Текст книги "Быть ближе к тебе"

Глава 9

Следующие дни побежали один за другим, напоминая день сурка: с утра сдача анализов, обход врачей, капельницы, уколы, замер давления и прочие сопутствующие профилактические процедуры.

Мне по-прежнему не рекомендовано было много двигаться, так как угроза выкидыша все еще сохранялась.

Покой, покой и еще раз покой, от которого хотелось выть и лезть на стенку.

Хорошо хоть, разрешили гулять на улице. Недолго, с обязательным сопровождением и только по территории клиники.

Егор больше не появлялся. Я бы могла предположить, что обо мне забыли, если бы не охрана, которая тенью следовала на расстоянии, не давая расслабиться и забыться даже на время.

В одну из таких прогулок, когда я уже собиралась подниматься к себе в палату, меня заметила молодая девушка, с удивлением озирающаяся по сторонам. В накинутом на плечи халате для посетителей и с пакетом фруктов.

– Юлька! Юляшик! – замахала издалека свободной рукой, привлекая внимание.

Я даже оглянулась вокруг себя, чтобы убедиться, что она обращается по адресу.

Кроме охранников рядом на лавочке отдыхала старушка и чуть подальше пожилая пара. Больше никого на роль "Юляшика" я не заметила.

– Мать моя женщина, живая! Слава богу, жива! – затараторила незнакомка, стоило ей подойти чуть ближе.

Накинулась с объятиями, едва не задушив от радости в кольце рук.

– Девушка, аккуратнее! – предупредительным жестом ступил вперед охранник, оттесняя ее собой.

– Все, поняла! – настороженно кивнула она, поднимая вверх раскрытые ладони, и снова переключилась на меня: – Как ты? Что с тобой? Я с ног сбилась, пока нашла. Везде пишут "выжила", а в больницах тебя нет. Напугала, честное слово!

Я криво улыбнулась, пытаясь вспомнить, кто она и кем мне приходится.

– Все в порядке, насколько это вообще возможно в моем положении.

– Правда? Нет, в такой-то клинике, наверное, и мертвых на ноги ставят, согласна. А эти, – незнакомка покосилась на охранников, которые хоть и отошли на несколько шагов, но все равно продолжали пристально наблюдать за нами, – твои или местные?

– Стрелецких.

– Вот черт! – закусила она губу, переводя встревоженный взгляд на меня. – Хотя… ладно. Они же нам мешать не будут?

Хотела бы я знать, но увы. Меня никто в известность не ставил.

Я неопределенно мотнула головой, присаживаясь на рядом стоящую лавочку и с надеждой глядя на незнакомку. Какие еще моменты я узнаю сейчас из своей прошлой жизни?

Судя по общению и поведению девушки, она как минимум была мне хорошей подругой.

– А мы… дружили? – зашла аккуратно со стороны.

– Ты какая-то странная, – словно налетев на невидимую стену, остановилась девушка. Рассматривая меня с удивленным выражением лица. – Что-то не так? Это из-за парней? Тебе угрожают? – понижая голос до шепота.

– Я просто ничего не помню с момента аварии. Очнулась – как заново родилась. И тебя тоже не узнаю. Извини, – пожала плечами.

Улыбаясь глупой, идиотской улыбкой и ожидая реакции.

– Совсем-совсем ничего? – присвистнула подруга, осторожно присаживаясь рядом. Словно теперь она опасалась уже не охраны, а меня. – Вот это поворот. А как тогда…

– Я очнулась уже здесь, в больнице. Рядом был Егор. Он и рассказал, что произошло. Остальное нашла в новостных лентах в интернете. Ну и частично сплетни, слухи от медперсонала, случайно подслушанные в коридорах, – призналась честно.

– Дела-а-а. Это он тебя определил сюда? Хотя, блин, о чем я спрашиваю! И так понятно, что у тебя денег не хватило бы. – Она задумчиво почесала переносицу. – Только это не гуд, наверное.

– Почему?

– А сама не догадываешься? Ах, да! Ты же не помнишь. Вот черт! – запнулась подруга.

– Говори, Марин! – вцепилась ей в руку, чувствуя, что мы подошли к чему-то важному.

