Текст книги "Ведомая огнем"

Дракон замолчал, мне показалось, он испытывает грусть и душевную боль. И все же я спросила:

– Что же теперь?

– Теперь эшарты тоже взялись за технологии. И поверь, за два года мы многого добились. Если раньше мы больше развлекались, при помощи научно-технических достижений благоустраивая свой быт и улучшая жизнь, то теперь это – первоочередная задача. Адаптеры и эшарты вновь едины, и все наши помыслы о защите нашего мира. И мы полетим, Марьяна. Я клянусь тебе, мы полетим, только на металлических крыльях и за пределы планеты. Эшарты не сдаются и никогда не бросают начатое на полпути!

Каждое его слово было наполнено клятвенным обещанием, непоколебимой уверенностью, яростью и жаждой мести. Меня пробрало до самых косточек. Такого Дэнарта я снова испугалась до дрожи, совсем как в тот первый момент, в пещере у крабов, когда не знала – сожгут меня или нет.

Но заветное пожелание, несмотря на страх, сорвалось с моих губ:

– И мы сможем долететь до Земли? Узнать, как там обстоят дела? Вернуться… И вдруг мама все же…

Я тут же мысленно одернула себя. Нет, о маме лучше не думать.

Дэнарт повернул ко мне морду и, сверкнув красными жуткими глазами, ответил:

– Долетим, моя женщина! Вы слишком нам подходите. Значит, долетим и до Земли!

Я не удержалась и захохотала. Нет, он невозможен! Хамоватый, наглый, самоуверенный извращенец. Но жутко обаятельный дракон-эшарт!

И все же во мне родилась робкая, абсолютно нереальная надежда. Заставляя благодарно прильнуть к чешуйчатому телу, обнять и расслабиться, если не физически, то душой – точно.

Глава 12

Горная гряда довольно быстро приближалась. Черные точки в небе, которые я заметила, когда о метке разговаривали, несколько увеличились и начали снижаться. Надо полагать – это те самые соплеменники, которых спасал дракон.

– Дэнарт, ты сказал, что рархи заперты на своей станции? – поинтересовалась я зацепившим мое внимание обстоятельством. – Тогда каким образом нас туда доставили?

– Мы ограничили их перемещения по планете. Создали энергетический купол, который не пропускает корабли рархов и выводит их из строя – вплоть до полного уничтожения всех систем. Правда, купол не мешает им с материнского корабля перемещаться с помощью энергетических телепортеров сразу на станцию, но по крайней мере они здесь больше не летают, чувствуя себя хозяевами планеты.

Голос дракона сочился лютой ненавистью и жаждой убийства, что диссонировало с его поведением в отношении меня. Как-то плохо сочеталась недавняя игривая наглость с этим смертельным холодом в голосе.

– Но ведь они могут прилететь и сверху, из космоса, а не из-под купола?

Дэнарт посмотрел на меня, криво и злобно ухмыльнулся, в который раз поразив драконьей мимикой, и ответил:

– Пусть попробуют! Думаешь, они не пытались? Эшарт – живой и взаимодействует со своими детьми, Марьяна. Проживешь с нами подольше – сама почувствуешь. Наши умники с помощью планеты уже создали такой же щит вокруг всего Эшарта. Так что рархи заблокированы на своей станции, хотя и оттуда доставляют нам массу хлопот.

Все еще не в силах поверить в полученную сейчас информацию, принять ее для себя, недоуменно спросила:

– И каким образом?

– Купол поверхностный, а эти жадные четвероногие грохи делают подкопы и время от времени вырываются на поверхность. Летать не могут, но и на своих транспортных средствах представляют реальную опасность для отдельных групп эшартов или тем более адаптеров. У нас часто случаются стычки с мобильными группами рархов.

– Ты таким образом и попал в плен? – осторожно поинтересовалась я.

– Я? – странно весело переспросил Дэнарт. А потом, качнув мордой и заложив небольшой вираж, начал снижаться, огибая очередную скалу, встретившуюся нам за последнюю пару минут.

– Ты! – настояла я на ответе.

– Нет, меня никто не ловил. Я сам к ним полетел и замучился попадаться на глаза и изображать тупого, плохо летающего эшарта, чтобы меня все-таки захватили в плен.

