Текст книги "Греческий зал"

«Риголетто-гугеноты-травиата…»

* * *

Риголетто-гугеноты-травиата,

Как осенний лист рассказов падал.

Я плясать хотела, изумляя,

Травиата-риголетто, щеголяя.

И вся классика словно бы накидка.

И вопросы удивленные, открытка.

И диверсия, и неведомый там ход.

Не обманет этот скользкий переход.

И звенит, как славная частушка,

Не укусит меня даже злая мушка,

Риголетто – гугеноты – травиата.

В слове звон монет блестящих клада.

16.09.15.

«Прибой молчал. Билан молчал…»

А.Н. Гриценко

* * *

Прибой молчал. Билан молчал.

И набивная ткань златилась.

Бульвар абитуриенту стал

Горевшим пламенем. Мостилась

Там, словно баррикада,

Огромная стена из книг.

И от нее плыла армада

На сцену чаек. Дикий крик

Так душу рвал. Вернее, билась

И клокотала в теле жизнь,

Как флаг. И звездочкой искрилась

Песчинка. Или просто рис —

Борись, держись. Здесь рифмы, воля.

Христос схоронится в глазок.

Но не закатывайте роли.

И будь живительным урок.

25.09.15.

Настольная книга

О Рерихе написан том,

О творческих исканьях много тем.

Попутчиком, исследователем в том

Был автор, Сидоров В.М.

Я перелистываю том и впечатляюсь.

Мне книга – как большой проспект.

Она мне на столе импект.

И я опять творю и сочиняю.

«Дракон» – закладка бисерная в ней.

Я заложила нужную страницу.

Под впечатлением уж столько дней.

Все думаю, как красная девица,

Гадает что тихонько у свечи

Иль в зеркало поглядывает скромно.

А книга на столе боготворит,

Лежит, как бы дитя, укромно.

Я все посматриваю, что в ней дальше.

«Ребенок» Сидорова – книги этой том.

Он помогает сочинять без фальши.

Помощник, спутник – книги этой том.

05.12.12.

«На крылышке мухи…»

* * *

На крылышке мухи

Каллиграф написал,

Как Даму одну

На прием причесал.

И видно Ее

Теперь будто сквозь,

Как надпись на мухе

Подчеркнуто врозь.

Но только разняться

Желанья Ее.

И как ни стараться,

Мимолетен полет

Моих слов сердечных

И дум всех о Ней.

Но я человечен.

И мухи сильней.

23.11.12.

«Широкая горка…»

Посвящается Середниково имению М.Ю. Лермонтова

* * *

Широкая горка,

Высокая ель.

Луна смотрит зорко,

Под дверь легла в щель.

Ей тихо светить

О родине малой.

На горке любить

В игре разудалой

Учился мальчишка

Родимый свой дом.

Теперь он, как мышка,

Уснул сладким сном.

17.12.13.

Кирилловцам друзьям из Киева

За словом в Киев не беги.

Там холод в адском жаре

За алтари и очаги

Разносится в пожаре.

Воспрял и Днепр, как стена.

Дойти б до Иерусалима.

Стеною Плача вся страна,

Кровью обагрима.

И Страх лучами мир пронзил.

И вышла всем Свобода.

Крещатик жертвы окропил

Под вопиё народа.

А вы, кирилловцы, не зря

Сокрылись в дверях храма.

И «Vale!», хоронясь, запря

Желаете упрямо.

Оно звучит большим пари.

Дойти хоть до Парижа.

Свобода мечется с земли

Америки под крышей,

Где Рада плачет «веселей».

Вся жизнь сплошной театр.

Тут вспомнить ПУТЧ, тот старый змей.

Восставший гладиатор

Марионеткой стал судьбы.

И краски сочных ягод

Упали каплями крови,

«Расшатывая» хату.

Так кто устроил ураган

В доме Украины.

Пожаром вспыхнул океан.

Не дай страстям остынуть.

Кирилловцам в мольбе теперь

Молиться в тихой келье.

Шопеновски картавит трель

Под чистку – не безделье.

Картошки много на столе.

Но снится лишь лимонка.

Как с фигушкой бокал, во сне

Грудь показала только

Та бестия. Она кричит:

– Приди, приди, свобода!

А новый мир кто сотворит?

