Текст книги "Песец библиотечный, подвид кровожадный"

Постельный режим и обильное питание оказывали на меня благотворное воздействие, и на четвертый день, когда я проснулась рано утром, то поняла, что пора планировать побег. И не сказать, что я сильно скучала, ведь у меня были книги и Клара, но это навязчивое девичье внимание и пронзительные взгляды лэра Эстефана уже откровенно раздражали.

И вообще! У меня уже все затянулось и ничего не болит! Я даже ходить могу без посторонней помощи и даже не морщусь.

– Ну-с, доброе утро, мальчик мой. – Целитель зашел для утреннего осмотра, но только глянул на мое лицо, полное невысказанных страданий, как сразу рассмеялся.

Точно. Меня еще его смех бесил. Вот как можно смеяться на пустом месте? Больной он какой-то…

– Горим желанием покинуть гостеприимные стены лазарета?

– Да!

– Не так громко, Микаэль. – Эстефан поднял руку, затем внимательно осмотрел место ранения, одобрительно покивал, отмечая вслух, что регенерация у меня просто фантастическая, затем смазал рубцы, перебинтовал и выжидающе заглянул в мое лицо. – В принципе прогнозы отличные, постельный режим больше не нужен. Но у меня парочка вопросов иного характера.

Я насторожилась, а Эстефан, словно не заметив этого, воодушевленно продолжил:

– Голубчик, а не поделитесь ли вы со мной тайной происхождения своего охранного амулета? Я правильно понимаю, что он тоже каким-то образом причастен к скорости вашего выздоровления?

– Мм… да, наверное. Не уверен. – Я не торопилась смотреть ему в глаза, предпочитая разглядывать свои руки. – Он передавался по наследству долгие годы и всегда хранил своего владельца. И это… секрет.

Я посмотрела на излишне любопытного Эстефана исподлобья и отметила, что он не сводит взгляда с моей груди, точнее, с амулета. Захотелось закрыть его рукой, но я погасила этот порыв.

– Жаль. – Эстефан скорбно поджал губы и отвел взгляд. Вздохнул с явным сожалением, нервно взлохматил коротко остриженные белоснежные волосы, а затем встал и махнул рукой. – Ладно, извини за настойчивость, просто ни разу не встречал амулетов подобной силы и хотел понять, за счет чего он действует и как. Можешь идти, твою одежду сейчас принесут. На перевязку будешь ходить по вечерам еще неделю и, если вдруг что заболит, тоже обращайся.

Не приведи предки!

– О, кстати! Чуть не забыл. Милорд Азарин просил, чтобы ты к нему зашел. Его кабинет на третьем этаже основного здания.

Целитель ушел, в дверь проскользнула улыбчивая Лили с ворохом моей одежды, начала жизнерадостно щебетать, что очень рада моей выписке, а под конец, когда я оделась и оправилась, вдруг робко поинтересовалась:

– Микаэль, а у тебя… У тебя есть девушка?

Клара, успевшая занять свое излюбленное место на моем плече, хрюкнула мне в шею, но я как стояла с каменным лицом, так, не меняя выражения, и ответила:

– Да, Лили. Есть. Спасибо за теплые слова и заботу. Легкого дежурства.

И ушла, запрещая себе оборачиваться и жалеть девчонку, чью розовую мечту я только что разбила. Прости, Лили, ты очень милая девушка. Ничего личного.

Еще бы встречу с ректором пережить, и жизнь окончательно вернется в привычное, уютное и неторопливое русло. И все-таки какой-то он чересчур странный даже по меркам этой академии.

Утро порадовало солнышком, так что я шла крайне медленно, не торопясь предстать пред подозрительные очи милорда ректора. И вообще! Я все сказала еще тогда. Или он думает, что я изменю показания? В чем смысл? По словам Клары, публичные слушания уже прошли, наказание провинившимся вынесено, и они уже покинули стены академии.