К той теме-табу, которая не давала покоя и которую мне даже не с кем было обсудить. Вокруг чужие незнакомые люди, которым, в принципе, безразлична моя судьба.

Что бы они могли мне ответить?

– Ты же сказала, что ничего и никого не помнишь? А назвала мое имя… – протянула девушка, медленно вытаскивая ладонь из захвата.

Я замерла, почувствовав опасную смену интонаций в словах незнакомки.

Та словно резко отдалилась, натянув глупую улыбку и начав нервно озираться по сторонам.

А я и не поняла, как ее имя неожиданно вылетело при разговоре, если учитывать, что по-прежнему не могла вспомнить подробностей.

– Не знаю. Случайно получилось. Так я угадала? Марина?

Она кивнула головой в подтверждение.

– Марина. На одном курсе учимся, дружим уже три года. Вспоминай.

– Врачи говорят, что память со временем вернется. Только затрудняются ответить, насколько быстрым будет этот процесс. Так что насчет не гуд? – вернула ее к интересующей меня теме.

Подруга ответила не сразу. Словно взвешивая все за и против, оценивая, стоит ли дальше развивать этот разговор.

– Да я в общем. Какие у тебя отношения с семьей Арсения? Ты только с Егором говорила или его отец тоже был здесь? Я же не в курсе, что с тобой происходило в последние дни. Кстати, держи, это тебе, – протянула пакет с фруктами. Я молча взяла передачу, откладывая в сторону, и снова жадно уставилась на девушку. – Не смотри на меня так, мне не по себе становится. Я имела в виду, что тебе стоит держаться подальше от Стрелецких. Вообще. Слинять с горизонта как можно скорее, пока есть возможность. Ничего хорошего ты от этой семейки не дождешься. Тут и так уже слухи ходят, ставки делают, что с тобой дальше будет, как долго протянешь, прежде чем исчезнешь без вести.

– Куда исчезну? – не поняла сразу, а как только дошло, похолодела от неприятных предчувствий. – А мама? Ты не была у меня дома? Я не могу до нее дозвониться. Егор дал номер, но она трубку не берет. И на смс не реагирует.

– Насчет мамы твоей не знаю, – отмахнулась Марина. – Не ходила. А вот за тебя переживаю.

– Знаешь, с того момента, как очнулась, я живу со стойким ощущением, будто превратилась в слепого котенка. – Я отвернулась в сторону, пряча взгляд. – Где, кто, зачем, как? Что дальше? Меня пугает неизвестность. И Егор Стрелецкий, и вся эта видимость его заботы, которая на самом деле тюремным заключением попахивает. Я без охраны даже шаг сделать не могу. Все под контролем. Боюсь, и после выписки меня в покое не оставят. Уж лучше бы сразу…

– Так, успокойся! Прекрати! – перебила, почувствовав мой настрой, подруга. – Пока с тобой все в порядке. Жива. Ребеночек в норме. Может, все обойдется. Не паникуй, главное! Слышишь? Поправляйся, выздоравливай, а там мы чего-нибудь придумаем. В беде не оставим, не переживай.

Я закусила губу, душа в себе порыв обнять ее. Не хотелось привлекать внимание, да и секьюрити, боюсь, тут же активизируются.

– Марин? Можно тебя попросить? Мне больше не к кому обратиться.

– Говори. Постараюсь, – неуверенно отозвалась девушка.

Я все-таки оглянулась на охранников, пытаясь понять, слышат они нас или нет. Лишних ушей не хотелось, даже несмотря на то, что ни о чем противозаконном просить подругу не собиралась.

Убедившись, что парням нет никакого дела до того, о чем мы разговариваем, я озвучила:

– Сходи ко мне домой, пожалуйста? Проверь маму, поговори с ней. Мне это очень важно. Я переживаю. Какие-то странные предчувствия на сей счет.

Марина повела бровью, глядя поверх моего плеча:

– Хорошо. Загляну, как будет возможность. Только мне, наверное, уже пора идти, – засуетилась она. Ободряюще пожала мне руки, улыбнулась и поспешила в сторону выхода, словно ее подгоняла невидимая сила. Марина оставляла мне надежду, что, возможно, в скором времени я наконец увижу родного мне человека.

Может быть, уже сегодня.

– Ма… – запнулась, вскакивая с места и понимая, что опоздала.

