Текст книги "Разоблаченная Изида. Том I"

Теория Бабинэ

Ученый астроном Бабинэ был не более успешен, когда он выбрал Конта, прославленного чревовещателя, в качестве эксперта, чтобы он свидетельствовал против спиритуалистических феноменов, в которых слышны голоса и стуки. Если верить свидетелям, Конт расхохотался в лицо Бабинэ при одном только высказывании последним мысли, что стуки спиритуалистических сеансов производятся «бессознательно чревовещанием!». Эта последняя теория – достойная сестра-близнец «бессознательной мозговой деятельности» – заставила многих из наиболее скептических академиков краснеть. Ее нелепость была слишком очевидна.

«Проблема сверхъестественного, – говорит Гаспарин, – такая, как ее представляли в Средние века и каковою она предстала перед нами, – не из тех, которыми можно пренебречь… Ее обширность и величие не могут оставаться не замеченными никем. В этой проблеме все очень серьезно – и зло и средство от него, суеверный рецидив и физический факт, которому суждено победить последнее».[264]264
  Гаспарин. Столоверчение. Предисловие. С. 12 и 16.


[Закрыть]

Далее он решительно высказывает следующее мнение, к которому он пришел, будучи к этому вынужден неопровержимостью манифестаций, как он сам говорит: «Количество фактов, которые требуют себе места под светом истины, настолько увеличилось в последнее время, что неизбежны два последствия: или область естественных наук должна расшириться, или же сверхъестественное настолько расширится, что не будет пределов».[265]265
  Гаспарин. Столоверчение. Т. I. С. 244.


[Закрыть]

Теория Ройера и Джобарта де Ламбаля

Среди множества книг против спиритуализма, вышедших из католических и протестантских источников, ни одна не произвела более потрясающего эффекта, чем труды де Мирвиля и де Мюссе «La Magie au XIX-me Siиcle»[266]266
  Де Мюссе. Магия XIX столетия.


[Закрыть], «Moeurs et Pratiques des Demons»[267]267
  Де Мюссе. Обычаи и практика демонов.


[Закрыть], «Hauts Phenomиnes de la Magie»[268]268
  Де Мюссе. Высшие феномены магии.


[Закрыть], «Les Mediateurs de la Magie», «Des Esprits et de leurs Manifestations» и т. д. Они содержат самую энциклопедическую биографию дьявола и его бесов, которая когда-либо появлялась после Средних веков для услаждения добрых католиков.

По мысли авторов, тот, кто был «лжецом и убийцей с самого начала», был также и главным свершителем спиритуалистических феноменов. Тысячами лет он возглавлял языческую теургию; и это опять был он, когда, ободренный увеличением ересей, неверности и атеизма, он снова появился в наши дни. Французская академия на это возвысила свой голос в общем вопле возмущения, а мсье де Гаспарин даже почел это личным оскорблением.

«Это есть объявление войны, «поднятие щитов», – писал он в своей объемистой книге опровержений. – Труд Мирвиля – настоящий манифест… Я был бы рад видеть в нем выражение строго персональных взглядов, но поистине это невозможно. Успех этой книги, торжественные присоединения, точное воспроизведение как журналами, так и отдельными писателями этой партии и солидарность со всей католической корпорацией… все это доказывает, что этот труд, который в сущности является актом, и должен рассматриваться как коллективный труд. Раз так, я чувствую, что я должен выполнить свой долг… Я чувствую, что должен поднять перчатку… и высоко поднять протестантский флаг против знамени ультрамонтанистов».[269]269
  Гаспарин. Столоверчение. Т. II. С. 524.


