Текст книги "Женские истории. Прямиком из жизни"

Женские истории. Прямиком из жизни
Елена Соколова

© Елена Соколова, 2023

ISBN 978-5-0060-4808-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

СВЕТЛАНА

– Я люблю тебя, – прошептал жених своей невесте, – я так

счастлив!

Невеста тыльной стороной ладони, обтянутой кружевной

перчаткой, смахнула слезу со своей щеки и нежно

улыбнулась.

– Горько! Горько! Горько! – скандировали гости.

Юра и Света поднялись. Его ладонь легла на ее талию и

приятным теплом скользнула вверх по спине к шее под

густые, блестящие от праздничного лака золотые локоны.

До поздней ночи гремела роскошная свадьба, а когда,

наконец, закончилась, счастливых молодоженов отвезли на

украшенной машине в квартиру, где жил Юра. Не во всей

квартире он жил, а в одной из комнат.

За каких-то полгода новый мебельный гарнитур, новый

диван и многие мелочи, создающие уют, сменили прежнюю

холостяцкую обстановку. Юра работал без выходных, чтобы

было, на что создавать комфорт.

Настал момент, когда Света сообщила мужу о том, что беременна.

Будущий отец потребовал, чтобы жена уволилась с работы

и следила за своим здоровьем.

Быть послушной мужу – приятно. Подав на расчет, она

отказалась от должности старшего лаборанта на крупном

заводе.

Когда пришло лето, заботливый муж отвез будущую мать

своего ребенка в деревню к бабушке. Чистый воздух был

необходим.

На каждые выходные Юра приезжал к жене и по полной

программе занимался хозяйственными делами: поправлял

забор, чинил крышу, а на осень заказал бурильную машину,

чтобы установить прямо во дворе колонку.

Материал для всех работ закупал на дешевых складах и

привозил на дребезжащем фургончике, который брал

напрокат.

Света все лето жила в ожидании пятниц, когда во второй

половине дня раздавался грохот фургона, и все жители

деревни знали, что это приехал к ней ее Юра.

Бабушка Светы с умилением наблюдала за тем, как внучка

выскакивала на крыльцо дома и с сияющими глазами

смотрела на дорогу. Юра глушил возле калитки мотор,

выпрыгивал из машины и первым делом обнимал жену.

Да и могло ли быть иначе?

Зимой родилась дочь. Назвали ее очень красиво – Вика.

Счастливая мама не спускала с рук свое дитя и убеждала

всех, что похожа девочка на своего красавца– папу.

А надо сказать, что папа у Вики – действительно

красавец. Словно с обложки журнала.

Глава 2

Пролетели четыре года. Юра подсчитывал семейные

доходы и расходы, надеясь найти возможность покупки хоть какой-нибудь, но отдельной квартиры.

Возможности не представлялось никакой, а потому как все,

что можно было воткнуть в имеющуюся комнату, было уже

воткнуто, никакие высокие цели не вырисовывались, и чем

больше он работал, тем больше терял смысл работать.

Грязная должность мастера в автосервисе не сулила никаких перспектив к карьерному росту.

Настал момент, когда стало скучным вращение вокруг

сыто уставленного стола и аккуратно застеленного дивана.

Сердечный запас иссяк.

Приближалось очередное лето с грядущими сборами в

деревню. Снова каждую пятницу дребезжал старый фургон, а на крыльцо выбегала Света с малышкой. Все будни —

сплошная работа.

В один из жарких, но уже осенних дней в ворота сервиса

заехала дорогая иномарка. Из-под капота валил пар. За

рулем – девушка, а справа от нее – солидный мужчина. Он

опустил боковое стекло и театрально обратился к Юре:

– Молодой человек, можно попросить вас оказать нам

«помощь дороге»?

Девушка за рулем рассмеялась и вышла.

Взглянув на Юру, прищурила глазки:

– Вы настоящий мастер?

Юра растерялся, но на помощь ему пришел мужчина,

который тоже вышел из машины:

– Не обращайте внимания, моя дочка – нахалка. Ну так что,

насчет помощи?

– Сейчас. Я сейчас. У главного спрошу. Он определяет, кто

по очереди…

Девушка вскрикнула:

– Очередь?

Из дверей магазинчика с запчастями вышел хозяин

автосалона и подошел к разгоряченной от пара машине:

– Ты займись этим делом, а я пока попрошу нашим

клиентам кофе заварить.

