Текст книги "По ту сторону Солнца"

Глава семнадцатая

Камал Джаганатх от томительных мыслей и переживаний за людоящеров и ассаруа, так и не смог прилечь. Он даже не поел, хотя теперь знал, что из-за объявленного зондирования планет посланный императором корабль в Торгово-ярмарочные места соседней системы Шри-лам, задержался там до разрешения на полет. Юный авгур, а ноне еще и принц также ведал, что тело Иошинори доставили на десятиступенчатом видуалау. И только благодаря отстыковавшимся вблизи от системы Та-уи частям видуалау ему удалось сесть на планету, будучи, впрочем, обстрелянным перундьаговским вайтэдромом (по направлению Военного Каруалауха тарховичей охраняющего данную часть Галактики) и уже не подлежащим восстановлению. НгозиБоипело Векес послав видуалау, надеялся, что на нем будет возможным забрать с планеты Камала Джаганатха, и таким образом, спасти Ладодею.

Чтобы не вызвать в себе фантасмагории, от постоянного испытываемого волнения, принц велесвановцев вышел из хором в сопровождение людоящеров, и как в допрежь проведенной ночи, опустившись на ступени, уставился в небосвод.

Сегодня, небесный купол и вовсе казался черно-бордовым, так мощно сияли на нем скопления мельчайших звезд окутанных в красную дымку. Бежево-пепельные окоемы спутников отливали алыми ореолами, не только центрального, что имел полный круг, но и двух соседних, усеченных. Казалось и стены домов расположенных на вершинах хребтов в своем бело-кремовом сияние приобрели светло-алые оттенки.

Не менее насыщенно блистали на том удивительно красивом небосводе два огняника, кажется, не столько вышедших на охоту, сколько свершающих любовный танец. Их горящие золотой чешуей тела порой переплетались в хвостовой части, и тогда сами перья вроде прижимались друг другу. Но проходило не более пары минут и словно опадающие вниз тела огняников расплетались, они опять рывком изгибались, и широко раскрывая перья на хвостах, летели вверх.

Нежданно резко набирающие высоту огняники замерли в небосводе, блеснув золотисто-оранжевым светом на вроде лучей, а после не менее энергично дернулись вниз, направив полет в сторону расположенной в горной гряде (уходящей по завершению улицы отвесно вниз) трубе, из которой днем выбивалась вода, искусственно стравливаемая из пещер установками людоящеров.

И тотчас сам небосвод потускнел, кажется, лишившись бордового цвета, как и самих звезд, в красной дымке. Центральный и правый спутник теперь, что-то прикрыло (точно спускающееся сверху), а парой минут спустя хотя и достаточно удаленно, но зримо для глаз Камала Джаганатха, на оставшемся фоне неба проступило серо-стальное дисковидное дно космического аппарата, по рубежу перемещающее ярко-белое сияние. Сама наружная сторона дна имела множественные уступы, на вроде небольших ступеней пролегающих в виде трех замкнутых кругов на которых располагались зрительно выступающие эллипсоидные сопла, испускающие зеленоватые пары дыма.

Камал Джаганатх медленно поднялся со ступеньки, и, спустившись по лестнице вниз, остановился на каменной поверхности улицы, да вздев голову, всмотрелся в степенно надвигающееся и увеличивающееся в размерах дно космического судна.

– Ваше высочество, – прозвучал справа, встревоженный голос, только сейчас подошедшего к хоромам, ФирунКибв Зубери. – Прошу вас, давайте зайдем в помещение, иначе устройства зондирования тарховичей в ближайшие минуты распознают вас по отличительным чертам лица и фигуры.

– А, что их устройства работают на основе распознавания лиц? – вопросил принц, вместе с тем испытывая двоякое чувство. Желание, чтобы его нашли и вернули к Аруну Гиридхари и, одновременно, страх за жизни людоящеров этой планеты, да будущность самого ассаруа. Посему медлил с тем, чтобы уйти в хоромы. Впрочем, он развернулся и неспешно направился к лестнице, да поднявшись на две ступени вверх, остановился.

