Текст книги "Врушка"

Врушка
Елена Тершукова

© Елена Тершукова, 2023

ISBN 978-5-0060-8661-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Врушка

Светка была врушкой всегда, с самого детства. Большинство из ее выдумок были просто так, для интереса.

Например, она могла в детском саду рассказать, что из сарая выскочила огромная соседская свинья. И они с ребятами катались на ней всем двором. Или что папа нашел в лесу целую поляну синих, с белыми полосочками грибов. И что грибы были очень маленькими, и папа решил дать им подрасти. А когда на следующий день пришел, грибы уже кто-то собрал. Остались одни пеньки от ножек.

Если ей не верили, уличали в обмане, Светка сильно обижалась, протестовала, плакала, кричала. Ведь это же было, было! Просто, выдумав что-то, она искренне начинала верить в собственную выдумку.

Единственная врака для пользы – были конфеты.

Света очень любила шоколад. Просто ужасно. А шоколадные конфеты были дорогими. Поэтому их покупали нечасто и понемногу. Купив, мама делила конфеты на три части, чтобы всем досталось: Свете, ее старшему брату Сережке и себе. А папа у них конфеты не любил, чай пил с вареньем.

Свои конфеты Светка всегда съедала сразу. Потом, всеми правдами и неправдами, по одной «выуживала» у брата. А потом принималась за мамину порцию. Поэтому свои конфеты мама припрятывала – приходилось: она тоже любила съесть конфетку с чаем. А не спрячешь – Света не удержится, слопает.

Но Светка все равно их находила. И честно откусывала половину конфеты. А оставшуюся часть аккуратно заворачивала в фантик и убирала на место. Для мамы.

А когда мама ругала ее за обкусанную конфету, всегда отпиралась:

– Да это не я!

Отговорками было: мыши, Сережа, папа, «так и было»…

– Света, ну не ври ты, пожалуйста! Вон же видно – зубы-то твои отпечатались! – показывала мама надкусанную конфету.

Но Светка не сдавалась! «Не я!» – и все тут. И горько рыдала, отстаивая свою невиновность.

А Сережка однажды посоветовал:

– Светка, ну ты и глупая! Зачем кусаешь-то их? Возьми да отломи! Тогда и врать будет легче!

Но Светка каждый раз забывала и снова надкусывала конфеты…

***

В девятом классе Светка неожиданно расцвела. Раньше ее дразнили «плоской», «доской». А тут вдруг красивая грудь образовалась, пришлось лифчики покупать! И попа! Так что теперь юбки не свисали уныло сзади, а, как положено приличным юбкам, обрисовывали аппетитненькие выпуклости. В меру аппетитненькие, в самый раз! Да и вообще, она как-то повзрослела. Сейчас ее частенько принимали не за школьницу, а за студентку.

А когда она приехала на летние каникулы к тетушке, в соседний городок, ее теперь даже не сразу узнавали. И еще к тете Вере приехала из Питера ее дочка. Вот кто был уже настоящей «взрослой» – у нее даже уже были муж и ребенок! А какая Ленка была модница! Конечно, из Питера же! И, что самое главное – совсем не жадная! Она охотно давала Свете надевать свои модные вещи, нисколько не жалела.

Поэтому, когда Светка с подружками собрались в парк, она ощущала себя просто королевой. А что? На лицо симпатичная, фигурка – то, что надо, сарафанчик – писк моды! Да еще и фотоаппарат ей Лена дала. И даже новую пленку заправила – 36 кадров.

В парке, понятное дело, они внимание привлекали – три молоденьких хорошеньких девчонки, да еще и с фотоаппаратом. Все время шуточки, предложения познакомиться. А от знакомых парней так и вовсе еле убежали, пришлось в кустах прятаться. Да ну их, неинтересно! Только и знают, что старые анекдоты рассказывать.

