Текст книги "Феникс Его Высочества"

Глава 5

Михей вернул меня на Тифон невредимую и радостную. Поборов страх, я возродилась. Восстала из пепла прошлого. И приготовилась к новым испытаниям и победам.

Пошептавшись с десяток минут с пилотом, Медведь поздравил меня с возвращением. Стиснул мою ладонь лапищами и энергично потряс.

– Добро пожаловать обратно, дочка. Всегда верил, что ты достаточно сильна.

Никогда прежде он не называл меня так. Расчувствовалась.

– Для чего? – гнусаво переспросила, усилием воли удерживая подрагивающую нижнюю губу.

Медведь испытующе взглянул из-под мохнатых бровей.

– Прости за эту проверку.

Высвободила руку из стального захвата бати и отвернулась.

– Заслужила наказание.

Медведь гулко вздохнул и пробасил:

– Пойми, без этой вынужденной меры я не мог продолжить твою подготовку. Не мог предложить тебя клиентам.

Вскинула голову и гневно вспыхнула:

– Ты предвидел смерть Малыша?..

Нет, я верила, что батя великий стратег. Но не настолько же!

– Гибель одного «птенца» стала поводом взрастить другого, – сдавленно пробормотал Медведь. – Мне в любом случае пришлось бы устроить тебе контрольный тест.

Кивнула, соглашаясь. Телохранитель, дрожащий от собственной тени, не станет достойным выпускником. А авторитет Медведя подорвет. Еще как!

– Можно теперь вернуться к ребятам? – тихо спросила я.

Медведь обнял за плечи и потянул в сторону санитарного отделения.

– Придется еще потерпеть. Медики осмотрят тебя и введут поддерживающие инъекции: две планеты подряд – это не шутки.

На деле все оказалось не так просто, как заявил батя. Порцию детоксина, глюкозы и витаминов я получила. Но вместе с дотошным старикашкой-психотерапевтом. Въедливым, как ржавчина. Элитчики так его и прозвали – Ферруго. Всегда бледный, с россыпью старческих пятен по лицу и шее, он, и правда, сильно походил на проржавевший лист железа.

Исчеркав блокнот заметками, медик присоединил ко мне полиграф. Эмпат Ферруго любил этот древний прибор за эффективность. Двойная доза промывки мозгов оказалась испытанием покрепче высадки на Гранит. Но и ее я перенесла достойно.

К себе в блок вернулась, пошатываясь от усталости. И тут же завалилась на койку. Блаженно прикрыла глаза. Привычный гомон ребят казался сладкой музыкой после часового гундежа Ферруго.

Напарники в очередной раз спорили, кто займется стиркой формы. Я натянула одеяло до подбородка и вполне успешно прикинулась мертвой. Но меня и не пытались привлечь к общественному труду. Зато втроем наседали на одного неудачника. Вот его непривычный голос и сбил меня с толку.

– Амон?.. – аж подпрыгнула, узнав. – Ты тут чего забыл?

Блондин зыркнул на меня, как на червя с Лирины, схватил кучу шмотья и ринулся в помывочную.

– А он теперь с нами, – хохотнул Бобер. – Уронил его Медведь с орбиты славы.

– За что?.. – едва слышно пробормотала я.

Дылда присел рядом и заговорщически склонился к моему уху.

– Амон пожертвовал «хозяином» ради спасения. Медведь не прощает подобных выходок. Даже спасение пятерки не сошло за оправдание.

Я неверяще округлила глаза и уставилась на приятеля.

– Из элиты Амона перебросили к нам? А ведь его должны были предложить покупателям…

Бобер, обычно хамоватый и едкий, тоже выглядел растерянным. Он подтащил табурет к моей койке и присоединился к обсуждению.

– Вместо него на торги отправился Чистюля. Наш парень спас «куколку» и доказал право быть телохранителем. Не купят сегодня – отправился в пятерку к элитчикам. О, как!

Только тогда заметила, что командира пятерки нет в блоке. Но радость за Чистюлю сменилась беспокойством за Амона.

– Он же спасал товарищей…

Бобер хмыкнул и покосился на помывочную: за закрытой дверью бывший элитчик вымещал обиду на постирушках. Громыхание тазов и громкий плеск воды сообщал, что форма будет сиять чистотой. При условии, что не застирается до дыр.

– Ты ж, вон, за Малыша вступилась, – возразил Дылда. – И что получила?

Закусила губу и мрачно кивнула. Потом подумала и призналась:

– Я рада, что побывала на Граните. Задание помогло примириться с прошлым.

