Текст книги "Я куплю тебе новую жизнь"

Глава 6

Нина Гавриловна поставила Ксюше раскладушку на кухне. Поскольку в разобранном виде раскладушка полностью перекрывала путь к плите, то спать Ксюша могла только тогда, когда мать не планировала готовить, никто не хотел есть или даже просто выпить чаю. Да, собственно, первую неделю дома она практически и не спала: наверстывала упущенное в институте, бегала на преддипломную практику, ночами работала в ларьке. Макс так ни разу больше не появился, а Ксения решила пока оставить все как есть и сама ему тоже не звонила – слишком сильна еще была обида. Одно было хорошо – пока обходилось без семейных конфликтов: мать к Ксении не цеплялась, денег не просила и никаких претензий не предъявляла.

Однако спустя неделю Нина Гавриловна все же приступила к выяснению отношений. Ксения вернулась с работы в пять часов утра и пыталась подремать пару часов перед учебой, но уже в седьмом часу была разбужена самым решительным образом.

– Нам надо поговорить! – Мать зашла на кухню и закрыла за собой дверь.

– Что? А? – встрепенулась заспанная Ксюша и села на раскладушке, протирая глаза.

– Вчера, пока ты была на работе, приходил следователь. – Нина Гавриловна убрала с усталого лица прядь седых волос. – Он сказал, ты являешься свидетелем по делу о самоубийстве твоей соседки. Это так? Так вот почему тебе негде жить и ты вернулась домой! Теперь я понимаю! Но я не могу понять, почему ты мне ничего не сказала?! Мне было стыдно, я выглядела перед следователем полной дурой!

У Ксюши оборвалось сердце. Она и сама не понимала, как забыла сказать матери о возможном визите следователя. Тот ведь предупреждал, что заглянет по месту прописки.

Одно радовало: из обвиняемой она стала всего лишь свидетелем по делу.

– Я не хотела тебя расстраивать! – пробормотала Ксюша первое, что пришло ей в голову, поднялась с раскладушки и подошла к раковине, чтобы умыться.

– Но даже это меня не так поразило! Оказывается, твоя подруга сделала аборт!

Вот именно этого Ксения и боялась: она прекрасно знала свою мать, которая вешала иконы в каждом углу, а распятье у нее было приколочено как раз над кроваткой, где спит Маша. Ее мать исправно ходила на исповедь и всегда подавала милостыню (деньги, которые ей давала Ксения) нищим у церкви, но настоящее милосердие к людям проявляла неохотно и крайне избирательно.

– У меня было четыре беременности, и я родила вас всех! – Лицо матери покраснело, на лбу пульсировала жила. – Мы никогда не жили богато, но это не главное! Главное, я дала всем вам жизнь, а не стала преступницей! Самое главное – это человеческая жизнь! Бог дает ребенку душу сразу же, как только женщина узнает, что беременная! Как можно было решиться на аборт? Она же стала матерью мертвого ребенка! Как только ее поганые ноги в это нечистое место понесли, где эти гады (она так и сказала – гады) делают аборты?

– Господи! – Ксения просто не могла больше слушать эти проповеди. – Зачем ты мне это говоришь?! Не я же аборт сделала!

– Мне стыдно, мне чудовищно стыдно за свою дочь, которая дружила с такой… – Нина Гавриловна уселась на раскладушку, а видавшая виды конструкция натужно заскрипела под тяжестью ее тела. – Но я хотела поговорить не только об этом!

Ксения напряглась и, не желая встречаться с матерью глазами, медленно поставила на огонь чайник.

– У отца на работе стали задерживать зарплату… – Нина Гавриловна громко всхлипнула. – Его начальник, этот больной ублюдок… Ему все равно, что у твоего отца трое несовершеннолетних детей и больная жена! Нам скоро будет нечего есть, а ему все равно! Как только такие люди живут? Его Бог накажет! Зло будет наказано! Бог все видит! Бог не оставляет своих детей!

Ксения молчала, страшась даже посмотреть на мать.

– Ксения! Да повернись же ты! – мать раздраженно хлопнула рукой по коленке и сморщилась от боли. – Я с твоей спиной должна разговаривать?!

Суровый окрик заставил девушку повернуться.

