Текст книги "По ту сторону Солнца"

Глава двадцать шестая

Тарховичи прощупав системы людоящеров включенные в список неблагонадежных, ничего не нашли. Об этом Камалу Джаганатху сказал верховный правитель. Однако принц о том итак знал. Впрочем, он не знал, что Арун Гиридхари связавшись с НгозиБоипело Векесом, попросил у него прощения за доставленные неприятности и ходатайствовал о содействии в поисках его наследника. Именно по причине того, что верховный правитель был оправдан в глазах негуснегести велесвановцев и амирнарха, ему удалось покинуть систему Садхану и направить свой скорый полет в систему Та-уи. Пообещав Аруну Гиридхари подключить свои возможности и сообщить ему о местонахождении Камала Джаганатха в ближайшие часы. Словом для верховного правителя все обернулось как нельзя лучше, он был не просто оправдан, но и выступал сейчас в роли благодетеля, отказавшись от каких-либо претензий к велесвановцам и жаждая им помочь.

Об этом НгозиБоипело Векес рассказал Камалу Джаганатху, когда осмотрев раненные левую ногу и правую руку, подхватив на руки, вынес из шатра. Он был очень озабочен и обожженной рукой и параличом ноги ссасуа, порой продолжая обвинять в том шагающего позади императора, но когда эти неправедные нарекания вновь вызвали возмущения принца, смолк. Стараясь, видимо, не волновать в первую очередь последнего.

Они шли по туннелю в сторону пещеры огняников, в коей было пробито отверстие. Как оказалось над Ладодеей зависло космическое судно верховного правителя влиг-поте, и, проложив проход прямо в горной гряде, ожидало своего хозяина и принца вне посредственной близи над планетой.

Сейчас в пещере огняников в чуть округлом куполе зияла огромная дыра, в котором переливалась прозрачная труба, стыкующаяся с самой береговой полосой водоема. Тела мертвых огняников устилали не только берег, террасные выступы, но и плавали в водоеме, почему-то теперь не вызвав чувства жалости в Камале Джаганатхе, так как его наполнял страх перед встречей с Аруном Гиридхари, видевшем в нем конкурента, врага. Не мудрено, ибо принц уже сейчас не только собственными действиями на планете сплачивался с ней, ее обитателями людоящерами, червями, найдами, но и менял саму нейтральную политику негуснегести. Оно как питал теплые чувства к верховному правителю, его сыну и особенно императору, признавая в них высокие нравственные начала присущие созданиям, не зверям или даже человеку, существу.

В пещере огняников находилось до пятидесяти людоящеров, занявших все ее пространство. Подошедший к прозрачной и полой внутри трубе НгозиБоипело Векес нежно (как дорогую ношу) прижимающий к себе Камала Джаганатха, сопровождаемый ФирунКибв Зубери, достаточно авторитарно сказал:

– Кибв, возьми людоящеров и уничтожь колонию будяков. Очисти Якве. Я тороплюсь, надо все уладить, поколь есть такая возможность и тарховичи не выслали соглядатаев. – Стоящий рядом ФирунКибв Зубери торопливо кивнул, и верховный правитель, снижая властность в голосе, дополнил, – и прошу тебя, брат, будь осторожен, абы не пострадал сам.

Теперь он стремительно шагнул внутрь трубы имеющей прозрачные стены лишь с двух сторон, а Камал Джаганатх тотчас выкинул в сторону левую руку, направляя ее к императору, и очень мягко проронил:

– Кибв, я надеюсь, мы с вами еще встретимся. В более спокойной обстановке, дабы выпить по кубку явамаду. Мне было приятно с вами общение, а ваши чувства к месту, где вы выросли, тронули.

ФирунКибв Зубери немедля подхватил протянутую в его сторону руку принца, и, приложившись губами к тыльной стороне ладони, словно в нее молвил:

– Я ваш вечный должник, ваше высочество. Благодарю за все!

Округлая площадка на оную опирались лапы верховного правителя, внезапно дернулась вверх, и, император незамедлительно выпустил руку принца, напоследок ее слегка пожав. А круглая площадка, свершая медлительные спиральные повороты, уже уносила верховного правителя и юного авгура вверх по прорубленному в горной гряде проходу. Тем неспешным движением живописуя, то серые сложенные из блоков стены, то белые сформированные естественным образом, указывая на особую роль развивающихся на Ладодеи созданий, существ родственных не только диэнцефалону Камала Джаганатха, но и диэнцефалонам тарховичей и, очевидно, самому амирнарху.