[Закрыть]

Медицинские авторитеты, как и следовало ожидать, в роли греческого хора, подпевали различными увещеваниями, направленными против авторов демонологии. В «Медико-психологических анналах», издаваемых докторами Бриером де Буазмоном и Керисом, было напечатано следующее:

«Не касаясь противоречивых суждений антагонистических партий, скажем, что никогда в нашей стране ни один писатель не осмеливался с таким дерзко-вызывающим спокойствием… пойти навстречу всем насмешкам и презрению со стороны того, что мы называем здравым смыслом, и как бы стараясь вызвать в то же самое время громовые раскаты хохота и пожимание плечами, авторы принимают важную позу, нагло становясь перед членами Академии… преподнося последней то, что со скромностью можно назвать «Мемуарами Сатаны!».[270]270
  Медицинско-психологические анналы. 1854. 1 января.


[Закрыть]

Это было сильное оскорбление, нанесенное академикам, вне всякого сомнения, но с 1850 года они, кажется, были обречены терпеть обиды своей гордости больше, чем большинство из них могло выдержать. Подумать только – требовать от сорока «бессмертных», чтобы они обратили внимание на штучки дьявола! Они поклялись отомстить и, объединившись, выдвинули теорию, которая по своей абсурдности превзошла даже демонологию Мирвиля!

Доктор Ройер и Джобарт де Ламбаль (оба знаменитости в своем роде) образовали союз и представили Институту одного немца, ловкость которого, по его словам, давала ключ ко всем спиритуалистическим громким и слабым постукиваниям на обоих полушариях.

«Мы краснеем, – говорит маркиз де Мирвиль, – рассказывая о том, что весь трюк немца состоял просто из повторных смещений мускульных сухожилий ног. Грандиозная демонстрация этой системы на пленарном заседании Института – и тут же на месте… выражения благодарности Академии за это интересное сообщение, а несколькими днями позже – полное заверение публики, сделанное одним из профессоров факультета, что ученые, наконец, полностью разрешили проблему спиритуалистических стуков!»[271]271
  Де Мирвиль. Духи // Constitutionnel. 1854. 16 июня.


[Закрыть]

Но такое научное объяснение не приостановило ни феноменов, спокойно продолжающих совершаться, ни писателей по демонологии, продолжающих излагать свои ортодоксальные теории.

Отрицая, что церковь имеет какое-либо отношение к его книгам, де Мюссе серьезно преподнес Академии, вдобавок к своим «Мемуарам», следующие интересные и глубоко философские мысли о Сатане:

«Дьявол! – вот главная опора Веры. Он один из великих персонажей, чья жизнь тесно связана с жизнью церкви; и без его речи, победоносно произнесенной Змием, его посредником, грехопадение человека не произошло бы. Таким образом, если бы не Сатана, то Спаситель, Распятый, Искупитель был бы наиболее смешным сверхштатным ненужным работником, и Крест был бы оскорблением добрых чувств!»[272]272
  Де Мюссе. Обычаи и практика демонов. С. X.


[Закрыть]

Этот писатель, не забудьте, является только верным отголоском церкви, которая равно предает анафеме как того, кто отрицает Бога, так и того, кто сомневается в объективности существования Сатаны.

Но маркиз де Мирвиль развивает эту идею о сотрудничестве Бога с дьяволом еще дальше. По его мнению, это как бы регулярное коммерческое дело, в котором старший «молчаливый партнер» допускает, чтобы деловую сторону фирмы вел по своему усмотрению младший компаньон, чьей предприимчивостью и энергией она процветает. Кто может быть другого мнения после прочтения нижеследующего?

«В момент этого спиритуалистического вторжения 1853 года, к которому так пренебрежительно отнеслись, мы осмеливаемся произнести слова «грозная катастрофа». Мир тем не менее остается спокойным, но история приводит нам примеры таких же симптомов во всех бедственных эпохах; у нас были предчувствия о печальных последствиях закона, который сформулирован Гоэррисом так [т. V, с. 356]: «Эти таинственные привидения неизбежно указывают на карающую десницу Бога на земле».[273]273
  Де Мирвиль. Духи. С. 4.


