Текст книги "Полюса притяжения"

Прежде у Дениса никогда не было девственницы, но это и не главное для адекватного распределения силы и опыта. Чтобы не травмировать Янку психологически, вводить ее в мир секса собирается постепенно.

Плавно поднимаясь, помогает ей обратно забраться в халат. И как бы Шахина ни храбрилась и не кричала о своей готовности к близости, упрятав тело в толстую махру, она выдыхает с явным облегчением.

– Можешь что-то рассказывать, пока я не усну? Мне всегда тяжело на новом месте.

– Я почти сорок восемь часов без сна, Яна.

«И больше двух недель без секса…»

Медленно переводит дыхание.

– Что тебе рассказать?

– Неважно, что. Просто говори. Я люблю слушать твой голос.

Самостоятельно придвигается совсем близко. Укладываясь головой на грудь Рагнарина, обнимает его за шею.

– Тогда не жалуйся. Будет скучно.

– Быстрее усну.

А сама упивается новыми ощущениями. Тем, как мощно стучит его сердце, как, зарождаясь, вибрирует за грудной клеткой голос Дениса, как тепло и уютно она себя рядом с ним ощущает.

– Что ж, слушай. Авторство не мое. Мне рассказывал отец, а отцу дед, деду прадед…

– Ближе к сути, пожалуйста, – командует Шахина, зевая.

Рагнарин не привык к тому, чтобы его перебивали на полуслове и подгоняли, но сил на воспитательные беседы с непокорной турецкой девчонкой у него просто нет. Поэтому он ограничивается сказанным суровым тоном предупреждением:

– Желтая карточка, Янка. Еще одно слово, и будешь засыпать в тишине.

– Все-все. Молчу. Пожалуйста, продолжай, властелин всея Руси.

Он и продолжает, подыгрывая ее тону.

– Сказ о том, как Рагнарины Москву брали.

= 12 =

 
Я хочу прошептать, а кто услышит,
Я хочу закричать, как можно тише…
 

© Тина Кароль «Выше облаков»

Утро подкидывает Шахиной свежие впечатления. Разомкнув веки, девушка, заторможенно моргая, провожает остатки сна и столь же медленно осмысливает незнакомые ощущение.

Спину греет большое и твердое тело. В ягодицы упирается та самая интимная мужская часть, с которой ей только вчера довелось познакомиться. Поразительно, но этот будоражащий эмоции натиск не смягчает даже толстая махра халата. Плечи и грудь увесистой тяжестью придавливает сильная, по всем соображениям Яны, рука. Затаив дыхание, она рассеянно осматривает выпирающий рисунок вен и темную поросль волос, которая спускается до самого запястья мужчины.

– Доброе утро, котенок, – здоровается Рагнарин осипшим после сна голосом.

Мерное дыхание горячит макушку, а грубоватая ладонь слегка сжимает ее расслабленную кисть.

Оглядываясь, девушка неосознанно подтягивает к груди одеяло.

– Доброе утро, – ее собственный голос звучит натужно высоко.

Денис смеется. И от этого хриплого, вибрирующего по застывшему воздуху спальни звука у Шахиной по коже сбегают миллионы безумных мурашек. Она застывает с открытым ртом, когда Рагнарин, не пытаясь как-то прикрыть наготу, поднимается с кровати и проходит к окнам.

– На улице снег, Янка, – произносит спокойным тоном, как будто это не первое их общее утро.

– Угу-м, – протягивает она, садясь на постели. – Классно.

А когда мужчина оборачивается, едва удерживается от того, чтобы не прикрыть ладонью глаза. Нервно откашливаясь, познает крайнюю степень смущения. Но, помимо этого, чувствует и другие не менее сильные реакции. Удивительная горячая волна скатывается с груди вниз живота и оседает там невыносимым напряжением.

– Тебе нужна ванная?

– Иди первый, я еще поваляюсь.

Какой-то странный надрыв слышится даже в ее голосе. Благо Денис никак не реагирует. А Шахина, взволнованно сглатывая, зажмуривается и задерживает дыхание. Выдыхает, как только слышит хлопок закрывающейся в ванную двери.

