Текст книги "Ведьма для Северного Владыки"

Глава 8

Огнедар

Одного беглого взгляда хватило, чтобы понять, что это она. В ее глазах пылал огонь сродни моему.

Кнесенку, я смотрел только для того, чтобы понять какие отношения их связывают. Достаточно ли покладистый у девушки характер. Но то, что я увидел, повергло в шок.

Из девчонки пили силы, как из неиссякаемого сосуда из сказки, пили с рождения, ежедневно. И просто удивительно, почему ее поток не уменьшился и не иссох со временем. У нее должно быть, очень мощный покровитель наверху. Как ни старался, так и не смог увидеть кто. Зато увидел кое-что другое. Она от рождения облачена у них в самое простое платье челядницы, всем кланяется и прислуживает, а меж тем, является родной дочерью князя, и он прекрасно об этом знает, в отличии от нее.

А девчонка, вполне всем довольна и даже искренне считает себя обласканной судьбой. Она сыта, в тепле, с ней считается иная челядь, она обласкана хозяевами, но главное у нее есть любовь, светлая, чистая, искренняя и взаимная. Она заполняет всю душу девочки, бедняжка, едва не летает, от распирающего ее счастья.

И мне искренне жаль было ломать ее мир, судьбу и любовь, но у меня просто не было иного выхода.

Ее дом, последний на моем пути, и я не встретил ни одну, даже маломальский подходящую мне по силе. Огненных мужей выдерживать тяжелее всех прочих, мало кому под силу.

Впрочем, если б девчонка уже отдалась жениху, мне бы пришлось отказаться и от нее. Потому что энергетически, женщина всегда продолжает род своего первого мужчины.

Так устроена вселенная, она думает, что, если эта женщина отдалась именно этому мужчине, значит, она сочла его самым достойным среди сотен прочих, для продолжения рода, и ее выбор нужно уважать. И происходит энергетическая привязка к эгрегору рода именно этого мужчины и в этом воплощение, это уже не разорвать.

Воплощать души чужого рода, я не собирался и просто подождал бы еще сто лет, и снова принялся за поиски невесты в этом мире. Но, мне к счастью, а ей к печали, не пришлось.

Он не брал ее. Берег до брачной ночи, прекрасна зная, что именно дети, зачатые в первую брачную ночь, самые сильные, мудрые, красивые. Именно в эту ночь, мать вместе с кровью, способна отдать больше всего энергии дитю. Но как женщину он ее уже пробудил давно. По глазам видно, что знает уже, что такое услада для женщины, уже горела в этом сладком огне и не раз. Поначалу разозлился на это жутко, но потом понял, что это мне же на руку. Меньше бояться и смущаться будет.

О своем происхождение девочка не знала, но подошла ко мне с достоинством истинной княгини. Голос рода ничем не перебьешь, не заткнешь, не заглушишь.

Смотрела на меня без опаски, просто не веря, что я ее выберу. Но с большим интересом. Хотела понять, отчего я так жизни не рад. Ей очень хотелось применить свою силу, чтобы посмотреть на мой скрытый свет, но побоялась меня прогневить.

Я открыл ей правду про то, что ее пьют, и от меня не укрылось, как ей стало больно, хотя и старалась вида не подать. А когда сказал, что едет со мной, девчонка просто не поверила. Как же! Ведь у нее уже есть любимый!

Мне жаль девочка, искренне жаль твою любовь, но мой долг важнее.

Она замерла оглушенная новостью, князь практически без чувств выволок ее из приемной, но я знал, что она ни будет умолять, ни его о спасение, ни меня, ни попытается бежать даже. Примет все, как волю богов своих, в почтение к коим с колыбели воспитана. Боялся только, что на прощание захочет с любимым увидеться, а вот от него, в такой ситуации можно ожидать всякого. Поэтому послал за ней. Пусть лучше рядом будет, не хотелось, осложнять.

Она смотрела на меня полными боли глазами, но в тоже время, в них было смирение и готовность терпеть, меня во имя благополучия своего народа.

Хорошая девочка! Истинная княгиня, по роду. Еще, не смотря на готовность меня терпеть, прогибаться под меня и называть своим господином, она намерена не была, что выдавало в ней самой истинную госпожу.

Девушка имела право знать правду, и я ей ее открыл. Она узнала, о порочности, слабости и малохольности ее князя-отца, о подлости княгини, которую она искренне матушкой называла, с дочерними чувствами. О том, что дар ее намеренно занижали, чтобы сама правду не узнала.

