Текст книги "Взрослые игры"

И с Андреем точно так же. Я всегда могу смотреть на его фотографию и ликовать, что эта мечта всех девочек в трехстах километрах от меня, такая мужественная, молчаливая.

4 сентября, четверг

В нашей семье не принято пропадать, мы все очень домашние. Мама, например, прекрасно знает, что уроки у Муры заканчиваются в три. С двух часов она начинает волноваться и повсюду разыскивает Муру, просто на всякий случай.

А вот Андрей ни разу не позвонил и не сказал как все люди: «Идол моего сердца! Задерживаюсь вследствие обстоятельств непреодолимой силы, люблю, целую».

Андрей не такой домашний, как мама. Он полудикий-полудомашний, а я ему безразлична.

Перед сном мечтала о субботе. Андрей давно обещал провести со мной целый день или полдня. Суббота и будет днем, полным любви взрослых свободных людей. Мы поздно проснемся не по будильнику, будем пить кофе в постели. Еще можно будет бродить по квартире, не одеваясь, слушать музыку, смотреть кино. Может быть, мы даже сходим в Русский музей. Давно мечтаю просто побродить среди бородатых лиц с диковатыми глазами, думаю, это зов моих предков из глубины веков. После романтического свидания с моими предками в Русском музее мы вернемся домой и поужинаем при свечах. И все это нужно успеть до Муриного прихода из школы.

5 сентября, пятница

Ой, звонок – Андрей! Любовь заставляет человека совершать странные поступки – и я бросилась к телефону, на ходу приглаживая волосы, как будто Андрей сможет меня увидеть по видеосвязи.

– Ну что, ты определилась? – спросила мама напряженным голосом.

– С чем? – Очень строгий голос, я немного испугалась.

– Это я тебя спрашиваю – с чем?! С яблоками или с капустой?

– Лучше с капустой, – сказала я. Лучше пусть мама спечет пирог с капустой. Пирог с капустой вообще очень выгодное дельце, так как может считаться полноценным питанием Андрея, а пирог с яблоками – так, ерунда, десерт. К тому же десерт внушает человеку чересчур большие надежды в смысле питания. Андрей может подумать, что имеется еще что-нибудь из еды, например обед: первое, второе, третье и компот.

Ура, звонок – Андрей, наконец-то!

– Ты так мне и не сказала – ты определилась? – спросила мама напряженным голосом.

– Да, с капустой.

– Ты определилась с Муриным будущим?

– Мама! Почему именно сейчас, пятого сентября в девять утра?.. – удивилась я.

– А когда?! – удивилась мама.

Звонок. Это Андрей, ура!

– Я совершенно измучена физически и морально. Меня спасают только сушки, – сказала Ольга.

– Да?..

– Да. Еще меня душит злоба, особенно по вечерам.

Быть журналистом по кино и театру очень сложно. Ольга высказывает свои мнения для разных изданий, а эти издания сами никогда точно не знают, сколько Ольгиных мнений в месяц им понадобится. Постоянной зарплаты у Ольги нет, а есть только гонорары. Поэтому у нее бывает или совсем плохо, или временно не очень плохо.

– Моя жизнь невыносима, – продолжала Ольга. – Мне нужно сдавать интервью с Безруковым. Расшифровывать интервью – это очень трудная работа, кропотливая такая, противная такая…

Она сделала паузу.

– И заметь – это время, вычеркнутое из моей жизни. А ведь все это время я могла бы уделить сушкам… И платят за интервью так же, как за обычный материал. Безруков – звезда. На Западе интервью со звездами стоит столько, что на гонорар можно жить три года. А у нас?!.

Звонок. Мама, Алена, Ирка-хомяк с отчетом о фотоомоложении?..

– Это ты? – спросила я внезапно севшим голосом, втайне надеясь, что звучу очень притягательно.

– Ты что хрипишь? – спросил Андрей. – Простудилась?

Обидно, что он такая приземленная личность! Мог бы сказать «милая, дорогая» и так далее.