– Ты сам? – изумленно выдохнула я. – Но зачем тебе это было нужно?

Дэнарт хмыкнул, и я уже в который раз смогла наблюдать, как драконья морда расплывается в ехидной коварной ухмылке. Такое не описать – надо видеть!

– В наших поймах свободных женщин мало, и все находятся под чьей-либо защитой и опекой, потому что либо слишком юны и еще не годятся для связи, либо – уже связанные. Я не вытерпел и решил проверить: не осталось ли на станции или в погибшем городе живых адаптеров. Вдруг там какие-нибудь женщины затерялись. И одинокие… Мучаются без мужчины…

– Точно озабоченный! – резюмировала я.

– Думаешь – я один такой? – вскинулся Дэнарт, а потом снисходительным тоном добавил: – Да там половина моего крыла силовиков толчется, и каждый носом землю роет, рыщет, словно мехт. Даже под землей ищут, учитывая, что еще и тоннели рархов осматривать приходится. А то они пытаются сейчас свои леталки протащить по частям и собрать их уже за куполом. Так что совмещаем личное с общественным. Но не всем так везет, как мне!

Последнее он проурчал и потер шершавой чешуйчатой лапой мою голень. При этом по его телу снова пробежала мелкая волна судорог, выдавая возбуждение и предельно ясные драконьи намерения.

Я устала!

С самого утра сплошной экстрим: кувыркнулась со скалы, мехты, грохи, бег с препятствиями по эрху, полет верхом на драконе под откровения последнего… Приключения выжали меня, как лимон. Сейчас сил нет даже спорить с эшартом, отстаивая собственную неприкосновенность от его домогательств! А по большому счету – и желания тоже нет!

Может, подчиниться более сильному и опытному? Переложить на него свои проблемы, дать возможность позаботиться обо мне. Пусть недостойно – и даже позорно – прятать голову в песок подобно страусу, но сопротивляться дракону хотелось все меньше и меньше. Да и сам Дэнарт с каждым мгновением нравился мне все больше и больше. Именно потому я промолчала, легла на спину эшарта и крепко к нему прижалась. Вопросы оставим на потом, а сейчас хочется просто чуточку передохнуть от всего.

Не тут-то было. Плавным скользящим движением дракон обогнул скалу, и перед нами открылась довольно большая площадка, по которой словно кто-то разбросал полупрозрачные… сталактиты, наверное. Во всяком случае, очень похожи. Почти в центре, на ровной поверхности с небольшим углублением, вокруг окровавленной туши неизвестного животного суетились эшарты. Разноцветные… и голые.

И почему меня это не удивляет?!

Мы направились к этой пестрой компании, ярко выделяющейся на светлом фоне выбеленной солнцем скалы. Слава богу, в этот раз Дэнарт на подлете оборачиваться не стал. Дождался, когда я с него слезу, и только потом трансформировался. Видимо, учится быть заботливым… мужем…

Как только я оказалась на изрядно затекших своих двоих и подняла взгляд от каменной площадки, вздрогнула и сделала невольный шаг назад. Тут же ощутив за своей спиной Дэнарта.

– Не бойся, они в своем уме, и препарат уже нейтрализовался, – понял мои страхи Дэн.

Нащупав правой рукой, вцепилась в большую ладонь моего дракона. На всякий случай. Стоит кому-нибудь поглубже вдохнуть, спрячусь у него за спиной – его не так жалко, как себя!

Не в силах скрыть страх и в то же время одолеть собственное зашкаливающее любопытство, я рассматривала семерых голых мужиков. Хотя нет, ошиблась! Трое из них свое мужское достоинство прикрыли какими-то тряпками. И если мне, мягко говоря, было не по себе наблюдать обнаженных эшартов, то их самих отсутствие одежды нисколько не беспокоило.

Ближе всех к нам из этой семерки оказался самый стройный и молодой, с кожей в серо-голубую сетку; такой же расцветки, почти полосатые короткие волосы спутанной массой торчат вокруг его чересчур длинного лица. Как по мне, так уж больно на свежевыловленного утопленника похож – с эдакой раскраской-то. Чресла голубой дракон прикрыл грязной белой тряпкой, но хватило ее, чтобы прикрыть только спереди, а вот стоило ему повернуться, мелькнула голая задница и на талии – небольшой узелок из тоненьких полосочек.