[Закрыть]

Эти партизанские схватки между сторонниками духовенства и материалистической Академией наук с лихвой доказывают, как мало последняя сделала, чтобы выкорчевать слепой фанатизм из умов даже весьма образованных людей. Очевидно, что наука не смогла ни полностью победить, ни заставить молчать богословие. Она возьмет над ним верх только в тот день, когда снизойдет до того, что усмотрит в спиритуалистических феноменах что-то вместо галлюцинаций и обмана. Но как она может это сделать без тщательных исследований феноменов? Предположим, что до того времени, как электромагнетизм был общепризнан, копенгагенский профессор Ойстид, его открыватель, страдал бы приступом того, что мы называем психофобией и духофобией. Она замечает, что электрический ток, проходящий по проволоке рядом с магнитной стрелкой, заставляет ее отклоняться и принимать перпендикулярное положение по отношению к току. Предположим, что, кроме того, профессор много слышал о неких суеверных людях, пользующихся магнитными стрелками для бесед с невидимыми духами, с которыми они разговаривают постукиваниями такой стрелки, и в результате этого профессора охватит научный ужас и отвращение к такому суеверному представлению, после чего он категорически откажется иметь какое-либо дело с магнитными стрелками. Каков был бы результат от этого? Электромагнетизм до сих пор не был бы открыт, и главными потерявшими в этом деле были бы сами наши экспериментаторы.

Бабинэ, Ройер и Джорбет де Ламбаль, все трое – члены института, – особенно отличились в этой борьбе между скептицизмом и сверхъестественностью и, вне всякого сомнения, не пожали лавров. Знаменитый астроном неблагоразумно рисковал на поле битвы вокруг феноменов. Он уже научно «объяснил» манифестации. Но, ободренный необоснованной уверенностью среди ученых, что эта новая эпидемия не устоит перед тщательными исследованиями и не переживет и года, – совершил еще более неблагоразумный поступок тем, что опубликовал две статьи по поводу феноменов. Как мсье де Мирвиль очень остроумно заметил, если обе статьи имели некий слабенький успех в научной печати, то, с другой стороны, в ежедневных изданиях они не имели никакого успеха.

Мсье Бабинэ начал с признания a priori вращений и движений мебели [на спиритических сеансах], факт которых он объявил «неоспоримым». «Это вращение, – сказал он, – в состоянии проявляться со значительной энергией или большою скоростью или сильным сопротивлением, когда его желают остановить».[274]274
  Де Мирвиль. Духи // Revue des Deux Mondes. 1854. 15 января. С. 108.


[Закрыть] Затем следует объяснение этого знаменитого ученого.

«Слегка подталкиваемый малыми согласующимися импульсами рук, лежавших на нем, стол начинает качаться справа налево… В тот момент, когда, после большей или меньшей задержки, в руках установился нервный трепет и малые индивидуальные импульсы всех экспериментаторов сгармонизировались, стол приводится в движение».[275]275
  Это является повторением и вариацией теории Фарадея.


[Закрыть]

Он находит, что все это очень просто, ибо

«все мышечные движения определяются над телами рычагами третьего порядка, где точка опоры находится очень близко от точки приложения сил. Это, следовательно, сообщает большую скорость движущимся частям из-за очень малого расстояния, на которые действует движущая сила… Некоторые люди удивляются, когда видят, что стол под воздействием нескольких благосклонно расположенных индивидуумов по пути преодолевает значительные препятствия, даже ломает свои ноги, если его вдруг останавливают; но это очень просто, если мы учтем силу малых согласующихся воздействий… Еще раз повторяем, что физическое объяснение не представляет никакой трудности».[276]276
  Revue des Deux Mondes. С. 410.


[Закрыть]

В этой диссертации ясно показаны два результата: реальность феноменов доказана; их научное объяснение представляет посмешище. Но мсье Бабинэ вполне может позволить себе, чтоб над ним смеялись, ведь он астроном и знает, что даже на Солнце есть пятна.

