Текст книги "Дым в твоей голове"

Елена Шапран
Дым в твоей голове
Рассказы

Искусство загорать

Таньке было десять лет, когда они с мамой впервые поехали на море. Целую ночь в поезде она с удовольствием лежала на животе на верхней полке и смотрела в окно, периодически засыпая и просыпаясь. На поезде она тоже ехала первый раз. Было интересно все: и боковые полки, и туалет (грязноватый немного, но от этого не менее интересный), и проводница в форме. Но главное – чай! Танька никогда не пила чай из таких стаканов! Подстаканник вызвал у нее восторг!

– Мам, давай тоже такие купим! – Танька долго не выпускала его из рук, рассматривая каждую выпуклость.

– Не продаются они нигде, – сказала мама. – Это очень редкие вещи. Такие подстаканники – принадлежность поездов.

Танька с сожалением вздохнула и отнесла стаканы проводнице. Этого можно было и не делать, но уж очень хотелось еще раз подержать в руках красивые металлические изделия.

Собственно, на этом положительные эмоции и закончились. На вокзале было так много народу, что у Таньки закружилась голова. Все торопились, толкали друг друга чемоданами и сумками, огрызались. Танька старалась не отставать от мамы, которая подходила то к одной женщине с табличкой «квартира», то к другой. Наконец, мама определилась, и их на машине отвезли в небольшой дом. Танька очень расстроилась, когда их поселили в одном из многочисленных сарайчиков во дворе. Внутри был большой старый диван, фанерный шифоньер с блеклым зеркалом, два стула без спинок и какое-то подобие стола с потертой клеёнкой. После их небольшой двухкомнатной уютной квартиры эта убогая обстановка производила гнетущее впечатление. Сразу захотелось домой.

– Мам, а мы надолго здесь?

– На двенадцать дней. – Ответила мама, распаковывая чемодан.

– А в другом доме мы не можем жить?

– На другой у нас денег нет!

– Тогда зачем мы вообще сюда приехали! – начала хныкать Танька.

– Оздоровить тебя перед школой, – обняла Таньку мама, – может, болеть меньше будешь, если на южном солнышке прогреешься!

Дальше Танька молча терпела «оздоровление» и отсчитывала дни в обратном порядке. Диван был жестким и горбатым, и спать на нем вместе с мамой было неудобно. В пять утра они вставали, шли на пляж занимать место и загорать, пока было не очень жарко. По утрам море было холодным, и купаться не хотелось. К десяти часам на пляже не было свободного места, ковыряться в песке вместе с голыми малышами Таньке было не интересно. На толстых теток в безобразных купальниках смотреть было неприятно. У некоторых плечи и носы были обгоревшими, а когда они поднимали руки вверх, протягивая их к солнцу, на теле обнаруживались незагоревшие белые полосы.

Танька послушно надевала панамку, прикрывала плечи, плескалась у берега и завидовала тем детям, которые купались с папами.

Днем они с мамой спали, а вечером снова шли на пляж. На рынке мама покупала персики и виноград, Танька проглатывала их в один присест и просила еще. Мама вздыхала, пересчитывала деньги, но не отказывала дочери. На десятый день она сказала, что денег осталось только на чай в поезде, и Танька стала хотеть домой еще больше.

В поезде они с мамой взяли один стакан чая на двоих, Танька полюбовалась подстаканником еще раз и снова улеглась на верхнюю полку. Мелькающие столбы погрузили ее в дремоту и, засыпая, она решила, что на море она больше никогда не поедет.

На вокзале их встречал папа. Танька прыгнула в его объятия прямо со ступенек вагона.

– Принцесса моя! – радовался он. – Как ты загорела!

По дороге домой папа расспрашивал об отдыхе, мама говорила, что все было очень хорошо, но Танька возмущенно смотрела на нее. Ничего хорошего в этом отдыхе она не увидела!

– Доця, а тебе понравилась? – спросил папа.

– Нет! – резко ответила дочь. – Я туда больше не поеду!

Спорить с ней никто не стал.

– Танька! Как здорово ты загорела! – встретили ее подружки во дворе, когда Танька в коротеньком сарафане вышла с куском хлеба, намазанным сливочным маслом и посыпанным сахаром.