– Векес, – тихо произнес принц, ощущая, что он не должен возвращаться к велесвановцам, и вздев голову, увидел черно-серебристый проем, стыкующийся с дном влиг-поте. – Вы не должны меня возвращать Аруну Гиридхари. Лучшим будет меня убить. Вы можете это устроить?

– Что вы такое говорите, ваше высочество? – возбужденно дыхнул НгозиБоипело Векес и его ромбовидное с широким лбом и массивной нижней челюстью лицо нависло над ссасуа. И тотчас в диэнцефалоне Камала Джаганатха промелькнули мысли людоящера напитанные теплотой и заботой, а также виной перед его страданиями. – Ваша жизнь бесценна. Да и вы, весь этот срок, жертвуя собственной жизнью, спасли моих сородичей и родовую планету. Я в вечном долгу перед вами.

Камал Джаганатх незамедлительно отвел взгляд от лица верховного правителя, торопливо протянув:

– Не смотрите мне в глаза, Векес. Ежели не хотите, або я читал ваши мысли. Этот процесс я не контролирую, особенно после фантасмагории. Что же касаемо моей жизни, так я попросил вас об том, ибо сам Арун Гиридхари считает меня собственным врагом. И я! Я, поверьте не в силах переносить эту мысль!

Площадка между тем въехала в один из отсеков влиг-поте, и, замерев на месте на гладкой его поверхности, явила коридор с закругленными стенами и потолком, цвет которых был выполнен в темно-коричневых тонах. А свет, также приглушенный, ниспускался вниз от тонких синих нитей, пропущенных по наружному слою стен и потолка, придавая этому довольно-таки длинному коридору голубоватый отсвет. Площадка, моментально сменив форму с круглой на овальную, словно на полозьях повезла в горизонтальном направление, стоящих на ней, по коридору. Минут через пять, прямо-таки вкатив через отворившиеся створки (завершающий тупиком сам коридор) в большое помещение.

Своей меблировкой и общим видом данная комната напоминала горницу верховного правителя на планете Ладодея, где стены и пол несколько закругленной формы обтянутые серебристой тканью лежащей небольшими складками, отражались в белом каменном полу. В комнате также имелась кровать, без спинок, ножек, подвешенная к потолку в сетчато-прозрачном полотне навеса. Волнообразные складки ткани каковой, спускаясь с ровного, зеркального потолка, переплетались с самим навесом и тканевым полотном окружающим кровать. А находящейся в этой тканевой мороке высокий, широкий матрас, был укрыт сверху простыней и усеян плоскими подушками в ярко-красных тканевых наволочках. Впрочем, в этой комнате не имелось кресел и столиков, занамест их стояли два дивана с выгнутыми позолоченными ножками и загнутыми подлокотниками. Высокие спинки по краю также украшала резная огранка из дерева с вкраплением золотых полос. Глубокое сидение, широкое и, одновременно, длинное, позволяло улечься на диване, сразу двоим людоящерам. Их тканевая поверхность (изготовленная из белого лоснящегося бархата), как и несколько круглых подушек, были расшиты золотыми узорами и украшены крупными белыми драгоценными камнями.

Вероятно, это была спальня НгозиБоипело Векес, ноне, право молвить, предоставленная им для принца. Так как стоило площадке внести их в комнату, верховный правитель, рывком сойдя с нее, все с той же поспешностью и ощутимой для Камала Джаганатха нервозностью направился к кровати, и, положив на нее последнего, подсунув под парализованную ногу подушку, с легкой вибрацией в голосе сказал:

– Ваше высочество, сейчас вы отдохнете. Поспите и покушаете, абы я захватил с Садханы нарочно для вас еды, ту кою вы любите. Вас осмотрят мои лекари, а потом мы поговорим.

– Вы не понимаете, Векес, – и если голос НгозиБоипело Векес лишь вибрировал, то Камала Джаганатха тягостно дрожал от волнения, стоило ему заговорить. – Не понимаете. Я видел фантасмагорию, там, в недрах ваших гор. Я слышал, что сказал Арун Гиридхари! Он считает меня своим врагом, считает конкурентом! И я!..

