Текст книги "Большая книга приключений. Мое лучшее лето (сборник)"

– А-а…

– Так что беги за ребятами. Пусть сюда идут. А мне дай свою лопату. Я пока под оградой немножко покопаю.

– Зачем? – вспыхнул Антоша. – Что ты там нашла?

– Ничего. Чтоб пролезть можно было. Ну, помчался.

Антоша сунул в кусты своё драгоценное орудие труда и убежал. И, несмотря на всю серьёзность обстановки, Арина долго смеялась над милым наивным Антошей.

Глава V. Раскаявшийся завхоз

– Так вот он кто этот вор! – увидев, какой товар попался Арине, присвистнул Костя Шибай.

– Только странно, почему они раньше не догадались, что это завхоз продукты ворует? – удивилась Арина.

– Так улик никаких не было! А не пойман – не вор, – заметила Зоя Редькина.

– Слушайте, вот это супер! Получается, мы расследовали преступление и вора с поличным поймали! – Радость так и сияла на широком лице Кости Шибая.

– Ничего мы не расследовали, просто возвращаем то, что кое-кто украл у нашего лагеря, – заявила Арина. – Очень благородная, кстати, миссия.

– Круто, что ни говори, – довольным голосом произнёс Костя. – Ну что, ребята, потащили?

За несколько минут Арина и двое мальчишек успели перетащить коробки с шоколадками в овражек, который был сразу за металлической оградой лагеря. Его хорошо скрывали от посторонних глаз кусты, поэтому соваться туда без особой нужды вряд ли кто бы стал в ближайшее время.

Зоя Редькина прекрасно справилась со своей функцией прикрытия. Она, нацепив чёрные очки, не спеша прогуливалась невдалеке от ограды туда-сюда. Все-то думали, что она журнал разглядывает, а Зоя, хитренькая, в это время из-под очков по сторонам смотрела – следила, чтоб никто не сунулся к кустам, где наконец-то появился пусть не подземный ход, о котором так мечтал Антон Мыльченко, а небольшой лаз за территорию.

Когда из этих кустов донёсся тоненький свист, Зоя его тут же услышала. Она самым внимательным образом оглядела окрестности, проверила, не угрожает ли откуда опасность. И, давая сигнал, что можно выбираться, негромко запела: «Калинка-малинка, малинка моя…»

Из-под кустов друг за другом появились Костя Шибай и запыхавшийся Антоша. Они уже были увлечены обсуждением деталей новой операции – «Раскаявшийся завхоз». Зоя тоже хотела знать, что это будет за операция. Ей сообщили основные пункты. Но пока нужно было достойно завершить операцию начатую.

Ведь время шло.

Взволнованное правительство Финляндии во главе с президентом и воспитателями сидело за столом. Пакет «зорек» лежал тут же в центре стола. Оставалось сорок минут до ужина и три часа сорок минут до выдачи Арины неизвестным похитителем.

Боря и Галя приготовились к самому худшему. Они уже совершенно поверили в то, что Арину украли какие-то преступники. И только тот факт, что попросили за неё не настоящие деньги, а всего лишь местную валюту, на которую нигде, понятное дело, ничего не купишь, давал бедным студентам надежду на то, что всё ещё, может быть, как-нибудь обойдётся.

– А вдруг это начальник лагеря всё подстроил? – с надеждой произнесла Галя. – Чтоб как в настоящем мире всё было. Игра ведь…

– Эх, игра… Лучше б мы на казино согласились, – вздохнул Боря, – или что там Балованцева предлагала?

– А давайте деньги подменим на поддельные, – президент Анжела посмотрела на воспитателей честными глазами, – «куклу» сделаем. Нарисуем этих «зорек» от руки. Очень просто… Чего им…

– Анжела, что ты говоришь… – укоризненно сказал Боря. – Так нельзя. Игра есть игра.

Неожиданно все, кто сидел за столом, подумали с облегчением, что ничего страшного не произошло: вся история с похищением – это игра. И лишь министр Константин Шибай незаметно вздохнул. Но только всем стало хорошо и спокойно, как на веранду вбежали четыре девочки с перепуганными лицами и закричали:

– Представляете, какой ужас! Мы сейчас мимо столовой проходили – а там ужин переносится!

– Позже будет ужин!

– То есть неизвестно когда!

– Почему это? – удивились финские министры.

– Еда кончилась!

– Как – кончилась? – удивились все присутствующие.

– Что ты, Любочка, мелешь! Нет…

– Что-то там открыть не могут!

– На складе!

– Ключей потому что нет!