Они рассматривали ее, гладили кожу на руках, восхищались выгоревшими волосами и немножко завидовали. Поездка на море была дорогостоящим мероприятием, и позволить себе отправиться на Юг мог далеко не каждый. Танька даже немного загордилась. Вечером в ванной перед зеркалом она внимательно себя рассмотрела: медового цвета прозрачный загар оттенял пушистые завитки на шее, губы казались ярче, зубы белее. Все портили белые полоски от купальника на плечах с нечеткими треугольниками на плоской груди и белая попа.

Через два дня, собираясь в школу на первый звонок, она снова стала рассматривать себя в зеркале. То, что она видела, ей очень нравилось. Коричневая юбка, белая блуза и белые гольфы очень хорошо подчеркивали загоревшую кожу. Мама причесала ее и завязала большой белый бант. Танька покрутилась перед зеркалом, сделала несколько реверансов и неожиданно спросила:

– Мам, а когда мы снова поедем на море?

Мама удивленно подняла брови, но напоминать Танькино возмущение отдыхом не стала.

– Вот заработаем с папой денег, – сказала она, поправляя воротник блузки, – И поедем на следующий год.

Танька еще раз посмотрела на себя в зеркало и потихоньку расстегнула две верхние пуговицы на блузке – так больше было видно загоревшую шею.

И c этой минуты она из категории Танька перешла в категорию Таня.

Целый год Таня действительно не болела. К зиме загар смылся, и она начала грустить по теплому южному солнцу. Летом на море поехать не получилось. На семейном совете решили, что лучше накопить побольше денег, чтобы поехать хотя бы на две недели и найти условия получше. Папа даже купил глиняную черепаху-копилку и наклеил на нее табличку «На море». Лето Таня провела в деревне у дедушки. Помогала ему копать картошку, собирала яблоки, даже провожала корову в стадо. Дома после купания в ванне с пеной она критически осмотрела деревенский загар и расстроилась: треугольный вырез на сарафане так и отпечатался на теле, ноги загорели до колен, а руки до локтей.

Весь следующий учебный год она болела – то ангина, то бронхит, а то и все вместе. «Обязательно на море нужно», говорили родители, да и Таня сама очень ждала лета. В черепахе было уже пятьдесят рублей, а это почти пять дней в сарайчике, да и мама тоже регулярно откладывала часть папиной зарплаты целый год. И вот когда в июле месяце они, наконец, собрались ехать на море, случилось несчастье.

Умер папа. Услышав это, Таня потеряла сознание. Незнакомое слово «инсульт» в одночасье лишило ее сил. К тоске по морю добавилась горечь потери. Мама сразу осунулась и постарела, ей теперь приходилось работать на двух работах. Да и Таня проболела всю зиму, кашель не прекращался до весны, и под глазами у нее появились синие тени. За это время она вытянулась и выросла из всех платьев. Мама еле успевала их перешивать.

Пустая черепаха давно пылилась в дальнем углу серванта. Весной, когда делали генеральную уборку, Таня достала ее и расплакалась, прочитав надпись «На море».

– Мам, может, найдем денег на сарайчик? – тихо спросила она. – Ну, хотя бы дней на пять?

И они начали собирать. Экономили на всем. Таня стала ходить в школу пешком. И мама на работу тоже. В больнице она в одном отделении работала дежурной медсестрой, а в другом – санитаркой. Таня приходила ей помогать. К следующему лету в черепахе было почти триста рублей. На пять дней хватит, решили они с мамой. Собрали две небольшие сумки и поехали.

Билеты взяли только на две верхние боковые полки в разных концах вагона, но Таню это не огорчало. Она была вся в ожидании солнца.

Таня еще не успела устроить свою сумку на третью полку, как к ней подошел симпатичный парень с рюкзаком. По виду он был старше ее года на три.

– Привет! – сказал он, улыбаясь. – У тебя верхнее место?

Таня кивнула.

– А у меня нижнее, но я могу поменяться! – продолжал улыбаться он.

Таня хотела фыркнуть, но в это время подошел не менее симпатичный мужчина. То, что это были отец и сын, сомнений не было.

– Девочка, а ты с кем едешь?

