Текст книги "Мерзлотка. Сказка-повесть"

Глава 8. МНОГОСТРАДАЛЬНЫЙ ФИХТЕНГОЛЬЦ

А в это время в университетской библиотеке маялся один студент-горемыка. Денег не было даже на сосиску в тесте. В общежитие идти не хотелось. Дома из съедобного осталось только несколько проросших картофелин, которые ещё нужно почистить и сварить, да майонеза на донышке. Кроме того, в «общаге» было жутко холодно, зуб на зуб не попадал, а здесь – тепло, уютно, на каждом столе лампа с абажуром.

Парнишку разморило, он устал. Очень хотелось есть. Бедняга уже третий раз прочитывал одну и ту же фразу, а смысл этой фразы до него никак не доходил. «Сейчас бы картошки жареной или бутерброд какой завалящий», – с этой назойливой мыслью юноша тоскливо повел глазами вокруг и поймал на себе недовольный взгляд библиотекарши.

Было уже поздно, студент всё не уходил, и библиотекарь не могла пойти домой, как ей хотелось, пораньше. Она раздраженно распихивала книжки по стеллажам, углубляясь всё дальше от читального зала, в хранилище.

Студент оглянулся: в читальном зале больше никого не было. Он вздохнул и стал собирать свои конспекты.

И тут он просто прирос к стулу.

По залу порхала толстенная книга, студент узнал её – это был задачник Фихтенгольца. Слышалась приглушенная возня и ругань, будто кто-то невидимый лупил Фихтенгольцем кого-то невидимого.

Студент встрепенулся, пробормотал: «Смачно я позанимался, до чертиков».

И дал деру!

Глава 9. ВЫЛАЗКА В ГОРОД

Жилище дяди Сережи находилось в удивительно тихом месте. Это был какой-то островок старинной жизни, чудом сохранившийся среди каменных громад современных домов.

А в двух шагах от домика дяди Сережи бушевал Большой Город. Надрывались клаксоны, нервно взвывали охранные сигнализации, шуршали по асфальту машины. Люди торопливо шагали по своим делам. Всё двигалось, шумело, пахло бензином и гарью. Бездомные собаки боязливо жались к подворотням и подвалам, им не было места в этой сумятице.

Кузя и Мерзлотка со щенком на руках тихо стояли в сторонке и молча наблюдали за людским потоком. С трудом удалось великого домоседа Кузю вытянуть из дома: с одной стороны, он побаивался города, жизнь которого была ему чужда, а с другой – слишком был привязан к своей избе.

– Не могу я оставить дом без присмотра. Домовой – лицо ответственное и при исполнении, – говорил Кузя.

Но чувство вины перед дядей Сережей, которому они с Мерзлоткой нечаянно навредили, напугав его потенциальную невесту, заставило их выйти на улицу. Ведь девушка была очень милая, и дядя Сережа грустил. Эх, неловко как получилось! А произошло, собственно, вот что.

Глава 10. СЛИШКОМ СТРАННАЯ КОМПАНИЯ

Дядя Сережа был, как вы знаете, холост. Родственники и друзья наперебой пытались познакомить его с девушкой и, в конце концов, женить. Но всё как-то не налаживалось: то дядя Сережа отговаривался занятостью, то девушки всё не те попадались. И вот знакомые «подослали» ему барышню, которую нужно было срочно научить работать со специальной бухгалтерской программой.

Это был хороший предлог для знакомства. И девушка была очень хороша: рыженькая, с милыми веснушками на носу, молоденькая, стройная, в короткой черной юбке. Звали Любой. Дядя Сережа прямо обалдел, когда эта барышня появилась в его скромном домике. В смущении он то снимал, то снова надевал очки, отпихивая ногой Бублика, который бесстыдно напрашивался на ласки со стороны молодой особы.

– Это вот… э-э… наш домашний зверёк – Бублик. Он не кусается, что Вы, – заверял гостью дядя Сережа. – А это Мерзлотка.

