Текст книги "По ту сторону Солнца"

Глава шестнадцатая

В эту ночь Камал Джаганатх так и не уснул. Видимо, искусственно поддерживаемый на Садхане в системе Тарх режим, теперь после волнения, и полуторасуточного сна сбился, а поправить его было не кому. Посему и на утро, когда Ярга наполнила небосвод, заглянув красными лучами в окна горницы верховного правителя, юный авгур не прилег. Он прогуливался по самой комнате, ощупывал кресла, стены, а порой поглядывал на пищу, каковую на блюдах поставили на стол. В четырех глубоких квадратных тарелках находились овощные рагу с мясом. Ибо просматривались дольками нарезанные белые, синие, желтые и красные овощи и корнеплоды, да коричневые, розовые кубики мяса. Явственно это были разные по вкусу блюда, да только есть их Камал Джаганатх не мог, потому как они оказались пресными. И если сутки назад он как-то смог запихнуть в себя рагу, то сейчас лишь попробовал.

В горницу, через отворившиеся створки вступил ФирунКибв Зубери, в его лице, а может мыслях, юный авгур это не понял, плыло беспокойство и озадаченность.

– Вы не покушали, пресветлый авгур? – вопросил император, и тем вызвал раздражение в Камале Джаганатхе.

Посему тот замерше стоявший возле кресла, враз дернувшись, сошел с места, гулко плюхнув голыми стопами по каменному полу. Ибо привыкнув ходить на Велесване без обуви, даже тут на чужой планете, как это полагалось у велесвановцев, не пожелал обуться.

– Пища пресная, Кибв. Я же вам сказал о том в прошлый раз, – теперь Камал Джаганатх выплеснул раздражение речью, впрочем, тотчас осекся, так как почувствовал вину в императоре.

– Я уже указал привезти вам продукты с соседней табитской системы Шри-лам, но возникли сложности, – отозвался ФирунКибв Зубери, даже не собираясь скрывать испытываемой им вины за выносимые тяготы, как он считал, Камалом Джаганатхом.

Юный авгур немедля остановился, потому как не расценивал его виновником происходящего, да снизив жесткость в голосе произнес:

– Просто, Кибв, я привык к другой пище. И мой ассаруа, весь срок, что я около него старался обеспечить меня тем питанием. Я не хотел бы вам доставлять лишней заботы, но принесенную пищу можно есть если добавить туда соли.

– Соль, – повторил вслед за Камалом Джаганатхом император, – данное вещество мы не употребляем. Но я заказал его, как приправу к пище в Торгово-ярмарочных местах системы Шри-лам. Я хотел, – немного помедлив, дополнил ФирунКибв Зубери, и повел правой рукой в сторону дверей. – Попросить вас, пресветлый авгур, спуститься вниз. Инфант людоящеров НгозиОпеиеми Чибузо жаждет вам кое-что показать.

– Что? – вновь наполняя недовольством голос, дабы ощущал голод, поспрашал Камал Джаганатх. Впрочем, так как он проникся теплотой к императору, не стал его расстраивать собственным гневом и направился к створкам дверей, кои раскрывшись, пропустили ссасуа в коридор.

ФирунКибв Зубери, не мешкая, поспешил вслед юного авгура, и прикрытый в коридоре еще и людоящером охранником, уже втроем они спустились по лестнице на первый этаж. В просторном зале, где стены при дневном свете смотрелись белыми, и из которого также два прохода вели в два крыла с находящимися в стенах шестью дверями, возле парадных створок стояли вооруженные людоящеры. Еще два и Чибузо поместились в центре залы возле лежащего на полу, удлиненно-округлого свертка, словно сверху обтянутого черной плотной тканью.

– Пресветлый авгур, Камал Джаганатх, – торжественно проронил НгозиОпеиеми Чибузо, и качнул головой, точно наполняясь особым достоинством. – Мой отец, верховный правитель, НгозиБоипело Векес прислал вам подтверждение условленных ранее договоренностей, – дополнил он, стоило только ссасуа остановиться в шаге от свертка.