– Первая отличная новость за сегодня! – объявил Дылда и хлопнул меня по плечу.

Потерла ушибленное место и притворно пожаловалась:

– Не думала, что вы за меня переживаете…

Парни переглянулись и дружно заржали.

– Придумала тоже, – отрезал Бобер. – Переживали… Так, позлорадствовали.

– С другой стороны, с тобой мы сработались, – отсмеявшись, вставил Дылда. – А к новичкам привыкать придется.

– Точняк, – поддержал его Бобер. – Че терь с этим Амоном делать: только и жди прокола. А ты надежная, хоть и девка.

Мгновенно приобняла излишне разговорчивого друга за голову. Правой рукой прижала к себе, как родного, левой – коснулась виска. Выверенным движением надавила подушечкой среднего пальца на уязвимую точку.

Бобер шарахнулся от меня и чуть не свалился с табуретки. Прикрыл уши руками.

– У-у-у, ты че?.. Знаешь, как неприятно. Будто по мозгам пошкрябала.

– Ага, – согласилась я, – знаю.

Соскочила с постели и вальяжно прошествовала к столу. Выудила из кармана очищенные от колючек и глохидий плоды кактуса.

– Налетайте, пока добрая. Мы с Михеем все заросли облазили, собирая.

Бобер недоверчиво потыкал пальцем продолговатый ярко-оранжевый стручок и поджал губы.

– Разве на Граните че-то растет? Я думал, там одни камни.

– Внимательнее надо слушать лекции, – гаркнул Дылда.

Я взяла нож и рассекла надвое спелый плод. Внутри было много семян, перемешанных со сладкой, клейковатой субстанцией.

– Не бойтесь, не отравлю. Только косточки выплевывайте – жесткие.

Дылда фыркнул и демонстративно отвернулся.

– Я после горильих ягод с экзотикой завязал. Лучше дождусь увольнительной: сходим куда-нибудь и пожрем, как люди.

Бобер не стал настаивать. Вооружился ложкой и опробовал угощение с Гранита. Блаженно прикрыл глаза и похвалил:

– Сладко.

Ограничилась слабым кивком. Присмотрелась к Дылде и напомнила:

– Горло еще болит? Ходил к медикам?

– Да ну их, – махнул рукой тот. – Само прошло. Лучше расскажи, как тебя Ферруго пытал. Говорят, он мастер мозги промывать.

Поежилась от воспоминаний, но распространяться о процессе не стала. Чего ребят зря пугать.

– Пойди лучше Амона кликни, – предложила Дылде. – Раз сам не ешь.

– Еще чего, – насупился товарищ. – Обойдется.

– Фартовая права, – неожиданно поддержал меня Бобер. – Он терь, вроде как, с нами заодно.

– Нужны мы ему, как орден наемнику, – не унимался Дылда. – Он уже мечтал, как навсегда избавится от наших рож. А тут такой поворот… Ненавидит он нас, вот че.

Крепко задумалась, поколебалась. Потом поднялась из-за стола и сообщила:

– Игнором мы его только обозлим. Ненавидит Амон нас или нет, но он в нашей пятерке.

Сказала и направилась к помывочной. Сердце громко ухало где-то в пятках. Мне определенно везло на абсурды: и на Граните побывала, и в руках Ферруго. теперь еще и с Амоном договариваться. Хотя, последнее обстоятельство вызывало скорее неловкость, а не панику.

Блондин самозабвенно выжимал одежду над раковиной. При этом его лицо выражало всю гамму чувств: от презрения до ненависти. Я даже вздрогнула.

– Пойдешь обедать? Я кактусы вкусные привезла…

Амон не обернулся и с яростью закинул отжатую тряпку в пустой таз. Склонился над раковиной и засунул голову под кран. Тоненький ручеек мутной воды оставлял бурые следы на его белых волосах.

– Дай побыть в одиночестве, – хрипло приказал бывший элитчик.

Подошла ближе и доверчиво положила руку ему на спину. Ободряюще похлопала.

– Ладно те, еще не все потеряно.

Амон отпрянул, как от ядовитой змеи. Сверкнул на меня глазами.

– Что ты знаешь о потерях? У меня отобрали шанс пробиться, обрести будущее…

Блондина трясло. Я искренне сочувствовала ему и попробовала утешить:

– Не горячись, ты еще можешь вернуться в элиту.

Амон схватил меня за шиворот и с силой швырнул на пол.