Девушка пришла в ярость и попросила уехать прямо сейчас, без положенного приданного. Что ж, мне оно тоже без надобности.

Но когда позвала в комнату и попросила помочь раздеться, я нимало удивился, неужто уж настолько с участью своей смирилась?

Похоже на то, лопочет и лопочет что-то от страха, а в моей крови от ее близости, совершенно неожиданно заиграл вдруг первородный огонь.

О боги! Как же давно я не испытывал эту пьянящую и окрыляющую бурю в крови. Я ей наслаждался сейчас, каждой своей клеточкой и в тоже время, уже невыносимо хотел ее усмирить, слившись с силой своей избранницы.

Она спросила меня, не знал ли я ее в прошлой жизни, не знаю, может быть и знал, видно, что очень древняя и сильная душа у нее, но чья первородная, не вижу. Может даже кто-то из богинь зашел поиграться, чувствами людскими потешиться. Любят они иногда от скуки такое.

Что ж, за семь столетий одиночества, и я соскучиться успел.

Нарек ее Ведарой. Так, как мать ее хотела, имя знающая, или познавшая Бога в себе. Имя с авансом, но оно определенно поможет ей в развитие. И чего тянуть, одел родовое кольцо. Я должен взять ее этой же ночью. Иначе, не смогу сдержать свой огонь и быть беде.

Подключение к моему роду, сбило девушку с ног, но поцеловать себя, она не позволила, ей стало плохо от моего жара, и она сама догадалась, что я хранитель огня. И я назвал ей свое истинное имя, не сомневаясь, что она оценит по достоинству, мое ей доверие.

А дальше, началось самое интересное: вывел ее сначала из комнаты, а потом и из терема во двор, полный люда, в одной сорочке, но она, прибывая в своих эмоциях, этого даже и не заметила по началу, с одной стороны, это очень плохо, что, уходя в свои переживания она забывает обо всем на свете, но ничего. Следить за собой, челядь приучит быстро. С другой стороны, поняв, что опростоволосилась, быстро взяла себя в руки, не устроила истерику и повела себя так, словно так все и должно быть. Огромный плюс за самообладание. Для государыни, сие бесценное качество. И опять же, когда услышала, как ее зовет жених, истерику сдержала. Из последних сил, мысленно кляня меня на чем свет стоит и расцарапывая мне руки в кровь, но сдержала. Больше, конечно, боясь за его жизнь.

Душа Веды сгорала в огне отчаяния и ненависти ко мне. Ей было так больно, что у меня самого сердце сжималось, так, что не вздохнуть.

Мне было жаль и ее и парня, но уступить я не мог.

Злись девочка, плачь. Со временем, ты все это будешь вспоминать с доброй улыбкой.

А еще, ей очень не хотелось прощаться со своим теплым, ярким в красках краем. И тут я ее понимал. Северные земли, ни теплом, ни разнообразием оттенков, похвастаться не могут. Но ничего. Присуще и им свое разнообразие. Привыкнет.

Выбора у нее все равно нет.

Глава 9

Ее отчаянье и ненависть росли очень стремительно, как лавина, сорвавшаяся с гор, и уже прорывались наружу, напрягая атмосферу вокруг себя. Так и до бури не далеко, а нам еще в горы подниматься.

Когда скакали мимо реки, я остановился. Пусть охладится.

Поначалу, когда взял ее за руку и потащил к воде, молодая супруга напряглась. Но потом, видимо решив, что смысла оттягивать неизбежное нет, смело скинула с себя сорочку, отбросила словно негодную тряпку в сторону, и неспешно, и гордо вошла в воду, явно настроившись пакость.

Ну, это мы еще посмотрим, кто кого и как смутит.

Поначалу, просто наблюдал за ней. Ведара, через речку обращалась к их верховной богине, берегине этих мест, в честь которой и названа была река.

Девушка просила унять ее боль, помочь поскорее смириться со своей новой судьбой, принять ее замужество как жертву, и уберечь ее край от напастей и была услышана. Я видел, как ее окутала серебристо-золотистая энергия, исходящая от воды, а в голову, сверху вошел мощный, золотистый поток энергии.

Мои опасения подтвердились, девушка действительно находится под прямой защитой своих богов, и они ее прекрасно слышат напрямую.

Всмотрелся в ауру внимательнее, но ничего кроме уже увиденного прошлого не увидел. Хорошо ее хранят, очень хорошо. Я бы сказал, даже прячут.