Юра заглянул под капот. Трубка, по которой подавался

тосол, лопнула. Это был несложный ремонт, и скоро машина была готова к выезду. Из офиса вышли хозяева машины.

Отец девушки, прежде чем занять свое место, протянул Юре свою визитку:

– Надеюсь, вы окажетесь достаточно умны, чтобы не упустить свой шанс.

Юра с нетерпением дождался вечера.

Дома принял душ, нарядился, поцеловал жену и дочку и

вышел навстречу новой жизни.

Дверь в новую жизнь открыла полная, но очень симпатичная женщина:

– Юлия Марковна.

– Юра.

– Знаю.

Габариты дамы давали полное право назвать ее полной, но

статность осанки, пружинистая легкая походка и

направленность тела стрункой вверх не позволяли ей

выглядеть тяжелой или ожиревшей. Женщина была

потрясающей!

Юра осмотрелся по сторонам. Отделанная дорогущими

материалами квартира уже с самой прихожей потрясла

сознание умельца на все руки. Войдя в комнату, он «утонул»

ногами в пушистом мягком ковре. Роскошно

одетые дамы и господа устремили свои взгляды на молодого человека. Свет в комнате не просто сиял, а сверкал, придавая еще больше шика всей обстановке.

Из мягкого кресла поднялся хозяин квартиры Григорий

Тихонович и объявил всем присутствующим:

– Это тот самый Юра. Прошу принять с любовью.

Все гости оживились и подняли свои бокалы с

шампанским. Бокал с шампанским поднесли и Юре. Возле

стены с огромным зеркалом стоял стол, перегруженный

яствами.

– Так как вы познакомились?

Ответила появившаяся в комнате дочка Григория

Тихоновича, Нелля:

– Мы с папочкой задымились, а Юра нас потушил.

Мужчина с огромным перстнем на мизинце спросил:

– А Юра нам расскажет о себе?

Юра растерялся и робко попробовал похвалиться:

– У меня жена, дочка…

Собравшиеся дамы и господа переглянулись между собой и

снисходительно улыбнулись.

– О себе расскажи. Чем ты занимаешься?

– Работаю мастером в автосалоне.

Неллечка поставленным грудным голосом проговорила:

– И, наверное, все заработанные деньги отдаешь жене…

Юра увидел себя полным чмо и почему-то стал,

оправдываясь, врать:

– Ну, я не могу решиться, в какой бизнес нырнуть. В

поиске.

– А зачем же нырять? – пришел на помощь Григорий

Тихонович, – можно влиться в уже процветающий. Мы все

занимаемся шоу-бизнесом.

У Юры перехватило дыхание:

– Я в этом не смыслю ничего… Хотя можно всему

научиться.

– Учиться ничему не понадобится. Все, что тебе будет

нужно, – это сопровождать мою Неллечку в ее поездках и

визитах.

Юра теребил бокал с шампанским и, преодолев смущение,

спросил:

– А сколько я буду получать?

Ответила Нелля:

– Не получать, а иметь. Все.

Вернулся Юра домой поздно. Света в пушистом халате

вышла из комнаты и потянулась к мужу за поцелуем.

Юра чмокнул жену в щечку. Света уткнулась головой ему в

плечо:

– Я не смогла без тебя заснуть. Есть будешь?

– Нет, спасибо.

Юра скинул ботинки и прошел в комнату, которая

показалась ему совершенно чужой и нелепой. Все его сердце было уже там, в тех апартаментах, устланных пушистыми коврами.

Глава 3

На следующий день рано утром зазвонил телефон.

– Да. Конечно.

Света любовалась взлохмаченным заспанным мужем. Он

раздраженно спросил:

– Я могу поговорить без твоего присутствия?

Света вздрогнула, словно мышка, нырнула на кухню,

включила воду, чтобы не искушать себя желанием

подслушивать, и принялась натирать губкой чистую

раковину.

Юра слишком сильно надушенный туалетной водой, приготовился выйти из квартиры.

Соседка по квартире глубоко вдохнула терпкий запах:

– Это ж на какой работе нужно так вкусно пахнуть?

– Я с людьми общаюсь, – нервно ответил Юра, хлопнув

дверью.

– Да кто б сомневался, – скрылась в ванной соседка.

Во дворе сверкала машина. Водитель дотянулся рукой до

правой дверцы и толкнул ее, приглашая Юру садиться.