Стараясь двигаться бесшумно, выбирается из-под одеяла и на нетвердых ногах следует к своим вещам. В телефоне висят уведомления мессенджера.

Мехмед Шахин: Позвони, когда проснешься.

Мехмед Шахин: К нам на завтрак заедет Йигит. Хочет тебя увидеть.

Едва она прочитывает сообщения, мельтешат точки нового набора текста со стороны отправителя.

Мехмед Шахин: Доброе утро, Айна.

Мехмед Шахин: Йигит будет у нас через двадцать минут.

Контролируя подступающую панику, Яна быстро набивает ответ.

Яна Шахина: Доброе утро, папочка! Займи его разговором, прошу тебя. Мне нужно привести себя в порядок. Я вчера легла поздно и с мокрой головой. Сейчас только проснулась.

Мехмед Шахин: Хорошо. Ждем.

Яна Шахина: Спасибо, папочка;)

Выйдя из ванной, Рагнарин обнаруживает свою смешливую и неординарную гостью полностью одетой.

– Ты же в офис сейчас, да? – спрашивает с ослепительной улыбкой, вдевая в ухо сережку. – Я тоже домой заскочу.

– А потом? Останешься у меня еще сегодня?

Замечает напряжение Яны, но никак не комментирует, решая, что ей все же нужно больше времени, чтобы привыкнуть к нему. Больше, чем он изначально рассчитывал.

– Ага. Только кое-какие вещи и учебные материалы прихвачу, чтобы вечером было, во что переодеться и что почитать.

– Читать тебе будет некогда, – оглашает, дергая на себя дверь гардеробной. – Постарайся поучиться дома, котенок. У тебя будет часа три.

– Окей. Я быстро умоюсь и побегу.

– Куда побежишь? – Денис притормаживает на пороге, останавливая и ее взглядом. – Я отвезу. Лучше, если не сложно, сделай кофе. Выпьем, и поедем.

– Да я на метро, – беззаботно отмахивается девушка. – Это сэкономит твое время. Ну, кофе тебе, конечно, сделаю. Сейчас. Двери захлопываются?

Как ни странно, Денис чувствует раздражение. И оно неожиданно ядовитое: тяжелит все тело, а в груди бьется едкой горечью у самого горла. Не обидеть бы ее ненароком с таким настроем.

Что за человек? Почему с ней ему приходится все повторять по два раза? Если не больше.

– Не выдумывай, хорошо? Когда у меня не будет времени, Ян, я тебе об этом сообщу. А если говорю, что подвезу, значит, располагаю запасом. И, пойми меня сейчас буквально, я хочу тебя отвезти.

По какой-то неясной в тот момент для него причине девушка сильно смущается под напором его глаз. Опираясь ладонью на стену, отводит свой взгляд в сторону.

– Окей, – слабо кивает, не размениваясь на привычные препирания и уточняющие вопросы.

А его не отпускает мысль, что она пытается от него сбежать.

– Я там… – прочищает горло, – разберусь с кофемашиной?

– Ты спешишь? – прямо спрашивает ее Денис.

– Нет. Вовсе нет, – только вот отрицает крайне бурно. – Не хочу тебя задерживать.

Третий заход.

– Я же сказал, если у меня не будет времени, ты это услышишь. А сейчас успокойся.

Переводит дыхание, чтобы вернуть голосу необходимую с Шахиной мягкость.

– Разберешься. Там все понятно.

– Окей, – Янка снова выдыхает, будто машинально, не глядя на него.

И забегает в ванную гораздо шустрее, чем вчера, когда, казалось бы, причины волноваться были действительно оправданными.

Стараясь не зацикливаться на поведении девушки, Денис входит в гардеробную. Натягивает боксеры. Снимает со встроенной в нише стойки первую попавшуюся вешалку. Накидывает на плечи белоснежный хлопок, следом – брюки. Неторопливо перебирает ремни.