Инфант теперь рывком дернул головой и тотчас один из людоящеров стоящих рядом, вздев ногу, коснулся пальцем поверхности свертка, из которого вверх вырвался луч света. Он внезапно расширился вверху, вроде светодиодного экрана и явил стоящего на коленях Иошинори, одетого в облегающие зеленые штаны и короткую, едва достающую до талии рубашку с рукавами, да двух иных атанийцев застывших над ним. То, что это Иошинори, Камал Джаганатх понял немного погодя, когда один из атанийцев, что-то громко крикнул, очень грубое и гневное (кое диэнцефалон ссасуа оценил, как приговор), и, вскинув вверх руку из воронкообразного оружия, называемого уидха (как пояснил император), из остроконечного его носа выплеснул бело-голубой горящий луч. Горящий поток света мгновенно достиг тела стоящего на коленях Иошинори, и, войдя в левую сторону его головы, прошелся до плеча февтвевола. По мере собственного движения растворяя плоть до состояния вязкой субстанции, красно-коричневого цвета, словно плевком плюхнувшись вниз, единожды утягивая за собой и часть отрезанного тела Иошинори.

Камал Джаганатх резко шагнул назад, потому что ему показалось, само тело повалилось в его сторону, тем движением разрушив создавшийся экран. Горящий луч внезапно, свернувшись, втянулся в сверток, гулко чвакнули, точно раскрывающиеся замки и ткань разойдясь в стороны, раскрыла лежавшие, обугленные с обеих сторон куски тела Иошинори, с явственно выпученным сохранившимся на лице одним глазом (где коричневая радужка была посечена красными жилками) и свернутой на сторону нижней челюстью, из которой выглядывал узкий розовый язык.

– Что это? – вопросил, и вовсе тягостно передергивая от волнения плечами Камал Джаганатх, снова делая шаг назад.

– Это Иошинори, пресветлый авгур. Вы должны убедиться, что он мертв и мой отец держит слово, – нескрываемо горделиво проронил НгозиОпеиеми Чибузо, тем говором выказывая в себе юнца, будто и не замечая, как тягостно качнулся от увиденного ссасуа. А Камал Джаганатх снова сделал неуверенный шаг назад, нежданно уловив легкий запах тлена, идущий от тела Иошинори. Теперь его совсем тягостно мотнуло, а перед глазами, нежданно выпорхнув, задрожала своими лучиками рубиновая звезда, жаждущая воткнуться во впадинку между глаз. Чьи-то крепкие руки ухватив, придержали юного авгура за плечи, даровав силы, посему, глубоким выдохом через рот удалось изгнать звезду, и опять вернуть созерцание происходящего. Лишь парами минутами спустя Камал Джаганатх осознал, что его поддерживает император, а взгляд неотступно следит за инфантом, каковой будто не замечая данного состояния, приблизился к лежащему Иошинори и пнул его в лицо. Пройдясь большим пальцем с загнутым черным когтем прямо по глазу, вспарывая на нем само глазное яблоко. Юный авгур резко дернулся из удерживающих его рук, и немедля развернувшись, торопливо направился к лестнице, на ходу очень громко и гневно крикнув:

– Лучше бы ваш отец, Чибузо, обеспечил меня питанием, чем показом этой мертвячины! Бл…! – закончил он, ругнувшись, и тем словно снял с себя часть раздражения.

Он теперь прямо-таки взбежал по ступеням лестницы, и, свернув в сторону своего коридора едва дождался когда откроются створки в горницу, дабы не мешкая плюхнуться в ближайшее кресло и замереть. Ибо появившаяся звезда в зале казалась столь мощной, пугающей, коя неизменно (ссасуа это знал) должна была в ближайший срок принести на себе фантасмагорию.

– Пресветлый авгур, – вклинился в тревогу Камала Джаганатха голос вошедшего следом императора, совсем на чуть-чуть отпустившего его при подъеме по лестнице. – Мне очень жаль, что вы сие наблюдали. Я пытался объяснить инфанту, что вам таковая жестокость, может, не понравится, но Чибузо еще дитя, не понял меня. Он слишком сильно любит своего отца, порой в этих чувствах ничего не замечая.

– Видимо, среди этой тройки, самый мудрый вы, Кибв, – протянул Камал Джаганатх, переводя взор с поверхности каменного пола на губы императора, теперь стараясь смотреть лишь в эту область лица. – Я просто не ожидал увидеть тело Иошинори. Было бы достаточно пронаблюдать саму казнь, хотя и этого я не любитель.

– Извините, меня, пресветлый авгур, – голос ФирунКибв Зубери несколько понизился, и сам он склонил голову. – Но мне необходимо показать вам кое-что, касательно вас.