Минут через сорок пути по городу они становились возле

старинного, отлично отремонтированного здания.

Там прошли мимо охраны к лифту и поднялись на

четвертый этаж. По длинному коридору дошли до красивых

резных дверей. В кабинете за дорогим письменным столом

сидел Григорий Тихонович, он мельком взглянул на Юру:

– Присаживайся.

Минут пятнадцать Юра просидел в полной тишине,

наконец, дверь распахнулась, и в кабинет впорхнула

Неллечка в короткой пушистой куртке и в ярко-зеленых

джинсах. Голый живот между курткой и джинсами украшала

бусинка.

Нелля подбежала к папочке, поцеловала его и улыбнулась

Юре:

– Поехали.

Ехали в Неллиной машине. Всю дорогу она разыгрывала из

себя глупышку, которой нужно было постоянно

подсказывать правила дорожного движения, и, когда Юра

полностью погрузился в роль наставника, девушка спросила:

– Ты свою жену очень любишь?

– Да, конечно…

– Ой, как интересно! А где вы с ней познакомились?

– В школе еще.

– Такое бывает? А она красивая?

– Ну, да…

– А фигурка у нее хорошая? После рождения ребеночка-то.

– Ну, … – Юра напряг мозг, вспоминая фигуру своей жены,

сравнивая ее с принятыми эталонами.

Нелле именно это и было нужно:

– Да ладно, можешь не отвечать. Главное, что ты ее

любишь. Тогда все кажется красивым.

На двенадцатом этаже новой высотки располагалась

квартира Нелли, и оказалась она гораздо роскошнее квартиры ее родителей:

– Пойдем, я покажу тебе самую любимую мою комнату.

И они оказались в спальне.

– Так вот, – мягко проворковала Нелля, – или ты остаешься

со мной или возвращаешься в свою вонючую коммуналку.

– Я негодяй, – шептал Юра уже в машине на обратном пути.

Нелля холодно остановила машину:

– Так беги. Давай!

Юра взглянул на Неллю и покорно улыбнулся.

После нескольких деловых встреч он был доставлен к

своему дому.

Света засуетилась и накрыла на стол, а когда муж сел к

столу, пододвинула ему тарелку с супчиком.

Муж неохотно ворочал ложкой.

– Сметанки?

– Знаю, что Бог накажет меня, но так сложилось…

– Что сложилось?

– Я ухожу.

– Снова на работу? Ты же только что пришел.

– Совсем. Деньги буду давать тебе. Сколько потребуется,

буду давать денег. Я встретил женщину. Так сложилось.

Света перевела взгляд на край стола. Лицо потускнело и

состарилось в один миг, словно тень нашла на него.

Она глубоко и прерывисто вздохнула, непонятно зачем,

медленно прикрыла полами халата свои колени, поднялась

из-за стола и ушла в комнату.

На диване, свернувшись плотным калачиком, став совсем

маленькой, укрылась пледом, спрятав лицо, и затихла.

Проснулась рано утром от собственных стонов. Тупая боль

сжала душу и не отпускала. На своей кроватке сидела Вика и тараторила:

– Мама, мам, мама.

Света заставила себя подняться, бесчувственными руками

взяла дочку за руку и отвела в ванную. Машинально умыла,

отвела на кухню, усадила на стульчик перед столом и

принялась варить кашу.

Вошла соседка:

– Это ничего, что после тебя весь пол залит так, что в ванну

не войти?

Света медленно вернулась в ванную, и, пока убирала воду с

пола, на плите убежало молоко. Снова соседка:

– Вот полоумная! Теперь иди плиту отмывай!

Света медленно подошла к плите и принялась тереть по ней

тряпкой.

– Ты чего делаешь? Совсем что ли? Куда ты тряпкой с пола

на плиту?

Света что-то хотела сказать, но не смогла разжать губы и

скривила гримасу.

– Что это с тобой? Кобель твой что ли загулял?

Света взяла Вику в комнату, прихватив из холодильника

молоко. Изо всех сил она старалась заплакать, но не смогла.

Дочка выпила кружку молока, и мама вытерла ей рот краем

накрахмаленной простыни.

Глава 4

Пришло лето. С рюкзаком за спиной молодая женщина

вышла с маленькой дочкой из электрички и по деревенской

дороге зашагала к дому своей бабушки. Каждая дощечка,

каждая обструганная жердина, а главное, установленная во

дворе колонка жгучей тоской обожгли уже мало что

чувствующее сердце.