Существует, однако, одна вещь, которую Бабинэ всегда упорно отрицал, а именно левитация мебели безо всякого прикосновения к ней рук. Де Мирвиль поймал его на слове, когда он заявил, что такая левитация невозможна: «просто невозможна, – говорил он, – так же невозможна, как вечное движение».[277]277
  Revue des Deux Mondes. 1854. Январь. С. 414.


[Закрыть] Кто теперь, после такого заявления, возьмется утверждать, что слово невозможное, произнесенное устами науки, непогрешимо?

Близнецы – «бессознательная церебрация» и «бессознательное чревовещание»

Но столы, после того как вальсировали, раскачивались, поворачивались – начали выстукивать. Стуки иногда достигали большой силы звука – равной пистолетным выстрелам. Что [было сказано] об этом? Слушайте: «Свидетели и исследователи были чревовещателями!»

Де Мирвиль отсылает нас к «Revue des Deux Mondes», в котором опубликован очень интересный диалог, выдуманный мсье Бабинэ, где он сам с собою разговаривает, как халдейский Эн-Соф у каббалистов:

«Что можем мы, наконец, сказать о всех этих фактах наших наблюдений? Действительно ли производятся стуки? Да. Отвечают ли эти стуки на вопросы? Да. Кто производит эти звуки? Медиумы. Каким способом? Обычным акустическим методом чревовещания. Но ведь делались предположения, что эти звуки могли быть результатом хруста пальцев на ногах и руках? Нет; тогда бы они всегда раздавались в одном и том же месте, а этого фактически нет».[278]278
  Revue des Deux Mondes. 1854. 1 мая. С. 531.


[Закрыть]

«Как же теперь, – спрашивал де Мирвиль, – нам верить американцам и их тысячам медиумов, которые производят эти стуки перед миллионами свидетелей?» «Чревовещание, конечно», – отвечает Бабинэ. «Но как вы объясните такую невозможную вещь?»

Оказывается, это легче легкого; послушайте только:

«Все, что требовалось, чтобы произвести первую манифестацию в первом доме Америки, был… уличный мальчишка, стучавший в дверь, чтобы ввести обитателей в заблуждение; возможно, что он это делал свинцовым шариком, привязанным на нитку, и если мистер Викман (первый уверовавший американец) (?),[279]279
  Мы приводим дословно, хотя сомневаемся, что мистер Викман был первоисследователем.


[Закрыть] когда он ожидал эти стуки в третий раз, не услышал при этом смеха на улице, то это потому, что существует значительное различие в поведении между французскими уличными мальчишками и английскими или заокеанскими, так как последние в высокой степени обладают чувством черного юмора, «gaite triste».[280]280
  Бабинэ // Revue des Deux Mondes. 1854. 1 мая. С. 511.


[Закрыть]

Правильно сказал де Мирвиль в своем знаменитом ответе на нападки де Гаспарина, Бабинэ и других ученых:

«Итак, согласно нашим великим физикам, столы вертятся очень быстро, очень энергично, они также сопротивляются и, как доказал мсье де Гаспарин, они левитируют при отсутствии контакта. Один министр сказал: «Тремя написанными от руки словами я берусь повесить человека». Вышеприведенными тремя строками мы беремся привести в величайшее смятение физиков всего земного шара или, вернее, революционизировать мир, если бы, по крайней мере, мсье де Бабинэ из предосторожности выдвинул бы, подобно мсье де Гаспарину, какой-нибудь еще неизвестный закон или силу. Ибо это покрыло бы все».[281]281
  Де Мирвиль. Духи. С. 33.


[Закрыть]

Но кульминацию содержательности и логики Бабинэ в качестве исследователя-эксперта в области спиритуализма мы найдем в другом месте, а именно – в его «фактах и физических теориях».