Ко мне-то какие претензии? Или не претензии, а нечто похуже?

Малодушно решив, что всегда успею к ректору, а настолько погожий и ясный денек еще не скоро выдастся, на одной из тропинок я свернула налево, решив обойти академию вокруг и немного погулять по ее территории. Утро, самый разгар занятий, так что вряд ли мне кто-нибудь помешает, а размяться давно надо было.

Брела я неторопливо, осматривалась с искренним интересом и постепенно вышла к полигону, на дальнем краю которого занималась группа парней. На дальнем – это хорошо. Отметив, что парни крупные и, кажется, преимущественно орки, а это означало старший ведьмачий курс, я чуть ускорила шаг и взяла правее, чтобы поскорее скрыться за кустами и не привлекать к себе внимания. Где студенты, там и преподаватели, а мне и без их пустого интереса неплохо.

Пройдя еще немного, вышла к гимнастическим снарядам, рядом с которыми немного задержалась, рассматривая незнакомые конструкции. В целом я понимала, как, для чего и зачем, но было очень любопытно подойти поближе. Брусья, турник, козел, что-то без определенного названия с частыми перекладинами, высокая стенка…

Примерившись, прикинула, что в ней метров пять, и заинтересованно подошла. Это как же на нее взбираются? С разбега или с приспособлениями?

– Не рекомендую. – Клара предусмотрительно каркнула до того, как мой замысел развился в полноценную мысль.

– Почему? – Я повернула к спутнице голову.

– Там обеими руками надо подтягиваться, а у тебя только-только рубцы затянулись. Или обратно в лазарет хочешь к дяде-маньяку?

– Скажешь тоже. – Я смешливо фыркнула и вернулась взглядом к стене. Прикинула… поняла, что меня уже охватил азарт, и дернула плечом, чтобы Кларисса с него слетела. – Не переживай, я одной рукой только. А если не получится, то спрыгну.

– Ну-ну… пр-р-рыгун. – Недовольно каркнув, Клара тем не менее пересела на соседние брусья и скептично продолжила следить за моими перемещениями.

Я же, отойдя метров на десять назад, постаралась рассчитать оптимальную скорость и траекторию. Только после этого взяла низкий старт и рванула навстречу стене. Разбег, толчок, прыжок и… Бездна, больно!

Как и предрекала Клара, в последний момент инстинкты взяли свое, и за верхнюю перекладину я зацепилась обеими руками, так что ранение моментально напомнило о себе. Стиснув зубы, резко подтянулась, перекинула ногу и с удовлетворенным выдохом оседлала стену.

О да!

Сбоку послышались громкие размеренные хлопки, и я, замерев на мгновение, недоверчиво повернула голову на звук и тут же окаменела.

Бездна!

Всего в пятнадцати метрах от меня стоял весь четвертый курс взмыленных и запыхавшихся ведьмаков во главе со свежим, как майская роза, и спокойным, как айсберг, милордом Азарином, сейчас одетым в форму преподавателя физических дисциплин.

– Заметьте, каким стремительным был разбег и с каким изяществом всего лишь помощник библиотекаря выполнил упражнение, которое некоторые из вас до сих пор сдают на три балла из пяти. – Ректор говорил насмешливо, обращаясь к хмурым парням, но смотрел на меня. – Микаэль, вы немного неверно выполнили завершающий этап. Необходимо спрыгнуть с другой стороны и бежать дальше по этапу.

Натянуто улыбнулась, понимая, что снова оказалась в центре внимания, которое мне противопоказано, и чуть развела руками.

– Простите, я незнаком с планом обучения и правильным прохождением этапа. Мне просто было интересно, смогу ли я сюда запрыгнуть.

– Как рука? Уже не болит? – Азарин резко сменил тему разговора, и рана, словно только этого и ждала, тут же противно заныла так, что я даже поморщилась.

– Немного.

