Текст книги "Надежды виртуальный мир. Стихи"

Надежды виртуальный мир
Стихи
Елена Арзамасцева

Иллюстратор Елена Наревская

© Елена Арзамасцева, 2017

© Елена Наревская, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4485-7819-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Увы, с собой я не в ладу…»

 
Увы, с собой я не в ладу,
Весь день брожу как бы чумная,
Как будто что-то ожидая,
Или кого? – сама не знаю, —
Я жду. А может быть, не жду?
И беспричинною тоскою
Душа щемит: зачем? к чему?
Я не в ладу сама с собою,
И нет мне светлого покоя —
Ни сердцу нет и не уму…
 

«Когда я родилась – дождь моросил…»

 
Когда я родилась – дождь моросил,
И листья плавно облетали.
И было небо в неземной печали,
И птицы с криком улетали
За солнцем вслед.
И не было уж сил
У матери моей и матери-природы…
Да что винить во всем погоду,
Когда неслышно чередой уходят годы.
 
 
Когда я родилась, то фея осени
Преподнесла дары:
Умение терять и чувствовать размеренность игры —
Слов, музыки и света.
Да что мне говорить об этом?
Да выяснять – аж до какой поры
Рожденные в ненастье ценят счастье,
И светлый дом, и теплое участье,
Созвучие сердец и осени невзгоды…
Когда неслышно чередой проходят годы.
 

Корабль дураков

 
                1
Кто-то ждет каравеллу,
Под парусом белым
Летящую вдаль.
Кто-то ждать перестал,
Изнемог и устал,
Затаивши печаль.
Так и ты.
Развернулся и был таков…
Ну а я?
Что я жду?
Свой корабль дураков!
 
 
                2
Мой корабль дураков
Каков?
Парус рваный и нет руля
Ой-ля-ля!
И одни капитаны у корабля!
 
 
                  3
Нам одежда – колпак,
Имя наше – изгои.
Нам цена? А вот так!
Ничего мы не стоим!
Без цены – не товар,
Ни продать, ни купить.
Но безумья угар
Не мешает нам быть!
А веселья разгар —
Да поможет нам жить.
 
 
                     4
В одном немецком городке,
Где люди устали от дураков,
Собрали безумных под вой и рев
И отправили плыть по реке!
 
 
Так до сих пор по небу плывет —
Любви и терпенья людского оплот —
Безумных ангелов флот.
 

«Увы!..»

 
Увы!
Но мой герой – не вы!
Не снитесь мне ночами.
Что до людской молвы,
То здесь опять – увы!
Не нас венчают с вами.
 
 
На вас не ворожу зарей
И в полночь не гадаю.
 
 
Так чей же вы герой
Дневной, ночной порой?
Да кто об этом знает!
 

«Не ждала, не верила, даже не гадала …»

 
Не ждала, не верила, даже не гадала —
На подушке волосы медью разметала…
По сугробам солнышко блики разбросало.
 
 
Волосы – как блики у твоей подружки,
Волосы – улики на чужой подушке.
 

«Все прошло – осенило…»

 
Все прошло – осенило
Ноябрем.
Солнце в небе застыло —
Янтарем.
Увело от ненастья —
Хоть чуть-чуть.
Счастье? Не было счастья!
Позабудь.
Нелюбовь не отмолит —
Открестит.
Птицей память укроет —
Защитит.
 

«Позабыта, заброшена …»

 
Позабыта, заброшена —
Нет живой мне воды.
Ты нежданно, непрошено
Стал предтечей беды.
 
 
Ночь темна —
запорошено,
Белый снег, тонкий лед.
У судьбы завороженной
Сбился времени ход.
 

