Текст книги "Огненный путь Саламандры"

Моему сну мешали не только беспокойные думы, но и постоянные шорохи, вздохи, подвывания, доносящиеся из чащи. Мне постоянно казалось, что вот сейчас на поляну выскочат ужасные монстры с тройным набором жевательно-кусательного аппарата и будут нас долго и с чувством обгладывать.

– Не притворяйся, я знаю, что ты не спишь… – вдруг тихо произнес Полоз.

А этот что колобродит? Неужто тоже мозг всякими вредными для здорового сна думами отяготился?

– С чего ты взял? – недовольно отозвалась я. – Сплю я, и очень крепко.

– Не спишь, у тебя ресницы подрагивают.

Логика железная, только не ко времени. Ночь на дворе (в лесу, точнее), я и так уснуть никак не могу, а он к моим ресницам цепляется!

– И что? Ты во сне можешь себя полностью контролировать?

Он замолчал. Я уже собралась обрадоваться, что меня оставили в покое, но не тут-то было.

– Сатия, ты веришь этому эльфырю?

Я тяжело вздохнула и приподнялась на локте. Все равно ведь не отстанет.

– Полоз, у меня еще не было случая поймать его на вранье, – честно ответила я. – Если ты боишься или тебя одолевают сомнения, мы тебя не держим, но я выполню данную этому мальчику обещание и довезу его до дома. Детей нельзя обманывать, чьими бы они ни были и кем бы ни являлись на самом деле.

Я посмотрела на беззащитно спящего мальчика. Он лежал, положив ладошки под голову, и сладко посапывал. Ничего кровожадного в нем сейчас не было совершенно. Обычный ребенок, а что крылья есть и клыки длиннее среднестатистических, так у кого отклонений от нормы нет? Полоз так вообще вон в какую огромную змеюку превращается, и ничего, никто от него не шарахается, убить не пытается, а тут на бедного ребенка весь мир ополчился. И ладно бы было за что.

– Если все, что рассказал Мираб, правда, то зачем Темным скрывать не только сам факт существования эльфырей, но и выставлять их самыми опасными и кровожадными существами? – озаботился Полоз. – Ничего не возникает на пустом месте. Не вижу логики.

– Это еще не значит, что ее нет, – вполне резонно возразила я.

– Возможно.

Мой благоверный снова задумался, медленно вороша палкой угли в костре. Видок у него был малость потрепанный. Светлые волосы взъерошены, коса растрепалась, одежда местами порвана, руки ободраны. Интересно, о чем он думает?

– Еще вопросы или мне поспать будет дозволено? – наблюдая за ним, полюбопытствовала я и демонстративно зевнула.

– Кто ты, Сатия? – последовал незамедлительно новый вопрос, и проницательный взгляд Полоза вперился в меня. Не нравится мне, когда он так смотрит, это предвещает большие неприятности. Мне, естественно.

Вот зачем я напросилась?

– А тебе-то что? – нарочито небрежно спросила я и снова улеглась, спрятавшись за спящего Мираба.

– Просто интересно. Ты совсем не похожа ни на наемницу, ни на воина, ни на странствующего пилигрима, уставшего от однообразной жизни в отчем доме и жаждущего приключений на филейную часть.

– А на кого я, по-твоему, похожа? – хмыкнула я и едко предположила: – На царицу, что ли?

– Вот я и не могу никак понять. Может, расскажешь?

Так, все-таки надо поосторожнее выбирать выражения, мозги Полоза неисповедимы, а его думы неисхожены. Но такие провокационные вопросы, отвратительные своей прямотой, необходимо пресекать на корню, а желательно еще и семена уничтожить, чтобы снова прорасти не смогли.

– Если ты думаешь, что я вот прямо сейчас все брошу и примусь перед тобой исповедоваться, то глубоко ошибаешься, – жестко отрезала я. – Какое тебе дело до моего жизнеописания? Наше знакомство временное, а на мой взгляд, так вообще ошибочное. Если что-то и было, то теперь мы друг перед другом в расчете, тебя с нами ничто больше не держит, можешь завтра же убираться восвояси.

