Текст книги "Сепарация: спокойно и бережно"

Результаты современных исследований

В 2016 году В. П. Дзукаева, аспирантка МГУ им. М. В. Ломоносова (Москва), в своей кандидатской диссертации «Культурно-специфические и семейные факторы сепарации от родительской семьи в юношеском возрасте» привела результаты исследования, в котором участвовали 534 человека: 254 юноши и 280 девушек, студентов из разных городов Российской Федерации.

В исследовании в числе прочих результатов были выделены паттерны психологической сепарации от родителей:

● «сцеплённые» (низкий уровень аффективной, когнитивной, поведенческой сепарации при неконфликтном стиле, т. е. конфликтов в семье из-за независимости детей почти не возникает, юноши и девушки зависят от одобрения родителей, действуют в соответствии с ожиданиями родителей, зависят от их мнений);

● «ведомые» (средний уровень когнитивной сепарации сочетается с низким уровнем аффективной и поведенческой сепарации при неконфликтном стиле сепарации, т. е. конфликтов так же почти нет, юноши и девушки думают более независимо от родителей, но эмоционально и поведенчески по-прежнему находятся в сильной зависимости от взрослых);

● «бунтующие» (средний уровень аффективной, когнитивной и поведенческой сепарации при выраженном конфликтном стиле сепарации, т. е. юноши и девушки многое пытаются делать независимо, но это вызывает большое количество конфликтов);

● «самодостаточные» (высокий уровень поведенческой сепарации, средний уровень аффективной и когнитивной сепарации при неконфликтном стиле сепарации, т. е. юноши и девушки многое делают самостоятельно и независимо, но учитывают одобрение и мнение родителей);

● «дистанцированные» (высокий уровень аффективной, когнитивной, поведенческой сепарации при неконфликтном стиле, т. е. молодым людям всё равно, что думают и чувствуют родители, они действуют независимо, конфликтов не возникает в результате большой психологической дистанции между поколениями).

Очевидно, что паттерн «самодостаточные» наиболее благоприятно влияет на качество жизни молодых людей и их родителей. Тем интереснее познакомиться с ещё одним результатом исследования: «В случае открытости в проявлении чувств, доверительного общения членов семьи, чёткого распределения семейных ролей, эффективного решения возникающих проблем чаще встречается паттерн сепарации “самодостаточные”. В семьях с трудностями в поиске и реализации различных путей решения семейных проблем, закрытой, дисгармоничной коммуникацией, неэффективным распределением ролей чаще встречаются паттерны “бунтующий” и “дистанцированный”».

При этом исследователи отмечают объективную сложность сепарации от родителей: к паттерну «самодостаточные» были отнесены только 15 % участников исследования.

В 2018 году были опубликованы результаты ещё одного исследования: А. А. Дитюк, аспирантка Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена (Санкт-Петербург), в рамках своей диссертации «Влияние психологической сепарации на социальную адаптацию личности» изучала данные 428 человек в возрасте от 18 до 55 лет.

Помимо прочих, были сделаны следующие выводы:

● психологическая сепарация от родителей влияет на социальную адаптацию человека, а именно на возможность выстраивания близких отношений и личностной и профессиональной самоидентификации;

● признаками более или менее завершённой психологической сепарации от родителей не являются практически никакие биографические факты: и возраст, и раздельное проживание, и успешное трудоустройство не говорят об успешности и завершённости психологической сепарации от родителей. Единственным значимым биографическим фактом исследователи признали наличие романтических отношений, т. е. люди, успешно развивающие собственные романтические отношения, чаще оказывались сепарированными от родителей;

● были выделены три типа сепарационного статуса участников исследования: «Завершённая сепарация от матери, частичная сепарация от отца», «Равномерная сепарация от обоих родителей», «Незавершённая сепарация от матери, частичная сепарация от отца» – и исследователи считают, что первый и третий типы взаимосвязаны с определёнными трудностями человека в выстраивании близких отношений и в самоопределении.

Таким образом, неравномерная и незавершённая сепарация человека любого возраста и социального статуса от обоих родителей может быть одним из препятствий в выстраивании не только близких романтических отношений, но и в поиске собственной идентичности, жизненного пути и профессии.