– Немного? – Ректор недоверчиво приподнял бровь, будто знал, что я лгу. – Сколько дней прошло, напомните.

– Четыре. – Я ответила тихо, но это услышали все.

И если Азарин довольно двусмысленно ухмыльнулся, то ведьмаки переглянулись.

– Четыре! – Особо выделив слово тоном, он даже палец кверху поднял. – Слышали? Четыре дня после двойного ранения, порвавшего мышцы левого плеча до кости, и грандиозной потери крови, а парень уже жаждет приступить к физическим нагрузкам. А вы? Стыдно, господа студенты. Стыдно. Всего час тренировок с усилением, а вы уже ноете, как кисейные барышни.

Снова покосился на меня. Примерился, словно что-то прикидывал, махнул рукой, молча предлагая присоединиться к ним, и продолжил, когда я уже спрыгнула, погасив инерцию перекатом, и подошла к ним, уже не ожидая от Азарина ничего хорошего.

Интуиция меня не подвела.

– Сейчас у ребят сдача полугодовых нормативов, и ты пойдешь пятым. Я хочу проверить тебя на выносливость.

– Зачем?

– Хочу. – Тон Азарина был категоричен.

– Но… – Я немного растерянно переглянулась с ближайшим орком, оказавшимся тем самым Фарухом, который встретил меня в первый день.

Орк, как и я, был откровенно озадачен. И не только он, остальные тоже недоуменно переглядывались и чесали затылки.

– Но я не студент!

– Ты находишься на территории академии и подчиняешься ее правилам. – Азарин недовольно сузил полыхнувшие раздражением синие глаза и вкрадчиво добавил: – Сдашь нормативы, повышу зарплату. Не сдашь – уволю.

Ах ты…

Эта угроза была как удар под дых.

Подло!

Стиснув зубы, вернула ректору напряженный взгляд и просто кивнула, решив, что разговаривать с этим самодуром ниже моего достоинства. Подозреваешь, да? В чем? В том, что я лучше тебя?

Так лучше!

– Первый пошел!

Встреча была неожиданной, но Азарин сразу понял, как извлечь из нее выгоду. Если не получается добиться правды разговором, то никто не запретит ему слегка превысить полномочия и припугнуть парня увольнением. Прыжок на стенку действительно был очень грамотно выполнен, как и перекат после прыжка вниз. Микаэль не просто прыгал наугад, он действительно умел это делать. А подобный профессионализм совсем не уровня деревенского парня без грамотного учителя, как его пытались заверить.

Да и регенерация эта… Он еще вчера интересовался у Эстефана прогнозами, и тот четко и внятно отрапортовал, что для обычного оборотня, лишенного магии, такая скорость регенерации немыслима.

Амулет? Возможно. Но он даже рассмотреть его не смог, фамильяр (опять же подозрительно!) в категоричной форме запретил ему трогать семейную реликвию, пообещав всевозможные кары. В целом это было неудивительно, если амулет действительно древний, то он может отличаться пакостным отношением ко всем излишне любопытствующим.

Но опять же!

Откуда у обычного сироты амулет подобной силы?

Загадка. Одна сплошная загадка с невероятно красивыми медовыми глазами.

Хмуро отогнав от себя последнюю мысль, Азарин еще сильнее нахмурился. Его раздражали мысли подобного рода, которые раз за разом сворачивали в абсолютно непозволительную плоскость. Раз за разом инкуб подмечал такие детали, как нежный овал лица, красивый изгиб губ, бархатную кожу (крайне приятную на ощупь, Бездна его задери!), изумительные по своей красоте глаза и шелковые длинные волосы.

Но почему-то все это досталось не девушке, а парню.

Парню, гхырт драздархыб! Парню!!!

Но почему его, Азарина, в последнее время половая принадлежность именно этого мальчика волнует все меньше и меньше?

