Текст книги "Сны и явь"

Спустя несколько часов я заполнила формулами больше половины блокнота. За окном уже светало, в глаза словно песка насыпали, но я продолжала строчить с небывалой скоростью. Казалось, будто разгадка совсем рядом – Итирус явно использует обычный источник энергии, правда, преобразует ее во что-то совершенно иное. Я бы могла смириться, если бы знала, что на подобное способен только бог. Но что насчет Тициона? Ведь он смертный, однако это не мешает ему показывать те же фокусы, что и Итирус. Значит, вопрос не в божественном происхождении, а в чем-то другом. Но в чем?

Я зевнула в очередной раз, недовольно качнула головой и встала. Ладно, утро вечера мудренее. Завтра продолжу свои изыскания. Если, конечно, Итирус мне даст такую возможность. Интересно знать, каким образом он собрался меня готовить к убийству священной змеи.

Едва моя голова коснулась подушки – как я провалилась в глубокий спокойный сон. И почти не удивилась, вновь оказавшись в том же зале, где впервые увидела Итируса.

Бог мертвых стоял ко мне спиной, что-то пристально разглядывая в лиловом мраке ночи, плескавшейся за окном. Я несколько нервно провела руками по подолу белоснежного платья, искусно расшитого жемчугом. Опять тот же наряд! Интересно, что это значит? И каким образом Итирус научился проникать в мои сны?

– Сон – это лишь одна из форм реальности, – проговорил он и обернулся. Скрестил на груди руки, с явным удовольствием оглядев меня с ног до головы и обратно. – Видишь ли, Киота, во сне время течет совершенно иначе. Здесь за минуту можно прожить тысячу жизней или же миг растянуть в бесконечность.

– Не понимаю, – несколько растерянно отозвалась я. – Но почему ты тогда намерен держать меня здесь неделю, если ничто не мешает изменить тебе мою ауру за один сон?

– Наконец-то ты перестала мне – выкать, – невпопад ответил Итирус. – Не представляешь, как меня это раздражало. А что насчет твоего вопроса… Все просто, Киота. Змея Варрия обязательно почувствует подвох, если я ограничусь простым изменением твоего энергетического слоя. Необходимо скрыть мое вмешательство. Это очень тонкая операция, которая затронет все уровни ауры. Одна ошибка – и я выжгу тебе мозг, навсегда оставив слюнявой идиоткой. Поэтому предпочитаю не торопиться, а все сделать в несколько этапов. Надеюсь, ты не против?

– Раньше надо было об этом предупредить, – недовольно произнесла я, в глубине души ужаснувшись озвученной – милой перспективе.

– Зачем пугать зря? – Итирус пожал плечами. – Не беспокойся, я буду очень осторожен и аккуратен. У меня уже есть опыт в подобных операциях, так что, уверен, все пройдет наилучшим образом.

– Постой! – Я приподняла палец, заинтересовавшись мыслью, неожиданно пришедшей в мою голову. – Но если моя аура претерпит такие изменения, о которых ты говоришь, то как потом она вернется в прежнее состояние? Или я навсегда останусь убийцей богов?

– Даже не мечтай. – Итирус негромко захихикал над моим безумным предположением. – Ни одному смертному никто и никогда не позволит обладать настолько страшным даром. Ломать всегда легче, чем строить. Хватит одного сна, чтобы исправить то, что я намерен с тобой сотворить. Я без особых проблем справлюсь и на расстоянии.

– Хотелось бы верить, – ворчливо отозвалась я. – А то надоело, что меня постоянно похищают и заставляют участвовать в различных сомнительных мероприятиях.

