Текст книги "Оккультная или точная наука?"

Воистину, «что еще?» – поскольку никто из людей науки, защищающих ее, вероятно лишь потому, что они являются искренними спиритуалистами, озабоченными объяснением феноменов посредством этого пространства, по-видимому сами этого не знают. Является ли это «прохождением материи через материю»? Тогда почему они должны настаивать на том, что это является «пространством», тогда как это просто другой план существования, – или, во всяком случае, то, что следовало бы подразумевать под этим, – если это имеет какой-либо смысл. Мы, оккультисты, говорим и настаиваем на том, что если требуется некое имя для того, чтобы оно удовлетворяло материальным представлениям о человеке в нашем низшем плане, давайте называть его индийским именем махас (или махалока), – именем четвертого мира высшей семеричности, тем, которое соответствует расатала (четвертой из семи струн низших миров), – четырнадцати миров, которые «возникают из пятикратного набора элементов»; поскольку оба эти мира окружают современный нам мир четвертого цикла. Каждый индус поймет, что это означает. Махас – это высший мир, или, скорее, план существования; а тот план, к которому принадлежит муравей, о котором говорилось выше, он, возможно, самый низкий из низших семеричных систем. И если они назовут его так – они будут правы.

Поистине, люди говорят об этом четырехмерном пространстве, как будто оно является местностью – сферой, вместо того, чтобы быть тем, что оно есть – то есть совершенно отличным состоянием бытия. С тех самых пор, когда это представление воскресло в сознании людей благодаря профессору Цельнеру, это приводило к бесконечной путанице. Как же это произошло? Благодаря глубокому математическому анализу, спиритуалистически мыслящий ученый наконец пришел к достойному похвалы заключению, что наши представления о пространстве не могут быть непогрешимыми, и что совершенно не доказано то, что, исходя из наших математических вычислений, невозможно допустить существования во Вселенной пространств с большим или меньшим числом измерений. Но, как это хорошо выразил один скептик, – «признание возможности существования пространств с иным количеством измерений, чем наше, не дает нам (высшим математикам) ни малейшего представления о том, чем являются эти измерения в действительности. Принятие существования высшего „четырехмерного“ пространства похоже на признание бесконечности: такое признание не дает нам ни малейшей помощи благодаря которой мы сами смогли бы представить какое-либо из них… все, что мы знаем о таких высших пространствах – это то, что они не имеют ничего общего с нашими представлениями о пространстве» («Научные письма»).

«Наше представление» – означает, конечно, представление материалистической науки, оставляющее весьма много места для других, менее научных, но вместе с тем более духовных умов.

Для того, чтобы показать безнадежность использования материалистически мыслящего ума для познания или даже для попытки понять в наиболее далеком и туманным смысле существование среди нас, в нашем трехмерном мире иных высших планов бытия, я процитирую наиболее интересные возражения, сделанные одним из двух наших ученых оппонентов,[22]22
  «Научные письма», 1883 г., опубликованы в «Новом времени», Санкт-Петербург.


[Закрыть] уже упомянутым ранее, в отношении этого «пространства».

Он спрашивает: «Можно ли представить как объяснение определенных феноменов действие такого фактора, о котором мы совершенно ничего не знаем, и мы являемся несведущими даже в отношении его природы и способностей?»

Может быть, есть такие люди, которые могут что-то «знать», которые не является столь безнадежно несведущими. Если бы обратились с этим к оккультисту, он бы сказал: «Нет; точная физическая наука должна отвергнуть саму эту возможность, иначе такая наука стала бы метафизической. Это явление не может быть подвергнуто анализу – и поэтому объяснено на основании биологических или даже физиологических данных. Тем не менее, это возможно с помощью индукции – как, например, гравитация, о которой мы знаем не больше чем то, что результаты ее действия могут наблюдаться в нашем трехмерном мире».

Опять-таки, во-первых, «говорят» (защитники этой теории), «что мы живем исключительно в нашем трехмерном пространстве! Может быть» (исключительно) «поэтому мы имеем возможность осознавать только такое пространство и абсолютно неспособны, в соответствии с нашей организацией, к познанию каким-либо иным, кроме нашего трехмерного, способом!»

Во-вторых, другими словами, «даже наше трехмерное пространство не является чем-то существующим независимо, но представляет собой лишь продукт нашего понимания и восприятия».

На первое утверждение оккультизм отвечает, что «невозможность познания» какого-либо другого пространства, кроме трехмерного, приводит к тому, что мы оставляем все остальные в покое. Но она вовсе не «обусловлена нашей (человеческой) организацией», но лишь строением интеллекта тех людей, кто не способен понять чего-либо иного; тех людей, чей организм неразвит духовно и даже ментально в правильном направлении. На второе утверждение следует возразить, что «оппонент» абсолютно ошибается в первой и совершенно прав во второй части своего заявления. Ибо, хотя «четвертое измерение» – если мы должны называть его таким образом – существует не в большей степени независимо от нашего восприятия и чувств, нежели наше воображаемое трехмерное пространство; оно представляется для существ, рожденных и развившихся в нем, не только некой местностью, но «продуктом их понимания и восприятия». Природа никогда не проводит столь строгих линий разделения, не возводит непреодолимых стен, и ее непроходимые «пропасти» существуют лишь в скучных концепциях некоторых натуралистов. Два (и более) «пространства», или плана бытия, являются в достаточной степени смешанными друг с другом для того, чтобы сделать возможной связь между теми из их обитателей, кто способен познавать и высший, и низший планы. И могут быть интеллектуальные существа с двойственной природой так же, как есть и земные амфибии.