Какая мать народа?

23.02.14.

Рыжка

Война – это злая тетка.

И разлука каждый бой.

Вот и конь мой очень кротко

Здесь прощается со мной.

Забирают Рыжку скоро.

Служить в армию уйдет.

У березы хотим с горя

Нашептаться с ним вперед.

Шею он склонил на руку,

Пышут ноздри в лицо мне.

Я не знаю больше муки

Разлучаться на войне.

– А ведь помнишь, конь мой, Рыжка,

Как гуляли на заре.

Голос издали мой слышал,

Через луг скакал ко мне.

Я с конем прощаться начал:

– Завтра будешь ты боец.

Рыжка грустный, будто плачет.

Как печален здесь конец!

Промелькнули боевые,

В городе промчались дни.

И обратно строевые

Идут конные одни.

Из отряда, вижу, вышел

Конь, пришел ко мне домой.

Я узнал: «Да это Рыжка!

Он вернулся. Он живой!

Командир мне улыбнулся:

– Неужель, конь этот твой?

– Рыжка, друг мой, сам вернулся!

– Так пусть будет конь с тобой!

05.10.12.

«Горькая песня Марьиной рощи…»

* * *

Горькая песня Марьиной рощи.

Ленты висят на березе.

Трудно сказать, может быть, проще.

Только вздыхать в сладкой грезе.

Мне б пробежать босой по траве,

Марьина роща зовет.

Греза же сладкая только во сне

Горькую песню поет:

– Нет, не беги босой по траве.

Наш ты обычай уважь.

Босоньки ножки укрой ты в тепле.

Это одна твоя блажь.

Брось козырять в панаме в лесу.

Леса не видно за рощей.

Я ж корешок с муравьем пососу.

Что в дебрях может быть проще?

25.05.13.

На Ладоге

По водам Ладоги святой

Плывем в рыбацком катере,

Как в люльке с нежной теплотой

Возле уснувшей матери.

Но слышно, как, вздымая грудь,

В волнах вздыхает Ладога.

И ветер начинает дуть.

И волны играть рады бы

С лихой скорлупкой-катерком

В брызгах, как в фонтане.

Мы в кубрике сидим тишком.

И дробью барабанной

Те волны бьются о корму.

Вот-вот перевернется

Наш катерок, пойдет ко дну.

А капитан смеется.

Веселый он, перекрестил

Себя и не боится.

Ведь кто по Ладоге поплыл,

Тем нужно помолиться,

Чтобы суровый Валаам

Всегда ждал осеянный,

Чтоб волны подступали к нам.

И были мы желанны.

23.01.13.

Ах, ба

Ах, ба, была ты ветераном.

Ах, бы, ты знала даже бой.

Об этом в детстве слышал рано.

И было так тепло с тобой.

Но вот я вырос, и дороги

Так сильно развела судьба.

Твои же раны мои ноги

Уносят, за тобой я, ба.

Твоя уютная посуда

Сигналом стала огневым.

Цветок, в котором было чудо,

Вдруг превратился постовым.

И поле минное повсюду,

Куда ни глянь. Да что смотреть?

Твои глаза моими будут.

Под музыку и пулям петь.

Я слышу четкие отбои.

Задачу задала мне ты.

Я вечно догоняю строи.

В одном ведь воевала ты.

И шаль, что порохом пропахла,

Уж не покроет дней моих.

Судьба свернула планы махом.

И день за днем все лих и лих.

01.12.15.

Новый ангел

Неужели, мы пропили ордена?

И фарфор разбили мы китайский,

И забыли мы героев имена,

И язык лишь понимаем краснобайский?

И не поняв, на чем держится крючок,

Оторвали с мясом ручку в службе.

К братьям дверь скрипела, как сверчок.

А теперь с петель сорвалась к стуже.

И скрипит, и плачет, как артист.

Эта музыка скорей для сумасшедших.

И за дверью, как авантюрист,

В глазок чертик смотрит, кости съевший.

Как за поездом, пропали вдалеке

Братья, пост свой держат на исходе.

На канун, поставленный в грехе,

Ангел новый вовсе не к угоде.

Миллионы душ хотят поймать

Того Нового, что странно окрыляет.

Его крылья, как ножи острят.

И Майдан опять стреляет.