А я-то, как дурочка, охрипла от любовного волнения. И сердце бултыхается где-то в животе, как будто я впервые влюблена и лет мне приблизительно двенадцать.

– Хм… кхе-кхе…

Если я не буду обижаться, предъявлять претензии, то, может быть, он все-таки скажет «милая» или даже «я тебя люблю»…

– Тебе… хм… денег хватило?..

Не буду поднимать ужасные болезненные вопросы про невнимание, буду страдать молча.

6 сентября, суббота

В нашем дворе появился новый персонаж, охранник Шура. Охранник Шура – любимое детище Лысого. Сам Лысый живет в нашем доме недавно, но как будто был всегда и всегда обустраивал наш быт. Хорошо бы в один прекрасный день проснуться и увидеть Лысого по телевизору в качестве мэра города на Неве. Вот тогда-то мы и заживем: в каждом дворе будут фонтан, песочница и дяденька в фуражке.

До охранника Шуры Лысый любил консьержа. Не в эротическом смысле, в этом смысле Лысый предпочитает разных одинаковых блондинок, а как новый предмет своего обустройства в нашем дворе. А теперь вот любит охранника.

Лысому ничего для охранника не жалко. У меня, например, в нашем дворе нет никаких прав, а у охранника Шуры есть и будка, и свисток, чтобы свистеть мне, когда я делаю что-то плохое.

Лысый давно жаловался, что ему не найти уборщицу лестницы. И вот наконец ему где-то из-под полы достали уборщицу из какой-то бывшей южной республики. Лысый радуется, что может платить ей сущие копейки, потому что у нее нет регистрации.

Оказалась очень милая женщина. Спрашивала, чисто ли вымыта лестницу, а то она волнуется, потому что у нее нет опыта. Она учительница русского языка и литературы. Так виновато сказала мне, что у нее нет регистрации, как будто призналась, что вообще-то она людоед. Мне-то ее регистрация ни к чему, но она явно считает, что без регистрации она не вполне человек. А ведь она – беженка, ей и так у нас в Питере трудно и непривычно холодно, и мы все должны ей помогать.

Мне неловко, что она моет лестницу и всех боится. Надеюсь, скоро мы привыкнем друг к другу, и тогда я осмелюсь и скажу ей, что не нужно мыть пол, все равно Лев и Савва все заляпают своими лапами, пусть подметет иногда, и хорошо.

Вечером позвонил Андрей, уже совсем скоро приедет. Рассказала ему о проблеме нелегальных мигрантов в нашем дворе.

– Оказалось, что существует жизнь, о которой мы ничего не знаем, – сказала я.

– Хм… Кхе… почему не знаем? Я знаю… – сказал Андрей, – можно… кхе-кхе… что-нибудь для нее придумать… Посмотрим… Ну, пока.

– Как, уже пока?..

Попозже зашел Лысый. У него проблема – опять нет уборщицы. Оказывается, дети во дворе сказали этой милой женщине: ты, лицо кавказской национальности, больше не ходи в наш дом… Вот она и не пришла, испугалась.

Как же мы теперь ей поможем?.. Очень грустно.

Не спала до двух часов ночи, лепила вареники с картошкой. Это очень просто (обычное пюре с жареным луком нужно засунуть в тесто). Получилось красиво.

Мои вареники похожи на слоновьи уши, такие же извилистые. Слепила 60 штук. Очень удобно – один раз до двух часов ночи лепишь, а потом можно кормить семью до Нового года. Если давать по десять слоновьих ушей, то получится всего шесть порций… Тогда можно давать по три уха или даже по два…

7 сентября, воскресенье

Почему в субботу, вместо обещанного мне дня любви, я опять совсем одна, как раньше, когда я была по-настоящему совсем одна?..

Хорошо, что у меня есть подруги. И я могу немного поговорить с ними по телефону.

– Вася опять болеет, – рассказывала Ольга. – И ведь ни за что не скажет, как все люди: у меня болит горло, или чирей, или нога… Он послушает свой организм, пригорюнится и бормочет: «Болею я… в груди тесно, в спине крутит, в ноге блямкает…» И какая бы болезнь ни напала, всегда лечится одинаково – делает прогревание. Он всегда или ушел на прогревание, или пришел с прогревания. Я такое слово помню из детства. Что это, где это теперь делают? Подозреваю, что он ходит на свое прогревание минуя врача, по блату, – возмущалась Ольга.