Вдруг обидится и уйдет? – посмела я себе понадеяться. Но не тут-то было!

– Я хочу предложить тебе сделку, – проигнорировал мой грубый тон Полоз.

– Какую еще сделку? – Я снова приподнялась, приготовившись к длительному и нудному продолжению допроса. Выспаться мне сегодня, похоже, не грозит.

– Я помогу тебе доставить эльфыря до Пара-Эльталя в целости и сохранности, – не отрывая взгляда от огня, произнес Полоз. – А потом мы вместе отправимся на поиски моей жены.

Я чуть не захохотала в полный голос, на радость рыщущей в округе голодной пакости, с головой выдавая месторасположение их позднего ужина.

Ну уж нет, дудки! Последнее – это уж точно без меня! Да я даже представить себе не могу, что будет, когда Полоз узнает, что рыжеволосая зеленоглазая девица, за которой он так настырно гонится, совсем не его жена. Лучше в момент этой встречи оказаться как можно дальше от воссоединившейся после столь долгой разлуки парочки, а в идеале – найти проклятую Эмму намного раньше, чем это сделает Полоз. Как бы вот только от него побыстрей отвязаться?

– А с чего ты взял, что мне это интересно? – хитро поинтересовалась я, стараясь придать своему голосу как можно больше равнодушия. – Мираба я и так прекрасно довезу, без посторонних, а вот участвовать в чужих заморочках совершенно не желаю. Сам разбирайся со своими семейными проблемами.

– А я и разбираюсь, – как-то нехорошо произнес он.

Меня невольно передернуло от зловещей интонации, прозвучавшей в его голосе, но я не подала виду. Это ж как он меня ненавидит-то?

– Я бы не стал на твоем месте сильно обольщаться, – продолжил между тем мой благоверный. – Чем ближе ты будешь подъезжать к Эльтариэлю, тем больше может возникнуть проблем с малолетним наследником. Вряд ли Темные поверят твоим сказкам и оправданиям Мираба, какими бы правдоподобными они ни выглядели. Долго ты выдержишь против небольшого отряда хорошо вооруженных и умелых воинов? Не думаю. Эльфы прекрасно чувствуют даже одну каплю своей крови в чужаке, а эльфыри – их предки. Вряд ли мальчик останется незамеченным. А что они сделают не только с ним, но и с тобой, можно только догадываться. Слишком глубоко успели проникнуть в сознание разумных народов те слухи, – последнее слово Полоз произнес с ухмылкой, и я так и не поняла, поверил он Мирабу или нет, – которые успели про них наплести не за одну сотню лет.

Вот об этом я как-то не подумала.

– А ты смог бы защитить нас от всей эльфийской расы? – с сомнением полюбопытствовала я. Кажется, у моего благоверного мания величия в особо серьезной форме.

– Возможно, – неопределенно ответил он, не сводя с меня пристального взгляда. – У меня есть кое-какие связи с эльфийским двором. Я могу ими воспользоваться в нужном мне направлении.

Как интересно! Странно, а почему мне об этом ничего не известно?

– И это направление напрямую зависит от моего ответа, я правильно понимаю? – холодно уточнила я.

– Совершенно верно. Мне-то этот эльфырь и на дух не нужен, только создает лишние проблемы и задержки, но я соглашаюсь пожертвовать своим драгоценным временем в обмен на твою дальнейшую помощь.

– Значит, если я соглашусь, дорога через Эльтариэль будет открыта и никто нас с Мирабом гарантированно не тронет, а если нет… – Я чиркнула пальцем себе по шее и вопросительно уставилась на Полоза.

– Я что, похож на жестокого душегуба? – вполне искренне изумился он. – Конечно же нет! Не хочешь – не надо, я предложил тебе сделку, а не поставил перед неравноценным выбором. Просто, боюсь, без меня вам не пройти через эльфийские земли живыми.

