Текст книги "Фата-Моргана. Стихи, эссе для родителей пишущих детей"

Фата-Моргана
Стихи, эссе для родителей пишущих детей
Елена Сомова

Составитель, автор обложки, верстка Елена Владимировна Сомова

© Елена Сомова, 2024

ISBN 978-5-0064-2668-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Елена Сомова, 2001 г

«Ваш вызов принят, старость и беда…»

 
Ваш вызов принят, старость и беда.
Я ощущаю вашу остроту.
Я слышу небо, где звучит звезда
Рапсодией, пронзившей высоту.
Всё принимаю: каждый ваш удар
И поцелуй
до сердца достают.
Не уклоняюсь. Не хмельной угар —
Любовный – стал жестокий мой приют.
Страданий чашу оземь разобью!
Исколесив полсвета за мечтой,
До ночи добираюсь в даль свою,
Где молодость за красною чертой
Бросается в расставленную сеть, —
Заплачет память шепотом огня,
И всё же сердцу свойственно гореть
Под ярким угасаньем сентября.
Огонь в крови. Я выключаю свет,
Но он не гаснет – лишь еще светлей.
Крадется осень в перепутье лет —
Как вытеснить ее весной скорей,
Чтоб не погибнуть на исходе сна,
Реальности озвученной глотнув,
Поняв тщету мечтаний и познав
Отчаяния жесткий острый клюв.
Терзают сердце ревность и печаль.
Оставлен крест в подножии горы.
Взобраться на гору и смыть печать
Отверженности, конченной игры.
 

В райском саду

 
Печали нежный звон
Растаял в вышине.
В прозрачной тишине
Таинственно плывут
Воспоминанья, сон,
Стыдливая любовь,
Такая, будто вновь
Идём на Божий суд.
 
 
На яблоне листва
Застенчиво свежа,
Стремительность стрижа
У спелого плода.
Мы знаем все места,
Где спрятаться вольны,
Где звуковой волны
Не выдаст нас вода.
 
 
Здесь оглушает шелк
Ласкающей травы,
Здесь мы всегда правы —
Хозяева себе.
Нас не разбудит щёлк
Ореха под ногой, —
Весь мир сейчас нагой —
Каким же быть тебе?
 
 
Нам дела нет, кто там
Подслушивает нас,
Быть может, целый час,
Быть может, целый день, —
Шататься по кустам
Не скучно ли ему?
В антоновском дыму
Его таится тень.
 
 
Примятая трава.
Надкушен свежий плод —
Сочится нежный мёд
Из яблока, и пусть
Прольется сквозь года, —
Любовь всегда права,
Как вешняя трава,
Как слово «никогда»,
Что помнишь наизусть.
 

Абсолютный слух сердца

 
Под музыку ливней,
Неистовую лихорадку
Высоких страстей,
Гильотину невидимой дрожи,
под яростный блеск ослепленья,
Двуострую схватку
Огня и меча,
Что в крови расстоянье умножит
Меж трепетом нежности —
Выкрик пылающей плоти,
Ночные фиалки блестят,
Колокольчики света,
Взбегают по лестницей звука
К вампирчатой ноте,
Что сердце вбирает в себя,
Оставляя рассвета
вишнёвую косточку
С давленной мякотью лета
И взлёты стрижей
В голубом молоке синей птицы —
Свободы души,
Здешней ласточки высверк секрета
 
 
Я слышу таинственный пульс,
открывающий лица
Ключом озарения,
Песней, что в сердце продлится.
 

2000 г.

Рождение Венеры

«Меня взрывает яблоневый цвет…»

 
Меня взрывает яблоневый цвет
Сгораю я в убийственном огне,
В блаженстве нежности. Оцепененья след
Не отпускает в штормовой волне
 
 
Приливов страсти. Небо исчерпав,
Стремится эхо за горящий круг, —
Там, травами пространство исчеркав,
Прохладой завлекает лунный луг.
 
 
Но я не вырвусь. Полыхает май,
Весенним естеством вершит полёт.
И нет конца огню. Лети, сгорай,
Вкушай благословенный дикий мёд.
 

2001, апрель, 18.

Урания

Всё начиналось колыханьем волн

И частым пульсом где – то возле горла.

Земля летела вдоль прямых колонн

И бил родник из голубого горна.