– Пятый! Пошел! – Раздраженно рыкнув, когда мысли вновь свернули на скользкий путь, инкуб злился в первую очередь на себя, уже в который раз за эти недели клятвенно обещая своему бунтующему организму жаркую ночь в объятиях умелой и обольстительной любовницы, которую он посещал время от времени, несмотря на затратные по магии порталы в столицу. Хотя, по большому счету, он создавал порталы не своими силами, а с помощью амулетов, которые заряжал в источниках, располагающихся на территории академии.

Проблема была в том, что обещание так и оставалось обещанием, а последние три месяца он скидывал напряжение иными способами, предпочитая сексу физические нагрузки и третирование студентов. Понятно, что замена неравноценная, но пока секса почему-то не хотелось.

Почти не хотелось…

Бездна!

Но стоило только подумать о Микаэле, и по телу тут же пробежала волна вожделения.

Только не это!

Глава 6

Я старалась. Очень старалась. И не потому, что ректор пригрозил мне увольнением, а потому что решила доказать ему и окружающим, что чего-то стою. И я не какой-то там «всего лишь помощник библиотекаря»! Я хранитель! Я дочь Древней! Я почти аватара, Бездна их всех задери!

Прыжок, подтянуться, стиснуть зубы, спрыгнуть, перекатиться. Рывок, бег, захват брусьев и упражнение. Снова бег на грани отрыва от реальности, гигантский прыжок через яму, канат.

Плечо горело, по лбу катился пот, но я не останавливалась, запрещая себе выть. Просто выть. От боли, от злости, от самого настоящего бешенства. Я докажу! Я все докажу!

Лабиринт, десять метров ползком под колючей проволокой, натянутой практически впритык к земле, оставить в последней колючке клок волос, но не остановиться и рвануть дальше. Дальше и дальше.

Глупо… Заносчиво… Недальновидно.

Но живущая во мне сила требовала отстоять свою честь. Вопреки логике, вопреки чувству самосохранения.

Назло всем и уж тем более назло ему. Азарину.

Финишную черту я пересекла, хрипя от злости и боли. Но пересекла.

И, пройдя еще пару метров в сторону, рухнула прямо на траву, чтобы об меня не споткнулись те, кто шел по этапу следом.

Закрыла глаза, повернулась на правый бок, сжалась в тугой комок боли, буквально вся превратившись в один оголенный нерв, и поняла, что лучше сдохну, чем вернусь в лазарет. Я чувствовала, что рана начала кровить, и это наверняка разошелся один из швов. А может, и не один, но признаваться в этом не собиралась.

Ерунда. Немного полежу, поем, посплю и буду как новенькая.

На лицо набежала тень, заслоняя яркое солнце, неторопливо плывущее по небосклону, и надо мной кто-то склонился, а затем присел.

– Мик. Эй, Мик.

Я признала в говорящем Фаруха и нехотя открыла глаза, тут же убедившись, что слух меня не подвел. Рядом действительно сидел тот самый жуткий орк, в чьих черных глазах я сейчас видела неприкрытое искреннее участие.

– Жив? Ты не лежи, земля холодная. Сядь на лавку вон там. Воды хочешь?

Уголок губ дрогнул против моей воли, но я отрицательно мотнула головой. Сил встать не было.

Вот только Фарух понял все по-своему и, уверенно подхватив под мышки, одним резким движением поставил меня на ноги, не обращая внимания на сдавленные смешки остальных.

Ну да, им, наверное, очень смешно. Они-то на ногах стоят. Сами. А я…

– Спасибо, – просипев, доплелась до лавки и рухнула уже на нее, опершись руками о колени и опустив голову вниз, чтобы отдышаться окончательно. Еще немного… Еще чуть-чуть.

Клара прилетела и села рядом, тихо буркнув «дурр-р-рак», но это я знала и без нее. Да, дурак. Еще какой…

Громкие размеренные хлопки, раздавшиеся практически над моей головой в полнейшей тишине, заставили вздрогнуть всем телом. Бездна! Опять?!