Можно подумать, мы сможем пройти мертвыми! Вряд ли найдется среди эльфов добренький дядя-волшебник, работающий с потусторонним миром, который захочет оживить наши уже почившие с сомнительным миром тела. Да и Вельзевула я уже воочию видела, не хотелось бы с ним встретиться опять, тем более так скоро, к тому же этот сноб вряд ли отдаст добровольно свою законную добычу.

– Мне кажется, что мы могли бы быть друг другу очень полезны, – видя мою максимальную сосредоточенность на данном вопросе, подвел итог муженек. – Но право окончательного выбора за тобой. Надеюсь, ты примешь благоразумное решение.

– Я подумаю, – не зная, на что все-таки решиться, буркнула я. – А теперь отстань, я хочу поспать хотя бы пару часов до рассвета.

– Спи, конечно, – милостиво разрешил Полоз и сам улегся по другую сторону костра. – Если что, я разбужу.

– Надеюсь, этого многозначительного «если что» так и не случится.

– Я тоже.

Как ни странно, уснула я почти моментально, даже не успев мысленно обругать злодейку-судьбу, которая так и пытается столкнуть меня с ненавистным мужем в самых неподходящих ситуациях.

А вот у Полоза сна не было ни в одном глазу. Он думал. Думал и ничего не понимал. А чем больше пытался понять, тем больше запутывался. Лиебе… Эта мифическая кровожадная раса, оказалось, существует на самом деле. Собственно, Хранитель Золота никогда не задумывался над серьезностью угрозы Миру Царств, если все-таки эти твари вырвутся на свободу, он вообще до конца не верил в их реальность. И вот на тебе – один, пусть еще и слишком мелкий, но оттого не менее опасный представитель эльфырей сейчас дрыхнет преспокойненько под боком своей удивительной защитницы, а Полоз несет ночной дозор и, как это ни смешно, охраняет их от других кровожадных монстров. Странно все это. Сатия не дала убить того, кто по определению уже давно должен быть мертв, и неважно – ребенок он или взрослый. Лиебе не знают пощады и сострадания, не ведают страха и жалости, лишены привязанности и благодарности. Ими движет только жажда крови и стремление выжить за счет других. Они пьют чужие жизни, как родниковую воду, а человеческие тела используют в качестве кухонной утвари. Так написано в легендах и мифах. Только сейчас Полозу предстала несколько иная картина, сильно отличающаяся от навязанной книжной «правды». Эльфыреныш (и как Хранитель Золота не разглядел его раньше?!) одно за другим рушил все общие представления об этой расе. Первое – мальчишка был сильно напуган, особенно когда Полоз сменил ипостась на змеиную и попытался напасть. Но тут все понятно – инстинкт самосохранения есть даже у дождевого червя. Второе – Сатия для него не просто защитница и провожатая, но кое-что гораздо большее, если не сказать друг, что уже само по себе странно. Вон как он самоотверженно попытался поднять ее, дотащить до костра, когда она подвернула ногу, а потом, словно преданная собачка, бежал следом, боясь отстать. Казалось бы, соседство с любого рода монстрами не должно смущать и пугать лиебе, а этот бодро драпал вместе со всеми, понимая, что не сможет противостоять магическим тварям. Да и Сатия сказала, что за все время их совместного путешествия этот кровосос ни разу на нее клыками не щелкнул, а питался вполне нормальной пищей, вместе с ней. Хотя кто их, эльфырей, разберет, может, у них рацион питания детей сильно отличается от взрослого. Правда, по логике вещей, такого не должно быть. В общем, мало было Полозу своих проблем, так еще и в этот кошмар вляпался по самое некуда. Только не в его привычках отступать при малейшей опасности, разберется по ходу дела. Девчонка вон сколько времени с ним возится, и ничего – жива-здорова пока и даже не надкусана. Главное – не терять бдительности.