Нужно было взять ее номер телефона. Или хотя бы спросить, как найти в соцсетях.

Зашуршала пакетом, забирая с лавочки принесенные фрукты.

Эх! А теперь неизвестно, когда она придет и не забудет ли о моей просьбе.

И вздрогнула, когда за спиной неожиданно прозвучало жесткое:

– И кто это был?

Я медленно развернулась, стараясь не выдать зашкаливающего волнения. Все еще не понимая, обрадовалась или все же испугалась внезапного появления Егора.

Или то и другое вместе?

Все же, положа руку на сердце, надо признаться: мне не хватало его. Возможно, потому, что никого другого я сейчас не узнавала, а персонал клиники относился ко мне с некоторой настороженностью и я не пробовала хоть с кем-нибудь подружиться.

Поэтому как бы я ни противилась, но вывод напрашивался сам собой.

Правда, моя радость длилась недолго. Ровно до того момента, как я встретилась с синим, похожим на штормовое море, взглядом.

Странное дело.

Я точно помню, что в прошлый раз его глаза были голубого с серым оттенком цвета.

Светлые, бездонные.

А сейчас словно кто-то добавил темных красок. И предчувствие беды.

– Здравствуй, Егор, – пытаясь быть вежливой и растягивая время, улыбнулась я.

Вышло неубедительно. Егор не шелохнулся, гипнотизируя меня, аки удав кролика. Связывая по рукам и ногам, даже не касаясь.

Что за сила кроется в этом мужчине, раз он способен так воздействовать на людей на расстоянии?

Даже страшно подумать, что ждет тех, кто захочет перейти ему дорогу.

Выдохнула, прикрывая на мгновение глаза, чтобы разорвать контакт.

В конце концов, я ничего противозаконного не сделала. Встреча проходила на глазах у его охранников.

Мне нечего переживать и бояться.

– С кем ты только что общалась? – выделяя каждое слово, настойчиво повторил мужчина.

Подошел почти вплотную, отбирая пакет и заглядывая внутрь.

Интересно, что он ожидал там увидеть?

Оружие?

Алкоголь?

Какие-то запрещенные препараты?

Но стоило Егору подойти непозволительно близко, как мысли вылетели разом под мощным натиском знакомого парфюма с нотками сандала и мускуса. Который выбил почву из-под ног, закружив в непонятных ощущениях, и переключил внимание совсем на другое.

Обоняние тут же среагировало, сигнализируя мозгу и заставляя легкие вобрать в себя как можно больше воздуха.

– С подругой. Она приходила навестить меня, – не отводя взгляда.

Глаза в глаза. Стараясь с достоинством выдержать ментальный вызов.

– Ты ее узнала? – прозвучало с подозрением.

Я мотнула головой:

– Нет. То есть да, но не совсем.

– Это как так? И почему ты уверена, что она тебе подруга и вы вообще знакомы? Ты настолько доверяешь чужим людям? – дернулся в насмешливой ухмылке уголок его рта.

– Я и тебе вынуждена доверять, – отзеркалила его усмешку, – хотя мы не были знакомы совсем.

– Это другое дело.

– Я случайно назвала ее имя. Вылетело само. Как будто из подсознания достала, и она подтвердила.

Егор перевел взгляд в сторону, куда ушла Марина. Девушка уже давно скрылась за поворотом, но он продолжал пристально рассматривать густые зеленые заросли кустарника, ровную плитку на аккуратных дорожках и мелькающих в том районе людей.

Размышляя о чем-то своем.

– Чего она хотела?

– Просто узнать, как дела. Зачем еще люди приходят навестить больных?

– Цели бывают разные, – протянул он, сжимая в руках пакет. – Как ее звать?

– Марина, – пожала плечами, – она сказала, мы учимся на одном курсе. Можешь проверить.

Егор удовлетворительно кивнул, и только после этого у меня появилось ощущение, что меня отпустила невидимая сила извне.

В ногах почувствовалась слабость.

Я села на лавочку, вопросительно уставившись на мужчину. Уж он точно не просто так пришел ко мне в больницу.

Не навестить, явно.

Слишком дорого его время для подобных мелочей. Я уже достаточно начиталась в интернете подробностей о его семье.