Император также достиг лестницы, и словно прикрыв собственной фигурой принца сзади, негромко ответил:

– И не только на основе распознавания лиц. Обаче зондировать планету они станут при помощи сверхзвуковых волн на выявления определенных компонентов информационных кодов, родственных его превосходительству негуснегести. Мой брат сообщил мне, более часа назад, что ему не удалось опротестовать решение утвердительного акта амирнарха в Великом Вече Рас касаемо родовой системы Та-уи. Мало того в состоявшейся после заседания Великого Вече Рас приватной беседе амирнарх Раджумкар Анга Змидра Тарх сказал, что он особенно заинтересован в возвращение вас, ваше высочество. Поелику выдаст любые полномочия Военному Каруалауху тарховичей и лично его возглавляющему адмирал-схалас Госпав Гавр Гаю, абы вы вернулись к его превосходительству живым и невредимым.

– Живой, – чуть слышно прошептал Камал Джаганатх, до болезненной горечи осознавая, что такая заинтересованность тарховичей и амирнарха связана с тем, что его роль в политике Веж-Аруджана определена. И определена, очевидно, в ущерб политике негуснегести и его, как таковой, жизни.

Он еще замерше стоял, тяжело дыша, чувствуя, что его никчемная жизнь в Солнечной системе, наполненная трудом и зачастую нуждой, горем, проблемами, теперь плавно перетекла в беду для его любимого ассаруа. С тоской вспоминая прошедшие три колохода насыщенные теплом, заботой Аруна Гиридхари, похоже, всей плотью воспринимая крылатое выражение солнечников гласящее, что неведение – это первое счастье. Едва вслушиваясь в то, что достаточно торопливо сказывал позади император Ладодеи:

– Амирнарх также пояснил почему наши системы, в том числе и Та-уи будут зондировать первыми. Ибо пречистым канцлер-махари были представлены записи допросов схваченных атанийцев, участвовавших в похищение, кои рассказали, что их февтвеол Иошинори взял этот заказ, как и видуалау, на которой улетели с Садханы, у верховного правителя людоящеров. Мой брат, конечно, отрицал сии обвинения, вменив атанийцам и канцлер-махари в наговоре, но амирнарх Раджумкар Анга Змидра Тарх не стал его слушать, и указал находиться на Церес в Атиши-ансамбле до тех пор, пока не будет проведено зондирование принадлежащих людоящерам систем Майтреи, Деваки, Рады и Та-уи. И это еще ладно, что сам Иошинори и ближайшие его сподвижники уничтожены. А внутри атанийцев началась борьба за звание февтвевола, иначе мой брат предположил, что его бы вже, непременно, изолировали, без права общения. Оно как амирнарх был с ним весьма жесток.

ФирунКибв Зубери вскинув руку, ласково огладил левое плечо Камала Джаганатха, каковое практически зажило, впрочем, порой подавало о себе знать нудящим жжением, данным движением прося все-таки войти внутрь хором. А принц велесвановцев чуть слышно хмыкнул, не столько на просьбу императора, сколько понимая, что верховный правитель предусмотрительно подстраховался со смертью Иошинори. С одной стороны уничтожив очевидного свидетеля и исполнителя, и, параллельно, обложив договоренностью самого ссасуа, и тем, по-видимому, стараясь привязать ответственностью к людоящерам живущим на Ладодеи.

– Несомненно, – дополнил император, и в голосе послышалась безнадежность, – мы данной жесткости заслужили, похитив вас. Одно жаль только, что поелику вы, ваше высочество, находитесь на попечение тарховичей и Верховного Халаке, решение о нашем помилование более не находится в ваших руках. И теперь, ни вы, ни его превосходительство негуснегести не сможете вступиться за людоящеров Ладодеи. Резолюцию по нашему наказанию станет выносить лично пречистый канцлер-махари Врагоч Вида Вышя, а он, очевидно, никого не помилует, кроме инфанта верховного правителя.