– Ксения, тебе надо найти какую-то нормальную работу – на весь день… – Нина Гавриловна тяжело вздохнула. – Эти гроши, которые ты нам приносишь… это даже не деньги. Это – ничего! Вон у тети Любы дочка работает продавщицей в магазине, приносит домой хорошие деньги. Говорит, у них место освободилось. Я думаю, тебе надо туда пойти.

– Я не могу! – едва выдохнула Ксения. – У меня через месяц диплом, защита, а потом я…

– А что мы есть будем этот месяц? – Нина Гавриловна расплакалась. Она сидела на раскладушке – полная, неопрятная и уставшая женщина, – трясла седой головой и ревела в голос. – Машка болеет! У Кольки нет обуви! Отец твой зарплату больше не приносит! Ох, бедная я бедная! Что делать? Как жить дальше? Одна надежда на Бога… Не оставит меня и моих кровиночек…

– Мне пора в институт!

Сил слушать все это у Ксении уже просто не осталось. Вылетев из кухни, она быстро оделась, побросала в сумку первые попавшиеся тетради и, даже не причесавшись, выбежала из квартиры.

У подъезда она остановилась и закурила. В таком виде в институт идти было нельзя, надо было сначала привести себя в порядок, а уж потом…

«Может, перенести защиту на осень? Не самый худший вариант», – подумала девушка. Все равно она сейчас живет на «автопилоте», голова до сих пор занята Ольгой и этой трагедией, а еще разрыв с Максом, и вполне можно просто завалить защиту дипломного проекта. «Может быть, мать и права, – Ксюша уселась на скамейку, решив взвесить все „за“ и „против“, – сейчас можно спокойно поработать, накопить денег, половину отдать матери, на остальные снять себе комнату. А осенью спокойно защитить диплом и сразу же уехать в Москву. С другой стороны, конечно, откладывать защиту вроде бы не совсем правильно. Мало ли, до осени может всякое случиться».

Ксения попыталась расчесать пальцами спутанные волосы, но не преуспела. А вот мысль о переносе защиты диплома на осень казалась ей все более и более удачной. Неожиданно для самой себя Ксения решила обсудить этот вопрос с Максимом. Телефон-автомат располагался на углу у дома. Девушка зашла в кабину и набрала домашний номер любимого. В столь ранний час Максим сам взял трубку.

– Да?

– Макс? Нам надо поговорить! – Ксения уже чувствовала, как обида постепенно уходит из сердца.

– Конечно! – слышно было, как парень обрадовался. – А ты где сейчас? Я тебя заберу!

– Я у подъезда… у родителей… – Ксения слишком поздно вспомнила, что выглядит сейчас не лучшим образом.

– Жди, через десять минут подъеду! – И Макс бросил трубку.

Ксения решила вернуться на лавочку и там дожидаться Максима. Но неожиданно столкнулась с матерью, опрометью выскочившей из подъезда. Растрепанная Нина Гавриловна в старой, уже не застегивающейся на располневшем теле куртке куда-то явно спешила.

– А ты чего сидишь? Говорила, на лекции опаздываешь! – спешка не помешала Нине Гавриловне сделать дочери очередное замечание.

– Я сейчас уже пойду… – смутилась Ксения. – А ты куда? В магазин?

– Нет! – женщина запахнула полы куртки и поежилась. – У Машки сыпь какая-то выступила… Я в церковь за святой водой… Надо ей попить дать да обмыть, тогда скорее поможет.

– Понятно! – Ксения кивнула. – Ты иди! Как бы сама не простудилась!

Еще не хватало, чтобы они с Максимом встретились! Выглядела Нина Гавриловна, мягко говоря, не очень презентабельно: в старой расстегнутой куртке прямо поверх неряшливого домашнего халата, стоптанные кроссовки на босу ногу, а сами ноги голые, белые, изуродованные узлами варикозных вен.

Макс подъехал минуты через три, и хотя мать уже успела уйти со двора, Ксения все равно быстро забралась в машину и сразу же попросила:

– Поехали! Не хочу светиться возле дома!

Макс повернул налево и припарковался в чужом дворе, причем выключил двигатель, а это явно предвещало серьезный разговор. Парень повернулся к Ксении:

– Я долго думал… Я люблю тебя, Ксения. Думаю, нам надо жить вместе! – и нежно взял ее за руку.

Ксюша немного опешила: с одной стороны, она была безумно рада примирению, но с другой, все-таки не совсем поняла, что именно предлагал ей Макс.

