Текст книги "Сила Веры. Роман"

***

Пожарский открыл свой ноутбук, все файлы по темам были аккуратно распределены в огромное количество папок, теплая волна радости пробежала по всему его телу. Несмотря на все трудности теперешней жизни, все что касалось работы, было четко на своем месте в голове Виктора. Он очень хотел продолжить работать, быть полезным людям, науке, а также он очень хотел помочь Марине. К великому сожалению, Витя совсем не вспомнил, что у него было двое детей. Маше было всего полгода, когда он отправился в Мексику, Ване – два, тоже не великий возраст. Надо сказать, что и дети не особо его помнили. Марина, конечно, показывала им фотографии отца, но, когда в семье появился Валера, который фактически заменил им папу, светлый образ Виктора так и остался каким-то эфемерным образом, парящим в облаках.

Марина показала Виктору документы, где было указано, что у него есть дети, Пожарский положил эту вновь приобретенную информацию в отдельную ячейку «оперативки», чтобы она прижилась и никуда не делась. Витя собирался устроиться на работу и, как минимум, ползарплаты отдавать Марине на детей, ведь со своим появлением, он лишил их денег со сдачи в аренду материнской квартиры, а растить троих детей, которые по возрасту мал, мала и меньше, было не просто. У Виктора было культивированное чувство вины, поэтому он хотел максимально быстро реабилитироваться. Может быть, настанет тот счастливый день, когда он все вспомнит и попросит у них прощения, осознавая, что натворил.

Вера не выходила у Виктора из головы. Ему казалось, что он воспринимает ее каким-то образом, как что-то знакомое, в отличие от всех остальных, включая Саню Пархоменко, который был его самым близким другом и товарищем на протяжении всех школьных лет. Ему хотелось обнять ее и прижать к себе, он ощущал потребность в этом, как никогда. А пока в его голове очень четко вспомнились два момента – это мама и Черноголовка, наверное, все то, что было самым дорогим для него. «Надо ехать в Черноголовку, Вера обещала меня отвезти, может быть, я начну еще лучше что-то вспоминать».

Зазвонил телефон, Виктор еще не очень к нему привык, но начал уже адаптироваться к дополнительным «примочкам» новой жизни.

– Алло, я вас слушаю, – осторожно ответил Виктор.

– Виктор Владимирович, доброго дня! Это Карпов беспокоит, Кирилл Николаевич. Вера Павловна сказала, что вы в Москве и готовы приступить к работе. Если честно, не мог дождаться до завтрашнего утра и решил позвонить сейчас.

– Здравствуйте, Кирилл Николаевич. Да, очень жду встречи, завтра все обсудим, есть много дополнительного материала, из первых рук, как говорится. Вы все там же на пятом этаже? Отчетливо помню все, что связано с университетом, – Виктор улыбнулся.

– Да, совершенно верно, там же на пятом. Жду, очень. До встречи, мой дорогой! – было ощущение, что Карпов тоже был беспредельно рад.

Глава 11

Отче наш, Иже еси на небесех!

Да святится имя Твое,

да приидет Царствие Твое,

да будет воля Твоя,

яко на небеси и на земли.

Хлеб наш насущный даждь нам днесь;

и остави нам долги наша,

якоже и мы оставляем должником нашим;

и не введи нас во искушение,

но избави нас от лукаваго.

Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки.

Аминь.

Вера молилась. Она понимала, что, наряду с иными действиями, слово Божие обладает огромной силой. Она очень цеплялась за это, и считала, что молитва должна ей обязательно помочь выбраться из запутанных житейских перипетий. Прошел месяц, как Витя Пожарский благополучно вернулся из Мексики, брат Дима второй раз женился на Насте, сыграли скромную свадьбу, только для самых близких, молодые были счастливы, взвесив все ошибки прошлой жизни, они наслаждались обществом друг друга и как будто бы не замечали ничего и никого вокруг. «Господи, хоть у Димки все сложилось, теперь надо деток, чтобы времени на всякую муть и чепуху не было совсем». После операции по удалению кисты, у Насти нашли еще какую-то миому, для лечения которой порекомендовали как можно скорее забеременеть.