– Я разговаривал с твоим лечащим врачом, – сразу приступил к делу мужчина. – Основная угроза миновала, и ты очень быстро идешь на поправку.

– Спасибо. Не без их помощи.

– Если и дальше сохранится положительная динамика, то уже на следующей неделе тебя выпишут. В связи с чем возникают новые вопросы, и их надо решить прежде.

Я затаила дыхание, вслушиваясь в каждое его слово. Понимая, что он готовит меня к чему-то важному.

– Какие?

– Ты должна подписать согласие.

Сердце гулко ухнуло и затарахтело в груди. К горлу подступил ком.

– На что я должна согласиться?

– Тест ДНК. Я должен убедиться в том, что ты действительно беременна от моего брата. И уже после результата будем решать, что с тобой делать дальше.

Ненавистный тест!

Конечно!

Как я могла забыть о нем?

Все шло к тому, что рано или поздно Егор потребовал бы провести экспертизу.

Только я надеялась, что это произойдет не скоро. Когда я хотя бы оклемаюсь, сориентируюсь и продумаю дальнейший план действий.

В голове тут же всплыли слова медсестер, подслушанные в процедурном кабинете, некоторые противоречивые факты, нарытые в интернете про Стрелецких, и меня словно обдало ледяным душем.

Я поняла, что не хочу делать никаких тестов.

Я не готова морально!

Это мое дитя. А если тест подтвердит отцовство, то с большей долей вероятности я потеряю своего малыша.

Лишусь сразу же после родов.

Хорошо, если останусь жива и меня просто отпустят на все четыре стороны.

Стрелецким не нужна я. Им нужен наследник, единственный ребенок погибшего Арсения. И желательно без обременения в моем лице.

А я не смогу отказаться от своей кровиночки.

Ни за что на свете.

Ни за какие деньги.

Даже под страхом смерти!

За прошедшие дни я настолько прониклась своим положением, привыкла и полюбила маленькое чадо под сердцем, что готова была бороться до конца, лишь бы отвоевать свое право быть матерью!

Здравый смысл подсказывал, что сил у меня не хватит, а значит, надо действовать хитростью.

– Ты же в курсе, что во время беременности проводить такой тест нельзя? Чревато негативными последствиями. А после аварии у меня и так сохраняется угроза выкидыша. Я против!

Егор хищно улыбнулся. Склонил голову набок, засунув руки в карманы и медленно, будто наслаждаясь каждым произнесенным словом, выдал:

– Вынужден тебя огорчить, но твое мнение ничего не решает, Юля. По сути, это всего лишь формальность. Я мог бы и не спрашивать у тебя, провести анализ без твоего ведома. Но, как видишь, я иду тебе навстречу. И жду взаимности, – последнее прозвучало тихо, с интимными нотками, отчего кровь прилила к щекам. Я отвернулась, чтобы он не успел заметить мою совершенно неуместную реакцию. – А что насчет безопасности – я консультировался на эту тему со специалистами. В наше время существует несколько способов изъятия материала для проведения экспертизы. И один из них не несет никакой угрозы ни тебе, ни ребенку. Простой забор крови. Обычная процедура.

– Моей крови? – не поверила своим ушам.

Вот так просто?

– Да. Срок беременности вполне позволяет. И уже через три дня будет готов результат.

Где-то за забором вдалеке сверкнула молния. Серые грозовые тучи постепенно затягивали ясное небо.

Так символично, что невольно в голове промелькнула аналогия с моей жизнью.

Я молчала, лихорадочно прокручивая в мыслях услышанное. Снова и снова.

Получается, Егор действительно может легко и просто сделать тест, не ставя меня в известность? Сколько раз за все девять месяцев нужно сдавать кровь? А сколько раз я уже сдавала с того самого дня, как очнулась?

Выходит, он мог давно узнать все для себя, но зачем-то играет роль галантного рыцаря.

Приручает?

Не хочет скандала?

Перестраховывается?

В наше время при нужном подходе и деньги могут не помочь, если поднять шумиху через те же социальные сети или блогеров. Стрелецким, может, ничего и не будет, а репутация клиники подмочится.

– Что со мной будет после? – позволила себе взглянуть на него.

Правильный нос, пристальный взгляд и напряженная складка на переносице.