– Больше никогда не рискну «куколкой» ради напарников. И не лезь со своей жалостью… Оставь ее дружкам-неудачникам.

С трудом поднялась на ноги. Проглотила остатки сочувствия и оскалилась.

– Теперь ты один из нас: такой же неудачник. Не приживешься в пятерке, и Медведь вышлет тебя с Тифона. Смирись.

Амон двинулся в мою сторону: перекошенное гневом лицо, побелевшие губы. Больше он не казался красивым. Заняла боевую стойку, приготовилась отразить удар.

Дверь помывочной распахнулась, и к нам ввалился Дылда.

– Пошли, Медведь пожаловал, – с подозрением осмотрел нас с Амоном и вопросил: – Вы че тут, а?

– Ничего, – буркнул блондин, покидая помещение.

Дылда подвинулся, пропуская его. И снова загородил проход.

– Он тебя обидел?

– Нет, – дурашливо усмехнулась я. – Все в порядке. Пойдем.

Батя стоял в центре комнаты, придирчиво обводя «птенцов» суровым взглядом. Возле него замер в парадной экипировке Чистюля: важный и довольнющий.

– Так, ребятня, – начал Медведь, – у меня для вас две новости. Обе хорошие.

Мы с Чистюлей незаметно перемигнулись. Похоже, наш командир нашел себе достойного «хозяина».

Батя сложил могучие руки на груди и обнажил передний ряд зубов. Этот жест у него означал улыбку.

– Первое, – пробасил он, – Чистюля с сегодняшнего дня отправляется в вольный полет. Его выбрали.

Медведь никогда не упоминал имен хозяев, но мы знали, что где-то в недрах непроницаемого сейфа он трепетно хранит сведения о каждом «птенце».

– Второе, – продолжил батя. – С сегодняшнего дня командиром группы назначаю…

Напарники подобрались, выпятили грудь. Я покосилась на Амона: и в его глазах блеснула надежда. Пожала плечами и опустила взгляд: мне-то что.

– Фартовую! – закончил Медведь.

Я так и присела. Неверяще воззрилась на батю. А он – на меня.

– Чего зенки пучишь, принимай командование!

Встрепенулась и подскочила к Чистюле. Обменялась с ним рукопожатием.

– П-принимаю командование на себя, – с запинкой произнесла ключевую фразу.

– Вручаю… – Чистюля не сдержался и крепко обнял. – Молодец, Фортовая, заслужила!

Я смахнула скупую слезу. Обернулась к остальным и наткнулась на иронично-хвалебные взгляды Дылды и Бобра. И разъяренный – Амона.

Медведь с необычайной для его комплекции скоростью удалился и прикрыл за собой дверь. На радостях даже не устроил разнос за поедание кактусов. А, может, не заметил, что я нарушила правило и привезла с задания «гостинцев».

– Когда убываешь? – оживленно спросила я у Чистюли. – Сегодня?

Окрыленный сбывшейся мечтой товарищ взъерошил волосы на моей голове.

– Хозяин заберет меня через сутки. А пока… – он потер ладони друг о друга и объявил: – Гульнем напоследок! Согласны?

Дылда и Бобер радостно завопили. Я ограничилась поднятыми вверх большими пальцами.

Амон ликования не разделял и выглядел так, словно ему назначили с десяток земных лет каторги.

Чистюля настороженно прищурился и подошел к блондину.

– Пойдем, потолкуем?..

– О чем? – еще больше нахмурился Амон.

– О важном, – не остался в долгу Чистюля.

Ухватил блондина за рукав куртки и потянул в сторонку.

Амон резко вывернул руку и освободился из захвата. Едва не брызгая слюной, возмутился:

– Думаешь, возвысился, раз получил хозяина?.. Такое отребье мог купить только зажиревший частник или колонист-недоучка.

– Не суди о том, чего не знаешь, – посоветовал Чистюля. – Напрасно полагаешь, что мои ребята – отребье. Да, они не приучены к этикету и не знают латыни. Но любому из них я доверил бы свою жизнь, не раздумывая.

– Так ты об этом собрался говорить? – взвился Амон. – Станешь расхваливать бывших подчиненных?.. Не желаю это слушать.

Блондин демонстративно отвернулся и вскинул подбородок.

– А придется, – заключил Чистюля, глядя на его спину. – Медведь велел перед отъездом предоставить отчет по каждому члену команды. И это он приказал провести с тобой профбеседу. Но, раз ты отказываешься, предложу бате перевести бунтовщика в другую группу.