Так что от осознания своей «взрослости», привлекательности, от успеха и внимания – Светку будто понесло на какой-то веселой волне. Она острила (и удачно – девчонки хохотали, будто заведенные), придумывала такие позы и виды для кадра, что подружки ахали от восторга. И даже на березу залезла – сняла Машку с Наткой сверху, будто бы с неба…

Наконец, пленка в фотоаппарате закончилась. И девчонки решили переодеться и пойти на речку: летний вечер длинный.

Повернули к дому. И увидели: на столбе, на самой вершине, на «кошках» стоит молодой парень. Электрик. Что-то с проводами делает. Видимо, срочное, раз вечером работает.

Светка остановилась и повернулась к подругам. В глазах ее плясали чертики. Ну, понятно, уже что-то придумала!

Так и есть! Света тихо прошептала:

– Стойте здесь. Молчите. И только попробуйте заржать! – и незаметно показала кулак.

И подошла к столбу.

– Молодой человек, можно Вас? – проговорила негромко и солидно.

– Меня? – с удивлением глянул вниз парень. И разулыбался: – Конечно! Только я слезть не могу, закончить нужно!

– Не надо слезать. Наоборот, хорошо, что Вы там. – Света говорила очень серьезно.

– Я – корреспондент «Комсомольской правды». Марина Иванова. Мы готовим цикл фотографий о людях труда. Мне поручили снимать молодых тружеников. Вы разрешите сделать Ваши фотографии? И напечатать их в газете?

– Дак… а почему меня-то? – смутился парень. – Я же просто электрик. У нас в бригаде, вон, и передовики есть!

– Я же объяснила, – Света была сама невозмутимость, – мне нужны простые люди-труженики. Про передовиков будет отдельный репортаж.

– А, ну если так, то, конечно, снимайте. Мне что делать-то?

– Просто продолжайте работать, ладно?

– Ладно, – кивнул парень, сделал серьезное лицо и принялся за провода.

– Так?

– Очень хорошо, – похвалила Светка.

Она ходила вокруг столба, поглядывала «озабоченно» на все еще высокое солнце, поворачивала фотоаппарат. И щелкала затвором. Ага, «снимала». Без пленки! Девчонки еле удерживались от хохота, но то и дело прыскали друг другу в плечо.

Наконец, Светка «закончила съемку», поблагодарила парня и повесила фотоаппарат на плечо.

– Это мои ассистентки, – пояснила она смотревшему вниз электрику. – На стажировку прислали. Бестолковые, ужас! Ничего не понимают, только хихикают все время.

И повернулась к девчонкам:

– Если так будет продолжаться, практику вам не зачтут, имейте в виду!

Зато, когда повернули во двор, где их уже не было видно, дали себе волю! Хохотали так, что воробьи с ближнего куста стайкой вылетели!

– Вот чего смеетесь-то, смотрите, как бы плакать потом не пришлось! – вдруг раздалось от подъезда.

Ну, понятно, баба Зина! Самая противная соседка! Все ей не так: не смейтесь, не бегайте, юбки короткие, вырезы большие – сиськи видно…

– Да вот, баба Зина, фотографии удачные получились! – нашлась Светка. – Ну, и радуемся!

– Фотографии? – баба Зина вцепилась взглядом в фотоаппарат. – А аппарат-то у тебя чей, а, Светка?

– Ленкин. Она из Питера привезла, ну, и дала мне пофоткать.

– А давай-ко, меня сыми! Али пленки пожалеешь?

Девчонки замерли. Скажешь ей, что кадров уже нет – не поверит же.

– Конечно, баб Зин! Как раз три кадра осталось! – Светка сняла крышечку.

В общем, «сделала» три снимка: портрет крупным планом, сидя на скамейке, и на фоне дома. И вот ведь артистка: проделала все на полном серьезе. И фон выбирала, и бабу Зину крутила-вертела – кадр получше выстраивала, и волосы поправила, и на солнце с досадой поглядывала. Мешает, мол.

Потом уже, на речке, подружки спросили:

– Свет, ну ладно, электрик. Мы его и не увидим, скорее всего, никогда. Но баба Зина-то? Где ты фотки теперь возьмешь?