Я-то считаю, что Ольга несправедлива. Вася добрый, умеет поменять кран и другие водопроводные работы, привезти продукты и подвинуть шкаф. А что касается прогревания, так у каждого свои увлечения. Вася любит ходить в районную поликлинику и брать больничный, ну и что? Может быть, ему нравится его толстая карточка? У меня в детстве была самая толстая карточка в регистратуре, потому что мама ежедневно умоляла врачей, чтобы они признали у меня хотя бы насморк.

– А как Гений? – поинтересовалась я.

Гений никогда не выходит из дома. Он слишком образованный человек, чтобы вставать с дивана. Такие люди раньше водились в котельных, они там противостояли советской власти и прочее по культурной части. Мне казалось, это время ушло, и сейчас все свободно могут выйти из котельной и творить для публики, но Гений не согласен, что это время ушло. Он творит для себя – сочиняет, не записывая, рисует в уме и танцует фламенко, не вставая с дивана. За это Ольга называет его «Ах, Гений» и «Ох, человек Возрождения», а мы – Лежачий больной, или просто Лежачий.

– У него опять совершенно гениальный проект. Он ставит Шекспира, – сказала Ольга.

Ага, значит, Лежачий теперь режиссер. На вопрос, где же его труппа, Ольга ответила, что его видение Шекспира так своеобразно, что у него нет необходимости в труппе, тем более она сама может почитать за всех, кроме Дездемоны. Дездемоной Лежачий хочет быть сам. А вместо платка он использует пульт от телевизора – засовывает под подушку и предлагает Ольге найти пульт и требовать у него объяснений.

Считаю, несправедливо. Вместо того чтобы сразу же дать Ольге все необходимое, жизнь ставит ее в ситуацию постоянного выбора между Лежачим и Васей. Когда дело с гонорарами совсем плохо, Ольга принимает от Васи хозяйственные услуги, а когда жизнь налаживается, она участвует в проектах Лежачего и приносит ему сигареты и другие мелкие знаки внимания, и даже, не побоюсь этого слова, еду.

Очень хочу выспаться, поэтому перед сном предусмотрительно приставила к двери кресло, чтобы звери не смогли просочиться ко мне в комнату.

9 сентября, вторник

Я досматривала сон, а Лев Евгеньич пытался открыть дверь в спальню.

– Где твое место, вороватая морда! – зверским голосом крикнула я. – Пошел вон, ворюга!

Оказалось, это Андрей.

Я же говорю, Лев Толстой не прав! Насчет того, что все счастливые семьи счастливы одинаково.

Мы, например, с Андреем были счастливы так.

Сначала мы были счастливы, потому что давно не виделись. Тут я еще могу согласиться: так могут быть счастливы все, хотя я уверена, что наше счастье особенное. И я знаю, что я сейчас сделаю. Я придумаю Андрею ласкательно-уменьшительное, совершенно оригинальное домашнее имя.

Ирка зовет ПетрИваныча «пупсик», Алена называет Никиту «котик» или «мышонок»…

Как же я могла бы обращаться к Андрею, чтобы было ласково и не пошло?.. А что, если так – Пупс, Кот, Мышь?.. – таки у него рост метр девяносто, размер 54.

За завтраком я поняла, что любовь делает с людьми буквально что хочет. Со мной, например, любовь сделала вот что:

свекольный салат, Аленино клубничное варенье, ватрушка из Балтийской булочной, якобы мой мамин пирог с капустой, немного черствый, и все это, не говоря о варениках.

Но как все же непросто начинать жить вместе со взрослым человеком со своими сформировавшимися привычками!

Могут обнаружиться совершенно неожиданные вещи. Вот, например, почему перед его тарелкой стоит чашка с водкой? С раннего утра? Я ведь по-настоящему ничего о нем не знаю. А что, если он… ну… выпивает?