Принц резко прервался, так как его стал бить озноб, и теперь дрожал не только голос, но и конечности, и туловище, и даже голова, а кожа покрылась крупными мурашками, словно жаждая лопнуть и с тем утянуть за собой слизь ее прикрывающую. Верховный правитель незамедлительно протянул руку, и, прикрыв рот юного авгура сразу четырьмя широко расставленными пальцами, улыбнулся. Его лицо, имеющее ромбовидную форму с широким лбом и массивной нижней челюстью, дотоль оцененное ссасуа, как мужественно-красивое, точно заглянуло в диэнцефалон последнего ярко-зелеными радужками глаз и вертикально неподвижными зрачками, да той самой располагающей к общению улыбкой, имеющей власть над людоящерами и дружественность с ним.

– Не буду скрывать от вас, ваше высочество, я был весь этот срок уверен, – произнес НгозиБоипело Векес, сейчас полностью открываясь перед принцем. – Что пречистый канцлер-махари Врагоч Вида Вышя в купе с главным дхисаджем создали вас, дабы сменить на посту амирнарха Раджумкар Анга Змидра Тарх. Я был, уверен, ваше высочество, что вы не столько враг, конкурент его превосходительству Аруну Гиридхари, сколько соперник амирнарху. И я был потрясен, когда амирнарх Раджумкар Анга ЗмидраТарх вызвав меня после заседания Великого Вече Рас на приватную беседу, при канцлер-махари и адмирал-схалас сказал, что ваше появление, как создания, было в первую очередь его замыслом. Он был весьма взволнован вашим нынешним нахождением и состоянием, да вельми жестко сказал, что коли моя вина в том похищение подтвердится, я могу более не рассчитывать на его заступничество.

– Я вам сразу сказал, Векес, что аминарх обо мне знает. Только я не ведал, что мой диэнцефалон его замысел, – чуть слышно шепнул Камал Джаганатх, и веки его дрогнули, а слабость столь мощно опутала все тело, похоже, сменив сам озноб и мурашки на коже. – Потому как тарховичи и амирнарх Раджумкар Анга Змидра Тарх хотят сменить Аруна Гиридхари, так считает сам ассаруа. Он думает я его соперник, думает, что себя изжил и ему на смену создали меня! – вновь волнообразно повышая голос, проронил с горечью Камал Джаганатх.

– Тише, ваше высочество. Успокойтесь, – отозвался с беспокойством НгозиБоипело Векес и мягко пожал лежащую на кровати правую руку принца в предплечье. – Арун Гиридхари так не думает. Нет! Вы не правы! там только страх за вашу жизнь! Токмо желание вас увидеть сызнова живым и невредимым! Его превосходительство связалось со мной сразу, как только покинуло генеральный виомагам тарховичей, ступив на борт вайтэдрома хана перундьаговцев. Он попросил меня о содействие в поисках его наследника, каким угодно для меня возможным способом. Уточнив, что выплатит мне аль тому, кто вас похитил указанную контрибуционную плату. Указанную и любую плату, дабы вы вернулись. И я видел, как он взволнован, не находит себе места, словно отец потерявший единственного сына. Нет! Вы не правы, ваше высочество. Ежели бы Арун Гиридхари видел в вас врага, не стал бы так тревожиться и тем паче разорять собственную расу, ради конкурента, – он лишь на малость прервался, и, вздев руку, с нежностью огладил десять чешуек во лбу юного авгура отливающих медно-серебристым цветом. – Да и потом, чтобы не задумывали тарховичи и амирнарх, только вы один, ваше высочество, – дополнил он очень ровно, вроде уговаривая, обнадеживая. – Знаете, сможете ли придать негуснегести. Этот выбор всегда в ваших руках, и сие не в силах изменить даже информационные коды, внедренные в ваш диэнцефалон.

– Вы не правы, Векес, – теперь слабость коснулась и голоса Камала Джаганатха, точно все дотоль пережитое выплеснулось, сейчас в защищенной обстановке, в общую немощь и желание уснуть. – Я не могу управлять своим диэнцефалоном. Свяжитесь со своим братом, Кибвом, и узнаете много интересного, о способностях моего диэнцефалона, каковые появлялись в опасности столь стремительно, что я и сам их пугался.