Что-то мне напоминает эта тряпка…

Еще один из «одетых»: огромный, даже крупнее и выше Дэнарта, мрачный, жуткий тип с черным типовым узором на коже и ежиком темных волос – этого даже симпатичным не назовешь, как моего дракошу. Демон из ада, да и только. Этот оживший кошмар в делах участия не принимал, и по тому, как он поворачивал голову и принюхивался, я поняла – слепой. Странно, но если слепой, значит, вроде бы нашел женщину? Может, еще не попробовал ее крови? А набедренная повязка из тряпки, похожей на полотенце или наволочку, откуда взялась?

Третий – крупный, даже, пожалуй, кряжистый шатен с волосами до лопаток и добрыми, шоколадного цвета, глазами. А расцветка кожи наводила на мысль, что его искупали в «Несквике», а потом забыли помыть. В общем, негативного впечатления не производит. После брюнета глаз даже отдыхает. У этого на талии вообще из глины сделали кольцо и на него накинули тряпку, странно похожую на нашу джинсу.

Четвертый, оранжевой масти мужчина, в глаза которого, казалось, вставили шкурку от апельсина, глядя на меня, тактично в стратегических местах прикрылся руками. Надо же – стеснительный! Причем ладошки эти походили на две лопаты для уборки снега.

От группы мужчин к нам направился совсем не стеснительный голый эшарт в сиреневых тонах, с похабной ухмылочкой разглядывающий мою персону. Причем двигался он довольно интересно. Словно танцуя, смешно виляя задницей. Но смеяться я не рискнула. Видимо, такая веселенькая вихляющаяся походка в «человеческом» облике обусловлена наличием хвоста в драконьем. Вот привычка и сказывается!

– Эх-х, хороша! – выдохнул сиреневый. – Повезло тебе, Дэнарт!

В ту же секунду мой дракон прижал меня к себе и глухо рыкнул, прежде чем ответил соплеменнику:

– Хороша и моя! Познакомься, Марьяна, это моя правая рука – Айаал из двести тридцать пятого поколения Айаул!

Я напряженно улыбнулась и кивнула. А Айаал с горящими от любопытства аметистовыми глазами поинтересовался:

– Какой тебе спектр достался?

– Их три! Но… я еще не закрепил метку, и все может измениться, – с досадой на себя ответил Дэнарт.

Я напряглась, что не осталось незамеченным. Дэн тут же что-то буркнул на незнакомом языке сиреневому и повел меня к остальным – знакомиться.

Голубой представился как Эрил, шоколадный – Шкер, оранжевый – Олен, а черного звали Эгер. Синий, чересчур широкоплечий, но низкорослый дракон звался Джун. А второй брюнет представился Гариком, невольно вызвав у меня улыбку. На «фамилиях» и числительных я решила пока не сосредотачиваться, запоминать такие непривычные имена – чистое мученье. Но, похоже, надо тренировать память.

После представления Дэнарт спросил у черного Эгера:

– Что, еще не вернулось? Даже после закрепления?

И снова я увидела пустой невидящий взгляд демоноподобного брюнета, направленный в никуда.

– Нет, пока не вернулось. Хотя есть вероятность, что спектр слишком широкий, вот и идет перенастройка. Ну, я так думаю… надеюсь! – спокойно, но мрачно ответил Эгер.

А я наконец поинтересовалась тем, что притянуло мое внимание и не давало покоя:

– А что за тряпочки на вас? Можно узнать?

Дэнарт приподнял меня над землей, держа под грудью, и шепнул на ухо, обдавая горячим дыханием и заставляя мурашек толпами бегать по коже:

– Это, надо полагать, трусы, изготовленные из одежды твоих соотечественниц… Некоторых из них я твоими глазами видел на площадке, когда мы с тобой удирали от рархов.

В груди заныло, и я шепотом испуганно выдохнула, вцепившись в его руку:

– А где они? Неужели там остались? Ты обещал, что я с ними увижусь!

