Текст книги "Большая книга детективных приключений (сборник)"

Елена Нестерина
Большая книга детективных приключений

Склад съедобных улик

Глава I
Будни писателя детективного жанра

Апрельским днём на перемене между четвёртым и пятым уроками ученик седьмого класса «В» Антон Мыльченко стоял у окна и напряжённо думал. Думать было о чём – ведь вот уже почти месяц в голове его постоянно складывался детективный рассказ. Главным героем этого детективного рассказа был, конечно же, он сам, Антон Мыльченко. В данном произведении он назвал себя «Антон Великолепенский»; этим же псевдонимом он и подписывал свои сочинения детективного жанра, а иногда и стихи. То есть Антон Великолепенский писал про Антона Великолепенского. И это ему нравилось. Люди из реальной жизни тоже постоянно так или иначе попадали в рассказ Антона, иногда даже мешали своим присутствием. Антоша волей своего писательского воображения заставлял их попадать в самые сложные ситуации и вести борьбу между собой.

«Вот кто это сейчас пошёл? – думал Антон, присматриваясь к спешащему по тротуару мужчине в развевающемся плаще. – По всем признакам – потенциальный преступник. Ишь, как он ловко маскируется под простого гражданина… Наверняка только что совершил преступление и теперь сматывается с места его проведения. А эта тётенька? Чего так головой во все стороны вертит? Так и есть. Понял я… На хвост села. Вон той солидной даме, что впереди идёт. Присматривается к своей жертве, по пятам за ней движется… Вот как я её вычислил! Да, ничто не может ускользнуть от пристального взгляда проницательного писателя, открывшего свой новый метод исследования действительности».

Антоша встал на цыпочки и прижал нос к стеклу. Ко всему прочему Антошу охватывало волнение. Дело в том, что он знал одну очень важную тайну про своего классного руководителя. Поэтому сейчас Антону страстно хотелось:

а) с кем-нибудь поделиться своей тайной;

б) выяснить все подробности событий, связанных с ней, – иначе говоря, провести расследование;

в) обязательно вставить этот таинственный эпизод в свой детективный рассказ.

Как со всем этим справиться, Антоша даже представить себе не мог. Поэтому на душе у него было неспокойно.

Как раз в это время мимо Антона проходила по коридору его одноклассница Зоя Редькина. Конечно! Вот кому должен он поведать свои тайные мысли! Антоша бросился вслед за Зоей, но остановился, раздумывая, – совсем недавно она очень больно оттрепала его за уши. И причём совершенно ни за что! Антон просто хотел было в очередной раз поведать ей о своей любви и прочитать новое стихотворение. А Зоя… Эх, женщины! Но Антон хорошо знал, что лучшего собеседника и слушателя ему во всей школе с собаками не найти. И Антон, подхватив с подоконника рюкзачок с книжками, побежал за Зоей.

– Зоя, послушай, что я хочу тебе рассказать! Дело в другом! Это не про любовь, ты не подумай! – закричал Антон, потому что Зоя Редькина, увидев, кто бросился ей вдогонку, припустила по коридору изо всех сил.

– Я тебя не слушаю! – на ходу зажимая уши, кричала она. – Я уже домой ухожу! Нас с труда отпустили!

Но Антон не сдавался:

– Зоя, ведь ты единственный человек, который с первого класса верит в мои неординарные способности. Ну скажи, ведь веришь?

На свою беду, Редькина оглянулась и посмотрела на Антошу. И тут же ей стало вдруг очень жалко запыхавшегося Мыльченко, который чуть не плакал и, кряхтя, нёсся за ней.

– Типа да… – неуверенно пробормотала она, останавливаясь.

Но Антону и этого было достаточно.

– Так вот, – захлёбываясь, начал он. – Слушай. Я открыл в себе два новых таланта: грамотного и проницательного сыщика – раз, и психоаналитика – два.

– И зачем тебе это? – удивилась Зоя, отходя в сторону и пропуская шумную ватагу мощных старшеклассников.

– А вот зачем. Я знаю семейную тайну нашего Петра Брониславовича. – Антон округлил глаза. – Тайну, которая требует разгадки и содействия!

Петром Брониславовичем звали классного руководителя седьмого «В» – преподавателя физкультуры. Он не так давно женился и, казалось, всё это время был очень счастлив. Молодая жена часто приходила в школу навестить Петра Брониславовича, поэтому в седьмом «В» хорошо её знали.

Падкой до всяких тайн и не в меру доверчивой Зое сразу стало очень интересно.