– С мамой! – ответить дерзко у нее не получилось, тем более, что мама уже подошла к ним.

– А в чем дело?

– Здравствуйте! Меня зовут Сергей Сергеевич, а это мой сын Андрей. – сказал мужчина.

– А я Надежда Ивановна, – кивнула мама.

– Очень приятно! – улыбка у Сергея Сергеевича была просто очаровательной. – Надежда Ивановна, вы бы не могли присмотреть за этим юношей на всем пути следования? Дело в том, что он едет один. Там его мама встретит. И хотя это его уже второе самостоятельное путешествие, и сам он у нас парень очень самостоятельный, мне все-таки будет спокойнее, если у него будет хорошая компания!

Таня посмотрела с восторгом на Андрея. Вот это да! Сам в поезде без родителей! Андрей немного смутился.

– Ну конечно, – сказала мама. – Не беспокойтесь!

– Провожающие! Выходим из вагона! – прокричала проводница.

Сергей Сергеевич поставил на столик небольшую сумочку.

– Так, здесь бутерброды! Чай девочкам купишь! – Они с Андреем обнялись.

Нижнее место уступили маме. Но сначала вместе попили чай. Андрей с Таней сидели на одном сидении. Андрей как-то так необычно устроился, поджав под себя колени, что Тане было очень удобно сидеть рядом, и друг другу они не мешали. Бутерброды были с сыром и с маслом. Мама скромно съела один, Таня не удержалась и съела два. Андрей тоже съел один и сказал, что больше не хочет. Оставалось еще два, и Таня с трудом отвела глаза. Заметил это Андрей или нет, но он предложил маме и Тане честно поделить два бутерброда и выпить еще по стакану чая. Мама начала отказываться, но Андрей напомнил, что папа ему поручил купить девочкам чай.

– Ты же уже купил! – сказала Таня.

– А разве папа ограничивал количество стаканов!

Они выпили еще по стаканчику. Мама от бутерброда отказалась, и Таня с большим удовольствием съела оба. С Андреем было очень приятно болтать. Он рассказал, что едет к дедушке. У него дом недалеко от моря, но дедушка с дядей не рыбачат, а содержат пасеку. Мама у него работает учительницей физкультуры, и каждое лето приезжает к морю. В прошлом году Андрей уже сам ездил к дедушке – мама его посадила в поезд, а дядя встретил. Мама приехала позже, и обратно они возвращались вместе. В этом году теперь Андрей ехал позже, потому что они с папой участвовали в соревнованиях по туризму.

Андрей помог Тане забраться на полку и вернулся к своей в другом конце вагона. Они помахали друг другу руками, покорчили рожицы и уснули под мерный стук колес.

Утром Андрей помог им убрать постели и принес три стакана чая.

– Андрюша, ну прям неловко как-то! – смутилась мама.

– Как же утром без чая! – улыбнулся Андрей. – А мне так нравится пить чай из таких стаканов!

– И мне! – сказала Таня.

Андрей достал из рюкзака шоколадку и разделил ее на три части.

– Это к чаю! А вы где будете жить?

– Еще не знаем, – ответила мама. – Сейчас подыщем какой-нибудь сарайчик дней на пять.

– Пять дней – это мало! – сказал Андрей.

– Больше не получится… – грустно сказала Таня.

– Сейчас приедем и поговорим с моей мамой.

Андрей отнес стаканы проводнице, потом легко подхватил две их сумки и стал продвигаться к тамбуру.

На этот раз толпа людей с чемоданами Таню не раздражала.

– Не отставайте! – сказал Андрей, но вперед шел не торопливо.

– А где твоя мама? – забеспокоилась Надежда Ивановна.

– Под часами на автостоянке, – ответил Андрей, – Зачем ей толкаться на перроне! Я ж не маленький, дорогу знаю!

Они шли мимо женщин, держащих в руках картонные таблички с надписями «квартира» и «жилье». Таня среди них узнала их бывшую хозяйку и очень обрадовалась. Если мама Андрея не поможет, можно будет вернуться и снова поселиться в том сарайчике.

– А вот и мама! – сказал Андрей, и Таня замерла от восторга.