– Судьба у тебя такая, – без особого сочувствия заметил Итирус. – Знаешь, во все времена рождались люди, посредством которых творилась история. Зачастую они сами не подозревали о своей роли в происходящих событиях. Попробую объяснить так, чтобы ты поняла. Например, дед Тициона – Лукреций – как известно, самым глупым образом погиб у себя во дворце, поскользнувшись на крутых ступеньках потайного хода между своим кабинетом и опочивальней очередной фаворитки. И никто даже представить не мог, что в роковом падении короля повинен другой любовник очаровательной леди Дальфии, часом ранее по неосторожности разливший на этих ступеньках драгоценное масло арагны, привезенное с Хекса в качестве подарка для неверной возлюбленной. А ведь в итоге этой глупой случайности на Нерии едва не разразилась кровопролитнейшая война за трон, поскольку Лукреций к тому времени изгнал старшего сына из-за постоянных пьянок, но еще не успел подписать указ о назначении младшего принца следующим престолонаследником.

– Дальфия? – Я недоуменно нахмурилась, гадая, почему мне известно это имя.

– О, наверняка ты встречала упоминания о ней в учебниках. Эта очаровательная белокурая крошка вообще была замешана в очень многих событиях той эпохи. – Итирус мечтательно улыбнулся. – Мы называем таких людей джокерами. С одной стороны – они совершенно обычные смертные и по иронии судьбы чаще всего не обладают достаточным магическим талантом. Дальфия, насколько помню, самостоятельно не могла отрегулировать даже яркость светильника. Но с другой… Почему-то именно из-за их поступков, чаще всего глупых и нечаянных, начинаются и заканчиваются войны, подписываются важнейшие договоры, случаются смены династий. У нас порой происходят своеобразные соревнования: надо отыскать подобного джокера раньше других игроков и использовать его в своих целях. На данном этапе ты больше всего подходишь на эту роль.

– Значит, я джокер? – удивленно переспросила я, пытаясь не запутаться во всем этом ворохе новой информации.

– Честно? Не думаю. – Итирус покачал головой. – Ты очень близка к этому, но на джокера все же не тянешь. Хотя, полагаю, будешь иметь непосредственное отношение к его появлению. Возможно, он скрывается в твоем ближайшем окружении, но пока не проявил себя. Как думаешь, кто-нибудь из твоих друзей годится на эту роль?

Я неуверенно пожала плечами. Сложный вопрос. У меня вообще голова раскалывается от всего рассказанного. Джокеры, загадочные – мы. Кого Итирус имеет в виду? Других богов? Демоны Хекса, но почему у меня такое чувство, будто меня водят за нос? Ну не похож мой собеседник на божество, хоть убей!

В висках неожиданно шевельнулась раскаленная боль. Я тихонько охнула и поспешила опереться рукой на стену. Неужели это отголосок гнева божьего? Доигралась, Киота, видимо, Итирус разозлился, в очередной раз услышав сомнения в своем происхождении.

– Не говори глупостей! – отмахнулся тот. В один миг преодолел разделяющее нас пространство и бережно подхватил меня за талию, уберегая от возможного падения. – Я виноват. Решил за первый раз сделать слишком многое и увлекся беседой. Спи, Киота. На сегодня мы даже перевыполнили план изменения твоей ауры. А поговорить можно и наяву.

* * *

Утром я проснулась со страшной головной болью и таким чувством, будто меня всю ночь жестоко пинали ногами. Н-да, никогда бы не подумала, что процесс изменения ауры настолько физически изматывающее занятие.

Около кровати уже стояла горячая чашка кофе и блюдо со сладкой сдобой. Я подивилась предусмотрительности и внимательности Итируса, сделала несколько глотков обжигающего напитка и опять откинулась на подушки, закрыв глаза. За окном умиротворяюще шумел дождь. Узнаю Озерный Край. Даже летом тут редко дождешься солнечной погоды.

– Как ты? – раздался рядом виноватый голос, и около постели материализовался Итирус. Просто вышагнул из неизвестности, по обыкновению не потревожив ни одной силовой нити, и скромно примостился на самом краешке кровати.

– Бывало и лучше, – лаконично ответила я. Осторожно покрутила головой в разные стороны и тут же пожалела о своем поступке. Нет, она не отвалилась, конечно, но перед глазами опять замелькали колючие радужные круги, а тошнота подкатила к горлу с удвоенной силой.