Дядя Сережа делал большие глаза Мерзлотке, чтобы она перестала изучающе пучиться на гостью, отчего та сильно смущалась. Наконец, малышня была выдворена на кухню, а девушка усажена в компьютерное кресло. Дядя Сережа примостился рядом на стульчике, пытаясь сложить свои долговязые ноги так, чтобы они заняли как можно меньше места. Девушка расположила нежные пальчики на клавиатуре, и урок начался.

В это время на кухне из сундука вылез Кузя и по-хозяйски загремел кастрюлями (любил дед чужой обед). Вдруг, остановив себя на половине процесса, стал принюхиваться и прислушиваться, забавно шевеля ушами.

– Что, хозяин дома? – с удивлением произнес домовой. – И не один? – с еще большим удивлением прошептал Кузя и вытаращился на Мерзлотку.

– У нас что, барышня в гостях? —взвился старичок. – Как любопытно!

И он большими скачками побежал в комнату, за ним, топая, как стадо бизонов, неслась Мерзлотка. Бублик с отчаянным лаем рванул за ними.

Девушка нервно вздрогнула, услышав ужасный шум. Кто-то хихикал, подглядывал в щелку, возился и царапался под дверью. Дядя Сережа с приклеенной принужденной улыбкой встал и направился к двери. Громкий топот и стук собачьих когтей покатились в обратном направлении, в сторону кухни.

Чуть погодя дверь со скрипом приоткрылась. Мохнатая лапа просунулась в образовавшуюся щелку. «От этой собаки везде шерсть. Вот уже вся юбка в рыжих шерстинках», – машинально отметила Люба. «А эта странная девочка. Кажется, она не разговаривает. Она кто? Дочь? Где в таком случае её мама?» – размышляла гостья. Вопросов было много, а задать их неудобно. Люба краешком глаза придирчиво оглядела Сергея: «А он ничего, симпатичный».

Сергей извинился, встал и, что-то сердито буркнув в коридор, прикрыл дверь.

Тем временем Кузя давал последние наставления своему дружку – таракану Степе:

– Давай, Степан, тряхни стариной. Ты разведчик, понял? Твоя задача: незаметно пробраться в комнату. По стеночке, по стеночке, раз, и занять удобную позицию для наблюдения. Посидишь, посмотришь – и назад, доложишь обстановку, понял?

Таракан важно тряхнул усами, понял, мол, и отправился в путь. Вдоль плинтуса, по темному ковру на стене… вот хорошее местечко, как раз над компьютером. Мне сверху видно всё, ты так и знай! Степа с удовольствием рассматривал сверху золотистую макушку девушки. Она внимательно смотрела на экран, а дядя Сережа – на её нежную щеку, на пушистые волосы, заправленные за маленькое розовое ухо. «Какая парочка! Как два голубка! Эх, кабы поладили они», – размечтался Степан.

Степан, разомлев, подпер лапкой свою тараканью головушку, оборвался и шмякнулся на стол, прямо Любе под нос. Какой конфуз! Она вскрикнула от неожиданности. Увидев, что это всего лишь таракан, Люба брезгливо подумала: «В этом доме ещё и тараканы водятся. Гадость какая».

Степан, чуть не пришлепнутый дядей Сережей, со всех ног улепетывал на кухню.

А там Мерзлотка молча боролась с домовым, пытаясь впихнуть его назад, в сундук. Она опасалась, что он что-нибудь этакое выкинет (и не зря, между прочим, боялась).

– Да как ты не поймешь, домовой – лицо ответственное. Я и должен везде совать свой нос потому, что люди ничего не видят дальше своего носа. Вдруг Хозяин жабу какую-нибудь домой приведет или ведьму, – негодовал Кузя, сердито выговаривая Мерзлотке. – И вообще, яйца курицу не учат…

…Опять открылась и закрылась дверь, но уже сама по себе, будто от сквозняка. Ветерок пронесся по комнате, покружился вокруг стола и успокоился где-то справа от Любы. Девушка всей кожей чувствовала, что кто-то невидимый пристально разглядывает её, чуть ли не дышит в ухо. Вдруг скользнула со стола и повисла на «хвостике» компьютерная мышка. Ей стало не по себе, она машинально подвинулась ближе к Сергею, как бы ища защиты.