– Как быстро установки тарховичей определят, что я тут? – вопросил Камал Джаганатх, сейчас все-таки жаждая в первую очередь спасти людоящеров этой планеты от смерти. Забывая не только о фантасмагории, но и отодвигая на второй план хитрую политику НгозиБоипело Векеса, и принимая на себя переживания, любовь к Ладодеи ФирунКибв Зубери.

– Майтрею они зондируют уже порядка семи часов местного времени системы, – ответил незамедлительно Кибв, все еще удерживая пальцы на плече принца. – Значит на нашу Та-уи они потратят не более пяти часов. Сейчас зондирование идет поколь иных планет системы, а Ладодею начнут исследовать через два часа, об этом я получил предупреждение по ситраму. После сего срока людоящерам запрещено выходить из жилищ и перемещаться внутри селений, также мы обязаны отключить все ситрамы и энерго обесточить саму планету. Если, ваше высочество, позволит, – протянул неуверенно император, словно не до конца, будучи убежденным в необходимости им молвленного. – Я сейчас свяжусь с командующим виомагама тарховичей, абы сообщить ему, что вы находитесь на планете, и тем самым покончить со всем происходящим.

Камал Джаганатх резко развернулся, и так как он стоял на более высокой ступени лестницы сравнимо с императором, воззрился прямо в его круглое, широкое лицо, оказавшееся напротив. Взгляд принца пробежался по лику императора, точно исследуя блекло-алые, тонкие губы, небольшой с горбинкой нос, скулы покрытые щетиной, и остановился на крупных с коричневой радужкой глазах. Еще миг и он будто нырнул в вертикальные зрачки, уголками, входящими в несколько припухшие верхние и нижние веки, узрев огромные мрачные пространства пещер внутри горных гряд, и даже не стараясь избавиться от виденной картинки, властно сказал:

– Я не собираюсь покончить с вашей планетой, вами и людоящерами, Кибв. Я хочу вам помочь. – Камал Джаганатх качнул головой, разрушая связь между диэнцефалонами своим и императора, и вновь узрев его лицо, с видимо поддергивающимися темно-бордовыми жилками, просматривающимися через розовато-белую кожу, дополнил, – мы можем спрятаться в пещерах внутри гор, как я вас понял.

– Это очень опасно, ваше высочество, – тотчас отозвался ФирунКибв Зубери, и сейчас задрожали его тонкие губы, судя по всему, принц основательно переворошил его диэнцефалон, неосознанно вытягивая оттуда интересующую его информацию. – В глубинах горных гряд живут огняники, найды, будяки, черви. Мы спускаемся туда, лишь в хатопах, особых летательных лодках, абы нам не навредили. Но в таком случае установки тарховичей зафиксируют перемещение днесь, и сразу атакуют нас. Понеже перемещение по планете запрещено на любых летательных аппаратах вже час назад. Я сказал об этом старшему брату. Сказал, что в пещеры надо спускаться малым количеством, чтобы не привлекать внимание, и только пешим ходом.

– Что ж, будем спускаться пешим ходом, как предложил ваш брат, Кибв, – отозвался Камал Джаганатх, теперь с упорством или упрямством собственного диэнцефалона не желая отдавать людоящеров в руки пречистого канцлер-махари. Ощущая, что лишь сокрывшись, быть может, дарует жизнь Ладодеи, и сумеет продумать свои дальнейшие действия и поступки. И, вероятно, в этом смысле глубокие пещеры становились тем самым наилучшим местом для уединения его диэнцефалона.

– Идемте, я сказал, – проронил принц столь властно, используя собственный статус в Веж-Аруджане, так, что император незамедлительно пригнул голову.

– Как пожелаете, ваше высочество, – все с той же неуверенностью протянул ФирунКибв Зубери, и гулко выдохнул. – Тогда поднимайтесь в горницу, дабы переодеться. Я же соберу людоящеров, и, передав правление планетой на инфанта, приду за вами.

Камал Джаганатх враз развернулся и быстро побежал наверх по лестнице, ибо приняв это решение, неожиданно почувствовал облегчение, точно снял с себя хотя бы часть дотоль давящего груза.