– Мы поженимся и будем жить вместе? Ты этого хочешь? – Ксения посмотрела на парня с тревогой и крепко сжала его пальцы. – Ты мне так предложение делаешь? Да?

– Ну… вообще-то не совсем… Насчет женитьбы… Я не могу… – Он замялся, но руки не отпустил. – Пойми, мои родители против свадьбы! Они считают, сначала нужно устроиться на работу, начать зарабатывать нормальные деньги, а потом уже заводить семью! Мы же сейчас оба безработные! Ты сама подумай! Какая свадьба?

Ксения отдернула руку. Наверное, это было слишком грубо, но девушка чувствовала себя униженной и будто какой-то второсортной:

– А я уже работаю – мне мать нашла работу! Вот именно об этом я и хотела с тобой поговорить.

– А как же диплом? – не мог скрыть удивления Макс.

– На осень перенесу. У нас многие так поступают. А пока заработаю нам денег на первое время. Потом и ты найдешь работу, и все будет нормально. – И, хотя Ксюша хотела казаться уверенной в себе оптимисткой, она все равно заметно волновалась. Предложение Макса «просто жить вместе», показалось ей обидным – словно она какая-то дешевка, а не его любимая девушка, его невеста.

– Ну… я даже не знаю… – как-то недовольно протянул Максим и отвернулся.

Ксения вспомнила, что за этот месяц они почти ни разу не целовались. Если не считать того случая у киоска… Неужели они действительно могут расстаться? Ксения почувствовала приступ паники: жизни без Макса она не могла себе представить.

– Я… я буду работать! – пролепетала она в отчаянии. – И свадьбу нам не надо! Платье, гости… К чему нам это? Давай мы просто распишемся – и все…

Ксюша едва не плакала: на самом деле, ей очень хотелось и красивое белое платье, и пышную фату, и белую «Волгу», украшенную глупым пупсом, и веселого тамаду, и даже бросать подружкам букет тоже хотелось. Ей хотелось праздника, ведь в ее жизни пока было так мало хорошего.

– Ладно, ладно! Так я согласен! Все эти платья и гости – это просто тупая трата денег. Хотя вряд ли моим родителям понравится такая скорая свадьба! – Но и в голосе Максима Ксюша особой радости не почувствовала.

– Мы вместе уже столько времени! Ты был моим первым мужчиной! Сколько еще должно пройти лет, чтобы ты на мне женился? И ты мне предлагаешь жить вместе? В качестве кого? Любовницы? – Девушка все же сорвалась, от стыда и унижения у нее горело лицо.

– Откуда столько пафоса? Я просто хотел тебе помочь! Ты постоянно цепляешь какие-то проблемы! Это тебе жить негде, а не мне! – разозлился и Максим.

– Значит, я нищенка, которую ты пожалел?

Вся нервотрепка последнего времени вылилась в истерику. Ксюша громко разрыдалась и выскочила из машины. А Максим вовсе не бросился за ней следом, наоборот, парень завел машину и, пронзительно взвизгнув шинами, сорвался с места.

Ксения добралась до института, написала заявление на перенос защиты диплома на осень и сразу же поехала в ларек. Куда угодно, лишь бы не домой. В киоске неожиданно оказался Евгений. Хозяин мрачно посмотрел на зареванную Ксению и вывел ее на улицу.

– Что у тебя еще случилось? – Евгений закурил.

– У отца на заводе задерживают зарплату… Нам не на что жить! – Ксения шмыгала носом. – Я только что перенесла защиту – диплом буду осенью защищать, а пока днем надо работать. Мать мне нашла работу, но я и у тебя тоже буду работать, – поспешно пояснила Ксения. – Мне сейчас очень нужны деньги.

– Деньги всем нужны… – философски заметил Евгений. – А вот защиту зря перенесла – это ошибка. Столько времени потратила на учебу, диплом надо получить обязательно.

– Но я же не собираюсь бросать! – с жаром начала оправдываться Ксения. – Я же только до осени… На время отложила… вот заработаю немного денег…

– Как сказал один умный человек: «Нет ничего более постоянного, чем временное!» – И спохватившись насчет неуместности цитаты, Евгений неловко приобнял девушку за плечи. – Но я не лезу. Это твоя жизнь и твой выбор, тем более я тебе никто. А как же жених твой? Он тебе поможет?

– Он не против… это же на время, и скоро все наладиться… он понимает… – немного исказила реальность Ксения.