Создается впечатление, что мсье де Мирвиль в своем повествовании о чудесах, происшедших в Сайдвилльском епископатстве,[282]282
  Там же.


[Закрыть] сам был сильно поражен чудесностью некоторых фактов. Хотя они были засвидетельствованы следственными органами и магистратом, они были настолько волшебны по своей натуре, что заставили самого автора демонологии уклоняться от ответственности, связанной с их опубликованием.

Эти факты были следующие:

«В точно предсказанный колдуном момент» – дело мести – «сильный удар грома раздался над одной из труб епископатства, после чего огненный флюид со страшным шумом спустился по трубе, расшвырял как верящих (в силу этого колдуна), так и не верящих, которые грелись у огня; наполнив всю комнату множеством фантастических животных, флюид вернулся в трубу и, снова поднявшись по ней, исчез, производя тот же страшный шум». «Так как, – добавляет де Мирвиль, – у нас и так уже было обилие [необычных] фактов, мы отпрянули перед этим чудовищным явлением, прежде чем присовокупили его ко множеству других».[283]283
  Де Мирвиль. Духи. С. 38, примечания.


[Закрыть]

Но Бабинэ, который в согласии со своими учеными коллегами всячески высмеивал обоих авторов по демонологии, решил, кроме этого, еще и доказать абсурдность всех подобных рассказов и также дискредитировать вышеприведенный факт сайдвилльского феномена путем преподнесения еще более невероятного рассказа. Предоставляем слово самому мсье Бабинэ. Следующее описание, которое он представил Академии наук 5 июля 1852 года, говорит само за себя без всяких комментариев, просто как описание шаровой молнии, опубликованное в «Œuvres de F. Arago», т. I, с. 52. Мы приводим его дословно.

«После того как раздался сильный удар грома, – говорит Бабинэ, – но не сразу после него, один подмастерье портного, проживающий на улице Св. Жака, доедал свой обед, когда увидел, что бумажная заслонка, которой было закрыто отверстие камина, упала, как бы вытолкнутая порывом ветра. Немедленно после этого он увидел, как огненный шар величиною с детскую голову спокойно и мягко выкатился из-за решетки и стал медленно кружить по комнате, не касаясь кирпичей пола. Вид этого огненного шара напоминал котенка средних размеров… который передвигался, не пользуясь своими лапами. Этот огненный шар скорее был светящимся, чем горячим или пламенным, – у портного не создалось впечатления тепла. Шар приблизился к его ногам наподобие котенка, пожелавшего поиграть и потереться о ноги, что привычно этим животным, но подмастерье убрал свои ноги, с большими предосторожностями избегая соприкосновения с метеором. Последний в течение нескольких секунд продолжал двигаться вокруг его ног, причем портной, нагнувшись над ним, рассматривал его с великим любопытством. Совершив несколько экскурсий в разных направлениях, но не покидая центральной части комнаты, огненный шар поднялся вертикально кверху до уровня головы человека, который, чтобы не соприкоснуться с ним, откинулся назад в своем кресле. На высоте приблизительно одного ярда от пола огненный шар чуть вытянулся и устремился по наклонной к отверстию в стене над камином, которое находилось выше камина на один метр». Отверстие было сделано с целью пропустить туда трубу от печи зимой и было заклеено обоями, одинаковыми по всей стене. Поэтому, по выражению портного, «гром не мог его видеть. Тем не менее огненный шар направился прямо к отверстию, отклеил обои, не повредив их, и снова поднялся по дымовой трубе… когда он поднялся до верха, что он проделывал очень медленно… по меньшей мере на шесть футов над землею… он произвел страшный взрыв, который частично разрушил печную трубу»… и т. д.

«Кажется, – замечает де Мирвиль в своем обозрении, – что мы могли бы применить к мсье Бабинэ следующее замечание, сделанное очень остроумной женщиной Рейналу: «Если вы не христианин, то не из-за недостатка веры».[284]284
  Де Мирвиль. Явления теоретической физики. С. 46.