Женька тоже успокоилась, перебравшись к себе в комнату в материнский дом, к счастью, токсикоз отступил, настроение было на уровне, Вера не давала ей впадать в уныние и депрессию. Женя ходила в институт, занималась, потихоньку думая, как изменится ее жизнь в ноябре. С тех пор, как мать забрала ее обратно домой, Димка позвонил лишь дважды, чтобы договориться и передать оставшиеся вещи. Привез он вещи Жени, когда дома была одна Вера.

– З-з-дравствуйте, Вера Павловна, – при виде Веры Дмитрий начал заикаться, хотя был не очень робкого десятка, – вот сумка и два пакета, похоже, это все. Женя дома?

Вера, сложив руки крест-накрест на груди, молча смотрела на извивающегося, как уж на сковороде, несостоявшегося зятя. По прошествии месяца ей уже было все равно, но осадочек все ж остался.

– Ну, привет тебе. Ставь сюда вещи. Жени нет. И что дальше делать собираешься? – она не планировала впускать его в квартиру, но напоследок поговорить было полезно.

– Я, я… не знаю, что Вам сказать. Я понял, что не готов к семье с детьми. А еще не поздно сделать аборт? Сейчас же такие современные технологии, раз и все. Женьке-то это зачем? Она сама-то понимает, что этим она зарывает свою жизнь, молодость и свободу. Вера Павловна, Вы хоть поговорите с ней. Еще вся жизнь впереди, – Дима стоял и вихлялся, как кукла на шарнирах, как будто боялся, что сейчас получит затрещину.

– Вот что я тебе скажу, мальчик Дима, который все знает лучше всех. Пошел вон, и чтоб я больше тебя не видела ни здесь, ни на расстоянии пушечного выстрела от моей дочери. Твои рекомендации очень ценны, но мы как-нибудь обойдемся без них. Мы договорились? Я говорю тебе это для того, чтобы ты потом не бегал и не преследовал Женю, когда она родит и у тебя вдруг проснутся отцовские чувства. Не нервируй и не терзай мою дочь. Если тебе это не нужно, проваливай, обойдемся как-нибудь сами. Гуляй, наслаждайся своей свободой, – Дима еще что-то пытался мямлить, но Вера отодвинула его немного вперед и захлопнула дверь.

Она отнесла пожитки в комнату Жени. Все, надо идти вперед, не задерживаться и не спотыкаться обо всякую шелуху. Вера была рада, что Женя как-то отвлеклась от своей беды и восстановила свой моральный настрой. «Встретит еще своего человека. И с двумя детьми берут. Вон, Маринка Пожарская, еще и третьего родила, а, по большому счету, ничего особенного из себя не представляет. С другой стороны, что означает фраза „ничего особенного“? Красота, грация, умение красиво говорить, быть хорошей хозяйкой, королевой в постели, заботливой матерью? Бред это все. Нужен момент, и именно твой человек, которому будет нужна именно такая, а никакая другая. Я уверена, что моя Жека найдет своего человека, а малыша я помогу ей вырастить. Никаких абортов. Тоже мне советчик нашелся. Козел малолетний».

Как же быстро пролетел месяц. Было столько планов. Главное, Виктор снова начал работать на кафедре в университете. Они так и не собрались съездить в Черноголовку, то Витя был занят, то Вера приболела. Заканчивался март, уже становилось гораздо теплее, хотя эти вёсны в средней полосе, порой, бывают уж очень обманчивы. Вера попросила Саню Пархоменко съездить туда и посмотреть, все ли в порядке с котлом, да и вообще. Поездку вдвоем запланировали на пятницу, 31 марта, обещали хорошую погоду.