Землетрясенья не было. Лишь луч,

Упрямо находящий продолжение,

Умножился в груди ответным жжением

И гнал отсюда наползанья туч.

И думалось, что это всё не мне,

Хотелось убежать, но мне вдогонку

Стремился свет, затягивал в воронку,

Цветами вышивая на огне

Накидку Флоры, тонким остриём

Жизнь высекая из морской ракушки.

Шептал святые тайны мне на ушко,

Любви готовил царственный приём.

«Чуть влажного огня струящихся зеркал …»

 
Чуть влажного огня струящихся зеркал —
Твоих, – о небо! – глаз коснусь блаженным взглядом
И, переполненная чувства злачным ядом,
Зову в сирень, где благодатно мал
Просвет окна, и не тревожит шум,
И думы отступают льдиной пресной
отогнутого края сердца —
лун
неутолимый рок, —
Огонь небесный —
Всё у краёв трепещущих дрожит,
И ровен звук неотвратимых вёсен,
Сквозь паутину видно:
солнце
блёсен
раскачивает зайчики.
Самшит
по бархату глазного дна скользит,
Нащупывая отклик озарения
В ответном зове глаз моих. Сквозит
Игра летуний, ласточек парение.
 

«Золотистые пчёлы всеведущих губ…»

 
Золотистые пчёлы всеведущих губ
Мягко шепчут о водах небесных, бредут
Потаёнными тропами сквозь белый рай
Изумлённого тела. О, сердце, сгорай!
И лети долгим эхом в скрещенье лучей,
В острый свет отраженья высоких свечей,
В лунный взгляд, преломленный видением сфер,
Устремлённых за грань – в обоюдный пленэр,
С высоты, здесь провидит Колосс все пути,
Зa которыми арку восторга найти
Предстоит в нежной радуге звонких минут,
Отпластованной в небо, где крылья сомнут
Озарённым пареньем над морем земли
В небесах океана, в просвете любви.
 

«Птичий шелест, путаница линий…»

И.Щ.

 
Птичий шелест, путаница линий
Добровольный плен туманных глаз,
Отсвет неба невозможно синий,
Ветреных касаний легкий газ,
Испаряющийся запах влаги —
Длятся как святое торжество,
Уходя туда, где прячут маги
Заревых полотен волшебство.
 
 
День разломлен прямо по сеченью
Жарких встреч, и вакуум разлук
Уступает мягкому свеченью
И горячности скитаний рук
В сокращенном и земном пространстве
До заветных, потайных границ.
Тает восковое постоянство.
Время – в переборах тонких спиц.
 

Голос

 
Меня тревожит голос однозвучный,
Застывший посреди алмазов ночи,
Как тонкий лепет ливня среди сучьев,
Что каждой каплей попадая точно
 
 
Мне в средостенье, закипает кровью.
Прозрачный голос, эпицентр вулкана,
Захлёстывает волнами и солью,
И среди ливня струнка замелькала
 
 
Нежданной вспышкой вешнего раздолья,
Что надрывая сердце, неустанно
Танцует новым стеблем и не тонет
В потоках оживлённого тумана,
Струится светом нежности и гонит
Меня туда, где впитывает рана
Рассвет, и небо ветренное ловит.
 

2001, апрель, 12

«Стискивая горло обручами…»

 
Стискивая горло обручами,
Жизни жар заполоняет небо.
Ты его боишься.
И ночами
Ищешь увильнуть куда бы.
Небыль
Выражая из – за поворота,
Отдыхая на краю предела,
В смутных снах рассыпанного тела
Убегая в ближние ворота.
 
 
Не спасёшься. Жар тебя настигнет,
Поведёт сквозь высветленных арок
дикий бред,
сквозь огненные иглы.
 
 
Ты качнёшься на краю гитары,
Зазвучишь натянутою стрункой,
Запорхают шёлковые чары,
Алый воск застынет в небе лункой…
 
 
Бросит на тебя крапивный свитер
Холод жизни.
Бабушка с молитвой
Мне поможет выжить.
На кресте не годы жизни – титры вышить.
 

2000 г – 2020, апрель, 30

«Сквозь пустоту я рвусь в предел мечты…»

 
Сквозь пустоту я рвусь в предел мечты
Сквозь наглые фонарные леса
горящей толчеи, сквозь голоса
летящих вслед пророчеств пустоты.
 