Дочь? Любовница? Волхвица? Или просто друг? Что вряд ли.

Странно, что не помню ее из прошлых воплощений.

При случае всмотрюсь в них повнимательнее, поищу общие ниточки. Не могли мы встретится так просто. Снова что-то из прошлого накрывает, что-то отработать нужно.

Ведара нырнула, намереваясь изобразить, что утопла, чтобы напугать меня.

Что ж посмотрим, кто кого.

Быстро полностью разделся и нырнул следом.

Поднял ее за волосы наверх, распугав местных русалок, прижал к себе и, почувствовав, как она дрожит от моей близости, не удержался от возбуждения сам.

Какая же она нежная, горячая, манящая. Запах ее кожи дурманил, словно самое изысканное вино южных земель. Как же давно меня не волновало женское тело. Я воистину забыл, как могут быть чудесны простые, плотские радости.

Я держал ее рукой под грудь, не смещая руки, но все боги свидетели, как безумно мне хотелось приласкать ее. Погладить пальцами уже напряженные, розовые сосочки, ощутить, как они напрягаются, еще больше, заставить Веду выгнутся и застонать от желания большего.

Я не смог удержать реакции своего тела и в итоге напугал девчонку.

Она болтала без умолку, пытаясь меня отвлечь.

Ну, что ж, тоже не плохо. Хоть поговорили. Главное, я проверил – от моей близости, Ведара не перешла ни в агрессию, ни в панику, и в ступор тоже не впала, значит, действительно все не безнадежно.

Поговорили хоть, но я допустил ошибку – рассказал ей о войне, в наших землях, что лишь усугубило ее упаднеческий настрой, и буря таки разыгралась. Что ж, решил воспользоваться ею для еще одной проверки:

Наш конь подвернул ногу, я успел сдернуть девчонку до падения и начал кричать, обвиняя ее в случившееся и непогоде. И вот тут, Ведара таки впала в ступор от страха. Боялась, что я убью ее во гневе. Но я уверен, что она нашла бы что сказать, если бы десятник Велимудр, которого с нами князь отправил, не вступился за нее. Мол, сам я виноват, к богам их не почтителен, жертвы не несу, поклоны не отдаю и девку полуголой из дома, словно вор упер.

Десятника поддержал его люд. Назревала стычка, в которой, десяток, разумеется, полег бы быстрее, чем спешился. И вот тут Моя госпожа себя проявила, как ей и следует в данном положение: вышла вперед с гордо поднятой головой и требовательным тоном заявила, что, то, что она со мной идет, то воля богов и если уж она с ней не спорит, то и им, тем паче не стоит. А на деньги, что я князю за невесту дал, велела храм Макоши построить, да терем здравницы починить.

И такая сила шла от каждого ее слова и прямой осанки, что не послушаться Ведару сейчас, было просто невозможно. Истинная повелительница.

К тому же, не смотря на страх передо мной, не позволила мне принести своим богам кровавую жертву, что для них действительно, оскорбление, неслыханное. Поскольку все они, являются хранителями жизней, а поднести в дар им смерть, все равно, что в лицо плюнуть.

Не позволила Ведара страху окончательно собой завладеть, не забыла о самом главном! Умница!

Еще раз уверился что сделал правильный выбор и на сердце повеселело. Может она и справится. Может она и выдержит. По крайней мере, ни одна из прежних человеческих жен не обладала такой мощной, внутренней силой.

Десятник повернул обратно, а мы поскакали дальше.

Жена моя очень устала и замерзла, но, когда я предложил откинуться на меня, на показ отодвинулась и выпрямилась. Правда хватило ее гордости и упрямства ненадолго. Совсем скоро, сломалась. Откинулась мне на грудь и задремала, согревшись от моего внутреннего огня, кипящего в моей крови от ее близости.

А мы гнали изо всех сил гнали к порталу.

Ибо, я чувствовал недоброе, не на меня боги сего мира гневаются, они сами мне сюда дорогу и указали. Без их воли, я бы сюда и не попал.

Нет! Недоброе случилось в моем мире!

Неужели братья пали без меня, и все мои поиски оказались напрасными?

От этой мысли кровь в жилах начала стремительно остывать.

Сосредоточившись, постарался почувствовать братьев.

Наверху шёл бой, по защите грани миров.

Безтелесные пытались прорваться и сюда. Возможно, они следили за мной. И теперь заинтересованы в смерти Веды, чтобы не было у мира моего наследников.