Мама Веры была неврологом и нашла Виктору хорошего врача, который был готов взяться за его реабилитацию. Надо было использовать все возможные способы, чтобы память Пожарского наконец-то «проснулась».

– Витька, привет. Как дела? Что у тебя нового? – Вера решила позвонить приятелю и рассказать о враче.

– Привет, Вер. Все хорошо, работаю на полную катушку, очень интересно. Ты знаешь, я там многое припомнил, даже то, как формировал папки с архивными материалами. Вот что это? Тут помню, а тут не помню, – Витя вздохнул.

– Ничего страшного, все идет своим чередом, ты же постепенно что-то вспоминаешь, и это очень хорошо. Мы с мамой нашли тебе врача, тебе надо будет к нему съездить и договориться, когда вы будете встречаться. Тебе будет предложена программа реабилитации, это очень хороший врач, он работает с самыми запущенными случаями, у тебя еще не так страшно. Насколько я понимаю, что ты должен вспомнить все, но для этого должно произойти что-то реально грандиозное. Давай попробуем воспользоваться услугами этого доктора? Хуже, я думаю, не будет в любом случае, – Вера говорила четко и быстро, стараясь выговаривать каждое слово, чтобы не упустить никакой детали, чтобы Витя услышал ее и последовал ее совету.

– Вера, я согласен. Ты столько носишься со мной, я очень тебе благодарен. Как я могу быть полезен тебе? Мне иногда становится не удобно, – Виктор как-то замешкался.

– Слушай, Вить, вот только не надо. Неудобно штаны через голову надевать. Все нормально, кто тебе еще поможет? Придет время, поможешь, а сейчас тебе самое главное – это работать и попытаться максимально вспомнить. Ну, что 31-го едем? Ты до которого работаешь?

– Верочка, едем обязательно, я так хочу попасть туда. Ты знаешь, я в пятницу могу вообще не ходить в «универ». Мне сказали, что присутственные дни – это понедельник и среда. Остальные дни я могу планировать, как мне удобно. Мы начали разработку новой темы, оказывается, я привез столько уникального материала, которого нет больше нигде. Мне очень помогло общение с местными, представляешь, даже тогда, когда я говорил на тарабарщине. Господи, я представляю, как выглядел тогда, что вываливалось из моего воспаленного мозга. Какими хорошими и порядочными оказались эти люди! Я просто везунчик. Вера, спасибо тебе, родная, я знаю, что ты – мой талисман. Я обязательно все вспомню. Вера, Верочка, как же так… – Виктор замолчал. – Вера, как твоя дочка? У нее все в порядке? Я вспомнил ее, ты приходила с ней на кафедру, когда ей было годика три. Если честно, тебя я помню плохо, а ее очень хорошо, она болтала без умолку, такая кукла с огромными голубыми глазами. Мне кажется, у нее была какая-то беда. Как сейчас?

Мурашки пробежали по коже Веры. Она ничегошеньки не говорила Виктору про то, что Женя плохо себя чувствовала и про то, что ее бросил бойфренд. Откуда он это узнал?

– Все уже хорошо, Вить, Женя беременна. У нее был сильный токсикоз, сейчас все под контролем. Витька, в ноябре я стану бабушкой, представляешь? Похоже, Женька моя мать-одиночка. Буду помогать, мужик жидкий на расправу попался, свалил, посоветовал сделать аборт, – Вера всхлипнула.

– Верочка, не плачь, все будет хорошо. Родится ребенок, пусть живут в Черноголовке на свежем воздухе, там же дом со всеми удобствами. Вера, какая радость! Вот поедем и все начнем готовить. Пусть летом тоже поживет на природе, слышишь меня, ягоды, зелень, родниковая водичка! У вас же нет дачи. Вот и договорились, – Витя взахлеб рассказывал про преимущества его дачи, а Вера тихо слушала и понимала, как мало надо человеку для счастья – всего лишь услышать о том, что о нем кто-то хочет позаботиться.