При этом психологическую сепарацию от родителей исследователи определяют как изменение отношений взрослеющего ребёнка с родителями через достижение когнитивной, эмоциональной и поведенческой независимости от них с формированием готовности отделившегося ребёнка создать значимые взаимоотношения за пределами родительской семьи. Также авторы выделяют психологическую сепарацию от партнёра, разговор о которой может быть долгим и увлекательным, но практически всегда будет приводить к исследованию сепарационных процессов в родительской семье.

Думаю, вам могут быть интересны результаты исследований и других аспектов сепарации. Так, например, в 2006 году были опубликованы результаты исследования специалиста из Канады M. Haghbin (Department of Psychology, Carleton University), в котором участвовал 201 студент первого и второго курсов университета с целью определить взаимосвязь типа привязанности, психологической сепарации и склонности к прокрастинации. Были сделаны любопытные выводы, что склонны к прокрастинации те молодые люди, которые имеют нерешённые конфликты с родителями, а также испытывают негативные чувства по отношению к самим себе и своим родителям.

Каждое из этих исследований подтверждает значительное влияние сепарации от родителей на качество жизни человека с самых разных точек зрения.

Получается, сепарация от родителей – это не бунт подростка, не переезд в другой город и даже не всегда – вступление в брак.

Сепарация от родителей – это процесс, который происходит в отношениях нескольких важных друг для друга людей – ребёнка и его родителей, в результате которого эти люди могут начать конфликтовать, враждовать или оказаться в слиянии, а могут начать иначе относиться друг к другу, и в этих новых отношениях повзрослевший ребёнок сможет впустить в свою жизнь другого близкого и очень значимого для него человека – близкого друга или романтического партнёра, а также выстроить свою жизнь независимо от мнения, эмоций и поведения своих родителей, при этом поддерживая с ними комфортные для всех отношения.

Как именно будет проходить этот процесс, зависит от множества факторов, но мы в следующих главах постараемся разобраться, что можно сделать, чтобы сепарация протекала более спокойно и бережно.

Глава 2.
Сепарация и реальные отношения

В реальной жизни очень важно помнить, что сепарация происходит в отношениях, в которых есть как минимум две стороны: ребёнок и мать, ребёнок и отец, ребёнок и родители, ребёнок и семья. И, помня об этом, мне хотелось бы договориться с вами, что на всех следующих страницах мы будем говорить не только о сепарации от родителей, но и о сепарации ребёнка и родителя друг от друга. И даже иногда о сепарации родителя от ребёнка.

Вырастая, люди часто говорят о своих переживаниях и конфликтах с родителями. От многих подростков можно услышать: «Родители не понимают меня», «Не могу дождаться, когда я уже смогу уйти от них», «Мы с ними чужие, я никогда не буду таким же, как они».

Гораздо реже можно встретить другую крайность: младшее поколение может говорить о том, что родители лучше знают, как нужно жить и что правильно делать, или продолжает поддерживать правила семьи, даже если они перестают приводить к хорошим результатам. Например, выросшие дети могут продолжать отправлять своих детей к бабушкам и дедушкам, даже если бабушки и дедушки когда-то весьма жестоко воспитывали их самих. Или выросшие дети могут всю жизнь продолжать работать по нелюбимой профессии, которую выбрали родители, не пытаясь что-то изменить. В таком случае редко слышно жалобы на родителей, чаще люди говорят о недовольстве собственной жизнью и о невозможности хороших перемен.

Но что чувствуют родители? Об этом не принято говорить; родители, если и жалуются друзьям, то слышат в ответ: «Подростки, что с них взять?» или «Молодёжь ничего не понимает, будь мудрее». Поговорить о своих переживаниях всерьёз зачастую получается только с психотерапевтом.

Интересно, что в 1971 году англичанин доктор Рональд Гибсон, выступая перед собранием Медицинского общества Портмунда, в начале своего доклада о здоровье подростков привёл несколько любопытных цитат:

1. «Наша молодёжь любит роскошь, невоспитанна, пренебрегает авторитетами и совершенно не уважает возраст; сегодняшние дети – тираны; они не встают, когда пожилой мужчина входит в комнату – они возражают своим родителям – они просто очень плохие».

2. «У меня нет больше никакой надежды на будущее нашей страны, если сегодняшняя молодёжь станет лидерами завтра, потому что эта молодёжь невыносима, безрассудна – просто ужасна».

3. «Наш мир достиг критической стадии: дети больше не слушают своих родителей; конец света не может быть далеко».