У него могут обнаружиться и другие слабости. А вдруг он известный в городе игрок? А вдруг он в опере поет вместе с певцами мимо нот? Или в театре выскакивает на сцену, чтобы раскланяться вместе с актерами? Все может быть…

Присмотревшись, я заметила, что в чашке плавают такие железные усы – кажется, они называются блесны. Но если хорошо подумать, неизвестно, что более странно, – угоститься с утра чашечкой водки или хозяйственно замочить в водке железные усы.

Потом мы опять были счастливы (Мурка в это время была в школе).

Ну, а часов с двенадцати дня я уже была счастлива в одиночестве – Андрей случайно взял с полки «Графа Монте-Кристо».

Андрей читал, оба его мобильных телефона непрерывно звонили, Работа остановилась, я крутилась рядом, предлагая то чаю, то кофе, то погулять, то поболтать, а Эдмон Дантес и аббат Фариа только начали рыть подземный ход.

В три часа дня Эдмон Дантес и аббат Фариа все еще рыли подземный ход, в пять часов граф Монте-Кристо уже приступил к мести. Может быть, сказать ему, что Дюма написал только один том «Графа Монте-Кристо»?..

Когда граф Монте-Кристо принялся активно навещать своих обидчиков, я подкралась к Андрею и сказала страшным голосом: «Я – Эдмон Дантес!» Никакой реакции, обидно… если уж он так увлекся этим произведением, мог бы, как барон Данглар, ответить мне дрожащим голосом: «Этого не может быть, Эдмон Дантес умер!» – или хотя бы упасть в обморок, как прокурор де Вильфор.

Пришлось предпринять последнюю попытку привлечь к себе внимание – пойти спать. То есть не спать, а затаиться в комнате и ждать, когда Андрей ко мне придет.

Так я и сделала – затаилась в комнате и прислушалась, не идет ли Андрей.

Пришлось таиться сорок минут!..

Вышла на кухню под надуманным предлогом – попить. Никто меня не заметил.

Еще раз вышла на кухню под надуманным предлогом – покурить. Никто меня не заметил.

Я металась между спальней и кухней как челнок, но никто меня не замечал. На пятом подходе мне стало уже по-настоящему обидно. Неужели я так ждала его приезда, чтобы бессмысленно покружить вокруг него и заснуть в одиночестве? Тем более я могла бы пересказать ему «Графа Монте-Кристо» своими словами! И я уже хочу спать, а у него еще осталась половина второго тома…

Совершенно безрезультатно ущипнула его за ухо и отправилась спать по-настоящему.

Но зато когда я утром пришла на кухню, Андрей сразу же закрыл книгу.

– Дочитал, – мрачно сказал он.

– А почему ты такой грустный? Вообще-то ты прав, я тоже считаю, что не нужно ему было всем мстить. Все умерли, сошли с ума и разорились, и барон Данглар, и де Вильфор, и… Ну что ты так расстраиваешься?..

– Многое не успел по работе… – трагическим голосом сказал Андрей.

Оказалось, у него была назначена встреча в три часа дня, вчера. Как раз в то время, когда Эдмон Дантес с аббатом Фариа рыли подземный ход.

20 сентября, суббота

Я понимаю, что у человека иногда должен быть день только для себя, но почему-то каждый раз испытываю чувство вины. Что я не на лекции, не веду хозяйство в «Пассаже», не воспитываю Муру, а живу для себя. Например, в суши-баре, а потом в косметическом салоне.

Встречалась с Аленой в суши-баре. С недавнего времени я тоже люблю суши, но посещение суши-баров для меня очень интимное дело. Я хожу туда только с девочками и стараюсь сесть в темном углу, потому что так и не научилась пользоваться палочками, обливаюсь соусом, обсыпаюсь рисом и разбрасываю вокруг себя кусочки рыбы.

Алена показала новое кольцо, веточку с изумрудными листиками, очень красиво.

– Это мне Никита подарил в честь годовщины покупки новой квартиры, – сказала Алена, – а на годовщину начала ремонта я хочу браслет.