Глава 12

Наступило 31 марта. Погода стояла чудесная, солнышко светило и грело вовсю, скоро совсем станет тепло и радостно. Вот и еще одну зиму пережили. Для тех, кто живет в довольно суровом климате переход с зимы в весну всегда бывает знаковым событием и март, в основном, тоже считается зимним месяцем, хотя в марте уже отчаянно пахнет новой жизнью, свежей почвой и набухшими деревьями. Еще бы, совсем недавно, снежные сугробы достигали пояса среднего человека, мела метель, температура скатывалась до тридцати единиц ниже нуля, в самый мороз небо было звеняще серо-голубого цвета и дым из труб котельных зависал причудливым рисунком. Но люди надеялись и ждали, что эти морозы и холода ненадолго, все-таки ж не в Оймяконе мы, где бывало и минус семьдесят, там вообще ребята особенные и закаленные живут. Хотя, как ни странно, у нас в морозец можно встретить на улице шутников, поглощающих мороженое, наш народ ничем не испугаешь, это уж точно.

Вера сходила в супермаркет, купила всего понемножку, включая колбаски в натуральной оболочке для жарки на решетке. Витя сказал, что там на даче был хороший мангал. «Интересно, он это точно помнил или нет? В конце концов, все можно приготовить на плите». Вообще надо позвонить Пархоменко и уточнить подробности. У Виктора, конечно, наблюдалась хорошая положительная динамика, но товарищ он был пока не совсем надежный. Для пущей уверенности Вера позвонила Сане.

– Санек, привет. Слушай, мы-таки собрались в Черноголовку. Хочу тебя немного попытать, что там есть, и чего там нет, потому что Витя может реально чего-то там не знать в силу сложившейся ситуации. Хотя он мне прямо на листочке нарисовал план участка, где что стоит, практически рассказал, что есть в доме. Может быть, но все равно рассказывай, друг дорогой.

– Привет, Веруня. Ну-у-у-у… – протяжно начал Саша, – начнем с главного, отопление у них хорошее, современный котел, дом теплый, сухой. Значит так… – Саня снова замычал, припоминая детали, – на участке есть мангальная зона с беседкой, так что, шашлык пожарите без проблем, только купите уголь, насчет дров не уверен, с углем будет и быстрее, и проще. Вы с ночевкой? – загадочно спросил Пархоменко.

– Конечно, у Вити на эти дни грандиозные планы, убрать в доме, все проверить, потом там у него хранится какой-то архив. Я так понимаю, что ближе к лету он собирается туда перебраться, намеревается купить себе машину. Интересно, он сможет водить машину? Ведь она у него когда-то была, он прекрасно водил. Как говорится, руки-то помнят, – Вера не сразу поняла, почему Александр задал этот вопрос.

– Понятно. Тогда бельишко постельное возьми, я не уверен, что то, что там есть свежее и пригодное к немедленному использованию. Я уверен, что тетя Маша все блюла в чистоте, но так как на даче никого не было уже два года, сама понимаешь… – Саня хмыкнул. – Вообще там хороший домик, они очень здорово все доработали, когда мы к ним ездили в 90-е, там еще была старая изба, сейчас ты не узнаешь ничего. По-моему, они оставили только сарайчик, который строил дед. Мне кажется, Витька специально его оставил, как память. Летом он обвивается каким-то растением и смотрится вполне гармонично. Такие дела. Что ж, Вера Павловна, желаю удачи. Вы теперь люди свободные, может быть, чего и сложится. Тем более Виктор, по-моему, любил тебя класса с 9-го, а ты этого никогда не замечала и воспринимала его, как друга и брата, – Пархоменко усмехнулся.