Вздрогнула, поняла, что к нам подошел милорд Азарин, и сейчас именно я, а не кто-либо другой в центре не только его внимания, но и остальных двадцати трех амбалов-ведьмаков.

– Отлично. Потрясающий результат. Удивил, хвалю. Восемнадцать минут и сорок семь секунд.

Над поляной пронесся удивленный свист, а я только и смогла, что недоуменно скривиться. А норма-то какая?

Ректор же, явно насмехаясь над остальными, озвучил результаты четверокурсников, и под конец я поняла, что, кажется… влипла. Мой результат был семнадцатым.

Семнадцатым!

Пока я думала, успею ли собрать вещи или придется бежать прямо так, Азарин закончил с поздравлениями и выговорами, порекомендовав тем, чей результат был хуже моего, усилить тренировки по вечерам после занятий, а затем озадачил меня снова.

– На этом урок закончен. Все свободны. Микаэль, идешь со мной, разговор есть. И не трясись, хвалить буду.

Кто-то из парней хмыкнул, кто-то хохотнул, но среди всего прочего мне почудились и сочувствующие вздохи. Милосердная праматерь, а может, не надо?

Я все еще пыталась разжалобить ректора взглядом, а парни уже ушли, и на поляне остались только мы: я, Азарин и Клара, на всякий случай перебравшаяся ко мне на правое плечо. Устав ждать, ректор шагнул ближе, протянул мне руку, вроде предлагая помощь, но не успела я в ответ протянуть свою, потому что встать без посторонней помощи точно бы не смогла, как он шагнул еще ближе, резко склонился и буквально ткнулся носом в мое левое плечо.

– У тебя кровь?! – И сказано это было таким обвинительным тоном, словно я сама тут себя чуть ли не выпотрошила на глазах у всех. – Микаэль! Живо снимай куртку!

Захотелось сбежать. А лучше испариться. К тому же ректор вдруг взял и резко сменил ипостась, став еще жутче. Не удержалась – взвизгнула, отшатнулась и на подкосившихся ногах завалилась на спину, вскрикнула уже от боли, а ректор как стоял, так и продолжал стоять, взирая на меня с некоторым удивлением.

– Микаэль? В чем дело?

– Я… – решила сказать правду. – Я вас боюсь!

– С чего бы? – Азарин иронично усмехнулся, придирчиво себя осмотрел, при этом явно переигрывая, а следом мне достался весьма суровый взгляд. – Микаэль, не дури. Вставай и снимай куртку, мне необходимо тебя осмотреть. Или предпочитаешь отправиться к лэру Эстефану?

– Нет! – Вопль прозвучал откровенно истерично, подъем с жухлой травы стал относительно быстрым, но раздеваться на улице я не торопилась. Тем более перед мужиком, который не очень-то и адекватен. Вон как глазищами своими сапфировыми сверкает! – Со мной все хорошо. Всего лишь разошелся один из швов, не страшно. Уже к вечеру все пройдет. О чем вы хотели поговорить?

– Не здесь. – Азарин отрицательно качнул головой, затем жестом предложил мне следовать в указанном направлении, но, когда заметил, как я морщусь и прихрамываю, сразу переменился в лице. – Что с ногой?

– Растянул, кажется, – сказала, наступила и поняла, что не кажется. Точно растяжение.

Бездна! Вот только этого мне еще для полного счастья не хватало!

– Ладно, идем.

И так зловеще это прозвучало, что я вдруг подумала о целителе Эстефане. А не такой уж он и маньяк…

Шли мы долго, причем преимущественно из-за меня. Ректор помощь не предлагал, терпеливо дожидаясь, когда я добреду сама, при этом ни взглядом, ни выражением лица не позволяя понять, что он по этому поводу думает. Просто шел очень медленно с каменным лицом и лишь иногда косился на меня, когда я не сдерживалась и вздыхала, мысленно проклиная инкуба и его садистские методы.

