Текст книги "Дневник новой русской"

У Алены сегодня первый прием в новой квартире – новоселье, но не для близких друзей, а для всяких новых знакомых. Из близких друзей приглашены только мы с Ольгой.

Мы еще ни разу не были у Алены после окончания ремонта, поэтому кое-что оказалось для нас неожиданным (прихожая немного напоминала красную гостиную в Зимнем дворце), а кое-что непонятным (мемориальная доска на входной двери). На белой мраморной плите были выгравированы цифры.

– В честь кого эта мемориальная доска? – испуганно спросила Ольга, показав пальцем на дверь. – Кто-то умер?

– Это просто наши дорогие памятные даты: дата покупка квартиры и дата окончания ремонта, – пояснил Никита.

– Но тут же не все! А где же даты оформления в нотариате, окончания сантехнических работ? – И Ольга, хихикнув, пихнула меня локтем, а кто-то злобный во мне тоже пихнул меня локтем и хихикнул.

– Ты на джипе? – громко поинтересовалась Алена, как будто я каждое утро выбираю из своего парка машин что-нибудь новенькое, то джип, то «мерседес», то «Волгу». Тем более, Алена прекрасно знает, что мой старикашка стоит сломанный во дворе.

Ольга скривилась и ущипнула меня:

– Алена специально так сказала, она хочет, чтобы ее гости знали, что у тебя есть джип!

Ольга совсем не злобная, просто она любит посплетничать со мной про Алену. Дело в том, что по своему внутреннему миру они очень разные. Ольга маленькая, черненькая, в юбке до полу и серебряных цепочках, а Алена большая, толстоватая блондинка на шпильках, склонная к розовым сумочкам со стразами. Алена досталась мне в школе на второй парте у окна, а Ольга – в университете, вот им и пришлось стать самыми близкими людьми, но разница в мироощущении пышной розовощекой блондинки и замученной бледненькой брюнетки все-таки постоянно дает себя знать.

Мы похвалили дизайн прихожей и мемориальную доску и отправились на экскурсию по квартире. Все было новое, красиво блестело и переливалось, как в каталогах, и повсюду были расставлены сувениры, привезенные Аленой и Никитой из разных стран. Алена раньше работала в туристическом бизнесе, продавала путевки за границу и обратно, и, наверное, у нее образовался комплекс человека, который всех провожает: клиенты улетают и улетают далеко-далеко, а он все стоит и стоит, и машет платочком… Поэтому Алена очень часто ездит по миру, но, надо отдать ей справедливость, путевки всегда покупает в своей бывшей фирме.

У нас с Аленой и Ольгой раньше была совершенно одинаковая материальная ситуация в смысле покупки джинсов за счет экономии на кефире и докторской колбасе. Правда, Алена с Никитой долго жили в коммуналке, а Ольге от бабушки досталась квартира на Ржевке, и еще Ольга первая начала ездить за границу на фестивали от разных журналов.

А потом все изменилось. Алена с Никитой твердой поступью направлялись в сторону богатства (у Никиты сначала был один продуктовый магазин, потом два, а теперь я не знаю сколько), а Ольга потихоньку двигалась в сторону бедности, но ведь и Аленино богатство, и Ольгина бедность с точки зрения мировой революции совершенно условны, и мы всегда с гордостью говорили, что это на Диком Западе люди дружат по принципу равенства материального положения (богатые с бедными ВООБЩЕ не дружат), а для нас, духовных людей, не имеет никакого значения, кто уже был на Мальдивах и Сейшелах (это Алена, а не мы с Ольгой), а кто нет. Но сегодня, в этой новой Алениной роскоши, нам стало немного не по себе (ничего, мы сейчас привыкнем и все встанет на свои места).

В гостиной висела картина с изображением ясеня или дуба. Оказалось, ясень или дуб – это генеалогическое древо, это свое древо Никита специально заказывал какому-то художнику, чтобы он успел к новоселью.