– Это всего-навсего способности вашего диэнцефалона, оными в свой черед вы научитесь управлять, – добавил НгозиБоипело Векес, и, испрямившись, вышел из сетчатого навеса, прикрывающего с четырех сторон кровать, тем завершая разговор. – Ноне отдыхайте, я вернусь, когда вас осмотрят.

Верховный правитель резко развернулся, и широко шагая, клацкая когтями по каменной поверхности пола, да оглаживая его концом зауженного хвоста, направился к двери.

– Векес, – слегка повышая голос, окликнул людоящера Камал Джаганатх, единожды смыкая верхние веки. – Вы хотели бы еще сыновей?

НгозиБоипело Векес тотчас замер на месте и рывком оглянувшись, бросил изумленный взгляд на лежащего на кровати юного авгура. И тот, несмотря на сомкнутые верхние веки, моментально принял на свой диэнцефалон, данное удивление и единожды тревогу за Чибузо.

– А, что ваше высочество? – теперь волнение он выразил словами, и развернулся, намереваясь вернуться к кровати.

– Я задал вопрос, Векес. Вы хотели бы еще сыновей? – повторился поспрашанием принц и совсем чуть-чуть растянул в улыбке края своего рта, ибо итак ведал ответ.

– Конечно, ваше высочество, хотел бы, – тот же миг откликнулся НгозиБоипело Векес, сделав неторопливый шаг вперед. – Сын для людоящера удача! Когда-то наши предки, абы в роду появился сын, приносили кровавые жертвы в виде собственных слуг Вездесущему богу Тарху и богу Дьяусу. Когда же мы достигли в лечение себе подобных определенных успехов, мы пытались наладить рождение мужского в соотношение с женским, но у нас ничего не получилось. Поелику код, отвечающий за появление мальчика, дюже редко может заместить информацию женских компонентов. Все попытки зачастую приводили к уродствам, понеже мы прекратили данные исследования, абы созданы такими и дабы сие изменить, должны трансформировать собственные информационные коды, что запрещается делать актами амирнарха. Наши предки считали, что один сын – означает вечную жизнь рода, два – говорят об успехе и мощи его отца, три – о наивысшем благоденствие, кое послал Вездесущий бог Тарх!

– Значит, вам Векес, канцлер-махари Врагоч Вида Вышя пошлет наивысшее благоденствие как отцу, – протянул на выдохе Камал Джаганатх, и тот же миг закрыл глаза, и нижними веками, мгновенно провалившись в сон, как и положено велесвановцу, увидев кружащие многоцветные газовые пары, с россыпью блистающих крапинок на их ребристой поверхности.

Глава двадцать седьмая

Камал Джаганатх проснулся несколькими часами позже. Он даже не ощутил как его ногу, плечо и пальцы руки обработали, а его самого переодели в длинную туникообразную одежду без рукавов, из нежной, шелковистой, голубой материи. В первый момент, узрев над собой сетчатый полог, укрепленный на зеркальной глади потолка, принц уловил по легкому вибрированию матраса, на котором лежал, гудение двигателей, и понял, что влиг-поте уже в полете. Медленно поднявшись на кровати, он оперся на левую руку, в плече, которой не ощущалось более боли, однако, сам сустав был зафиксирован в широкую белую повязку. Точно такая же повязка фиксировала левую голень по кругу на месте раны, и охватывала три пальца и кисть правой руки до запястья, в оных конечностях также теперь не ощущалось боли.

Несколько диагонально поднявшемуся с кровати Камалу Джаганатху стоял диван на котором возлежал верховный правитель. Его рука, упершись в овальную подушку локтем, ладонью поддерживала под подбородок голову. Глаза НгозиБоипело Векеса были сомкнуты, судя по всему, дожидаясь пробуждения принца, он и сам заснул. Легкое дыхание, долетающее до слуха юного авгура, воспринималось ровным, вроде он оставался спокойным или уверенным в своих силах, указывающих на создание, почивающее с чистой совестью всего исполненного. Серебристая материя аврану покрытая синим орнаментом уаджета (обозначающих принадлежность верховному правителю людоящеров) сейчас видимо натянулась, особенно в районе бедер. Будто нижняя часть туловища НгозиБоипело Векеса, напоминающая ящера и покрытая прямоугольными роговыми щитками темно-бежевого цвета, старалась разорвать саму ткань, ну или хотя бы проложить по ее полотну трещины.