– Хорошо, если так! – Женя отстранился и как-то криво усмехнулся. – Ситуация в стране тяжелая. Мне кажется, в ближайшее время нас ждут большие потрясения. Вполне возможно, мне тоже придется все бросить… Временно…

– Как бросить? – Ксения изменилась в лице. – Ты хочешь закрыть свои киоски?

– Ну, если все будет как сейчас, то нет. – Женя прислонился плечом к ларьку. – А если ситуация выйдет из-под контроля, этот бизнес будет приносить больше проблем, чем денег. В любом случае надо ждать.

– Чего? – пробормотала Ксения бледными губами.

– Развития ситуации, – пожал плечами Евгений. – Ладно, иди, работай. Если что, я рядом.

И пока Ксения обдумывала его слова, Женя сел в свою «девятку» и уехал.

Глава 7

После смерти Ольги прошло уже сорок дней. Сидя на родительской кухне, Ксюша размышляла о том, что надо бы сходить на кладбище и положено ли еще что-то делать, но сама в необходимость всех этих ритуалов не очень верила. Немного подумав, Ксюша решила сходить на кладбище завтра.

– Ксюша, мы с папой хотим в конце сентября взять деньги из банка, обменять квартиру с доплатой на двухкомнатную. – Нина Гавриловна оторвалась от лепки морковных котлет.

– Хорошо. – Ксения кивнула головой, почти не вникая в ее слова. Но потом все же подняла глаза на мать: – Мам, а что происходит на сороковой день после смерти?

– Душа покойного наконец-то улетает в рай или в ад… Навсегда, окончательно и бесповоротно… – моментально отозвалась женщина. – Вот я в рай попаду: у меня грехов нет, я абортов не делала, живу честно – я очень хороший человек. Поэтому мне не страшно умирать.

Ксения хотела спросить: отчего мать так уверена в существовании рая? Обратно ведь с рассказами о всеобщей благодати никто не возвращался. А почему умирают маленькие дети, пусть даже они и попадают в рай? Они ведь еще не успели сделать ничего по-настоящему хорошего или плохого? За что их наказывать страшной смертью, пусть потом они и окажутся в раю? Почему Бог допускает столько крови и боли, столько несправедливости, зачем войны… Все эти вопросы Ксении очень хотелось задать матери, но, конечно же, она промолчала. Потому что у матери это могло вызвать только агрессию и истерику с лейтмотивом: «Да как ты только можешь сомневаться!».

Когда Ксюше было лет десять, у них во дворе убили девочку, ее ровесницу. Убили жестоко, а перед этим еще и надругались. Ксюша тогда спросила у матери, как Бог мог такое допустить? В чем вина этой девочки? Почему она должна была пережить такое, прежде чем умереть? Нина Гавриловна страшно разозлилась и задавать такие вопросы запретила. Нельзя, и все! Убийцу так и не нашли, а мать той малышки спилась от чудовищного горя. И какой во всем этом был тайный смысл, Ксения так и не поняла.

– А что ты спрашиваешь? – неожиданно встрепенулась Нина Гавриловна. – Решила сходить в церковь? Так самоубийц не прощают! Твоя подруга стала вероотступницей! Вот ты в Бога не веришь, и все проблемы у тебя от этого: ни мужа, ни учебы, ни работы нормальной… Разве ж это работа – за кассой стоять?

Ксения промолчала, давно поняв, что в ее семье спорить бесполезно, и встала из-за стола:

– Мне в ларек пора.

Надев видавшие виды кроссовки, девушка вышла на улицу, завернула за угол дома и, убедившись, что мать не следит за ней с балкона, закурила. Нина Гавриловна была удивительно щепетильна в некоторых вопросах, но только в некоторых. Ее ни в малейшей степени не интересовало, где живет ее дочь, как она умудряется совмещать работу и учебу, хватает ли ей денег на еду, да и просто здорова ли она. Но вот в деле порицания курения и абортов женщина была сурова и непреклонна. Такое могут себе позволить только падшие женщины! Работать сутками и недосыпать? Пожалуйста! Мерзнуть зимой в старой куртке и рваных кроссовках? Тоже запросто! Курить? Нет, нет и еще раз нет!

Ксения докурила, выбросила окурок и задумалась. На самом деле ее смена начиналась только через три часа. Но оставаться дома Ксении решительно не хотелось. Немного подумав, девушка пошла к телефонной будке. Сначала она набрала домашний номер Максима, но передумала и сбросила, а потом позвонила Оксане.