– А что за тайна-то? – громко прошептала она, пристально глядя на Антошу. – Говори быстро.

– Сейчас. На основании улик и вещественных доказательств я могу выстроить психологическую картину драмы человека, развивающуюся на почве семейно-социальных проблем, – подняв указательный палец, сказал Антоша.

– Чего?

– Чего-чего! – Антоша посмотрел на Зою как на неразумного ребёнка. – Я один знаю, что у Петра Брониславовича большие проблемы в семейной жизни. Нужно только всё до конца проверить. И когда я тебе предоставлю неопровержимые доказательства, ты просто упадёшь! Хочешь?

– Конечно, хочу! – воскликнула Зоя, но тут же осеклась. – А пусть лучше так будет, что у нашего Петра Брониславовича всё окажется хорошо? А?

– Нет, Зоя. Поздно… – грустно сказал Антон. – Пойдём, я тебя до дома провожу и всё расскажу. Я на труд тогда тоже не пойду… Давай сюда свою сумку, я же джентльмен.

Зоя передала туго набитую учебниками сумку Антону и приготовилась слушать. Поймав наконец благодарного слушателя, Антоша Мыльченко взвалил на спину свой рюкзачок вместе с Зоиной сумкой и принялся заливаться соловьём.

Глава II
Таинственная личная жизнь классного руководителя

А рассказывал Антон о событиях, которые свершились в самом недалёком прошлом…

Тогда, в первых числах апреля, на улице стояла холодная погода. Повалил снег, постепенно перешёл в дождь. В такую погоду мысли Антона Мыльченко были особенно грустными и тягостными. Его детективный рассказ застопорился на самом интересном месте – там, где главный герой, сыщик новой формации Великолепенский, должен был хватать главного злодея с поличным и при всём честном народе предъявлять преступнику обвинения. Никак Антоша не мог придумать, как его герой-детектив выйдет из создавшегося положения.

Поэтому на большой перемене Антон бросился в спортзал, чтобы посидеть в одиночестве на своих любимых гимнастических матах, погрустить, подумать о детективном рассказе и о своей незадачливой судьбе. Он знал между кучей матов один уголок. Заберёшься туда – сто лет никто не найдёт. Мягко там, удобно. Сиди себе, грусти, мечтай…

У каждого класса обычно был собственный кабинет, в котором ученики собирались и во главе со своим руководителем решали какие-нибудь проблемы, проводили классные часы и другие мероприятия. И, конечно же, поливали цветы в этом кабинете, вывешивали стенгазеты. У седьмого «В» таким кабинетом служил большой школьный спортзал. Ребята из седьмого «В» привыкли к своему обширному спортзалу и любили его. Почти как к себе домой приходили они туда – кто позаниматься каким-нибудь спортом (что очень поощрял Пётр Брониславович), кто просто посидеть. Как, например, Антон Мыльченко.

А в этот раз, только Антон подошёл к двери спортзала, как она вдруг резко открылась. Антоша еле-еле успел отпрыгнуть, иначе получил бы со всего размаха этой дверью по лбу. Из спортзала выскочил Пётр Брониславович.

– Здравствуйте… – начал Антоша, но тут же осёкся.

Таким свирепым и при этом растерянным он своего классного руководителя не видел давно. Даже когда Антоша ему на ногу случайно тяжёлую гирю уронил, Пётр Брониславович не выглядел таким разъярённым.

– Здра! – рявкнул Пётр Брониславович, отставил Антошу в сторону и семимильными шагами бросился куда-то по коридору.

Антоша испугался не на шутку: что же это с добрым классным руководителем такое случилось? Он постоял немного, глядя Петру Брониславовичу вслед. А потом юркнул в спортзал. Подобрался к своему гнёздышку среди матов, только хотел устроиться поудобнее. А тут…

… – И смотрю я, Зоя, а маты-то все растерзаны, будто кто их специально трепал! – Антоша уже давно остановился на тротуаре и, не замечая ничего вокруг, взахлёб рассказывал свою историю. – А вокруг везде поролон рассыпан, опилки, ещё какая-то труха!

– А что же там такое было? Какой поролон? – взволнованно спросила Зоя. – Почему маты-то растрёпаны?

– Пётр Брониславович их в клочья разорвал. Сам, понимаешь! И это наш-то Пётр Брониславович, для которого спортинвентарь всё равно что антикварная мебель. В смысле очень дороги ему и маты, и гантели, и мячики теннисные!

– Это да… – согласилась Зоя.