 
Постылый быт – капканьи зубы сна,
Сточившие луч сердца о порог,
В засаде ждут, когда придет весна,
И увяданье чувств осушит сок.
 
 
Зуб мудрости – распухшая десна —
К итогу день, мной прожитый, вершит,
Срезает стебли острая коса,
Река любви, как боль и кровь, бежит.
 
 
Так убегает в небеса родник
В цвета заката – за порханье грез.
Жизнь – это такт меж нотами – лишь миг
Меж возрожденьем и рожденьем, блик
открытых миру глаз.
 

8 марта 2018 г.

Заря

 
Я отдаю Тебе свою любовь,
И вечно Ты люби на небосводе
Звезду, твою встревожившую кровь.
Нет, я не поборю своей крови,
и вновь
Пролётным пламенем уйду…
Миг в хороводе
Птишайших поцелуев
будешь, Ной,
Спаситель душ людских.
Своей молитвой,
Молитвой музыки приди к исходу битвы,
Обласканный ветрами птичьих стран.
Вселенная раскрыла все чертоги,
Когда дремали липовые Боги,
Вкусив отъединенья чистоган.
 

«Читай в глазах моих очарованье…»

 
Читай в глазах моих очарованье,
Прошедший дождь, рисующие кисти,
И первобытный шелест спозаранья,
И дикий – не ручной – весенний листик.
Он выглянул из глубины созвездий,
Из древних тайн, гнездящихся высоко, —
Там хоть и рядом – всё равно не вместе,
И сердце режет острая осока.
Ты прочитаешь золото пустыни
И промельк растворившегося света,
Но снова ледяной атлас остынет,
Рассыплется двуглавою кометой.
 

«Открытый космос проливного сна …»

 
Открытый космос проливного сна —
Так быть не может – каждый это знает,
Но ловит слух стук сердца и спасает
Прикосновенье ветра и листа,
Скользящего по воздуху. Весна,
Дверь не закрыв, исчезла по – английски,
Но запах узнаю один из ста —
Он где – то рядом, очень – очень близко —
Не перестанет свежестью блистать.
Сейчас ты дома в сне и быте: чай,
Гора посуды, тараканы, вобла,
Лень постепенно суживает сопло,
Атака переходит узкий край —
И… лопается струнка невзначай!
 
 
Где же беспечность, ветреность? Играй
На лунном свете солнечной короной,
Пока живет огонь, и дышит снова
Ночная ветка свежестью листа…
 

21 сентября 1998 г.

Цитадель

 
Что визгливый звонок телефонный?
Я слышу всю музыку мира.
Ветер, лучший маэстро,
проносится сквозь залы тронной
Переливчатый свет.
В самых верхних скитаньях эфира
Продуваемым сердцем насквозь
ощущаю вселенной
Вдох глубокий, вобравший меня без остатка.
Равенна!!!
Сердце где – то витает в мечтах Адриатики.
Море
Там сливается с небом,
Создав полифонию, космос.
Я мечтаю всегда о таком поднебесном просторе,
Где дыханье галактики, следуя точно по следу,
Настигает меня.
И смолой обливаются сосны
 

2000 г.

«Свершится через миг…»

 
Свершится через миг
Уже влетели
Пронзительные ласточки.
Спокоен
Одно мгновенье ты.
Случайное мгновенье.
Проскачут скоро взбалмошные кони —
Их крылья током бьют, рождаясь в твоем теле,
Взмывая к верхней точке вдохновения.
И губы в упоенье воздух пьют.
Взлетят орлами брови в небо страсти, —
В твоих ладонях застучало чудо,
Чтобы собрать разомкнутые части
Восторга, возвращенного оттуда,
Из трепета крыла, рожденья пульса
И сбоя ритма в зарожденье песни,
Цветка, растущего, чтоб не споткнулся
Ты, человек.
И в лабиринте лестниц
Нашёл ступень, ведущую к вершинам.
Доверься красоте, природным сокам,
Пульсирующим в жилках сквозь плешины
Истершегося мха.
Успей до срока
Войти ключом в таинственное место,
Где талый невидимка прячет ландыш,
Который нюхала твоя невеста,
К земле склонив ресницы,
– это надо ж! —
Между пронзительно звенящим небом
И снегом, сохранившимся в столице
В таинственных местах, под старой елью…
 

2001 г.