[Закрыть]

Не только одни верующие удивлялись легковерию, проявленному мсье Бабинэ, продолжающему называть явление метеором, ибо доктор Бодин очень серьезно пишет о нем в труде о молниях, который он как раз в то время издавал.

«Если эти подробности точны, – говорит доктор, – какими они кажутся из описаний мсье Бабинэ и мсье Араго, то очень трудно применить к этому явлению название шаровая молния. Однако мы предоставляем другим объяснить, если они смогут, сущность огненного шара, не испускающего ощутимого тепла; имеющего вид кошки, медленно прогуливающегося по комнате и нашедшего способ бегства путем возвращения в печную трубу через отверстие в стене, покрытое бумагой, которую он отклеил, не повредив ее!»[285]285
  См. монографию «Рассмотрение молнии с точки зрения истории официальной медицины и публичной гигиены» мсье Бодина, главного хирурга военного госпиталя в Буле.


[Закрыть]

«Мы придерживаемся такого же мнения, – добавляет маркиз, – как и ученый доктор по поводу трудностей точного определения, и мы не понимаем, почему бы нам в будущем не иметь молний в виде собак, обезьян и т. п. Только страшно становится уже при одной лишь мысли о том, какой зверинец может упасть на наши квартиры и прогуливаться, сколько вздумается, благодаря грозе».

В своем чудовищном томе опровержений Гаспарин говорит: «В вопросах о свидетельствовании уверенность должна абсолютно прекратиться в тот момент, когда мы пересекаем границы сверхъестественного».[286]286
  Гаспарин. Столоверчение. Т. I. С. 288.


[Закрыть] Так как демаркационная линия недостаточно зафиксирована и определена, кто из оппонентов более подходит, чтобы взяться за эту трудную задачу? Кто из двух больше вправе стать публичным третейским судьей? Есть ли это партия суеверия, которую поддерживают своими свидетельскими показаниями многие тысячи людей? Ибо почти два года люди толпились в той местности, где каждый день проявлялись беспрецедентные чудеса Сайдвилля, теперь почти забытые среди других бесчисленных спиритуалистических феноменов; должны ли мы верить им, или же мы должны склониться перед наукой, представляемой Бабинэ, который на основании свидетельства одного человека (портного) признает появление огненного шара, или метеорного кота, и вследствие этого требует для этого явления места среди установленных фактов естественных феноменов?

Мистер Крукс в своей первой статье в ежеквартальном «Научном журнале» за октябрь 1871 года упоминает Гаспарина и его труд «Наука против спиритуализма». Он замечает, что

«в конечном счете автор приходит к заключению, что все эти феномены должны быть объяснены действием естественных причин и вовсе не требуют приписывания их к чудесам или к вмешательству духов или дьявольских воздействий! Гаспарин считает фактом, вполне установленным его опытами, что воля при некоторых состояниях организма может на расстоянии действовать на инертную материю, и большая часть его труда посвящена установлению законов и условий, при которых это действие проявляется».[287]287
  Крукс У. Физическая сила. С. 26.


[Закрыть]

Точно; но так как труд Гаспарина вызвал бесчисленные ответы, диссертации и научные статьи, то этим было продемонстрировано, что он является протестантом, и в смысле религиозного фанатизма на него можно положиться так же мало, как на де Мирвиля и Мюссе. Первый – глубоко набожный кальвинист, тогда как двое последних – фанатичные католики. Кроме того, сами выражения Гаспарина выдают дух пристрастности: «Я чувствую, что я должен выполнить свой долг… Я высоко поднимаю протестантский флаг против ультрамонтанистского знамени!» – и т. д.[288]288
  Гаспарин. Наука против спиритизма. Т. I. С. 313.