Стоящие вдоль парадных дверей людоящеры, допрежь его охраняющие, торопливо расступились в стороны, а створки парадных дверей неспешно принялись раскрываться, когда принц, застыв на ступенях, и даже не оглядываясь (оно как знал, что император все еще находится возле лестницы), сказал:

– Кибв, знаете, что?

– Что, ваше высочество, – мгновенно откликнулся ФирунКибв Зубери, и голос его слегка задрожал от волнения, словно он страшился, что принц сейчас откажется и также, одновременно, боялся его согласия.

– Если нам удастся спасти от гибели вашу родовую планету, людоящеров, вас и тем самым избавить от неприятностей верховного правителя, – довольно длинно проронил Камал Джаганатх и только сейчас оглянулся, воззрившись на стоящего внизу лестницы императора. – Хочу, чтобы НгозиБоипело Векес помнил, чем я ради него рисковал, и в случае необходимости выполнил мою просьбу, – дополнил он, острой волной боли припоминая лицо своего Павки с глубокой ямочкой на левой щечке.

– Клянусь вам в этом, ваше высочество и за себя, и за моего старшего брата! – торжественно отозвался ФирунКибв Зубери и голос его, набрав силу, прозвучал величавым басом, а голова укрытая рыже-пепельными волосами склонилась так низко, что глянула на принца велесвановцев закрученной по спирали макушкой.

Глава восемнадцатая

Небо все еще поражало взор черно-бордовой бархатистостью ночи. Впрочем, сейчас оно по большей степени было прикрыто виомагамом тарховичей. На серо-стальном дисковидном дне, которого, прямо на ступенчатых стыках, расположенных возле эллипсоидных сопл (вже не испускающих зеленоватые пары дыма) просматривались плоские длинные зеркальные пластины. И хотя сам виомагам, как и два других, зрительно наблюдаемых над поверхностью планеты (только кажущихся меньших размеров за счет собственной удаленности), висели неподвижно, зеркальные пластины слегка вибрировали и иногда энергично свершали вращение вокруг одной из сторон.

На Камала Джаганатха кроме темно-синего халата – аварану и сапог, одели облегающий комбинезон, покрытый изнутри мельчайшей шерсткой, которая прямо-таки впилась в кожу, вызвав хоть и не боль, но неприятное свербящее чувство. Это, как пояснил ФирунКибв Зубери, была разработка их естествоиспытателей нарочно для передвижения в горных грядах. Ибо сам комбинезон, внедряясь в кожу и с ней взаимодействуя, несколько гасил четкость информационных кодов. Данный комбинезон являлся камуфляжем, так как передвигающиеся в горных грядах черви при помощи сверхзвуковых волн умели сканировать попавшиеся им создания и существа, притом никогда не трогая себе подобных. Поверхность эластичного комбинезона в моменты встречи с червем смешивала волны, посланные и отраженные, таким образом, обманывая животное. Император, попросив Камала Джаганатха одеть эту вещь, также надеялся, что на достаточной глубине, внутри пещер, в окружение людоящеров, компоненты информационных кодов пошлют на установки тарховичей не правильное отражение.

– Как я понимаю, – протянул идущий следом за ФирунКибв Зубери принц велесвановцев, плотно прикрытый со всех сторон семью людоящерами. – Вы Кибв, не очень то и уверены, что установки тарховичей ошибутся. Видимо, вам эту мысль подсказал Векес.

– Да, ваше высочество, – немедля отозвался император, и качнул головой. – Эта идея моего брата. Он сказал, что в любом случае вы ничем не рискуете. Если установки тарховичей все-таки определят, малое судно крсна прилетит и заберет вас.

– Я с ними не полечу, даже коль они прилетят, – очень гневно отозвался Камал Джаганатх, дабы не принимал в отношении себя каких-либо помыканий.

– Тарховичи не будут спрашивать ни вас, ни нас. Скорее всего, усыпят, чтобы не навредить и не взволновать вас, ваше высочество, и заберут, – тихо отозвался император и туго вздохнул.