– Только я хотел подвергнуть место преступления тщательному исследованию, – вздохнув, проговорил Антоша, – как в зал прибежали ребята из одиннадцатого класса, начали в баскетбол играть. Ну и не успел я… Они меня в два счёта выставили.

Зоя вздохнула вслед за Антоном:

– Жалко. Как бы хорошо выяснить, зачем Пётр Брониславович маты порвал.

– Ну, так ты меня слушай дальше! – воскликнул Антон. – На следующий день я все перемены за Петром Брониславовичем следил. А он злой как пёс. Кстати, у нас завтра физкультура, вот сама и убедишься. А что может вызвать у нормального человека то приступы злобности, то гнетущей тоски? Вот скажи?

Зоя нерешительно переступила с ноги на ногу и поёжилась, словно от налетевшего холодного ветра.

– Любовь, может… – неуверенно проговорила она.

– Правильно, Зоя! – Антон чуть не подпрыгнул от радости. – Какая же ты всё-таки понятливая девочка! Вернее, отсутствие любви! По себе знаю… Конечно, нашего Петра Брониславовича дома разлюбили и угнетают. Он молча страдает, приходит на работу – да на бессловесных вещах своё зло-то и вымещает.

– Как я его понимаю, – вздохнула Зоя и вспомнила, как совсем недавно, после очередной родительской порки, она от бессилья и обиды разорвала в клочки и растрепала по комнате старого плюшевого медведя. Ни в чём не повинного…

– Я как этот разгром в спортзале увидел, – продолжал тем временем Антон Мыльченко, – так и представил, как Пётр Брониславович тут рвал и метал, рвал и метал! Я не растерялся, Зоя. И применил к исследованию этой проблемы свой психологический метод. Не перебивай. Написал я на бумажке все гипотетические причины его плохого настроения и только хотел начать их прорабатывать, как вдруг…

– Что?

– Я увидел ужасную картину! Возле кабинета истории. – Голос юного писателя сделался необычайно взволнованным. Антоша видел, как не терпится Зое услышать продолжение, и ему было очень приятно, что его рассказ вызвал такие эмоции.

– Ну что, что там было, Мыльченко?

Антоша засмеялся, как театральный злодей, а затем произнёс:

– А там на подоконнике сидел наш Пётр Брониславович, а с ним, с ним…

– Кто? – Зоины глаза округлились, и она даже позабыла моргать ими.

– А с ним учительница истории Анастасия Геннадьевна. Молодая, красивая! Обнимала его и по голове гладила! – выпалил Антон. – Тут-то я и понял, что у Петра Брониславовича проблемы в личной жизни.

Зоя чуть не заплакала.

– Как же… Наш Пётр Брониславович. У него ж такая любовь. Только и слышно: моя Галиночка! Мы с Галочкой! А как на это посмотрит Галина Гавриловна?!

Галиночкой, Галочкой, Галиной Гавриловной звали молодую жену Петра Брониславовича, которой он очень гордился и которую безмерно любил. Она работала технологом на мясокомбинате и, наверно, именно из-за этого была всегда весёлой и румяной.

– Вот что, Мыльченко, – подумав, заявила Зоя Редькина. – Я думаю, враки всё это. У тебя просто склонность к интриганству, вот ты и выдумываешь всякие глупости. Я верю в вечную любовь, а у Петра Брониславовича и его Галочки любовь именно такая. Вечная. Понял? Так что иди пиши свои стишки и детективы, а к нормальным людям со всякой фигнёй не приставай.

С этими словами Зоя решительно выхватила сумку из рук на миг растерявшегося Антона и зашагала по направлению к своему дому.

– Зоя, ну подожди! Дай мне шанс, я всё расследую и предоставлю тебе факты! Я совсем не интриган, Зоя! – Антон бросился за ней, но Зоя прибавила шагу и оказалась у подъезда.

– Любовь – это тебе не стишки про трали-вали, – заявила она, рывком открывая входную дверь.

– Редькина, да постой же ты! – вспылил Антон, в свою очередь, тоже хватаясь за дверь. – Здесь другое! Тайна тут какая-то! Загадка! Маты попорчены, Пётр Брониславович то злобствует, то с историчкой любезничает. Всё неспроста! Может, мы с тобой поможем влюблённым супругам воссоединиться, понимаешь? Я разгадаю эту загадку, распутаю клубок! И ты убедишься, что мой талант к психологическому анализу – это не пустые слова! А реальная помощь человечеству!