[Закрыть]

По таким делам, как сущность так называемых спиритуалистических феноменов, нельзя положиться ни на какие другие свидетельства, как только на показания хладнокровных незаинтересованных и свободных от предвзятых мнений свидетелей и науки. Истина – одна, и «Легион» есть имя религиозных сект, причем каждая из них претендует на обладание нефальсифицированной истиной. Точно так же, как у Мюссе «Дьявол есть главная опора церкви», – у Гаспарина всякая сверхъестественность и чудеса прекращаются «с апостольством».

Но профессор Крукс упоминает другого выдающегося ученого – Тьюри из Женевы, профессора естественной истории, который как собрат-исследователь вместе с Гаспарином участвовал в изучении валлерийских феноменов. Этот профессор категорически противоречит утверждениям своего коллеги.

«Первое и самое необходимое условие, – говорит Гаспарин, – это воля экспериментатора; без воли никто ничего не получит; вы можете хоть 24 часа сидеть за столом в магнетической цепи и не получить ни одного движения».[289]289
  Гаспарин. Наука против спиритизма. Т. I. С. 313.


[Закрыть]

Вышеприведенное только доказывает, что Гаспарин не отличает чисто магнетических феноменов, – производимых волей присутствующих, среди которых может не быть ни одного медиума, развившегося или неразвившегося, – от так называемых духовных феноменов. В то время как первые могут быть произведены сознательно почти каждым человеком, обладающим твердой решительной волей, – последние одолевают сенситива очень часто без его согласия и против его воли, и всегда проявляются независимо от него. Месмеризатор хочет что-то, и это что-то совершается. Медиум же, даже если он преследует какую-то добрую цель, совсем не может добиться каких-либо проявлений; чем меньше он применяет свою волю, тем лучше получаются феномены; чем больше у него горячего желания, тем меньше у него шансов получить какие-либо результаты. Чтобы быть месмеризатором, нужна позитивная [активная] натура; чтобы быть медиумом, нужна совершенная пассивность. Это азбука спиритуализма, и нет такого медиума, который этого не знал бы.

Мнение Тьюри, как мы уже говорили, совершенно расходится с теориями Гаспарина о силе воли. Он излагает его в немногих простых словах в письме, в ответ на приглашение графа видоизменить последнюю статью в своих «Ученых записках». Так как у нас нет под рукой книги Тьюри, мы переводим письмо в таком виде, в каком оно помещено в резюме мирвилевской диссертации. Статья Тьюри, которая так потрясла его религиозного друга, указывает на возможность существования и вмешательства в эти манифестации «другой воли, нежели воля людей и животных».

«Я чувствую, сэр, справедливость ваших замечаний по поводу последних страниц этих «Записок»: они могут вызвать очень нехорошие чувства ко мне со стороны ученых вообще. Я тем более сожалею о своем решении, что оно, кажется, очень вас задело. Тем не менее, я упорствую в своем решении потому, что считаю его своим долгом, изменить которому было бы предательством.

Как я понимаю, абсурдность верования в вмешательство духов до сих пор научно не доказана (ибо такое резюме и тезис последних страниц моих «Ученых записок»). Если, вопреки всем ожиданиям, в спиритуализме была бы некая истина, то, воздерживаясь от сообщения этого тем, кто после прочтения моего труда почувствует желание экспериментировать с феноменами, я бы рискнул увлечь таких людей на путь, результаты которого во многих отношениях весьма двусмысленны.

Не покидая царства науки, как я его понимаю, я выполню свой долг до конца без умалчивания ради моей собственной славы, и, говоря вашими собственными словами, «в этом большом скандале» я не хочу принять стыд на себя. Кроме того, я настаиваю, что это «так же научно, как все остальное». Если бы я теперь захотел поддержать теорию о вмешательстве развоплощенных духов, я не был бы в состоянии этого сделать, так как ставших известными фактов недостаточно для доказательства такой гипотезы. Так, как теперь обстоит дело, и в том положении, в каком я нахожусь, я чувствую себя достаточно сильным, чтобы выступить против любого. Хотят или нет, но все ученые должны научиться на собственном опыте, на собственных ошибках воздержаться от суждения о вещах, которые они недостаточно исследовали. Урок, который вы им в этом направлении дали, не должен быть потерян».