– Прости. – Итирус скорчил страдальческую физиономию. – Не стоило с тобой так усердно заниматься этой ночью. Но процесс изменения шел настолько легко и незаметно, что я немного переусердствовал.

Я сделала еще один крошечный глоточек кофе, с интересом наблюдая за душевным смятением моего собеседника. Нет, все-таки занятный он тип, хотя такое определение вряд ли уместно для бога мертвых. Если не обращать внимания на странные глаза, поражающие своей чернотой, то кажется, что передо мной сидит самый обычный парень. Светлые растрепанные волосы, косая рваная челка, падающая на лоб, простая одежда без всяких изысков. И в поведении нет никакой спеси или чванливости. Разговаривает со мной как с равной. Ну только изредка подчеркивает, что я смертная, а он якобы бог. Бог ли?

– Киота, право слово, ты меня уже утомила! – Итирус раздраженно хмыкнул. – За последние сутки я уже раз десять услышал в твоих мыслях, что не тяну на столь высокое звание. Могу и обидеться. Что прикажешь сделать, чтобы ты перестала досаждать мне надоедливыми сомнениями в моем происхождении? Превратить воду в вино, прогуляться по водной глади?

– Шутишь, что ли? – Я не удержалась и скептически фыркнула. – Воду в вино любой маг, увлекающийся молекулярной магией, обратит. Левитация тоже многим знакома. Даже я благодаря вовремя кинутым щитам некоторое время способна парить в воздухе.

– Хм… – Итирус сделал вид, что задумался, но его губы то и дело пытались расползтись в предательской улыбке. Сделал внушительную паузу, убедился, что я заинтригована в достаточной мере, после чего продолжил драматическим шепотом: – Ну что же, видимо, ничего не остается, как предложить самый крайний вариант. Поскольку меня называют богом мертвых, то что насчет оживления мертвеца?

– Решил поиграть в некроманта? – Я совершенно забыла про всякие правила приличия при разговоре с богом, все равно тот не возражал и не одергивал меня, указывая на истинное место обычной смертной. – Итирус, при всем моем уважении, но ты сам сказал при нашей первой встрече, что используешь магию смерти.

– Некроманты, без сомнения, способны поднять из мертвых, – согласился Итирус, нисколько не разозлившись на мой неприемлемый тон. – Но ты прекрасно знаешь, что их заклинания имеют достаточно ограниченный промежуток действия. Да и оживленный мало напоминает обычного человека. Скорее, это просто ходячий труп, обладающий памятью умершего. Кстати, это частенько используют спецслужбы твоего мира. Например, для допросов преступников, кого не сумели захватить живыми. Или же тех, кто слишком упорно сопротивляется дознанию. Труп разговорить намного легче, чем провести полное ментальное сканирование. Поинтересуйся на досуге у Вашария, как это обычно происходит.

– Нет… – недоверчиво протянула я. – Он бы ни за что не стал участвовать в подобной мерзости.

– Да неужели? – Итирус лукаво усмехнулся. – Киота, ты многое не знаешь о своем друге. Если тебе когда-нибудь надоест пребывать в плену радужных эмоций по его поводу, то задай ему один простой вопрос: убивал ли он. Не в пылу смертельной схватки и не спасая свою жизнь, а хладнокровно глядя в глаза обреченному человеку, понимая, что тот уже не в силах сопротивляться. Впрочем, Вашарий на самом деле неплохой человек, а уж муж из него получится просто замечательный! Кого-кого, а супругу от этой неприглядной стороны жизни он точно будет держать как можно дальше.

– В таком случае, рада за его будущую избранницу, – пожалуй, даже слишком резко отозвалась я. Что скрывать, слова Итируса по поводу возможной свадьбы Вашария на удивление больно резанули по сердцу. Сама понимаю, что во мне заговорила банальная собственница, но представить друга в объятиях другой оказалось очень неприятно. Хорошо, что если это и случится – то не скоро. У меня будет время привыкнуть к этой мысли. И я продолжила, с явным намеком крутанув кольцо с гербом рода Барайс на безымянном пальце: – В любом случае, я помолвлена с другим.

