Текст книги "Завтра были письма"

Глава
12

Слава гуляла по Висбадену. Выставка закончилась, следующий пункт назначения – Берлин. Она привыкла к перелетам, переездам и всегда, планируя поездку, старалась совмещать несколько встреч, несколько городов. Раз уж все равно ехать, раз уж все равно ты в Германии. Естественно, главным в этой поездке было посещение книжной ярмарки во Франкфурте, но она давно обещала провести презентацию журнала в Берлинском Русском Доме. В конце концов, Франкфурт от Берлина не так уж и далеко, всего четыре часа на поезде. Вот так, бизнесом она больше не занимается, металлоконструкции не продает, но привычка все в жизни планировать осталась и очень ей помогала.

* * *

Висбаден. Очаровательный город. Можно назвать его курортом, а можно – прибежищем миллионеров. Слава дошла от Кранплац до Кохбруннен. Ей все же не захотелось провести этот день в термах, попить специальной водички, больше нравилось неспешно гулять по небольшому и уютному городу, рассматривать затейливую архитектуру зданий, находить элементы своего любимого стиля либерти.

Она неспешно прогулялась по Курортному парку, подошла к памятнику Достоевскому. Именно в казино Висбадена наш великий классик в 1860 году проиграл все свое состояние. Вот он, наверное, тоже в термы не ходил, и спутнице его уж точно не до того было. Сидела, бедная, в гостинице и ждала своего друга. Каким вернется, с чем придет?

Да-да, для многих символом и визитной карточкой города остается казино. Практически сто лет назад оно с особой роскошью было построено по приказу кайзера Вильгельма Второго. И практически полностью разрушено в самом конце войны. И вот в этом все немцы. Они все-таки восстановили казино. Подняли все чертежи и рисунки, гравюры, работали долго и кропотливо, но в конце девяностых подарили городу и всему миру новое казино, ничем не уступающее старому. И один из залов назвали в честь Достоевского. По легенде, даже сохранилась та самая рулетка, за которой с замиранием сердца следил Достоевский и кидал фишки при последних словах крупье: «Bitte, nicht mehr» – «Ставки сделаны».

* * *

Слава специально взяла билеты в Берлин на вечерний рейс. Ей хотелось еще раз пройтись по улицам, по которым они ходили вместе с Норбертом, где зарождалось ее непонятное чувство. Это была любовь или просто ей было интересно, что дальше? Хотелось авантюры, приключения?

Октябрьское солнце припекало, по-осеннему пахла желтая листва под ногами. Навстречу шли прогулочным шагом пожилые местные жители. Как правило, парами, как правило, под руку. Шли и мило беседовали.

Как это здорово, прожив вместе целую вечность, не утратить желания разговаривать друг с другом. Можно просто делиться всеми мыслимыми мелочами, можно советоваться, а можно обсуждать проблемы, хоть политические, хоть культурного толка. Главное, чтобы разговаривать хотелось. Слава рассматривала эти порой смешные парочки и видела: им хорошо вместе.

Она расстегнула пальто, берет и вообще оставила в гостинице. Неожиданный порыв ветра дал понять, что на улице уже осень и зря она вот так раскрылась. Захотелось выпить горячего кофе, а может быть, шоколада.

Слава толкнула дверь первой попавшейся на пути небольшой кафешки. В Германии их много, и все уютные, красиво обставленные, обязательно с предметами немецкой старины. В зале вкусно пахло кофе и свежими булочками, но столы составлены в ряд и заняты выставочными образцами. Ну вот, и тут выставка.

К ней моментально подбежал молодой мужчина в белой рубашке и длинном фартуке.

– Мадам, вы хотели перекусить? С удовольствием обслужу вас у барной стойки, если вы не против. У нас тут, как вы видите, небольшое мероприятие. Но кофе от этого хуже не стал!

– Я хотела бы выпить чашечку горячего шоколада и, может, бретцель?

– У нас прекрасно варят шоколад. Вам, конечно же, со взбитыми сливками?

– Конечно же, нет! Пойдете мне навстречу?

Парень расхохотался. Вот она, началась веселая перепалка с официантом.

– Ну-у! – Парень прищурился. – Это вам будет стоить немного дороже!

Они улыбнулись друг другу.

– Согласна! – И Слава прошла к стойке, потирая ладошки. И почему она не взяла ни берета, ни перчаток?

Шоколад действительно оказался превосходен.

– А что это за выставка?