4. «Это юношество прогнило до глубины сердец; молодёжь злобна и ленива; никогда не будет такой, как прежняя; наша сегодняшняя молодёжь не будет в состоянии сохранить нашу культуру».

Доктор цитировал:

1. Сократа (470–399 гг. до н. э.);

2. Гесиода (ок. 720 г. до н. э.);

3. слова египетского жреца (ок. 2000 г. до н. э.);

4. надпись на глиняном вавилонском горшке (более 3000 л. до н. э.).

Хорошо помню своё удивление, когда в рамках подготовки к экзамену по истории Древнего мира в вузе я натолкнулась на похожую цитату из древнеегипетского папируса, в которой говорилось о том, что молодёжь стала совершенно невыносимой, носит непонятную одежду, поёт неприличные песни и не уважает старших. Это было так похоже на то, что можно было услышать от знакомых пожилых людей, что ставило в тупик: неужели ничего не меняется? или, что ещё страшнее, человечество на самом деле деградирует и каждое следующее поколение хуже предыдущего?

Конечно же, нет. Молодые люди – чудесные, добрые, активные, спокойные, задумчивые, творческие, прагматичные – разные, т. е. реальные, как и предыдущие поколения. Что же в таком случае происходит?

Существует направление, которое изучает межпоколенческие проблемы: в 1991 году американцы Уильям Штраус и Нил Хау опубликовали книгу “Generations” («Поколения»), в которой описали историю США сквозь призму смены поколений и различий между ними. В научном сообществе книга была принята неоднозначно, но проблема была обозначена, и началось её обсуждение в публичном пространстве.

Но для нас сейчас важнее следующие вопросы:

● Почему старшее поколение практически всегда недовольно младшим?

● Что происходит с родителем, когда его ребёнок мало того, что меняется физически, растёт, пахнет как-то по-новому, ещё и начинает спорить по любому поводу?

● Как родители справляются со своими переживаниями?

Почему каждое новое поколение в юности решает не становиться такими же консервативными, как их родители, но, когда подрастают их собственные дети, вступают с ними в такие же межпоколенческие, разыгранные словно по одному и тому же сценарию конфликты?

Однозначных ответов мы не знаем, но можем предположить, что:

● большинство родителей очень любит своих детей;

● воспитание детей – это долго, сложно, без выходных.

Воспитанию детей не учит никто, и никто не подскажет, как правильно поступать (а если кто-то учит и подсказывает, в большинстве случаев гораздо полезнее этого не слушать).

Большинство родителей в процессе воспитания детей сталкивается с огромным количеством неожиданных, непонятных, неопределённых ситуаций, на переживание и урегулирование которых уходит много сил.

Очень многие родители не совсем хорошо знают/представляют, как эти силы восстанавливать.

В силу возрастных особенностей, чем младше ребёнок, тем он ближе и понятнее своему родителю.

С каждой новой ступенькой психоэмоционального развития ребёнок меняется. Иногда эти изменения едва заметны, иногда похожи на гром среди ясного неба, но они всегда происходят просто потому, что время не стоит на месте. Большинство родителей, видя такие перемены, тревожатся, грустят, пугаются, а иногда очень-очень злятся. Потому что они как будто теряют своих близких и понятных малышей, а получают непонятных людей, которых нужно заново понимать и выстраивать с ними новые отношения, но не сразу понятно, какие именно.

В то же время родители сами находятся в процессе сепарации от своих родительских семей, ведь мы с вами уже выяснили, что сепарация – это на всю жизнь, и никто не может достичь идеала.

Иногда родители переживают свои собственные личностные кризисы или непростые жизненные обстоятельства, потому что они люди.

Очень часто родители в течение времени переосмысливают свой детский опыт и начинают иначе относиться к воспитательным стратегиям собственных родителей, которые раньше казались устаревшими, непонятными и плохими (или наоборот).

Часто родители переживают непростые чувства, видя старение собственных родителей, и им становится ещё сложнее дифференцироваться, сепарироваться, становиться независимыми от впитанных в детстве установок, что правильно, а что нет. Потому что родители – не только люди, но и дети своих родителей.

Получается, сепарация от родителей – процесс, который больше похож не на линейный путь, не на прямую линию из пункта А в пункт Б, а на закручивающуюся спираль бесконечной лестницы, в которой каждая новая высота – это новое поколение, но от того, как именно ваши предки строили лестницу до вас, зависит и то, насколько уверенно вы будете создавать каждую следующую ступень.