Стоило задать этот вопрос, и эшарты нахмурились и помрачнели, словно их только что помоями облили и уличили в интимной неполноценности.

Шоколадный Шкер неожиданно усмехнулся и заявил:

– Смотри-ка, они – все как одна недоверчивые, неуверенные и сомневающиеся в наших достоинствах! Женщины пошли в эрхован мыться и стирать.

– Куда? – начала я вырываться из рук своего дракона, собираясь бежать за девочками хоть в эрх.

– Туда, – махнув рукой, указал направление голубой Эрил, – эрхован за углом, – и тяжело вздохнул: – Нас туда не пускают, стесняются…

– Я тебя провожу! – безапелляционно заявил Дэнарт, освободив из объятий, и немного отойдя от компании эшартов, просветил: – Если я не ошибаюсь, из твоих знакомых там женщина по имени Света и совсем юная Кира.

– Всего две? – в отчаянии выдохнула я, хотя, услышав имена, чуть слезу не пустила от счастья.

– Нет, четверо женщин, но я видел с тобой именно этих. Хочу сразу предупредить: Света досталась Эгеру, а Кира – Эрилу.

Я спешила встретиться с девчонками, да и камень горячий – долго не постоишь, но, услышав настолько важную информацию, притормозила, ворчливо и придирчиво заметила:

– Эрил больно худенький по сравнению с другими… Ты уверен, что ему можно Киру доверить? Она такая слабая, беззащитная…

Дэнарт весомо заметил:

– Худощавый – потому что молодой, как и Кира. Они идеально подходят друг другу! И не суди только по внешнему виду! Эрил – один из лучших танцоров Эшарта! Придет время, и меня превзойти сможет.

– Ты – танцор? – неприятно изумилась я.

– Да! Самый лучший, как признано многими спецами!

– Хм-м, танцуешь, значит?

– А что? Тебя силовики не устраивают?

– Нет, что ты… каждый зарабатывает как может. У нас тоже мужчины танцуют… за деньги. В стрипбарах…

– Это как наше крыло? – неуверенно переспросил Дэнарт.

– Сложно судить, но, наверное, да, – ехидным тоном ответила я.

Да, четверть века прожив, я ни разу не думала, что моим мужем может стать танцор из стрипклуба. Экономист и танцор – сладкая парочка, ничего не скажешь!

Глава 13

Я замерла в проеме на границе света и тени, наблюдая за моими подружками. Казалось, все тело налилось свинцом, в голове шумело от переизбытка эмоций, а горло перехватило спазмом. По обветренным щекам ползли слезы, и я пыталась их сморгнуть, не в силах пошевелиться и отлипнуть от стены. Мои девчонки! Ставшие за три недели самыми близкими.

Кира сидела боком к входу, склонившись над заводью, и стирала одежду, усиленно оттирая пятна на светлой ткани. Используя при этом камень или песок. По всей видимости, девушке это никак не удавалось, и она раздраженно откидывала за спину мешающие пряди длинных золотистых волос. Еще чуть сырых, но уже блестящих и чистых. Уверенные движения, упрямство и настойчивость, с которыми хорошенькая блондинка старалась отстирать некогда белый длинный сарафан с крупными ромашками на лифе и подоле, наглядно свидетельствовали, что она не сломалась, не сошла с ума от всего увиденного и пережитого. Кира в норме, если так можно выразиться в наших обстоятельствах. И сейчас опять похожа на золотоволосую голубоглазую феечку из сказки.

За три недели плена Кира стала мне младшей сестрой, и сейчас, увидев свою подопечную живой и здоровой, я ощутила невероятное облегчение. Счастье!

Спиной ко мне в заводи устроилась Света, продиравшая свои русые – до плеч – волосы. Потом наклонилась к воде и начала яростно выполаскивать из них песок. Еще в первые дни, когда мы познакомилась, она рассказала, что работает поваром в школе, развелась пару лет назад и давно похоронила родителей. На корабле крабов подругу пугала неизвестность и большая вероятность умереть – жить-то всем хочется.