– Ключи у завхоза!

– А он ПРОПАЛ!

Услышав страшное слово «ПРОПАЛ», воспитатели стали белее мела.

– Да что же это получается… – пролепетала Галя. – Значит, не одна Арина пропала?

– Выходит – да, – испуганно проговорила министр культуры Оксана.

– Что же такое делается? Людей похищают! – запричитала одна из девочек. – И что за лагерь? И куда я приехала?!

Члены Братства Белой Руки переглянулись. Пропажа завхоза Петровича не входила в их планы. Скорее даже наоборот.

– А выкуп за него потребовали? Сколько? – спросила президент Анжела.

Девчонки ничего про выкуп не слышали.

– Может, бумажку какую на кухню подбросили? – поинтересовался у них Дима Хрыков.

– Не знаем мы!

– Не видели…

– Знаем только, что в вагончике завхоза обнаружены следы борьбы!

– Да, всё, сказали, перевёрнуто! – перебивая друг друга, вещали девочки.

– А самого завхоза нет нигде!

– Уже давно!

– Но почему же завхоз? – Галя беспомощно посмотрела на Борю. – Что делать-то, Борь?

Боря вскочил.

– Чёрт возьми, а у нас же ещё польский пан в тюрьме сидит! – крикнул он. – Вот что с ним-то делать?

– Отпустить его на фиг, – предложил Костя Шибай.

Правительство Финляндии никак не успело отреагировать на это предложение. Потому что черноглазая Оксана вдруг вскочила, хлопнула ладонями по столу и пронзительно крикнула:

– Слушайте! Что ж нам раньше-то в голову не пришло? Ведь если мы Федю в тюрьму посадили, значит, и завхоза точно так же в каком-нибудь отряде в тюряге могут держать! Поймали и посадили!

– За что? – удивилась Галя.

– Игра такая, – не очень уверенно проговорила Оксана. – Крался где-нибудь по суверенной территории. Его и сцапали.

– Ой, а если завхоза в тюрьму схватили, значит, и Арину тоже! – охнула девочка Любочка, которая одной из первых слышала у столовой, что завхоз пропал.

Все засуетились, загалдели, но тут министр труда, а по совместительству воспитатель Боря поднялся и громко сказал:

– Спокойно, ребята, без паники. Я знаю, что делать. Заигрались мы, видимо, в эти тюрьмы.

– Это уж точно… – пробормотала Галя.

– Поэтому сейчас нужно быстро, но очень незаметно промчаться по всем отрядам и посмотреть аккуратненько, кто там у них в тюрьмах сидит. Давайте, кто пошустрее, бегите!

Несколько мальчишек уже снялись с мест, но Боря успел им крикнуть:

– Эй! Если вы попадётесь, то есть если вас задержат…

– Да ясно всё! Ничего мы не скажем! – уверил его Вовочка.

– Будем молчать, как финские партизаны! – добавил Костя Шибай и вылетел вместе со всеми на улицу.

В то время как посланцы разными способами добывали сведения о сидящих в тюрьмах гражданах других стран, в Финляндию пришла делегация польских дипломатов. Дипломаты требовали выдать им пана Теодора, который оказался важной шишкой в Польском государстве. Возле корпуса, как две растерявшиеся курицы, бегали президент Анжела и воспитатель Галя. Им только проблемы с паном Теодором сейчас не хватало. Прослушав требования польской стороны, Галя схватилась за голову и в изнеможении упала на скамейку. Анжела попыталась потребовать у послов денег, но появившийся вовремя Костя Шибай, который напрасно искал заключённых в первом отряде (там вообще не было тюрьмы), быстро исправил положение.

– Раз за паном Теодором прибыла такая официальная делегация, то есть вы, – заявил он ребятам из шестого отряда, – значит, финская сторона не имеет к нему никаких претензий. Пан Теодор будет выдан вам немедленно. Единственное, я, как министр страны, хочу переговорить с вашим паном пять минут наедине. А потом он к вам выйдет. И забирайте.

Пышные паны согласились, и Костя открыл дверь в комнату отдыха.

Федя Горобец, вот уже несколько часов ни за что ни про что сидящий в тюрьме, готов был на стены кидаться. Эти придурки финны, вместо того чтобы пустить искать украденную Арину, держат его тут, а сами ничего не делают. Стены в корпусе были совсем тонкими, а потому Федя сразу услышал, что завхоз тоже таинственно исчез. И если на завхоза Феде было совершенно наплевать, то на поиски Арины он готов был положить все свои молодые силы. Но никак с этим не получалось. И сколько бы раз Федя ни высовывался в разбитое окно, часовые тут же давали ему по голове. Федя уже совсем извёлся. И в это время к нему в камеру вошёл Костя Шибай. Пан Теодор только приготовился не сдаваться без боя, но Костя сказал:

– Федь, ты, короче, прости нас, дураков.