Так зачем же вы, друзья,

Теплые порвали рукавицы.

И бежите почём зря.

Все туда же, где совсем не спится.

16.10.15.

Кишмиш

На день победы баба Вера

К соседу-деду ходит в дом,

За стол садится и за делом

Все говорит о фронтовом.

О том, была как медсестрою,

Ходила в бой, как и бойцы.

Ценою было дорогою

От смерти раненых спасти.

– А на Урале только знали,

За месяц Гитлер был бы нами

Разбит, но Сталин приказал

Маневр другой, – дед ей сказал.

– Урал – совсем не вся Россия.

Героев разве поискать?

Вот бабу Веру жизнь спросила:

Боец, сестра, еще и мать.

– С тобой согласен, – дед довольный

Вино ей в рюмку наливал, —

И жен таких найдешь не больно.

Героев свет наш не видал.

Признанья баба Вера примет.

Кокетство женское в том лишь.

Вино из рюмки опрокинет

И скажет всем: «Вот был кишмиш!»

В рассказ свой краски добавляя,

В густое будто бы вино,

Все говорит, чуть задыхаясь:

– Был бой тогда, а не кино!

Когда снаряды разрывались

У наших ног и все в окоп

В сумятице скорей бросались,

Ладонью прикрывая лоб.

И тут же падали телами

Бойцы, простреляны насквозь.

Живых и мертвых разбирали.

Вот было месиво. И гроздь

Пуль вражьих задала кишмишу.

Оглохнуть. Будто град стучал.

Я под обстрелом даже слышу,

Где раненый боец стонал.

И будто времени не знали

Секунды, что свинцовый дождь,

Как долгий век бой проживали:

Патроны вынь, снаряд положь.

Я раненых тащить на спину.

Ползком к санчасти добралась.

А мимо бомбы, взрывы, мины.

Кишмиш такой совсем не сласть.

И как окончилось сраженье,

Утихло все, и мы бивак

Устроили в лесу на время

Там, у реки. И был рыбак

Один боец такой удачный.

С икрой он щуку нам поймал.

И мне, сестричке, очень смачный

На бутерброд кусочек дал.

А я и рада, угощенье

По вкусу на войне пришлось.

Я с детства впроголодь в деревне

Росла: ну, кожа, да и кость.

А тут наелась до отвала.

Побаловать себя пришлось.

Того мне не забыть привала.

Кишмиш – такой был гость.

– Ну, баба Вера, прихмелела

Ты от вина, прикрыть нам рты.

Ты о войне сказала смело,

Смешала смерть и праздник ты.

– Да ничего я не смешала,

Что было на войне – не счесть.

А лучше вспомню, как бывало

Я на завалинку присесть

Спешила, бегала по ней я.

Вот радость. Даже расскажу…

– Ну, лучше спой ты поскорее:

«Уходили комсомольцы на гражданскую войну…»

08.08.13.

Кимрский вояж

Письмо Татьяны шепчет сад мне,

Где сведена цвела.

Вот на Савелово я на днях.

Жень-шень там шепчет

«За-ре-ка-т-т-т…».

Цветочков много, ну, а ягод

Не знает столько хиромант.

По травам бродит тихий гад,

Украсив листья в бледный мат.

Крем Азазело знает Кимры

И Бэлы пламенный привет,

Что лето – это эхо Крыма.

Куплю я в Кимры свой билет.

И унесусь за километры,

Чтобы узнать от света быль.

Вот стела яркою приметой.

Фадеев спрятал там бутыль.

За рубль свой получишь прибыль.

Как сикось-накось тут ни шей.

Березок бережок. Там прыгал

У Кимрки совсем ничей

По каменке стих Мандельштама,

Как русский красный сапожок.

Хромой Бахтин, как телеграмму,

О Достоевском в теремок

Писал труды. И Волги пристань

С волной играла, как варган.

И стих Режбека очень быстрый

На крест «спасибо» молвил нам.

Режбек рудбекию подарком

Мне преподнес, «шар золотой».

Свист «Керобино» яркой маркой

Жених по полю ключевой

Тихонькой песенкой напомнил —

«А кабы дело в декабре

Решить… Навалом полнил

В стол в кабинете дед запрет».

04.08.14.

Остафьево

От жарких прений я остыл.

Открыть бы мира первобытность.