Оксанка теперь была ее новой подругой. Девушки познакомились совсем недавно – в магазине: Ксюша стояла за кассой, а Оксана работала продавцом. Оксанка была из многодетной неполной семьи с сильно пьющей матерью. Работать она начала в тринадцать лет: сначала мыла полы в магазине, потом бросила школу и устроилась продавцом.

– Приезжай ко мне! – Оксанка снимала комнату, в которой кроме нее жили еще три девчонки. – Мы как раз тортик испекли – «Графские развалины»… Угостим…

Ксюша подумала, что сначала тащиться на другой конец города, а через час ехать обратно на работу не самая удачная идея. Но зато там будет весело и ее угостят тортом, а в последнее время девушке постоянно хотелось есть. Поэтому Ксюша все же согласилась.

Через сорок минут она стояла возле облезлой двери. Звонка не было, пришлось стучать кулаком. В гостях у Оксанки она была впервые.

– О! Кто к нам пришел! Какие люди! – Дверь открыла полная девушка в обтягивающей футболке. Надеть бюстгальтер девушка не сочла нужным, пышная грудь колыхалась в такт ее смеху. – Оксанка! Это к тебе, наверное, мадемуазель пришла! Вся такая утонченная и воздушная! – и рассмеялась противным смехом.

Ксения замешкалась – такого приема она не ожидала и растерялась.

– Не обращай на нее внимания! – Оксанка выбежала в коридор. – Давай в комнату скорее, а то у нас соседи такие нервные.

Девушка затолкала Ксюшу в маленькую прокуренную комнату. Кроме Оксаны и ее подруг в комнате обнаружились трое не слишком симпатичных парней. Руки их были покрыты наколками, а у одного на шее была массивная золотая цепь с огромным крестом. Вот именно он и обратился к Ксении первым:

– Какая красотка! Ты чья? Заходи, садись…

Оксанка, уже довольно пьяная, дружелюбно подтолкнула Ксению в спину.

– Иди садись вон туда, – кивнула в сторону бугая с цепью.

Ксения неловко пробралась к дивану и села рядом с пышногрудой сильфидой, открывшей ей дверь.

– Пей! – Перед ней оказался граненый стакан с ярко-оранжевой жидкостью.

– А что это? – Ксения искала глазами торт, но, кроме кучи окурков и двух открытых консервных банок, на столе ничего не было.

– Это спирт с апельсиновым Yupi, – отозвалась Оксанка. – Очень вкусно, попробуй.

– Я не пью. – Ксения достала из сумочки свои сигареты и закурила, осторожно рассматривая компанию.

Ребята были уже хорошо поддатые. Оксанка едва держалась на ногах, а ведь когда Ксения звонила час назад, у нее был совершенно трезвый голос.

Неужели она так напилась всего за час? Ксения расстроилась: она ехала в такую даль, чтобы полакомиться «Графскими развалинами» и поболтать с подругой, а приехала черт знает куда.

– Пей! – Парень с цепью на шее не отрывал от Ксении тяжелого взгляда. – Пей, а то мы обидимся! Или ты нас не уважаешь?

Ксюша молча взяла стакан и пригубила. Конечно, она знала, как пахнет спирт, но запах этого «коктейля» показался ей совершенно чудовищным. Не спасал даже химический аромат псевдоапельсинового Yupi. Тем более в действительности «коктейль» оказался преимущественно спиртом, лишь слегка подкрашенным апельсиновым концентратом.

– До дна пей! – Ксению вроде как в шутку повалили на диван две девахи, а третья, та самая, с колыхающейся грудью, влила содержимое стакана ей в рот.

Ксюше пришлось подчиниться и выпить, но затем она вырвалась и стала пробираться к двери:

– Мне пора на работу! – попыталась сгладить конфликт девушка, хотя на самом деле корила себя на все лады за необдуманное решение приехать.

Оксана сидела на коленях у одного из парней. Они целовались, и парень при всех лез ей под кофточку. Ксения вздрогнула и пошатнулась. В голове шумело: девушка практически ничего не ела с утра, залпом выпила стакан почти чистого спирта и сейчас стремительно пьянела.

– Я тебя провожу! – Парень с цепью подошел к Ксении и погладил ее по плечу. – Тебе куда надо? Могу подвезти.