Невысокая загорелая стройная женщина с короткой мужской стрижкой стояла возле нового мотоцикла «Ява» вишневого цвета, скрестив руки на груди. На ней был белый спортивный костюм и белые кеды.

– О, сынок! Я тебя не узнала! – улыбнулась она и обняла Андрея.

– Мам, знакомься! Это Надежда Ивановна, а это Таня! Мы вместе ехали в поезде.

– Очень приятно! Татьяна Юрьевна. – Мама Андрея сначала протянула руку Надежде Ивановне, а потом Тане. – Тёзка, значит!

Мать и сын посмотрели друг другу в глаза, и Татьяна Юрьевна все сразу поняла.

– Сынок, я не знала, что ты будешь с гостями, а то бы мы с дядей Колей на машине приехали! Поэтому передвигаться будем частями.

– Ой, что вы, Татьяна Юрьевна! – заволновалась Танина мама. – Не беспокойтесь! Мы сейчас найдем какое-нибудь жилье!

– Зачем какое-нибудь, если есть приличная комната! Правда, до пляжа далеко, но это решаемо!

– Да у нас денег мало… – потухшим голосом сказала Таня.

– Вы же в гости! Причем здесь это! – сказала Татьяна Юрьевна и протянула ей один из двух вишневых шлемов, лежащих на сидении мотоцикла. – Поехали! Андрей поразвлекает Надежду Ивановну, пока мы с дядей Колей вернемся!

Такой счастливой Таня еще не была никогда!

Они въехали через открытые ворота в небольшой двор. Татьяна Юрьевна лихо притормозила возле беседки, где трое мужчин сервировали стол.

– Как изменился Андрей! – с улыбкой сказал один из них, когда Таня сняла шлем. – Я дядя Коля!

– Таня! – тоже с улыбкой сказала Таня и пожала дяде Коле руку.

– Вот подружку Андрюхе привезла! – сказала Татьяна Юрьевна, снимая шлем. – А то вы своей пасекой парня жизни лишите!

– Ой, ладно тебе! – сказал дядя Коля. – Подумаешь, пару раз ручку на бочке покрутил!

– Этих двух раз ему надолго хватило!

– А Андрюха-то где? Где племянник?

– Коля, съезди, пожалуйста, забери его и Танину маму на вокзале. Они там под часами. А я пока дом покажу нашей гостье!

Дядя Коля уехал на машине, а Татьяна Юрьевна познакомила Таню со своим папой Юрием Фёдоровичем и дядей Фёдором Фёдоровичем. Потом она показала ей небольшую комнату с выходом на террасу. В комнате была кровать, небольшой диван и шкаф с большим зеркалом. В шкафу оказались подушки, одеяла, постельное белье, махровые халаты и спортивные костюмы.

– Разберетесь с мамой, кто где будет спать. – сказала Татьяна Юрьевна и продолжала показывать дом. – Вот здесь рядом туалет и ванная. Это нагревательный бак, включаешь здесь, и через полчаса будет горячая вода. После купания – выключаешь. Это моя комната, она тоже выходит на террасу. Сюда по ступенькам кухня, из нее тоже выход на террасу. Комнаты мужчин от кухни налево. Андрюха с Колей вот в этой большой, а папа мой – в маленькой, которая подальше. Дядя Федя живет во флигеле.

Все было похоже на сказку. Они вкусно поужинали. Татьяна Юрьевна и Танина мама помыли посуду, Таня и Андрей убрали на кухне. Потом все вчетвером пошли осматривать окрестности.

Дом стоял недалеко от обрыва, и спускаться к морю нужно было по каменным ступенькам, которые упирались в узкую полоску суши.

– За скалой налево, если минут двадцать пройти по берегу, будет цех по переработке рыбы, а за ним первый городской пляж. – Рассказывала Татьяна Юрьевна. – Но там яблоку негде упасть, сами знаете. А направо, если тоже минут двадцать пройти, начинаются территории пансионатов и санаториев. Но они огорожены забором, и к ним на пляж не пройти. Так что в вашем расположении вся вот эта площадь для местных, ну и, конечно, городской пляж. А Андрей будет вашим телохранителем.

Они гуляли до темноты. Татьяна Юрьевна и Надежда Ивановна беседовали, неторопливо прохаживаясь вдоль берега, а Таня и Андрей бегали друг за другом босиком по мелководью и весело хохотали.