Хранитель Золота так привык всегда контролировать любую ситуацию, насколько бы сложной и запутанной она ни являлась, так привык отодвигать на задний план и абстрагироваться от собственных чувств и желаний, что сейчас ему казалось – он сходит с ума. Где-то глубоко внутри, еще пока очень глубоко, в области сердца, до сих пор не знающего страха и упрека, поселилось и неприятно ворочалось странное, даже немного пугающее чувство. И было оно не совсем связано с решением очень важной и насущной в данный момент проблемы по поимке сбежавшей женушки. Полоза неудержимо влекло к Сатии. Эта странная девчонка, больше похожая на пацана (он и принял-то ее при первой встрече за подростка), притягивала его как магнитом. Несколько нечаянных (ой ли?) встреч только подтверждали всем известное правило: ничего случайного в жизни никогда не случается. А тут еще выясняется (опять же случайно), что Сати связана самым неприятным образом с его женой, которую нужно найти и вернуть любой ценой. Зачем взбалмошная саламандра направляется в земли эльфов – до сих пор остается загадкой, но вот то, что за ней тянется кровавый след нескольких убийств, – это ужасно. Полоза передернуло только от одной мысли о том, что его вторая половина – жестокая и хладнокровная убийца. И этот крест ему придется нести еще очень и очень долго. Как с этим жить, Хранитель Золота себе даже не представлял. Если жена, ни в какую не желавшая выходить из образа ящерицы, и раньше не вызывала у него ничего, кроме плохо контролируемого раздражения, то теперь Полоз испытывал к ней жуткое отвращение. И в чем тогда в итоге смысл женитьбы? Нужны наследники? Скорее всего, придется смириться с тем, что очень скоро роду горных владык придет конец. Вряд ли молодой наследник после таких выкрутасов безумной благоверной сможет без содрогания к ней прикоснуться, не говоря уже о чем-то более интимном.

Золотистый взгляд невольно скользнул по лицу спящей по другую сторону костра Сатии. Маленькая, хрупкая, непонятная, но отчаянная до безрассудства, эта девушка вызывала невольное уважение и восхищение. Ввязаться в такую смертельно опасную авантюру надо еще умудриться, а для этого достаточно быть либо глупой, либо очень глупой. Клятвами на крови так просто не разбрасываются, особенно в ночном лесу и даже не имея ни малейшего представления, кто стоит перед тобой.

И тем не менее Сатия Полозу нравилась. Даже очень нравилась. За те несколько неполных дней, что они едут вместе, Хранитель Золота успел увидеть то, чего он никогда раньше не замечал в женщинах, – бесхитростность. Да, Сатия скрывала слишком много всего, не проронила о себе лично ни одного словечка, как Полоз ни пытался выведать хоть какую-нибудь информацию о ее происхождении и жизнедеятельности, но вместе с тем она всегда ясно давала понять, что намерена сделать в следующее мгновение. Она была полна внутренних загадок и вместе с тем полностью открыта перед собеседником, начинала дрожать при малейшем намеке на опасность и тут же бесстрашно бросалась защищать, казалось бы, совершенно чужое существо. Наметанный глаз молодого наследника неоднократно подмечал жесты, движения, манеру говорить, какие возможны только у высокородных особ, они впитываются с молоком матери и становятся с возрастом бесконтрольными – их невозможно подделать или скопировать. Отсюда следует – Сатия является истинной аристократкой, но, как ни странно, совершенно не избалованной и не капризной. Она храбро встречает все тяготы пути, не жалуясь на отсутствие элементарных удобств, да еще и взвалила на себя груз ответственности за судьбу детеныша лиебе. А на это не каждый мужчина бы согласился. К тому же она довольно умна, как Хранитель Золота успел неоднократно убедиться, и довольно остра на язык. Такой фифе палец в рот не клади, оттяпает по самое не балуйся. Вот о какой жене можно только мечтать! Вот такую женщину Полоз хотел бы видеть рядом с собой всю жизнь. Вот какую… Так, стоп! О чем это он размечтался? У него есть гораздо более важные дела, чем увлечение случайной девицей, – весь род Царства Золотоносных Гор в опасности, а он тут сопливой романтике предаваться изволит! Отставить!