Антон притопнул ногой, развернулся и решительными шагами направился прочь от редькинского подъезда. Зоя пожала плечами и вошла в дверь. Вся эта история заинтриговала её, но Зоя старалась помнить о том, что с Антошей связываться опасно. А уж верить его россказням – тем более.

«Великий сыщик Антон Великолепенский шёл по следу. Чутьё не обманывало его: где-то здесь должны были концентрироваться основные улики. Он оглянулся – никого! Интуиция сработала как часы. Раздался выстрел, но за две секунды до этого Антон Великолепенский отпрянул, и пуля просвистела у самого его лица. Не останавливаться! Главное – не останавливаться, чтобы не упустить след. И Антон, невзирая на подстерегающую опасность, смело бросился вперёд. Вот развилка горной дороги. А дальше – пропасть. Что подстерегает там, за углом ущелья? Сыщик Великолепенский смело заглянул за угол, но тут же отпрянул: и преступник, и жертва были там!» – В голове Антона Мыльченко постоянно складывался текст его детективного рассказа. А поскольку главный герой и сам Антоша слились воедино, Антон и вёл себя, как сыщик Антон Великолепенский: тихонько крался, внимательно приглядывался к следам и вещественным доказательствам, балансировал на узкой дороге над пропастью, уворачивался от пуль.

И всё бы ничего, только крался Антон не по горам и долам, а по школьному коридору, и в этот момент его одноклассники Арина Балованцева и Витя Рындин, самый сильный и одновременно самый молчаливый мальчик в седьмом «В» классе, уже давно с интересом присматривались к нему.

– Что это наш Гуманоид делает? – глядя на Антона, спросил у Арины Витя.

– По-моему, он взял чей-то след, – предположила Арина и оживилась.

Обычно от неё не ускользало ни одно мало-мальски значительное приключение. Она с радостью ввязывалась в разные авантюры. А вслед за ней и Рындин Витя – чтобы помочь Арине в нужную минуту, подстраховать или даже просто утащить с места особо опасных событий. Так он для себя решил, хотя никто его об этом и не просил.

– Ну, чего он там делает? – прошептала Арина, вытягивая шею и присматриваясь.

Как раз в это время Антоша с тревогой на лице осторожно заглянул за угол.

– Ну до чего комичный, – улыбнулась Арина, отходя за стену, чтобы Антоша её не заметил.

– Крышу ему срывает, ух, срывает, – усмехнулся Витя, тоже прячась. – Ну что, проследим, куда его дальше понесёт?

– Давай.

И они двинулись за Антоном, который в упоении семенил в сторону спортивного зала. Остановившись у двери, закрытой на замок, он долго вглядывался в замочную скважину, а затем вздохнул и направился в раздевалку. Потому что следующим по расписанию был урок физкультуры.

– Не толпимся, не топчемся тут в коридоре! – громким голосом крикнул Пётр Брониславович, окидывая взглядом свой класс. – Сегодня физкультура будет на улице. Так что милости прошу, без разговорчиков, выходите-ка все на площадку.

Одетый в спортивную форму седьмой «В» с недовольным нытьём медленно выполз на улицу. Словно насмехаясь над бедными детьми, погода как раз испортилась. На асфальте таял выпавший с утра снег, апрельское солнце спряталось за тучи и только временами очень ненадолго показывалось.

– А ну-ка, ребятки, быстренько пробежали кружочек по стадиону! – крикнул Пётр Брониславович.

– Холодно! – умоляюще сложив ладошки, протянула Зоя Редькина и жалобно посмотрела на Петра Брониславовича.

– А ты беги быстрее, Зоя, не ленись! – скомандовал Пётр Брониславович и легонько подтолкнул Зою к беговой дорожке. – Круг пробежим, а потом – эстафеты!

Класс нестройной толпой медленно потрусил вокруг спортплощадки.

– Видишь, зверствует, – догнав Редькину, заговорщицки подмигнул Антон Мыльченко. – Детей из тёплого спортзала на мороз выгнал.

– Вижу, – пробормотала Зоя, ёжась от холода.

– А ты мне не веришь, – добавил Антон. – То ли ещё будет. От личных проблем не так ещё озвереешь.

Целый урок бегая и прыгая на улице, Зоя не переставала думать о том, что же такое случилось с добрым Петром Брониславовичем. И всё больше приходила к выводу, что Мыльченко прав. Вот только что произошло? Конечно, у Брониславовича проблемы, но, может, не любовного характера?