Камал Джаганатх внимательно всмотрелся в розоватый отлив светлой кожи лица верховного правителя, на выступающие скулы, покрытые короткими, жесткими волосками, доходящими до висков и, одновременно, образующими брови, и вспомнил все то, что до сна он говорил про Аруна Гиридхари. И вновь прозвучал приятный для слуха баритон НгозиБоипело Векеса, наполняя самого принца спокойствием, даруя жажду увидеть собственного ассаруа: «И я видел, как он взволнован, не находит себе места, словно отец потерявший единственного сына. Нет! Вы не правы, ваше высочество. Ежели бы Арун Гиридхари видел в вас врага, не стал бы так тревожиться и тем паче разорять собственную расу, ради конкурента». Одновременно, снимая страх перед встречей, принося понимание, что данная встреча, непременно, расставит все по местам и окончательно снимет с Камала Джаганатха вину, коя так на него давила.

Верховный правитель людоящеров нежданно вздрогнул (так, точно принял на себя мысли юного авгура) и разом отворив глаза, с ощутимо плывущей теплотой уставился на Камала Джаганатха.

– Вы уже проснулись, ваше высочество? Сейчас самое время вам покушать, – приветливо молвил НгозиБоипело Векес и с легкостью, создания полного сил, поднялся с дивана, и вовсе мгновенно опершись лапами о пол, слегка поведя своими широкими плечами.

– Не хочу, есть, – немедля отозвался Камал Джаганатх. И, кивнув в сторону не двигающейся левой ноги, спросил, – что сказали ваши лекари, по поводу моих конечностей?

– Толком не смогли пояснить ситуацию, – уветливо проронил верховный правитель, и принц, не мешкая, уловил в его мыслях желание утаить правду.

– Не надо только мне лгать, Векес, – недовольно дыхнул Камал Джаганатх и тягостно задышал через ноздри, ощутив как затрепетала на них кожа, мгновенно высохнув, очевидно, состояние его здоровья, сейчас было не в лучшем положение. – Ежели сие захотите делать, днесь одевайте на голову сакру, абы скрыть от меня мысли. Так как я не умею поколь контролировать их прием.

– Надеюсь, мне не придется носить перед вами сакру, ваше высочество, ибо я вас слишком уважаю, – с теплотой отозвался НгозиБоипело Векес, и, сойдя с места, неспешно направился в сторону кровати. – Лекари доложили, что левая нога полностью утратила функционирование. Им даже не удалось выпрямить кости внутри, або они, как и мышцы, сосуды, наружный покров, начиная от раны вплоть до кончиков перст, омертвели. – Верховный правитель разом смолк, узрев, как тягостно дрогнули края рта принца. Камала Джаганатха даже качнуло взад-вперед, от понимания, что его возвращение поставит в зависимость политику негуснегести от тарховичей (каковые только и лечат велесвановцев) еще сильней.

– Касаемо правых пальцев, – продолжил пояснять НгозиБоипело Векес, понижая тембр сказанного до низкого, и подойдя к кровати принца, отодвинул полог, чтобы его было лучше видно. – Три пальца вплоть до первых фаланговых сочленений отсутствуют, наружный покров до середины кисти восстановлению не подлежит. Единственно, что лекари смогли, так сняли отечность с левого плеча, все остальное не в их силах. Абы ваш геном содержит более ста пятидесяти тысяч отдельных информационных кодов, и расшифровать их практически невозможно. Потому как они имеют особую модель, оную мои лекари еще никогда не видели, весьма отличную даже от компонентов велесвановцев.

– Вы, что изучали и велесвановцев? Проводите закрытые исследования? А тарховичи о них знают? – усмехаясь, спросил юный авгур, поражаясь откровенности людоящера и стараясь хоть как-то справиться с волнением от всего дотоль услышанного.