Утро поступило со мной на редкость отвратительно. Еще отвратительнее могли быть разве что произнесенные Полозом слова: «Доброе утро, Саламандра!» – после которых останется только пойти и добровольно залезть в пасть тем милым зверушкам, ужин которых мы ночью так жестоко обломали. Меня облили водой, щедро, от души, с садистским удовольствием. И все бы ничего, утренний душ вещь по сути своей полезная и бодрящая, если бы эта вода не была практически ледяной.

Естественно, я подскочила как миленькая. Сомневаюсь, что после такой зверской экзекуции кто-нибудь может спокойно спать дальше. Бодрости хоть отбавляй, «жизнерадостность» через край хлещет, энергия требует срочного выхода. И всему этому эмоциональному богатству я тут же нашла практическое применение, набросившись на Мираба, так не вовремя оказавшегося в пределах досягаемости. Мой мстительный выбор пал на мальчишку еще и потому, что у него в руках был уже пустой котелок, но эльфыреныш проявил чудеса проворства, ловко ускользнув от моих хватательных рефлексов.

– Мы тебя будили, – принялся оправдываться Мираб из-за толстого ствола дерева, вокруг которого мы кружили, зорко следя, чтобы расстояние между нами ни в коем случае не сокращалось. – Мы честно и добросовестно тебя будили в течение двух часов, использовав все щадящие методы, которые только смогли придумать.

– Если бы пробовали, я бы давно проснулась, – рыкнула я в ответ, откидывая назад мокрую прядь волос. – На рассвете мой сон особенно чуток. Чья идея была, твоя или Полоза? На мне же сухого места не осталось, будто вы меня в речку макнули.

– Не преувеличивай, – возразил за спиной вкрадчивый голос моего благоверного. – Переоденешься, никто и не заметит.

Я повернулась теперь к нему. Расстроенным мой муженек совершенно не выглядел. Напротив, его очень радовал мой подмоченный вид (хоть сейчас на конкурс «Мокрая курица сезона» отправляйся), и он даже имел наглость этого не скрывать.

– А если я простужусь?

– Так сейчас же лето, зато умываться идти не надо, – заявил мелкий паршивец.

С двумя мужиками, даже если один из них и малолетний, спорить – себе дороже. Я лучше заметочку на будущее в памяти сделаю: «Придет и на мою улицу праздник, тогда посмотрим, кто смеется без последствий. До востребования».

– Я вам это еще припомню, – злорадно пообещала я и гордо отправилась переодеваться.

Пока я приводила себя в порядок, мои зловредные спутники, проявив чудеса расторопности и подозрительной сообщности, уже успели собрать и упаковать вещи, приторочить сумки к седлам и наскоро приготовить легкий завтрак, состоящий в основном из сухарей и оставшегося на дне банки варенья. Вскоре мы тронулись в путь.

Сказать, что он был легким и приятным, никто из нашей компании не рискнул бы. Солнце все так же предательски пряталось за плотной пеленой серых монотонных облаков, все деревья как две капли воды оказывались похожими друг на друга, а намека на заросшую тропку нигде не появлялось. В какую сторону ехать? Где искать выход из этого жуткого леса? Казалось, что мы попали в непроходимый лабиринт, полный непонятных звуков, странных запахов, неясных ощущений, главным из которых было постоянное ощущение опасности.

Полоз ехал впереди, стараясь по каким-то неведомым признакам определить направление. Судя по тому, что мы уже третий час блуждали в труднопроходимых дебрях, удавалось ему это неважно. Мы с Мирабом трусили следом, не горя желанием брать на себя столь ответственную миссию первопроходчика. Первым должен идти тот, кого не жалко.