– Да, ладно, ерунда это, ничего он не был в меня влюблен, мы же как брат и сестра всю жизнь были, я его вообще не позиционировала, как своего парня. Тем более, что он не вылезал из библиотек, учился, не разгибаясь, – искренне удивилась Вера, – а потом я встретила Орлова и у меня началась семейная жизнь. Если бы я повелась на ухаживания Пожарского тогда, и мы бы поженились, может быть, он бы не стал тем, кем стал? Как ты считаешь?

– Не знаю, Верк, всякое могло быть, но я почему-то уверен, что, если бы ты была рядом, он бы никогда не сорвался со скалы. Вот уверен на сто процентов, хоть режь меня, – выдохнул Саня. – Ладно, вы снова вместе, у вас еще больше работы, чем было в молодости, так что скучно вам точно не будет. Давай, Витьке привет, хорошо съездить. Кстати, есть мысль на майские собраться там с классом, как ты на это смотришь? Да, и Витьке надо продолжать тренировать память, по фоткам-то он уже всех выучил, да еще на двадцать пять лет моложе. Теперь пришло время все сопоставить, – Саша снова засмеялся.

– Спасибо, Сань, ты – настоящий друг. Расскажу потом. Обнимаю, – Вера закончила разговор и пошла доставать постельное белье.

***

С самого утра Виктор решил сходить к Марине и детям, он получил первую зарплату, накупил гостинцев и решил не сухо перевести на карточку, а обозначить это событие своим визитом. Марина рассказала детям, что Витя – это их папа, просто так сложилась жизнь, что жить он будет отдельно, но он их любит и будет постоянно помогать, и общаться.

– Привет, Мариш, – Виктор стоял на пороге с тремя огромными пакетами, – прости, что я без цветов, я совсем разучился их выбирать, в Мексике совсем другие цветы, их особо не вяжут в букеты, они там просто растут повсюду, я совсем отстал от жизни, лучше возьми конфеты и всякие деликатесы, я что-то купил, думаю, вам понравится. Вот, еще, держи, это часть зарплаты, я, оказывается, не совсем ку-ку. Парадокс, я до конца еще не вспомнил, кто я на самом деле, но на работе я очень нужен, спасибо Господи. Сказали, будет еще премия. Мне так хочется вам помочь, теперь хоть знаю как, – Виктор скинул ботинки и занес пакеты на кухню.

Марина стояла и не верила своим глазам. Господи, Витька возвращается к жизни.

– Спасибо, Витюш. Я так рада, что ты в порядке. Машка и Ваня в садике. Ты заходи как-нибудь вечером, они про тебя спрашивали, – из комнаты показалась голова самого младшего, Дениски. Он улыбнулся и показал язык, – Марина подошла к Вите, обняла его и положила голову ему на плечо, – ты прости меня.

– Это ты меня прости, как-то по-дурацки все вышло, – Витя провел рукой по волосам Марины, ее плечи задрожали, – Мариш, не плачь, все будет хорошо, – он сильно прижал ее к себе, он помнил ее запах, было и радостно, и до боли грустно одновременно, – я пойду, ладно? Поедем в Черноголовку, на кладбище схожу, не был ведь еще.

– Да, хорошо, давайте, счастливо доехать. Ты с Верой? – Марина сильно заморгала, сбрасывая слезинку с ресниц. – Вера – она очень хорошая, тебе с ней… нам с ней очень повезло. А на кладбище надо идти так, по главной дорожке прямо, а потом налево до конца. Ну, все, иди, – Марина погладила Виктора по плечам, он ловко впрыгнул в ботинки, чмокнул ее в щеку и вышел за дверь.

***

В три часа Вера уже стояла у подъезда Пожарского. Он вышел, обвешанный сумками и пакетами.

– Привет, Верука. Я же так тебя называл? Чудно, но надо вспоминать, – Витя поцеловал Веру в щеку.

– Привет, Следопыт. У тебя, кстати, такая кличка была с самого начала учебы в «универе» А чего-ты такого тащишь с собой? Ну-ка, рассказывай, – Вере было жутко интересно, чем же были наполнены эти сумки и пакеты.