Спать Таня легла на диване. Было очень тепло и удобно. Кажется, ей снилась радуга.

В шесть часов утра Надежда Ивановна вышла на террасу. Утро было теплое, и на небе – ни тучки. Хороший день будет, подумала она, и дай Бог здоровья этим людям, которые приняли их как родных. Тут она увидела через окно, что Федор за столом пьет чай, и зашла в кухню со стороны террасы.

– Доброе утро, Федор Федорович!

Федор кивнул, поставил чашку в раковину и, дожевывая печенье, сказал:

– Надя, чай здесь, яйца в холодильнике, вот хлеб, вот сахар! Мы с Юрой поехали на пасеку. Так что хозяйничай!

– А Николай и Татьяна Юрьевна где?

– Колька уже на пасеке. А у Таньки утренняя пробежка. А вот и она…

Татьяна Юрьевна появилась в дверях, на ходу снимая спортивную куртку:

– Доброе утро!

Надежда Ивановна невольно залюбовалась ею – спортивной, подтянутой и загорелой.

Они вдвоем позавтракали и договорились, что вместе приготовят обед для «работников пасеки».

– До обеда море в нашем расположении. Я тоже пойду искупаюсь. – И Татьяна Юрьевна пошла переодеваться.

Надежда Ивановна разбудила Таню, накормила ее омлетом, и они пошли к морю. Татьяна Юрьевна дала им большой зонт. Под его тенью все удобно устроились на небольшом песчаном островке возле скалы. Позже прибежал Андрей и с криком индейцев нырнул в море. Таня плескалась вместе с ним и счастливо смеялась. Татьяна Юрьевна поплавала вместе с ними и вскоре куда-то ушла в направлении скалы. В полдень они вернулись в дом, дружно приготовили обед, пообедали сами, а потом Таня с Андреем наполнили большие металлические термосы, укрепили их на багажнике «Явы», и Татьяна Юрьевна поехала на пасеку. Надежда Ивановна помыла посуду, подмела во дворе и устроилась в беседке с книгой. Андрей вынес на террасу маленький столик, два стульчика и стал учить Таню играть в нарды. Вечером они снова купались в море, и казалось, что счастью не будет конца.

Утром начался дождь.

Андрей сказал, что в дождь очень здорово купаться. Это оказалось правдой. Вода была теплой, мелкий дождь тоже был теплым. Они плескались и ныряли до тех пор, пока не начался сильный ливень. Следующие два дня было пасмурно и холодно, море штормило. Но Таня все равно была счастлива. Татьяна Юрьевна выделила ей один из спортивных костюмов, и они с Андреем бегали по пустому пляжу, изучали территории пансионатов и в одном из них даже потанцевали летку-еньку на танцплощадке.

– Таня! Завтра мы уезжаем! – от этой маминой фразы замерло сердце, и у Тани возникло такое чувство, что счастье – это горящая лампочка, которую выключили.

Она посмотрела на свои еще незагоревшие руки, и еле сдержалась, чтобы не заплакать. Ей так хотелось иметь такой загар, как у Татьяны Юрьевны!

– Пойдем собираться, мне ведь на работу нужно. – Мама обняла Таню за плечи и повела ее в комнату.

– Надежда Ивановна! – Сказала Татьяна Юрьевна, глядя в умоляющие глаза сына. – Таня может остаться до конца лета!

– Как остаться!?

– В конце августа мы все вместе приедем!

Лицо Андрея просияло. Он вскочил и благодарно обнял маму.

– А вам не будет в тягость? – Надежда Ивановна была в смущении.

– Ну какая же это тягость! Посмотрите, какая радость!

Таня и Андрей с криками «Ура!» носились по двору и прыгали, держась за руки. Счастье снова включили.

От переизбытка эмоций, полученных накануне, Таня проснулась поздно. Она нежилась на диванчике и радостью обнаружила, что тучи уже рассеялись, и день обещал быть солнечным. Она встала, накинула подаренный Татьяной Юрьевной махровый халат, и пошла в туалет. Дверь в ванную был приоткрыта. Таня увидела Татьяну Юрьевну с полотенцем на голове и обомлела – она была покрыта загаром ВСЯ! На теле не было ни единой белой полоски, и грудь и ягодицы имели такой же ровный загар, как и все тело!