Кузя самодовольно потирал ручки: «Так-так. Сейчас ты у меня на коленки к нему вскочишь! Ишь ты, и личиком бела, и с очей мила».

Но, видимо, Кузьма перегнул палку в своих стараниях сблизить молодых людей. Урок, без конца прерываемый дурацкими выходками обитателей дома, был скомкан. Люба засобиралась домой. А тут еще Кузя, пытаясь спасти положение, решил помешать девушке уйти.

– Ну ты куда? Оставайся, ты нам приглянулась! – бубнил домовой. Затем он спрятал её сумочку. Пользуясь своей «невидимостью», выхватывал из рук девушки то шарфик, то шапочку, чем окончательно её доконал.

Напрасно расстроенный дядя Сережа уговаривал девушку остаться, выпить кофе и потом продолжить занятия. Она даже не захотела, чтобы молодой человек её проводил.

Перепуганная до смерти девушка пулей неслась через двор, прочь от этого дома и его странных обитателей.

Дядя Сережа долго дулся на Мерзлотку, считая её тайным организатором шоу с парящими в воздухе шарфиками. Если эта девочка, как он подозревал, читает и передает мысли, то, может, и подвешивать разные предметы в воздухе не составляет для неё труда?

ГЛАВА 11. У ДОМОВЫХ ТОЖЕ ЕСТЬ СОВЕСТЬ

Часто, проснувшись утром, дядя Сережа обнаруживал следы странной истории, произошедшей ночью с его ботинками. Шнурки ботинок почему-то были причудливым образом переплетены, завиты, связаны левый с правым. В таких случаях подозрения падали на Мерзлотку. А на кого ещё? Бублик, конечно, любил потрепать башмаки, но завязать на шнурках узелки? Так что остается один человек.

Однажды, когда ноги привычно несли дядю Сережу на кухню, он машинально подумал: «А человек ли она?» Мерзлотка, набычившись, обиженно глядела ему вслед. В голове у дяди Сережи вдруг опять «зажглось» красными буквами:

«Грех сомневаться. Человек, канешна»

Но сегодня утром, после вчерашнего конфуза с Любой, Сергей вышел в прихожую, чтобы обуться и… очень удивился.

Его видавшие виды ботинки были начищены до блеска и благоухали каким-то необыкновенным сапожным гуталином, а все шнурочки избавлены от узелков и завязаны нарядными бантиками. Кроме того, ботинки не просто стояли рядышком, они стояли в пятой балетной позиции! Дядя Сережа засмеялся: «Ну, Мерзлотка, и подхалим же ты!».

А Мерзлотка здесь была и не при чем. Просто у домовых тоже есть совесть.

Глава 12. ПРОГУЛКА ПО ГОРОДУ СКУЧНЫМ
ПРОМОЗГЛЫМ ДЕНЬКОМ

Итак, приятели решили помочь дяде Сереже, это решение и забросило их в гущу городской суеты. Заняв наблюдательный пост на пересечении самых оживленных улиц, наивные человечки пытались «вычислить» подружку для своего Хозяина. Они простодушно полагали, что смогут навязать дяде Сереже, взрослому и самостоятельному человеку, свой выбор.

Все будут счастливы, и всё будет тип-топ.

Предпочтение как-то само собой отдавалось девушкам пухленьким, с круглым, розовым и здоровым личиком. Домовой считал, что «девка должна быть кругла, бела, как чистая репка». По мнению этих прожорливых человечков, девушка ещё обязательно должна уметь хорошо готовить.

Мало кто из современных девушек мог пройти столь строгий отбор. Ведь современных барышень не затянешь на кухню и не заставишь вышивать крестиком. И действительно, сколько кругом интересных занятий и развлечений, неудивительно, что девушки предпочитают ходить на каратэ и изучать компьютер, нежели заниматься стряпнёй.

Кузя с Мерзлоткой совсем соскучились за этим бесперспективным занятием. А когда Кузе становилось скучно, он принимался шкодничать, это, как говорится, было сильнее его. Вот и сейчас у Кузи оживленно заблестели глаза, и стало понятно, что он обдумывает очередной «прикол».