«Он обязательно всё узнает, всё разведает и выяснит, – бегая в эстафетных гонках, думала Зоя. – Антоша всё-таки умница, зря я о нём плохо думала».

Антон Мыльченко, он же сыщик новой формации Антон Великолепенский, времени даром не терял. После уроков он устроился в засаде и заставил дрожащую от холодного ветра Зою Редькину усесться рядом. Засадой в данном случае был голый куст сирени возле входа в школу. За ним-то и притаились сыщик и его боевая подруга.

– Вот он, выходит! – громким шёпотом произнёс Антон, указывая в сторону двери.

И действительно, со ступенек спустился Пётр Брониславович. Он, обычно гордо державший свой мощный спортивный торс, теперь как-то весь сжался, сгорбился и глубоко засунул руки в карманы.

– Видишь, идёт, ботинки волочёт… – шептал Антон, но Зоя и сама прекрасно всё видела.

– Ой, а теперь, смотри-ка, кусок кирпича пинает! – ахнула она.

Антон торжествующе потёр руки:

– Сбывается, сбывается мой прогноз, подтверждается версия. Вот оно – доказательство! Кирпич наподдает!

– Ну и что? – не поняла Зоя.

– Психология! – Антон постучал себя по голове. – Понимать надо! Не будет счастливый молодожён обувь портить! Молодожёны обычно рьяно экономят семейный бюджет, а он ботинки о кирпич оббивает. Тебе вот что дома за испорченную обувь бывает?

– Лупка, – вздохнула Зоя.

– Ну вот. А чем он лучше тебя?

– Да… – согласилась Зоя. – Значит, теперь Петру Брониславовичу семья по барабану.

– И грустный идёт, потому что ему, бедному горемыке, домой не хочется, – заявил Антон. – Давай-ка будем его незаметно преследовать и выясним, куда он направляется.

– Нехорошо подсматривать, – с сомнением сказала Зоя.

– А мы и не подсматриваем, темнота, – уверенно произнёс Антоша. – На языке сыщиков это называется «наружное наблюдение». За мной!

С этими словами он выскочил из кустов и перебежками, прячась за толстые столбы школьной ограды, припустил вслед за классным руководителем. Зоя потрусила за Антоном.

Арина и Витя долго смотрели, как удаляются Антоша и Зоя.

– Так и не пойму, во что они играют, – произнесла наконец Арина. – То в кустах прятались, кого-то высматривали, теперь линейками притворяются, за столбиками стоят. Считают, что их никто не видит…

– Я сначала думал, что это детективная игра «Гуманоид идёт по следу», – ответил Витя. – А теперь и сам не пойму. Если по следу идёт, зачем ему тогда Редькина нужна?

Зоя Редькина была самой скромной и тихой девочкой в классе. Её можно было как легко обмануть, так и обидеть. Она не умела давать отпор, защищаться – а это ведь совершенно не интригует. Вот на неё и не обращали внимания.

– Привычка, – заявила Арина. – Ведь они ж с первого класса, горемычные, за одной партой сидят. Но лица у них такие таинственные, что я прям завидую. Какая-то тайна их сейчас объединяет.

– Хорошо, что не дерутся, – заметил Витя Рындин. – Я на самом деле даже сочувствую Редькиной. С Гуманоидом всю жизнь за одной партой сидеть. От его бредней у самого здорового человека крышу сорвёт.

Гуманоид считался основной и далеко не самой обидной кличкой Антона Мыльченко. Как его только не дразнили в школе и во дворе! Но в слове «гуманоид» все чувствовали нечто особенное: таинственное… Что и выделяло поэта, писателя и мечтателя Антошу из всего прочего населения города, страны, да и, пожалуй, планеты. Гуманоидом прозвала его одна восторженная старушка, когда он, ещё маленьким плаксивым дошкольником, брёл со стройки домой, весь обсыпанный блестящим строительным порошком. Да и то – не специально прозвала, а потому, что приняла его за настоящего пришельца из космоса…

– Ладно, пусть сейчас бегут, – сказала Арина, глядя вслед удаляющимся Антоше и Зое, – наблюдение за ними продолжается. И если это у Антоши простое обострение творческого процесса, Редькину придётся спасать из его писательских рук.

– А ещё – спасать нашего Гуманоида от самого себя, – добавил Витя.

Подождав, пока Зоя и Антон совсем скроются из вида, Арина и Витя свернули в противоположную сторону и отправились по домам.