«Отходить бы по заднице…»

Во всех движениях – привычная уверенность и точность, но в мыслях – непонятный раздрай. Интуитивно что-то в ее поведении ему не нравится. Только вот, что?

Соседняя дверь хлопает. Доносится выкрик:

– Все. Я вниз. Сахар? Сливки?

– Сюда иди, – произносит негромко, но так, чтобы она услышала.

– Что? – робеет Яна.

Прислоняясь щекой к дверной коробке, не скрывая интереса, наблюдает за тем, как он застегивает манжеты.

– Без сливок. Сахара одна ложка, – голос все еще звучит сурово.

Продолжает анализировать ее поведение, пытаясь определить источник волнения. Источник, который совершенно точно находится за пределами его влияния.

«Отец…»

«Сказала же, что решила с ним…»

Вчера не нервничала. Сама к нему домой с ночевкой напросилась.

– Ложка? Или, может быть, ложечка? – дразнит Шахина, привычно искря эмоциями.

Только Дениса и эти ее заискивающие улыбочки сейчас не умащивают.

– Яна, – выговаривает без какого-либо давления, а получается все равно грубовато из-за осевшего голоса.

– Что?

– Осторожно.

Чуть округлив глаза, она, скорее всего, машинально выдерживает его потяжелевший взгляд. И сама его удерживает. Не отпускает.

– Денис?

Ощущая неясный внутренний толчок, вынуждающий его не терять с ней бдительность ни на секунду, Рагнарин слегка щурится.

– Ну?

И она говорит то, что он в тот момент и представить себе не мог.

– Кажется, я в тебя влюбляюсь.

Произносит очень легко, с огнем и драйвом, восторженными нотками и девчачьей мечтательностью, а у него внутри все цепенеет, превращаясь в ледяную глыбу.

– Кажется? – уточняет сухо.

Резко накрывает отходняк. Рвет грудь эмоциями. Топит. Ослепляет незнакомыми ощущениями. Денис хладнокровно держит удар лишь потому, что привычка сильнее гипнотического накала, который обрушивает на него Янка.

– А может, нет, – так же легко добавляет она, якобы просто размышляя в процессе разговора. – Не знаю. Проверим, да?

«Что за девчонка?»

«Мать вашу…»

– Обязательно.

* * *

Несмотря на бьющиеся внутри нее знакомые и незнакомые переживания, с кофемашиной Шахина успешно справляется. Мысленно подгоняет Дениса. Когда же он спускается, отчаянно стесняется его общества, ненавидя свой организм за этот абсолютно нелепый рефлекс.

Что она хотела сказать этим «кажется» и незаконченной формой «влюбляюсь»? Внутри нее этот процесс давным-давно завершен. Любит она Рагнарина. Любит. Безумно. Что бы он ответил, если бы она сформулировала свое признание правильно? Верит ли в любовь с первого взгляда? Верит ли, в принципе, в любовь? А вдруг он из тех, кто отрицает большие чувства?

Ей вдруг становится страшно до ужаса.

А Денис сидит напротив и как ни в чем не бывало потягивает приготовленный ею кофе. Смотрит прямо в глаза. Его-то не смущает ее корявое признание и близость, в частности. Абсолютно.

Сознание Янки начинают долбить неожиданные мысли.

Какие у него были отношения с женщинами до нее? Любил ли он кого-нибудь? Приводил вот так вот домой? Смотрел так же?

Ревнует? Да, ревнует. До трясучки. С этим водоворотом мыслей даже об отце забыла. А надо бы уже выдвигаться домой. Время не стоит на месте, тикает.

– Хорошо? Вкусно? Получилось? – не выдерживая напряжения, заваливает Дениса вопросами.

– Замри, Янка. Что ты дергаешься, словно под тобой стул горит?

Подпирая ладонью подбородок, Шахина выдавливает из себя сладчайшую улыбку.

– Спешишь? – так же «сладко» улыбаясь, подмигивает Рагнарин.

Насмехается? Издевается? Проверяет? Чего добивается?