– Эва, посмотри, что варнак делает! – возбужденно прошептал он, довольно потирая ручки, и так и вперился взглядом в подростка, который доедал банан, и причем видно было, что кожура вот-вот будет брошена куда попало.

Так оно и случилось: мгновение спустя банановые лохмотья неопрятной кучкой валялись на тротуаре. Вдруг она (кожура) сама собой поднялась с земли, секунду повисела в воздухе и прилепилась сзади на куртку мальчишке. Мальчишка шел, и в такт его подпрыгивающей походке задорно колыхался банановый хвостик на его куртке. Он ничего не подозревает, идет себе, а хвостик из стороны в сторону: бэмс-бэмс, бэмс-бэмс. Эта картина очень развеселила малыша, которого мама везла в коляске вослед «банановому» пацану. Ребенок радостно задрыгал ручками и ножками, издал ликующий звук.

И началось веселье.

Вот дама в длинной дорогой шубе, сзади на ней бумажка из-под мороженого, только что дамой выкушанного. А вот обертка от шоколадного батончика, небрежно брошенная хорошенькой девочкой, перекочевала на спину её пуховичка. А тут дяденька идет, и аж целая коробка от сигарет прилипла к его штанине, а он безуспешно пытается отлягнуть её ногой.

Кузя вошел в азарт. Невидимый и неутомимый шнырял он между людьми и вдохновенно пакостил.

– А пущай мусорницей пользуются! – ворчал Кузя, словно он здесь дворник на жаловании.

Вскоре прохожие стали замечать: что-то не так, что-то необычное происходит этим серым, промозглым деньком. На остановке, где горожане вынужденно прерывают свой бег в ожидании автобуса, стали замечать друг на друге всякий мусор и пытаться оторвать его от одежды.

– Ой, девушка, на вас бумажка! Дайте-ка, я Вам помогу. Ой, не отрывается! Да что ж это такое!

– Мужчина, я к Вам обращаюсь, на вас банка из-под пива висит. А как она, интересно, держится?

– Вы себя со спины не видели. У вас там целый мусорный бачок!

Люди пытались помочь друг другу, но их усилия ни к чему не приводили. Любопытное явление привлекало все больше народу, любопытство потихоньку перерастало в панику. Кто-то первым произнес слово «полтергейст11
  Полтергейст – паранормальное явление, при котором не понятно кто делает непонятно что.


[Закрыть]», и оно тревожно запорхало над толпой.

К остановке целеустремленно приближался милиционер…

***

Запыхавшийся Кузя подбежал к Мерзлотке.

– Бежим, ещё заарестуют! Давай песика и дуй во весь дух! – заторопился домой Кузьма. Если уж Кузьма кого-то и боялся, то это милиционеров. Точно.

Выхватив из рук Мерзлотки щенка, он резво помчался домой. Со стороны это выглядело так: бежит, неуклюже топая, толстая девчонка, а рядом по воздуху в принужденной позе проплывает беспечный щенок, которого невидимое существо несло, небрежно обхватив поперек пуза.

Глава 13. ДОЛГИЙ ЗИМНИЙ ВЕЧЕР

Дни пролетали незаметно. Вот и зима наступила. Мерзлотка так долго её ждала.

Вечер. За окном незлая, немного ленивая вьюжка: задует, завоет в трубе – тишина. Опять задует, заторопит, погонит прохожих по домам – и снова тихо.

Два друга – мороз да вьюга.

В домике жарко натоплена печка. Все ставни закрыты. Кажется, что внешнего мира и нет вообще, а внутри тепло и уютно, как в пещерке. Красный вытертый ковер на полу, лампа под оранжевым абажуром с желтыми кисточками. По углам жмутся тени, ярко освещен только круг под абажуром. Под ним, уютно подвернув ноги по-турецки, сидят Мерзлотка и Кузя, режутся в шашки. Тут же щенок, распластавшись на полу, мирно мусолит хозяйский носок. Кузя с честным и невинным лицом тырит чужую шашку с доски, пряча её себе в рукав. Мерзлотка, чья прямая и честная натура возмущена наглым жульничеством, молча, без упреков и обвинений хватает его за ноги, переворачивает и встряхивает.