Пятница была теперь настоящим кошмаром. Бабушка охала:

– Как же он так? Да и можно ли жить с женщиной, которая

увела от ребенка отца?

– Все сделаю, чтобы моя дочка никогда не узнала этой боли.

Никакой любви. Никогда. Только расчёт.

Прошли шестнадцать лет. Света работала бухгалтером на

крупном предприятии. Денег хватало, и чем меньше она

нуждалась в деньгах, тем напористее их предлагал Юра,

периодически напоминая о себе.

– Я купил путевку Вике во Францию, – позвонил он в

очередной раз, – пусть зимой съездит.

– Пусть съездит, – не отказалась Света, – дочь, позвони

отцу, он спрашивал.

– А еще кто-нибудь обо мне спрашивал?

– Никто.

– Неправда, мамочка.

– Хорошо. Звонил твой волокита.

– Ну почему ты отпугиваешь всех, в меня влюбленных? —

обняла Вика маму.

– Потому, что люблю тебя.

– И за что ж мне любовь такая? Мам, сейчас папе звонить буду.

– Спасибо, милая, что не хочешь делать мне больно. Этого

достаточно. Не переживай за меня.

Глава 5

Воскресный день щедро сыпал снегом на многолюдный

город. Вика вышла из метро и приподняла воротник своей

мягкой мутоновой шубки. Золотые локоны волос в

беспорядке рассыпались по воротнику, и очень скоро все

было запорошено снегом. И волосы, и воротник сверкали,

словно покрытые праздничным лаком.

За поворотом на узкой улочке в условленном месте ждала

припаркованная машина. Вика подошла к ней. Из машины

вышел представительный мужчина. Он распахнул дверцу, и

Вика заняла место на заднем сидении рядом с Юрой.

– Здравствуй, дочка.

– Здравствуй, папа.

Машина бесшумно двинулась по дороге. Из-за пробок не

получилось приехать так быстро, как планировалось,

наконец, возле нужного дома остановились.

В квартире на двенадцатом этаже Вика скинула шубку,

которую подхватил папа и повесил на плечики.

– Как тебе мое скромное убежище?

– Как правильно ты назвал. Убежище… Всегда хотела

узнать, во сколько ты нас с мамой оценил. Не прогадал.

Шикарно.

Вика села в мягкое кресло.

Юра сдвинул брови:

– Я не раз раскаивался в том, что так поступил.

– Сколько?

– Что сколько?

– Сколько раз? Сосчитать можешь? Я-то думала, что вся

твоя жизнь – сплошное раскаяние, как мамина боль.

– Я ждал этой встречи… Мммм… Как ты учишься?

– Я учусь хорошо. На одни четверки и пятерки, – дежурно

ответила дочка отцу.

– Как мама?

– Никак. Ее нет.

Юра пробормотал:

– Жизнь иногда диктует нам, а не…

– Это ты в новом ток-шоу услышал? Ты, пап,

мужик. Одним махом две жизни разрушил. Силища!

Можешь, про это шоу поставить.

– Я путевку для тебя купил… Во Францию.

– Ну да. Можешь себе позволить.

– Ты мой единственный ребенок…

Во входной двери щелкнул замок, и в квартиру вошли. Это

была Нелля. Она долго копошилась и вскоре появилась в

дверях комнаты.

Юра почему– то вскочил и с любезной улыбкой

представил:

– Вика. Моя дочь.

– А я поняла. Такая красавица… вся в папу.

– Вообще-то, она на маму свою очень похожа.

Нелля вскинула голову и быстро пошла на кухню.

– Спасибо, папа, – сказала Вика, – хотя бы здесь за маму

спасибо.

Девушка поднялась из кресла и направилась к двери.

– Я отвезу тебя, – Юра схватил мутоновую шубку.

– Да. Хотя бы до метро.

В лифте отец пытался оправдаться:

– А может, все так и должно было сложиться? Может, это

судьба? И мне не случайно встретилась Нелля именно в тот

момент, когда жизнь моя казалась мне скучной? Твоя мама

должна была понять…

Дочка посмотрела на отца:

– А может, грязные мысли подтягивают грязные поступки,

видя достойную почву? Наверное, липнет к липкому. И, пап, я не поеду во Францию.