Не так уж он и спокоен, как хочет казаться.

Только мне от этого не легче.

Внутри все сжимается, переворачивается и натягивается до предела, стоит ему лишь посмотреть в мою сторону.

– Все зависит от тебя, – пожал плечами мужчина. – Я ведь предупреждал.

Совсем рядом громыхнул гром. Редкие больные, гуляющие рядом, засуетились, поглядывая на сизый горизонт и недовольно качая головой.

Резкий порыв ветра зашуршал кронами деревьев, словно подгоняя зазевавшихся людей.

– Нет, ты не понял. После того, как все подтвердится, как родится малыш?

– Нам пора уходить. Погода портится, – ушел он ответа, приобнимая меня за плечи и легонько подталкивая к зданию.

Нежные прикосновения, мнимая забота. Так хочется закрыть глаза и прокрутить этот момент. Чтобы не вносил в душу неразбериху, не путал мысли и не вызывал бурю эмоций в душе своим вниманием.

Я решительно скинула с плеч мужские руки, разворачиваясь к нему лицом. Стараясь держать себя в руках и не отвлекаться на бешеный ритм сердца, колотящегося подобно пойманной птице.

– Я имею право знать! Я… ты… – слова застыли на языке, стоило мне оказаться нос к носу с Егором.

В паре сантиметров от него.

Он был настолько близко, что я чувствовала горьковато-мятное дыхание, видела каждую крапинку, излом на радужке его синих глаз и почти коснулась губами его губ. Всего одно неловкое движение, один взмах ресницами – и где-то на задворках сознания мелькнуло понимание того, что я тону в этой бурлящей синеве, растворяюсь, подобно металлу в едкой кислоте.

Пульс забился в горле, блокируя доступ кислорода.

Практически над головой сверкнула молния, и я почти увидела электрический разряд, пробежавший между нами.

Яркую вспышку света. Ощутила резкий удар, и меня нехило откинуло назад.

На мгновение я даже потеряла нить разговора, все еще ощущая некую сюрреалистичность момента, пока не встретилась с обжигающим, полным ярости взглядом Егора. За секунды заставляющим спуститься с небес на землю. В котором ясно читался мой приговор.

Будто Егор уже получил все нужные ему результаты на руки.

Только что.

Секунду назад.

Глава 10

Я все же подписала требуемые бумаги. После долгих размышлений, после всех за и против мне пришлось согласиться с тем, что в данной ситуации мое сопротивление ни к чему не приведет. А слишком явный протест еще и усугубит положение.

Егор все равно получит необходимые результаты. Да и мне так будет спокойней.

Врач констатировала значительное улучшение моего состояния, угроза выкидыша осталась в прошлом. Только память по-прежнему топталась на месте.

Но тут медицина пока была бессильна.

Поэтому, когда в один прекрасный день позвонил Егор с новостью, что меня выписывают, я даже не удивилась.

– Я заеду ближе к обеду. Заберу тебя, – сухо бросил в трубку.

– Подожди, – замерла на мгновение, – сегодня? До обеда?

– Да. Врач настаивала подождать до понедельника, но я договорился пораньше. В будни у меня не будет времени заниматься этим. Да и все показатели в норме, как мне передали. Не вижу смысла тянуть.

Пульс подскочил до критической отметки – то ли от радости, то ли от страха, – забившись в области горла.

– Да, но… Я так и не смогла дозвониться до мамы. Может быть, ты пошлешь кого-нибудь проверить? Я боюсь остаться на улице. Вдруг она уехала из города? Или что-то случилось? Как я попаду домой?

– При чем здесь твоя родительница? – резко бросил Егор. – Юля, ты, наверное, не понимаешь. Ни о каком "домой", в смысле туда, где ты жила раньше, не может быть и речи!

– Что это значит? – похолодела от неприятного предчувствия.

Его тон явно не подразумевал компромиссов.

– Это значит, что ты переезжаешь жить ко мне. Туда, куда я скажу! И до тех пор, пока не родится ребенок. За условия можешь не переживать. Ты будешь находиться под надежным контролем, все необходимое тебе привезут или купят. Так понятно?

У меня на мгновение пропал дар речи.

Нет, я подозревала что-то подобное, но не в столь категоричной форме.