– Надеюсь, вы им об этом не расскажите, ваше высочество, – уклончиво протянул НгозиБоипело Векес. Впрочем, принц, воспринимая его мысли, отметил, что лекари по распоряжению верховного правителя изучили почти все геномы созданий населяющих Веж-Аруджан, кроме информационных кодов амирнарха, тарховичей и Аруна Гиридхари. – Хотя, я уверен, канцлер-махари о многом догадывается, понеже не раз при встрече стращал меня наказанием, – дополнил он немного погодя, и, опустившись на кровать, став ближе к принцу, открыто уставился на него, вероятно, не желая более от него таиться. – Но теперь у меня появится мощный покровитель, который сумеет отвести от людоящеров беду, когда Аруну Гиридхари станет известно, по чьей вине так пострадал его наследник.

– Вы, Векес, подразумеваете меня вашим покровителем, – протянул Камал Джаганатх, не столько даже вопрошая. А узрев легкий кивок людоящера, улыбнувшись, дополнил, – вы слишком много от меня хотите. Обаче у вас итак много покровителей амирнарх или тот же канцлер-махари. Вы зря ищите в нем врага, поверьте мне.

– Желалось, дабы вы, ваше высочество уточнили по поводу сравнения канцлер-махари и Вездесущего бога Тарха моих предков, – молвил НгозиБоипело Векес, и, не скрывая в словах и мыслях заинтересованности от допрежь им услышанного от принца.

– Вы, наверно, всегда думали Векес, что амирнарх выступал в роли бога для ваших предков, да? – догадливо вопросил Камал Джаганатх, и сам, удивляясь собственному предположению. Он смотрел также в упор в лицо верховного правителя, и лишь немного погодя понял, что не догадался, а просто вытянул из его диэнцефалона необходимую информацию. Ибо скулы на лице НгозиБоипело Векес легохонько крутнулись и только потом, он несмело кивнул, подтверждая слова принца.

– Так вот вы не правы. Вездесущим богом для людоящеров, – проронил юный авгур, словно уже сейчас желая поставить точку в трениях между канцлер-махари и верховным правителем. – Всегда был Врагоч Вида Вышя. И вам надобно научиться жить с этой мыслью и уважать того, кто подарил вашей расе знания и новую жизнь, а не сварничать.

– А по поводу сыновей? – голос НгозиБоипело Векеса понизился до едва воспринимаемого шепота, а может он это всего-навсего помыслил.

Камал Джаганатх так и не понял, тем не менее, незамедлительно ответил:

– Ну, я же вам вже сказал. Ожидайте, оно как канцлер-махари Врагоч Вида Вышя пошлет наивысшее благоденствие вам, как отцу.

Досель поддерживающая тело левая рука, служащая как подпорка, вздрогнула, и моментально отозвалась болью в плече. Камал Джаганатх чуть-чуть качнулся и, чтобы не упасть, неспешно улегся на поверхность кровати, подоткнув под голову подушку, и прерывисто выдохнув.

– Вам надо покушать, ваше высочество, – вновь вернулся к вопросу о еде НгозиБоипело Векес, в котором осознание радости сейчас переплеталось с нежеланием признавать в канцлер-махари допрежь уважаемое им божество.

– Я не хочу, – негромко ответил ссасуа, в первые за срок своего появления на Велесване и обобщенно в Веж-Аруджане не испытывая чувства голода и совсем не думая о еде.

– Я говорю об этом, так как у меня есть план по вашему возвращению его превосходительству, – пояснил верховный правитель, и, приподняв голову принца, подсунул под нее еще три подушки, дабы ему было видно лицо последнего. – Я бы передал вас напрямую негуснегести, но вайтэдром хана перундьаговцев хоть и бороздит Галактику Сваргу, находится под контролем генерального виомагами тарховичей. Поелику любые переговоры станут известны пречистому канцлер-махари и адмиралу-схалас в течение минуты времени. И хотя Врагоч Вида Вышя выступает, как вы утверждаете божеством людоящеров, ноне относится ко мне весьма критично.

– Судя по вашим поступкам, вы того Векес заслуживаете, – достаточно сухо отозвался Камал Джаганатх. Он хотя и не знал канцлер-махари, выступая всегда поборником справедливости, ощущал какие-то глупые, несущественные, детские обиды, искусственно взращенные в верховном правителем им же самим, посему не желал его оправдывать.