На улице возле машины добавила:

– И до метро я дойду сама. Люблю снег.

И снег сыпал на город. Он украшал своей белизной крыши

домов, машин, шапки и воротники прохожих. Снег отбеливал натоптанную людьми грязь на дорогах, прикрывая следы множества ног. Куда вели эти следы? Откуда? Что оставили после себя люди, бесстрашно шагающие каждый к своей цели?

Кристина

—

Необходимо заполнить анкету.

Молодая женщина поднялась из-за стола и вышла из кабинета отдела

по персоналу, взяв вопросник о шести листах. Пройдя в

коридоре мимо нескольких кандидаток на эту же вакансию,

ожидавших своей очереди, прошла к только что

освободившемуся столику, взяла авторучку.

Обычные вопросы. Фамилия, имя, отчество, адрес,

фактический адрес, прежняя фамилия, если меняли, и по какой причине меняли, если меняли.

Вписав девичью фамилию, остро и болезненно осознала, что это ровно половина ее уже прожитой части жизни.

Половина ее сегодняшней. Неужели все так? И

именно с ней. Один вопрос вместил ответ,

продолжительностью в девятнадцать лет плюс еще

семнадцать.

«Образование»

– Высшее.

«Прежние места работы»

– Школьная столовая.

Да, действительно, с высшим образованием пришлось

искать работу ближе к дому, чтобы иметь возможность

растить ребенка.

«Причина ухода»

Рассказать о том, что пришла новая

шеф-повар, подруга директора, и такие дела проворачивать

стала, что и придумать невозможно. Однажды котлеты

приказала накручивать из испорченного фарша. Кристина

отказалась: «Сейчас вызову СЭС, и пусть они увидят, что Вы тут делаете!» Шеф-повар подбоченилась: «Вызывай. Я скажу, что ты лжешь, потому что я с тобой выручкой не поделились».

В графу Кристина вписала:

– Неудобный график.

«Семейное положение»

С каждым вопросом женщина ощущала себя все более и

более беспомощной. Неприкрытой. Приходилось затрагивать не просто информацию о себе, а касаться ран души, которые, итак-то с трудом удавалось спрятать под лохмотьями приветливости.

Странно распоряжалось время ее жизнью.

Расстрепывало, выполаскивало ее, вымывая все самое

лучшее. Растворяя в небытии мечты и надежды настолько

тщательно, что Кристина и сама уже не могла найти

определение, кто она и замужем ли? Она вернулась в кабинет

и бережно положила на стол шесть листков анкеты,

заполненных своей жизнью.

– Мы позвоним вам.

1

Еще по-летнему теплый, но уже осенний дождь

крупными тяжелыми каплями бил по крышам машин, по

веселым и грустным зонтикам и брызгался, падая на асфальт.

Мокрый дождь не понимал, что мог кому-то не нравиться.

«Это же такое счастье – быть мокрым», – думал он.

Через массивные, застекленные, легко

открывающиеся двери из здания бизнес-центра выходили

офисные работники. Все одинаково прищуривались, привыкая к естественному, хотя и вечернему уличному свету.

Оказавшись на улице, каждый спешил укрыться от

дождя, и около самой двери спешно распахивались зонтики.

Один за другим.

Кто-то под раскрывшимся зонтиком бежал на

остановку трамвая, кто-то к припаркованной на стоянке

машине.

Кристина, прежде чем выйти из здания, присмотрелась

к стеклянной двери, отметив, что хорошо оттерла сегодня с

нее пятна. На улице раскрыла свой потрепанный зонтик и

шагнула в сторону трамвайной остановки.

Буквально следом за ней из бизнес-центра выбежала

девушка и, обогнав ее, неожиданно резко перед ней

остановилась так, что пришлось и Кристине резко остановиться, а

в это же мгновение порыв ветра вывернул зонтик, превратив

его в бесформенно развивающуюся тряпку.

Выбежавшая и резко остановившаяся девушка, не

обращая внимания ни на кого и ни на что, кокетливо кивнула в сторону иномарки, из которой выглядывал мужчина лет сорока. В этой иномарке и скрылась очень быстро, уютно усевшись на сиденье рядом с водителем.