Я с улыбкой окинула взглядом ее крупную фигуру с очень бледной, почти не знакомой с солнцем кожей. Широкие бедра, округлые плечи, небольшая, но красивая грудь. Света походила на женщин эпохи Возрождения, которых любил изображать на своих полотнах Рубенс. А уж характер у Светки, мне кажется, как у почти всех работников общепита – вспыльчивый, но добродушный.

Немного в стороне от заводи я заметила незнакомую худощавую женщину лет тридцати. Приглядевшись внимательнее, решила, что она не русская, скорее – европейка. Может, испанка, со смуглой от природы веснушчатой кожей. Чуть вытянутое лицо с крупными чертами. Яркие зеленые глаза, подернутые печалью и сиюминутной заботой о черной шелковой комбинации, которую она бережно раскладывала на камнях. К комбинации прибавились кружевные трусики и лифчик.

Незнакомка, почувствовав чужой взгляд, вздрогнула и посмотрела на меня. Зеленые глаза округлились, а рука взметнулась вверх к обнаженной, почти плоской груди. Не успела подумать, на кого я похожа, как из воды шумно встала четвертая женщина. И тут я в восторге завопила:

– Ксюха! Ты живая?!

Русская негритянка Ксения, разбрызгивая во все стороны воду, выпрямилась во весь рост и уперла кулаки в бока. А я почти с нежностью окинула восхищенно-насмешливым взглядом ее богатую на выпуклости и изгибы фигуру. Даже диета «от крабов» не заставила ее заметно похудеть.

– А ты думала?! – широко улыбаясь, демонстрируя прекрасные белоснежные зубы, завопила в ответ Ксения.

– И-и-и-и! – с воплем ринулась я в воду прямо в одежде.

Уже через минуту мы стояли в заводи вчетвером, обнявшись и рыдая от счастья, что нам сказочно, фантастически повезло выжить!

Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, а потом первые эмоции схлынули, и все вспомнили о насущном. Девчонки помогли мне раздеться, сочувствующе посмотрев на «загипсованную» руку. И я попросила Свету, решительно взявшуюся за мою одежку:

– Поболтай в воде, песок да пыль выполощи, и ладно.

Пока она возилась со стиркой и раскладывала вещи на горячих камнях, я уселась в воду, положив левую руку в глиняном лубке на бортик, чтобы не размокла работа Дэнарта, и с помощью Киры, вызвавшейся помочь, вымыла голову.

– Юлька, иди сюда! – зычно позвала Ксюша незнакомую мне женщину.

– Юлька? А я было решила, что она… – но высказать свои предположения не успела.

Ксюша тут же пояснила:

– На самом деле она – Джулия. Юлька – это я так дурачусь, любя. Не поверишь, но она с третьего корабля крабов. Сама из Португалии. Джулия в Амстердаме у друзей гостила, когда началось то же, что и у нас. На балкон полусонная выбежала, и ее прямо оттуда и взяли. Вместе с любовником! Ему повезло меньше, как ты уже догадываешься.

Хмурая Джулия залезла в воду, ее тоже нагота не смущала, учитывая, через что мы все прошли. Она одарила меня вежливой, но грустной улыбкой. Я же представилась, протягивая ей правую ладонь:

– Марьяна Волоцкая! Очень рада знакомству!

Буквально через секунду я ошеломленно выдохнула:

– Девочки, а ведь мы все даже между собой теперь говорим на языке адаптеров… Неужели эти уроды стерли из памяти наши собственные языки? Или заменили на нужный им? Хотя у меня некоторые слова и ассоциации на русском остались… Странно все…

Света, пожевав губу, грустно ответила:

– Когда я беседовала с Эгером обо всем, что случилось с нами в плену, он сказал, что такое вероятнее всего. А еще, может быть, прежние языки как-то подавили, выведя на первый план внушенный нам. Эшарты уже дома разберутся…

Я осторожно спросила:

– Света, ты о нем так спокойно говоришь. Неужели он тебя не пугает?