– Я взял еду и постель, все самое необходимое. Правильно? – Витя неуверенно посмотрел на Веру.

– Молодец, все правильно сделал. Будешь смеяться, я сделала то же самое. Мы же на две ночи? Еда пригодится, с постелью тоже разберемся, – Вера хитро улыбнулась, – а что ты взял из еды? – любопытствовала Орлова, открывая дверцу багажника.

Они уселись в автомобиль, Вера завела двигатель.

– Ты знаешь, я в Мексике привык к этой их еде, поэтому набрал разных лепешек и начинки, буду кормить тебя кесадильей и буррито, пойдет? – Пожарский тоже подмигнул.

– Шикуем! Отлично. У меня еда попроще, зато местная, будешь привыкать к колбаскам, шашлыкам и так далее. Салатик сделаем, картошечки отварим. Хотя мексиканская еда – отличная штука, там все в одном флаконе и не так пагубно для организма, если еще с острым перчиком. Я, пожалуй, пока перейду на твое меню для разнообразия. А гуакамоле у тебя есть? – решила соригинальничать Вера.

– А то, радость моя, это основа блюда, я нафигачил его в баночку, так и питаюсь. Смешно? Эх, Витя-Витя, кулинар, – он закрыл глаза и откинул голову на подголовник. Перед глазами стояло лицо Веры.

Вера открыла навигатор и завела туда адрес дачи Виктора. Устройство показывало примерное время в пути – один час тридцать шесть минут.

– Ну, что, Виктор, стартанули навстречу новым ощущениям и новой жизни? – и Вера резво выехала из двора.

Глава 13

В Макарово было тихо и спокойно, они подъехали к дому, у ворот была огромная лужа.

– Господи, как же давно я здесь не был, – Виктор вышел из машины и почти по щиколотку увяз в жиже, но это не испугало его, он быстро проскочил к линии ворот и ловко открыв замок, распахнул створки, чтобы Вера могла спокойно заехать на участок.

Вера загнала машину на площадку под навесом.

– Ну, здравствуй, Макарово-Черноголовка, мы приехали, – она вышла, осмотревшись, на территории участка вода не стояла, а утекала куда-то к краям, чувствовался грамотный подход. – Витя, я не узнаю вашу дачу, это просто чудо какое-то. Интересно, если покопаться в голове, когда я была тут последний раз? Наверное, еще в годы студенчества, и уж точно до замужества. – Вера стала крутить головой по сторонам.

Пока Вера предавалась воспоминаниям, Витя открыл дом.

– Ну, что Верочка, добро пожаловать в хату. Сейчас посмотрим, что здесь надо выбрасывать, а что и так сгодится. Боже мой, меня не было здесь больше четырех лет, сколько всего прошло мимо, – они зашли в дом. Внутри пахло пустотой, но характерного запаха запущенной и сырой дачи не было в помине.

Чувствовалось, что в доме работала отопительная система. Было не жарко, но вполне комфортно. Виктор сразу побежал к котлу, стал нажимать на кнопки, как будто он уехал всего лишь на неделю. Вера принесла свои пакеты. Она пошла осматриваться дальше. Конечно, дом в современном исполнении вообще не походил на ту старую избу, в которой жили еще бабушка и дедушка Виктора.

– Как же здесь уютно, несмотря на то что дом пустовал целых два года, – Вера подошла к холодильнику. Дверца была открыта, он был идеально вымыт. Можно было просто протереть его от двухлетней пыли и паутины и включить, – Вить, вода уже есть? Хочу протереть холодильник и положить туда продукты.

– Да, конечно, включай, Верунь. Там в ящичке под раковиной даже должны быть тряпки и губки.

Все было чисто и аккуратно, просто было ощущение, что здесь давно не ступала нога человека.

– Вот, нашла, сейчас обновлю и загружу еду, а то мы уже давно едем, – Вера бережно вытерла все полочки, затем все насухо протерла бумажным полотенцем. Теперь можно разложить все съедобное.