Яне вдруг кажется, что он видит ее насквозь и намеренно вытягивает из нее эмоции, которые она всеми силами пытается подавить.

Ее смех слышится фальшиво, но уж как есть. В том состоянии лучше бы у нее не получилось.

– Нет. Просто смотрю на тебя. М-м-м, любуюсь, Денисочка.

– М-м-м… Может, тогда подойдешь, поцелуешь? Что зря любоваться?

Спрыгивая со своего стула, без промедления преодолевает разделявшее их расстояние. Протискиваясь между коленей, кладет руки мужчине на грудь. Наконец, и в его глазах мелькает удивление. А Шахиной настолько это нравится, что она решается действовать еще смелее. Прижимается вплотную. Из-за того, что Рагнарин сидит на барном стуле, а она стоит, их лица оказываются практически на одном уровне. Впервые. При полном дневном освещении может заглянуть непосредственно ему в глаза.

Впускает. Внутри него ветрено. Лицо спокойное, а в глазах целая буря эмоций.

Сильный. Уравновешенный. Северный.

– Денис… – голос обрывается несознательно.

Обхватывая его лицо ладонями, трется губами. Слизывает с его губ насыщенную горько-сладкую крепость напитка и, прикрывая веки, шумно выдыхает.

– Вкусно.

Хоть кофе она не любит, с ним вкусно.

Ладони Рагнарина крепче сжимают ее бедра. Язык жарко проталкивается в рот, но действует не агрессивно. Мягко и неторопливо ласкает. Внизу живота Яны снова скапливается горячее и интенсивное напряжение. Ощутив между ног влажность, в первый момент поддается рефлекторной панике. Отстраняясь, невидящим взглядом смотрит ему в глаза. Подсчитывает дни цикла. Понимая, что до менструации далеко, не сдерживаясь, с волнением обращается к Денису, как к единственному источнику информации.

– Так нормально?

– Что?

– То, что у меня там прямо сейчас становится мокро? – краснеет, указывая глазами вниз.

«Твою мать, ей же девятнадцать…»

«Как можно оставаться настолько неосведомленной?»

«Хотя откуда она это должна знать?»

– Нормально. Ты возбуждаешься. Это естественная реакция организма.

Янка издает какой-то задушенный крякающий звук и прячет лицо, прикасаясь к его щеке своей щекой.

– Ты все знаешь, а я вообще ничего…

– Все, что нужно, я тебе расскажу.

– Мне продолжать тебя целовать?

– Если хочешь.

Хочет. И целует. В этот раз он еще осторожнее принимает ее ласку. Двигая губами так же неторопливо, как и она, вероятно, пытается удержать их обоюдную страсть в каких-то рамках. И она, на самом деле, в тот момент благодарна ему за это.

Скользнув ладонями на затылок Дениса, просовывает пальцы за ворот рубашки и с восторгом отмечает, как его кожу стягивает дрожью. Инстинктивно увеличивая напор, стонет ему в рот. Прижимается ближе, в каких-то сумасшедших и запредельных попытках соединиться с ним воедино. Пробраться в его тело. Пролезть в самую душу.

Денис, оказавшись неподготовленным к такому накалу внутренних ощущений, буквально дуреет от происходящего. Прежде ведь принимал действительность с каким-то разумным и оправданным равнодушием.

«Девственница, и девственница».

«Что такого?»

«Ничего особенного».

Только вот по факту обнаруживает, что то, как его тело отзывается на ее распускающуюся, словно дикий цветок, сексуальность, неожиданно сносит твердокаменному Рагнарину голову.

Сдвигая ладони, обхватывает ими Янкины ягодицы. Свешивая колени вниз, съезжает к самому краю стула и крепко вжимается в низ ее живота пахом. Отрываясь от его губ, девушка со свистом хватает воздух и цепляется пальцами за воротник рубашки. А потом, округляя глаза, громко и как-то изумленно охает.

