рукам, к животу. И, вместе с тем, хотелось прекратить это, потому что слишком много сильных незнакомых эмоций, к которым я была не готова.

Георг вдруг ударил кулаком над моей головой, заставив лифт содрогнуться, и резко вышел из кабинки.

Я испуганно посмотрела вверх – там зияла вмятина.

«Псих. Все оборотни психи…» – пронеслась затравленная мысль.

Какое-то время я постояла на месте – лифт не двигался, двери не закрывались.

«Это твой шанс сбежать!» – вопило подсознание. Но, выдохнув, я все же сделала шаг вперед. Дверь позади со звоном захлопнулась, отрезая меня от очередной развилки судьбы.

Куда я убегу? На руке следящий браслет. Где-то на улице выслеживает Риарио, готовый похитить меня, только чтобы досадить Георгу. А дома моей помощи ждет сестра, которую саму спасать надо.

Нет. Тут надо действовать хитрее.

Зайдя в квартиру за «женихом», первым делом отправилась в душ, смывать с себя все посторонние запахи. А я еще удивлялась, почему, когда в академию приходили оборотни, от всех них за километр несло духами. Оказывается, они просто маскировали феромоны, или как там у них это называется. Они, видимо, пытаются не спровоцировать друг друга, если сородичи что-то не то унюхают.

Стоять под теплым душем было приятно. Вода смывала все негативные эмоции, успокаивала, притупляла ощущения. Я трижды до красноты натерлась губкой с самым вонючим из найденных гелей, лишь бы точно ни один кусочек моего тела не пах ничем другим, кроме этого самого геля.

После ванны, переодевшись, не в силах сидеть в комнате без дела, отправилась на кухню. В конце концов, я даже не помнила, когда ела нормально последний раз.

На столе стоял прикрытый большой ресторанной крышкой обед из трех блюд. Отбивная, зеленый суп-пюре (брокколи?), салат из свежих овощей и даже десерт – большое пирожное с нежной розовой шапкой.

Я смогла всунуть в себя совсем немного, от волнения скручивало живот, и еда казалась пресной. После всех перипетий дня наступила апатия. Совсем как когда меня поймали после побега. Казалось, что все мои успехи, все, чего я достигла, полностью аннулировано. К чему была моя учеба, к чему мои мечты и желания? Все в один миг оказалось пшиком.

Сдавшись, убрала почти не тронутый обед (или уже ужин, скорее) в холодильник и решила вернуться в комнату. В коридоре я видела стеллаж с книгами, возможно, там найдется что-нибудь интересное, чем можно отвлечься.

Комнат в квартире было много. Но все они были объединены длинным прямым коридором. Искать хозяина дома в мои интересы не входило, как и пересекаться с ним лишний раз после сегодняшнего. Я остановилась у стеллажа, разглядывая книги. Тут было много классики, книги по теории литературы, морфологии и даже мифологии, книги по маркетингу. Но из всего многообразия особенно выделялась одна. Я вытащила из шкафа цветастую обложку. На ней было крупно написано: «Разбуди в себе оборотницу!». А сзади гордо была отпечатана эмблема Хозяйственной академии – девушка на фоне луны: «Одобрено ассоциацией хозяйственных академий».

«И что такое бульварное чтиво делает в библиотеке пиарщика?» – я раскрыла на произвольной странице, углубляясь в чтение. Написано было забавно, в чем-то наивно, но довольно увлекательно. Настолько, что начавшийся вдруг за дверью диалог я заметила не сразу.

– …Азар, ты вообще понимаешь, чем все это могло бы обернуться? – голос хозяина дома был громким и раздражительным. – И что теперь делать с Эммой?

Я замерла, как испуганная мышь перед котом. Голоса второго собеседника я не слышала – значит, это был разговор по телефону, а то, что я долгое время стояла над книгой без движения, не дало оборотню меня услышать. Сам Георг, судя по чуть меняющемуся звуку из-за двери, ходил из стороны в сторону.

– Я был с самого начала против этой идеи. А теперь не хватало еще, чтобы мой зверь зациклился на какой-то…

Он помолчал, а затем громко выругался, закончив все резким:

– Да иди ты!

Я стала потихоньку отступать, боясь выдать свое присутствие, но дверь кабинета открылась.

– Подслушиваем, – холодным голосом припечатал Георг. От этого тона по спине пробежали мурашки.

– Решила почитать вечером, – сложно было оставаться невозмутимой рядом с ним, делать вид, что в лифте ничего не было.

Я продемонстрировала книгу.

Ибусов издал странный смешок.

– Можешь считать, что выбор чтива я оценил, – добавил он с сарказмом.

«Так у тебя же в шкафу и нашла…» – мысленно закатила глаза.

А Георг… прошел мимо.

Вот так просто? Гель для душа сработал? Дело действительно было в запахе?

Вообще о том, что запах других самцов раздражающе действует на оборотней, пробуждает агрессию – я слышала. Но даже не думала, что это настолько гипертрофированно и как-то влияет на усиление привлекательности женщин в их глазах.

Подумалось, что оборотни – они как маленькие дети. Я хорошо помнила, что, когда Анна была малышкой, она начинала интересоваться игрушкой, только если та нужна была одновременно и мне тоже.

Я громко выдохнула, так что оборотень обернулся на ходу, сверкнув гневным взглядом.

– Могу я воспользоваться компьютером? – раз уж привлекла к себе внимание, стоит воспользоваться случаем.

– Если только я установлю на него следящие программы, чтобы ты не писала всякую провокационную ерунду, – ехидно произнес он, даже не замедляя шаг, но я тут же крикнула:

– Согласна!