А принц вновь почувствовал загнанность, такую, какую когда-то ощущал на Земле, попав в руки спецслужбы и к таусенцам, будучи не в силах встать, уйти и хлопнуть дверью. От этого собственного бессилия он нервно передернул плечами, и совсем чуть-чуть качнул вбок головой, внезапно приняв на свой диэнцефалон витающий среди прикрывающих его со всех сторон людоящеров жуткий страх смерти. Понимание, что они, быть может, живут последние часы, и более не увидят своих жен, детей, сыновей (оно как тарховичи их не пожалеют) тугой волной обдало все тело Камала Джаганатха.

Сейчас шли к краю селения, по широкой улице вымощенной камнями разной формы и цвета, где неизменный рисунок переплетающихся растений, даже сейчас в ночи был виден. И принцу велесвановцев все время казалось еще чуть-чуть, пару шагов и он ступит в густые травы, каковые лизнут его золотистые сапоги с множеством вертикальных складок на голенище. Одноэтажные дома, расположенные по обе стороны улицы остались позади, и, перебравшись через каменный парапет, достигающий Камалу Джаганатху до пояса, направились вниз по склону. Здесь уже не было глади мощенной улицы и под подошвами скрипела мельчайшая, полупрозрачна галька, точно перемалываемая лапами людоящеров.

ФирунКибв Зубери шедший первым неожиданно повернул направо и стал неспешно спускаться вниз по крутому склону, демонстрируя подвижность тела, и цепкость лап. И тотчас Камала Джаганатха ухватил за правую руку шедший рядом ДьюбФфамб, как нельзя вовремя придержав. Ибо в следующий миг, подошвы сапог принца звякнув, съехали вниз и если бы не мощная цепкость руки людоящера, Камал Джаганатх, непременно, упал. ДьюбФфамб, еще крепче придержал принца за руку в районе плеча, вложив в хватку ощутимое чувство страха за его жизнь. Волоски рыже-серой бороды людоящера растущей на скулах, прикрывающие щеки, враз подлетели вверх, определенно, от волнения, а в серо-зеленых глазах мелькнуло не просто почтение, а благоговение. Камал Джаганатх глянув в крупные глаза ДьюбФфамба, всего-навсего минутой спустя осознал, что благоговение мелькнуло не в его глазах, а в мыслях, кои от волнения, похоже, стали восприниматься еще легче.

Император Ладодеи дойдя почти до самого края обрывистого склона, остановился. В этом месте находилась широкая круглая площадка, стыкующаяся с отвесной стеной склона горы, в коей располагался проход в трубопроводы. Из данного трубопровода днем подавалась вода, а ночью когда слив прекращался, выбирались найды и огняники, хотя эти существа имели и естественные выходы из пещер.

ФирунКибв Зубери застыв на самом краю каменной площадки, лапой поддел вмонтированную в нее металлическую, круглую скобу, точно проверяя надежность. Он подошел как можно ближе к краю обрыва и исследовал взглядом стену и круглый проход, расположенный в ней, а после, неспешно развернувшись, сделав небольшой шаг вперед, сказал:

– Ваше высочество, хочу еще раз спросить, вы уверены, что нам стоит туда спускаться. Вы не обязаны рисковать собой, нагружать как-либо, абы ничем не обязаны людоящерам. Вспять того мы виновны в вашем ранении, в том, что похитили вас, напугали.

Камал Джаганатх, дотоль разглядывающий лежащую в нескольких шагах пропасть, с коряво-изогнутыми, каменными стенами, словно теряющуюся в черноте ночи собственным, глубоким дном и текущей по ней речкой, сразу перевел взгляд на лицо императора. И в правящем даже для его глаз сумраке узрел истончаемую этим людоящером в направление него теплоту, заботу и уважение. Он широко улыбнулся, так как это делал Арун Гиридхари, не только изогнув нижний край рта, проложив по верхнему краю вплоть до ноздрей тонкие морщинки, но и вскинув сами уголки его вверх, и мягко, однако, неодолимо, дабы больше не пришлось повторяться, проронил:

– Вы только тяните время, Кибв. Думаю нам уже пора спускаться.