Кристине до трамвайной остановки идти было недалеко, но,

учитывая, что теперь она вся промокла, пока выворачивала

свой зонтик обратно, и принимая во внимание то, что через

растрескавшуюся подошву старых полусапожек вода успела

просочиться и хлюпала в них самым противным образом,

недолгий путь стал невыносимо громоздким

испытанием. Непомерно унылым было и ожидание трамвая.

Тряска в трамвае отняла последние силы после

отработанной рабочей смены.

Выйдя на своей остановке, дошла до

своего дома и позвонила в свою квартиру. Дверь подъезда

щелкнула. Скоро загудел вызванный лифт. С улицы в подъезд вошла соседка и с презрением фыркнула:

– Ваш сын сегодня после школы полчаса под дверью

околачивался. Вы бы хоть ключ ему заказали. Да и себе тоже.

Открылись двери лифта. Обе женщины вошли в него, и

каждая нажала кнопку своего этажа.

Скоро Кристина была дома. Аккуратно повесила

плащ на вешалку, скинула мокрые полусапожки, прошла на

кухню и беспомощно опустилась на табуретку.

Из комнаты вышел сын. Он подошел к маме со спины

и нежно обнял ее:

– А я уже уроки сделал. Хочешь, покажу тетрадки?

– Конечно, Дениска!

Мальчик побежал обратно в комнату, ощущая на себе

нежный мамин взгляд. Вернулся буквально через пару секунд.

Мама с восхищением стала просматривать записи сына,

аккуратно переворачивая страницы тетради. Мальчик стоял

рядом и всматривался в выражение маминого лица, боясь

пропустить ее удивление и одобрение.

– Умница, просто умница! Устно задавали?

– Рассказ.

Дениска схватил тетрадь и снова помчался в комнату

уже за учебником по чтению, а когда вернулся, положил

учебник маме на колени:

– Проверяй. Страница двадцать третья.

Мама вслушивалась в каждое слово своего

первоклассника, а когда пересказ был закончен, сладко

вздохнула и нежно провела рукой по страницам учебника:

– Настоящий мужчина. Самостоятельный такой! Я

завтра аванс получу и закажу нам с тобой ключи от подъезда, а себе еще и от квартиры. Не буду тебя отвлекать звонками.

Со стороны лестничной площадки звякнули упавшие

на пол ключи. Через пару секунд возня под дверью, стук

ключа по двери и наконец щелкнул замок.

Выражение лица Дениса вмиг сменилось. Исчезла

улыбка, и погас в глазах огонек радости. Кристина по

количеству времени, которое потребовалось на то, чтобы ее

муж, Денискин отец, смог попасть ключом в замочную

скважину, определила степень опьянения вернувшегося с

работы хозяина квартиры и взглянула на сына. Мальчик

схватил учебник и вместе с ним необычайно быстро,

привычными движениями забрался в большую корзину с грязным бельем. Там затих.

Сильно шатаясь, вошел молодой помятый

мужчина в расстегнутой куртке и в мокрых, но не от дождя,

брюках. Он уперся ладонью в косяк кухонной двери и

попытался разогнуть спину, чтобы взглянуть на жену свысока.

Этого не получилось сделать, муж оттолкнулся от косяка и,

ударив в стену кулаком, с трудом отделяя звуки, проговорил:

– Дениса позови! Пусть покажет мне, как он уроки

сделал.

– В гости он ушел. К однокласснику, – соврала Кристина,

– Ты, Володя, иди на диване приляг, а то упадешь еще

ненароком.

Владимир, словно голодный пес в косточку, вцепился в

возможность поскандалить:

– Ты мне не указывай, понятно? Сам знаю, что и когда

мне делать.

Ругань безостановочно повалила из открывшегося рта

пьяного мужа. Если прислушаться, то складывалось

впечатление, что речь его в моменты ярости подключалась к невидимому источнику зла. Извергались слова и определения настолько омерзительные, что невозможно было поверить, будто все это может произносить человек.

Кристина молчала не потому, что боялась ответить. Она

знала, что то зло, которое выплескивается сейчас, ищет повод не останавливаться. Только тишина могла вернуть тишину.

Владимир неожиданно замолчал, словно его

выключили, развернулся и шагнул в коридор, но до комнаты дойти не смог и прямо в коридоре упал и захрапел.

Из корзины с грязным бельем вылез Денис и тихонько,

чтобы не разбудить отца, ушел спать.

В дверь квартиры тут же позвонили. На площадке стояла

соседка с нижнего этажа:

– Когда это прекратится? В лифт войти нельзя!