Откуда оно взялось, это древо? Раньше ничего такого не было, были просто Людмила Иванна и Сергей Николаич. Они обычно до зимы живут на даче во Мшинской, у них там грядки. Самих Людмилы Иванны и Сергея Николаича сегодня не было, но зато от них было древо, и огурцы, и помидоры, и еще здоровенные красные перцы. Аленины мальчишки тоже были обозначены только на древе, Никита отправил их вместе с пуделем на выходные во Мшинскую за картошкой и морковкой.

Ольга громким, довольно напряженным голосом спросила Алену, почему это Алена не пригласила своих подруг из туристической фирмы, с которыми она проработала почти десять лет. Алена немного покраснела и скороговоркой ответила, что непременно позовет подруг отдельно, и прошептала нам с Ольгой:

– Вы представляете, что с ними будет, когда они сюда придут? Да и вообще… они от всех очень отличаются, это же совершенно другой круг…

Ольга торжествующе зашипела мне на ухо: «Сегодня Алена впервые приняла историческое решение разделить бедных и богатых. Ты-то вписываешься в ее новую концепцию, ты же у нас новая русская на джипе с квартирой почти на Невском, да еще в придачу психолог».

– Ага, а тебя Алена пригласила потому, что ты киножурналистка и можешь веселить публику рассказами про актеров, – иронически ответила я.

Ольге просто обидно, что ее выгнали из журнала, вот она и бросается на Алену: подумаешь, древо, подумаешь, подруг из турфирмы не позвала…

– Алена так изменилась, так изменилась, – ворчала Ольга. – Раньше ее любимая фраза была: «Это очень дорого», а теперь – «Это же совсем недорого».

Я порылась в памяти и вспомнила, что правда – Алена все время ужасно радуется, что килограмм очищенных королевских креветок совсем недорого и сумочка от Гуччи тоже недорого. Сделала блиц-псих. анализ ее личности и поняла: Алена просто боялась, что хотя их материальное положение сильно улучшилось, но все-таки килограмм креветок и сумочка от Гуччи ей пока что дороговаты, и теперь радуется, что все-таки нет, совсем недорого!

Алена объявила, что еда сегодня будет испанская, потому что вся вечеринка испанская, потому что они с Никитой только что вернулись из Испании, а Испания – хорошая страна, и они присмотрели там дом совсем недорого. И тут во мне зашевелилось ЧТО-ТО.

Я немного расстроилась, догадавшись: это ЧТО-ТО – завистливый червячок, и спросила у него, точно ли он завидует. Он ответил – да, он тоже хочет дом в Испании (море, солнце, вино…).

Я все-таки психолог, и это очень удобно – всегда могу оказать себе срочную псих. помощь и поддержку. Так… Мне нравится Аленина сумочка от Гуччи, и новые вазочки тоже очень нравятся, особенно эта, с узором из переплетающихся листьев… и еще мне нравится Аленина спальня, такая пышная, лакированная, ну и пусть немножко слишком богатая, спальня и должна быть пошлая, с розовым кружевным покрывалом и ночным колпаком под подушкой…

Вот только я ни за что бы не хотела получить в придачу к сумочке и креветкам толстого и довольно-таки капризного Никиту, который, чуть что не по нему, орет на Алену благим матом.

Оказав себе срочную псих. помощь, я вызвала Ольгу покурить на кухню и сообщила ей, зажав между баром и холодильником:

– Мы с тобой завидуем Алене, и с научной точки зрения мы абсолютно правы.

– Я завидую?! – возмутилась Ольга.

– Потому что зависть – это сравнение себя с окружающими, а человеческий мозг, особенно такой высокоразвитый, как наш с тобой, производит эту операцию непрерывно. Но… вот скажи честно, ты хочешь, чтобы у Алены немедленно отняли сумочку Гуччи и килограмм королевских креветок? – спросила я Ольгу.

– Нет, ни за что! – испугалась Ольга. – Пусть радуется! Она, между прочим, все детство жила с братом в одной комнате, а Никита тоже все сам, и никому ничего плохого не сделал, пускай гордится своим древом! А ты что, предлагаешь отнять у нее креветки?

– Ты что, дура, что ли? – облегченно ответила я и обрадовалась – вовсе мы с Ольгой не злобные чудовища, ура, ура!