Итирус хотел что-то сказать на этот счет, даже открыл рот, но в последний момент передумал, только как-то странно качнул головой.

– Не суть, – мягко проговорил он, не желая вступать со мной в спор. – Мы отвлеклись от темы доказательства моего могущества. Так вот, Киота, я не собираюсь удивлять тебя обычными некромантскими фокусами. Нет, поднятый из могилы человек действительно начнет новую жизнь. Проживет еще много лет, пока второй раз не повстречает смерть. Даже способен будет породить новую жизнь, обзаведясь детьми. Если пожелает, конечно. Как насчет подобного доказательства?

Я молчала, силясь понять, в чем заключается подвох. Если человек мертв – то он мертв. Некроманты действительно могут лишь на время оживить тело, выудить из него необходимые сведения, но не более. Тем паче что труп на то и труп, что по своему определению не способен зачать ребенка. Да, пожалуй, это было бы наилучшим доказательством божественного могущества Итируса.

– Насколько я понял, ты согласна. – Бог мертвых без особых проблем прочитал ответ в моих мыслях. – Ну что ж. Как только тебе станет легче – отправимся на городское кладбище. Там я разрешу тебе выбрать любую могилу, чтобы не было соблазна обвинить меня в мошенничестве, и после докажу тебе свои истинные беспредельные возможности.

Интересно, мне показалось или в голосе Итируса скользнули насмешливые нотки? Такое чувство, будто он смеется над моим невежеством. Ох, что-то тут явно не так.

– Нет, прав все-таки Олеон, со смертными надо построже, – уже с заметным раздражением протянул Итирус, наверняка утомившись от моих бесконечных сомнений. – Пожалуй, для следующего своего визита в этот мир мне стоит подобрать более грозное обличье. Хоть черного дракона ради разнообразия оседлать и ежесекундно кидаться молниями, убивая направо и налево. Или ты и тогда нашла бы сто и одну причину, чтобы недоверчиво наморщить свой очаровательный носик?

Я смущенно потупилась и одним глотком допила успевший остыть кофе. Полагаю, не стоит отвечать на риторические вопросы. Что поделать, раз у меня натура такая противоречивая и сомневающаяся.

– А что будет с тем несчастным, которого ты оживишь? – спросила я, стремясь замять неудобную тему. – Наверное, он почувствует себя очень неуютно, очнувшись в сырой могиле.

– Опять ты меня за какого-то изверга принимаешь! – Итирус обиженно всплеснул руками. – Конечно, сперва мы его выкопаем, а потом примемся оживлять. А после… Хм… Я, если честно, как-то об этом не подумал. Предлагаешь вновь его убить и уложить в ту же могилу?

– Да разве так можно?! – с искренним возмущением вскрикнула я, на миг испугавшись, что бог говорит серьезно.

Но тут же заметила, как он прикрылся ладонью, пряча лукавую усмешку, и немного успокоилась. Нет, издевается надо мной. В самом деле, наверное, хуже наказания не придумаешь: очнуться после вечного сна, опять почувствовать на своей коже солнце и вдохнуть полной грудью, чтобы через несколько секунд вернуться во владения смерти. И все ради чего? Чтобы какая-то там Киота Дайчер убедилась, что разговаривает с богом? Как-то слишком сурово.

– Киота, поверь, никого убивать я не собираюсь, – совершенно серьезно проговорил Итирус, оставив свой шутливый тон. – Но ты задала очень правильный вопрос: с вновь ожившим надо будет что-нибудь делать. Понятное дело, он не сохранит никаких воспоминаний о смерти и нашей встрече – уж об этом-то я позабочусь. Ему будет казаться, будто он на миг отключился в той, еще прошлой своей жизни, а очнулся в совершенно незнакомом месте. Полагаю, очень удивится, узнав, сколько прошло времени.