– Вера, смотри, этот буфет мама сохранила еще со стародавних времен. Его отреставрировали и привели в порядок, а так, ему, я думаю лет сто, не меньше, – Пожарский ходил по дому и был безумно радостным, ему казалось, что он знает здесь все, на практике получалось то же самое.

Он забыл все мирское и прошлое, но только не связанное с их дачей в Черноголовке. Здесь Витя расхаживал и хозяйничал, понимая, что и где лежит, и как работает.

– Очень красивый, таких сейчас не делают, – Вера провела рукой по гладкой стенке буфета, он был действительно добротным и выглядел очень качественно.

– Веруня, в общем, ты тоже хозяйничай здесь, смотри, где тут посуда, ложки и вилки. Я сейчас вернусь. Надо зайти к соседу, тут что-то поменялось с оплатой за газ, надо уточнить. Не скучай, ладно? Я скоро вернусь, – Витька накинул куртку и выскочил за дверь, Вера вообще не узнавала его, здесь, в своем месте сил он был, как рыба в воде, и это не могло не радовать.

Орлова открыла нижние створки одной из секции буфета и достала две тарелки. Она заглянула внутрь и увидела, что посуды в этом отсеке хранилось очень много. «Наверное, надо достать все и перемыть, благо есть посудомойка. Витя, похоже, решил сюда ездить регулярно. Надо провести генеральную уборку». Она расчистила место на столе и выволокла туда все содержимое шкафчика. Зазвонил телефон.

– Алло, слушаю, – недовольно ответила Вера, не любила, когда отвлекали от чего-то глобального, тем более, номер был неизвестным.

– Вера Павловна? Здравствуйте. Это Брусникина Наталья Сергеевна. Что же это такое происходит? – запричитала женщина, – я в шоке до сих пор.

Вера вообще ничего не понимала, кто эта женщина, и что именно повергло ее в шок.

– Здравствуйте. Чем обязана? Вы кто? – очень хотелось сбросить этот бредовый звонок, с другой стороны, мало ли что?

– Я – мама Димы Брусникина, он мне рассказал про беременность Жени, господи, что же это? – на том конце провода послышались всхлипывания.

Только сейчас Вера поняла, что у Димки, бывшего друга Жени, была фамилия Брусникин.

– Чем я могу Вам помочь, Наталья Сергеевна? Чем Вы так встревожены и обеспокоены? – Орлова усмехнулась, что надо было этой мамаше, учить ее жить или учить, как воспитывать свою дочь в идеалах высокой морали и нравственности?

– Дима сказал, что отправил ее на аборт. Она сделала его? – Брусникина продолжала всхлипывать.

Данный вопрос очень развеселил Веру, она даже чуть не прыснула со смеху, но вовремя удержалась.

– Наталья Сергеевна, а Вашему сыну корона в висках не тесновата? Не давит? Или в горностаевой мантии ножки увязли? Нет? – теперь Вера реально расхохоталась, – он ей кто вообще? Хрен с горы, простите? Послал на аборт, держите меня, сейчас упаду. Женя живет дома, она собирается рожать, если что, то Ваш сын не имеет к этому никакого отношения. Всего хорошего, – Орлова уже было нажала на кнопку сброса, как на том конце зазвенела какая-то непрекращающаяся жалобная трель госпожи Брусникиной.

– Очень хорошо, слава Богу, я сама против аборта, я хочу, чтобы у меня родился внук или внучка, Вы меня неправильно поняли. Я звоню, чтобы выразить Вам и дочери свою признательность, – Наталья шмыгнула носом, – я не знаю, что там нагородил мой сын, но я бы очень хотела принимать участие в воспитании внука, вне зависимости, будут жить вместе Женя и Дима, – Брусникина глубоко выдохнула и стала сморкаться, – простите, Вера Павловна, хотела сказать много, а получился сумбур.