Реквием

 
Когда умирают грезы-
молчат духовые оркестры,
Не стонут жалобно скрипки,
страдая от суеты.
Изломом подбитой птицы,
строкой в похоронном реестре
Душа на высокой ноте
требует чистоты.
Я прощаюсь с тобою —
в вечности стынет надежда,
И только к далеким звездам
летит мое горе прочь,
Да облачившись скорбно
в траурные одежды,
Реквием по былому
мне исполняет ночь.
В музыке той печальной
грома слышны раскаты,
Воет жалобно ветер,
блики от фонарей,
Время пройдет, и не вспомню,
как я любила когда-то,
Но буду помнить вечно,
имя твое – Асмодей!
 

Каменный гость

Донна Анна

«Что за странная вдова?

И не дурна?»

Дон Гуан

«Каменный гость»

А. С. Пушкин

 
О, загадочный мир вечно преданных вдов!
О, непонятых чувств постоянство!
Из каких неземных и прозрачных миров
Сквозь эпохи, века и пространства
Пронесла ты любовь под мантильей тоски,
За какие грехи?
 
 
В чем повинна ты – пленница черной судьбы?
Что утешит тебя? Где спаситель?
Только каркает ворон, да яд ворожбы
В твой стакан тайно льет искуситель.
Его речи – медовы, он снимет оковы.
Он избавит тебя от тоски.
За какие грехи?
 

Дон Жуан

«Таких, как он, такая бездна…»

Лепорелло,

«Каменный гость»

А. С. Пушкин

 
Дробный стук кастаньет на мадридском пиру.
Для тебя я любимой не стану.
Только очень прошу – я греха не беру,
Не ищи ты во мне Донну Анну.
Не к лицу Дон Жуану двойная игра,
Не потерпит он сцен у фонтана.
Та, что звали Лаурою, – было вчера,
А сегодня нужна Донна Анна!
 
 
Звук гитарной струны оборвался и стих.
Губы шепчут молитву устало.
Ветер тих. Взгляд твой – лих.
Под плащом у тебя – кинжалы.
 
 
И язык твой – кинжал, будет точен удар.
Нет, скорее – змеиное жало.
Ты не молод уже, Дон Жуан, и не стар.
И желанье в тебе не пропало.
 
 
Где же шпага твоя? Где отвага твоя?
И любовь под колодой сидит как змея.
 

Лаура

«А виновата ль я, что поминутно

Мне на язык приходит это имя?»

Лаура

«Каменный гость»

А. С. Пушкин

 
Что мне честь? Что – бесчестье?
Пустые слова!
Мне ни хуже, ни лучше не будет,
Если самая злая людская молва
Растерзает меня и осудит.
 
 
Если в каждом убогом мадридском дому
Станет имя Лауры проклятьем.
Я тебя, Дон Жуан, не отдам никому —
Поклялась на Святом я Распятии.
 
 
Слишком много заплачено мной за мечту,
За мираж, что зовется любовью.
Я – актриса, но роль я играю не ту,
Что омыта слезами и кровью.
Мне по жизни легко Коломбину играть:
Блеск, балы, кавалеры, наряды.
Что взяла, то отдать, что нашла – потерять,
Мне чужого не надо в награду.
 
 
Пусть проходят года, пусть моя красота
Станет мелкой разменной монетой.
Без тебя, Дон Жуан, жизнь моя – пустота.
Суть моя – маета в мире этом.
 

Командор

«…А сам покойник мал был и

тщедушен…»

Дон Гуан.

«Каменный гость»

А. С. Пушкин

 
Любезный, комарад!
Ты знатен был, богат.
Ты был себе не рад —
Любил и жил вполсилы.
Поведай, командор
(Прошло сто лет с тех пор),
За что ОНА тебя любила?
Что – радость, что – беда,
Ты, камнем стал когда?
А гостем был всегда —
С рожденья до могилы.
Ты серенад не пел,
Ты не был горд и смел.
За что она тебя любила?
Сиятельнейший гранд!
Ты не был дилетант.
Где потерял талант,
На что растратил силы?
И ночью в тишине
При звездах и луне
Не позовет тебя подруга: «Милый!»
Не станет у плеча,
Стройна и горяча…
Свет раннего луча
Лишь озарит могилу.
Ты, зол был, ревновал,
Никто не понимал —
За что она тебя любила!
 