– А, – махнула та рукой. – Придумаю что-нибудь.

– Жалко парня все-таки, – вздохнула Натка. – Будет теперь свои фотки ждать, «Комсомолку» покупать…

– Вот и хорошо, – усмехнулась Светка. – Представляешь, каким умным станет!

– Ага, политинформации сможет даже проводить, у себя в бригаде, – подхватила Маша.

– И будет бригадиром! А ты говоришь – жалко, – заключила Светка.

А баба Зина спрашивала про фотографии каждый день. Пристала хуже банного листа. Светка сначала отмахивалась – не проявили, мол, еще. А потом надоело. И сказала с самым печальным видом и со слезой в голосе:

– Ох, баба Зина… Так жалко! Стали проявлять, и все засвечено! Сказали, пленка с браком была!

– Да неужто! – ахнула соседка. – Да ты, поди, врешь ведь? Жалко стало на мои фотки деньги тратить? Дак ведь я бы отдала! Я что, не понимаю, что ли?

– Да что Вы, баба Зина! Я бы Вам и так сделала! Уж не пожалела бы! Но все засвечено! Вся пленка! Девчонки даже плакали, такие кадры пропали! Да ведь, девочки? – повернулась Светка к подружкам.

Те согласно закивали с постными лицами:

– Ой, да так жалко! Особенно те, где мы у березы! – Натка от полноты чувств и правда, чуть слезу не пустила.

– А у обрыва! – вторила Маша. – А на скамейке втроем!

И опять хохотали, как только оказались на безопасном расстоянии от бабы Зины.

Фотографии, конечно, напечатали. И между прочим, удачные получились!

А осенью Свете пришло письмо от Маши. Конверт был необычно толстым.

На газетном листе «Комсомольской правды» была фотография – электрик работает на столбе. Лица не разобрать – высоко, да и снят боком. И заголовок: «Продолжаем нашу рубрику „Молодежь – наше будущее“». И фамилия корреспондента.

– Вот жалко, что не «Марина Иванова», – засмеялась Светка и показала электрику длинный розовый язык.

Глава 2. Когда цветут сады

– Так, хватит реветь! Слезами горю не поможешь. – Светка подала подруге очередную салфетку. – Действовать надо.

– Ага, действовать, – снова всхлипнула та. – Как? Действовала уже. И что вышло?

Она подскочила к своей кровати, схватила маленького мехового медвежонка, сидевшего у подушки. Потрясла им перед Светкиным лицом и швырнула в угол. И снова уткнулась в ладони, тоненько взвыв.

Ольга считала, что её предали. А как по-другому сказать?

Никита Оле давно нравился. Так ведь и она ему тоже! Ну, ведь нравилась же!

Он ей глазки строил? – Строил. Улыбки раздаривал? – Раздаривал. И не только улыбки. Мишку, вон, на восьмое марта подарил. Конечно, Оля ему на двадцать третье тоже подарок сделала – отличный брелок в виде пловца. Все же знают, что Ник плаванием давно занимается. Никита его сразу на рюкзак прицепил! Значит, понравился.

И вообще, когда за брелок благодарил, даже по руке её погладил! Нежно! Это что, совсем ничего не значит?

А вот получается, не значит! Ольга была уверена, что Ник совсем скоро позовёт её на свидание. Может, в кино, или в кафе-мороженое. И вообще, встречаться предложит. Ждала-ждала. А он! Сегодня из школы с Анжелкой пошёл! И рюкзак её нёс. Свой и Анжелкин, в одной руке, а другой Анжелку за руку держал! Предатель!

– Слушай, Свет. Он же предатель, да?

Света пожала плечами. Как-то это уж слишком жёстко звучит.

– Предатель! – сверкнула глазами Оля. – А предателей наказывают! Надо ему просто отомстить!

Светка была сейчас рада любой идее, лишь бы подруга наконец перестала рыдать.

– Ну, давай, отомстим. А как?