– Ой, ой, мамоньки мои! Да как ты… Да я ж пожилое… существо! Маманя!

Из многочисленных кармашков и закромов домового на ковер валится всякий хлам: карамельки, бумажки, луковица, корень петрушки, камешки, кусочек свечки, моток веревки, ржавое колечко на ниточке и, наконец, шашка.

Уличенный Кузя, вытирая красную, вспотевшую лысину клетчатым платком, сердито выговаривает Мерзлотке:

– Дикая ты, девка, право слово, дикая. Не даром тебя в этой, как её, вечной мерзлоте нашли. Никакой цивилизации в твоем поведении нету. Конечно, с домовым можно и не церемониться, можно и не по-людски. Не буду с тобой играть.

Домовой насупился и отвернулся.

– Мёрзлая, ты слыхала выражение такое: «показать кому-то кузькину мать»? – не унимался старичок. – А ты задумывалась, кто это такая, «кузькина мать»? Так вот, это, – тут Кузя самодовольно выпятил грудь, – это же моя маманя! Будешь драться – покажу тебе «кузькину мать».

Домовой с оскорбленным видом прошествовал к сундуку и пропал в нем, оставив Мерзлотку наедине со своей совестью.

Бублик, отступившись от хозяйского носка, с интересом обнюхал содержимое Кузиных карманов в рассуждении: чего бы такого погрызть. У него нестерпимо чесались десна, и он с остервенением грыз всё, что в принципе можно укусить. Вот и сейчас он притворно рычал на Мерзлотку, с аппетитом поглядывая на её голые ноги.

Мерзлотка обычно искала спасения от Бублика на спинке дивана. Она с разбегу перемахнула журнальный столик, на котором стояли шахматы. В погоне за девочкой щенок взлетел на низкий столик, проскользил всеми четырьмя лапами по полированной поверхности, смёл собой доску и шлепнулся с другой стороны стола.

Шахматы брызнули во все стороны. Мерзлотка торопливо принялась собирать фигурки, то и дело выхватывая их из песьей пасти. Одной шахматы она так и не доискалась – куда-то закатился черный король. Бублик, насколько смог, просунул свой нос в узкую щель под диваном и заливисто лаял. Мерзлотке очень хотелось дать хорошего пинка по этой оттопыренной рыжей гузке с веселой вихлюшкой на кончике хвоста. Вместо этого она тоже опустилась на пол, пытаясь отыскать в пыльном «поддиванье» черную фигурку.

– Эй, ребята, вы что там делаете?

Маленький лохматый смерч кинулся к ногам дяди Сережи. Как же так! Бублик заигрался и пропустил приход Хозяина! У кого когда-либо была собака, тот знает, что такое встреча после долгого дня разлуки. Щенок так юлил хвостом, так лип к дяде Сереже, что, казалось, готов влезть Хозяину в левое ухо, а в правое вылезть (как в «Коньке-Горбунке»).

Пока дядя Сережа любезничал с Бубликом, Мерзлотка хлопотливо приготавливала два ведра холодной воды. Бублик обстоятельно обнюхал ведра, похлебал из каждого водицы (будто это для него приготовили). Дядя Сережа обреченно поглядывал в их сторону.

Мерзлотка хотела подружить дядю Сережу с холодом и подвергала ежедневной пытке – обливанию на улице при любой погоде. Из-за этой процедуры дядя Сережа сначала постоянно хлюпал носом, мерз и не мог повернуть шею, но постепенно все эти явления прошли, и теперь он чувствовал себя гораздо лучше, а после обливания ощущал прилив сил.