«Белая птица…»

 
Белая птица
В омуте ливней земных,
Долго продлится
Твоё одинокое кредо;
Вещий фонарик
Расплёсканных сил проливных,
В лунном кошмаре
Вплотную бегущих по следу;
Вьёшься над омутом
Воплем оставленных грёз,
Ветры, как молотом,
Били по крыльям воздетым.
Чары молитвы
К тебе страхом боли вознёс
Друг позабытый,
В пути отхлебнувший из Леты.
Птица, родная, дай сердцем к тебе припаду,
Всё ж не одна я несу искупления клятву.
В дом, обнесённый молитвой,
Уже не войду. Лучше паду
Ранним колосом в чёрную жатву.
 

2000

Елена Сомова, 2016 г. Главное для поэта – быть счастливым в творчестве!

«Удивительный факт мирозданья – луч света в глазах…»

 
Удивительный факт мирозданья – луч света в глазах
Искрометное пламя касается ауры гибко,
Озирая окрестности с выдохом: «Ах!»
Романический замысел жизни – сместить все ошибки
В шар воздушный: летит, рассыпая цветы за собой,
Разводя краски мира священной резьбой.
 
 
Животворное пламя шевелит кленовой парчи
Золотую мозаику Климта. Таинственный остров
Красоты: березняк пустит бабочек в россыпь,
И милейшее чудо в стекле из дождя различи.
 
 
Я – нектарная бабочка, линию смеха держу,
Траекторию сердца рисую в плавнейшем полёте,
Как прекрасна земля, тайны светлые серебря!
Мою клинопись крыльев у Климта в портретах найдете.
 

9 Октября 2021

«Голубь с птицей фламинго…»

Посвящение Белле Ахмадулиной

 
Голубь с птицей фламинго
Разговаривает через время
На струне подступающего озаренья,
Говоря по религии «синто»
Сквозь пространство: «Курлы!» —
По знакомым ворсинкам озерной травы…
А фламинго с жеманно подогнутой лапой,
Словно Беллы душа, подготовилась к трапу,
Жнёт янтарную осень,
И внезапная проседь
Говорит на чужом языке.
Будь что будет, но лучше здоровья и счастья
Пожелаю я всем, и благополучья,
Чтоб фламинго за лапку держать
И загадывать от каравая причастия
В день, сошедший с небес драгоценной получки,
Птицу счастья жалеть, словно мать.
 

11 октября 2021 г.

«На деревья растут апельсины…»

 
На деревья растут апельсины
И лимоны – как в сердце моем!
Джоаккино – бессмертный – Россини,
Радуй слух мой и ночью и днем!
Затаился под пульсом навеки —
в каждом такте смешлив и остер,
поворачивает вспять и реки,
а часы упразднил – просто стер.
 
 
В блеске стрел мчится Фата – Моргана —
Цвет и музыка – бриз и рассвет,
Сотворение самообмана
И любви несгораемый след.
Ангел мира ликует над плотью,
Он из вымысла и легенд
Миру вынес на свет Паварротти
И любви несгораемый свет.
 

29 окт. 21 г.

Елена Сомова 2021 г. Фотограф Влад Макаров.

Рапсодии осени

 
***
Без меня там ничто не живет,
И фонарики бьются о ветер.
Там антоновки сгнивший настил
Собирает ворон на рассвете.
Были – были, но выросли дети.
Бог нас всех за обиды простил.
Рваный пляс дождевого червя
Отмеряет терпения мерку.
Я так сильно любила тебя,
Что грешно посылать на проверку,
Не блохаста ли совесть вдвойне,
Оставляя ее в стороне.
Трагикомик во мне перестал
Развивать молодежный вокал:
Не молчит, но и слух мой не тронет,
Излучая в единственном тоне
Мармелад на просвет —
листьев всеизлучающий свет.
Это дольки лимонные тающих лет
            меж реальной игрой с полуявью,
Где рокочет дождинкой линялой
Отреченье от света, а луч,
Рассекающий тьму, он падуч —
Подними его взглядом скорей,
Ты увидишь меж грузных ветвей —
Всё увидишь: как луч на бегу
расцветил золотистые арки:
меж деревьями выбелил свет —
озарений дорогу, подарки
от судьбы – память, что берегу
и прощальный отцовский совет.
 

28 октября 2021 г.