– Обалдеть…

Денис тормозит. Вдыхая, задерживает дыхание. Чуть откидывая голову назад, планомерно выдыхает. Прикрывая веки, прикладывается лбом к плечу девушки.

– Да, Янка, должен предупредить, еще немного, и мы останемся дома.

Она прочищает горло, но все равно сипит совсем тихо:

– Тогда давай выезжать. М-мм… Ты должен отпустить меня.

Отпускает. И словно озабоченный пацан, провожает голодным взглядом до самой двери.

– Идешь? – оборачиваясь, прижимает ладони к пунцовым щекам. – Правда, давай поспешим.

По дороге Шахина чувствует себя крайне взволнованной, и уже не только из-за поцелуя. Переживает, что больше часа прошло с того момента, как она обещала перезвонить отцу. Но, благо у него хватает терпения самому ей не наяривать.

У подъезда прощаются быстро. Рагнарин даже мотор не глушит. Янка коротко клюет его в губы и выбегает на мороз. Махнув на прощание, почти вприпрыжку несется к дому.

= 13 =

 
Я же своей рукою
Сердце твоё прикрою…
 

© Агата Кристи «Черное сердце»

Второй раз Яна входит в его квартиру гораздо смелее. С порога хохочет. А оглядываясь на хозяина, заявляет абсолютно бесхитростно:

– Я уже знаю, что сделаю в твоей спальне. Присмотрела несколько идей, пока ты работал.

– Захватила-таки территорию, султанша, – усмехается, проходя за ней в гостиную. – А я думал, пока я работал, ты училась.

– Поучиться тоже успела. Никогда не оставляю на последний момент, делала наработки в четверг, – на мгновение приобретает серьезный вид. А потом, перепрыгивая на другую тему, снова смеется с таким забористым озорством, что у Дениса в груди искрит. – А фотографии на стенах спальни будут мои. Хочу, чтобы я была первым человеком, которого ты видишь, просыпаясь.

Качая головой, он тоже смеется.

Помимо всего прочего, нравятся ему в ней эти контрасты. Как бы то ни было, Янку нельзя назвать пустой и легкомысленной. Она многогранная. Эмоциональная, порывистая и искренняя. Но существуют вещи, к которым она относится действительно серьезно. Рагнарин успел заметить, что о них она просто не говорит, предпочитая делиться тем, что эмоционально впечатляет ее яркую натуру.

– Чтобы я видел тебя, когда просыпаюсь, ты должна у меня оставаться ночевать. Каждый день.

Только высказав предложение, осознает, что в самом деле готов с ней проводить каждый день. Каждый вечер. Немногочисленные выходные. Каждую свободную минуту.

– Каждый день не получится.

– Что так, звездочка? – машинально идет в наступление, прихватывая девушку за талию. Впивается взглядом во всполошенное таким неожиданным захватом личико. – Есть что-то или кто-то важнее?

– Ну, как ты можешь! – бурно возмущается. И тут же сама его обнимает, прижимаясь щекой к груди. – Звездочка очень хотела бы. Звездочка без своего Северного затухает. Просто… Я же объясняла про отца.

– Но ты с ним поговорила? – уточняет более настойчивым тоном, чем в прошлый раз.

Отстраняясь, заглядывает Яне в глаза.

– Конечно. Он в курсе о тебе. Но… – долго не может подобрать слов.

И Рагнарин ей, конечно же, помогает.

– Но перегибать палку не стоит?

– Угум. Типа того, – потерев пальцами глаза, высвобождается, чтобы пройти дальше в гостиную.

Наблюдая за девушкой, Денис сдерживает все свои невысказанные мысли. Дает ей полную свободу действий. Ему, безусловно, интересно, что Янка станет делать. Какие еще идеи придут в ее светлую голову? Но его огненный живчик, похоже, не совсем вечный двигатель. Теряя энергетический запал, Шахина присаживается на диван и замирает взглядом на черном экране телевизора.

– Включишь что-нибудь? – выдыхает как-то рассеянно.

Рагнарин мягко усмехается.

– Что тебе включить, котенок? Мультики?