Закончен бег мой белокрыл.

И завлекает только скрытность.

И тяжкий камень в нежных розах

В оттенках скромности лежит,

Что укротить способен грозы.

И громко Имя не кричит.

Остафьево – оставь его же.

Пусть облетит дубовый лист.

Познать здесь новое ты сможешь,

Не зафальшивишь, как артист.

Легла плотина полной грудью,

Как на кувшин мотив Египта.

Черноголовой чайке трудно

Скользить над прудом к старым липам.

Так дай вздохнуть тот воздух липы,

Запела чтоб в груди струна,

Чтобы чернильница испита

Была пером твоим до дна.

Вот прибыл гость, творящий словом,

Здесь вдохновение найти.

Оставь его от городского

И злой мирской свет суеты.

И Имя, как простой листочек,

Как по пруду плывет ладья,

Не хочет грязных проволочек.

Не убежать ведь от себя.

20.06.14.

В Нескучном саду

Молчун Нескучный сад играл с воображеньем.

Славянскую молву нес Пушкинский причал.

Загадочно задрались из земли коренья.

И замок вырастал, как царь Салтан мечтал.

Из лилии корону Лебедь примеряла.

И в воду, точно в ночь, смотрела наяву.

Синички хлеб клевали с руки и щебетали.

И покосился скворечник на суку.

И голуби в любви, учили целоваться.

И белочка – умелочка, как заводной челнок,

Совсем была ручной, любила угощаться

Послушать всех звала доходчивый урок

Где луч венчал широкий макушки у деревьев.

На острове остался только светлый день

Там размышлять хотелось, укрывшись в полутень.

И предков вечный зов звучал в стихотвореньях.

01. 07. 12.

Марфино

Я Марфино увидела слезливо.

Был дождик, таял снег.

И в слякоть эту бережливо

Трудился в парке человек.

Усадьбу львы-грифоны сторожили,

С подножия хотящие взлететь.

Цвет кварца у запруды подчеркнули

Следы полозьев. И хотелось петь,

Как оперной певице в акведуке.

Навстречу нам Саврасушка заржал.

К его я шее протянула руки.

А он в ответ поклоны отдавал.

И мне перекреститься захотелось

На храм и на икону у дверей.

И песня вдруг в душе запелась

Про девушку одну, что нет милей

Той простоты, что в красном сарафане,

Улыбки заколдована в красе,

Чтоб босиком исчезнуть в ней в тумане

И искупаться летом на росе.

11.02.14.

Небесное противостояние

Я думала, как много было

В день дат, рождений и чудес,

Как имена, что и кадило

Не закадит цепей подвес.

Какой же рок всех их упомнит,

Священник думает о том.

Скорей с той скоростью тутовник

Не вырос – уложился том.

Чтоб скорость света смог измерить

Писатель на страницах тех.

Светило скрыло из материй

Ума безудержность утех.

И я отправилась вдыхать

В саду новейший порт идей.

Багаж держу – дано что знать

Для понимания людей.

Худой какой-то негритосик

Молился странно на Луну.

Встал на колени, как вопросик,

Попав в неведому страну.

Он обернулся, дернул пальцем,

Повел так резко он плечом,

Смеясь, что бабушек от пяльцев

Не оторвешь и с калачом.

В бараний рог, молясь, согнулись.

Вот шляпу черную свою,

Чтоб люди только б не согнулись,

Негр подложил здесь под Луну.

Дорогу женщинам оставив,

Мужчинам – чистый тротуар,

Он провидением управил,

В ладонях грея свой пиар.

И будто черной сковородкой

На небо тучи вдруг легли.

Луну и Солнце загородкой

Понятий, смыслов раздели.

За мной те тучи полетели

И завязали по рукам.

Я долго ехала в туннеле

И прижималась я к углам

Сидений, стен и рукояток,

Чтоб тучи те не унесли.

Но на дороге есть порядок.

И ангелы меня спасли,

Как тихую овечку в небе.

Из туч вдруг облачность взошла.

И черной проволокой небыль

Ушла под землю, как змея.

Негр доказал, как утихает

Из уст в молитве ветер зла.

Как минус, тряпкой вытирает

Слов слякоть, что дала слеза.

Не плачьте, стойте и дышите.