Если обобщить приведённые в первой главе теоретические идеи и современные представления о том, как устроены отношения в семье и как они развиваются, мы можем выделить основные этапы сепарации ребёнка от родителей и посмотреть на происходящее глазами обеих сторон.

Маршрутная карта

Подготовка. До зачатия

В традициях системной семейной психотерапии начнём рассматривать этапы сепарации человека от родительской семьи несколько заранее. Как бы парадоксально это ни звучало, но на процесс сепарации человека сильно влияет то, что происходило задолго до его рождения и даже зачатия.

В то время, когда родители только планируют ребёнка или ещё даже не задумываются о его появлении, очень важно, что они думают о родительстве вообще, в каких отношениях они находятся с собственными родителями, друг с другом и какой образ себя в роли родителя у них есть.

В интернете уже довольно довольно долгое время гуляет забавный текст:

«Когда-нибудь у меня родится сын, и я сделаю всё наоборот. Буду ему с трёх лет твердить: “Милый! Ты не обязан становиться инженером. Ты не должен быть юристом. Это неважно, кем ты станешь, когда вырастешь. Хочешь быть патологоанатомом? На здоровье! Футбольным комментатором? Пожалуйста! Клоуном в торговом центре? Отличный выбор!”

И в своё тридцатилетие он придёт ко мне, этот потный лысеющий клоун с подтёками грима на лице, и скажет: “Мама! Мне тридцать лет! Я клоун в торговом центре! Ты такую жизнь для меня хотела? Чем ты думала, мама, когда говорила мне, что высшее образование не обязательно? Чего ты хотела, мама, когда разрешала мне вместо математики играть с пацанами?”

А я скажу: “Милый, но я следовала за тобой во всём, я не хотела давить на тебя! Ты не любил математику, ты любил играть с младшими ребятами”.

А он скажет: “Я не знал, к чему это приведёт, я был ребёнком, я не мог ничего решать, а ты, ты, ты сломала мне жизнь!” – и разотрёт грязным рукавом помаду по лицу.

И тогда я встану, посмотрю на него внимательно и скажу: “Значит так. В мире есть два типа людей: одни живут, а вторые ищут виноватых. И если ты этого не понимаешь, значит, ты идиот”.

Он скажет “ах” и упадёт в обморок. На психотерапию потребуется примерно пять лет.

Или не так. Когда-нибудь у меня родится сын, и я сделаю всё наоборот. Буду ему с трёх лет твердить: “Не будь идиотом, Владик, думай о будущем. Учи математику, Владик, если не хочешь всю жизнь быть оператором колл-центра”.

И в своё тридцатилетие он придет ко мне, этот потный лысеющий программист с глубокими морщинами на лице, и скажет: “Мама! Мне тридцать лет. Я работаю в Google. Я впахиваю двадцать часов в сутки, мама. У меня нет семьи. Чем ты думала, мама, когда говорила, что хорошая работа сделает меня счастливым? Чего ты добивалась, мама, когда заставляла меня учить математику?”

А я скажу: “Дорогой, но я хотела, чтобы ты получил хорошее образование! Я хотела, чтобы у тебя были все возможности, дорогой”.

А он скажет: “А на хрена мне эти возможности, если я несчастен, мама? Я иду мимо клоунов в торговом центре и завидую им, мама. Они счастливы. Я мог бы быть на их месте, но ты, ты, ты сломала мне жизнь!” – и потрёт пальцами переносицу под очками.

И тогда я встану, посмотрю на него внимательно и скажу: «Значит так. В мире есть два типа людей: одни живут, а вторые всё время жалуются. И если ты этого не понимаешь, значит, ты идиот».

Он скажет “ох” и упадёт в обморок. На психотерапию потребуется примерно пять лет.

Или по-другому. Когда-нибудь у меня родится сын, и я сделаю всё наоборот. Буду ему с трёх лет твердить: “Я тут не для того, чтобы что-то твердить. Я тут для того, чтобы тебя любить. Иди к папе, дорогой, спроси у него, я не хочу быть снова крайней”.