Я как всегда очень-очень мечтала о сладком, поэтому сунула нос в духовку и крикнула Алене в гостиную:

– Эй, Алена, что у тебя на сладкое – меренги?

– Нет, это альпухаррские соплильос. Как раз из яичных белков, сахара и миндаля! – крикнула в ответ Алена.

И мы пошли в гостиную совершенно примиренные с Алениным богатством.

Не забыть рассказать Женьке, что главное блюдо называлось паэлья-марискада. Алена подала свою паэлью по всем правилам, в широкой плоской сковороде (специальная сковорода-паэльера). Рис, наверху креветки, ракушки, мидии, кальмары, еще что-то зеленое. Она отдельно жарила курицу в оливковом масле, отдельно лук, чеснок и петрушку, тоже в оливковом масле. Добавляла помидоры, горох и креветки и смешивала с содержимым первой сковородки. Еще отдельно жарила кальмары, мидии и добавляла рис. Рис тоже тушила отдельно, с красным перцем и шафраном. Мы с Женькой в Испании много раз заказывали паэлью, надеясь, что вдруг паэлья окажется не гадостью, но она всегда была гадостью, а Аленина марискада была очень вкусная.

Гостей было три пары и еще две одинокие девушки по виду от двадцати пяти до сорока. Всех я видела впервые.

Один толстый дяденька (толще Никиты) очень весело рассказывал про свое путешествие по Франции.

– Приехали в Версаль, решили, раз уж Версаль, надо по пруду на лодочке покататься. А там на пруду лилии. Мы ка-ак дали по этому Версалю! У меня эти лилии ВОТ ТАК стояли!

Странно, что-то я совсем не помню лилии в версальском пруду! Наверное, мы с Женькой смотрели не туда, например на скульптуру Людовика Четырнадцатого.

Искоса поглядывала на одинокую блондинку. Только что выпили за ее новую машину, белый «мерседес». Наверное, блондинка – менеджер высшего звена, потому что все время вставляла в разговор английские слова. Очень хотела познакомиться с ней поближе, потому что она совершенно новый, неизвестный мне тип женщины – вся глянцевая, гламурная, пафосная, воплощение журнала «Топ-Менеджер». Но блондинка смотрела так строго и холодно, что к ней было страшно подойти. Почему-то у нее нет одного бокового зуба, невозможная загадка – почему? Наверное, ей просто некогда пойти к врачу.

Блондинка сказала, что прямо сейчас, сразу после того, как съест паэлью-марискаду, она поедет на своем белом «мерседесе» на вечеринку в Хельсинки. В Хельсинки ехать часа четыре… Вот это женщина! Даже не попробует альпухаррские соплильос?

Лучше я поближе познакомлюсь со второй девушкой, Стеллой, она мне показалась как-то попроще.

Стелла подробно рассказывала мне про отель, который она строит на Васильевском острове, а я преданно глядела ей в глаза и кивала.

Отель на Васильевском острове ее (Стеллы), и соседнее здание тоже ее, и еще что-то тоже все ее. У Стеллы есть строительная документация, контракт, дэд лайн и правильные температурные условия хранения кирпича для отеля.

Я поняла, что просто преклоняюсь перед Стеллой, – как она сумела сделать так, что все это стало ЕЕ: и строительная документация, и контракт, и дэд лайн, и правильные температурные условия хранения?

Стелла говорила со мной один час двенадцать минут, и я почти окончательно впала в транс – голова покачивалась в такт ее словам, а улыбка превратилась в больную оскаленную гримасу, это у меня профессиональное. А у Стеллы совсем нет совести, я же все-таки не на работе!

За десертом Менеджер высшего звена и Стелла обсуждали экстремальные виды спорта. Стелла борется с налоговой полицией, а Менеджер умеет водить самолет и катер. Мне очень хотелось как-нибудь подобраться к Менеджеру, поэтому я тоже решила принять участие в разговоре.