– Раз в месяц у нас собираются коллекционеры военных артефактов. – Кельнер запнулся. – Вы из Польши?

Слава вздохнула:

– Из России.

Парень развел руками:

– Тогда не удивляйтесь, что увидите здесь военные шлемы, «Майн Кампф» Гитлера и знаки отличия немецкой формы. Сейчас это у нас популярно.

– Это ваша страна. Ничего личного! – Она опять улыбнулась.

Шоколад был отменным, ничего не скажешь, особенно после холодного ветра. Скорее даже какао, но густое, тягучее, немного с запахом корицы и со вкусом перца. Как это у них тут получается?

Слава допила свой напиток, с аппетитом умяла целый бретцель (хотя давала себе слово, что только отломит кусочек) и прошлась поглядеть, что выставлено на столах. Надо же, настоящее мужское царство. Ни одной женщины-коллекционера. И по ту сторону, и по эту. И те, кто выставлял коллекции, и те, кто их рассматривал – сплошь мужчины. У кого-то – значки, кто-то разложил холодное оружие, кто-то – книжки военные. Да, действительно, и знаменитая книга Гитлера была представлена. А вот и каски немецкие. Как-то Славе сделалось не по себе от таких экспонатов.

Ей вспомнился разговор с Ритой в один из приездов. Как раз зашла речь о патриотизме, о музейных экспонатах. Слава тогда делилась впечатлениями от посещения музея Советской армии. Мишке только-только исполнилось три года, и это было для него излюбленным местом для прогулок. Вот только его интересовали пушки да пистолеты. А допустим, планшет летчика – совсем даже нет. А ведь планшет был самый настоящий, из того времени, в боях побывавший. Или вот, например, мыльница конкретного лейтенанта. Хотя про мыльницу и Славе странным показалось.

– Слава, это только в России еще возможно – планшет или кружка, из которой командир пил. И почему это представляет огромнейший интерес? Что за странные экспонаты такие? Это, наверное, осколки советско-патриотического воспитания, без этого раньше было никуда. Правда, и сегодня Россия снова много говорит о патриотизме. А на чем еще детей воспитывать? Вот в Германии тема патриотизма долго была табу. Еще бы, после того, что они сделали для Европы и всего мира… После всех этих газовых камер… Им о немецком патриотизме никто не давал права говорить. Но теперь опять заговорили. Вывески кругом, плакаты: «Германия – это ты»… А так все послевоенные годы их патриотизм в футболе проявлялся, тут они развернулись. В каждом городе – множество футбольных школ. Хоть так они свою страну прославляют.

– Ну да, твои же тоже играют.

– И мои играют, а как же! После гимназии приходят домой, и вперед. Разве плохо?

– Да кто ж говорит.

– Вот видишь… А что касается войны, конечно, – какие уж тут экспонаты от немецких солдат! Этого нет, но зато есть такие смешные ферайны, типа «Внуки войны». Там собираются дядьки и тетки нашего возраста и решают свои психологические проблемы – как они, бедные, пострадали от родителей, которые в годы Второй мировой были еще детьми и не получили родительского тепла, как их родители, будучи детьми, страдали от недоедания, от криков, бомбежки. Там мама в это время была грудным младенцем, а теперь ее сынок в ферайне рассказывает, что той не хватало грудного молока, и поэтому она была всю жизнь агрессивна со своими детьми. Термин есть – «холодная мама». Теперь этот сынок «холодной мамы» всю жизнь чувствует себя плохо, мамка-то тепла недодала… Вот тоже ведь – дебилизм, как и эта мыльница. Тут еще надо посмотреть, что из этого больше… того. Но мне все-таки роднее коробочка из-под мыла, чем этот дурацкий ферайн «Внуки войны».

Слава опять мыслями вернулась к Ритиной переписке. Ритка… Неужели это ее описывал далекий Павел в своих письмах?! Ее Ритку, пробивную и бесшабашную, по уши влюбленную в своих сыновей, до одури отстаивающую свое мнение, совершенно бескомпромиссную и до наивности верящую людям. Вот как, к примеру, Глебу, а потом и его Светке. Ритка, которая постоянно получала по мозгам, но не менялась. Она была другой? Нет, судя по письмам, она и тогда была точно такой же. Вся состоявшая из волн… И именно в нее влюбился Павел Терентьевич Моргунов.