Мы постоянно озирались по сторонам, ожидая в любой момент нападения или еще какой пакости, но пока нашу троицу никто не торопился беспокоить, если не считать непонятной летучей гадости, на первый взгляд очень похожей на комок свалявшегося пуха. Сначала мы даже не восприняли милого пушистика всерьез, посчитав вполне безобидным и позволив ему беспрепятственно кружить у нас над головами, но, когда эта мечта вязальщицы принялась разрастаться, из хорошенького маленького шарика превращаясь в довольно крупный пуховой блин, способный послужить шерстяным одеялом всем троим, мы невольно забеспокоились. Да и одеяло с прорезавшимися неожиданно острыми зубами по краям – это как-то ненормально. Пришлось срочно принимать меры. Но справиться с этой меховой челюстью оказалось не так-то просто. При разрубании мечом пуховичков стало двое, причем оба с полным боекомплектом острых зубов. Повторная атака увеличила количество шерстопрядильных плотоядных монстриков еще в несколько раз, из чего нами был сделан неутешительный вывод – от этой напасти так просто не избавиться.

Положение спас… Мираб, который в силу отсутствия каких-либо навыков во владении оружием не принимал участия в бесплодной попытке отмахаться от незваных спутников. Пока мы с Полозом занимались увеличением поголовья пушистиков, а затем судорожным обдумыванием сложившейся ситуации, эльфыреныш с помощью огнива поджег масляное навершие от факела и просто подкинул вверх.

Никогда не любила запаха паленой шерсти, но сейчас, несмотря на отвращение, я готова была вдыхать его чуть ли не кожей. Кровожадные твари вспыхнули ярко и быстро, огонь с треском быстро пробежался по их плотной кучке, оставив на память о себе лишь облачко едкого дыма и кружащиеся в воздухе опаленные шерстинки. Мы были спасены. А проехав некоторое время в состоянии повышенной боевой готовности, но так больше никого подозрительного не заметив, позволили себе немного расслабиться. Однако факел гасить не торопились. Как показала практика, почти вся живность этой странной местности жутко боится огня. А нам что? Нам огня не жалко.

Я воспользовалась передышкой, пока мой благоверный снова по умолчанию был занят выбором пути, и вкратце поведала эльфыренышу о сделанном мне ночью предложении. Конечно, принять решение я могла бы и сама, обдумав все «за» и «против» чуть позже, в более спокойной и уютной обстановке, но взваливать на себя неподъемный груз ответственности за последствия этого самого решения ой как не хотелось. К тому же, посвятив в столь щекотливое дело Мираба, всегда можно с чистой совестью свалить возникшие непредвиденные обстоятельства на него. Сколько можно из меня крайнюю во всех неприятностях делать?

Мираб думал долго, целиком и полностью погрузившись в себя, но потом тихо и торжественно изрек:

– Сати, не знаю, что связывает этого странного змеечеловека с тобой, но мне кажется, было бы разумнее принять его помощь.

– Тем более что за помощь ТЕБЕ расплачиваться придется МНЕ, – сразу насупилась я, хотя умом прекрасно понимала – в чем-то он прав. Эх, если бы на месте Полоза был не Полоз…

– Ну… я тебе тоже чем-нибудь помогу… – несколько неуверенно протянул он.

– Это чем же?

– Могу доброго пути пожелать.

– Спасибо, что не последнего.

Он что же, на полном серьезе думает, что сие напутствие может избавить меня в дальнейшем от половины моих трудноразрешимых проблем? Если бы так было на самом деле, я бы давно уже вытрясла из этого несносного высокомерного наследничка штук пять «добрых путей» и еще троечку на запас стребовала.

– Без него у нас действительно может возникнуть целая куча проблем, – пустился в пространные объяснения эльфыреныш. – Темные эльфы они знаешь какие? Ух! – Эльфыреныш для усиления эффекта потряс в воздухе рукой с зажатым в ней факелом, отчего наше огненное оружие стало сильно коптить. – С ними не каждый отважится связываться. Если они чего-то хотят получить или добиться, то ни перед чем не остановятся. К тому же ты все равно ищешь ту девицу, так не все ли равно, одна ты это будешь делать или в компании?

Если б он только знал, насколько не все равно…

– А может, мне приятнее самой намылить ей шею, – продолжала из чувства противоречия сопротивляться я. – Пойми, вдвоем нам гораздо легче затеряться в толпе, чем втроем. Может, еще отряд соберем поразношерстнее, чтоб нас издалека видно было?