– А уж как удивятся городские власти, когда по улицам Микарона начнет бегать какой-нибудь фанатик родом из Темных веков, – пробурчала я. – Еще, чего доброго, нарвемся на бывшего инквизитора, и тот начнет карать направо и налево за использование магии.

– Думай сама, стоит ли тревожить столь древние захоронения.

Итирус смотрел на меня совершенно бесстрастно, но я кожей чувствовала, что на самом деле в глубине души он потешается надо мной. Явно, что он пытается склонить меня в пользу решения, выгодного прежде всего ему, но обставить все так, чтобы я приняла это за свой выбор. Что за игру он затеял? Предположим, я потребую оживить какой-нибудь скелет многовековой давности. Сдается, Итируса совершенно не обрадует такой поворот дела, раз он так ненавязчиво пытается обратить мой взгляд на более свежие могилы. Боится, что не справится? Получается, у его могущества тоже имеются определенные пределы.

– Да не сказал бы. – Бог мертвых пожал плечами, по обыкновению принявшись отвечать на мои мысли. – В одном ты права: чем свежее труп – тем легче в него вернуть душу и тем быстрее закончится процесс регенерации тканей и костей. Такую неприятную вещь, как разложение, ведь никто не отменял. Но выбери ты для эксперимента даже самого первого человека, изгнанного из божьего сада за неповиновение, – я все равно справлюсь. Правда, сначала тебе придется отыскать хотя бы крошечный обломок кости столь уникального создания. Во всем происходящем меня беспокоит только одна малость: над Нерием и Варрием сейчас бушуют энергетические бури. Они мне не помешают, однако если ты выберешь старое тело, то мне придется потратить очень много силы. Выплеск такой мощи наверняка зафиксируют все маги этого мира. И у многих появится закономерный вопрос – кто же тот уникум, который способен колдовать, когда у остальных нет доступа к силовым нитям. Мы опять-таки рискуем привлечь к себе ненужное внимание. – Итирус помолчал немного и напоследок добавил с легкой усмешкой: – И потом, подумай, как наш несчастный испытуемый будет жить в совершенно новую эпоху. Да его замучают постоянными допросами, силясь выяснить, не издевается ли он над властями. И в итоге скорее всего запрут в доме для умалишенных. Поэтому, Киота, лучше выбери могилу посвежее.

Длинная аргументированная речь Итируса меня убедила слабо. Точнее, я уже торжествовала победу, предчувствуя его неминуемый провал. Что-то он чересчур переполошился, услышав про мой возможный выбор в качестве подопытного экземпляра фанатика Темных веков. Зуб даю – когда дойдет до дела, признает поражение.

– Упрямица, – чуть слышно выдохнул Итирус. – Ну что ж, всю дальнейшую ответственность я перекладываю на тебя. Идет?

Я с некоторым вызовом вздернула подбородок. Ага, от убеждений перешел к плохо замаскированным угрозам. Похоже, я права.

– Как ты себя чувствуешь? – резко сменил тему Итирус, встав и с хрустом потянувшись. – Голова еще болит?

– Да нет. – Я осторожно покрутила ею из стороны в сторону, убеждаясь, что каждое движение больше не отдает резью в глазах и новыми спазмами в висках. – Кажется…

Договорить я не успела. Итирус прищелкнул пальцами – и через миг я обнаружила, что стою рядом с ним на городском кладбище Микарона. Испуганно охнула было, потянувшись прикрыться, поскольку спать ложилась в короткой футболке и неприлично маленьких шортиках, которые обнаружила в бельевом шкафу выбранной спальни, но тут меня ожидало новое потрясение. Итирус любезно позаботился и о моей одежде, поэтому сейчас я была в теплом шерстяном платье и удобных туфлях на низком устойчивом каблуке. Хм… Забавно, именно такой наряд я бы выбрала для похода в столь скорбное место.

– Я знаю, – лаконично проговорил он и вручил мне раскрытый зонтик, который вытащил из ниоткуда. – Держи. Пригодится.