– Ха-ха-ха, – рвано выдает Шахина. – Включи то, что ты сам любишь. Давай, мне интересно посмотреть.

– Вряд ли тебе понравится. Я обычно слушаю телевизор фоном. Спортивные каналы: Eurosport, КХЛ, Viasat.

– Совсем не испугал… Предполагала худшее.

Приподнимая брови, Денис вновь усмехается.

– Что же?

– Политику.

Его черед выдыхать с каким-то странным ощутимым облегчением.

– Что ты, Янка? Политику на телевидение искать – кощунство, утопия и сюр, – включив телевизор, передает девушке пульт. – Выбери лучше какой-нибудь фильм.

Она долго рыскает в сети, вылавливая «тот самый», который давно хотела посмотреть, но забыла название.

– Не то… Нет… М-м-м, нет… Ты заскучал? – отрывая на мгновение взгляд от экрана, бегло оценивает выражение лица сидящего на подлокотнике Рагнарина. – Я почти. Одно слово уже вспомнила.

– Не беспокойся. Выбирай. Я пока один звонок сделаю, не возражаешь?

Яну изрядно удивляет то, что он интересуется ее мнением по этому поводу. В семье Шахиных, а если точнее, во всей их огромной родне, мужчины подобным образом о чувствах женщины не заботятся. Есть вещи важные, а есть – важнейшие. Дела мужчин – всегда превосходная степень.

К телефонному разговору прислушивается машинально. Он длится недолго. Судя по всему, Рагнарин решает какие-то рабочие вопросы.

– Завтра не могу. Но в понедельник с утра заезжай. Только, как обычно, до восьми, в половине девятого у меня уже встреча.

«Он когда-нибудь отдыхает нормально?»

– Отлично. Подготовь. Посмотрим. По-любому… Нет, Иван, нет. Нужны, но не таким путем. Это не сработает. Нет. Да. Обсудим в понедельник.

Едва Денис сворачивает разговор, оживает мягкими мелодичными перекатами домофон. Яна невольно вздрагивает и настороженно косится в сторону прихожей.

– Спокойно, солнце. Это, вероятно, доставка из ресторана.

Разложив многочисленные контейнеры на низком журнальном столике, устраивают обед прямо перед телевизором за просмотром фильма. Она так и не отыскала «тот самый» и, в конце концов, включила первый более-менее заинтересовавший.

Итальянская мелодрама ближе к финалу вызывает у нее несдержанный плач. Сквозь пелену слез ничего не видит, слышит лишь требовательный и взволнованный голос главного героя.

– Pronto? Pronto? Pronto[7]7
  Pronto? Pronto? Pronto? (итал.) – Готова? Готова? Готова?


[Закрыть]?

Однако гораздо тревожнее становится Янке, когда в кинокадре остается одна лишь тишина.

– О-о-о, Боже… Они прыгнули? Прыгнули? – допытывается, размазывая слезы.

А возобновив видимость, натыкается на черный экран.

– Денис… Ты зачем выключил? Они прыгнули?

Вздохнув, тянет ее к себе на колени.

– Ш-ш-ш, котенок. Иди сюда.

Она поддается. Неловко сжимает его бедра коленями и столь же скованно замирает в этом положение.

Рагнарин смеется. Кажется, рядом с ней привык не сдерживать этот порыв.

– Выдохни, Янка, – словно невзначай, заправляет пряди волос ей за уши. Оставляет на переносице легкий поцелуй. И втолковывает, будто ребенку, тихим настойчивым голосом: – Это всего лишь постановка. Не реальность.

– Они прыгнули?

– Какая разница? Дыши.

Дышит.

– Медленно. Глубоко. До конца. Не бросай. Тяни до полноты.

Яна следует советам, повторяя его показательные вдохи и выдохи. И все равно не успокаивается, продолжая между терапией допытываться:

– Они прыгнули?

– Не знаю.

– Знаешь. Мамочки… Денисочка… Они прыгнули… Прыгнули же?