Я очень-очень завидую Алене. Она умеет подробно жить, со вкусом, расстановкой и вниманием к мелочам. Это Алена приучила Никиту справлять годовщину знакомства, первого поцелуя, покупки дивана и других предметов обихода.

– Никита начал ремонт на лестнице. Я вчера сказала ему, что вокруг квартиры тоже должно быть красиво, – сказала Алена, запихивая в рот суши.

Я не понимаю двух вещей: как Алена засовывает в рот суши целиком и как она добилась такого беспрекословного послушания Никиты. Рот у нее небольшой, меньше суши, а что касается Никиты, Алена никогда не кричит, не настаивает, не внушает, а просто высказывает свои мысли вслух.

– Я довольна кольцом и ремонтом лестницы, – деловито перечислила Алена, – и крайне недовольна кое-чем, ты знаешь, о чем я.

Секс – это единственное, в чем Никита ее не слушается. Алена неохотно признает, что физиология – это уважительная причина, чтобы не слушаться.

Я посоветовала Алене быть ангелом, не приставать к Никите, а пустить все на волю волн и посмотреть, как он себя поведет.

– И долго мне быть ангелом? – поинтересовалась Алена. – Представь, что это он с тобой спит раз в… даже стыдно сказать…

– Никита, со мной?!

Алена отмахнулась.

– Я его кормлю мясом и яйцами. В них содержится цинк, который способствует выработке половых гормонов. Еще авокадо с бананом и с медом. Обидно, что он не любит шампанское, а ведь от него гормон увеличивается в два раза. Еще, оказывается, ночь – неправильное время для секса. Секс ночью – это насилие над организмом.

– Да? Никогда не слышала, – удивилась я и, оглянувшись по сторонам, схватила рукой суши с авокадо. Я особенно люблю суши с авокадо. Суши с огурцом тоже очень вкусно.

– В семь утра активность мужских гормонов превышает норму на двадцать процентов. Следующие пики в девять утра, затем в одиннадцать, в четыре часа дня и в восемь вечера. Я все перепробовала. В девять утра он еще спит. В одиннадцать завтракает, в четыре говорит, что у него совещание. А знаешь, что он делает в восемь вечера? Думаешь, телевизор смотрит? Ничего подобного! Вообще домой не приходит, выбирает кафель или еще что-нибудь по хозяйству. А потом уже сразу ночь, насилие над организмом…

Я доела суши и сказала Алене, что бывают браки и без секса, по статистике это не такое уж редкое явление, особенно среди среднего класса в развитых странах. Да и у нас тоже – вот, к примеру, наша Ольга.

Ольга уверяет нас, что не может вступить в интимные отношения с Васей, потому что по культурному уровню он приближается к Льву Евгеньичу. Она говорит, что Вася и Лев Евгеньич смотрят программу «Время» с одинаковым выражением доверчивого недоумения.

Думаю, это у нее просто отговорки. Как психолог я знаю, что если любишь человека, то любишь его всего, целиком. Я же люблю Льва Евгеньича таким, какой он есть, вместе с доверчивым выражением его лица.

С Лежачим Ольга тоже не спит, потому что его сексуальная энергия принадлежит не Ольге, а всему человечеству. И он не может так неосмотрительно ее тратить.

– Ольга неправильная, – упрямо проговорила Алена, – везде написано, что секс необходим мне и Никите для жизненного тонуса, и даже написано, в каком возрасте сколько раз в неделю, и…

– Алена! Посмотри мне в глаза, Алена! – строго сказала я. – Ты перфекционистка, Алена. Это твой диагноз, дорогая Алена. И мой тоже.

– Это опасно? А что нам делать? Нужно к врачу? – испугалась Алена. – А я еще хотела сегодня посмотреть плитку на лестницу, и на рынок мне нужно за травкой для холодца…

– Это очень опасно, Алена, – значительно сказала я. – Перфекционизм – это комплекс отличницы. У тебя все должно быть на пятерку – уборка, грядки на даче, обед из трех блюд и сексуальная жизнь. А у меня тоже все должно быть на пятерку – ну, ты знаешь, хозяйство и все такое…

– А как лечиться?