И шитый солнцем небосклон

Расчертит план на монолите

Ума, как отражение имен.

16.11.14.

Французский ландыш

Что слышится мне,

Что – то видится мне.

Задыхаюсь я в аромате фраз.

Галерея «Романов»,

В ней тяжелый экстаз.

В ней палитра в волшебных мазках.

Нету грязи, лишь только чистый мазок.

Это ландыш французский белый глазок

Показал, как вокруг него девственно,

Значит, скажут слово чудественно.

20.02.13.

Пусть

Пусть плавает в пруду кувшинка,

Чирикает синица на сучке.

Ползет клоп на свою травинку.

И божия коровка в кулачке

Напомнит зернышко пшеницы.

Просвиркой в небо палец указал.

И громко пусть чирикают синицы,

Как пушка, что для даты даст запал.

Мосты пусть сводят и разводят.

И Юрий Долгорукий пусть рукой

Покажет, по каким излукам

Река соединяется с рекой.

И пусть беззубая девчонка

Кусает хлебный свой рожок.

И песня над землей несется звонко.

И шепот пусть оттачивает слог.

01.07.14.

Оберег

Пусть прекратится окаянный бег.

О берег разобьются волны.

И я надену оберег.

И долг узнаю и исполню.

И у былинки есть звезда,

Не то, что маленькой травинки.

Из них восстали города,

Что берега цветут в кувшинках.

24.07.14.

«А если ты не хочешь оступиться…»

* * *

А если ты не хочешь оступиться,

Вставай и не ленись, иди.

Удача – взлетающая птица.

За ней спеши, ее не упусти.

Она научит быстрому полету.

И не споткнешься о сучок.

Ты только знай, что ветер добрый,

Когда полета ты поймешь урок.

И ты увидишь, кто с тобою рядом.

Будь добр ко всем, как ветер по пути.

Иметь друзей – вот главное, что надо.

Вставай и поскорее к ним иди!

05.10.13.

Чайная пара

Зачем ты грустишь и скучаешь,

Вздыхаешь так невзначай?

Со мной доброту ты узнаешь.

Я сахар, а ты будешь чай.

Давай посидим, скоротаем

Холодный январский денек.

По Пушкину мы погадаем.

Ты чай, а я сахарок.

Вот мудрость в орехе мускатном

В записке скорей прочитай.

И стих просится складный,

Как сахар, добавленный в чай.

Мы чайная пара с тобою.

И ты не грусти невзначай.

Мы клад под морскою волною,

Как сахар, добавленный в чай.

23.11.13.

«Парижская стрижка сессум…»

* * *

Парижская стрижка сессум.

И сок фирменный «Грей».

На сцене торжественной – месса:

Поет Кобзон и Мирей.

Их лица вонзились, как в раму.

Ведь классик назначил им стаж.

И шлет телефонограмму

Всегда нестареющий паж.

Их песни несутся за версты,

Как эхо романов из книг.

А нотки, как слезные горсти,

Сверкают что солнечный блик.

Парижская стрижка сессум —

И горести чаша минь.

Не прихоть имела принцесса.

И поп зачитал «Аминь».

14.09.14.

Фотография

Я открыла свой старый альбом.

И смотреть фотографии стала.

Вдруг одна в коричневый тон.

Неожиданно очаровала.

Вижу я себя молодой,

Вспоминаю прежние даты,

Околдована тою порой.

Ах, когда-то, когда-то, когда-то.

Я все вспомнила в прежние дни,

Что приветом весенним застыло.

Было все так красиво и мило,

Скромно так в бережливой тени.

Я смотрела на ней будто вдаль

И хотела чего-то, чего-то.

Но сменилась благая печаль.

И теперь дорожу этим фото.

25.01.10.

Шагом близнеца

Посвящается А. Цветаево

Сестра Марины, словно тень,

И шагом близнеца ходила

В матроске, в той же стрижке. Ночь и день —

Сестры две в небе два светила.

Где в небе близнецом идет луна

За солнцем, песни воспевая.

Их в Доме творчества страна.

Ее кот «подзеркальный» охраняет.

Есть тайна общая у них,

Тот штемпель жгучий на открытке:

«Нерви. Италия» – звучит паролем стих,

Секрет шкатулки, где судьбины нитки.

23.10.13.