Я гнал коня изо всех сил, бедная животина и так была на меня обижена, за спектакль со сломанной ногой и убиением. Но Леон мой старый друг. Моя родная душа, все понимает и прощает. Он спешил, как мог, но не успел.

Небеса раскололись, портал открылся. Хранители этого мира, либо проиграли, либо для чего-то уступили, либо просто, половина из них проспала и не пришла на помощь к тем, кто сражался. Да бывает и такое!

Я зарычал с досады!

Ну почему в этом мире теперь нельзя взять и перекинуться в свою истинную суть, когда захочешь? Нет же! Нужно ждать зова крови, что говорит о крайней опасности, как сейчас.

Я видел, как с небес на землю льется густой синеватый туман, невидимый обычному глазу, но в том и была его опасность. На то они и безтелесные. Сливаясь в плотную субстанцию, они могут принять какую угодно плотную форму, они завоевывают мир за миром для своих хозяев, которые сами пачкаться не желают, потом просто приходят на подготовленные для них земли и пользуются их дарами, устанавливая свои порядки, безтеесные, у них навроде очень верных и умных собак, кормятся они вибрациями страха и боли, что исходят ото всех существ во время войны, так, что напрямую заинтересованы служить своим хозяевам.

Допустить, чтобы они вторглись в эту мерность, я не мог.

У меня есть одно большое преимущество перед ними; драконий огонь уничтожает все, что пришло не с благом. Все в чем есть хоть малейшие отклонения от пути развития и роста вверх, к Творцу.

Но за те секунды, пока я передавал жену охране и переходил к истинному облику, безтелесные исчезли.

Яростные Молнии сверкали одна за другой. Верховный защитник яви, своим беспощадным огнем, безжалостно испепелял врагов, замысливших недоброе на его земле.

Я же кинулся к зияющему в небе прорыву, надеясь залатать его своей силой, пока через него не пошли новые орды безтелесных.

Я прекрасно понимал, что на это могут уйти все мои силы, коих не так и много, в неродном мне мире, но дать распространиться этим мразям еще и в этом мире, я просто не имел права!

Но на подлёте, к фиолетовому пробою в небе, на меня упала тугая сеть с острейшими шипами, что вонзались в мою плоть все глубже с каждым моим движением. Причиняя просто невыносимую боль. Я чувствовал себя настоящими решетом и старался не двигаться, ведь с каждой каплей моей крови уходила и моя сила, а шипы проникали все глубже. Я дышал силой на брешь в небе, не смотря на боль. Ее нужно затянуть во что бы то, ни стало.

Я надеялся на помощь Громовержца. Вот сейчас он заметит, мое положение. И сила его гнева, облеченная в мощные и стремительные грозовые стрелы, сметет с меня эту нечисть.

Но вдруг, что-то с этой силой произошло.

Шипы, пронзающие мою плоть, исчезли, и что-то стало сдавливать меня с невероятной силой. Да так, что кости мои трещали, а крылья ломались, легко, словно соломенный флаг на открытом ветру.

Я чувствовал себя какой-то ничтожной мошкой, а не повелителем всех драконов, людей и существ, своего мира. Унизительнейшее надо признать чувство. Еще и сердце замерло от острой боли, что была вызвана совсем не сдавливанием.

Не уберегли мою пару. Мою, Суженую!

Как же так! Как же!

Я взвыл от отчаянья и боли как физической, так и душевной и рёв мой слился с оглушительным раскатом грома и ослепительной вспышкой молнии.

Меня сотряс резкий удар, следом пришло облегчение. Огромный питон, что сдавливал меня, рассыпался миллиардами красивых серебряных искорок. И я почувствовал, как стремительно падаю вниз. Попытался взмахнуть поломанными крыльями, но снова лишь отчаянно взвыл от боли и бессилия. Продолжая, стремительное падение в вечность.

Глава 10

У богов уже давно нет единого физического воплощения. На то они и боги. Они уже много тысяч лет являются чистой энергией и могут принять тот облик, который больше всего подходит для максимального их восприятия конкретным человеком.

И сейчас я видел Велеса,[10]10
  Велес – Одно из верховных божеств у древних славян, в равной степени познав и тьму, и свет Велес покровительствует, магам, волхвам, путникам, поэтам торговцам. По легенде именно он переправляет души в мир Нави, и именно он впускает достойных в Ирий – рай. Так же является хранителем Нави и защитником яви.


[Закрыть] именно таким, каким всегда его представляла Ведара.