Татьяна Юрьевна завернулась в халат, расчесалась перед зеркалом и вышла навстречу Тане.

– Доброе утро! Что это с тобой?

– Я тоже хочу иметь такой загар!

– Хочешь – получишь! Сегодня и начнешь. А пока давай спускайся к завтраку!

На завтрак была овсянка с медом и чай.

– Всем доброе утро! Бр-р, вода после шторма холодная! Дня три нужно, чтобы нагрелась! – Андрей влетел в кухню, мокрый после пробежки.

– Таня с сегодняшнего дня начинает загорать! – сказала мама Андрея, и как показалось Тане, многозначительно.

Андрей одобрительно закивал головой.

После завтрака они пошли «формировать гардероб». Таня достала сарафан, перешитый из маминого платья, но Татьяна Юрьевна сказала, что это никуда не годится.

– В этом сарафане ты можешь с Андреем на танцы вечером сходить в соседний санаторий, но под южным солнцем в нем ходить нельзя. Ты же не хочешь, чтобы у тебя был «сарафанный» загар!

Таня улыбнулась, «сарафанный» загар был ей знаком. Татьяна Юрьевна принесла из своей комнаты несколько светлых костюмов, и они начали примерку.

– Солнце никогда не обидит того, кто к нему относится с уважением! Оно всегда предупредит, что загорать достаточно. Солнце даже может вылечить некоторые кожные заболевания. Главное, уметь его слышать! Те, кто его не слышит, получают взамен обгоревшие носы и плечи, ну и другие части тела.

Один из костюмов пришелся впору – льняная длинная юбка, которая застегивалась спереди на три огромные пуговицы, и свободная туника с длинным рукавом. Костюм украсила пестрая косынка с огромным козырьком. Таня себе очень нравилась в зеркале, но ей было не совсем понятно, как в таком облачении можно загорать. Ответ она получила сразу:

– Теперь ты можешь свободно гулять по берегу и дышать морским воздухом. Все выступающие части тела у тебя закрыты, ведь они и сгорают в первую очередь. Главное, закрыты плечи, потому что мы ходим прямо, и именно они получаются ближе всего к солнцу. Понятно, что в таком костюме загорать не получится, это ведь защитный костюм. А загорать мы с тобой пойдем в другое место.

Они спустились по ступенькам к морю и свернули налево к скале. За поворотом в скале тоже оказались маленькие ступеньки – как раз помещалась нога. Таня никогда бы их не заметила, если бы проходила мимо. Она насчитала пятнадцать ступенек. Наверху была песчаная площадка, на которой лежал деревянный щит с металлической трубкой в середине. Татьяна Юрьевна вставила в трубку большой зонт и раскрыла его – весь щит сразу оказался в тени. Рядом были небольшие солнечные часы.

– Ух, ты! – Таня не могла скрыть своего восхищения.

– Вот здесь я загораю в костюме Евы! – сказала Татьяна Юрьевна. – Это место моей мамы. Она здесь всегда загорала и меня научила. Солнечные часы ей сделал еще мой папа. А мой муж сделал мне этот помост. На зиму мы его разбираем и заносим в гараж. А так все лето здесь загораем. Будешь загорать?

– Конечно!

– Тогда я пойду, не буду тебя смущать. – Татьяна Юрьевна достала из кармана своей туники два белых кружка из лейкопластыря и протянула их Тане. – Вот это надо прикрыть, – показала она на соски. – А вот здесь и здесь нужно будет побрить, я вечером тебе дам бритву.

Таня немного смутилась, с ней так еще никто не разговаривал. Наверное, если бы это говорила мама, она бы уже сгорела от стыда. Но Татьяна Юрьевна так просто говорила, что Таня совсем не чувствовала неловкости.

– А сюда никто не придет? – на всякий случай спросила она.

– Никто. Об этом месте знает только Андрей. Ну, конечно, и мой брат Коля, и мой папа с дядей Федей. Но они на пасеке, и им до нас нет никакого дела. Андрей видел, что мы сюда пошли, но он очень воспитанный юноша, и нас беспокоить не будет. А от посторонних глаз это место скрыто. Сама убедишься. Не забывай окунаться в море. В дом вернешься, когда тень от столбика будет вот здесь.