И в своё тридцатилетие он придёт ко мне, этот потный лысеющий режиссёр со среднерусской тоской в глазах, и скажет: “Мама! Мне тридцать лет. Я уже тридцать лет пытаюсь добиться твоего внимания, мама. Я посвятил тебе десять фильмов и пять спектаклей. Я написал о тебе книгу, мама. Мне кажется, тебе всё равно. Почему ты никогда не высказывала своего мнения? Зачем ты всё время отсылала меня к папе?”

А я скажу: “Дорогой, но я не хотела ничего решать за тебя! Я просто любила тебя, дорогой, а для советов у нас есть папа”. А он скажет: “А на хрена мне папины советы, если я спрашивал тебя, мама? Я всю жизнь добиваюсь твоего внимания, мама. Я помешан на тебе, мама. Я готов отдать всё, лишь бы хоть раз, хоть раз понять, что ты думаешь обо мне. Своим молчанием, своей отстранённостью ты, ты, ты сломала мне жизнь!” – и театрально закинет руку ко лбу. И тогда я встану, посмотрю на него внимательно и скажу: “Значит так. В мире есть два типа людей: одни живут, а вторые всё время чего-то ждут. И, если ты этого не понимаешь, значит, ты идиот”.

Он скажет “ах” и упадет в обморок. На психотерапию потребуется примерно пять лет».

Автор – Светлана Хмель

Будет ли молодой родитель обращаться за помощью к старшему поколению или будет отрицать все идеи своих собственных родителей, будет ли он стараться осознанно подходить к родительству в принципе, интересоваться современными знаниями о развитии и воспитании детей или будет действовать импульсивно, по ситуации, по наитию? Будет ли родитель обращаться к помогающим специалистам и доверять их рекомендациям – и речь не только о психологах, но и о врачах, логопедах, педагогах, – или он будет отвергать любые попытки помочь ему без вдумчивого осмысления этих рекомендаций? Или наоборот: будет ли родитель рассматривать любой совет стороннего человека по воспитанию с точки зрения полезности для своего ребёнка или будет принимать такой совет как прямое руководство к действию, потому что «со стороны виднее»? И даже как будут себя вести женщина и мужчина во время беременности, как они будут относиться друг к другу, будет ли мать ребёнка менять свой стиль и образ жизни, будет ли отец интересоваться медицинским сопровождением беременности и насколько глубоко – выбор у будущих родителей огромен. И очень сильно зависит от того, решает ли/может ли человек вести себя:

● так же, как его собственные родители;

● совсем не так, как его собственные родители;

● выбирая свой вариант, опираясь на опыт родителей, но переосмысливая его.

Время до зачатия ребёнка – это период, в течение которого люди осознанно или нет, но находят ответы на вопросы:

● Каким я буду/хочу быть родителем?

● Подходят ли мне опыт и установки моих родителей?

● К кому я могу обращаться за помощью или я должен справиться с этой ролью самостоятельно?

● Как я буду выстраивать отношения с собственным ребёнком?

● Каким я себе представляю собственного ребёнка?

Конечно, редко кто чётко формулирует ответы на эти вопросы. Конечно, ответы на эти вопросы могут меняться постоянно. И уж совершенно точно ответы на эти вопросы изменятся после зачатия и рождения реального ребёнка, потому что жизнь всегда сложнее наших ожиданий и планов.

Но ответы на эти вопросы влияют на то, как именно родители будут реагировать на реальные ситуации после зачатия и рождения детей. И эти реакции – их сила и конкретные проявления – сильно зависят в том числе от того, насколько успешен был процесс сепарации самих родителей, в какой точке своего собственного пути они сейчас находятся.

Начало пути. Беременность

Время беременности – время, когда будущий человек приобретает всё более чёткие физические границы, а у матери и отца возникает всё более определённый образ будущего ребёнка.

Большинство психологов сходятся во мнении, что в это время мать находится в состоянии естественного слияния с будущим ребёнком, практически не разделяет себя и его. При этом очевидно, что будущий ребёнок имеет свои собственные очертания, а иногда и особенности темперамента ребёнка становятся понятны матери уже во время беременности: много толкается, очень активный или спокойный и скорее не толкается, а просто двигается – что позволяет женщине постепенно нащупывать границу между собой и будущим отдельным человеком.

Отношения матери с отцом ребёнка во время беременности также меняются: это уже не только парные, партнёрские отношения, но и родительские. Каждый из будущих родителей по-своему справляется с этими изменениями, возможны более частые конфликты, повышение тревоги, ухудшение отношений друг с другом.