Рядом со мной, в лодке, сидел высокий, худощавый, седовласый старец. С тяжелым взглядом темно-голубых, ясных глаз. В его правой руке был массивный дубовый посох.

Божество загадочно улыбалось, смотря на меня. Эта улыбка не напрягала и не тревожила. Был лишь интерес к тому, что будет дальше.

Мы плыли по реке Смородине, что отделяла мир живых от мира мертвых. Велес – паромщик, хранящий ключи от Ирия, так народ Ведары, райские сады именует. Вот уж не думал, что удостоюсь в сию лодочку сесть, хоть когда-нибудь.

Хотя, возможно, удостаиваюсь вовсе и не я.

Речка вся была заполнена густым, зеленоватым туманом. Поначалу, я испугался, приняв его за проявление безтелесных. но божество уверенно заявило:

– Нет им более хода в наш мир, а тебе впредь, выхода из своего не будет. Ни при сей жизни, ни при следующей.

Я покорно кивнул, справедливо. Да и не хочется мне в чужом мире воплощаться. В своем, какой бы он не был, все близкое, родное.

Вокруг меня закружились мелкие, блестящие, серебристые искорки. И я затаил дыхание, боясь спугнуть добрую, божественную волю.

Искорок становилось все больше, они слетались все кучнее и кружили вихрем все быстрее. Пока наконец не соединились вместе окончательно, фантомом Ведары.

На моих глазах свершилось величайшее из чудес – Вышние заново собрали, возродили ее душу.

Божество снова довольно улыбнулось. Удовлетворившись проделанной работой.

– Волею брата моего, Перуна, за то, что за спасение земель наших, жизней своих не жалели, дозволяется прожить вам предначертанное! – торжественно провозгласил верховный. – Цените дарованное. Да будет во благо!

Велес стукнул об дно лодки посохом, что держал в правой руке и нас двоих, сдуло с его лодки словно легкие перышки.

Сначала мы летели с невероятной скоростью в густом тумане нави, потом в искрящейся золотистой энергии, потом в приятной голубой. А потом, глубоко вздохнув, я открыл глаза.

Я лежал в своей постели, в своих покоях и чувствовал себя, очень хорошо, если не считать, зверского голода и желания еще повытягиваться, не вставая с постели. Но вот душевно, хуже меня, сейчас вряд ли кому-то было.

– Хвала Творцу всевышнему! Ты жив, брат! – услышал я восторженное восклицание Варуна, у себя в голове.

– Жив, а что толку. После того позора, что я пережил, я не могу более оставаться владыкой. Подготовься, вечером проведем церемонию, я передам тебе венец владыки. Для меня, прикажи подготовить крепость над пропастью, в Загорье.

– Да, о чем ты, брат! – поразился Варун. – Отдохни, успокойся. Тебе выспаться нужно.

– Они сломали мне крылья. Они раздавили меня словно мошку. На тот момент, меня спасла жена. Ценой своей жизни, спасла! А тело, как я понимаю, вы спасли?

– Да, почуяли неладное и подкинули тебе сил, воспарить и не разбиться, – зазвенел в голове голос Гурата, второго брата. – Но тебе не в чем себя винить. На ту сеть, поразившую тебя, безтелесные бросили все свои силы. В одиночку, никто бы не выстоял. Никакого позора, тебе как владыке, здесь нет. А девчонка, хороша. Воистину лишь тебя и достойна.

– Вот ей венец владычицы и передайте! Она сильнее меня, признаю.

– Ты сам сегодня наденешь на нее венец супруги своей и посадишь по правую руку от себя, как и полагается, – Варун, судя по голосу, улыбался мне как ребенку. Но мне было совсем не до смеха. Я понимал, что веду себя сейчас недостойно, но мне сломали крылья! Крылья! А спасла меня девчонка! Девчонка раз в сто меня слабее. – Да где видано, чтобы жена, мужа по силе превосходила! Что это за позор мне такой! Смириться с этим, выше моих сил! – я почувствовал, как задыхаюсь от собственного огня, бушующего в моей крови.

– Зато эта, точно не сгорит, от твоего пламени. С первой же ночи понесет и родит тебе очень сильного наследника, а затем, еще и еще. Именно за счет своей силы. Другие, как ты сам мог убедиться, с этим не справляются.

Как бы мне не хотелось это сейчас признавать, Гурат, бесы его раздери! Был абсолютно прав.

– Я не тебя спасала, а землю свою и народ свой, – услышал я сухой голос слева от себя.