– Я не хочу умирать совсем близко от дома. Это будет глупо, – совсем тихо произнес Мираб и виновато потупился, словно желание жить было чем-то отвратительным.

Столь простые слова, сказанные ребенком, сразили меня наповал, спорить и отстаивать свою эгоистичную, но далеко не слишком разумную точку зрения было уже стыдно. Я в ответе за его жизнь, я поклялась довести его до дома, а в последнее время только и делаю, что занимаюсь решением собственных меркантильных проблем. Причем почему-то эти самые проблемы не только не решаются, но еще и растут, как поганки после дождя. Если раньше у меня была единственная цель – надрать как следует одно место Эмме и забрать свое кольцо, то теперь еще и от мужа надо как-то скрыться незаметно, а он в последнее время так и норовит скрасить мой и так нелегкий путь. Ко всему прочему, я вдруг поняла, что судьба Мираба мне действительно небезразлична – я искренне привязалась к этому вреднющему мальчугану. Вот как быть в такой ситуации? Ведь мои интересы тоже не стоит откладывать в долгий ящик.

– Больше двух говорят вслух. О чем вы там шепчетесь? – поинтересовался Полоз, оборачиваясь на нас.

– Мы пока думаем, но Мираб уже почти решил принять твое предложение, – удрученно ответила я, даже не стараясь скрыть, что чаша весов склонилась на его сторону только под тяжестью обстоятельств, а не моей доброй воли.

– Я в этом нисколько не сомневался. Странно, что вы вообще до сих пор живы, – удовлетворенно хмыкнул мой муженек и указал рукой вперед: – Там виден просвет между деревьями, думаю, мы уже скоро выйдем из этого злополучного места.

– Хотелось бы верить, – не очень оптимистично отозвалась я. Мираб поддержал меня тяжким вздохом.

Но Полоз оказался прав: лес, вопреки начинающему накатывать на нас отчаянию, кончился. Уже через полчаса мы стояли на опушке, а перед нами расстилалось старое заброшенное кладбище. Достаточно большое, надо заметить. Перекосившиеся и полусгнившие деревянные надгробия торчали над заросшими всеми возможными сорняками могилами и являли собой удручающее зрелище. Дорожки давно заросли высокой травой, оградки разрушились, надписи на надгробных камнях стерлись. На ближайших к нам, которые я смогла рассмотреть, уж точно, а бегать по всему кладбищу и проверять давность захоронений мне совсем не хотелось. Перелетающие с одного креста на другой вороны приветствовали нас радостным хриплым карканьем.

– Полоз, ты уверен, что правильно выбрал дорогу? – мрачно спросил Мираб, обозревая открывшийся нашему взору унылый пейзаж. – Не думаю, что нам уже сюда пора.

– Но из леса-то мы выбрались, – резонно возразил тот, тем не менее не торопясь трогаться с места.

– Может, мы еще раз попробуем заблудиться? Вдруг в следующий раз выйдем на обычную проселочную дорогу?

Мне тоже кладбище очень не нравилось, и я была полностью солидарна с Мирабом, готовая еще целый день бродить между вековыми деревьями и слушать заунывные завывания местной живности, чем прокладывать путь по еле заметным от времени могилам. Ну не внушало оно мне доверия, не внушало.

– А давайте его объедем, – не очень уверенно предложила я, невольно озвучивая одолевающие меня сомнения.

– Не выйдет, – хмыкнул Полоз. – Посмотрите назад.

Мы с Мирабом послушно обернулись. Леса за нашей спиной не было и в помине. Наша троица теперь стояла не на краю, а прямо посередине мрачного, удручающего своей безмолвностью и унынием кладбища. Вековые деревья и густые кустарники, которые несколько минут назад представляли собой труднопроходимый заслон, исчезли без следа. Куда – одному Лихому теперь известно. В общем, пути к отступлению и обходным маневрам нам не оставили. Кладбище зловеще и терпеливо ожидало наших дальнейших действий.