«Белые нивы небесные ждут наплыванья снегов…»

 
Белые нивы небесные ждут наплыванья снегов.
Шалью прозрачной окутаны ветви сирени
утром под светом фонарным в игре светотени
меж кратким вздохом и выдохом новеньких слов
к бледной маркизе, судьбе, промедляющей вскользь
перевернуть чашу лета,
на плоскость поставить —
и увидать, как песчинки струятся, как память,
и побегушки домов пред окном поездов
мимо летят, чуть касаясь, прелюдией счастья из снов:
 
 
и полетели капустницы с тьмой воевать,
мчатся и мчатся в ветрах на лимонную дольку:
листик березовый пляшет взвихренную польку
и оседает – цыган – ненадолго опять.
Как же мне надо родного по духу обнять!
 

28 окт. 21 г.

Елена Сомова 2023 г.

Крик

1

 
Нет ничего – есть только пустота
Заполоняющая вещий крик,
Есть эхо ветра, крыльев острота,
Величественный восхожденья миг,
Цепочка возжигающих огней —
Горит весь город за моей спиной,
Приблизиться теперь ко мне не смей —
Струн окровавленных не тронь, здесь зной
С ознобом перепутался вчера.
Не разорвать любовь на день и ночь.
Благословенны наши вечера.
Реальность мне теперь не превозмочь.
В стекло комком бросается снегирь,
Но, сбалансировав, взмывает ввысь.
Подбросила судьба свинцовых гирь —
Попробуй – ка теперь с ней разберись!
…Лететь сквозь ночь, сгорая и дрожа,
Срываться с окровавленной цепи,
Но пальцы возле сердца не разжать,
И не завыть в оскаленной степи.
 

2

 
Щетинистая ночь летит в лицо
Пронзая сердце светочем огней,
Бросаясь наземь стынущим свинцом,
Сжигая память всех прошедших дней.
 
 
Я на ладони гаснущей мечты
Открытым сердцем принимаю дрожь —
Люби меня, покуда смерть – не ты,
Стреляй в меня – сойдет сто тысяч кож.
 
 
Не оглянись – кругом война миров,
Борьба за место под лучами дня,
Где я – лишь птица солнечных даров,
Постигшая тщету любви огня.
 
 
Туманным оком припадает ночь:
В оковах околпаченной судьбы
Тесней, чем в склепе.
Улетаю прочь.
Пусть будешь ты.
 

3

 
Болячкой остывающий сентябрь
Не кровоточит, но еще болит
И очень сильно.
Лунный канделябр,
В ночном свечении космополит —
Мой брат по крови, по истокам сна,
Срывает белый день в отверстый ров,
Мне сердце прожигающий до дна
Романтикой ушедших вечеров.
Лететь сквозь время в – без пространства – свет,
Сшибая твоих шахматных коней —
На огненном пути возврата нет —
Мир над мостом повис в бреду огней.
 
 
Визжит оплавленный мотив колес —
Я повисаю выстрелом любви
В открытом небе зазеркальных грез.
Лучистый посвист утонул в крови.
 
 
Не надо мне реальности твоей.
Оставь мне мир агатовых ночей,
Распахнутых навстречу мне дверей.
Не подставляй под бич моих плечей.
 
 
Я верю только на исходе дня
В сквозь ласки прорывающийся зов,
Когда огонь не есть лишь тень огня,
И сердце екает, как звуки сов.
 
 
Прости, мой друг, я не могу любить
Вполсердца, сохраняя для себя, —
Ты будешь кровь мою глотками пить,
Покуда я люблю, люблю тебя.
Мне твоя жажда – словно голод мой, —
Возьми же все. Задаром отдаю.
Здесь – золото. Лишь кровь мою отмой.
Я жизнь свою для нищих раздаю.
 

1998 г.

Часть книги, адресованная родителям пишущих детей

Писать стихи – это отдавать важную часть своего интеллекта бумаге, это не возвращать прочитанное в пересказах, а своим творческим огнем растущих эмоций выражать свой внутренний мир. Человек растет, с ним растут его эмоции, желания выразить мир. Выражение внешнего мира и внутренних соответствий увиденного, услышанного, прочувствованного и его фантазии, скрытой от всех тайны, ключом к которой может быть любовь, – и есть творчество. И тогда, почувствовав к себе расположение и любовь, пишущий человек откроет на миг свою сердечную тайну, сокровенность которой важна не менее чем сам мир.