Вот зачем? Зачем он заставил меня проходить эту проклятую полосу препятствий? Зачем я ее прошла? Развернулась бы и ушла! Упала бы на первом препятствии, и все! И никто бы не имел права предъявить мне претензии! Так нет!

Идиотка заносчивая… Вот уж верное определение.

До кабинета ректора, расположенного на третьем этаже, мы шли минут тридцать, не меньше. А мне так и вовсе показалось, что вечность.

И первым делом, когда наконец вошли, инкуб милостиво махнул мне на ближайшее кресло, и я с блаженным стоном в него рухнула, наплевав на чувство собственного достоинства. Мне было больно! Мне было гадко! И я хотела не сидеть под пронзительным взглядом ректора, а лежать в кроватке под теплым одеялком с интересной книжкой!

Но вряд ли это осуществимо в ближайший час.

– А теперь раздевайся. – Слова прозвучали в приказном тоне, шаг ко мне был неотвратимым, и даже возмущенное карканье Клары не отвлекло ледяного взгляда ректора, пронизывающего меня буквально насквозь.

Делать нечего, начала потихоньку. Вообще он странный. Очень. И надо ему со мной возиться?

Куртка была повешена на спинку кресла, туда же отправилась теплая кофта, левый рукав которой уже успел пропитаться кровью, а затем настал черед рубашки. Ее я снимала уже медленнее, неожиданно начав смущаться под испытующим мужским взглядом. Я помню, что сейчас парень, но в душе я все-таки девушка. И мне… как бы сказать, неловко.

– Помочь? – Азарин, все это время стоящий метрах в трех от меня, шагнул ближе и протянул руки.

– Нет!

– Я не кусаюсь. – Ректора откровенно позабавила моя реакция, и я увидела на его лице веселье.

Но оно тут же пропало, когда взгляд переместился на мое плечо, где бинты были не просто розовыми, а бордовыми от крови.

– Гхырт! Микаэль?! Ты в своем уме? Да у тебя все без исключения швы разошлись, идиот малолетний! – А дальше пошло нечто окончательно неразборчивое, матерное и крайне экспрессивное, из чего я разобрала от силы десятую часть. – Быстро на диван!

– За… – Мой взгляд метнулся, нашел большой, кожаный и, как мне почему-то показалось, неприличный диван, отчего непрошеное смущение опалило уши огнем. – Зачем?!

– Лечить буду! – Ректор уже рычал, схватив меня за здоровую руку и одним рывком выдернув из кресла и переместив на диван. – Сидеть!

Последнее необычайно возмутило. Я ему собака, что ли?!

– Не кричите на меня! – попыталась возмутиться, но на меня та-а-ак посмотрели, что я предпочла заткнуться и лишь обиженно насупилась, жалобно посмотрев на Клару.

Та в свою очередь контролировала перемещение инкуба по кабинету. Вот он сам разделся, скинув теплую куртку, вот дошел до дальней стены, что-то нажал, и в сторону отъехала фальшпанель, открывая нашим уже весьма заинтересованным взглядам полочки, полные всевозможного добра. Вот он что-то там взял, вернулся, подвинул ногой журнальный столик ближе ко мне и вывалил на него несколько пачек бинтов, банку с мазью и неопознанные флакончики. Сходил за графином с водой, стаканом и ножницами, затем скрылся за боковой дверью, и я услышала, как льется вода, видимо, Азарин мыл руки. И только после этого он, так и не вернувшийся в прежний вид из первой боевой ипостаси (Что это с ним? Думает силу применить?!), подошел ко мне.

И на губах его играла такая двусмысленная усмешка, что по моей спине скатилась первая капля пота, хотя в помещении было довольно прохладно.

– А теперь, мальчик, постарайся не орать. Не люблю воплей без причины.