– Добро, – глухо отозвался ФирунКибв Зубери, словно ожидал другого ответа. – Тогда начнем спуск. Первыми пойдут два людоящера, за ними я, после вы, ваше высочество. Это очень старые трубопроводы, по сей лестнице, в них спускались ранее наши предки. Но они сделаны, как и все у людоящеров, крепко и долговечно. После того, как я спущусь в трубопровод, вы, ваше высочество ухватитесь за скобу и как бы нырнете в проход, под ногами вашими сразу окажется металлическая ступень. Обопретесь об нее ногами и лишь после того отпустите скобу. Не волнуйтесь, я буду внизу и проконтролирую вас. Если заболит раненное плечо, или вам станет дурно, или вы побоитесь спускаться, скажите мне.

Камал Джаганатх резко кивнул, и легохонько от волнения вздрогнул. Он был уверен в том, что не испугается спуска потому как перестал бояться высоты, тем не менее, тревожился за раненное плечо.

Император немедля вскинул взгляд на стоящих людоящеров и, что-то указал им на своем языке, где выделялись согласные звуки. В этот раз звучание языка людоящеров показалось ссасуа каким-то знакомым, будто он допрежь его слышал. Посему напряженно застыв, Камал Джаганатх доверился собственному диэнцефалону, а миг спустя едва слышимым эхом внезапно разобрал: «ГугоДжеро и ИмамуТо идете первыми, не торопитесь, свет покуда не включать и страховать его высочество».

Принц велесвановцев глубоко вздохнул, ибо прозвучавшее стало таким ощутимо понятным, вышедшим из диэнцефалона, который не то, чтобы понял язык людоящеров, он точно, его всегда знал, просто лишь сейчас об том вспомнил.

Два людоящера, меж тем отделившись от стоявших, торопливо приблизились к скобе и следом друг за другом нырнули в круглый проход трубопровода, мелькнув перед ошарашенным ссасуа тканевыми заплечными мешками, слегка топорщившимися. Такие мешки, как и уидхи, находились у каждого из семи людоящеров, кроме императора.

Стоило только прямо-таки запрыгнуть в трубопровод людоящерам ГугоДжеро и ИмамуТо, как назвал их император, как и он сам не менее скоро ухватился за скобу, и довольно шустро для его веса и роста нырнул в проход. Руки его тот же миг отпустили скобу, а из трубопровода послышался гулко отдающийся эхом голос:

– Ваше высочество, идите.

И тотчас, весь тот срок времени, удерживающий его под руку ДьюбФфамб, отпустил принца велесвановцев. Впрочем, когда тот направился к скобе, двинулся следом. Камал Джаганатх обойдя скобу да оказавшись к пропасти спиной, опустился на присядки и ухватился за широкое, мощное кольцо. ДьюбФфамб присел подле и сверху положил свою крепкую ладонь на руки ссасуа, слегка их придавливая.

– ДьюбФфамб, – обратился юный авгур к сидящему и подстраховывающему его действия людоящеру. – Не надо бояться, ибо я верю, что у нас все получится.

Людоящер незамедлительно перевел взгляд на принца велесвановца, и тот приметил, как туго качнулись рыже-серые волоски, прикрывающие его скулы, будто он крутнул желваками, и его низкий голос прозвучал явственно вибрируя:

– Мы вам вельми обязаны, ваше высочество. А людоящеры никогда не забывают своих благодетелей, помните об этом. И, чтобы не случилось ноне, людоящеры всегда будут верны своему верховному правителю, и также станут преданы вам, ваше высочество.

Камал Джаганатх кивнул, вторя словам людоящера, и стремительно прыгнул вниз, отрываясь ногами от края площадки, повисая на руках. Носки его сапог, не мешкая, нащупали стену, и, сделав по ней не более шага, попали в широкий проход. Теперь позвоночник принца слегка изогнулся, а подошвы оперлись о широкую ступень, явственно каменную.

– Не торопитесь, ваше высочество, – раздалось, одновременно, сверху и снизу, голос императора и ДьюбФфамба.