– Что касается экстрима, – светски заметила я, – у меня есть одна знакомая. Она однажды очень хотела понравиться инструктору по прыжкам с парашютом и для этого пробралась на вертолет и прыгнула с парашютом прямо с этого вертолета. Так она, представляете, прямо в полете описалась, чтобы не сказать похуже…

Подчеркнув, что я тоже имею отношение к экстремальным видам спорта, я почувствовала, что стала вровень с Менеджером, и только хотела продолжить беседу, как Алена вызвала меня в коридор:

– Знаешь, хоть у Менеджера и Стеллы есть деньги и «мерседесы», все равно они обе ужасно несчастные – без семьи и без детей.

– Ты с ума сошла! – возмутилась я. – Я тебе говорю как психолог – они абсолютно счастливы и самодостаточны. Вон у них сколько всего – вечеринка в Хельсинки, самолет, катер, и вообще…

Алена упрямо считает, что у таких успешных дам под маской успеха таится отчаянная тоска, но я подозреваю, что она думает так оттого, что у нее самой нет никакого успеха, только Никита и мальчишки.

К концу вечера мы все по-настоящему сдружились, и я спросила Менеджера, как это ей удается быть такой нечеловечески стройной?

– У меня была такая история! Не дай бог никому! – сказала Менеджер и подозрительно алчно впилась в меня глазами.

«Нет! Только не это!» – закричала я, но только мысленно, а вслух сказала:

– Давай, рассказывай (мы уже были на «ты») все подробно, мне очень интересна твоя история – не дай бог никому…

Может быть, у меня началась профессиональная деформация? Это такая болезнь, когда прокурор обвиняет не только в суде, но и дома. Или полковник на трамвайной остановке кричит толпе пассажиров: «Раз-два, стройся!» Или учительница младших классов ласково и строго смотрит на всех взрослых как на дебилов. А на мне, видимо, надето специальное психологическое лицо, которым я сообщаю окружающим – валяйте, рассказывайте мне все, что пожелаете.

В итоге чудно скоротала время в гостях:

а) один час двенадцать минут выслушивала про все, что накопилось у Стеллы,

б) один час сорок восемь минут про то, как от Менеджера ушел муж. А муж ушел странно, как в анекдоте, я думала, так в жизни не бывает. Этот ее муж вышел в магазин и позвонил Менеджеру через месяц. Сказал, что нужно срочно делить квартиру. Оказалось: пока муж был в магазине, у него ребенок родился. И он узнал об этом и не вернулся домой, а отправился посмотреть на ребенка, ну а ребенку квартира нужна, это как раз понятно. Вот он и позвонил.

Вряд ли Менеджер привирает – такая серьезная женщина, которая знает слово «бизнес-план», не смогла бы придумать подобную пошлую бабскую историю. Менеджер деловито сообщила, что в связи с уходом мужа у нее теперь дэд лайн по поиску партнера, то есть сейчас все ее организаторские способности брошены на очень срочный поиск мужчины, и она уже просмотрела несколько кандидатов.

Неужели Алена права, и у такого успешного Менеджера под маской успеха таятся одиночество и тоска? Иногда случается, что дилетант оказывается проницательнее профи и совершенно неожиданно открывает новые закономерности, гипотезы, теории или еще что-нибудь такое.

Насчет поиска мужчины я посоветовала Менеджеру больше обращать внимания на животный мир. Ведь мы все – неотъемлемая часть природы, а ведь природа почему-то устроила так, что все самочки имеют очень скромное оперение или окрас, да еще и норовят спрятаться от самца или, по крайней мере, сделать вид, что прячутся. Непонятно, зачем природе это нужно (как же тогда привлечь самца?), но это научный факт. (Рекомендовала Менеджеру посетить зоопарк, пусть проверит.) И вот один исследователь провел эксперимент и довел рыбок-самок до того, что они не уплывали от самцов, как обычно, а, кокетничая и подмигивая, плыли своим самцам навстречу.

– Догадайся, что случилось с рыбками-самцами? Спорим, не догадаешься?

Менеджер не смогла догадаться.

– Сдаешься? – торжествующе спросила я. – А ведь все самцы без исключения стали импотентами.