И его словосочетание "надежный контроль" наверняка имеет совсем иной смысл.

Тотальный!

Без права голоса.

– Результаты теста уже готовы? – поняла сразу.

– Вчера.

Тогда ясно, откуда такая спешка и уверенность. Судя по его словам, по добытым фактам, каждый мой шаг будет отслеживаться в реальном режиме.

Хотя с того момента, как я пришла в себя после аварии, все так и было.

Но именно сейчас меня это почему-то начало напрягать.

– Я не поеду.

– Не понял?

– Я сказала, что не поеду с тобой! – повторила упрямо. – Я хочу домой. Ты слышал рекомендации специалистов. Мне нужна домашняя знакомая обстановка, родные люди рядом. А не эти твои шкафообразные тени, следующие за мной по пятам.

– Юля! – предостерегающе начал Егор, но я перебила его:

– Покой и никакого стресса! Как ты себе это представляешь в подобных условиях? Думаешь, мне комфортно, когда я слышу за спиной дыхание твоих цепных псов? Когда все вокруг чужое, незнакомое? Когда…

– Для тебя сейчас все незнакомое. Я заеду и мы поговорим! – отрезал он, давая понять, что разговор окончен.

И отключился.

Вот так просто.

А чего, собственно, я ждала? Уговоров?

Просьб?

Я медленно отложила в сторону телефон и огляделась. Собирать мне было нечего. Все, чем пользовалась в больнице, было выданным тут же.

Только моя дамская сумочка с личными мелочами лежала в тумбочке, ожидая нужного часа.

И телефон, купленный Егором.

Вот и все мои пожитки.

– Юля, к вам пришли, – заглянула медсестра, пропуская визитера.

Почти тут же мимо нее в палату юркнула Марина.

– Юляшик! – радостно взвизгнула она, протягивая руки.

– Мариш! – искренне обрадовалась в ответ.

Наверное, впервые за последние дни.

Обняла подругу, ощущая, как улыбка невольно ползет по лицу и шкала настроения медленно, но верно повышается.

– Я закрутилась, завертелась. Ты уж прости, – затарахтела она автоматом. – Хотела пораньше прийти, но что-то никак. Я и сейчас буквально на минутку забежала. А у тебя как дела? Щечки порозовели, смотрю. На поправку идешь?

– Выписывают сегодня.

– Ох! Вот это я вовремя!

– Ты помнишь мою просьбу? Ходила? – сразу накинулась с волнующим меня вопросом.

– Ходила, – замялась Марина, пряча взгляд.

Разжала объятия и села на кровать, поправляя полы халата.

– И? Что? Ну, говори же, не тяни!

– Мне дверь не открыли. Нет, знаешь, может, мне показалось, но у меня было такое чувство, что дома кто-то есть. Не знаю, может, реально почудилось. Может, от соседей звук шел?

И снова ничего.

А если маму в заложницах держат спецы Стрелецких? Если ее давно вывезли?

Нет, бред.

Егор бы сказал. Лишний рычаг давления на меня.

Я взглянула на время. До обеда оставалось около двух часов.

Что бы ни случилось, сегодня я сама выясню, в чем дело.

– Я забыла у тебя взять номер телефона, – спохватилась, вспомнив прошлую свою оплошность. – Продиктуй, пожалуйста.

Марина назвала комбинацию цифр, подождала, пока я внесу ее в список контактов, и только после этого осторожно спросила:

– А что у тебя со Стрелецкими?

– В смысле?

– Дело в отношении аварии закрыли. Ты в курсе? Они не стали подавать заявление. Женька на днях сказал. И всю шумиху в прессе пытаются замять. Они тебе какое-то предложение сделали? Решили сами расправиться? Что?

Кто такой Женька, я не стала уточнять. Брат, жених, друг? Какая разница.

А вот информация меня зацепила.

Как минимум тюремный срок мне не грозит, судимости за моими плечами тоже не предвидится. А значит, мне не придется расставаться с ребенком после рождения.

Понимание оного теплым бальзамом легло на душу, хоть и не умаляло чувства вины.

– Нет, все в порядке. Мне никто не угрожал, – мотнула головой.