Камал Джаганатх теперь разжал руки и ощутил как их, ухватив, степенно стал смещать вниз находящийся наверху ДьюбФфамба, погодя все-таки отпустив. Ссасуа немедленно опустился на присядки, а после сел на достаточно широкую ступень, возможно даже притолку, свесив вниз ноги, только затем оглядевшись.

Это был круглый в сечение трубопровод, уходящий отвесно вниз и там теряющийся во тьме. Прямо под ногами, за притолкой, начиналась лестница, ее металлические ступени в виде изогнутых полукругом скоб крепились к самой стене. По лестнице вниз неспешно спускались два людоящера, застывшие стоило только Камалу Джаганатху опуститься на притолку. Над ними стоял император Ладодеи, он всего только миновал две-три ступени и явственно волнуясь, ожидал принца.

– Не торопитесь, ваше высочество, – мягко протянул ФирунКибв Зубери, и зримо качнул головой. – Ступени влажные.

Камал Джаганатх переместил правую и левую ногу к стене, и, упершись подошвой в ступень, поднявшись с притолки, испрямился. Он медленно переступил на ступени, разворачиваясь лицом к стене, а после энергично присел, услышав от Кибва едва долетевший вздох. Руки Камала Джаганатха нащупали поверхность скобы, на которую опирались ноги, и тотчас ухватились за нее. А миг спустя, тело принца рывком опустилось вниз и подошвы ног, обнаружив новую ступень, уперлись в нее.

– Не торопитесь, ваше высочество, при спуске, – снова повторил ФирунКибв Зубери, видимо, его взволновала стремительность движений принца.

Камал Джаганатх не стал отвечать императору, тем не менее, прислушался к его совету и стал медленно спускаться по ступеням, кажется, лишь минутой спустя узрев над собой мелькнувшую тушу ДьюбФфамба, сошедшего следом за ним в проход.

Кибв оказался прав ступени были не просто влажными, а прямо-таки мокрыми на них все еще висели капли воды, при касании срывающиеся, и медлительно улетающие вниз. И к удивлению Камала Джаганатха какое-то время спустя гулко плюхающиеся в воду. Еще более поразительным было то, что он слышал движение сбитых им капель, вроде кроме него в этом проходе никого более и не имелось. Обилие выступающих капель, как позднее понял юный авгур, связывалось с тем, что и сами стены истончали воду, будто надавливая ее на металлические ступени.

В отличие от поверхности планеты, внутри гор воздух оказался тягостно-отсыревшим. Посему Камал Джаганатх вновь стал дышать через рот, а респирация людоящеров и вовсе слышалась прерывисто рокотающей, долетающей до слуха не только сверху, но и снизу. По мере спуска к этой сырости прибавился еще и мощный дух протухших яиц, схожих с сероводородными испарениями. Потому стал ощущаться сладковатый привкус на губах и во рту. Раненное плечо весь срок времени не падающее о себе знать, нежданно разболелось, видимо, оно как Камал Джаганатх крепко хватался за сами скобы ступеней, боясь соскользнуть, а вымокшая материя аварану тянула вниз. Ко всему прочему стала очень сильно (раздражающе) чесаться кожа под комбинезоном.

Юный авгур разом прекратил спуск, и, прижавшись лбом к ступени, глубоко вздохнул, стараясь снять с себя разгорающийся гнев и тем самым не допустить прихода фантасмагории. ФирунКибв Зубери, определенно, наблюдающий за его спуском, также остановился и ориентирующиеся на него людоящера следом застыли на лестнице.

– Ваше высочество, вам дурно? – и сам через раз дыша, вопросил император, и глянувший вниз принц узрел его вскинутое вверх лицо, зримо проступившее даже в этой темноте. – Еще немного потерпите, и мы войдем в профильный туннель. Движение там будет много легче и не будет такого волглого воздуха.

Камал Джаганатх с трудом вздохнул через рот, стараясь вогнать в единственное легкое как можно больше воздуха, который почему-то застревал в горле и дальше не хотел опускаться, с тем точно растягивая грудь и сами бьющиеся сердца. Он еще чуть-чуть медлил, однако, подгоняемый страхом за жизни людоящеров, невольно переложенными на его плечи, принялся спускаться вниз, почасту соскальзывая подошвами ног, с трудом удерживая вес собственного тела на онемевшей, кажется, до пальцев левой руке, неизменно слыша напутственные слова ФирунКибв Зубери не торопиться.