Менеджер все очень хорошо поняла и поклялась принять в самом скором времени скромный, положенный самочке природой вид и спокойно ждать, пока самцы приплывут к ней сами.

Ольга уехала к Лежачему, а меня обещала подвезти Стелла – она живет по соседству со мной, на Жуковского.

– Ну все, мне прямо, а тебе по Фонтанке, – сказала Стелла, и я растерянно выплюхнулась из ее машины в двух минутах езды от моего дома. Как странно, ей всего-то и надо было довезти меня до Владимирского, развернуться, и минуты через три она была бы у своего дома, на углу Литейного и Жуковского. Наверное, у Стеллы на этот вечер был запланирован дэд лайн.

Дрожа и оглядываясь на страшные подворотни, я бежала по темной Фонтанке. Зато, пока бежала, очень хорошо поняла, почему у Стеллы есть контракт, правильные температурные условия хранения кирпича и отель на Васильевском.

Засыпая, я размышляла о будущем своей дочери Муры. Может быть, Муре поступать на менеджмент? Очень модно и престижно! Только чем Мурка будет управлять… Трудно представить область деятельности, нуждающуюся в Муркином управлении. А вдруг, чтобы добиться успехов в менеджменте, нужно уметь, как Стелла, высадить человека на темной улице в двух минутах езды от его дома.

Зачем Мурке соревноваться? Она только с виду пофигистка, а в душе текучая и нежная, и совсем не приспособлена к борьбе за место под солнцем. Моя Мура только улыбнется и уйдет в сторонку, и сделает вид, что ей и так неплохо, а ей будет плохо, я знаю… она будет переживать, что другие стали менеджерами высшего звена, а она – среднего или даже совсем низшего.

Совсем уже во сне очень жалела Менеджера и Стеллу и благодарила Бога за то, что у меня есть Мурка, а у Женьки – Катька.

15 октября, воскресенье

Утром позвонила Алена, рыдала – трусики не сработали, и пилюля-возбудитель тоже. Алена сказала, лучше она будет думать, что некачественной оказалась пилюля-возбудитель, а не Никита.

– Это просто безобразие, – согласилась я, – почему эти производители не рассчитывают свою пилюлю на Никитин вес, мы будем жаловаться…

Решили:

1. Алене срочно приобрести книгу «Все, что вы хотели узнать о сексе, но боялись спросить».

2. Не говорить Ольге (приятно, что я ближе Алене, чем Ольга), что трусики не сработали, а сказать только, что пилюля не подействовала.

23 октября, понедельник

Вечером встречаюсь с Романом, очень рассчитываю исправить мое плохое, просто ужасное настроение (плохое настроение почти всю неделю, сегодня особенно, потому что моя жизнь не удалась). Но сегодня вечером я опять почувствую, что жизнь прекрасна, потому что у меня есть близкий человек, которому интересно про меня все, буквально каждая мелочь (очень-очень близкие люди и существуют для того, чтобы поддерживать друг друга в этом чужом и недоброжелательном мире).

Список неприятностей – причин плохого настроения:

1. Не заводится машина (а ведь это вопрос не только моего времени, потраченного на ремонт, но и денег, сколько?).

2. Мало того, что приходится ходить пешком и оставлять старикана во дворе совершенно одного, так еще и Лысый злится, что я мешаю ему продолжать работы по благоустройству двора. (Лысый разошелся и хочет построить еще один фонтан, справа от помойки.) Какого черта ему нужен еще один неработающий фонтан? Может быть, Лысому не дают покоя лавры Петергофа?

3. И куда же деваться старикашке, если он не заводится и не может убраться со двора на время проведения строительных работ?

4. У Муры двойка по физике, а всего четыре (четыре двойки).

5. И всякие мелочи, например, не виделась с Романом больше недели, ну ладно я, вполне самодостаточный человек, но как же он без меня, просто интересно.

Записываю перед сном.

Встречались с Романом в квартире его друга. Друг одолжил Роману квартиру с шести до половины восьмого, но Роман сказал:

– Лучше уйти минут двадцать восьмого и не забыть все-все убрать.