Я заметила, как испуганно вздрогнул блондин. Еще бы, кому охота попасть в пятерку мятежников. От них одна дорога – в наемники, «на мясо».

Амон крутанулся на пятках и торопливо вышел в коридор. Уже возле двери обернулся и крикнул:

– Ну, ты идешь?..

– Придумайте, куда поедем праздновать, – предложил нам Чистюля, следуя за ним. – Мы быстро.

Он выскочил вслед за Амоном и захлопнул дверь.

Пока Бобер и Дылда с упоением обсуждали достоинства и недостатки злачных мест Галактики, я прислушивалась. Из коридора доносился размеренный, спокойный голос Чистюли. Он что-то втолковывал блондину. Тот возражал: гневно и пафосно.

Постепенно голоса перешли на шепот. Амон, вроде, успокоился и вскоре перестал возражать. Это только раззадорило мой интерес. Решилась: сконцентрировалась и поплыла в другую реальность.

– Эй, хорош шаманить, – оборвал мои действия Дылда. – Лучше скажи: Зефир или Марс. Где тебе больше нравится?

– Мне без разницы, – я вяло пожала плечами.

– Да ладно те, – проворчал Бобер. – Че, и спорить не будешь?.. Так не интересно.

– Она терь командир, – напомнил Дылда, – оттого и важничает.

Выдохнула и закатила глаза. Вот ведь пристали.

– На Землю хочу, – объявила я. А че: командир, так командир. – Хоть раз побывать.

– До-о-орого, – проскулил Дылда. – У меня столько нету.

– Так Чистюля обещал проставиться, – нашелся с ответом Бобер. – Пускай выполняет. И ваще: Малыш говорил: в трущобах много интересного водится. Заодно и опробуем.

При упоминании о погибшем друге, все приуныли. И желание праздновать сменилось намерением утопить горечь в браге.

Из мрачного омута воспоминаний нас выдернуло появление переговорщиков.

– Что решили? – с ходу поинтересовался Чистюля. – Куда летим?

– На Землю, – пробормотал Дылда.

Улыбка сплыла с лица Чистюли. Эмпат, пусть и слабый, он чувствовал настрой команды. И поддерживал, как мог.

– Заметано, – одобрил план Чистюля. – Доставайте империалы: поездочка недешево обойдется.

– А ты че, разве не банкуешь? – недовольно прошелестел Дылда.

– Ребят, мне для вас ничего не жалко, – расщедрился Чистюля. – Отдам все, что скопил. Но боюсь, этого недостаточно.

– Я вложусь, – поморщился Амон. – Хочу ужраться до радужных пони и забыть на время о вашем существовании. И о своем тоже.

Медведь скептически отнесся к нашему желанию посетить Землю. Но Корабль выделил. И империалов подбросил: столько, чтоб хватило на топливо и стоянку в космопорту.

– На рожон не лезть, меру блюсти, – предупредил батька, застегивая на нас ошейники. – У вас трое суток, не больше. «Золушки» мои безнадежные.

Пощупала металлическую пластину на шее, повертела головой.

– Кто мы? – не совсем поняла последнюю фразу командира.

Не то похвалил, не то подколол. Наш Медведь, суровый вояка и строгий командир, обожал сказки, эпос и разные древности. Мог часами рассказывать о книгах, картинах и скульптурах. И выражался порой так – фиг поймешь.

– Неважно, – отмахнулся Медведь и фыркнул. – Главное: через трое суток ваши «тыквы» разнесет по всей Галактике. Так что потрудитесь до этого времени вернуться.

Дружно покивали: еще бы не согласиться на такое заманчивое предложение. И приступили к отправке. Амон взял управление кораблем на себя и проложил курс на заветную планету. Мы же расселись на пассажирских креслах, всецело предвкушая потеху.

Блондин оказался умелым пилотом, и полет на Землю на небольшом тренировочном корвете для пассажиров пролетел незаметно. Я даже умудрилась вздремнуть.

Разбудил меня Бобер. Потряс за плечо и завопил:

– Встава-а-ай, прибыли-и.

– Отстань от девчонки, – остановил его Чистюля. – Две высадки подряд, а потом еще промывка мозгов у Ферруго – пусть отдохнет.

– Не, я все понимаю, – подпел Бобру Дылда, – но спать во время гиперпрыжка?.. Мне и то так не суметь.

– Учись, – огрызнулась я, открепляя страховочные ремни. – Что за порт?