– Я сама! – Ксения оттолкнула его руку, но на парня это не произвело ни малейшего впечатления. Он осторожно вытолкал Ксению в коридор, закрыл дверь в комнату и начал целовать ее противными, вонючими губами.

– Отстань! – Ксюша пыталась отпихнуть парня, но силы были неравны. Бугай оказался в три раза толще и сильнее, да и Ксения уже была совершенно пьяная. Тяжело дыша, парень затащил ее в туалет и запер за собой дверь. Ксения, краем уплывающего сознания отметив грязную сантехнику и швабру в углу, попыталась вырваться. Но перед глазами все плыло, а парень тем временем расстегнул джинсы и схватил Ксению за волосы.

– Давай! – потребовал владелец золотой цепи. И в этот момент Ксению вырвало. – Ах ты, тварь! – Парень, ударив Ксюшу по голове кулаком, бросился к раковине.

Девушка опустилась на грязный пол и закрыла лицо руками. Но пространство вокруг никак не переставало вращаться, и ее снова вырвало желчью.

Бугай отмылся, вытерся хозяйским полотенцем, висевшим около раковины, и вышел. А Ксюша продолжала сидеть в луже собственной рвоты. «Надо позвать на помощь», – сообразила девушка и на четвереньках выбралась в коридор. Дотянувшись до телефона, она дрожащими руками набрала 02.

– Меня хотели… – начала было Ксения, но осеклась.

Что сказать? Меня хотели изнасиловать? Но где доказательства? Она сама приехала, сама напилась. Меня хотели убить? Тоже не факт. Если бы бугай хотел ее убить, то убил бы. Да Ксюша даже не могла вспомнить Оксанкин адрес. Куда вызывать милицию? Доползти до комнаты и спросить?

Ксения поняла всю безнадежность своего положения и вернула трубку на рычаг. Кому еще можно позвонить? Максу? Но в последнюю встречу они так поругались… До окончательного разрыва осталось совсем чуть-чуть… А если позвонить ему сейчас… Он приедет, увидит Ксюшу в таком виде и в такой компании… Это точно поставит крест на их отношениях и возможном примирении, о котором Ксюша все еще втайне мечтала. Вот если бы была жива Ольга… Ксюша вспомнила о подруге и залилась слезами. Ольга бы ее никогда не бросила, сразу бы примчалась к ней на помощь, где бы ни была… Больше помощи ждать было неоткуда. И, немного посомневавшись, Ксения сбросила сообщение Евгению на пейджер. Она раньше никогда так не поступала, но ситуация была просто безвыходной.

Евгений перезвонил через три минуты, показавшиеся Ксении вечностью.

– Меня хотели изнасиловать… мне плохо… – прошептала она в трубку.

– Адрес! – Женя, как всегда, был немногословен.

– Возле продуктового магазина на Карельцева, там реклама сигарет на торце, с вишенкой. Пятый этаж, квартира прямо.

– Сейчас буду, жди.

Ксения огляделась: в квартире было не меньше пяти комнат, но сейчас двери всех были плотно закрыты. Коридор длинный, темный, грязный и невероятно захламленный, вонь стояла невыносимая. Слышны были женский визг, смех и густой мат. Видимо, это веселилась Оксанкина компания.

Ксения смутно понимала: до приезда Жени ей надо куда-то спрятаться. В любой момент в коридор мог выйти кто-то из Оксанкиных гостей и сделать с ней все что угодно.

Затравленно оглядевшись, девушка увидела кухню и стол, накрытый клеенкой. Под стол она и попыталась забиться. Но, как только Ксения почувствовала себя в относительной безопасности, раздались мощные удары в дверь.

– Откройте немедленно, мать вашу! – Входная дверь сотрясалась и была готова слететь с петель.

Смех в комнате у Оксаны прекратился. Пошатываясь, в коридор вышли та самая девица без бюстгальтера и один из парней.

– Кто там?

Парень открыл дверь и тотчас отлетел на пару метров в глубь коридора. Девица испуганно взвизгнула и бросилась наутек.

– Убивают! – завопила она, прячась в туалете.

В квартиру ворвался Евгений, еще раз пнул пытавшегося подняться на ноги парня и заорал во весь голос:

– Ксения! Ты где, мать твою?