Кладбища никогда не являлись моим излюбленным местом времяпровождения, хотя знаю тех, кто чуть ли не каждый день готов бегать на могилку к давно усопшим родственникам, являющимся им чуть ли не седьмой водой на киселе. И среди них есть вполне приличные люди, которые никаким черным колдовством или некромантией (вот их как раз легко понять) даже не думают промышлять. Одна наша придворная пожилая дама два раза в месяц – в день рождения и день смерти своей прапрапра и так далее бабушки ходит к ней на могилку поливать цветочки и подметать холмик. Зачем? Сомневаюсь я, что эта самая прапрапра и так далее бабушка радуется столь пристальному вниманию своей прапрапра и так далее внучки, которой даже в проекте не было, когда бабка померла. Лучше бы пожилая мадама так за своими сыночками присматривала, а то выросли тупые бездари, которые руками только и научились, что в носу ковырять. А потом этими же руками служанок за щечки щиплют. Хорошо, они меня стороной обходят, хоть и лыбятся издалека в слепой надежде понравиться, а то бы я быстренько отбила у них охоту не только ковыряться где ни попадя, но и улыбаться в принципе. Но самое непонятное, что эти недоросли тоже находят какую-то прелесть в хождении на кладбище со своей маманькой за компанию.

Нет, этот удел скорби и неисправимого уныния всегда вызывал у меня только благоговейный трепет и ничем не объяснимую тоску. Я слишком люблю и хочу жить, чтобы часто посещать такие далекие от увеселительных места. Правда, если учесть, с какой регулярностью в последнее время меня пытаются отправить на тот свет, наверное, пора уже потихоньку начинать привыкать к земельке.

– О-ё-ёй! Не нравится мне все это, – затравленно протянул эльфыреныш, опасливо озираясь по сторонам.

– Ну что ты, – с наигранным весельем не согласился с ним мой благоверный. – А я так просто в восторге. Тишина, покой… Вот только бы вороны еще так громко не каркали, и вполне можно было бы привал устроить. Недельки эдак на две.

Я возмущенно фыркнула, отдавая должное оригинальному чувству юмора нашего защитника.

– Поехали, что ли? – предложил Полоз, не придумав ничего оригинального, и первый тронул поводья. Но его лошадь протестующее мотнула головой и проявила завидное упрямство, напрочь отказываясь топать через погост. Моя тоже не проявила повышенного энтузиазма и не сдвинулась ни на шаг вперед.

– И что нам теперь делать? – полюбопытствовал Мираб, меланхолично наблюдая за нашими бесплодными попытками справиться с несговорчивым транспортом.

– Боюсь, что придется идти пешком, – сквозь зубы процедила я и спрыгнула на землю. – Эти копытные быстрее корни тут пустят, чем пойдут по человеческим костям.

– Может, нам тоже корни пустить? – испуганно простонал эльфыреныш. – Тут хорошо, спокойно и никого нет.

Идея тащиться по кладбищу на своих двоих его совершенно не радовала.

– Это пока светло, никого нет. – Полоз тоже спешился, придя к выводу, что с лошадьми вряд ли удастся договориться. – Кто знает, что тут начнется с наступлением темноты.

Именно об этом я и сама думала. Если в глухом лесу на три наши свежие тельца набежала такая орава кровожадных тварей, то чего можно ожидать вблизи старого, давно заброшенного кладбища. Проверять это на собственном (подозреваю, последнем в этой жизни) опыте желания не возникало. Пробежать быстренько это дивово убежище, пока темнеть не начало, и дело с концом.

– Держитесь как можно ближе друг к другу, – предупредил Полоз и первым направился вперед, не забыв вынуть меч из ножен. Так, на всякий случай.

Как ни странно, лошади двинулись за нами. На почтительном расстоянии, внимательно выбирая место, прежде чем поставить ногу, но все-таки брели следом. Видимо, близость хоть кого-то живого и довольно знакомого пересилила страх, испытываемый чуткими животными.