В небольшой уютной квартире раздавались бравурные звуки пианино. За инструментом сидела молодая румяная женщина в спортивном костюме и пушистых тапочках. Широко улыбаясь, она от всей души колотила пальцами по клавишам и внимательно смотрела в ноты, которые были раскрыты перед ней.

Молодой красивый мужчина, тоже в спортивном костюме и босиком, стоял посреди комнаты и старательно занимался с тяжёлой гирей.

– Галиночка, ты делаешь поразительные успехи! – радостно произнёс Пётр Брониславович, потому что красивым спортивным мужчиной был именно он. – С каждым днём твоя игра становится всё результативнее!

Галина Гавриловна оторвала взгляд от нот:

– Не смущай меня, Петруша, я ещё только разбираю это произведение…

– Тренировка, Галиночка, и ещё раз тренировка. Вот залог побед! А впрочем, Галиночка, мне и так твоя музыка нравится. Да, да! Когда я слышу эти прекрасные звуки, мне хочется тягать гирю в два раза быстрее!

Галина Гавриловна засмущалась, но принялась играть с ещё большим воодушевлением. По просьбе супруга она сыграла песню «Чижик-пыжик», а потом жизнеутверждающий маршик.

На лице Петра Брониславовича было написано неземное блаженство. Двухпудовая гиря, точно резиновый мячик, с лёгкостью подлетала вверх усилием его мощных рук. Но вдруг на последних аккордах марша Галина Гавриловна прервала игру.

– Ой, Петя, слышишь? – тревожно воскликнула она.

– Слышу! – пропел супруг. – Прелестно!

– Как же прелестно, когда стучит что-то! – заявила Галина, вновь принимаясь играть, чтобы проверить свою догадку. – Ну что, не слышишь, что ли?

Пётр Брониславович поставил гирю на пол и внимательно присмотрелся к своей супруге.

– Слышу, конечно. Просто ты, Галина, ногти очень длинные отрастила, вот они по клавишам-то и цокают, – выдал он, завершив осмотр.

– Да при чём тут ногти! – рассердилась Галина. – Что-то другое. Послушай! Неужели тебе, Петюньчик, медведь на ухо наступил, и ты не улавливаешь в этих звуках ничего особенного?

Она заиграла гамму. Пётр Брониславович прислонил ухо к пианино.

– Никакой не медведь, – пробормотал он. – Ну, слышу. Мотается там что-то внутри. Надо посмотреть.

– Посмотри!

Пётр Брониславович закатал рукава повыше.

– Я хоть и не пианинный мастер, – сказал он, – но инструмент вскрою. Ты, Галиночка, не волнуйся, но отойди на всякий случай подальше. Может, туда мышь забралась.

Галина Гавриловна мышей не боялась. На мясокомбинате у людей нервы были крепкие. Она не стала отходить подальше, визжать и прыгать с ногами на диван. А подошла к своему инструменту сбоку и, когда её муж снял с пианино переднюю панель, заглянула внутрь.

Это пианино стояло в квартире Петра Брониславовича всего чуть больше месяца. Когда-то Галине Гавриловне вдруг захотелось научиться музицировать, и Пётр Брониславович не мог отказать в этом своей молодой жене. Тут как раз подвернулся случай – родители ученицы Зои Редькиной мечтали избавиться от музыкального инструмента. За очень умеренную цену они продали пианино Петру Брониславовичу и даже помогли транспортировать его до нового места назначения. Музыкального слуха у Зои не оказалось, однако играть на пианино и особенно петь громким голосом оперные партии она очень любила. И вот теперь семья Редькиных была избавлена от мучительных вокально-фортепианных концертов, а в доме Петра Брониславовича с появлением этого инструмента поселились особенная радость и гармония.

…С большими предосторожностями Пётр Брониславович просунул руку внутрь пианино.

– Ну что, Петя, есть посторонний предмет? – с некоторым волнением на лице спросила Галина. – Или всё-таки мышь?

– Не пойму, Галиночка, – ответил Пётр Брониславович, всё глубже просовывая руку в нутро инструмента. – Похоже, я что-то начинаю нащупывать. Что бы это могло быть?

– Ой, осторожно, Пётр! – Галина Гавриловна волновалась уже сильнее. – Если это мышь, то она как куснёт!

– Нас просто так не куснёшь, – заявил Пётр Брониславович. – Вытаскиваю! Да, и что же это такое в нашем инструменте?..

Галина Гавриловна сделала шаг назад и, вытянув шею, внимательно присмотрелась к тому, что извлёк из пианино её супруг.

– Что же это за предмет такой? – проговорила она. – Зачем это здесь, Петя?..