Женева, 21 декабря, 1854 г.

Давайте проанализируем вышеприведенное письмо и попытаемся раскрыть, что писатель думает или, скорее, чего он не думает об этой новой силе. Одно ясно, по крайней мере, – выдающийся физик и натуралист допускает и даже научно доказывает, что различные манифестации реально происходят. Подобно мистеру Круксу он не верит, что эти феномены производятся духами развоплощенных людей, которые жили и умерли на земле, ибо в своем письме он говорит, что эта теория ничем не доказана. Он, несомненно, больше не верит в католических дьяволов или демонов, так как де Мирвиль, который цитирует это письмо в качестве триумфального доказательства против натуралистической теории Гаспарина, добравшись до этой фразы, спешит подчеркнуть ее значение следующей сноской: «В случае Валлери – возможно, но не в других местах!»[290]290
  Разумеется, де Мирвиль здесь защищает дьявольскую теорию.


[Закрыть] Тем самым де Мирвиль выказывает свою озабоченность в передаче идеи, что профессор [Тьюри], отрицая участие дьявола в феноменах, имел в виду только проявления, происшедшие в Валлери.

Противоречия и, мы с сожалением констатируем, нелепости, в которые попадается Гаспарин, – многочисленны. Резко критикуя претензии ученых последователей фарадеевских идей, он объясняет явления, которые тот называет магическими, совершенно естественными причинами.

«Если бы, – говорит он, – нам пришлось иметь дело только с такими феноменами (которые наблюдал и объяснял (?) великий физик), мы могли бы держать язык за зубами; но мы имеем опыт сверх того, и какая теперь польза, я хотел бы спросить, от этих аппаратов, которые показывали, что несознательное давление объясняет все? Оно объясняет все, и в то же время стол сопротивляется давлению и принудительному направлению! Оно объясняет все, а мебель, к которой никто не притрагивается, следует за указующим пальцем, она поднимается на воздух (когда к ней никто не прикасается) и переворачивается вверх ногами!»[291]291
  Гаспарин. Столоверчение. Т. I. С. 213.


[Закрыть]

Но, несмотря на все это, он берется объяснить этот феномен. «Люди будут выступать в защиту чудес, вы говорите – это магия! Каждый новый закон воспринимается ими как чудо. Успокойтесь, я беру на себя задачу успокоить встревоженных. Перед лицом таких феноменов мы не пересекаем границ естественных законов».[292]292
  Там же. Т. I. С. 217.


[Закрыть]

Несомненно, не пересекаем. Но могут ли ученые утверждать, что они обладают ключами к этому закону? Мсье Гаспарин думает, что он обладает. Давайте посмотрим.

«Я не рискну браться объяснить все, это не мое дело (?). Устанавливать простые факты и сохранить истину, которую наука желает замять, – это все, что я собираюсь делать. Тем не менее, я не могу удержаться от соблазна указать тем, кто хотят увидеть в нас озаренных или волшебников, что манифестации, о которых идет речь, получают объяснение, согласующееся с обычными научными законами.

Предположим существование флюида, истекающего из экспериментаторов и, главным образом, из некоторых из них. Предположим, что воля определила направление, взятое флюидом, и вы четко поймете вращение и левитацию той ножки стола, по направлению к которой с каждым действием воли выбрасывается излишек флюида. Предположим, что стакан заставляет этот флюид удаляться, и вы поймете, что бокал, помещенный на столе, может прервать его [стола] вращение и что бокал, помещенный на край стола, создает скопление флюида на противоположной стороне, которая вследствие этого приподнимается!»