– А давай, его отлупим! А что! Подкараулим… нет, лучше вечером вызовем на улицу. А сами верёвку приготовим, свяжем его, пока ничего не понял, и отлупим!

– Фу, Олька! То ли детский сад, то ли начинающая мафия! Это глупости. – Она помолчала. – Мстить совсем не так надо.

– Да? – с надеждой посмотрела на неё Ольга. Светик умная, ужас! Наверняка уже что-то придумала! – А как?

– Тем же самым и по тому же месту, – подмигнула Светка. – Смотри. Он тебя бросил, так? А теперь ты его брось!

– Как? – Оля хлопала всё ещё мокрыми ресницами. Похоже, ее заклинило на одном слове.

– Ну, сначала влюби в себя, а потом брось! – хмыкнула подруга.

– Светка, ты что, издеваешься? – Оля от возмущения даже закашлялась. – Во-первых, нафиг он мне теперь сдался, предатель!

– Вот знаешь, правда, – удивленно протянула она, – похоже, пока я плакала, вся моя любовь со слезами утекла. Честно-честно, – перебила она недоверчивое хмыканье подруги, – никакой любви! Только месть!

– Ну, и отлично! Тогда мой план тем более сработает.

– Ой, не смеши меня, – Ольга махнула рукой. – Влюбить, как же! Один раз не влюбился, так с чего вдруг второй получится?

– Получится. – Светлана была сама уверенность. – Знаешь, я тут в журнале читала: чем больше человек делает кому-то добра, тем больше его любит!

– Да? А разве не наоборот? – усомнилась Оля.

– В том-то и дело, что не наоборот! Я сама сначала удивилась, а потом подумала, что это типа того: «Мы в ответе за тех, кого приручили». И еще подумала, а правда! Вот что-то хорошее сделаешь, а потом ещё больше хорошего этому человеку сделать хочется!

– Ага, – хмыкнула Ольга. – Только если этот человек потом тебя не предаст…

– Ну, это да. Ладно, как говорится, вернёмся к нашим баранам. Барану. Не-не-не, Нику! – засмеялась она. – Так вот, чтобы он влюбился, пусть что-то для тебя сделает хорошее. Лучше всего, конечно, чтобы подвиг совершил. Герой уж точно полюбит девушку, которую спас. Так всегда бывает. Романтика же! – Света помолчала. – Ладно, не подвиг. Можно просто героический поступок. А что? Пусть, например, тебя от хулиганов спасёт!

– Ага. От Петьки, что ли? Он у нас, вроде бы, единственный подходит. Да и Никита его терпеть не может, – протянула Оля. – Вот только чего он вдруг на меня нападать будет?

– А мы его… это… спровоцируем! Ну, нарочно разозлим! Только не сильно. Нам же надо, чтобы он не по правде напал, а будто бы.

Ольга смотрела непонимающими глазами.

– Ну, мы сначала позлим Петьку. Немножко. Так, чтобы Никита видел. А потом ты его попросишь тебя до дому проводить, будто бы боишься. Он проводит. Ты поблагодаришь. Знаешь так, со слезами на глазах, мол, что бы ты без него делала. И – готово. Ник уже чувствует себя героем. И так далее. Понимаешь? – втолковывала Светка.

Ольга вздохнула. Нахмурилась. Задумалась. А потом просияла:

– Свет, я придумала! Ник, конечно, в меня не влюбится. Зато в тебя – легко! И бросать его ты будешь! Так даже лучше!

– Нетушки, погоди! При чём здесь я? И вообще, ты опять???

Ольга считала себя чуть ли не дурнушкой. Нос длинный, губы тонкие, веснушки. Волосы «шильями». «Шильями» – это означало, что прямые и торчат, как шилы. Или шила? Ну, «шило» во множественном числе. А вот Света, говорила Ольга, красавица: глаза голубые, волосы крупной волной, носик маленький, губки пухлые. Не девушка, а мечта!