– Несомненно, ваше высочество, – очень ровно произнес НгозиБоипело Векес, и широко улыбнувшись, подавшись вперед навис над лицом ссасуа. – Но днесь вопрос в другом, как же мне передать вас на руки негуснегести, абы не быть в том самому замешанным. Посему я ноне передам вас, как засекреченный груз атанийцам. – Камал Джаганатх услышав о коорах, кои его и похитили, торопливо качнул головой. – Не пугайтесь, ваше высочество, – продолжил верховный правитель. Он теперь ухватил подушку, на которой лежала голова ссасуа, и, вздев ее вверх, досказал, – мои людоящеры будут с вами, поколь вы не окажитесь у малоразвитой расы клопанидов. Затем они уничтожат атанийцев вас перевозящих, чтобы более не имелось доносчиков. Вы же полетите на судне – кака клопанидов по Сварге. Впрочем, сие будет короткий полет, так как токмо мои людоящеры расправятся с атанийцами, я передам сведения о вас на вайтэдрома хана. А там как говорится, лишь мгновение будет отделять вас от вашего ассаруа.

– А клопаниды будут знать, кто у них на каке находится? – все еще несогласно и неуверенно, страшась попасть в руки атанийцев, спросил Камал Джаганатх.

– Нет сие им не нужно, – немедля откликнулся пояснениями НгозиБоипело Векес слегка качнув на подушке голову юного авгура вниз-вверх. – Клопаниды будут выполнять заказ по доставке вас в систему Ка-туки одной из малоразвитых рас тукинцев. Обаче об этом вряд ли кто узнает, так как если мои предположения верны, тарховичи задержав каку клопанидов, позволят первыми войти на нее перундьаговцам, жаждущим оправдаться в глазах негуснегести. Абы в свой срок они не сумели спасти вас от похищения. И естественно, самому Аруну Гиридхари. Ну, а перундьаговцы клопанидов вряд ли пощадят, ибо эти существа весьма воинственны.

– Не дурной план, – протянул Камал Джаганатх, легохонько вздрогнув, оно как уловил радость в мыслях верховного правителя. – Хотя, достаточно жестокий. Атанийцы, клопаниды… Столько смертей, как плата за правду, которая сделала меня несчастным, – договорил принц и туго выдохнул, сейчас ощущая собственные страдания от перенесенного, как нечто большее, чем жизни каких-то рас, каковые он даже не увидит. Оно как верховный правитель, не сказав, в мыслях имел замыслы его усыпить, вплоть до передачи Аруну Гиридхари. Тем самым избавив от волнения и возможного повторения фантасмагории.

– Извините, ваше высочество за доставленную боль и страдания, – с ощутимым состраданием сказал НгозиБоипел Векес, опуская голову ссасуа лежащую на подушке на кровать. – Благодарю вас за жертвенность во имя моей расы и Ладодеи. И помните, я ваш вечный должник. Любая ваша просьба днесь для меня как законное требование. – Он медленно сместил руку и достал из прорези в аварану, что выполняла роль потайного кармана, плоский серебристый пятачок, и, приложив его к правому виску принца, дополнил, – я надеюсь, что вы сможете убедить Аруна Гиридхари не рассказывать о моей роли в похищение. И, конечно, сообщите ему, что я не стану настаивать на возврате потерянной контрибуционной платы в связи с расторгнутым уговором и подпишу согласительный пакт на условиях дальнейшего нашего сотрудничества.

Юный авгур слегка скосил взгляд на серебряный пятачок, который почти касался уголка глазной щели входящей в височные части головы, узрев как от него отделившись в сторону ноздрей и рта поплыл голубоватый дымок. Слабость моментально наполнила все тело Камала Джаганатха, отчего тягостно сомкнулись верхние веки, а дымок проникнув в ноздри, и чуть приоткрытый рот принес на себе аромат меда, чья сладость прямо-таки коснулась десен, языка оставив на них мягкость нектара цветка. Перед сомкнутыми верхними веками поплыло досель явственно зримое лицо верховного правителя, его зеленые глаза на миг блеснули огнями, а алые губы, шевельнувшись, словно вдули в уши принца:

– Я был очень рад познакомиться и соприкоснуться с вами, Камал Джаганатх, – а затем наступила тьма, плотная и густая, точно зашторившая от сознания принца его диэнцефалон.