– Еще, что-то? – торопливо дыхнул вопрос Камал Джаганатх, и стремительно замотал головой. – Увольте, Кибв, очередная мертвячина вызовет фантасмагорию, и я умру прямо на ваших руках.

ФирунКибв Зубери теперь воззрился взглядом в лицо юного авгура, зная о его способностях чтеца, он не собирался таится. Посему всегда смотрел прямо и открыто, подкупая своей честностью и порядочностью.

– Это не очередная мертвячина, пресветлый авгур, – произнес император достаточно ровно, хотя диэнцефалон ссасуа уловил испытываемое им волнение. – Сие касается непосредственно вас, потому мой брат повелел показать.

Камал Джаганатх лениво поднялся с кресла, поколь ощущая легкое дрожание рук и пальцев и глубоко дыхнув, кивнул. А после направился вслед за ФирунКибв Зубери, который повел юного авгура в соседнее крыло, и в комнату, поместившуюся в противоположной горнице стене.

Войдя через одностворчатую дверь, оказались в овальном помещение, в оном потолок и пол были гладко выложенными из черного материала, чем-то напоминающего металл. Сами же закругленные стены представляли из себя единое, серебристое, зеркальное полотно без каких-либо заметных стыков, однако, не отражающей находящиеся внутри предметы. Достаточно затемненное освещение в комнате, не прибавилось, даже после того как в нее вошли Камал Джаганатх и Кибв. Внутри помещения всего из меблировки, находилось стоящее посередине кресло, однотипное тому, что было в горнице верховного правителя, с мягким сидением и высокой спинкой.

– Садитесь, пресветлый авгур, – произнес император, указывая вытянутыми пальцами правой руки на кресло.

– Боитесь, Кибв, что я упаду, – пытаясь отшутиться, отозвался Камал Джаганатх, хотя не стал спорить, и, обойдя кресло, стоящее на круглом, небольшом возвышение, воссел в него, мгновенно провалившись в мягкие телеса.

– Включить повтор, система Тарх, планета Садхана, Великое Вече Рас, эпизод восемь, – очень длинно проронил ФирунКибв Зубери, занимая место обок кресла юного авгура. – Вывести данные на ситрам только в четвертой четверти зрительно-звукового экрана.

И тотчас зеркальная стена, находящаяся напротив сидящего Камала Джаганатха, засветилась голубым светом, только, как и указал император всего-навсего в части, точнее в четверти всей поверхности. Визуально для ссасуа располагаясь не только в центре, но и охватывая закругленные его зоны. Еще пару секунд и также разком выступило огромное помещение, где высокие стены возвышались над ровной площадкой полукружием, с явственными широкими уступами. И сами стены и, очевидно, высокий купольного вида свод блистали мраморно-белым цветом, столь ярким, заслоняющим и самих расположившихся на горизонтальных уступах, на небольших канапе с приподнятыми спинками, созданий.

Впрочем, наблюдение сразу зафиксировалось в центре помещения, на окруженной со всех сторон площадке, посередине которой возвышалась квадратная платформа. Значительно приподнятая над уровнем белого пола, платформа слегка переливалась перламутровыми узкими промежуточными полосками. На платформе стояли двое, одним из которых был Арун Гиридхари, а вторым дотоль не разу не виденное создание.

Тем не менее, Камал Джаганатх даже не глянул на второго, сфокусировав взгляд на ассаруа. Негуснегести был одет в золотую утаку, медно-синий расцветки паталун и золотисто-голубой долгополый кафтан с длинными рукавами и воротом украшенным лазурными полосками и густо-желтыми, драгоценными камнями. Его лицо, столь близкое ссасуа, державшее в своих чертах присущее Аруну Гиридхари благородство, смотрелось взволнованным. И не только потому как уголки его безгубого рта опустились вниз, указывая на растрепанность чувств, но и выплеснувшимися синими пятнами особой тревоги на зеленовато-коричневую кожу впалых щек. Звук включился опять же резко, как дотоль появилось и изображение, а может это просто от волнения юный авгур не сразу понял, что негуснегести говорит:

– Я не успел ознакомить Великое Вече Рас, абы прибыл в Церес по другому вопросу, – проронил Арун Гиридхари и голос его слегка дрожал, точно он и не старался скрыть своего волнения. – И, естественно, не предполагал, что моего ссасуа, пресветлого авгура Камала Джаганатха столь жестоко и цинично похитят. Обаче, вследствие произошедшего, хочу донести до представителей высокоразвитых рас следующую информацию. Юный авгур Камал Джаганатх является уникальным созданием, чьи компоненты информационных кодов живые и способны давать продолжение, потомство расе велесвановцев. – Ассаруа прервался на мгновение, и Камал Джаганатх увидел, как тягостно дрогнули края его рта, вроде он захлебывался тревогой. – Понеже, – продолжил он, справившись с собой. – Я, негуснегести, Арун Гиридхари объявляю пресветлого авгура Камала Джаганатха своим наследником и в дальнейшем преемником статуса расаначальника велесвановцев.