Словно в подтверждение его слов по зонту забарабанили первые упругие капли дождя. Впрочем, ненастье совершенно не докучало богу мертвых. Над ним дрожало мельчайшее марево испаряющихся водных брызг, в то время как волосы и рубашка оставались абсолютно сухими.

– Выбирай, Киота. – Итирус гостеприимным жестом обвел кладбище. – Все могилы в твоем полном распоряжении.

Я скептически хмыкнула. Вообще-то сейчас день. По моим ощущениям – около полудня, вряд ли позже. Унылая пасмурная погода не располагает к прогулкам, но жители Озерного Края привычны к частому ненастью. Вот и сейчас, несмотря на начавшийся ливень, мы были здесь не в одиночестве. Я заметила несколько парочек, прогуливавшихся по прямым ухоженным аллеям последнего приюта горожан. У соседнего надгробия, на котором была изображена сломанная стрела, скорбела пожилая седовласая женщина. Правда, наше внезапное появление осталось незамеченным, но не сомневаюсь, что это лишь счастливый случай. Если Итирус прямо сейчас примется крушить памятники и тем более разрывать влажную землю, желая выкопать какой-нибудь гроб, то нам точно не поздоровится. Ахнуть не успеем, как окажемся в тюрьме. Недаром некроманты подобными вещами занимаются исключительно в темное время суток. И то частенько бывают биты, если попадаются на горячем. Никому не нравятся падальщики. Все-таки хочется верить, что хотя бы после смерти ты заслужил хоть капельку спокойствия в наш безумный век и никто не станет издеваться над твоим хладным трупом.

– Выбирай, Киота, – повторил Итирус и широко улыбнулся. – Не беспокойся, об остальном позабочусь я. Нет, если ты хочешь соблюсти традиции – то мы, бесспорно, можем вернуться сюда в глухую полночь, вооружившись лопатами. Так и быть, исключительно для твоего удовольствия я вызову грозу с обязательными ураганными порывами холодного ветра, который будет рвать наши плащи и тушить магические шары. Ах да, забыл, шарами пользоваться нельзя, иначе потревожим сторожа. Придется красться по кладбищу в полной темноте. Перемажемся в грязи, если особенно повезет – то кто-нибудь из нас споткнется и загремит в объятия скелета. Ты подобного желаешь?

Я насупилась, уловив в его голосе откровенно издевательские нотки. Ладно, будь что будет. Хочет, чтобы все население Микарона полюбовалось на факт беспрецедентного варварства и вандализма, – пусть. Надеюсь, Дольшер вытащит меня из тюрьмы и не станет долго бушевать, узнав, в чем меня обвиняют. В крайнем случае, всегда можно отговориться, что меня заставили участвовать в этом угрозами.

Дорожки кладбища были посыпаны гравием, который приятно захрустел под подошвами моих туфель, когда я тронулась в путь. Дождь не унимался, но и не становился сильнее, поэтому я вполне уютно себя чувствовала под зонтом. Если бы не обстоятельства, то, наверное, я бы даже сумела получить удовольствие от прогулки. Истинное наслаждение после нескольких дней своеобразного домашнего ареста выбраться на свежий воздух! Тем более что рядом с богом мертвых мне вряд ли стоит опасаться нападения вампира или Фарна.

– Это уж точно, – пробормотал себе под нос Итирус, развеивая последние сомнения в моей безопасности.

Я неспешно шла рядом с ним, разглядывая многочисленные надгробия и читая эпитафии. Сейчас мы находились в новой части кладбища, поэтому все могилы утопали в цветах и были относительно ухоженными. Ничего, чем дальше по аллее – тем более заброшенными они станут. Там и найду подопытного для нашего эксперимента. Правда, не совсем понимаю, почему Итирус предложил его провести. Подумаешь, сомневаюсь я в его божественном происхождении, ну и что из этого? Все равно делаю это исключительно в мыслях и вслух еретические предположения не озвучиваю.

– Просто решил размяться, – пояснил Итирус. – Давненько я никого не оживлял. Самому интересно – не утратил ли навыки.