– Забудь про плитку, про рынок тоже забудь. Давай сейчас пойдем с Иркой в косметическую клинику?

– С ума ты сошла… у меня холодец без травки… А что, думаешь, поможет?

И мы пошли в косметическую клинику.

В косметической клинике нас встретили очень тепло. Предложили сохранить присущую нам индивидуальность при помощи нехирургической косметологии, а если мы заранее решим, что она бессильна, тогда при помощи хирургической косметологии.

Наши интересы в этой клинике разошлись. Алена хотела похудеть, Ирка-хомяк стать другой, не моложе и лучше, а просто другой, а я – сделать что-нибудь прямо сейчас, раз уж я все равно тут.

Алена рассматривала такое предложение: поместить в желудок силиконовый баллон. Ей нужно будет всего один день провести в клинике, и к вечеру она уже сможет вернуться к плитке и холодцу. Затем, о-ля-ля, всего полгода носить этот баллон, и к дачному сезону она потеряет баллон и до тридцати процентов массы своего тела. Осенью ей опять поместят в желудок силиконовый баллон – всего один день в клинике, полгода носить баллон и так далее. Неплохие перспективы, главное, она будет при деле.

Ирка-хомяк очень возбудилась и захотела все: инъекцию красоты, реабилитацию после пластических операций, косметологию класса люкс, наращивание и авторский дизайн ногтей, химический пилинг (две недели лицо будет, как будто Ирка-хомяк горела в танке, но зато потом ПетрИваныч ее не узнает).

– ПетрИваныч меня не узнает, – мечтательно сказала Ирка.

Врач-косметолог посмотрела на Ирку внимательным добрым взглядом и тут же предложила ей абонементное обслуживание.

Мне пришлось отозвать Ирку в сторону под надуманным предлогом, и мы договорились, что я буду подавать ей знаки, очень наглядные: если «предложение неприемлемо», моргать три раза, а если «предложение приемлемо, только не соглашайся сразу, старая идиотка», то улыбаться правой половиной рта.

– Могу предложить вам увеличение и изменение формы груди, пластику век, ультразвуковое липомоделирование тела, – перечисляла врач-косметолог.

– Увеличение и изменение формы груди? Да! – восхищенно прошептала Ирка, как будто я не сидела рядом.

– «Нет», – я три раза моргнула.

– Пластика век? – с надеждой прошептала Ирка.

Я опять моргнула три раза: «Нет».

– Ультразвуковое липомоделирование хотя бы можно?

Я улыбнулась правой половиной рта.

– А нервными тиками мы тоже занимаемся, – приветливо сказала мне врач-косметолог.

Я подумывала о наращивании ногтей, волос и зубов. Думаю, неплохо для того, чтобы не превратиться в скучную рутину. Андрей приедет и обнаружит новую меня – с косой, длинными зубами и хищными ногтями.

Но наращивание ногтей, волос и зубов все же занимает некоторое время, а у меня его нет… Приняла решение: когда-нибудь обязательно приду в эту клинику на программу «Экстренная красота». Уже из названия очевидно – это именно то, что мне нужно.

28 сентября, понедельник

Ура, ура, громкие продолжительные аплодисменты!

От некоторых людей ждешь сюрприза. Например, я всегда жду какого-нибудь сюрприза от Мурки, особенно по физике. Но я не наивная девочка, а кандидат псих, наук и понимаю, что в популяции встречается и другой человеческий тип, к которому и относится Андрей.

Этот человеческий тип всегда спрашивает, что подарить на день рождения. С этим типом лучше не скромничать, а то есть опасность получить вместо цветов какую-нибудь особенную сковородку.

…Что бы я хотела получить на день рождения?.. Никто меня об этом не спрашивал, кроме меня самой. Я сама спросила: «Дорогая, что бы ты хотела получить на день рождения, из какой хотя бы области?»

Спросила и внутренне заметалась. Из какой же области – цветы, духи, меха? Что-нибудь из области горжеток?