Арун Гиридхари смолк, и с ним незамедлительно поравнялось стоящее рядом создание, кое вскинув левую руку, нежно пожало его предплечье, вкладывая в жест не только поддержку, но и ощутимое попечение. А взгляд Камала Джаганатха также разом переместился на лицо и в целом фигуру этого создания, обобщенно повторяющего облик человека. По росту сравнимый с негуснегести, он, однако, был много плотнее, не то, чтобы толстый или крепкий, мускулистый, просто выглядел менее уплощенным. Глядя на него, понималось, что прообразом людского вида когда-то стало именно подобное ему создание. Ибо его туловище, руки, ноги и голова смотрелись, как эталон правильной формы, выверенной длины и толщины. Темно-голубая кожа лица, оголенных до плеч рук сияла белым светом, откидывающим светящийся ореол вокруг всего тела, и даже не приглушаемого одеждой в виде длинной розовой ткани, точно обмотанной вокруг туловища с множеством тончайше заложенных складок. Очень красивым было лицо создания, по форме головы повторяющее овал, с высоким лбом, без морщинок, с гладкой кожей, дугообразными, черными бровями, пухлыми, ярко-розовыми губами. Каковое не мог испортить длинный с волнистой спинкой нос, или третий глаз во лбу. И если два крупных миндалевидных глаза, чьи уголки входили в виски, обрамленные пушистыми черными ресницами, имели темно-синий цвет радужек, черные зрачки и нежно-голубую склеру. То поместившийся во лбу третий глаз был лишен зрачка, а блекло-сиреневая радужка, в форме тонких лучиков звездочки, входила в розоватую склеру, вроде оттененной румянцем щек. Впрочем, поражало данное создание все-таки отсутствием волос на голове, где взамен их росли длинные перья голубовато-сизого цвета. Это были схожие с маховыми (растущими по краю крыла птиц) перья, прямые, закругленные в навершие, с крупными синими пятнами по поверхности и бело-голубой аурой сияния на кончиках.

– Скажу поколь от себя, – мелодично-бархатными переливами зазвучал голос создания, и он едва качнул головой.

Посему дотоль вздетые вверх перья, медленно склонились, словно жаждая прижаться к поверхности головы. Он вновь нежно пожал предплечье руки стоящего рядом Аруна Гиридхари и властно окинув взглядом, лежащие впереди уступы, на которых сидели представители рас, продолжил:

– Лично я, канцлер-махари Врагоч Вида Вышя, возглавляющий Директивный Совет Великого Вече Рас, при Верховном Халаке тарховичей возмущен данным отвратительным актом похищения юного пресветлого авгура Камала Джаганатха. Еще и потому как отлучение пресветлого авгура от его превосходительства негуснегести, может стоить жизни столь юному созданию. Теперь относительно принимаемых нами мер. Абы Верховный Халак тарховичей и Военный Каруалаух ощущают свою вину перед его превосходительством по причине, что сей акт произошел в пределах планеты Садханы, нами высланы дополнительные военные виомагамы на поиски пресветлого авгура. И мы, непременно, его найдем, в этом я вас уверяю, ваше превосходительство.

Визуальное изображение, хотя сейчас и фокусировалось на канцлер-махари тарховичей, тем не менее, Камал Джаганатх увидел, как легохонько кивнул Арун Гиридхари. А Врагоч Вида Вышя меж тем продолжил толкование:

– В связи с тем, что его превосходительство огласило пресветлого авгура Камала Джаганатхом, в силу его особенностей, собственным наследником и в дальнейшем преемником расаначальника велесвановцев. Амирнархом Раджумкар Анга ЗмидраТарх было принято решение объявить юного наследника расы велесвановцев Камала Джаганатха принцем и его высочеством, со всеми явствующими условиями сего титула. Поелику его высочество принц Камал Джаганатх с этого момента попадает под попечение тарховичей и непосредственно Верховного Халаке, мы объявляем трехчасовую зону тишины в пределах Галактики Сварги, и ее границ согласно Галактик Вышень и Брахма. Если за сей срок возвращение его высочества не произойдет, мы начнем зондирование всех систем и планет, чьи представители, согласно полученных нашими соглядатаями данных, предположительно могли участвовать в похищение. Также хочу отметить, что оказание любого сопротивления, не выдача его высочества, или нанесение физической травмы принцу будет незамедлительно воспринята как угроза прописанным законам Великого Вече Рас. И такая планета, раса, создание или существо будут уничтожены. Относимо расы, это коснется в целом планеты и живущих на ней.