Таня осталась одна. Сначала она вздрагивала от любого шума. Потом надела тунику, спустилась к морю и внимательно осмотрела скалу. Снизу не видно было даже зонта. Она постояла по колено в воде, посмотрела в сторону городского пляжа, который пестрел от большого количества отдыхающих, и снова поднялась на скалу; легла на спину, раскинула руки в стороны и вдруг ощутила такое чувство свободы, как будто она парила в небе! Хотелось петь!

Вернувшись в дом, Таня на террасе встретила Юрия Федоровича.

– Здравствуй, красавица! – сказал он. – Где была?

– Загорала.

– На скале?

Таня кивнула.

– Молодец! – похвалил он. – Загорать – это полезно. Только уметь надо. Жена моя покойная очень хорошо в этом понимала!

– А давно она умерла?

– Десять лет назад на 64-м километре пьяный тракторист пересекал на тракторе железную дорогу перед поездом и плугом повредил пути. Паровоз опрокинулся, и поезд сошел с рельсов. Моя Маринка тогда в нем ехала. Головой сильно ударилась. Год помучилась и умерла… А ты загорай. Загар – это красота!

Вечером Таня искупалась под горячим душем. Татьяна Юрьевна сказала, что это обязательно. Не просто под душем, а именно под горячим с мылом и мочалкой. И это нужно делать каждый вечер, тогда загар дольше не будет смываться. Таня выполняла все рекомендации: утром загорала до десяти часов, вечером после пяти. С Татьяной Юрьевной на скале они друг другу не мешали – Таня уходила, а она приходила. По утрам стала обязательной пробежка вместе с Андреем. Пробегая по берегу городского пляжа, Таня всегда вспоминала себя, когда они с мамой чуть свет приходили занимать место. Как же ей было тяжело подниматься в такую рань! Несколько раз они все вместе ездили на пасеку. Дедушки – Юрий и Федор – потчевали ее свежевыкачанным медом с пенкой и кусочками воска, а дядя Коля пообещал передать баночку для Надежды Ивановны.

К концу августа она была вся нежного шоколадного цвета. Зеркало показывало ей красивую стройную девушку без единой белой полоски на теле. Татьяна Юрьевна сказала, что нет ничего прекраснее и желаннее загорелого тела. Тогда от этих слов Таня покраснела, но сейчас, рассматривая себя в зеркале, поняла, что это правда.

И с этой минуты она из категории Таня перешла в категорию Татьяна.

Татьяна произвела фурор во дворе! Во-первых, так долго на море еще никто не был, а во-вторых, держалась она как-то по-особенному – совсем не смущалась, когда сарафан обнажал ногу выше колена, а голову поворачивала с таким изяществом, что ей хотелось подражать. Ее одноклассница Света тоже в этом году была на море с родителями. Татьяна с сожалением смотрела на ее облупленный нос и обгоревшие плечи. Света с завистью косила глаза на Татьяну, но пыталась сделать независимый вид.

Общение с Татьяной Юрьевной многому научило Татьяну, поэтому спокойно и совершенно без чувства превосходства сказала:

– Свет! Когда в следующем году поедешь на море, не забывай закрывать все выступающие части тела, тогда они не сгорят, и ты очень красиво загоришь! И мы с тобой будем самыми красивыми!

Татьяна и Света и так были дружны, но теперь стали не разлей вода. Они стали объектами внимания мальчиков постарше. Татьяна не догадывалась, что именно из-за нее на подружек обращали внимание. Света принимала ухаживания с удовольствием, иногда даже позволяла себе капризничать. Но Татьяна была со всеми мальчиками одинаково вежлива и не выделяла никого. Все мысли у нее были об Андрее.

Домой они ехали в купейном вагоне. Татьяна Юрьевна сидела на нижней полке с книгой, а они с Андреем лежали на верхних, протягивали друг другу руки, улыбались и даже пили чай из своих любимых стаканов с подстаканниками, сидя рядом на одной из верхних полок. Прощаясь, Андрей поцеловал ее в щеку, но как-то ближе к губам. Этот поцелуй не давал ей покоя. Она каждый день ждала лета, потому что они договорились, что Татьяна снова к ним приедет.