Должно быть, такого ответа он не ожидал, потому что затормозил и недоверчиво прищурился.

– Хм… Хорошо, тогда завтра. Думаю, на сегодня тебе хватит и книги.

Книга действительно оказалась необычной. Что-то вроде самоучителя для стерв. Не то чтобы я любила подобный жанр. Все-таки, по большей части, советы здесь были из серии: «Мужчина для оборотницы – это способ достижения ее целей. Если та хочет развлечься, получить подарок, отправиться в путешествие, потешить свое тщеславие признанием…».

В Академии это сочли бы крамолой. Произнеси я подобное на занятиях – меня бы отправили в ящик на неделю.

Но хоть сам тон книги и сквозил идиотизмом, за некоторые фразы я была готова простить автора.

«Оборотница встречается с мужчиной только по своему желанию, а не потому, что должна».

«Оборотница никогда не „живет ради кого-то“, всегда помнит о собственных чувствах».

В итоге время перевалило глубоко за полночь, а я продолжала читать, выискивая крупицы здравого смысла в книге. Отложила её, только когда поняла, что безумно хочу есть.

А ведь в холодильнике столько всего осталось…

Сглотнув, на цыпочках пробралась в коридор, опасаясь включать свет.

Вот только, видимо, я не слишком хорошо освоилась в квартире, потому что несколько раз, пусть и не громко, натыкалась на углы, до тех пор пока вдруг на повороте в кухню меня кто-то не толкнул к стене.

Включился свет, заставив глаза слезиться.

– Что ты тут делаешь?

Желтые глаза, казалось, смотрели прямо в душу. Георг поджал губы, поняв, что это я, и отступил на шаг.

– Я тоже задаюсь этим вопросом! Вы же сами меня сюда притащили, – моему возмущению не было предела.

Мужчина поморгал, будто только что проснулся.

– Нечего бродить ночью… – буркнул он. – Тем более гель для душа почти выветрился. Завтра заедем купим тебе духи, что-нибудь ядреное…

– Духи? Вы же сказали, что оборотни реагируют только на запах конкурентов…

«Я ж вроде помылась! Что ему еще надо?»

– Мало ли я что сказал! – огрызнулся мужчина, а затем вдруг расплылся в недоброй улыбке. – У тебя пока не подобраны таблетки. Не хочу, чтобы ты случайно забеременела раньше времени.

Мороз прошелся по коже, я сглотнула. Но его слова так задели меня, что я решила использовать самые вредные советы из книги. Провокацию.

Хотя кого я обманываю, я и без чужих советов неплохо справлялась с наживанием проблем собственным языком:

– А разве не для этого женился? Беременность главное условие, когда берешь девушку из Академии.

Мне казалось, это начало скандала. Я даже была готова к тому, что оборотень нагрубит, наговорит гадостей или даже снова прижмет меня к стене, но вместо этого он устало произнес:

– Меня полностью устраивает моя жизнь. Я не хочу перемен. Слишком стар для этого.

– Стар? Я думала, лет тридцать… или даже меньше.

– Иногда кажется, что мне уже триста, – он усмехнулся, – и сейчас все внутри меня кричит: «Не надо ломать то, что и так работает». Ведь работало же до этого, значит, и так сойдет…

– Ты боишься?

Святая республика, меня сегодня чуть силой не взяли в лифте, а вместо того чтобы порадоваться, что этого не произошло, иду к оборотню с вопросами, а не струсил ли он.

– Боюсь? – он сощурил глаза. В голосе послышался яд. – Я? Детка-конфетка, ты хоть думай иногда, что и кому говоришь, иначе я буду подозревать, что Риарио таки приложил тебя головой.

– Я, пожалуй, пойду, – я поежилась, в очередной раз напоминая себе, с кем имею дело. – Лягу спать.

«Дотерплю до завтрака…»

* * *

Проснулась утром, еще засветло.

За несколько дней дома у оборотня начала замечать общую неухоженность принадлежащей ему квартиры. Она была большой – из коридора я насчитала девять дверей, а ведь еще у меня в спальне личный санузел и гардеробная. Уверена, в других комнатах было так же. Ремонт свежий, все ультрасовременное: техника, материалы.

При этом по машине и офису, где заправлял Георг, я понимала – денег у него предостаточно. Почему тогда на книжных полках и на полу столько пыли? Да и общее ощущение запущенности. У такого, как он, нет денег на горничную?

Для себя я решила, что если ему плевать на состояние дома, то я хочу жить в чистоте и могу прибираться сама. Даже запланировала уборку в собственной спальне после завтрака.

Правда, если я думала, что, встав пораньше, поем одна в тишине, то быстро разочаровалась. Георг оказался истинным жаворонком и, когда я пришла в кухню, уже был с иголочки одет и пил кофе, аромат которого наполнял всю квартиру.

– Блинчики? – дежурно улыбнулся, предлагая мне завтрак.

Возникла стойкая ассоциация с улыбкой банковских работников. Вежливой и формальной. Наверное, именно с такой и говорят: «Вы – банкрот, а еще должны все свое имущество и органы нашему банку».

– Может быть, я в следующий раз сама себе что-нибудь приготовлю? – предложила я.

– Если только сможешь это делать пластиковыми приборами, – издевательски подмигнул оборотень. – Все металлическое я убрал под замок.

Скрипнула зубами, но нашла в себе силы промолчать. Если хочет делать все сам – мне же проще.

Да и блинчики были вкусными.