…Мерзлотка яростно отфыркивалась, совершив свой ежевечерний обряд. На крыльце на фоне освещенного проема двери маячила зябкая фигура дяди Сережи в плавках. Дядя Сережа был худ настолько, что вполне бы мог работать в музее скелетом, и теперь, синий, покрытый пупырышками, представлял собой не слишком приятное зрелище. Дядя Сережа никак не мог себя заставить выйти на мороз. Да ещё ветер задувает! Наконец он набрался смелости и ступил на снег.

Вода, отскочив от темечка, серебряным коконом окружила его на миг, ожгла, растворила в себе и унесла в землю все заботы и усталость.

Чистая вода для хвори беда: окачивайся, только поворачивайся!

Благодаря тому, что «обливальщики» плохо прикрыли входную дверь, Бублик с лаем вырвался на волю и… остолбенел. Он никогда еще не видел снега. Погрузив нос и уши в неизвестную субстанцию, он, как бульдозер, пропахал широкую борозду и теперь, словно рыжая поземка, носился за Мерзлоткой по всему двору.

После простого холостяцкого ужина, состоящего из макарон, сосисок и зеленого горошка, дядя Сережа немного подрессировал Бублика.

– Дай лапку! Дай лапку, Бублик! Лапку! Лапку дай! – на все лады призывал дядя Сережа.

Но Бублика, как всегда во время учения, охватила печаль. Он с грустным недоумением, честно смотрел хозяину в глаза, обнюхивал его руку, но лапу не давал, хоть тресни. Мерзлотка лежала на животе, подперев ладонями толстые щеки, и ухохатывалась над ними. «Залезть» в мысли Бублика было легко и приятно.

Вот эти коротенькие мыслишки, что копошились под рыжей щенячьей черепушкой:

«Хозяин… еда… мячик… грызть… еда…

ботинок… грызть… фу, нельзя…

маленькая хозяйка… грызть…

хозяину что-то надо… еда… в руке у него еда…

лапа… ну, лапа… непонятки…

ухо чесать… ухо… еда».

Мерзлотка, насмотревшись на мучения дяди Сережи, подползла к щенку и протянула ему свою ладошку, пристально глядя в карие бубликовые глаза. Тот нехотя, как бы сам себе удивляясь, медленно поднял свою лохматую растоптанную лапку и неуклюже сунул её Мерзлотке.

Дядя Сережа немного помолчал и мягко сказал:

– Мерзлотка, ты удивительная девочка, я знаю. Но Бублик должен сам научиться, по своей воле, понимаешь? Давай не будем давить на него, ладно?

…Заканчивался долгий зимний вечер, наполненный забавами, играми и баловством.

Щенок, устало свесив ушки, сонно брел к своему месту. Бублик перевалился через бортик коробки, сверкнув на мгновение своим розовым брюшком. Свернулся калачиком, на одно ухо лег, другим накрылся и заснул.

Вот и Мерзлотка зевнула и потопала спать.

Один Кузя был бодр, полон идей. Выбравшись из сундука, он первым делом проверил, оставила ли виноватая кругом Мерзлотка еду для него. Оставила. На дне кастрюльки одиноко лежали снулая22
  Снулый – в старину так выражались о спящей или дохлой рыбе.


[Закрыть] сосиска и несколько зеленых горошин. Кузьма отдал горошек своему дружку Степану, а сосиску брезгливо обнюхал и вяло откусил кусочек. «Скорей бы Никитична пожаловала, что ли, да приготовила чего-нибудь…»

…Дядя Сережа сидел за компьютером, клюя носом. Глаза его были устремлены на экран, левой рукой он безрезультатно пытался ухватить кофейную чашечку, а эта чашка невидимой рукой Кузи сдвигалась всё ближе и ближе к краю стола, так что в конце концов – дзынь! – дзыньлялякнулась об пол. Дяде Сереже послышалось явственное «хи-хи», потом вроде бы как ветерок пронесся по столу, взъерошив бумажки. Дядя Сережа потряс головой, сказал, что, пожалуй, на сегодня хватит, и тоже отправился спать.

Бормоча что-то про скучищу, Кузя понуро побрел в прихожую – путать шнурки. Можно еще разлить воду, ну там ещё что-нибудь придумается… Кроме того, есть такое тонкое ремесло – сны навевать.