Я опустила голову, торопливо скрывая язвительную усмешку, совершенно неприемлемую при общении с богом. Ого, как он заговорил! Вслух признался, что сомневается в успехе предприятия. Ну-ну, кажется, я была абсолютно права.

Итирус раздраженно зыркнул на меня сквозь длинную растрепанную челку, но промолчал. Лишь ускорил шаг, явно желая как можно быстрее достичь старой части кладбища. Теперь я почти бежала за ним. Но опять-таки никто из прохожих не шикнул в нашу сторону, предлагая соблюсти неписаные правила поведения. Право слово, тихие тенистые аллеи кладбища – не место для игры в догонялки. А я меж тем едва не сбила с ног степенную старушку с клюкой, видимо пришедшую навестить могилку усопшего супруга. И – невиданное дело – та даже не посмотрела на меня, продолжая медленно и величаво продвигаться по направлению к выходу. Чудно. Такое чувство, будто нас никто не видит.

– Не совсем так, – поправил меня Итирус, чуть запыхавшись от быстрого шага. – Я воспользовался заклинанием безразличия. Грубо говоря, им совершенно наплевать на наше существование. Что бы мы ни делали, как бы ни безобразничали – никто не сделает ни малейшего замечания. Мы для них практически не существуем, Киота.

Я хмыкнула про себя. Неплохо звучит – заклинание безразличия. Надо будет порыться в книгах на досуге, выискивая нечто похожее.

– Киота, скажу тебе по секрету: при создании заклинаний совершенно не обязательно пользоваться готовыми шаблонами, – произнес Итирус. – Главное – это желание человека. Слова и жесты служат лишь для концентрации магической энергии, ни для чего более. К самой цели они имеют весьма опосредованное отношение. Просто легче сосредоточиться, когда считаешь, что та или иная фраза поможет тебе прийти к нужному результату. Ты как бы заранее программируешь себя на успех. Но мирозданию и энергетическому полю в конечном счете абсолютно безразлично, что именно ты бормотал себе под нос, когда колдовал. Хоть спряжение неправильных даританских глаголов повторял.

– Правда? – Я изумленно вскинула брови. – Нам в Академии говорили по-другому. Мол, даже ни разу не видя готовой схемы заклинания, можно создать его заново, но при этом воспользоваться наработками и формулами. Если честно, маги высшего уровня подчинения никогда не забивали себе мозги математикой. Они предпочитали брать мощью. А вот таким неудачникам, как я, приходилось пользоваться тараканьими тропами, так сказать. Зубрить, зубрить и еще раз зубрить. В конечном счете я убедилась на собственном опыте в верности слов учителей: зная определенные фразы, колдовать куда проще. Если ты обладаешь лишь крохотной толикой силы – то это становится основополагающим.

– Ты сама только что сказала, что маги высшего уровня подчинения не любят зазубривать заклинания назубок. – Итирус снисходительно посмотрел на меня сверху вниз, словно удивленный, что приходится вдалбливать столь прописные истины. – Однако искусство невидимого дается им сравнительно легко. Почему? Потому, что их воля и желание добиться нужного намного превосходят твои устремления. Вот и весь секрет.

– А от чего вообще зависит уровень подчинения? – задала я новый вопрос, радуясь, что бог мертвых вообще заговорил на эту тему. Что скрывать, некоторые вещи лучше узнать из первоисточника, нежели перерывать кипы книг в поисках противоречивых объяснений, которые чаще всего базируются на более чем сомнительных и неправдоподобных легендах.

– Киота, ты слишком многое от меня требуешь. – Итирус огорченно всплеснул руками. – Боюсь, ты не поймешь и сотой доли того, что я скажу. Ладно, попробую на пальцах. Ты прекрасно знаешь, что мир окутывает тончайшая паутина силовых нитей. Это так называемое магическое или, как его еще часто называют, энергетическое поле планеты. У всех людей есть к нему доступ – у кого-то в большей степени, у кого-то в меньшей, у некоторых вообще практически отсутствует. Способность того или иного человека колдовать обеспечивается так называемым каналом. Хм… Как бы понятнее сказать… В общем, это врожденная особенность человека, наподобие темперамента или характера. Восприимчивость к флуктуациям магического поля и способность использовать их для преобразования окружающего мира в собственных целях.