– Не опять, а снова, – Оля замахала рукой на пытавшуюся возразить подругу. – Всё, на эту тему молчи! А ты при том, чтобы я была ни при чём. Ну, в общем, ты поняла. И потом: ты же с Ником сидишь! Логично, если ты его попросишь проводить тебя. Как соседа. А вообще-то за те домашки, что он у тебя списывает постоянно, мог бы каждый день портфель тебе таскать! И не спорь со старшими!

Олька была старше на целых четыре месяца, и, когда ей было нужно, всегда это подчёркивала.

– И вообще! Подруга ты мне или не подруга? – напирала Олька.

– Подруга… – вздохнула Светка. – Только мне это как-то не нравится!

– Нравится – не нравится, а надо! Ради дружбы! Ну, соглашайся, – Оля сделала умильное лицо, а потом демонстративно взяла салфетку: – Или снова заплачу!

– Ладно, – вздохнула Света. – Только ради тебя!

И они разработали план, который и принялись воплощать на следующий же день.

На переменках они старательно шушукались, совершенно «незаметно» поглядывая на Петьку. Загадочно улыбались. Петька тоже стал на них поглядывать с настороженным интересом. А на предпоследнем уроке Света получила от Оли записку: «Свет, как тебе Петя?». Она прикрыла записку рукой, вроде бы, от Никиты. Но однако же так, чтобы тому всё было видно. Крупными буквами написала: «Да никак! Потому, что дурак!!!». И бросила записку Ольге. Да так «неловко», что та упала прямо на Петькин стол. Охнула чуть не в голос, прикрыла лицо руками. Типа, испугалась.

Петька, понятно, записку схватил. Развернул с улыбкой. Прочитал. Улыбка тут же исчезла за поджатыми губами.

Петька поднял злой взгляд и погрозил кулаком сначала Светке, а потом и Ольге. А записку демонстративно сунул в карман.

Светка немного посидела, чтобы унять торжество. Первая часть плана удалась! Потом постаралась сделать лицо как можно жалобнее и повернулась к соседу.

– Ник… представляешь, Петька мою записку прочитал… а я там написала, что он дурак… – прошептала она.

– Да уж, ты бы ещё ему это прямо сказала! – усмехнулся Никита.

– Я так теперь боюсь! А вдруг он меня подкараулит? И какую-нибудь пакость сделает?

– Этот может, – кивнул Ник.

Светка под столом скрестила пальцы – на удачу.

– Ой, Никиточка, спаси меня, пожалуйста! Можешь проводить немножко? До дому-то не надо, только так, чтобы Петька видел, что я не одна? Ты не очень торопишься? А то я, правда, боюсь!

– Ладно, – Никита был явно польщён. – Провожу немножко.

– Спасибо, Ник! Ты настоящий друг! – Света постаралась улыбнуться как можно ласковее. А потом улучила момент и чуть кивнула Ольге.

Конечно, Никита проводил её до самого дома. А потом они ещё долго стояли у подъезда и разговаривали, и смеялись. А о чём? Да так, обо всём понемногу. С Ником, оказалось, интересно поговорить!

И, конечно же, Светкина благодарность была очень-очень искренней и жаркой! Так, что Никита даже смущался, и краснел, и отнекивался. А на прощание Света ещё его и за руку взяла. И, глядя прямо в глаза, тихо проговорила:

– Правда, Никита, я тебе очень благодарна. Что бы я без тебя делала!

«Смущённо» улыбнулась и ушла в подъезд. А сама стояла за дверью и слушала: а Ник-то не сразу ушёл! Ещё, наверное, минут пять простоял! Отличненько!

Поэтому, когда на следующий день Никита с деланным равнодушием опять предложил её проводить, «а то мало ли что Петьке в голову взбредёт», с радостью согласилась. И их обоих совершенно не смутил тот факт, что Петьке «в голову взбрести» могло на любой сегодняшней перемене…

Так и повелось. Ольге Светка говорила, что пока рано, что надо, чтобы Никита «втюрился покрепче». А потом Ольга уже и спрашивать не стала.