Вообще-то, если честно, я бы хотела получить:

1. Все равно что, лишь бы сюрприз.

2. Брильянтик на цепочке, как у Ирки-хомяка, такой блестящий, маленький, или несколько игрушечных медвежат, пушистых, разного цвета.

3. Пойти с Андреем в театр – я уже давно купила много билетов, а мы так ни разу никуда не пошли.

4. Я просто не выдержу, если придется в этот день быть одной…

Я скромно сказала Андрею, что по случаю дня рождения хотела бы провести с ним некоторое свободное от электричества и Дюма время, и вдруг такое!..

Андрей ответил, что готов поехать, куда я захочу. Невероятный подарок, даже не верится, что это мне!

Мама права – люди быстро привыкают к хорошему. Например, студенты не верят, что в доисторические времена советские люди не выезжали за границу и не имели возможности посмотреть весь мир, особенно Турцию.

Я очень хочу в Рим, Флоренцию, Венецию, Пизу, Верону, особенно я хочу в Лондон!

Оказалось, мы поедем не так чтобы очень надолго – на три дня.

– Это же все-таки дорого, может, хотя бы на четыре? – предложила я.

– На три.

Тогда так – у нас будет одно маленькое, но ужасно романтическое путешествие в Рим.

Главный вопрос, который мне предстоит решить, – это ехать в Рим с группой или самим. Как выражаются в турфирмах, индивидуально.

С группой лучше, потому что тогда можно ни о чем не думать, а только наслаждаться видами. Я сама раньше работала с англоязычными туристами и знаю, что, как только человек становится членом туристической группы, он впадает в детство и воображает, что гид – его родная мама.

И если бы я была животным, например белкой, то я бы не сомневалась и доверчиво выбрала поездку с группой. А так я думаю, что с группой нам нельзя. Потому что белка не обладает способностью к анализу, а я могу тщательно проанализировать характер Андрея и прогнозировать его поведение в группе: он ни за что на свете не совпадет ни с какими организованными существами. Задумается где-нибудь у фонтана или вообще пропадет, а я останусь один на один с озверевшей от ненависти к нам группой.

Ответ очевиден – мы поедем одни, совершенно индивидуально, тем более я так хочу побыть с ним вдвоем.

Немного подумала и решила – все-таки поедем с группой, чтобы не возиться с билетами и экскурсиями. Среди чужих людей даже острей чувствуешь свою близость. Только мы вдвоем, он и я, я и он!..

Кстати, Мура тоже едет с нами. Я не хотела ее брать (последний класс, уроки, физика).

– Меня берет Андрей, потому что он мне родная мать, не то что ты, – сказала Мура.

Андрею хочется быть родной матерью, поэтому Мура едет. Тем более она уже сказала в школе, что когда-нибудь, ровно через неделю, заболеет на три дня.

29 сентября, вторник

Кстати, о Муре. Звонила классная руководительница. У Муры проблемы с общением. Она не реагирует на замечания классной руководительницы. Не хочет вместо коротких разноцветных свитерков носить скромную белую блузку с кружевным жабо, как у классной руководительницы. А из-под свитерка у Муры иногда виден пупок с колечком, как будто Мура папуас. Не говоря уж о колечке в ухе.

Я собираюсь надавать классной руководительнице разных обещаний впрок: подкрасться к Муре, когда она спит, и вынуть у нее колечки из уха и пупка, а также хорошенько замаскировать пупок скромной белой блузкой с кружевным жабо. Вот только где я возьму такую блузку? Последний раз я видела ее на своей бабушке много лет назад. Но я же психолог и знаю правила продуктивного общения: если вы точно знаете, что не сможете выполнить своих обещаний, то все равно обещайте. Но обещайте неопределенно – мол, когда-нибудь, по возможности, непременно подкрадусь.

Я взяла с собой в школу Андрея. Думаю, его появление добавит Муре очков в глазах классной руководительницы. Все-таки у нас не простая школа, а очень престижная гимназия, и все родители стараются произвести хорошее впечатление.