«Нельзя потрогать музыку руками…»

* * *

Нельзя потрогать музыку руками.

А ты подумал, то игра

Пустая, беззаботная, «с глазами»,

Что в стенах появляется дыра.

И ты меня, как полевой цветок,

Хотел сорвать и выбросить с травою,

Чтоб утки распустили говорок

И поклевали, споря меж собою.

Но ты глядел, пронзал глазами —

Свои закрыла я глаза.

И лишь подснежники «устами»

Вдохнули свежесть в образа.

01.07.14.

ARS POETICA

Actio in distan

(действие на расстоянии)

Меня не видишь, хоть встречаешь.

Понять не можешь ты меня,

Как я дышу, не замечаешь,

Чем кормит мать и мать – земля.

Пройди ты клин тот ослепленья,

Что глупостью темяшит лоб.

Уйди и спрячься ты в забвенье,

Откуда возродится род.

На расстоянье слышу песни,

Что барсуки застерегли.

И будет с весточкой мне лестней

Твоих встречать дорог огни.

24.06.12.

Ex unque leonem
(по когтям узнают льва)

Пусть будет добрым человек.

И стрижет ногти на ногах.

И как фальшивый оберег,

Лак женщина наносит на руках.

И будет жизни львиной долей

Гореть в руках ее огонь.

Огонь любви, свободы, воли,

Как вечности летящий конь.

Пусть когти выпускает лев.

Зверь хищный за своей наживой.

Я ж помолюсь, себя согрев,

Орудья спрятав от насилья.

24.06.12.

Ex vi termini
(в силу буквы)

Ведь миссией большой сказать дано,

Представив к букве мысли новость.

Закон заверить ею решено,

Проверить точную готовность.

Пусть слово грянет выстрелом орудий.

Пусть выстрелит из пушек всех.

С заглавной буквы слово будет.

И в силе буквы той успех.

25.06.12.

In toto
(в целом)

Где целое? – На тонком острие.

В игольное ушко усмотрен мир.

Не балуй общими словами налегке.

Ведь ими управляет сам кумир.

Ты не дерзи словами в целом.

Они надержаны, хранимый клад, ключи

Не повторяются, как белое на белом.

Терпение на медленной свечи.

25.06.12.

In rerum natura
(в природе вещей)

Познать весь мир бы по частям,

Расставить Аз и Буки.

Про дух, предмет ответишь сам,

Чтобы познать науку.

Материя и дух – познанье.

Не спорит с Фихте Фейербах.

Они философы, их мысли – созиданье.

Откроют свет нам на вратах.

25.06.12.

Beata stultifa
(блаженная глупость)

Я знаю, глупость – ты стена,

Ты клин, барьер в общении,

Что ухожу – путь «из стекла».

И дом мой в отдалении.

Друзья остались позади.

Жизнь потечет по-новому.

Я не в оковах у судьбы.

Окно в том к неведомому.

В том есть познания конек,

На нем все в споре скачут.

– Что? Где? – горят, как огонек,

Вопросы и маячат.

От них вонзается, как клин,

Новое известное.

Блаженство – глупость ловит сплин.

Дух знанья спорит действием.

25.06.12.

Currente calamo
(беглым пером)

Мой палец истекает кровью.

Перо – крылатый в небе конь.

Рождаю пятерню любовью,

Чтобы в руках нести огонь.

Огонь – что точная полоска

Печатных строчек на листе.

Пусть выжигает он из лоска

Бумаги порчу. Моралите!

26.06.12.

Cum tacent, clomiant
(молчание подобно крику)

Мой крик души, усни под грудью.

Послушать шепот бы вокруг,

Чтоб к осторожному оружью

Настроить обостренный слух.

Чтоб в тишине услышать голос,

Направленный в короткий миг.

Ответь ему. И точно колос

Воспрянет с силой слово – крик.

26.06.12.

Ex arena funimlum nestis
(плести веревку из песка)

Пустыня – долготерпенье.

Пески – сплав мелких камней.

Песчинка, мешает что зренью,

С руки упадет моей.

Расступится пусть под ногами

Препятствий большая стена.

И так разведут руками

Ушедшие времена.

Я город рисую и лица.

Песок удержит доска.

Не быть мне ленивой девицей,

Веревку плету из песка.

26.06.12.