В принципе было не очень больно, пока Азарин разрезал и снимал окровавленные бинты. Я старалась терпеть, но не всегда получалось, и невольно периодически шипела и ойкала. Инкуб на это не обращал никакого внимания, сосредоточившись на ране. Посмотрела туда и я, повернув голову. Констатировала, что больше воплей было, а плечо почти не пострадало и кровит лишь чуть-чуть.

Ну и надо было на меня так кричать?

Перевела возмущенный взгляд на Азарина с уже готовыми сорваться с языка словами обвинения, да так язык и прикусила.

Он смотрел на меня… Странно. Очень странно.

Как…

Как на женщину.

Напряглась, подалась чуть назад, и Азарин сморгнул, а затем из его взгляда пропало…

Да-да. Оно самое.

Желание.

Уж его-то я умела различать, спасибо маме и бабушке, которые научили меня очень многому.

Но ректор? Он…

О…

Бездна!

Я бледнела, краснела, шла пятнами, когда мысли одна страшнее другой проносились в моей голове, и все никак не могла поверить. Ректор. Инкуб. Он… того! И мне не показалось! Я точно это видела!

Мамочка моя серебрянохвостая… Вот так попала!

Паника набирала обороты, а ректор, переключившись с моего лица на плечо, проворно протирал кровь, мазал рубцы, бинтовал и размешивал в стакане эликсиры.

– Пей. – Приказ был отдан сухо, стакан был фактически сунут мне под нос, так что отказаться не получилось.

Я до сих пор пребывала в некоторой прострации, не веря собственным выводам.

Выпила. И тут же натужно закашлялась, когда питье оказалось горьким, да еще с кислятиной. Га-а-адость! Какая гадость!

– Превосходно. Запей.

На этот раз была уже просто вода, которую я выпила в три больших глотка.

– Ногу какую растянул?

– Пра… Правую.

– Лодыжка? – Азарин деловито присел передо мной на корточки, а я испуганно поджала ноги, жалея, что не могу их спрятать под себя. – Хватит уже зажиматься!

Он рявкнул так раздраженно, что я нервно дернулась и почему-то на одних инстинктах прижала руки к груди, прикрывая ими не только грудь, но и живот, куда он несколько секунд беззастенчиво пялился.

Он именно пялился!

– Микаэль? – Азарин поднял голову, и на меня посмотрели самым ехидным взглядом на свете. – В чем дело?

– Я… – сглотнула, лихорадочно шаря глазами по суровому мужскому лицу в искренней надежде не увидеть даже намека на плотское желание, и едва слышно прошептала: – Я вас боюсь…

Желания я, к счастью, не находила, но легче от этого не было. Вся его фигура, поза да и лицо выражали нетерпение и раздражение из-за того, что ему приходится ждать. Ждать, когда я соизволю показать ему свою ногу.

Или…

Или что-то другое?

Мысли почему-то начали путаться, в голове возник некоторый туман, который я попыталась разогнать, несколько раз мотнув ею из стороны в сторону, но это не помогло. Неожиданно накатила сонливость, а затем пришло понимание – это эликсиры.

Неизвестные мне эликсиры, которые я так неосторожно выпила, почему-то доверившись абсолютно постороннему мужчине.

– Что вы мне дали? – просипела в ужасе, затем попыталась найти глазами Клару, но в голове окончательно помутилось, и если бы милорд Азарин не перехватил меня за плечи, рухнула бы на него.

А так меня довольно бережно уложили на диван, подложили под голову откуда-то взявшуюся подушку, проворно стянули обувь и штаны, а затем накрыли пледом, оставив неприкрытыми лишь ноги до колена. И при этом так и не ответив на мой вопрос.

– Так какая нога?

Больной. Он точно больной! И я его уже не просто боюсь, а почти ненавижу за то, что так его боюсь!