И тотчас яркий проблеск, точно разошедшегося по зеркальной стене голубого луча, поглотил наблюдаемое помещение и стоящих на платформе Аруна Гиридхари и Врагоч Вида Вышя, несколько притушив свет в самой комнате, где находились сидящий на кресле Камал Джаганатх и император Ладодеи.

Юный авгур, чуть слышно вздохнув, перевел взгляд с серебристой зеркальности стены и уставился на ровную гладь черного пола, с трудом переосмысливая виденное и услышанное.

– И, что теперь, Кибв? – негромко вопросил Камал Джаганатх, стараясь, хоть как-то избавится от волнения и испытанного ужаса. Ибо канцлер-махари Врагоч Вида Вышя, будто вышел из его последнего романа написанного на Земле, живописав не только внешний облик, но даже манеру говорить.

– У вас теперь, ваше высочество, в Веж-Аруджане особый статус, уравненный правами с тарховичами, – отозвался достаточно низким голосом ФирунКибв Зубери. – Титул принца в Веж-Аруджане до вас носил только один из представителей высокоразвитых рас. Это принц таусенцев Лиулиуо Мао. В свой срок у таусенцев погибло несколько наследников калиффа, а так как их диэнцефалон имеет особые параметры, и единожды доращивается искусственно. Амирнархом было принято решение, выделить им сей титул, с каковым принц таусенцев не только попадал под попечение тарховичей, но и становился обладателем дополнительного голоса в Великом Вече Рас. Данный титул возвышает вас даже в соотношение с его превосходительством негуснегести Аруном Гиридхари, не говоря уже об остальных правителях.

Камал Джаганатх медленно поднялся с кресла, и, испрямив спину, слегка расправил плечи, осознавая, что с его появлением тут и обобщенно в высокоразвитых расах попал (как сказали бы солнечники) в неприятности не только НгозиБоипело Векес, ФирунКибв Зубери, но и, похоже, Арун Гиридхари. Оно как единым объявлением он стал выше по статусу ассаруа, а его возможность давать продолжение собственной расе, словно и впрямь ставила жизнь негуснегести в зависимость от действий тарховичей. Ведь теперь ассаруа переставал быть единственным среди велесвановцев имеющим живые компоненты информационных кодов, а потому мог быть легко замещен.

– Меня надо вывезти с Ладодеи, – прерываясь на каждом слове протянул Камал Джаганатх, с трудом осознавая, что его пребывание тут может грозить смертью людоящерам проживающим на этой планете, а его существование ставит под угрозу жизнь столь дорогого ему Аруна Гиридхари.

– Нет, вывезти вас сейчас с Ладодеи невозможно, ваше высочество, – отозвался, обходя кресло ФирунКибв Зубери, и словно почувствовав тяжесть в юном авгуре, придержал его за предплечье, вложив в пожатие мягкость и уважение. – Показанный вам эпизод случился два с половиной дня назад относительно времени на Ладодеи, сразу после вашего похищения. И так как в назначенную трехчасовую зону тишины вас не вернули, пресветлый канцлер-махари Врагоч Вида Вышя объявил вчера вечером, по времени согласно нашей системы, о запрете полетов в Галактике Сварга на весь срок зондирования указанных в резолюции систем, в чей список попала и Та-уи. Сейчас мой брат старается опротестовать данное решение утвердительного акта амирнарха в Великом Вече Рас. И вся надежда, что сие ему удастся, – досказал император.

Камал Джаганатх вздев голову, медленно перевел взгляд с поверхности черного пола на лицо ФирунКибв Зубери, уловив в его мыслях не просто мощную волну ужаса, но и полного своего бессилия, как людоящера. Ибо надежды, что верховному правителю удастся опротестовать решение утвердительного пакта амирнарха, абсолютно не было.