«Услужливо стирает память…»

«…Любовь еще, быть может,

в душе моей угасла не совсем;

Но пусть она вас

больше не тревожит…»

А. С. Пушкин.

 
Услужливо стирает память
Былого острые углы.
И больше не теснят, не ранят
Оковы давней кабалы.
В толпе я больше не ищу
Твое лицо. Спаси, о Боже!
За равнодушие – прощу,
Не позову, не потревожу.
 
 
Надежды виртуальный мир!
Любви несбыточной глумленье.
Кто ты?
Придуманный кумир!
Кто я?
Рабыня сновиденья!
 

«Дул северный Борей …»

 
Дул северный Борей —
Зима заворожила,
И свет от фонарей
Снежинками кружило.
Разгульная метель
Свирепствовала люто…
Свет падал на постель
И требовал уюта.
 
 
Но не было тепла,
И не было покоя,
Когда метель мела
Разлукой роковою.
Когда сугробом снег
Занес к тебе дорогу.
Не спас мой оберег —
Кольцо единорога.
Не отвела покров
Обиды и проклятий —
Завьюженных волхвов
Полночное заклятье.
 

Осенний вальс

 
Вальсирует ветер обрывком газеты,
Уносятся прочь облетевшие листья.
И только горят опаляющим светом
Рябины пурпурные кисти.
Вот только под звуки унылого неба
Косяк журавлей покидает Отчизну,
А ты все гадаешь, где быль, а где небыль
В твоей увядающей жизни.
А ты все стоишь посредине дороги
Веселого лета в промозглую осень.
И улетают в небесны чертоги
И звуки, и рифмы, и просьбы.
А Бог отвечает тебе листопадом
И мелким дождем, моросящим по крышам.
А ты не поймешь, – а быть может, не надо —
Того, что ниспослано свыше.
 

Ангелу – Хранителю

 
Мой ангел. Ты смертельно ранен?
Мой ангел. Ты ведь не убит?
На этом гнусном поле брани,
Где все не нам принадлежит.
 
 
Не нам начертано Всевышним
Похмелье на чужом пиру.
И не дано быть третьим лишним,
Вступив в жестокую игру.
 
 
Не умирай же, мой хранитель.
Я отгоню прочь воронье.
Пусть в жизни ты не победитель
За сладкое мое житье!
 
 
Пусть одержать сумели бесы
Победу за нелегкий быт
И действа жизни пошлой пьесы —
Здесь все не нам принадлежит!
 
 
Расправь же крыльев оперенье,
Лети в небесный свой чертог.
Ты выполнил предназначенье —
Ты Душу женщины сберег!
 

У православного храма

 
Вот на площади Соборной
У обшарпанного Храма
Он стоит и распевает:
«Харе Кришна! Харе Рама!»
 
 
Богохульствует убого.
При отсутствии тепла,
Очень яркою расцветкой
Смотрят в небо купола.
 
 
Хмурый ветер зол и нем,
Что сгустил над храмом тучи.
Отмывает от проблем
Купол сине-желто-жгучий.
 
 
Но, назло стихии водной,
Осеняет весь окрест
Из трубы водопроводной
Наспех вымученный крест.
 
 
Да на площади стоит
Очень мокрый кришнаит.
 

«Метут в душе метели…»

 
Метут в душе метели.
День долог, свет – не мил.
То серой акварелью
Сентябрь заморосил.
 
 
Судьбы моей качели
В тоску повергли дом.
Ах, лучше бы метели
Мели бы за окном!
 

Волжские страдания
(шуточная)

 
Я стою у магазина.
За витриной – дамский рай.
Но зарплаты не хватает,
Занимай – не занимай!
На костюмчик от Монтана,
На духи от Ричи Нины.
Нету денег, как ни странно,
Не мани меня, витрина.
Без Кардена и Роша
Как же жизнь нехороша!
Так стучит сердечко.
Ой ты, Волга-речка!
 