Правда, Андрей вчера смотрел футбол по телевизору, случайно слишком сильно крикнул и потерял голос, но мне и не надо, чтобы он что-нибудь говорил. Просто не хочу быть одна, а как будто бы я с отцом ребенка.

Классная руководительница Муры даже не смотрит ни на меня, ни на Муру, а обращается исключительно к Андрею.

А он молчит. Она может подумать, что это у нас семейное – не реагировать на замечания.

– Знаете, он потерял голос, потому что кричал на футболе, – объяснила я.

Классная руководительница Муры почему-то посмотрела на Муру и Андрея с жалостью, как на потомственных идиотов.

– А что же нам все-таки делать с физикой? – спросил Андрей. Надо же, как у него неожиданно прорезался голос.

– С физикой у Муры завал, – радостно сообщила классная руководительница, – двойка.

– На-на-на… – мычит он, голос снова пропал. Кажется, классная руководительница Муры плохо его понимает.

– Наследное… наследное… – сипит Андрей и для убедительности бьет себя рукой в грудь.

Все пропало! Классная руководительница Муры полностью утверждается в мысли, что мы семейка кретинов, которая по недоразумению забрела в эту престижную гимназию…

Я попыталась спасти положение:

– Если нужно чем-то помочь…

– Нужен микроавтобус, – оживляется классная руководительница, – вещи на дачу отвезти…

– У тебя есть микроавтобус? – с нажимом спрашиваю я и пихаю Андрея в бок. – Микроавтобус у тебя есть или нет, я тебя спрашиваю!

– Кхе-кхе…

Я знаю, что в его хозяйстве есть микроавтобусы, и сейчас Андрей явно собирается подробно рассказать про них классной руководительнице, включая степень износа, мощность двигателей и пробег.

– У него есть микроавтобус, – успокаивающим голосом сказала я, – у него все есть, что вам нужно. Он все соображает, все понимает, только сказать не может.

Что-то подсказывало мне, что наш визит не добавил Мурке дополнительных очков в глазах классной руководительницы. Когда мы вышли из школы, я строго спросила:

– Что ты имел в виду, когда бормотал «наследное»?

– Я подумал, если я скажу, что у Муры наследственные трудности с физикой, ей поставят тройку…

Андрей закончил физико-математическую школу и Политех, но больше любил математику. И с физикой у него действительно всегда было хуже, чем с математикой.

– А почему ты сказал такое странное слово, «наследное»?

– Испугался очень…

30 сентября, среда

На анкете Андрея для получения визы не хватает печати. Пришлось звонить и умолять его приехать в агентство.

Андрей прилетел в агентство быстро и покорно, как ангел с печатью, шлепнул печать на свою анкету.

– У вас не хватает фотографий для визы. Пойдите сфотографируйтесь, – велели в агентстве, – и подпишите договор, вот тут.

В ответ Андрей встал, вышел на улицу и сел в машину.

– Я не буду фотографироваться. Мне некогда. Мне на работу надо, – задумчиво сказал он, – а тут у меня еще ребенок родился не вовремя. Надо денег дать.

Если бы мы были персонажами мыльной оперы, эти слова вызвали бы цепь недоразумений: я бы решила, что это у него родился ребенок, а он ни за что бы не признался, что ребенок не его, и мы с ним расстались бы навсегда, серий на пять-шесть. Но поскольку я находилась не в Санта-Барбаре, а на Литейном проспекте, то нисколько не зарыдала, а моментально сообразила: ребенок не вовремя родился у кого-то из его работников, а Андрею нужно дать работнику денег на пеленки и прочее. Но как же фотографии для визы?! А договор подписать?! Как же Рим?!

Андрей сел в машину и включил зажигание.

Я кричала: «Постой, не уезжай!» и цеплялась за машину, а прохожие думали, что он бросает меня навсегда, и сочувственно смотрели.

– Да не переживайте вы так, найдете еще себе, – сказал один добрый человек.

– Но мне нужен именно он для подписания договора, – объяснила я.

– Наивная вы, – удивился добрый человек, – думаете, если он подпишет договор, так никогда вас не бросит?