Умозрительные ранее вопросы: какой я родитель? насколько я доверяю другим людям, в том числе врачам, когда они говорят про моего ребёнка? насколько я готов прибегать к помощи старших поколений? – осмысливаются теперь непосредственно в реальности, личный опыт будущих родителей и их влияние друг на друга при этом являются очень важными, иногда определяющими факторами.

Вопросы, которые встают перед родителями в это время:

● Насколько я вовлечённый эмоционально родитель?

● Как я реагирую на неопределённость ожидания и как я с этим справляюсь?

● Нужен ли мне опыт старших поколений?

● Отвечает ли поведение моего партнёра во время беременности моим ожиданиям?

Рождение человека. Новорождённость и младенчество (до 1 года)

Момент рождения является первым реальным шагом к более независимому существованию матери и ребёнка. Отец, в свою очередь, имеет возможность увидеть ребёнка и начать выстраивать с ним свои собственные отношения.

Распространено мнение, что отцы часто не готовы к рождению ребёнка и начинают выстраивать отношения с ним непосредственно, только когда ребёнок начинает совершать осмысленные действия, говорить, играть. Но, конечно, отношения выстраиваются гораздо раньше. Другой вопрос, какими они выстраиваются. Если отец по каким-либо причинам отстранён или очень занят, если семья не получает необходимой помощи и мать чувствует себя одиноко и небезопасно, это может дополнительно повлиять на то, насколько сильным окажется слияние и как долго оно будет сохраняться.

К счастью, мы видим, что в современных семьях молодые родители всё чаще ориентируются не на традиционные представления о разделении обязанностей в семье и не исключительно на зарабатывание материальных благ, а стремятся осознанно подходить к родительству с самого начала: стараются отслеживать потребности детей и собственные потребности, реалистично и индивидуально осознавать своё родительство, сбалансированно сочетать работу и качественное времяпрепровождение с ребёнком, друг с другом, в одиночестве, с друзьями и родными людьми.

Современные знания о ментальном здоровье человека позволяют родителям всё чаще вовремя замечать признаки неблагополучия, например послеродовой депрессии у женщин, или спокойно относиться к собственной усталости или индивидуальным особенностям эмоциональной жизни – своим и членов семьи. Например, к тому, что рождение ребёнка и сам ребёнок не всегда воспринимаются женщиной исключительно с любовью и радостью. Иногда женщине сложно принять собственного ребёнка, противоречивые чувства могут приводить к страданию женщины или к разрушению отношений матери и ребёнка в самом их начале.

Отношение к психологической помощи также меняется, и родители всё чаще прибегают к ней своевременно. Ведь оставшиеся не до конца осознанными сложности этого периода иногда приводят к тому, что впоследствии родители испытывают сложные и не всегда понятные им самим чувства: вину перед ребёнком, стыд за самих себя, страх за здоровье и жизнь ребёнка, сдерживаемый гнев на ребёнка, которые также могут осложнять процесс дальнейшей сепарации ребёнка и родителя друг от друга.

Тем не менее, время новорождённости, как правило, время наиболее полного слияния матери и ребёнка с момента его рождения. В это время ребёнок максимально зависит от взрослых, которые о нём заботятся. Но даже на этом этапе ребёнок начинает испытывать собственные эмоции (первая улыбка, комплекс оживления) и приобретает собственный опыт (минимальная, но всё же возможность контролировать своё тело, например, следить взглядом за предметами или смотреть в глаза взрослому); процесс сепарации продолжается.

Согласно действующему с 1 января 2022 года Международному классификатору болезней (МКБ-11), послеродовая депрессия – это одно из расстройств, связанных с беременностью и родами. Для того чтобы назвать депрессию послеродовой, нужно иметь основания считать, что она началась примерно через 6 недель после родов, то есть именно после родов стали наблюдаться такие симптомы:

● период не менее двух недель плохого, тяжёлого, подавленного настроения или сниженного интереса к деятельности бÓльшую часть дня;

● в течение этого же периода:

○ трудность с концентрацией внимания;

○ чувство бесполезности или чрезмерной/неуместной вины;

○ безнадёжность;

○ повторяющиеся мысли о смерти;

○ изменения аппетита или сна;

○ психомоторное возбуждение или заторможенность;

○ снижение энергии, усталость.