«Не вспоминайте о былом…»

 
Не вспоминайте о былом,
Кляня мои грехи.
Моя вина всего лишь в том,
Что я пишу стихи!
 
 
Пусть быт мой ходит ходуном,
Так, видно, не с руки:
Не на Земле, а где-то – там
Пишу свои стихи!
 

«Расходятся круги …»

 
Расходятся круги —
Не по воде – по судьбам…
Где вы, мои враги?
Кто нас теперь рассудит?
 
 
Уставши от разлук,
Обиды и печалей,
Кто разомкнет тот круг,
Боль снижет со скрижалей?
 
 
Не искупив вины
И искалечив судьбы —
Где вы, мои враги?
Кто вас за все осудит?
 

Прощание

 
Словно песню
пропела пурга,
Оборвав ее всхлипом:
«Не жди!»
Солнцем выбеленные
снега,
Небом выплаканные
дожди
Пусть заменят меня.
Не жди!
Отречением – не вернуть!
Это горькою солью слеза
Родником пробивает путь.
Это, выглянув, —
бледен свет!
Затерялось солнце
в глазах.
Это – повесть
временных лет
Пишет ветер на облаках.
Гулким эхом звучат шаги,
Повторяя банальную суть:
Уходя – навсегда уходи!
Забывая – да не забудь!
 

Акация

 
От запаха акации, цветущей под окном,
Зовущего, манящего – в глазах темно.
Ах, терпкий привкус сладости
и солнечного дня!
Зачем, зачем, акация, тревожишь ты меня?
Куда манишь, акация?
Уводишь встарь?
Какую жертву памяти мне бросить на алтарь?
Чей образ мне привидится?
Опять обман?
Ах, белая акация – кружи, дурмань!
 

«Когда нас мучают раздоры …»

 
Когда нас мучают раздоры —
Не ровен час!
Когда стена
смертельной ссоры
Разделит нас.
Когда сдержать
не сможешь гнева,
То не забудь —
Мне прародительница Ева
Укажет путь.
И обернуть сумею скоро —
Вот се ля ви! —
Любое яблоко раздора
Плодом любви!
 

«Вдогонку говорят, что время лечит…»

 
Вдогонку говорят, что время лечит,
Что день милее, чем ночная тьма,
А летнее тепло, укутывая плечи,
Растопит снег, что намела зима.
 
 
Возможно, время и утешит. В пору
Когда сирень цветет, или на склоне лет.
И унесется боль, как поезд скорый,
За горизонт, куда уходит свет.
 
 
Но теплою весною – как ни странно! —
А не зимой холодной, долгим днем
Горят в душе оставленные раны
Всепожирающим слепым огнем!
 

Ода красному вину

 
Согреет душу вам одна
Бутылка красного вина —
Так наливай скорее!
Да осуши бокал до дна,
И пусть от красного вина
Вам будет веселее!
 
 
Пускай печаль покинет дом.
А если грешен был – о том
Пускай о вас не судят.
И жизнь одарит вас сполна!
Так выпей красного вина,
И мир добрее будет!
 

Уличному музыканту

 
Когда в переходе гармонь заиграет
И волны Амура взлетят над толпою,
А звуки закружат, заплещут рекою
И в сумраке вечера тихо растают,
Ты вдруг ощутишь, как исхлестан ветрами,
Поймав чей-то взгляд, сострадания полный,
Но музыки радость пошлешь вслед за нами —
Старинного вальса «Амурские волны»!
 

«Я помашу тебе рукой…»

 
Я помашу тебе рукой,
Наверное, заплачу.
Прощай, смиренность и покой,
Мой мир – переиначен!
 
 
Он перекроен из кусков
Привычных долголетий.
Вне времени и вне веков
Уходит лишний – третий.
 
 
Прощай! На стыках бытия
Открылось в одночасье,
Что третьей оказалась я
В тандеме – ты и счастье.
 

«Я так устала от невзгод…»

 
Я так устала от невзгод,
От суеты и треволнений,
От бесконечности забот,
Ненужных ссор и откровений.
 