– Да ладно тебе, – немного удивлённо произнёс Федя, – это ж не ты меня хватал.

– Не я… Да не в этом дело. В общем, мы тебя отпускаем. Только у меня просьба.

– Ну…

– Ты там, у своих, не говори никому, что у нас Арина пропала. Мы её найдём.

– Где найдёте?

– Да найдём, не бойся. Вот зуб даю, что найдём. Только ты не выдавай, что у нас тут творится. А то нашим воспитателям попадёт от начальства. Ладно? Обещаешь?

– Обещаю. А что с Ариной? Где её искать?

– Да не волнуйся. Я же сказал – найдём. А если что – тебя позовём помочь.

– Замётано.

– Ну, пан Теодор, бывай.

Федюня со своим почётным караулом удалился. За это время примчались финские посланцы и рассказали, что, кроме Китая, тюрем нигде нет. А в китайской, то есть шаолиньской, тюряге сидит только один монах. Сидит и с жиру бесится – на голове стоит.

Наступило время ужина. Но ужина всё не было. Руководство лагеря попросило воспитателей поддерживать спокойствие и увлечь детей каким-нибудь развивающим или общественно полезным занятием. Боря и Галя прошлись вдоль корпуса, потряхивая коробками шахмат, но никто на это не среагировал. Все ждали – и не столько ужина, сколько возвращения Арины и завхоза. То есть разгадки тайны.

На радостях завхоз Петрович средь бела дня решил сам с собой обмыть свою очередную удачную сделку. Надёжно припрятав полученные от Андрюхи деньги, он быстро сбегал к коммерческой палатке у шоссе, купил бутылку водки, вернулся к своему вагончику и расположился рядышком с ним в тенистой беседке. Нарезал колбасы, открыл банку солёных огурцов и в несколько приёмов «уговорил» бутылочку. Жаркий день и благостное душевное состояние сморили довольного собой и мироустройством завхоза, он задремал. Так что явившийся разбираться с кинувшим его подельщиком Андрюха бил Петровича уже пьяного и сонного.

Разъярённый Андрюха бил долго и прицельно, но завхоз сначала ничего не чувствовал, потом на какое-то время впал в прострацию. А когда от мощного удара в нос очнулся, сразу же, как мог, пополз прочь от своего мучителя, забился под вагончик и на слова Андрюхи: «Где коробки? Ты мне за них все деньги вернёшь, паскуда, иначе крантец тебе!» – вяло покрикивал: «Да, да!» Обманутый Андрюха долго ещё бушевал, пытался выволочь Петровича из-под вагончика, но тот растопырился там, как морская звезда, и не давался в руки. Андрюха так и уехал ни с чем, перевернул только всё вверх дном в вагончике Петровича. Денег и коробок, понятно, не нашёл и потому расправу пообещал суровую. Ничего не понимающий Петрович снова отрубился в своём укрытии. Его долго искали все работники лагеря, громко звали. Но завхоз ничего не слышал.

Кое-как, с запозданием на полтора часа, на кухне всё-таки слепили ужин. Все отряды воротили нос и капризничали, не желая есть подогретый суп – тот же, который подавали сегодня на обед, а ещё хлеб и солёные помидоры. Больше ни до какой еды повара добраться не могли, так как ключи от всех складов и холодильников были у пропавшего завхоза. И только пятый отряд молча ел суп. Никто не выражал своего неудовольствия. Начальник лагеря даже похвалил их громко, на всю столовую. На самом-то деле пятому отряду было не до капризов – часть отряда волновалась за то, где же украденная Арина и не начнут ли вскоре и их по одному похищать, а часть переживала, удастся ли Аринино возвращение изобразить правдоподобно.

Задолго до десяти часов вечера весь пятый отряд начал крутиться возле правой трибуны стадиона. Братья Белой Руки старались ненавязчиво отвлекать внимание своих финских соотечественников от этого занятия.

– О, вон кто-то подозрительный побежал! – очень правдоподобно то и дело пугалась Зоя Редькина, указывая рукой куда-нибудь в другую от трибуны сторону.