– Я здесь… – отозвалась Ксюша, из последних сил пытаясь выползти из-под стола, но тело ее больше не слушалось. Она обмякла, а кухня продолжала вращаться вокруг со страшной скоростью.

Евгений в два прыжка оказался рядом с девушкой, вытащил ее из импровизированного убежища, взял на руки и уже хотел вынести из квартиры, но дорогу ему преградили Оксанкины приятели. У одного в руках была стальная бейсбольная бита.

– Ну, раз так! – Евгений посадил Ксюшу на кухонный стол, нехорошо усмехнулся, достал пистолет и выстрелил парню с битой в колено.

– Он? – Евгений повернулся к девушке, которая была до смерти перепугана и даже частично оглохла от звука выстрела. – Он тебя хотел трахнуть?

Ксюша испуганно замотала головой и показала на обладателя золотой цепи:

– Вот этот.

– Иди сюда! – Евгений поманил бугая пальцем. – А ты заткнись, иначе башку прострелю, – цыкнул он на раненого парня, который выл в голос, обхватив руками кровоточащее колено.

Бугай, не сводя глаз с пистолета, приблизился к Евгению.

– Ты ее хотел трахнуть? – вроде бы спокойно спросил Женя. – Да или нет?

Бледный несостоявшийся насильник испуганно затряс головой:

– Евгений… э-эх… Вы же Женя-Кэмел, верно? Я вас сразу не узнал… Вы простите меня, я же не знал, что эта соска ваша девушка…

Резко выбросив вперед кулак, Женя сломал негодяю нос, а затем приставил пистолет к его голове:

– Я спрашиваю, ты хотел ее трахнуть? Да или нет?

Ксюша наблюдала за происходящим словно со стороны. Девушка вообще ничего не чувствовала, очертания окружающих предметов то и дело странно искажались, и к тому же страшно болела голова.

Владелец золотой цепи упал на колени и зарыдал в голос, даже не вытирая бегущую по подбородку кровь.

– Кэмел, прости ради всего святого! Я не знал, что это ваша!

И тогда Евгений начал бить его ногами – в голову, лицо, живот, и бил до тех пор, пока бугай не затих.

– Ты! – Женя посмотрел на притихшего парня с простреленной коленкой. – Убери эту падаль! Если обо мне кто-то узнает, я вернусь и добью тебя и всю твою гребаную семью. Понял, урод?

– Понял, – испуганно закивал парень. – Простите нас, я… мы… мы же ничего не знали.

Ксения опустила глаза, пристально посмотрела на окровавленного, стонущего бугая и потеряла сознание.

Когда она пришла в себя, было темно. Девушка лежала в кровати, горел ночник. Вероятно, прошло уже несколько часов. Ксюше страшно захотелось пить. Она откинула одеяло и увидела, что лежит совершенно голая. Замотавшись в простыню, девушка вышла из комнаты. Оказалось, Евгений привез ее в свою квартиру. Сам спаситель сидел на кухне в белых шортах и футболке, обтягивающей его мускулистый торс, пил кофе и курил неизменный «Кэмел».

– Проснулась? – Женя посмотрел на Ксению без тени улыбки. – А теперь скажи мне, как ты умудрилась вляпаться в такое дерьмо?

– Я пить хочу… – Ксюше очень хотелось дать Евгению понять, насколько она ему благодарна. Можно сказать, безмерно благодарна. – Спасибо, ты меня спас! Спасибо!

Евгений открыл холодильник, достал пакет с апельсиновым соком и протянул его девушке:

– Пей! Чистые стаканы около раковины.

Пока Ксения наливала сок, Евгений подошел к плите и поставил сковороду на огонь:

– Яичницу будешь?

Ксению до сих пор мутило, она жадно пила ледяной сок, но от яичницы отказалась.

– Надо поесть немного, – возразил Евгений. – А то сил просто не останется. Так ты мне объяснишь, как оказалась в том притоне?

– Ну… я, вообще-то, приехала к Оксанке. Мы с ней вместе работаем в продуктовом. Я же просто «на тортик» ехала, а там они… эти… – жалко пробормотала Ксения и замолчала.

– Ладно… ехала «на тортик»… – великодушно согласился с Ксюшиными оправданиями Женя. – Но нажралась ты зачем? Что вы там пили? Отраву небось какую-нибудь?

Именно этого вопроса и боялась Ксения, поскольку дурочкой не была и понимала, что все ее объяснения с учетом данного факта выглядят просто глупо. Хотя на самом деле девушке просто не повезло оказаться не в то время и не в том месте.