– Серьезно? Я не шучу. Если что… Я знаю, как тебе помочь. Поверь. Я уже все в мыслях перебрала и нашла один очень действенный способ, – в упор взглянула Марина. – Это ведь не шутки. Такие люди просто так от тебя не отстанут.

– Не нагнетай, – попросила честно.

– Но ты имей в виду. Я за тебя и в огонь, и в воду. Не забывай. Звони в случае чего. Черт, мне уже пора, – засуетилась, услышав звякнувшее смс на своем смартфоне. – Надеюсь, теперь чаще видеться будем. Все-таки больница – это такое место: запахи лекарств, люди в белых халатах, напряжение. Б-р-р-р. Хотя тут это не так чувствуется, но все равно. Неуютно.

Маришка снова нервно дернулась, заметив еще одно оповещение. Спрятала телефон, обняла меня на прощание, чмокнула в щеку и упорхнула в дверной проем.

Оставив после себя приятное послевкусие того, что жизнь налаживается и я не одна в этом мире.

К тому моменту, когда приехал Егор, внутренне я была готова к встрече с ним. Переварив первое впечатление от, в принципе, ожидаемой новости, я решила, что не позволю на себя давить. И уж тем более делать из меня марионетку.

Мужчина появился спустя два с половиной часа.

Хмурый.

Сосредоточенный.

– Готова? – окинул пристальным взглядом.

– Да. Рекомендации врача на руках. Дальше продолжу наблюдаться в районной поликлинике.

Оно и так было ясно изначально. А сегодня, ставя подпись перед выпиской в больничных бумажках, я наконец увидела местный прейскурант. И итоговую сумму за мое лечение.

Боюсь, я за год столько не заработаю.

– Тебя что-то не устроило? Есть претензии? – вздернул бровь Егор.

Хмыкнула насмешливо, решив, что язвить не надо. А ответ и без того очевиден.

За воротами нас ждал черный матовый внедорожник. Хищный красавец под стать хозяину. Я даже залюбовалась на какое-то мгновение, глядя, как они смотрятся вместе.

– Егор, – остановившись у двери авто, обратилась к своему проводнику, – отвези меня домой. Пожалуйста. – Взгляд как у олененка Бемби, побольше воздуха в легкие для смелости. – Так будет лучше. И для тебя меньше хлопот, и мне спокойней. Обещаю, что никуда не сбегу и всегда буду на связи. Можешь даже охрану поставить у подъезда, если не веришь.

Вот последнее предложение было лишним.

Прикусила язык, мысленно ругая себя за дурацкую инициативу. Это же надо было так ляпнуть, стараясь достучаться до его человечности.

Но Егор словно не слышал меня.

Зажав в руках ключи, положив руки на крышу внедорожника, он напряженно всматривался куда-то в сторону.

– Садись в машину, Юля. Я не буду с тобой спорить сейчас. Отвезу, куда скажешь. Беременным нельзя отказывать, так ведь? – прозвучало с завуалированной угрозой.

Но я даже не обратила на это внимания, окрыленная столь легкой победой.

Я целых два часа готовила себя к этой битве, придумывала фразы, подбирала доводы, а Егор вот так просто взял и согласился!

С первого раза!

Это ли не удача?

Не чуя подвоха, ласточкой впорхнула в салон, устраиваясь на переднем сиденье.

Машина плавно тронулась с места.

Дорога заняла без малого минут двадцать. Без пробок, происшествий и приключений.

Я помнила все эти проспекты, улицы, проезды, по которым мы ехали. Помнила нужные перекрестки.

Еще несколько минут, и мелькнул совсем уж родной поворот. Как дежавю, перед глазами всплыли два больших куста сирени и покосившиеся сараи.

Старые скрипучие качели, голосящая вокруг песочницы ребятня, ранние цветы в автомобильных покрышках на клумбе. Старый асфальт с засыпанными щебнем ямами.

В этом маленьком дворике все было такое родное, что в груди невольно защемило. Я не столько помнила, сколько сердцем чувствовала, что с этим двором в прошлом я не просто знакома – я с ним была повенчана.

Это ощущение, когда каждая травинка, каждый камешек на дороге, каждая лавочка казались наполненными особым смыслом. Теплом, благодатью.