Кристина пошла в ванную за перчатками, тряпкой и

ведром с водой. Лифт она отмывала долго. Тряпку и перчатки

завернула в пакет и выбросила в мусоропровод.

Совершенно обессиленная, вернулась в квартиру,

приняла душ, рухнула на диван и мгновенно заснула.

Все это месиво из неприятностей и унижений

составляло то, что называлось красивым определением

статуса быть замужем.

Единственная приятность – сын Денис. Его

появление стало тем дыханием, которое давало силы

терпеливо нести все остальное.

Денис стал радостью и для свекрови. Эта

наиприятнейшая женщина столько натерпелась от своего

мужа, от отца Владимира, так страдала, наблюдая, как сын

пошел весь в него, что рождение внука было явлением

Божьей милости для всего рода.

Невестку свою уважала и очень понимала, хотя

повлиять на ситуацию никак не могла.

2

Утро следующего дня несло отвратительный запах из

кухни. Владимир готовил себе завтрак. Жарил в

перегоревшем масле лук. Сковорода не только воняла, но и

громко шкворчала на всю квартиру, не давая досмотреть сны.

Кристина поднялась с дивана и убрала постель.

– Долго спишь! – прохрипел Владимир, увидев в

коридоре жену. Ему необходимо было удержать свое лицо

важным после того, как он обнаружил себя на полу возле

полки с обувью.

– Я сам для себя должен завтрак готовить? Для чего

тогда вообще жена в доме нужна?

Женщина давно привыкла воспринимать себя предметом,

полезным или бесполезным. Для чего нужна швабра? Для

уборки. Шкаф? Складывать одежду. Жена? Для того, чтобы

было кому держать швабру в руках и следить за вещами в

шкафу.

Молча прошла в ванную. В маленьком зеркале над

раковиной отражалось изможденное лицо. Для

тридцативосьмилетней женщины морщин слишком много.

Кристина провела мокрой рукой по зеркалу, и

крупные капли воды поползли вниз к стеклянной полке.

Трудно было определить, глядя в зеркало, где заканчивается

вода и где начинаются слезы.

Даже и не вспомнить, когда в последний раз она

плакала. Жизнь научила не тратить силы на пустое, так что же сейчас? Отчего слезы, отражаясь в зеркале, предательски

напомнили о себе? Взгляд помутнел, и слезы, задержавшиеся в морщинках, прибавили лицу возраст.

Когда-то так ждала она своих тридцать с лишним.

Думала, что все проблемы от юношеского непонимания

своего места в этой жизни. Теперь же ничего не ожидалось,

кроме новых и новых лет.

Она провела ладонью по зеркалу, сбросив с него

капли воды, умылась, закрыла кран, сняла с крючка

полотенце, спрятала в нем лицо, на мгновение зарывшись от действительности. За дверью хриплый голос мужа:

– Ты выйдешь когда-нибудь? Дениса в школу

поднимай, – оставил распоряжения глава семейства.

Раздался грохот закрывшейся входной двери, а из

комнаты вышел заспанный сын. Он зевнул и прошел в

освободившуюся ванную. Скоро позвал маму:

– Мам, смотри, как я умею пузыри надувать!

Мальчик плотно прижал одна к другой намыленные

ладони и, слегка отведя их в стороны, дунул между ними.

Мыльная пленка, образовавшаяся между руками, сразу

лопнула. Пузырь не получился. Фокус не удался.

– Ты слишком сильно дуешь, – засмеялась мама и

тоже намылила свои ладони.

Сын затаив дыхание увидел, как она надула огромный

мыльный пузырь. Пузырь этот тяжелым овалом колыхался

секунд пять над раковиной и наконец лопнул.

– Как у тебя это получается?

– Ну я же взрослая! В школе училась. Вырастешь и тоже так сможешь.

И посветлела душа. Нет, не от игры в мыльные пузыри.

Игра принесла странное предвкушение перемен. Это был знак.

Пришло ясное понимание, что трудности лопнут, точно так же, как эти пузыри.

Денис принялся умываться:

– Ты не забудешь на родительское собрание?

– Не забуду, малыш.

Мальчик надел школьную форму, выпил чай, съел

бутерброд и, взяв портфель, направился к выходу. Кристина

взглянула на готового к выходу сына:

– Спасибо, что ты у меня такой.