– Спасибо, Наталья, я Вас услышала. Лично я ничего не имею против, в данном случае я рекомендую Вам договариваться с Евгенией, и лучше потом, когда она родит, сейчас у нее не очень хорошее самочувствие, был сильный токсикоз, гипертонус, чуть в больничку не забрали, кстати, Ваш сынок на две ночи укатил гулять, а Женька корчилась от боли. Хорошо, что мне приснился кошмарный сон с ее участием, и я вовремя ей позвонила, – Вера перевела дыхание, – так что, прошу нас не беспокоить до ноября, в Ваших же интересах.

– Спасибо Вера Павловна, я все поняла, до свидания, – и Брусникина положила трубку.

«Господи, вот только нам еще не хватало этой безумной и эмоциональной бабушки. А я уж думала, что она начнет меня воспитывать, что не объяснила дочери что и как надо делать. А то у многих мам мальчиков четкая позиция, что девочки стремятся забеременеть, чтобы привязать мужчину ребенком. Что за бред? Но Женьку предупредить вообще-то надо, чтобы не нервничала. Интересно, она ее вообще видела когда-нибудь? О, времена, о нравы!»

Вера уложила тарелки в посудомоечную машину. Теперь надо поискать столовые приборы, и они, вероятнее всего, находились в выдвижных ящиках. Она стала по очереди выдвигать их, проводя ревизию содержимого. Первое, что бросилось в глаза в верхнем ящике, так это была книжка «Логика» 1954 года выпуска авторов Виноградова и Кузьмина. Книга была очень потертой и зачитанной. Вера взяла ее в руки. «Интересно, кто читал эту книгу, родители Вити, или он сам?» Вариантов могло быть много, Витька интересовался всем подряд. Она стала листать книгу, желтые листочки приятно зашелестели. Из середины книги выпал маленький листочек в клетку, сложенный вчетверо. Вера подняла его. Было очень интересно, что это. Ввиду того, что Витя разрешил ей хозяйничать, она посчитала, что на просмотр листочка в книге у нее тоже есть разрешение. Она отложила книгу в сторону и развернула листочек. Это было письмо.

«Дорогая Вера! Я, наверное, никогда не решусь тебе сказать это вслух, поэтому решил довериться бумаге, так будет проще и доступнее. Когда я смотрю на тебя, я забываю про все на свете, даже про науку и учебу, которой я увлечен не меньше, но ты – это самое дорогое, что есть у меня. Когда мы сидим в „читалке“ для меня это уже совершенно незаслуженный подарок, просто находиться рядом, а как я люблю наши уроки испанского. Но ты воспринимаешь меня, как друга, как товарища, может быть, даже как брата, а мне хотелось быть кем-то большим, чем просто камрад. Но это, наверное, самая моя несбыточная мечта, поэтому я постоянно стараюсь побольше загрузить себя учебой и мыслительной деятельностью, чтобы не думать о тебе все время. Тебя надо заслужить, я буду стараться. А пока я просто хочу сказать тебе, что я люблю тебя, Вера, и буду любить всегда, что бы ни произошло. Твой Виктор».

Прочитав строчки с этого пожелтевшего клочка бумаги, Вера не сразу поняла, что сейчас произошло. Ей показалось, что она тоже упала со скалы, руки ее задрожали. «Господи! Почему же он молчал все эти годы? Он так и не решился подсунуть мне эту записку. Витька…» Орлова положила письмо перед собой на стол и закрыла лицо руками, перед глазами пошли цветные круги.

Открылась дверь, в комнату вбежал веселый Витя.

– Ну, все в порядке, с газом разобрался, надо будет заплатить через личный кабинет. Как дела, Вера? Все нашла, что надо?

Вера сидела, как парализованная.

– Да, Витюш, надо включить машинку, чтобы помыть тарелки. Я не нашла таблетки. Поможешь? – она встала, подошла к Пожарскому и обняла его.