– Ага, – произнесла я лишь потому, что надо было как-то отреагировать на подобное божественное откровение.

На самом деле я не поняла ни слова из того, что сказал Итирус. Ну то есть первая часть была еще более-менее понятной, но вторая… Что такое флуктуации, хотелось бы знать?

Бог мертвых искоса посмотрел на меня и понимающе хмыкнул. Некоторое время шел молча, глядя себе под ноги, потом медленно проговорил:

– Наверное, я сейчас нарушу правила игры. Киота, просто передай этот наш разговор Вашарию. Он разберется. Не хочу упускать удобного случая, а напрямую я ему это не имею права говорить.

– Почему Вашарию, а не Дольшеру? – въедливо спросила я. – Дольшер – начальник магического департамента, он и должен вникать в особенности искусства невидимого.

– Да, но Вашарий подходит на роль джокера куда сильнее, – невпопад ответил Итирус. Тяжело вздохнул. – Если бы не его уровень подчинения, я бы сделал свою ставку. Но столь мощный маг… Нет, вряд ли.

Я не перебивала его, надеясь, что собеседник забудется и скажет мне больше, чем собирался. Однако Итирус опомнился и замолчал. Глубокая вертикальная морщина разрезала его переносицу. Видно было, что мужчина задумался о каких-то очень непростых вещах. Ох, я бы отдала лет десять своей жизни, только бы выяснить, что происходит! Кажется, что убийство священной змеи Варрия на самом деле лишь предлог, чтобы вытащить меня из привычной среды обитания. И потом, божественной рептилии много тысяч лет, почему ее существование так взволновало бога мертвых именно теперь? Неужели раньше не мог найти способа разделаться с ней? Сильно сомневаюсь. И, самое главное, кто эти загадочные – мы, которых он постоянно поминает? Остальные боги? Или вернее сказать – игроки?

– Киота, ты задаешь слишком опасные вопросы, – задумчиво протянул Итирус. – И ты удивительно везучая: будь на моем месте любой другой игрок, он бы поспешил разделаться с тобой. Но, как я сказал ранее, я вполне лоялен к смертным и признаю за ними право свободного выбора. Тем интереснее будет понаблюдать за реакцией твоих товарищей, когда ты поделишься с ними своими соображениями.

– А что тебе вообще надо? – осмелилась я полюбопытствовать. – Ты только что косвенно подтвердил, что убийство змеи Варрия интересует тебя постольку-поскольку. Получится – хорошо, нет – переживать не будешь. Неужели истинная твоя цель – все-таки король Тицион? Но я никогда не соглашусь участвовать в его убийстве!

Итирус усмешкой отреагировал на мое гневное восклицание. Наклонился ко мне и вкрадчиво прошептал на ухо:

– Киота, как ты думаешь – если бы я желал убить Тициона на самом деле, сказал бы об этом тебе, учитывая, что менее чем через неделю ты вернешься к Вашарию и Дольшеру?

Я совершенно запуталась во всех этих хитросплетениях интриг, поэтому лишь раздраженно всплеснула руками. Мол, уважаемый бог, сначала сами определитесь, чего на самом деле желаете.

– Ладно, не обращай внимания, я несколько увлекся. – Итирус виновато хмыкнул и резко остановился. Широким жестом обвел вокруг себя. – Ну вот мы и пришли. Выбирай любую могилу, Киота.

Его слова прозвучали даже несколько угрожающе, но я в ответ улыбнулась. Наверное, это было неправильно, но я окончательно перестала бояться бога мертвых. Если в начале знакомства я еще опасалась как-либо его обидеть, то сейчас он представлялся мне старым знакомым, над которым даже – о ужас! – вполне можно подшутить, не ожидая несоизмеримо жестокой мести.