Все оборачивались туда, на короткое время отводя пристальные взоры от правой трибуны. И хоть каждый человек из пятого отряда минимум один раз уже под трибуну заглянул, но ровно в десять часов все во главе с воспитателями снова бросились под эту трибуну. Никого там не было. Все разочарованно вздохнули, а Галя чуть не потеряла сознание. И тут Костя Шибай присел на корточки, пошарил рукой по земле. Незаметно из его рукава выскользнула бумажка, Костя, как будто только что увидел её, удивлённо крикнул:

– Ой, смотрите, какая-то бумажка камнем прижата. Что это тут написано?

Боря близоруко сощурился и тоже увидел придавленную небольшим камнем бумажку:

«Оставьте деньги здесь. За вами следят. После того как все удалятся от этого места на 50 шагов, можете искать своего министра под левой трибуной».

– Галя, ну что ты, ещё не всё потеряно! – обрадованный Боря потряс свою напарницу за плечо. – Давай клади мешок с деньгами. Ну, ребята, побежали!

Галя дрожащей рукой положила мешок с «зорьками» на землю и бросилась вслед за своими воспитанниками.

Конечно же, под левой трибуной оказалась связанная Арина с кляпом во рту. Зоя Редькина и Антон предусмотрительно первыми бросились её развязывать, потому что знали, что верёвки стягивала на себе Арина сама, а значит, очень плохо, только для видимости.

– Арина, что с тобой было? Кто тебя похитил? Расскажи! – тут же бросились приставать к ней.

Но Арина лишь обессиленно падала всем на руки и бормотала что-то вроде «Попить!».

– Ой, может, под той трибуной деньги ещё лежат? – вспомнила тут президент Анжела и направила Вовочку под правую трибуну эти деньги подобрать.

Но ничего там, конечно, уже не было. Костя Шибай под шумок успел утащить мешочек и спрятать на чердаке. Возвращаясь к своим, он услышал весть – завхоз нашёлся. Костя поспешил донести эту весть под левую трибуну, где всё ещё толпился пятый отряд. И все, даже Арина, бросились к вагончику завхоза.

А Петрович нашёлся сам. Он просто проспался и выбрался из-под вагончика. Выбрался, посидел немного на лавке, захотел пить и неверными шагами направился к колонке. Тут его и увидела посудомойка тётя Валя.

– Петрович, милый, да где ж ты был! – сразу запричитала она. – Да кто ж тебя бил? Да кто ж валял?

Завхоз шлёпал что-то разбитыми губами, хрипел и отворачивался.

Поскольку пятый отряд сидел под левой трибуной стадиона, а значит, ближе всех к вагончикам, в которых проживал обслуживающий персонал лагеря, он и оказался возле обнаруженного завхоза раньше всех.

– Николай Петрович! – приставал к нему Боря. – Скажите, вас вместе держали?

– С кем? – выдавил Петрович.

– С Ариной с нашей! – кричал Боря.

– Кто они такие? – заходила с другой стороны Галя.

– Как выглядели? – перебивал её Боря.

– Что они от вас хотели? – пищала Анжела.

– Что от вас требовали? Что требовали? – Вовочка тормошил Петровича, а тот только ахал и кряхтел, но молчал.

– Вас ведь пытали? – Галя методично старалась ткнуть пальцем в здоровенный синяк под заплывшим глазом завхоза, Петрович еле-еле успевал увернуться.

– Денег хотели? – спросил кто-то из ребят.

– Денег? – Память Петровича начала просыпаться. – Нет! Не-е-ет!!!

Кулак Андрюхи перед самым своим носом – вот что отчётливо вспомнил сейчас Петрович. А ещё Андрюхины крики: «Отдай деньги! Отдай мои деньги!» Петрович помнил, что нужно вернуть деньги за проданные коробки шоколада. Но зачем вернуть, почему – догадаться не мог.

– А им что от вас надо было? Тоже «зорьки»? – не переставали допытываться дети.

Но Петрович больше ничего не говорил. Потому что уже сбежалось всё лагерное руководство, в том числе и начальник Анатолий Евгеньевич. Как мог Петрович сообщить, что его не злоумышленники пытали, а просто избил подельщик! За воровство детского питания мягкий, но суровый ко всяким гадостям Анатолий Евгеньевич немедленно попёр бы Петровича с работы. Сейчас же начальник лагеря почувствовал лишь запах перегара, исходивший от отлупленного Петровича. Скомандовав всем детям идти готовиться к отбою, начальник лагеря завёл кряхтящего завхоза в его разгромленный вагончик и в строгой форме рекомендовал впредь никогда не пить на рабочем месте. Не пить и с собутыльниками не драться.