И когда следом мелькнуло двухэтажное здание полинявшего терракотового цвета в конце двора с одним подъездом, я почти сразу опознала в нем свой дом.

Егор остановился в нескольких метрах. У входа раскорячилась белая Лада-семерка, преграждая дорогу к небольшой стоянке. Да и развернуться там было негде.

– Спасибо, – взглянула на водителя, стоило ему заглушить мотор.

И только сейчас, готовясь распрощаться, позволила себе обернуться и обратиться к мужчине.

Всю дорогу, пока мы ехали, я избегала этого делать.

Молчала, стараясь отдалиться.

Несмотря на широкий просторный салон, мне все равно казалось, что я находилась слишком близко к Егору. Непозволительно рядом.

Если в палате нас разделяли метры, то здесь всего лишь расстояние вытянутой руки.

Меньше.

А еще мое наказание – его запах! Он обволакивал, проникал в легкие, бередил что-то запретное в памяти и выбивал из колеи. Он стал моим персональным запретным плодом. Сильнодействующим экстази, от которого сносило крышу.

Даже сладковатый ароматизатор и запах натуральной кожи автомобильных чехлов не могли перебить аромат парфюма мужчины. Наоборот, смешиваясь с ним, превращались в какой-то мощный афродизиак, дурманящий разум и отключающий трезвое мышление.

Я и кондиционер попросила не включать, открывая побольше окно, чтобы разбавить концентрацию феромонов в воздухе.

– Не торопись. Я пойду с тобой, – внезапно улыбнулся Егор.

Нехорошо так.

Предвкушающе.

И я поняла, что ошиблась.

Просто не будет.

Подъезд встретил нас скрипящими деревянными ступенями и прогорклым запахом сырого подвала. Осыпающаяся штукатурка, трещины в потолке с палец толщиной, облупившаяся зеленая краска на стенах.

Темный коридор с одной тусклой лампочкой.

Я шла, пытаясь не замечать бросающейся в глаза разрухи, и не могла понять: где, как я могла пересечься с сыном влиятельного миллиардера?

Девочка из трущоб и принц на белом Феррари.

Если бы это произошло не со мной, я бы в жизни не поверила в подобную сказку.

Так просто не бывает.

Не влюбляются богатые мажоры в серых мышек вроде меня.

Кем я была для Арсения?

Игрушкой?

Содержанкой?

Он видел где я живу?

Он вообще знал что-нибудь обо мне?

А может быть, именно поэтому и скрывал ото всех свое увлечение, что стыдно было на людях показать?

Это ведь после аварии полезли слухи и в интернете начали мелькать редкие кадры нашей пары, заснятой в плохом качестве издалека.

Рано или поздно я все вспомню. Только вот буду ли рада этому?

Иногда очень уютно в своей раковине.

Ничего не знать, ни о ком не помнить.

Шаги гулко раздавались в тишине, пока мы не спеша шли по коридору.

На середине я остановилась, пытаясь сориентироваться и понять, куда идти.

– Комната тринадцать. В конце. Угловая, – подсказал Егор.

Значит, он здесь уже был.

Я решительно зашагала в указанном направлении и остановилась, когда подошла к темно-коричневой металлической двери с цифрами один и три.

Сердце ёкнуло от волнения.

Нажала на дверную ручку, толкая внутрь.

Закрыто.

Постучала вначале тихо, но, не получив ответа, затарабанила сильнее.

И снова ничего.

Я огляделась вокруг, выискивая глазами укромное местечко, где можно было спрятать ключ. Не знаю почему, но я была уверена, что запасной вариант должен быть где-то рядом.

Лежать на случай форс-мажора.

Между окном и дверью ютился старый шкаф с одной дверцей. На самодельных петлях болтался маленьких замок.

И тут заперто.

Нет, я не за тем сюда ехала, чтобы вот так просто сдаться. Чтобы понуро опустить голову и принять условия Егора.

– Ты ведь был здесь? – развернулась к нему. – Где моя мама? Я уверена, что ты знаешь. Так ведь?

Мужчина брезгливо поморщился, глядя на меня исподлобья, и усмехнулся, выражая свое отношение к ситуации в целом.

– Я не ем младенцев на завтрак, не ворую старушек и не пытаю людей. Ты слишком высокого мнения обо мне.