* * *

«Вы не цените свою красоту, нет. Почему? Кто вам сказал, что вы обыкновенная? Или, как вы выразились, обычная? Вы как скульптура, сбежавшая из Лувра. А в Лувре некрасивых не держат, а если и держат, то они сбегают вот в таком вот виде. И вспомните, вы были рады своему виду. Вы знали тогда, что вы прекрасны. Вы видели, что я любовался вами. Вы были тогда в равной степени и смущены, и обрадованы, вы хотели показать себя, потому что я хотел смотреть на вас. Вы радовались своей красоте всегда. Ваше лицо – оно как море. Можно про море сказать, что оно красиво? Когда как. Если море закрыто тучами, если сеет мелкий дождь, если оно мертво, нет на нем ряби, если от него холодно и промозгло – кто скажет, что море прекрасно? Но кто заранее скажет, что море не красиво? Как вы смеете о себе так думать? Вы – НЕОБЫКНОВЕННАЯ! Ваше лицо прекрасно. Оно прекрасно по-разному. В отличие от моря, оно прекрасно даже тогда, когда на него набегают тучки грусти и раздумья, потому что оно не остается равнодушным, как холодная бездушная водная гладь моря. Нет и нет. Ваше лицо – это ваши чувства».

Глава
13

И все-таки Слава решила перед поездом еще пробежаться по магазинам. Каждый раз, примериваясь к какой-то обнове, она сразу вспоминала Майера, его отношение к вещам.

– Все должно быть дорого и достойно, и лучше все-таки, чтобы это был бренд. Но только ни в коем случае никаких лейблов. Только ты должна знать, сколько стоит эта вещь. Понимаешь, в этом случае ты будешь носить ее так, что никто не засомневается, что ты одета шикарно. Вот это главное. Дорогая простота.

И это ж надо было такому случиться: забыть в отеле кредитную карточку! Столько времени мерила эти несчастные брюки, выбрала наконец то, что подошло, хвалила себя: вот что значит организованность. Есть два часа перед поездкой на вокзал – используем время с толком. Да, у нас и полчаса не пропадут.

За три дня Слава решила кучу проблем и осталась довольна командировкой. Выставка для нее прошла более чем успешно. Переговоры, встречи с новыми издателями. Что-нибудь получится? Несомненно! Вот только на магазины времени не оставалось совершенно, как ни крути. Нет, это какая-то уж совсем неправильная командировка получается. А приз самой себе за то, что все выполнила? Все с честью, все нужное подписала, где надо, проявила характер? Все должно быть оценено по достоинству!

* * *

Два часа для магазинов – время хоть и ограниченное, но приемлемое. Главное, это поставить задачу, иначе никак. Иначе на четырех этажах большого «Пек енд Кло» можно растеряться, запутаться, а главное, потеряться во времени. Поэтому не забывать про цель и постоянно смотреть на часы.

В этот раз целью были брюки. Этаж известен, марки понятны, надо лишь определить правильный размер, чтобы сто раз не переодеваться и не расстраиваться, если во что-то не влезешь. Это к тому, что у женщин после сорока пяти лет размер прибавляется, хотя на первый взгляд так и не скажешь. Да, это такой наш секрет: размер становится больше. Это касается и одежды, и, что удивительно, обуви.

Поэтому примерка заняла минут сорок. Слава никак не хотела верить статистке и упорно брала размер поменьше. Но все же выбрала. Отличные брюки, к ним еще и юбку захватила, и теплый свитерок. Три вещи за целую командировку – это нормально. Это, можно сказать, – зачет. Вот он – приз за нервы, за то, что приходилось улыбаться, когда не хотелось, и слушать длинные разговоры, а главное, все же суметь настоять на своем. Сумела выдержать при необходимости нужную паузу, знала, где промолчать, где вздохнуть, где заказать еще кофе. Все хорошо. Еще и брюки подходящие нашла.

И надо же, как неудачно – оказалась без кредитки. Тоже привычка: мелочь рассовывать по карманам сумки, а крупные купюры и кредитки без надобности с собой не носить. Для этого существует гостиничный сейф. Времени – только вернуться в отель, схватить чемодан и бегом на вокзал. Славе было страшно неудобно на кассе, продавщица носилась с ее вещами, давала советы, и вот – она ничего не купила. Хотя, безусловно, это наше, русское. Такое впечатление, что в Германии продавцу не так важно продать и получить свой процент, гораздо важнее просто доставить тебе радость, подобрать то, что действительно тебе подойдет.