– Я? Я только пригубила… А там чистый спирт оказался… – Смущенная Ксюша потянулась за лежавшими на столе сигаретами. Как всегда, «Кэмел». Вот откуда у Евгения это бандитское прозвище! Или кликуха? Как там у них говорят?

– Только пригубила? Нажралась! И тебя чуть всем миром не поимели! – Женя повернулся и поставил перед девушкой сковороду с шипящей яичницей. – Ты ведь не маленькая уже, должна понимать, как можно себя вести, а как нельзя! Ешь!

Ксения кивнула и закурила, но от первой же затяжки голова пошла кругом и ее снова затошнило. Наверное, поесть все же нужно. Девушка затушила сигарету и потянулась за вилкой. Евгений ел молча, сосредоточенно и вопросов больше не задавал.

– Откуда они тебя знают? – Ксения вспомнила о перепуганных насмерть мерзавцах.

– Меня многие знают, – отмахнулся Женя, – работа у меня такая.

– А у тебя проблем теперь не будет? – Ксения действительно не хотела, чтобы из-за нее у Евгения случились неприятности. Все-таки он уделал троих парней, и вряд ли им это понравилось.

– Нет, эти черти мне еще должны будут. – Евгений ел не поднимая глаз. – Ты у меня до утра останешься? Или тебя домой отвезти?

Ксения перестала дышать и замерла. Домой, конечно, было нельзя. Но что имеет в виду Женя?

– А где моя одежда? Я проснулась… а я совсем раздетая… – Ксения слабо улыбнулась.

– Одежду я постирал, – Женя яростно кромсал вилкой глазунью, – она рвотой была испачкана и еще какой-то дрянью. Да и ты не в лучшем состоянии… Так что я тебя еще и в душе помыл.

Ксения покраснела до кончиков волос и промолчала.

– Нет, я не воспользовался твоим беспомощным положением, – ответил Женя на незаданный вопрос. – У меня и так много женщин, мне насилие противно.

– Спасибо! – благодарно пролепетала Ксения и замолчала.

– Так ты у меня останешься или домой тебя отвезти? – повторил вопрос Евгений.

Ксения лихорадочно думала. Домой в таком виде нельзя – мать подымет вой: почему она не на работе, почему в таком состоянии, как могла до такого опуститься и так далее. Но и у Евгения оставаться тоже как-то неправильно: квартира однокомнатная, кровать одна, а значит, спать придется вместе. Но если Евгений не воспользовался ею в дýше, то ему можно доверять и он будет вести себя как джентльмен. К счастью, Евгений Ксюшины сомнения понял правильно и, усмехнувшись, девушку успокоил:

– Я спать буду на полу на кухне. Утром уйдешь на работу или куда там тебе надо. О случившемся молчи. Вообще молчи. Ни подругам, ни тем более этому мажорику своему. Поняла?

Ксения в ответ лишь кивнула. Хотела было сказать, что мажорика в ее жизни уже нет, но передумала. Вдруг Евгений подумает, будто она ему так навязывается?

– Ладно, иди спать, а посуду я помою сам. – Евгений положил сковороду в мойку.

Ксения потуже завернулась в простыни и вернулась в постель. Но сон не шел. Она слышала, как Женя бродит по кухне, потом раздавались щелчки зажигалки, потом снова шаги, и наконец стало тихо. Ксюша натянула простыню до подбородка и начала вспоминать события сегодняшнего вечера. Какой бы пьяной она ни была, но кое-что все же запомнила. Девушку восхитило, как быстро Женя примчался к ней на помощь, как брутально он выглядел, когда спасал ее от тех ублюдков, как он отлично сложен и как заботился о ней потом. Сегодня Ксюша словно впервые увидела Евгения и его великолепный торс, кубики на животе, накачанные бицепсы, сильные ноги. А как лихо он раскидал тех самых ублюдков, просто как самый настоящий Рембо! Ксения очень сомневалась, что в подобной ситуации Максим повел бы себя так же бесстрашно. Скорее всего, он позвонил бы своему отцу, ну а тот бы уже вызвал милицию да и сам примчался. А потом бы приехала мама Максима, и вот она бы точно всем задала трепку. Ксении стало смешно, и она улыбнулась в темноту. Да, Женя ее сегодня поразил до глубины души.