 
Я так устала от зимы,
От ремесла – на хлеб насущный.
Слились в единое шумы,
Что заглушают голос сущий.
 
 
От тьмы, что застилает свет,
И, перепутав все начала,
Не знаю, где найти просвет —
Я от себя самой устала.
 

Балаган

 
Все в вашем треугольнике,
Увы, как мир старо!
Да не старо, а даже так – старинно!
Вас провели как школьника
Задумчивый Пьеро?
Уходит к Арлекино Коломбина!
 
 
Фарфоровые девочки, фарфоровые мальчики.
Фарфоровые пальчики
На ниточках судьбы.
Смазливенькие личики и платьица из бутика,
Из кукольного ротика
Не слышен стон мольбы!
 
 
В той пьесе преклассической
Без правил для игры
И даже не театра – балагана —
Вас любят романтически (физически, лирически),
Но лишь до той поры,
Пока шуршат в карманах знаки чистогана!
 
 
Фарфоровые дяденьки пинают безответного,
И лупят беззаветно
Того, кто послабей.
Фарфоровые куколки
Продажность (ваше правило!)
С подмостков раз-вос-сла-ви-ли —
Как норму для людей!
 

Качели

«…Снует с протяжным скрипом

Шатучая доска…»

Ф. Сологуб.

 
Прошла зима – отпели
Полночные метели.
Снег звонкою капелью
Стекает за карниз.
Неделя за неделей
Жизнь стала как качели,
Бросает на пределе
То вверх меня, то вниз.
 
 
Когда была б крылатой,
Не мятой и не клятой,
Со знаком бы «легато»
Парила в облаках.
И в белых одеяньях,
Окружена сияньем,
Я тайну мирозданья
Познала б на ветрах!
 
 
А так, держась за ручки,
Лечу – то вверх, то с кручи,
То – к солнышку, то – в тучи,
И оземь бьюсь впотьмах.
А ветер рвет одежды.
А так – живу надеждой,
Что воспарю однажды
Я на семи ветрах.
 

Королева чудовищ

 
В королевстве моем нет ни трона, ни слуг,
Только тени былого да ветры разлук.
И от мира людей – сплетни шлейфом: броня!
Стая мерзких чудовищ охраняет меня.
 
 
В королевстве моем нет протянутых рук.
Злыми чарами свит одиночества круг.
В моем призрачном замке из грез и мечты
Кто-то поднял над рвом крепостные мосты.
 
 
Эти фрейлины – блеф, и пажи – не пажи,
Что за пазухой держат злословья ножи.
Их улыбки смердят, а глаза говорят,
Что при случае в кубок подсыплют мне яд.
 
 
Стая мерзких чудовищ – крепка их броня —
С удовольствием, всласть растерзают меня!
 

«Она ждала, устала ждать и перестала…»

 
Она ждала, устала ждать и перестала,
Стоит печально у окна, вздохнув, устало.
Она жила как не жила, но так хотела
Жить по-другому, все ждала – в мечтах несмелых.
И верила: вот скрипнет дверь, и у порога
Он скажет ей когда-нибудь:
«Ну, слава Богу!»
Свой плащ привычно отряхнет, повесит в сени.
Но небо плачет за окном дождем осенним.
 

Атом

 
Моя предреченность не станет отрадой —
Случайностью вдруг перекрещены взгляды.
Случайные лица, случайные руки,
Короткие встречи – синоним разлуки.
Случайные губы в постылости связи
Притянуты вдруг траекторией вязи.
Двух атомов краткое столкновенье,
В годах затерявшееся мгновенье.
Опустошенность в короткости встречи.
О, вечность мгновений!
Кому из нас легче?
Я – атом в земном хаотичном движенье.
Во времени путь мой – одни столкновенья!
 

«Перекрестом непогода – льдом…»

 
Перекрестом непогода – льдом.
Там, где улица уснула,
Я в стакане утонула
С молодым вином.
 