Подруга хмыкнула, словно удовлетворенная кошка, откинулась на каменный бортик и поведала:

– Знаешь, Марьян… Ну кому я дома была нужна? У нас мужики большей частью на рафинированных худышек смотрят. Целлюлит теперь словно штамп о ВИЧ в медкнижке. А я чересчур большая, дебелая, как моя бабка говорила… А рядом с Эгером я впервые ощутила себя девчонкой… – женщина тепло улыбнулась. – Вообще-то характер у него мягкий.

Кира подплыла поближе и, трогательно заглядывая мне в глаза, взяв ладонь в обе свои, участливо спросила:

– Марьяша, расскажи, как ты спаслась? Мы за тебя так испугались – ты не представляешь!

Пришлось подробно рассказывать историю своего спасения. А в конце, выставив руку с серебряными браслетами, подытожить:

– Так что благодаря вот этим браслетикам я в лепешку не разбилась. Руку, конечно, поранила и растяжение сильное, может, даже связки порвала – не знаю, но зато – живая! А Дэнарт теперь испытывает муки совести за то, что улетел и даже вернуться не обещал.

Все четыре женщины изумленно таращились на меня, затаив дыхание. Первой отмерла Света и переспросила недоверчиво:

– Пятьдесят метров? Оттолкнулась – и все? Только связки на руке порвала?

– Поверь, Свет! Я потом еще несколько минут на песке лежала и поверить не могла, что живая и почти целая! Синяки – не в счет, а потом себя жалеть было некогда, сами понимаете.

– Твой красный – урод! Бросил и улетел! – мрачно выдала Ксения.

– Ксюша, он же не знал в тот момент, что мы с Земли! Ну-ка вспомни, как наши себя вели первые сутки… – возмутилась Света.

К моему изумлению, Ксения смутилась и опустила глазки.

А я сподобилась поинтересоваться:

– И как? Теперь жажду подробностей о вас!

– Я есть хочу! – неожиданно заявила Кира и, привстав из воды, дотянулась до мха и нарвала себе немного.

А я потрясенно рассматривала ее бедра и талию, ранее прикрытые волосами. Там расцветали характерные синяки, оставленные чьими-то лапищами. Внутри меня все похолодело, и я глухо спросила, показывая пальцем на синяки:

– Это то, о чем я думаю?

Кира спряталась в воду и промямлила смущенно:

– А о чем ты думаешь?

Я посмотрела на Свету и Ксюшу, те пожали плечами, предоставляя мне самой догадываться о случившемся.

Я вперилась в Киру взглядом и прорычала:

– Этот голубенький мальчик тебя изнасиловал? Да? Захотел стать первым?

Подруга подавилась – пришлось ей промеж лопаток постучать. А откашлявшись, явно испытывая неловкость, призналась:

– Нет! Он просто не спросил разрешения! Заявил, что отныне я принадлежу ему и он обо всем позаботится. Потом! А сейчас ему очень надо… пометить меня, а перед этим до крови укусил, чтобы зрение себе вернуть. Ну а когда прозрел и… сразу пометил.

– А синяки – силу не рассчитал? – продолжила я злиться.

Кира еще больше покраснела и согласно кивнула. А я вопросительно уставилась на Свету, взглядом спрашивая: с ней поступили так же?!

Она вновь пожала плечами и кивнула. Я перевела взгляд на Джулию, и она тоже кивнула. Когда посмотрела на Ксению, та пару мгновений молчала, а потом выставила ладони перед собой и весело воскликнула:

– Нет, у меня не первый! Ты же не думаешь, что в мои тридцать лет этот дракон будет у меня первым мужчиной?! Так что в некотором смысле я была совсем не против. И поверь, твоя скромница Кирюша Эрилу отомстила!

– В каком смысле? – недоуменно переспросила я.

– Судя по звукам, раздававшимся из их клетки, она его потом тоже изнасиловала!

Светка рассмеялась так громко, весело и заразительно, что напряжение моментально испарилось, и скоро мы хохотали до слез.

Багровая от стыда Кира, глядя на нас, тоже улыбалась. Неожиданно ей на помощь пришла Джулия, сдав с потрохами другую парочку:

– А Светлана с Эгером вообще устроили полный разврат с наглядной демонстрацией крабам.

Светка плеснула водичкой в пылающее лицо и попыталась оправдаться:

– Это не я! Это Эгер – ящерица-переросток! А я решила: пускай рархи, как эшарты их называют, подавятся или от культурного шока дружно пойдут и удавятся!