– Правая, – прошептала и зажмурилась, потому что уже было элементарно больно бояться – позвоночник не просто ныл от напряжения, а превратился в одну огромную обжигающую спицу, впивающуюся в мозг.

– Здесь? – А тон Азарина, словно в насмешку, был сухим и деловитым.

– Да…

– Так… так… терпи, тут подвывих.

И ка-а-ак дернул, что слезы брызнули из глаз, а вой был тонким и пронзительным. Уже не человеческим, а почти что волчьим.

– Потерпи, Мика… еще немного. – В голосе изувера послышалось сочувствие, а потом по моей ноге заскользили прохладные мужские пальцы, аккуратно размазывая по больному месту ароматную мазь на травах. Под конец лодыжка была старательно перебинтована. – Ну, вот и все. А теперь поговорим.

Ногам стало намного теплее, когда их накрыли пледом, и перед моими глазами, которые я настороженно приоткрыла, замаячило сосредоточенное лицо ректора.

Но оно так сильно расплывалось, что я предпочла снова зажмуриться. Мне показалось или он снова меня хочет? Клара, а давай мы его убьем? Я правда его боюсь!

Это было так странно…

Это приносило неслыханное извращенное удовольствие.

Настоящее удовольствие!

Запах, взгляд, прикосновение. Подушечки пальцев уже покалывало от нетерпения, но он не торопился. Кажется, Микаэль что-то заподозрил, да и его птица пока не вмешивалась, но уже перебралась поближе и неприязненно косилась.

Нет, сначала лечение, затем допрос, а уже потом…

Потом он будет думать, гхырт драздархыб, что на него нашло и почему он видит в этом парне женщину! И не просто видит, а хочет и уже почти готов наплевать на мнение остальных!

Темный… О чем он думает?

– Так какая нога?

В голове вспыхивали мысли одна безумнее другой, перед глазами проносились картинки фривольного содержания, но пока он еще контролировал свое тело и тон.

– Правая. – Мика прошептал едва слышно, и Азарин без труда почувствовал его страх и обреченность.

Это немного отрезвило. Что он творит? Он уже готов наплевать не только на мнение окружающих, но и на желания самого парня!

Но…

Нет! Так дело не пойдет! Он хозяин своего тела и он сможет устоять перед этим безумным соблазном!

– Здесь? – Ставшие сверхчувствительными пальцы сами нашли источник боли.

– Да…

Вверх, вниз… диагност не срабатывал, но пальцы инкуба были умнее магического диагноста, распознав все, что его интересовало. Да, не только надрыв связок. Как он вообще умудрился пройти эту полосу препятствий? Точно не мальчик с улицы. Таким методикам обучают в специальных школах самые лучшие наставники.

Вот только Микаэлю всего двадцать. Где и когда он успел этому научиться? Где, когда и кто успел его этому научить?

– Терпи, тут подвывих.

И тут же резко дернул, поморщившись, когда Микаэль тонко и протяжно взвыл. Не парень. Девчонка. Обиженная девчонка, которой безумно больно.

Так просто было это представить, не видя торса, а лишь скользя взглядом по тонким лодыжкам, изящным икрам да прикасаясь к этой нежной коже. Слишком нежной для парня.

Бездна…

Как вытерпеть эту пытку?

Он смазывал лодыжку кремом раза в три дольше необходимого. Забинтовывал так тщательно, словно это была бесценная ваза, а не нога. С мысленным протяжным стоном закончил, накрыл ноги пледом, плавно переместился ближе к лицу и вновь встретил испуганный взгляд Микаэля, немного мутный от влитых в него эликсиров.

А что поделать? Надо же выяснить всю правду. Все-таки это его подведомственная территория, и ему совсем не хочется повторения прошлых кровавых бесчинств.

И тут буквально на грани слышимости до него донесся обреченный шепот вновь зажмурившегося парня:

– Клара, а давай мы его убьем? Я правда его боюсь!