Секс был какой-то грустный, но быстрый. Или быстрый, но грустный.

…Раздетый человек, если посмотреть на него свежим взглядом, очень смешной. Почему у него в середине такое смешное туловище, по бокам четыре лапы, а у каждой лапы еще по пять маленьких отросточков? Наверху торчит шея, на шее голова, а из головы растут уши, – нет, ну если свежим взглядом?! И почему это существо с лапами и ушами не понимает, что физиологическая реакция на секс у мужчин и женщин разная! И психологическая тоже разная!

Ну и что, нельзя же требовать от мужчины, чтобы он всегда был на высоте (совершенно не имею в виду бесполезные, никому не нужные глупости, которыми мужчины пытаются охарактеризовать качество секса, вроде сколько раз и др., а имею в виду только его вовлеченность, нежность, др.).

И еще совершенно недопустимо каждый раз добиваться каких-то невероятных оргазмов… И вообще оргазмов. В конце концов, это претензия, которую можно предъявлять только к собственному организму, а не к чужому!..

Обидно, но ничего не поделаешь – для мужчины все заканчивается с фактическим концом, а женщине хочется еще чего-нибудь, например, поговорить о том, что у меня очень плохое настроение…

Роман был погружен в себя и расстроен. У него неприятности – он очень рассчитывал на петербургский канал, но там ему сказали, что программа Романа – это не их формат. (Меня ужасно возбуждает слово «формат».)

Формат – это как размер, цвет и фасон (если взять, допустим, платье) вместе взятые. К примеру, наш завкафедрой считает, что мои любимые клетчатые брюки до колен – это не мой формат, потому что клетчатые брюки не подходят мне по возрасту, по положению и по росту, т. е. они должны быть длинные. А мы с Мурой считаем, что клетчатые брюки как раз мой формат.

На этом неприятности Романа не закончились. Еще сказали: «Твоя программа – не наша целевая аудитория». С аудиторией мне более или менее понятно: студентам дневного отделения я подробно рассказываю про психоанализ, вечерникам в рамках культурного ликбеза сообщаю, что у каждого из них имеется подсознание, бурлящий котел врожденных инстинктов, ну а заочникам просто показываю портрет Зигмунда Фрейда из своих рук.

Очень хотела рассказать Роману про сломанную машину и про Муркины двойки по физике, потому что я прекрасно знаю главное правило общения – если человек рассказывает вам про свои неприятности, нужно быстренько рассказать ему в ответ про свои, чтобы он не думал, что только у него одного дела идут не очень.

– А у меня машина не очень, и Мура тоже, – сказала я, но оказалось, что на другом канале Роману сообщили, что его проект – это проект их мечты и что они вообще даже просто потрясены его гениальностью по части формата, аудитории и синопсиса, и теперь осталось только найти спонсора. Почему он переживает, если его так хвалили? Видимо, я еще не все понимаю в телевидении и шоу-бизнесе.

Напоследок Роману захотелось еще раз обсудить со мной формат программы и целевую аудиторию, и я не стала грузить его своими глупостями, чтобы не получилось, что его дела ерунда, а мои очень важные (тем более что насчет машины можно посоветоваться с Денисом).

Может быть, это и к лучшему, потому что в литературе приводится совершенно иной, противоположный подход к общению: если человек рассказывает вам про свои неприятности, ни за что нельзя рассказывать ему в ответ про свои, чтобы он мог порадоваться, что хотя бы у вас дела идут неплохо.

Начиная с без десяти семь, Роман незаметно поглядывал на часы, и я решила соврать, что тоже спешу (вечерняя лекция), но не успела.

– Извини, малышка, мне пора, – сказал Роман ровно в семь, и мы ушли.

Помыть чашки, поправить покрывало на диване – это все я забыла, но чайник, кажется, выключила. Или нет?

Хорошо, что не рассказала Роману про сломанную машину и Муркины двойки. Вышло бы неловко – Роман мог подумать, что я жду от него предложения помочь с ремонтом или с уроками. Тем более, что двойки и сломанный старикашка не идут ни в какое сравнение с программой, форматом и целевой аудиторией.