– Мать твою, Янка, я запрещаю тебе смотреть телевизор, – так же тихо, но уже тверже произносит Рагнарин.

– Просто скажи, и закончим. Прыгнули, да?

– Да.

Зная Янку, готов к настоящей истерике, но она лишь зажимает ладонью рот. Сидит так несколько секунду, даже не мигая. А потом, шумно выдохнув, льнет к Денису грудью.

– Обними меня. Обними, Денисочка…

И он, конечно, обнимает.

Нашептывает какую-то ерунду, гладит по спине, поощряя и нахваливая необходимую для полноценного восстановления дыхания неподвижность.

– Янка, Янка… С тобой даже просмотр занудного киновыброса незабываем, – замечает он чуть погодя. – Больше никаких драм, слышишь? Лучше политику. Там хоть можно посмеяться.

– Какой циничный и черствый ты человек, Рагнарин, – возмущается девушка с коротким смешком. – Невыносимый.

Дергается, ощущая, как его руки пробираются под широкую кофту и, обжигая кожу, проходятся по спине до самого затылка.

– Бл*дь…

– Что?

– Почему ты без белья, Яна?

– Не успела. Думала, еще переоденусь. Но ты приехал чуть раньше и забрал меня в домашнем.

– Занятно.

А у Шахиной, кажется, даже сердце не бьется. Мобилизуется спустя несколько оборванных секунд, на первых же ударах пугая своей силой.

Взволнованно выдыхая, она будто бы только сейчас осмысливает интимное положение, в котором они с Рагнариным находятся. Тело отзывается, сходу переключаясь в какой-то автономный, абсолютно неподвластный ей режим. Кожу прошивает колкими мурашками. А следом охватывает жаром. В голову ударяет кровь. Грудь разбивает столь бурными эмоциями, что дух захватывает, словно на чертовом колесе.

Сдавленно вдыхая теплое дыхание Дениса, гадает, когда он ее поцелует. И вроде как боится новой бури эмоций. Неосознанно смеживает веки.

– Не шугайся, котенок. Меня не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого. Никогда. Веришь?

Нуждается в том, чтобы верила. Это очевидно даже для Яны.

– Да, конечно, – убеждает без каких-либо сомнений. – Я не боюсь, Денис. Просто… А ты сделай так, чтобы я расслабилась, – отстраняясь, смотрит с привычным лукавством и необдуманной провокацией.

Видит в глазах Рагнарина ответ. Он так же незамедлительно принимает ее предложение. Немного резко срывается вперед, прикасаясь, наконец, губами к ее губам. Надавливая ладонями на лопатки, притискивает к себе вплотную. Янка, уже инстинктивно отвечая на поцелуй, поддается, съезжая по его бедрам к паху. Готовится к тому, что может ощутить при таком откровенном контакте. Хочет, чтобы в этот раз ни дрожь, ни нелепые возгласы не выдали реакции тела. Только где там? Какая подготовка? Натыкаясь промежностью на твердость эрекции, содрогается всем телом и протяжно мычит Денису в рот. Ее словно огненной волной бьет. Прошивает через лоно по животу до самой груди. А там, разливаясь по мышцам горячим теплом, толкается еще выше. Горло забивает, и с губ срывается новый откровенный стон.

Денис не двигается. Только продолжает целовать и ловить звуковой эмоциональный разброс, который Яне никак не удается сдержать. Ерзая, она сама плотнее вжимается в твердость его плоти. С восторгом ловит новую лавину потрясающей пульсации. Концентрация ощущений внизу живота преобладает над теми, которые плавят грудную клетку. Белье промокает. И гораздо ощутимее, чем это случилось утром.

Рваными глотками пьет его дыхание. Тянется, инстинктивно всасывая его язык глубже. Влажно вбирает вкус. Жадно вдыхает запах, отчаянно желая, чтобы он к ней сегодня приклеился, навеки стирая ее собственный.