…И, конечно же, Света влюбилась в Ника. Она всё перепутала: в той статье говорилось как раз о том, что спасённые влюбляются в своих спасателей. Ничего не попишешь – романтика!

К счастью, и вторая часть их плана сработала: Ник тоже влюбился в Свету. Так что всё шло замечательно! И бросать Светке Никиту, по следующей части плана, вовсе не хотелось.

Да ещё эта весна!

Небо нежно голубеет, солнце лукаво подмигивает, птицы щебечут, будто с ума посходили, ветерок зовёт вперёд и вперёд! И кругом всё цветёт!

…А ты видела – уже появились одуванчики…

…Пойдём, покажу, где уже вишня расцвела…

…Побежали в яблоневый сад – там такая красота!..

…А правда, когда яблони зацветают, похоже, будто ты в небе, а вокруг облака?..

Вот в этой красоте Никита и поцеловал Светку. И они, похоже, действительно плыли в небе посреди облаков – то ли яблоневых, то ли небесных.

И дома вечером Света плыла, плыла куда-то. И вдруг приплыла.

А Ольга?

Получается, что теперь Ольгу еще и Света предала, лучшая подруга!

Всю ночь Света провертелась: то засыпала, то просыпалась снова с одной-единственной мыслью – надо сдаваться. И ещё её мучало то, что в последнее время они с Олькой не то что не болтали, как обычно, а даже почти и не виделись. А когда? После школы Света бежала домой, наспех делала письменную домашку, потом гуляла с Никитой. А на переменках в школе сидела над учебниками – старалась хоть немного подготовиться к уроку. Нахватаешь двоек – вообще дома за учёбой запрут! И Ольга почему-то не подходила. Махала рукой, улыбалась понимающе, и – не подходила…

– Никита, мы сегодня гулять не пойдём, не сердись, ладно? Мне просто надо кое-что очень важное сделать, – сказала Света после уроков.

– А что за дело-то? – недоумённо протянул Никита.

– Я тебе потом расскажу, – пообещала она. – Завтра.

– Ладно, – Ник кивнул. – Я тогда сегодня подольше позанимаюсь, а то тренер уже меня выгнать грозился.

Света, по привычке быстро «накатав» домашку, пошла к Ольге. Та, похоже, тоже куда-то собиралась вечером: на столе так же разложены тетради и учебники. Домашку делает.

– Оль… – начала Света нерешительно. – Я так перед тобой виновата…

– Из-за Ника, что ли? – перебила подруга. – Да я уж вижу, что что-то у вас там происходит странное. Оба будто прибабахнутые!

– Ага… Вот именно, оба. А что, заметно? – спохватилась Светка.

– Ну, я же тебя как облупленную знаю, – засмеялась Олька. – Да и Ника неплохо!

– Оль, это… ты меня прости, если можешь… – у Светы вдруг покатились слёзы.

– Ну вот! Теперь ты плакать начни ещё! – Ольга махнула рукой. – Да успокойся, не из-за чего прощать! Я же вижу, ты явно влюбилась! И боишься, что я буду на тебя сердиться. Так не бойся, не буду. Мне Никита уже давно не нужен стал, ещё тогда, помнишь? Я же тебе говорила. А мстить вообще глупость! Ну за что мстить-то? Что Нику я не нравлюсь? Бред! Мы такие дурочки с тобой, что это придумали!

Она помолчала. А потом засмеялась:

– Светка, ты вообще всё пропустила! Меня теперь из школы провожает Петька! И знаешь, он никакой и не хулиган! А очень весёлый и милый. И, между прочим, уже признался мне, что я ему сильно нравлюсь. Пока, правда, только в записке. Ну ничего! Вот сегодня мы идём вдвоем в кино. После, понятно, он пойдет меня провожать.

– И, – Ольга прошептала ей на ухо, – я думаю, что, может быть, даже поцелует!

– Олька! Я так рада, ты даже не представляешь! – Светка крепко обняла подругу.

А за окнами вовсю цвели сады.