Часто бывает, совсем молодые люди, сталкиваются с трудностями, преодолевают их, и обращаясь к поэзии, выражают смертельную усталость, итоговые чувства и даже ощущения конца мира. Это выходит на свет желание защиты, внутренней защиты от посылаемых молодости из опыта старших, но как ни велик опыт старших, и как он ни ценен, молодость будет проходить свою жизнь сама и ставить свои итоги сама. Не может ни родитель, ни учитель пройти жизненный путь своего ребенка или ученика. Личное пространство бытия, данное каждому человеку, заполняется им самим, а если родитель пытается насильно втиснуть свое мироощущение ребенку, минуя рост своего младшего выразителя, свое младшее сердце, то такой родитель и/или учитель не доверяет ребенку, не дает ему своим опытом найти свой творческий и/или жизненный путь. Мы не можем вставать нашими ногами на путь ребенка и идти вместо него, необходимо учитывать мнение его внешнего пространства, которое не является застывшей массой, терракотой, – это пространство постоянно преобразуется вместе с обществом. Творческая личность преобразует мир, но надо дать свободу творчеству. Только в состоянии свободы личность активна и способна дать результаты своим творчеством. Насильственные попытки внедрить в мозг творца идиологему сбивает с толка, усыпляет творца в творце, разрушает мир тайны творчества и создает могилу вместо выражения эмоций, чувств. Микро – мир требует отстраненности личностных масс, патологически делающих попытки настроить на свой лад, дать свою ноту началу, способствуя отторжению творца от его творения, – это тот случай, когда можно сказать, что люди извне идут ногами своего ребенка. Не надо пугаться темных мотивов в творчестве молодых, – именно в молодости пишется о смерти, потому что это искренне. Это выражение знаний о мире, о его конечности, а значит, о скорейших попытках вытащить себя на свет Божий из мирной и уютной коробочки, созданной родителями. Воспользоваться импульсами своего эго и сотворить свой миф о мире – и есть задача творца и растущего мастера. Важно дать будущему мастеру стать им. Не менее важно признание мастера от учителя и родителя. Не надо требовать писать о хорошем и о любви, когда в жизни будущего мастера пробуждается из подсознания темные мотивы одиночества, старости, о которой он узнал от старших. Это знание не программирует на смерть, оно только выражает идею противостояния. Так, в 2000 году, в возрасте 35—ти лет, я написала стихи «Ваш вызов принят, старость и беда…», и это была лента пути уже не начального, но уже отмеченного несколькими победами, пройдя которые, меня одолевала усталость и требование организма новых положительных эмоций. В 1997 году Союзом писателей России и Институтом Открытое общество я была награждена за свои стихи поездкой в Хорватию на остров Крк на совещание молодых европейских авторов. Это было время моего постижения науки филологии и сопряженных с ней наук: философии, истории литературы, лингвистики и многих других. В то время я была студенткой, и хорошо понимала, как мой предуниверситетский путь закалил меня для учебы. Тогда я была матерью двух дочек – погодок, жила с их отцом в браке, ставшим впоследствии неприемлемым для жизни вследствие лишения меня моими родственниками и мужем прав на личную жизнь и творческое развитие. Путь роста дает много плодов познания. Я не могу сказать, что выбранный мною путь самостоятельного развития является единственно верным, так как это очень трудный путь, но я чувствовала именно верность своего пути. Верность и поддержку своего творческого духа знаниями. Мой папа постоянно подпитывал меня знаниями в детстве, помогал с английским, который знал в совершенстве, а я смогла дать знания своим дочерям только на начальном пути их развития. Это произошло потому, что постоянно внедрялись родственники со стороны мужа и требовали исполнения их жизненных законов, что противоречило моим жизненным и творческим законам и обращало мое стремление помочь моим детям духовно вырасти в пустые затраты, в ноль. Впоследствии оказалось, что выбрав путь самостоятельности, я обрекла себя на невероятные страдания, но шла к ним по золотому пути творческого огня, отречься от которого не могла, я считала смыслом своей жизни творчество, поэзию. Это был суровый путь закалки духа, и мои стихи выражают это.

Писать стихи – это не складывать в красивую коробку фантики от съеденных конфет, прожитых чувств, это создавать эти «конфеты и фантики к ним» – образы своих миров и мифов о жизни и мире.

18.07.2024 г