– Какой? – притормозил Денис в дверях и с огоньком

взглянул на маму.

– Родной, – ответила мама, – спасибо тебе за то, что я так

люблю! Я не знала, что могу так любить.

Через полчаса она ехала в трамвае к бизнес-центру. Пять

остановок. На шестой выходить.

Серое, тяжелое от воды небо спустилось к самой земле.

Вода под ногами, вода над головой. Было более чем

прохладно. Природа дышала настоящей осенью. Деревья

старались сбросить огрубевшую листву, и малоподвижные

ветви не рвались к свету. Потускневшие стволы выглядели неопрятно.

Массивные застекленные двери бизнес-центра легко

повернулись. Кристина взяла на проходной пропуск и прошла в раздевалку.

Через десять минут с приветливой улыбкой вышагивала

она по коридору в рабочей форме и катила перед собой

тележку с моющими средствами, щетками и тряпками.

Трудно поверить, но Кристина любила свою работу.

Дома, как ни убирай, все будет разбросано пьяным мужем.

Здесь же был виден результат. Становилось действительно

чисто после того, как было убрано.

План на каждый рабочий день одинаков.

Сначала первый офис от начала коридора. Эти кабинеты

занимала строительная компания. Кристина постучалась в

дверь, приоткрыла ее и вежливо спросила:

– Могу я у вас прибраться?

– Да, – ответил бодрый мужской голос.

Тележка осталась в коридоре, а уборщица вошла с

салфеткой в руках и принялась протирать пыль с

подоконников, потом забрала из корзин мешки с мусором, и

скоро загудел пылесос. Сквозь все эти действия взгляд

улавливал людей, находящихся в кабинетах.

За большим столом в просторной комнате

приятной внешности мужчина лет тридцати пяти. Рядом

изгибалась при передаче бумаг для подписи тонкая девушка.

Когда выключился пылесос, стали хорошо слышны

наигранные вздохи:

– Еще несколько листов осталось, столько работы

сегодня, не знаю, как все успею.

– Успеешь, успеешь, Катенька, даже кофе мне заварить

успеешь.

Секретарша фальшиво рассмеялась и направилась к

кофеварке.

Зазвонил рабочий телефон:

– Алло. Да. М-м-м, х-м-м, – ответила кому-то Катенька

и, закатив глазки, шепнула своему начальнику:

– Ваша жена.

Мужчина взял трубку и некоторое время молча слушал,

потом услужливо ответил:

– Обязательно поедем… Ты не поняла. Она пояснила, что

звонок не по работе, а по личному делу… ну это же ее

обязанность.

Уборщица вышла из комнаты, закрыла за собой дверь и

постучалась в следующую:

– Я могу прибраться?

– Да.

За столом молодой человек сосредоточенно

смотрел на экран компьютера. Рядом за другим столом

девушка разговаривала по телефону. Увидев Кристину,

положила трубку:

– Вы вчера оставили в корзине мусор.

Кристина взглянула на корзину. Весь пакет в ней был

облеплен кофейным осадком. Мусор был вчера убран. Это

совершенно точно. По-видимому, девушка допоздна

просидела в офисе и пользовалась кофеваркой, и, наверное,

начальник сделал замечание, а она «перевела стрелку» на

уборщицу.

Уборщица не стала ничего доказывать и оспаривать, а

девушка без устали производила впечатление:

– Я, Дмитрий Евгеньевич, приготовила вчера пирог.

Хочу предложить Вам к чаю.

– С удовольствием, жена моя уже не помню, когда пекла что-то. Как ребенок родился, все в доме заброшено. Столько агрегатов на кухне стоит, а

толку никакого.

Загудел пылесос. Убрав этот кабинет, Кристина перешла в следующий.

Двое молодых мужчин жарко спорили и не обратили

внимания на нее.

Кристина немного постояла в дверях и все же вошла. Следом за ней в офис без стука и без разрешения уверенно вошла яркой внешности девушка и попросила работников офиса подписать какие-то бумаги. Мужчины поставили свои подписи, проследили за тем, чтобы девушка закрыла за собой дверь, и только тогда продолжили спор.

Кристина убралась и перешла в следующий офис. Та

самая девушка яркой внешности теперь подписывала бумаги у работающей здесь секретарши и тараторила:

– Эти мужики так раздражают… Глазеют на меня, как не

знаю кто. Я из кабинета выходила, так таращились на мои