Петрович поклялся в этом всем святым, что у него есть. Тогда Анатолий Евгеньевич, которого не переставали мучить сомнения, посмотрел завхозу прямо в глаза и спросил:

– Говори, Николай Петрович, ты?

– Что? – Петрович сделал предельно честные глаза.

– Нет, ничего… – Начальник лагеря не мог предъявить завхозу обвинение в краже окорочков, «крабовых палочек» и тем более верёвки с детским тряпьём. Улик-то никаких не было.

– А, нет, не подумайте, я непьющий, – заверил его Петрович. – Это случайно так получилось, жара, сами понимаете. Перегрелся я что-то.

– Да, да, конечно…

И начальник лагеря удалился. Интеллигентный Анатолий Евгеньевич не забывал о презумпции невиновности. А завхоз с такими громкими криками носился около столовой и помогал искать пропавшие продукты, что как тут про него плохо подумаешь? Начальник лагеря развернулся да и пошёл восвояси.

А Петрович хлебнул воды из кружки и лёг себе спать дальше, обрадованный тем, что наивный начальник лагеря не заметил исчезновения товара. А значит, если аккуратно, можно работать и дальше. Петрович запланировал уже хищение гораздо большей партии продуктов питания. Узнать бы теперь только, чего этот дурной Андрюха вдруг вздумал драться. Зачем ему нужно деньги возвращать? Шоколад, что ли, просроченным оказался? Размышляя над этим, Петрович незаметно погрузился в объятия Морфея.

Арину всем отрядом с почётом укладывали спать. На вопросы о том, что же с ней случилось, она подробно отвечала собравшимся вокруг постели, что её схватили мускулистые люди в масках, посадили в машину и всё это время держали там, причём с завязанными глазами.

– Арина, а может, тебе лекарства? Может, пилюли какие раздобыть надо? – Из толпы, не спешившей отходить от Арининой кровати, то и дело выглядывало лицо пана Теодора. На лице этом лежала печать трогательной заботы, Арина даже к стенке отворачивалась, чтобы не смущаться.

– А ты что тут делаешь? – Увидев пана, Боря схватил вдруг его за ухо. – Мало того, что в девчоночьей палате, да еще и в чужом корпусе, да после отбоя!

– Я вам говорю, подозрительный он! – взвизгнула Анжела. – Все-таки надо за ним пристально наблюдать, мало ли…

– Да что я… – начал было Федя, но воспитатель Боря и моментально отыскавшиеся добровольные помощники уже схватили его под бока.

В два счёта Федю выставили вон.

– Ну, пятый отряд, а теперь отбой! – скомандовал Боря, вернувшись.

Перепуганные и измученные воспитатели тщательно замуровали все входы и выходы из корпуса, на всякий случай заклеили скотчем окна и форточки, задёрнули все занавески, а что смогли, даже задвинули шкафами.

– Вот это денёк! – заглатывая очередную успокоительную таблетку, сказал на прощание Боря Гале. По её просьбе он провожал напарницу до каморки – Галя теперь уже всего боялась. Убедившись, что в её комнате никого нет, Боря пожелал Гале спокойной ночи, послушал, как она закрылась на замок, и удалился в свои скромные апартаменты.

– Вот было бы круто, если б завтра удалось посмотреть, как начальник лагеря нашего воришку-завхоза выгонять будет! – укладываясь в кровать, сказал Антоше Костя Шибай. – Веселье, наверно…

– А вдруг он сумеет отмазаться? – прошептал Антоша, видя, что соседи по палате начинают прислушиваться к их разговору.

– У него не будет никаких шансов! – ещё тише шепнул ему Костя. – Мы всё сделаем в лучшем виде. Ну, жди моего сигнала. Не засни!

– Ни в жисть! – пообещал Антон.

…Недаром Костя Шибай заводил свои наручные часы с будильником на семь часов утра. Проснувшись по их сигналу, он разбудил Антошу. Они как можно тише постарались отклеить совершенно безвредный для врагов скотч, вылезли в форточку и стукнули тихонько в окошко Арининой палаты. Слабенькую тоненькую Зою Редькину привлекать не стали.

Измочив ноги в покрытой росой траве, втроём они перетащили к домику начальника лагеря все четырнадцать коробок шоколада из тайника. Перетащили, сложили прямо на террасе пирамидой. А на верхний ящик прикололи большой лист бумаги с надписью:

«Вчера был бит за воровство вот этого. Клянусь, больше моё воровство не повторится. А если что, лупите меня по рукам. Целую. Ваш завхоз».