Вот и сейчас продавщица изо всех сил пыталась найти решение:

– А вы с чемоданом приходите. Потом на углу такси возьмете, как правило, там всегда такси стоят, и на вокзал.

– А паковать чемодан?

– Здесь упакуете, это нестрашно. У нас так бывает. Ой, мы тут такое видим! Ваши как раз часто пакуют.

Понятное дело, не преминули вставить про «наших». Кстати, за десять минут это уже второе упоминание. Первое было, когда Слава извинилась перед продавцом-консультантом за то, что не убрала вещи после примерки.

– Как приятно, что вы об этом сказали. Ваши никогда не говорят. Разбросают и уходят. Мне несложно убрать, это моя работа, но все же хорошо, когда кто-то говорит пару слов на эту тему.

Славе оставалось только улыбнуться.

– А как же я с чемоданом по лестницам?

– У нас же эскалаторы.

Ну да, ну да. И все же Слава засомневалась в правильности идеи. И вот эта фраза, что такси стоят «как правило»… Она, как правило, в магазин с кошельком ходит. И что? Нет, сегодня правила не работают.

Времени особо раздумывать не было. Слава, расстроенная и неудовлетворенная, побежала в гостиницу. Какая все же странная поездка. Ведь она и в магазин зашла с мыслями о Майере. И ничего не купила. Знаки, знаки. Зачем она едет в Берлин? Нужно ли ей с ним вообще встречаться?

Чемодан стоял в дверях, кошелек лежал на столе. Ну надо же! Вот тебе и собранная. То есть из сейфа она его достала, со всей наличностью внутри, и спокойненько положила на столик. Вот тебе и организованная… Все же командировка была непростая, устала. Да нет, это все мысли. Майер, Рита, письма.

* * *

Приветливый портье погрузил Славин невесомый багаж в такси – понятное дело, никаких покупок. Он еще раз поклонился Славе:

– Хорошей вам поездки! Всегда рады вас видеть в нашей гостинице.

Слава улыбнулась в ответ. С водительского сиденья повернулся симпатичный мужчина средних лет:

– На вокзал!

Это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Да, но вот знаете… – У Славы вдруг мелькнула мысль. – А можем мы заехать в соседний магазин?

Водить медленно тронулся с места.

– Давайте по порядку. – Он говорил медленно и четко, чем сразу выдавал в себе некоренного жителя Германии. – Во сколько ваш поезд, где находится магазин и что вы собираетесь покупать.

Ого! Вот это подход к делу. Наш человек, хоть и мужчина. Не подумайте ничего плохого, просто, во-первых, когда мужчины слышат про магазин, то сразу начинают в лучшем случае вздыхать, а в худшем – делать вид, что ничего не услышали. А здесь человек мало того что услышал, еще и пытается досконально разобраться в ситуации.

Больше всего Слава удивилась последнему вопросу. Про отправление поезда понятно, про местонахождение магазина тоже, но какое ему дело до того, что она будет покупать? Может, ему еще и размер сказать?

Тем не менее Слава почувствовала свой шанс и телеграфно выдала всю информацию: до поезда еще целый час, магазин за углом, а вещи – они вот уже, готовые, на кассе.

Между тем водитель продолжал настойчиво выспрашивать:

– Что вы себе выбрали?

Вот ведь любопытный. Но, может, в этом есть какой-то смысл? Слава честно ответила:

– Три вещи: брюки, юбку и свитер.

Любознательный водитель немного замедлил ход на повороте, многозначительно кивнул в ее сторону и постановил:

– Едем в магазин. Мы все успеваем, у вас есть полчаса, чтобы все еще раз как следует обдумать и купить. Буду ждать вас у дверей магазина.

Она переспросила:

– Точно? Мы успеваем?

– Точно! Успеваем! И не сомневайтесь ни минуты. Вы вещи выбрали, они вам понравились, подошли по размеру, по цвету. Вы затратили на этот поход свое время. – Водитель многозначительно взглянул на Славу, повернув голову: – Как же не купить?! Покупаем! – Он сказал это так, как будто хотел сам заплатить за ее вещи. – Решено. Вы знаете, как было пару раз у меня? Я выбирал вещь, потом начинал сомневаться и не покупал. И что? Потом, когда понимал, что она все-таки мне нужна, и возвращался за ней назад, ее уже не было! Ее уже кто-то купил. А я потом год! Понимаете – год! Не мог найти ничего подобного. Так что выбрали, нравится – идите и покупайте.