– Ну и как? Хоть один шокировался? – ехидно спросила я, вытирая слезы.

– Даже парочка! Жаль, не от нашего секса. Эгер в запале в них огнем пальнул – двоих до жареных корочек спалил. Верите – нет, но тот момент я никогда не забуду! Лежу под мужиком, наслаждаюсь почти, а он как дыхнет поверх моей макушки по зрителям… Мне кажется, я кончила от запаха паленых рархов. В тот момент я реально сошла с ума… Зато какое удовольствие – вдыхать вонь от их паленых шкур. Столько наших погибло из-за них…

Вытаращившись на подруг, я слушала их истории и сама ощущала, как вновь схожу с ума. Но Светку я поняла отлично!

– И как вышло, что вы на виду у всех оказались? – спросила я и даже вперед подалась от любопытства.

– Эгер из умников. У них так профессии исследователей, научных работников и конструкторов называют. Короче, всех, кто созидает и изобретает, считают умниками. Так вот, он рассказал, что станцию рархи отгрохали для изучения планеты и ее жителей. Первый контакт состоялся с адаптерами в космосе, затем крабы прилетели на Эшарт налаживать торговые отношения. Для этого создали программу по изучению языка адаптеров и заодно помогли им овладеть своим языком. С месяц тут порыскали, а потом случайно выяснили один неприятный для их самолюбия факт – гораздо менее развитые технически, адаптеры создали пару космических кораблей, которые без особых трудностей и энергетических затрат могут пролететь половину Вселенной. И все благодаря этому гребаному песку в эрхе! Ты можешь представить? Неисчерпаемые запасы космического топлива, которое валяется под ногами и постоянно возобновляется! Я толком не поняла, но необходимые элементы содержатся в воде, которая каждый оборот затопляет эрх. Затем наступает отлив, влага испаряется под лучами Эша, происходит какая-то заключительная химическая реакция, и песок становится топливом.

– Да ну, бред какой-то, – с огромным недоверием протянула я.

– Мы тоже так подумали, но наши мужики подтвердили! – жестко и мрачно заявила Ксюха, а Джулия и Кира согласно кивнули.

Света с горечью продолжила:

– Вот и мы, так же как и ты, в шоке пребывали. Как только данный факт стал известен рархам, адаптеры за одну ночь были сметены с лица Эшарта. Несколько крупных городов – почти миллиард жителей! – уничтожили.

Света замолчала, но тут подала голос Кира:

– Эрил сказал, что потом как-нибудь покажет земли адаптеров. Они находятся по другую сторону от станции. А здесь, можно сказать, побережье. Рархи от эрха далеко удаляться не захотели. Им здесь удобнее исследования проводить. А там красиво было. Ну, это Эрил так сказал. Там и природа немного другая, и даже зелень кое-какая имеется.

– Свет, а каким образом вы интимное выступление устроили? – напомнила я.

Собеседница хмыкнула уже веселее и поведала новые подробности:

– Рархи, только после того как уничтожили адаптеров, узнали пренеприятнейшую новость – на Эшарте проживают две расы. Ответное нападение драконов произошло внезапно, буквально спустя пару дней после гибели городов адаптеров. Тогда много крабов на консервы пустили, но все же они лучше подготовлены технически. Эшарты прикрывали отход оставшихся в живых адаптеров, а потом взорвали их лаборатории, заводы и все мало-мальски важные объекты, которые интересовали рархов. Спустя время крабы выстроили станцию, но эшарты накрыли ее куполом. Впрочем, как и всю планету. Эгер сказал, что им невероятно повезло! Энергощит для планеты разработали несколько циклов назад из-за угрозы столкновения с кометой – его только активировать пришлось. А потом уже на его основе быстро создали другой и накрыли им станцию. Оказавшись под куполом и энергощитом, рархи наконец озаботились выяснением: что за крылатые мешают им добраться до вожделенного дармового топлива. С этого момента прошло уже два цикла. Не знаю – равен ли он нашему году, мы с Ксюхой решили потом посчитать, насколько отличается. Часы у нее сохранились.