По мере спуска к запаху протухших яиц прибавился приторно-трупный запах, а сладость во рту стала сопровождаться ароматом какой-то пряности. Возле стен и спускающихся теперь курился дымок, его легкое парообразное состояние (даже для привычных к ночной темноте глаз Камала Джаганатха) становилось плотным, скрывающим сам просмотр, и вызывающее на веках сильную резь. Юный авгур промок насквозь, и с подола аварану вниз срываясь, улетали капли воды, напитавшие саму материю до состояния гулкого шлепания всяк раз соприкасающегося с поверхностью сапог.

Внезапно внизу слышимо скрипнули петли, и слева от ступеней лестницы отворилась металлическая створка двери, глухо ударившись об стену. В образовавшийся проем незамедлительно нырнули людоящеры, ФирунКибв Зубери между тем спустился ниже по лестнице, подстраховывая сходящего Камала Джаганатха.

Медленно, ибо левая рука не только онемела, но, похоже, и отекла вплоть до кончиков пальцев, принц велесвановцев поравнялся с открытой дверью, и, замерев, туго дыша, воззрился в новый проход. Теперь широкий туннель был слегка освещен, истончаемым желтым светом от вмонтированных в плечевые вставки аварану людоящеров пластинчатых осветительных приборов. Посему удалось разглядеть широкий круглого сечения коридор, где каменные стены совсем чуть-чуть поблескивали серебристыми жилками на фоне белой поверхности. Камал Джаганатх также неторопливо перевел взгляд и посмотрел вниз, мимо стоящего под его ногами императора Ладодеи, стараясь увидеть дно трубопровода, по которому спускались. Впрочем, кроме далекой зяби схожей с колеблющейся водой и каменных стен ничего не увидел, да и метрах в трех лестница заканчивалась, а ФирунКибв Зубери стоял на последних ступенях.

– Ваше высочество, – проронил император, легохонько кивнув. – Протяните руку ГугоДжеро, он вам поможет перебраться в профильный туннель. Не смотрите вниз, абы лишний раз не волноваться, – дополнил он с такой мягкостью, словно говорил с собственным сыном, каковой давеча жаловался ему на свои страхи.

– Скажите, Кибв, у вас есть дети? – вопросил Камал Джаганатх уставившись в плохо различимое лицо людоящера.

– Есть ваше высочество, – немедля откликнулся ФирунКибв Зубери, не скрывая в тоне ответа озадаченность. – У меня пять дочерей и сын. Самый младший из моих детей, любимый сын ФирунБаако Уоссва. Замечательный и очень красивый малыш.

Каждым сказанным словом император ласкал воспоминание о своем сыне, вроде малыш был рядом и отец хотел его порадовать проявленными чувствами любви. От этой плывущей нежности принц велесвановцев и вовсе вздохнул прерывисто, точно дыхание его срывалось на каждом глотке воздуха, пропущенного через рот, оно как болью тоски отозвалось в нем воспоминание о любимом Павке, и Аруне Гиридхари. Одному из которых он не мог помочь, а другому, видимо, должен был навредить.

– Сын это хорошо, – едва слышно шепнул Камал Джаганатх и тотчас протянул руку ожидающему его у края прохода ГугоДжеро, стараясь сейчас не думать о своем сыне и ассаруа, а сделать все, чтобы спасти от гибели Ладодею и малыша ФирунБаако Уоссва.

Людоящер также стремительно ухватил принц велесвановцев за предплечье правой руки и когда тот шагнул вперед, довольно шустро дернул его на себя, не просто перемещая, а прямо-таки затаскивая в проход. Вероятноо, ГугоДжеро опять же разком отступил назад, ибо Камал Джаганатх толком не успев отпустить сжимаемую левой рукой ступень, почувствовал под ногами не металлическую ее поверхность, а плотную каменную.