– Тортуга, – сообщил Амон. – Место обитания пиратов, воров и прочего сброда.

– Ого! – присел Дылда. – Славное местечко.

– Вы же хотели экстрима, вот и получайте, – ехидно напомнил Амон.

Дурная слава космопорта Тортуга ходила далеко за пределами Солнечной Системы. Сюда слетались продавцы краденого, наемники и те, кто искал приключений на свои пятые точки. Мы себя причисляли к последним.

Азарт этого местечка и ни с чем не сравнимая атмосфера космопорта накрыли нас, едва спустились по трапу. Корабли стояли хаотично: кто где приткнулся. Между железными гигантами сновали торговцы драгоценностями, легкими наркотиками и собственными телами. Как говорится: товар на любой вкус.

– Эй, красавчик, не желаешь порезвиться? – приторно пробормотала полуобнаженная гурия, вешаясь на Амона.

Блондин смерил ее придирчивым взглядом и покривился.

– Нет. У тебя волосы грязные и изо рта воняет.

Обряженная в полупрозрачное платье распутница не сдалась: стянула с округлого плеча бретельку и приложила руку Амона на пышную грудь.

– А ты сними номер и помой меня как следует…

Блондин отдернул руку и пошел дальше. Отвергнутая блудница перекинулась на Дылду, но и тот не захотел воспользоваться ее услугами.

Мы с Чистюлей шли последними. И откровенно забавлялись происходящим.

Блудница пристально посмотрела на моего спутника, но подойти не решилась. Что ни говори, а комплекция у меня еще та. Для пущей убедительности я прищурилась и поиграла бицепсами. Настойчивая торговка впечатлилась и затерялась в толпе.

Шум оживленных улиц непривычно резал слух. Из распахнутых дверей забегаловок воняло прогорклым пивом и мясным варевом. В узких улочках расположились торговцы со своими палатками и товарами. В прозрачных витринах призывно крутили задами полуголые девки и парни.

– Хочешь, куплю тебе одного? – поддел Амон, когда я, разинув рот, засмотрелась на кудрявого парня с обнаженным торсом и серо-голубой кожей.

– Нет! – отрезала и обратилась к Чистюле: – А чего он такой… странный?

– Мутант, – ответил за него блондин. – Очередной эксперимент по выведению идеальных солдат: безотказных и сильных. К службе жертвы науки оказались негодными, но, как видишь, выносливость помогла им в другом деле.

Меня передернуло: от жалости и одновременно отвращения. Больше вопросов не задавала и по сторонам смотрела с осторожностью.

В очередной подворотне, на длинном деревянном ящике сидел престарелый дедок. В его покрытых старческими пятнами руках поблескивали незнакомые предметы.

– Что это? – проявила я интерес.

– Золотые побрякушки, – хмыкнул неугомонный Амон. – Такие уже не носят.

– Этот металл утратил свою ценность больше тысячи лет назад, – напомнил Чистюля. – Найденные на Марсе кристаллы стали топливом для гипердвигателей и главным обеспечением денежных единиц Империи.

Золото приворожило меня. Такого теплого, чистого цвета я еще не видела.

– Купи, доченька, – прохрипел торговец, – оно принесет тебе счастье.

Не поверила, но товар осмотрела. Выбрала длинную цепочку, на которой болталась плоская коробочка в форме сердечка. Заплатила, не торгуясь. Да и взял дедок совсем немного – хорошо, если на полный продпаек хватит.

– Ты себе еще уши проколи, али пуп, да серьгу туда вставь, – съехидничал Бобер. – Говорят, так раньше делали.

– Вот себе и вставь, – порекомендовала я. – В язык. Али еще куда.

Покосилась на его пах и предложила:

– Могу и дырку проковырять.

Бобер шустренько ретировался и больше ничего не предлагал.

Покрутила на ладони покупку. Сбоку у кулона обнаружилась мизерная кнопочка. Ткнула в нее ногтем – и сердечко распалось на две половинки.

– Сюда раньше вставляли фотографии родных или близких, – прошамкал продавец. – Или волосок с головы возлюбленного.

Дылда склонился к моему уху и заговорщически прошептал:

– Хошь, я у белобрысого надергаю?

– Больно надо! – взбрыкнула я.

Изображений любимых людей у меня не осталось, зато в кармане куртки лежал камушек с Гранита. Он как раз уместился в углублении кулона.

– Пошли, сколько можно тут торчать, – возмутился блондин и быстрым шагом рванул дальше.