Слава слушала и не верила своим ушам. Ну это же надо, подобных советов ей не давали ни муж, ни подруга. Вот ведь как правильно этот дядька все по полочкам разложил.

Таксист припарковался точно у входа в магазин, нашел самую удобную парковку, и Слава понеслась вверх по эскалаторам. Продавщицы на кассе ее ждали, они почему-то не сомневались, что женщина обязательно вернется. Они уже издалека начали улыбаться, весело помахивая ярко-зеленым пакетиком со Славиными покупками.

Водитель был просто счастлив! Можно было подумать, это он купил себе обновки. Строго поинтересовался:

– Все купили? Так быстро? Тогда – на вокзал.

Славин чудесный советчик оказался греком. Он всю дорогу занимал ее интересными историями обо всем подряд. Этот дядька имел свое мнение не только о том, что и когда нужно покупать. Он с такой же определенностью объяснил Славе, почему в Греции разразился кризис (естественно, обвинил во всем американцев), рассказал, как греки ждали контактов непосредственно с самим Путиным, но, но… Опять вмешались американцы!

Неугомонный грек тут же зачитал ей заметку из газеты, ведя машину одной рукой, одним глазом глядя в газету, при этом громко и четко декламируя. Заметка, понятное дело, была про русских. То есть не про всех русских, а про конкретную женщину, которая намедни умудрилась купить греческий остров, принадлежавший Онассису. Фамилию дамы водитель произнес несколько раз по слогам. Ему было сложно, все же не все русские буквы поддаются транскрипции, а Слава никак не могла опознать фамилию. Грек каждый раз поворачивался к своей непонятливой пассажирке.

– Ну? – нетерпеливо спрашивал он.

– Ну не знаю я ее!

Грек был страшно недоволен, но продолжал:

– Понимаете, для собственного отдыха купила. Чтобы отдыхать спокойно семьей. Я плавал вокруг этого острова. Это рай! Рай на земле. Вода – изумрудная, мандарины, оливы, буйство зелени… Но не думайте, что греки вот так вот расстаются со своими богатствами. Остров передан ей на девяносто девять лет! Мы землей не торгуем.

– Ясное дело!

Слава подавала реплики с заднего сиденья, а водитель не оставлял тему:

– Остров принадлежал дочери Онассиса. Мы-то знаем, как Афро была обижена на своего отца. Он ее не любил. Понимаете? Не любил. Он любил свои игрушки.

Водитель говорил теперь, не поворачивая головы, может быть, поэтому практически кричал. Понятно, ведь Слава же могла прослушать самое главное!

– Мария Каллас, Жаклин Кеннеди – все игрушки. Но бог его наказал. Его сын погиб совсем молодым. Вы про это знаете?

Слава не знала, к своему стыду. Конечно же, истории о Марии Каллас и о Жаклин Кеннеди, о дочери Онассиса – все это на слуху. Но невозможно знать все…

Водитель все рассказывал и рассказывал. На прекрасном немецком, внятно, громко, опять же про интересное. Его потрясло то, что Слава слушала спектакль на исторической арене Эпидавр. Они говорили о Спарте, о греческой культуре, о кухне. Водитель рассказал Славе, как близки греки к русским, как они любят и уважают русский народ.

– А вы, когда отдыхали в Греции, заметили, что греки встречали вас с радостью?

– Вроде того… – Слава слегка замялась.

– Не наверное, а точно! – строго обернулся к ней водитель. – У нас одни корни. Я говорю сейчас о духовном!

Удивительное дело… Обыкновенный водитель такси. За такой короткий путь он помог купить обновки, обрисовал вкратце ситуацию в Греции, высказал свое отношение к тому, как расставлены силы в современной политике… Они поговорили о культуре, книгах, о дружбе между народами.

Скажите мне, что делает этот человек за рулем?! Ему впору выступать на большой трибуне! Или вот это самое такси и есть его маленькая трибуна? Его жизнь, его вклад в эту жизнь.

По мнению Славы, он должен был бы выступать в другом месте, но, видимо, этот таксист думал по-другому. Есть люди, которые полностью довольны своей жизнью и местом, которое они в этом мире занимают. Вот, к примеру, этот таксист: такси абсолютно подходило ему для ораторских выступлений.

Слава уже не вслушивалась, она думала про себя: а она довольна своей жизнью? Да, она довольна. У нее все хорошо! Включая только что купленные юбку и брюки.

И она улыбнулась собственным мыслям.