Возражающий против существования плана с четырьмя измерениями жалуется на то, что раздел высшей математики, известной сегодня под именем «метаматематика», или «метагеометрия», неправильно используется спиритуалистами. Они «хватаются и держатся за него, как за спасительный якорь». Его аргументы, по меньшей мере, странны. «Вместо того, чтобы доказать реальность своих медиумических феноменов», – говорит он, – «они объясняют их с помощью гипотезы о четвертом измерении». Видим ли мы руку Кэти Кинг, которая исчезает в «неизвестном пространстве» – немедленно на авансцене – то есть четвертом измерении; развязываем ли мы узлы на веревке, оба конца которой скручены и склеены – опять-таки это четвертое измерение. С этой точки зрения пространство рассматривается как нечто объективное. Верят, что в природе действительно существуют трех, четырех и пятимерное пространства. Но, во-первых, таким образом мы можем достигнуть с помощью математического анализа бесконечной серии пространств. Подумать только, что стало бы с точной наукой, если бы для объяснения феноменов призывались на помощь такие гипотетические пространства. «Если бы одно не помогло, мы могли бы обратиться к другому, более высшему, и так далее…»

О, бедный Кант! и все же нам говорят, что одним из его фундаментальных принципов было то, что наше трехмерное пространство не является абсолютным; и что «даже в отношении таких аксиом, как аксиомы эвклидовой геометрии, наше знание и наука могут быть лишь относительно точными и реальными».

Но почему в том, что спиритуалисты пытаются объяснить свои феномены на этом плане, видят опасность для точной науки? И каким иным способом могли бы они объяснить то, что необъяснимо, и что мы анализируем с помощью трехмерных представлений земной науки, если не посредством концепции четвертого измерения? Никакой здравомыслящий человек не станет объяснять «Демона» Сократа формой носа мудреца; или приписывать вдохновение «Света Азии» формой черепа м-ра Эдвина Арнольда. Что стало бы с наукой на самом деле, если бы феномены оставались объясненными с помощью таких гипотез? Мы надеемся, что с наукой не произойдет ничего худшего, чем уже случилось после принятия Королевским обществом современной теории света на основании гипотезы универсального эфира. Эфир – это не в меньшей мере «продукт нашего представления», чем пространство. И если мы принимаем первое, то почему мы отрицаем второе? Потому ли, что одно может быть воплощено в наших представлениях, или, как мы скажем, должно быть воплощено, поскольку не было другого способа для объяснения света; и что другое, будучи бесполезным в качестве гипотезы для целей точной науки, – нет?

Поскольку это имеет отношение к оккультистам, они действуют вместе с приверженцами строгой ортодоксальной науки, когда на предложение проделать «эксперимент и наблюдать, могут ли встречаться в нашем трехмерном мире феномены, объяснимые только гипотезой о существовании пространства четырех измерений», отвечают согласием. «Да», – говорят они, – «но даст ли эксперимент и наблюдения нам удовлетворительный ответ на наш вопрос о реальном существовании высшего четырехмерного пространства? или, решит ли он для нас дилемму, неразрешимую со всех сторон, с какой бы к ней подходить? Каким образом могут наше человеческое наблюдение и наши человеческие эксперименты, возможные только исключительно в пределах трех измерений, послужить нам отправной точкой для познания феномена, который может быть объяснен «только если мы примем существование четырехмерного пространства?»

Мы полагаем, что вышеприведенное возражение совершенно справедливо; и спиритуалисты были бы в проигрыше, если бы они когда-нибудь доказали существование такого пространства или его вмешательства в своих феноменах. Посмотрите, что тогда получится! В том, что, например, кольцо проходит через плоть и переходит из рук медиума на руки исследователя, держащего его за обе руки; или, опять-таки, что цветы или другие материальные предметы проносят через закрытые двери или стены; и что, поэтому, благодаря определенным исключительным условиям, материя может проходить сквозь материю, – показать это и убедить людей науки в этом факте можно будет не раньше, чем вся теория спиритического действия и разумного вмешательства рассыплется в пыль. Трехмерное пространство не могло бы ничему помешать, поскольку прохождение одного тела через другое не имеет отношения даже к метагеометрическим измерениям, и материя при этом была бы наделена учеными людьми еще одним свойством, что усилило бы позиции материалистов. Стал бы мир ближе к решению тайны психики? Будут ли ближе к осуществлению самые благородные устремления человечества после того, как они узнают о действительном духовном существовании тех планов бытия, которые ныне смешаны с «четырехмерным пространством», благодаря тому, что точная наука примет как физический закон действие одного человека, умышленно проходящего через физическое тело другого человека, или через каменную стену? Оккультные науки учат нас, что в конце четвертой расы, материя, которая эволюционирует, прогрессирует и видоизменяется, как и мы вместе с остальным царством природы, приобретет свое четвертое чувство, как это происходит с каждой новой расой. Поэтому, для оккультиста нет ничего удивительного в идее, что физический мир должен развиваться и приобретать новые способности, – то есть произойдет простая модификация материи, новая, как это кажется сегодня науке, столь же непостижимая, сколь были вначале силы течения, звука, электричества. Но что кажется удивительным, так это духовный застой в интеллектуальном мире и в мире высшего экзотерического знания.

Тем не менее, никто не может воспрепятствовать прогрессу даже в малейшем цикле или ускорить его. Но, вероятно, прав был Тацит, говоря: «Истина создается благодаря исследованию и времени; ложь процветает благодаря опрометчивости». Мы живем в век пара и безумной активности, и истина вряд ли может рассчитывать на понимание в этом столетии. Оккультист ожидает благоприятного времени для себя.