Заметив на моем лице нетерпение, Света поторопилась:

– Так вот, теперь рархи захватывают эшартов и исследуют.

– Зачем? – заинтересовалась я.

– Представляешь, рархи – гермафродиты, потому понятий «женщина» и «мужчина» у них нет. И нас они хватали всех без разбору, не зная, как идентифицировать пол по внешним признакам, – выпалила взволнованная Кира.

– Эти чертовы экспериментаторы выяснили, что адаптеры и эшарты совместимы. На выживших особях пытались выявить взаимосвязь двух рас. И случайно столкнулись с фактором связи между мужчиной эшартом и подходящей ему женщиной, – вновь взяла слово Света.

– Мой Олен рассказывал, что видел гибель одной из связанных пар, – подключилась Джулия.

– Они тогда следили за крабами и ничего сделать не успели. Зато рархи сделали верные выводы и с тех пор пытаются воздействовать на эшартов: заставляют подчиниться под угрозой умерщвления женщин. Но адаптеров-женщин на станции больше нет. Как рархи разведали про нашу Землю – пока неизвестно. Но нас везли сюда исключительно для эксперимента: подойдем драконам или нет. Если бы не подошла ни одна…

Последние слова Джулии заставили всех нас испуганно замереть и задуматься о том, что раз эксперимент оказался удачным, то рархи могут вернуться на Землю за новыми жертвами.

– Нет! Нашей вины в этом нет! И более того, зная, с каким упорством человечество выживает в любых условиях, уверена – отобьемся! Нам хватит одних грабель, чтобы дружно начать готовиться к войне. Почему-то людей сплачивает только опасность всеобщей гибели. Так что не будем думать о плохом! – отчаянно, но искренне веря в свои слова, заявила я.

Мы немного помолчали, каждая думая о своем, а потом я мрачно спросила:

– Света, так ты расскажешь про ваш эксгибиционизм?

– Экая ты любопытная Варвара! Да там рассказывать нечего, ну и стыдно, если честно. После выбора нас всех по клеткам распихали. Парами. Наша клетка оказалась посередине зала, и эти твари все время наблюдали за нами. Эгер кружил-кружил по клетке, а потом предупредил тихо, что ему надо меня укусить, и ка-а-к тяпнул! С трудом удержалась от воплей. Мы там обнявшись сидели, чуть ли не под софитами, ожидая, пока он прозреет. Не вышло. Эгер еще больше занервничал. Короче, не сдержался мой милый и «уговорил» на «большую и чистую» и даже без сеновала. Ему-то темно и на публику плевать – возле «туалета» зажал и пометил. А потом так во вкус вошел, что метил, и метил, и метил… А крабы чуть глаза не потеряли, так тщательно на наши игры лупились. Самое смешное, что после первого раза я от удовольствия чуть чувств не лишилась. Лежу довольным трупом – лень пошевелиться, Эгер рядом сидит тащится, а рархи к клетке подошли и начали тыкать в меня палками. Решили, что меня убили таким изощренным способом… изнутри. Вот тогда я впервые в жизни его дракона и увидела. Ей-богу, со страху чуть не померла, а Эгер, оказывается, почувствовал движение рядом со мной и кинулся свою даму сердца защищать от посягательств, да еще и чуть не затоптал. Хорошо, я – женщина не хрупкая, но была бы скалка, пояснила бы, что под ноги смотреть надо. Зато появилась возможность узнать про эту планету и эшартов. Это он меня так задабривал, чтобы снова к телу допустила. Гад мой!

Наверное, выглядела я весьма удивленно и даже смешно, потому что, заметив выражение моего лица, подруга рассмеялась, но внезапно помрачнела и бесцветным голосом произнесла:

– Марьян, я хочу, чтобы ты от меня кое-что узнала, а не как-нибудь случайно. Не знаю, говорил ли тебе твой Дэнарт, что они под воздействием какого-то препарата были и совсем не соображали, – заметив мой согласный кивок, Света продолжила говорить, но так, словно в омут с головой прыгнула: – Эгер – тот самый дракон, который Данку спалил. Помнишь, он тогда даже не вышел из тоннеля.