Зимой Татьяна ни разу даже не чихнула. Загар держался до весны. Утренние пробежки тоже пошли на пользу – учитель физкультуры не мог нарадоваться. Как-то раз они со Светой немного опоздали на урок физкультуры, и в раздевалке вдвоем быстро переодевались. Света, как завороженная, рассматривала подругу:

– Тань, а ты что!? ГОЛАЯ загорала!?

– Ну да! – ничуть не смутившись ответила Татьяна.

– А… тебе… не стыдно было!? – выдавила, наконец, из себя Света.

Татьяна улыбнулась:

– Ах, вот ты о чем! Там не было никого. Я загорала абсолютно одна.

– Где ж ты нашла такое место? Там же все друг на друге лежат!

– Такое место всегда найти можно. – Татьяна не хотела выдавать свою тайну, во всяком случае сейчас.

– Красиво! – сказала Света. – Я обязательно буду искать такие места!

– Только не забывай прикрывать выступающие части тела! – снова напомнила Татьяна.

Татьяна пришла из школы после последнего звонка и достала из шкафа бутылку из-под шампанского. Она целый год кидала в нее по десять копеек. Монеток в бутылке было чуть меньше половины. Высыпала их на стол и начала пересчитывать. Звонок в дверь ее удивил – в это время обычно никто не приходил. Она пошла открывать и… от счастья чуть не упала в обморок. На пороге стоял Андрей! Она еле сдержалась, чтобы не броситься ему на шею. Андрей был с цветами, он поздравил ее с окончанием учебного года и напомнил, что лето они собирались провести на море. Андрей подождал прихода Надежды Ивановны и передал ей от Татьяны Юрьевны приглашение в гости. Надежда Ивановна пообещала приехать в конце лета. Андрей с мамой и папой уже собрались ехать в конце июня и решили с собой взять Татьяну. Сказка снова начиналась.

Снова начались утренние пробежки и вечерние прогулки по санаториям и пансионатам. Андрей катал ее на мотоцикле, они помогали работать на пасеке. Когда приехала Надежда Ивановна, дядя Коля начал за ней ухаживать, и Татьяна с одобрением улыбалась, глядя на них. С Татьяной Юрьевной они ходили загорать на скалу – иногда вместе, иногда порознь. Татьяна часто, накинув тунику, в шляпе с широкими полями, прохаживалась по берегу городского пляжа и удивлялась: а ведь ничего не меняется – как не было свободного места, так и нет – и с благодарностью вспоминала тот день, когда к ней поезде подошел Андрей.

Утром в день отъезда она поздно встала. На кухне была только Татьяна Юрьевна. Она собиралась готовить обед для «работников пасеки», которые уже уехали и забрали с собой Надежду Ивановну. Татьяна собралась было ей помогать, но ее отправили загорать. Андрея нигде не было видно. Татьяна решила, что он, наверное, на пробежке и поднялась на скалу, на ходу снимая тунику и замерла…

На деревянном щите на животе лежал обнаженный Андрей. Он спал, подложив под голову полотенце. Какой он был красивый! Татьяна не могла оторвать глаз от рельефных мышц спины и ягодиц, покрытых золотистым загаром! Вспомнились слова Татьяны Юрьевны, что нет ничего красивее и желаннее загорелого тела. Застучало сердце, внизу живота запульсировало. Андрей пошевелился. Татьяна слетела вниз по ступенькам и прямо в тунике нырнула в море, смывая неожиданную влагу между ног. Несколько минут она плавала, пытаясь успокоить гулкое сердце. Когда вышла на берег, увидела Андрея. Он неторопливо шел по мелководью, уже одетый в светлые шорты с полотенцем на плечах:

– Привет! Ты что замерзла? Вода вроде теплая!

Татьяна не смогла произнести ни слова. Андрей подошел к ней и обнял. Она уткнулась лицом в мускулистую грудь и, вдыхая солнце с его кожи, поняла, что готова обнимать его всю жизнь!

И с этой минуты она перешла в категорию «Моя королева».

Серебряная свадьба событие знаменательное.