Иногда после родов наблюдается так называемый «послеродовый блюз», то есть лёгкие депрессивные симптомы, выраженность или длительность которых не позволяет поставить диагноз «депрессия», но которые тем не менее заметно влияют на состояние женщины и чаще всего проходят без дополнительных вмешательств, но иногда требуют психологической помощи.

Младенец уже более активен и самостоятелен в познании мира. Возможность самостоятельно перевернуться, потянуться за игрушкой, поползти, сесть, встать, пойти – огромные достижения для маленького человека на пути к самостоятельности. Именно в это время М. Малер отмечала у детей начало периода практики – отделения для получения собственного опыта, а Л. С. Выготский отмечал, что к концу первого года жизни ребёнок отделяет друг от друга предметы и социальную среду, приобретая собственные субъективные желания и мотивы.

Вопросы, на которые в это время отвечают родители:

● Похож ли мой ребёнок на образ, который у меня был до его рождения?

● Готов ли я к реальным изменениям в моей жизни после рождения ребёнка?

● Готов ли я получать помощь и поддержку?

● Готов ли я к возрастающей активности моего ребёнка?

● Насколько я готов предоставлять самостоятельность своему ребёнку (конечно, когда эта самостоятельность безопасна для всех участников процесса)?

Вопросы, на которые ищет ответ ребёнок:

● Что происходит, когда я что-то делаю?

● Как взрослый реагирует, если я что-то делаю?

● Что мне нужно сделать, чтобы привлечь нужное внимание взрослого?

● Что я могу делать?

● Могу ли я пробовать новое?

● Безопасно ли мне в этом мире и рядом с этими взрослыми?

Набираем скорость. Раннее детство (от года до трёх)

Ребёнок начинает всё более активно познавать мир, оставаясь весьма зависимым от взрослого. Ходьба, физическое отдаление ребёнка от матери, его интерес к окружающему миру способствуют активному развитию речи, что помогает ребёнку лучше понимать других и начинать понимать самого себя. Идёт активное развитие мышления. Ребёнок всё лучше понимает свои желания и всё лучше умеет добиваться их исполнения.

Наступает очень важный момент: ребёнок понимает, что, помимо близких, есть другие люди, в том числе такие же маленькие, как он, с которыми можно взаимодействовать: смотреть, как они играют, общаться, играть вместе или рядом друг с другом. Это понимание помогает ребёнку получать новый опыт, что влияет и на развитие эмоциональной сферы ребёнка, и на представления ребёнка о самом себе.

Обычно к трём годам ребёнок накапливает столько опыта, столько наблюдений, настолько хорошо овладевает разнообразными навыками самостоятельности: хорошо ходит, разговаривает, одевается, ест, совершает множество бытовых действий, – что начинает настаивать на большей самостоятельности, чем родители зачастую готовы ему предоставить.

Ребёнок понимает, что он – отдельный человек и имеет полное право говорить о себе «Я» и требовать уважения к собственному выбору. Именно эти причины лежат в основе так называемого кризиса трёх лет.

Но конфликты этого периода могут быть вызваны и другими причинами, в том числе возникшими или накопившимися эмоциональными трудностями в отношениях ребёнка и его родителей. Именно в этом возрасте ребёнка мама часто возвращается к работе, выходит из декретного отпуска, и ребёнок может скучать, злиться, протестовать против нового порядка вещей, но в силу уровня своего развития не иметь возможности выразить эти чувства другим способом кроме как через слёзы, упрямство, неожиданно резкие реакции на обычные ранее ситуации. Или мама может начать сильнее уставать в связи с возросшей активностью ребёнка, менее терпеливо реагировать на его требования предоставить ему выбор или бÓльшую самостоятельность. Или в отношениях родителей могут накопиться противоречия, которые влияют на их эмоциональное состояние. Вполне естественно, что уставший, эмоционально нестабильный взрослый может не справиться с одной очень важной родительской задачей – помощи ребёнку в понимании его собственных чувств и развития саморегуляции. И если семья испытывает эмоциональные трудности, даже если они вызваны понятным и известным многим кризисом трёх лет у ребёнка, психологическая помощь или, по меньшей мере, осмысление поведения ребёнка и возникающих конфликтов через понимание потребностей всех участников, а также с учётом их собственных индивидуальных особенностей будут совсем не лишними.