Осторожно повернулся, Ведара сидела в постели, одной рукой прижимала к себе одеяло, а другой утирала слезы, котящиеся из глаз.

Я подскочил словно пчелами ужаленный – она, что, слышала мой разговор с братьями?

– Если твоя гордость и самолюбие превыше твоего долга, просто верни меня домой и все. Я до самой своей кроды,[11]11
  Крода – погребальный костер. В древности людей сжигали согласно верованию в то, что так душе легче проститься с нашим миром и перейти в другие измерения.


[Закрыть] тебе искренне благодарна буду.

– Не могу. Ты разве не слышала, что сказал Велес: отныне, проход в ваш мир закрыт наглухо.

– Для тебя, но не для меня. Где у вас переходят? Покажи, – огромные зеленые глаза так и вспыхнули огнем решимости.

– Я не могу тебя отпустить, – произнес глухо, каждое слово давалась с трудом.

Да девчонка спасла мне жизнь, но сама того не понимая, сделала для меня отнюдь не благо. Умереть, для меня, в той ситуации, было бы куда почетнее и достойнее. И раз уж я остался жив, долг перед родом исполнить-таки надо. Возможно, для этого жизнь и дарована.

– Ну, да. Должность племенной кобылы та, занять больше не кому! – девушка горько усмехнулась, затем отвернулась от меня и уткнулась головой в колени. Понимает, что, я жутко зол на нее, но не понимает почему? Ведь благодарен вроде как, быть должен. А я не благодарен, еще и прямо указываю, что она нужна мне лишь как самка-матка.

Зараза!

Будто ты не знала, для чего суда едешь!

– Участь племенной кобылы, для прочих в стойле, весьма завидна, между прочим, – процедил сквозь зубы.

Утешитель из меня не очень, Согласен.

– Ровно до тех пор, пока она не утратит силы приносить крепкое потомство.

Злобно, в тон мне отозвалась Ведара.

Я чувствовал исходящие от нее горечь, отчаянье, страх и обиду, которые я только что весьма усугубил последними ответами. Аж самому стало горько. Не с того я начал наш первый разговор после пережитого. Ой, не с того.

Тяжело вздохнув, присел к ней поближе:

– Прости, но с кобылой ты сама себя сравнила. Уже говорил и повторяю: здесь ты госпожа! Повелительница! В тебе будут нуждаться и внуки, и правнуки. Именно ты, с женской стороны моего рода, станешь Великой матерью нашего рода. Как при жизни, так и после, все наши потомки именно к тебе за советом и благословением обращаться будут. В краях, откуда ты родом, таких женщин называют Ведающими матерями или ведьмами. У нас, Великими. Быть Великой Матерью правящего рода, для тебя не честь, не должность?

– Честь, да такая, что боюсь, спина от ее груза переломится, – супружница явно огрызнулась.

– Боги мудрые, не пошлют, то, что не по силам, человеку сотворить, познать либо вынести.

Сказал ласково, погладив рукой мягкие, длинные волосы, что так похожи на языки моего пламени по цвету. А она вскинулась, развернулась, посмотрела прямо в глаза с вызовом и ударила в самое сердце, изо всех сил своего женского коварства.

– Но тебе же не по силам, оказалось, вынести свое поражение и мою силу, да настолько, что от трона своего сбежать готов.

Мой огонь тут же бурей вскипел в крови! Дерзкая девчонка! От смерти, тебя сейчас спасает лишь то, что ты не понимаешь, о чем говоришь!

– Передать Венец Владыки, после всего случившегося – мой долг. – Пояснил, изо всех сил стараясь сдерживаться – не рычать от переполнявшей меня ярости. – Поверженный владыка – бывший владыка. Народ не примет слабого правителя. Ибо теперь он для них бесполезен и даже опасен.

– Но ты спас наш мир! Твой же от этого не рухнул! Как я понимаю. Все хорошо.

– Я не спас. Я лишь немного подсобил верховным хранителям твоего мира. Кстати, будь готова, к тому, что мой брат, захочет взять тебя в наложницы. Жена, к твоему несчастью, у него уже есть. Но ты так же будешь ему рожать и жить будешь в почете и уважение, до конца дней своих.

Будь у Ведары чуть побольше смелости, или безрассудства, она б ей богу вцепилась бы мне в глотку сейчас, а так, лишь огонь в глазах сверкает, но такой ярый, что я от зависти позеленеть уже готов.

– Никогда! Ты слышишь меня, дракон! Никогда и не для кого! Второй, я не буду! – прошипели мне в лицо крайне злобно.