Надела цепочку на шею и, насвистывая, покатила вслед. Амон ловко ориентировался в переходах и улочках. Будто бывал на Земле не раз.

Чистюле этот факт тоже показался подозрительным.

– Ты раньше посещал Землю? – уточнил он у проводника.

– Я здесь вырос, – расхохотался Амон в ответ.

Блондин вывел нас к ничем не примечательному приземистому зданию. Покосившаяся вывеска над ржавыми воротами вещала: «Домик Диониса».

– Эт че, шутка такая?.. – Бобер сморщился, глядя на забегаловку. – Мы, ясен камень, беднота, но не настолько же…

– Не суди гранату по размеру, суди по мощности, – предложил Амон.

Прошествовал к воротам, оглянулся по сторонам. И постучал, соблюдая определенный ритм.

В воротах открылась узкая дверь, и из нее вывалился бандитской наружности здоровяк с лазерной винтовкой наперевес. Сверкнул лысиной и наморщил лоб.

– Че надо, шантрапа?

Амон произнес три коротких фразы на латыни и сунул бугаю за пазуху порцию империалов.

– Проходите, – разрешил охранник, отступая от дверки.

Не, нас мало чем можно испугать. Но винтовая лестница, уходящая вниз, в глубокий бронированный бункер, навевала массу отрицалова. Входная дверь захлопнулась, щелкнула блокираторами. И мы, как крысы, поташились внутрь «сейфа» за порцией обещанного «сыра».

Витки ступеней из рифленого железа вывели к длинному туннелю. Здоровяк с винтовкой указал на левое ответвление:

– Дальше дорогу найдете.

Амон чуть ли не вприпрыжку стартанул вперед. Мы – за ним, обмениваясь непонимающими взглядами.

Не успели сделать и пяти шагов, как услышали грохот музыки и возбужденные голоса. Они доносились из-за закрытых дверей в конце туннеля.

Здесь замок был кодовым. Амон пробежался по ряду мигающих кнопочек, и стальные створки разъехались в стороны. Мир вокруг преобразился. Мы замерли у входа, не решаясь войти.

– Ну как, нравится? – Амон подмигнул и первым ступил за порог.

– Ага, – от переизбытка чувств я перешла на шепот.

Набрала полную грудь воздуха и шагнула следом.

Интерьер заведения повторял атмосферу прошлых веков: зал, освещенный неоновыми вспышками; зеркальные дискошары; удобные светлые диванчики и деревянные столики. Возле стойки разливал напитки бармен, обряженный в кожаные трусы и ошейник с шипами.

Везде зеркала и бархат, а на центральной платформе одновременно выступали десять девушек и три парня. По периметру огромной залы были расставлены клетки из металлических прутьев – в них тоже танцевали стриптизеры.

– Ниче так… – приценился Бобер, сглатывая слюну.

– Ага, остаемся, – подхватил Дылда.

К нам подскочила молоденькая финтифлюшка в причудливом одеянии, больше походившем на кокон.

– Господа… – она метнула быстрый взгляд на меня и улыбнулась шире, – и дамы, позвольте представиться: Лана, администратор клуба. Предлагаю вам переодеться, за счет заведения.

Амон по-хозяйски ущипнул кокетку за зад и выдохнул:

– Проводишь?

Я привыкла к выходкам парней и никогда не возражала против их отношений с девушками. Но в тот момент будто гривер вселился. Возненавидела Лану, эту ухоженную, отполированную до блеска дамочку. Почувствовала себя грязью, засохшей на шпильке ее туфли.

Понуро опустив голову, поплелась вслед за напарниками. Лучше бы осталась на базе: почитала, посмотрела фильм, приняла ванну. Выспалась, на худой конец.

– Чего скисла, как брага на солнце?.. – упрекнул меня Бобер.

– Ниче, – утерла рукавом нос. – Не нравится мне здесь. Лучше бы, как обычно, на Тиневру заявились: холодца поели и сидра попили. И девчонки там есть.

– Так то деревенские, – возразил Бобер. – А тут вона какие…

Ребята мечтательно закатили глаза, предвкушая десерты. И только Чистюля проявил сострадание:

– Не ревнуй, лучше себе кого-нибудь подбери. Мы-то тебе как братья, не годимся.

– Пора вкусить взрослой жизни! – объявил Бобер. – Не век в девках ходить.

Амон обернулся и загадочно на меня посмотрел. Усмехнулся и пошел дальше.

Я тихо вздохнула ему в спину и подумала: может, и правда – пора?..