 
Не кричала – захлебнулась,
Не слагала руны.
На спину перевернулось
Колесо фортуны.
 
 
Вот лежу на дне стакана —
Мысли что блины.
Светит месяц не бананом,
А огрызком от луны.
 
 
Спесью раны кровоточат
В призме ограненной.
Это червь сомненья точит?
Нет, то змей зеленый!
 
 
Перехлестом непогода – дном.
Куролесит злая сила,
Что в стакане утопила
С молодым вином.
 

«Привыкшим терять что взамен остается?..»

 
Привыкшим терять что взамен остается?
Лишь горести привкус от трудных разлук:
Кто верит, что вспять колесо повернется
Разомкнутым кругом протянутых рук.
 
 
Кто ждет, не взирая на слякоть и стужу,
На зыбкость туманов и дождь за окном,
Из снов, из забвенья – на волю, наружу,
Беспечную музыку в брошенный дом?
 
 
Пусть кто-то надеется: скоро вернется
Пьянящая радость тех прожитых дней…
Привыкшим терять что еще остается?
Привыкнуть терпеть.
Нет привычки страшней!
 

По Канту

«…Мыслители видят свои мысли,

астрономы – пути планет…»

Иван Шмелев, «Пути небесные».

 
Ночами философы, как астрономы,
Смотрят на звезды, считают планеты,
В тайну созвездий вникают влюбленно
И постигают бессмертья секреты.
 
 
Так, отраженная в небе полночном,
К ним возвращается мудрость земная.
Но тот, кто не смотрит на звезды воочию,
Тот ничего о себе не узнает.
И не поймет, почему в предвечерии
Бьется душа, окровавленной птицей,
Освобождаясь от плена неверия
Вновь оживают застывшие лица.
 
 
Может, поэты, как древние арии,
Смотрят на солнце в полуденном мареве?
 

«А за окошком снег струится серебром…»

 
А за окошком снег струится серебром.
Но от погоды слишком мало толку,
Когда блестят игрушки на нарядной елке
И дух блаженства реет над столом.
Когда куранты бьют в полночный час,
Шампанское искрит, возложен гусь на блюдо.
Пусть мы обманемся сто тысяч раз,
Но все равно, как дети, верим в чудо!
 

«Мне снился сон, где я была – не я…»

 
Мне снился сон, где я была – не я:
Каскадом платья ниспадали складки,
И тайной неземного бытия
Исполнен профиль, и рука – в перчатке.
 
 
И ваш портрет мой медальон хранил,
И в пламени свечей сгорали тени,
И страсти Вы удерживали пыл,
Коснувшись рук моих и преклонив колени.
 
 
Я роз букет затем у Вас взяла
В просторной опустевшей круглой зале.
Подняв вуаль, меня Вы целовали,
И отражали вечность зеркала.
 

«В неверных отблесках свечи…»

 
В неверных отблесках свечи,
Послушная законам Евы,
Другая женщина в ночи
Поет любовные напевы.
 
 
Она – другая – в тишине
Зов сердца по луне сверяет
И, предназначенные мне
Наряды с кринолином примеряет.
 
 
Затем садится в экипаж. Стократ
Танцует в круговерти бала…
Но кто же там, на небе виноват,
Что я родиться опоздала?
 

Печальный романс

 
Вы помните, как за собою позвали?
Как за руку в полночь меня увели?
Как золотом в небе ночном рисовали
И солнце на утренней зорьке зажгли?
 
 
Как звонкий ручей был для нас океаном,
Как бризом морским суховей овевал?
Как ночи пьянили жасминным дурманом —
Кузнечик на счастье подкову ковал?
 
 
Вы помните, как опустила я руки?
Лежала подкова в дорожной пыли.
На рифы, наткнувшись забвенья и скуки,
Увы, затонули мои корабли.
 