Тело Рагнарина на протяжении всего времени так и остается неподвижным. Не стремясь к привычному для него лидерству, он позволяет ей удовлетворять первые вспышки любопытства и острого желания. Яна чувствует, насколько он твердый. Интуитивно ощущает, до какой степени напряжен. Но единственные движения, которые выдают его нетерпение – редкое подрагивание пальцев на ее лопатках.

Отрываясь, Янка старается глядеть только в глаза Денису, немного стыдясь своего безмерного желания смотреть на чувственную линию его губ. Они не разрывают этот контакт целую вечность. Между ними что-то в очередной раз меняется. Выталкивает их на новый уровень близости.

Сердце Шахиной все еще безумно колотится, разнося по кровеносной системе невероятно горячую кровь. Она никогда не думала, что подобные ощущения физически возможны. От Рагнарина пьянеет больше, чем от той ядреной смеси, которую обычные люди называют коктейлями, а Марина – вкуснейшей отравой.

– Ну как? Немного расслабилась? Идем дальше?

– В каком смысле?

– Приглашаю тебя, Яна Мехмедовна, на массаж.

– Массаж? – она удивлена не только предложением, но и тем, что он запомнил ее отчество. – Ты умеешь? Или это я тебе должна буду делать?

– По ходу разберемся.

Не давая девушке соскользнуть со своих коленей, поднимается вместе с ней. Проносит через гостиную в дальний угол под лестницей.

Там выбирает одну и трех дверей.

– Ого! Тут темно. Окон нет, – забавно пищит Янка, крепче вцепляясь в его плечи.

– Страшно, котенок? – придерживая ее одной рукой, смеется, попутно нашаривая выключатель на стене.

– Немного. Ого! – вновь восклицает, когда комнату заливает приглушенный оранжевый свет. – У тебя целый СПА-салон дома.

– Дважды в неделю ко мне приходит массажистка. На завтра я отменил ее визит.

– Массажистка?

Звучит как-то не очень непристойно.

– Фантазерка, – выдыхает Денис, по одним интонациям улавливая направление ее мыслей.

– Просто… Отсутствие окон, мягкое освещение, свечи и вот эти все бутылки с маслами…

Опускает девушку на пол. Удерживая перед собой, смотрит прямо в лицо.

– Только расслабляющий массаж, чтобы снять напряжение с мышц, Яна. Моему мастеру за пятьдесят.

– Ну, хорошо… Поверю тебе на слово.

– Спасибо, – улыбается. А у Яны от этой улыбки по телу прокатилась волна дрожи. – Осматривайся. Как ты обычно делаешь? Принюхиваешься? Стены прощупываешь? Давай, котенок, не смущайся.

Его замечания, конечно, смущают ее, но не настолько, чтобы отказаться от удовлетворения своего любопытства. Она медленно проходит, прикасаясь ко всему, что ее интересует. Избирательно изучает некоторые масла. Подносит к лицу и нюхает большие бледно-салатовые свечи. Трогает ладонями стены и встроенные в них выпуклые тусклые светильники.

– Подожжешь свечи?

Исполняет ее просьбу молча. Слегка приподнимает брови, слыша ее следующий вопрос:

– Так ты хочешь, чтобы я сделала тебе массаж?

– Сегодня нет. Сегодня массаж тебе сделаю я.

– М-м-м…

– Когда будешь готова, пройди за ширму и разденься, пожалуйста. Полностью.

– Полностью?

В своих фантазиях Яна почему-то представляла, что все самое интимное будет происходить у них в темноте, со скромно задранным до пояса халатом. Потому и шокировал ее Денис, когда раздел полностью, накрыл своим обнаженным телом, сам разгуливал перед ней без одежды. Но в этот момент она уже не стесняется так же сильно, как в первый раз. Задерживая взгляд на лице мужчины, смотрит игриво, с кокетством и откровенной симпатией.

– Так-так, Рагнарин… Хочешь увидеть меня голой, значит?

– Хочу.

Он, конечно же, своих желаний не стесняется. Так почему должна стесняться она? Ей ведь тоже хочется.

– Ладно. Я вроде как не против.

– Отрадно слышать.