«Мы с тобою по разные стороны лета…»

 
Мы с тобою по разные стороны лета,
Разорвавшего год на неровные части:
Я – где дождь хороводит ненастьем,
Ты – где солнце играет рассветом.
Где поет в небесах кто-то очень
смешливый —
То Амур распевает, пронзая стрелою
Беззаботно увлекшихся дивной игрою
Глаз, сердец и словес торопливых.
Оглянусь.
Что там было со мною?
Но стою у осенней и призрачной кромки.
Только ветер вздохнет и подхватит обломки
Стрел, что пущены были весною.
 

«И снова осень постучится в двери…»

 
И снова осень постучится в двери
Желанием тепла.
И снова чьим-то я глазам поверю
В бестрепетность крыла.
И снова будет звать хмельное ложе
На ярмарке телес,
И в чье-то сердце прокрадусь, быть может,
Бесстыдностью словес…
 
 
А где-то ждет меня схимная келья,
Зимою, на заре
Мне Благовесты отзвонят метелью
В седом монастыре.
И вновь покаюсь в прошлых прегрешеньях
Потоком слов.
У Богородицы спрошу в успокоенье
От бед покров.
 

«Перепуталась осень с весною…»

 
Перепуталась осень с весною,
Дождь с утра моросит по лужам.
Может, этим дождем отмоет
Горечь черную зимней стужи?
 
 
И тогда в небесном оконце,
Что зашторила туча, плача,
Улыбнется лучами солнце,
Предрекая весне удачу.
 
 
И распутает радость с печалью —
Расплетет тонкорунные нити
Платья серого, не венчального,
Что соткалось унылым наитием.
Что кроилось черною тучей,
Что осенним дождем вышито…
А весенний солнечный лучик
Затерялся где-то над крышею.
 

Аргентина

 
Дорога вьется лентой серпантина
А в небе ярко светит Южный Крест —
То снится мне ночами Аргентина,
Наверно, просто к перемене мест.
 
 
И ночью на постели палантином
Всю накрывают нежно, чуть, едва
«Арго», «Аргентум», «Море», «Аргентина» —
Соткавшиеся кружевом слова.
 
 
И грезится: корабль конквистадоров
Несется при серебряной луне…
Ах, скоро, – нет, наверное, не скоро —
Я буду жить в загадочной стране.
 
 
И там, в пампасах, далеко на ранчо
Любима и довольна всем вполне,
Накинув на себя овечье пончо,
Пасти быков на резвом скакуне.
 
 
А после, в такт со страстными латинос
В порыве танго изгибать тела…
То по ночам мне снится Аргентина,
В которой я ни разу не была.
 

Аргентина
(продолжение)

 
                            1.
Мне сказали – за далью синей
Все бывает наоборот!
А может быть, и правда,
в далекой Аргентине
Живут мой двойник и антипод.
 
 
Там, в Аргентине, сейчас морозец —
На ветру обметывает губы!
И гуляет промерзший народец,
Облачившись в пальто и шубы.
 
 
                              2.
Мой двойник, как и я, зимой ждет весну,
Вечерами пишет, ложится поздно.
Он смотрит на звезды, ища одну,
Вот только видит другие звезды.
                               3.
А мой антипод —
заработал свой миллион.
Был сильно бит в кастрюльном бунте.
С досады даже упал в каньон,
Но остался жив и мечтает о хунте!
 
 
А в Аргентине трещит морозец,
На ветру обметывает губы.
И гуляет промерзший народец,
Приодевшись в шапки и шубы.
 

Ночь

 
Звездною россыпью небо шатер свой раскинуло,
В сон погрузив суетные во дне города.
Что-то за светом ушло, затерялось и сгинуло,
Что-то погибло во тьме, не оставив следа.
 
 
Ночью не только коты, но и все одинаково:
Тени на стенах, деревья, шаги и кусты.
И незаметное днем вдруг становится знаковым,
Значимым и судьбоносным, избавленным от суеты.
 
 
Что-то тревожит, туманом окутав пророчества —
Веришь и ждешь, что придет избавлением сон.
Ночь – испытание мукой и одиночеством
Тем, кто бессонницей распят и приговорен.