Текст книги "Три богатыря и Шамаханская царица"

Елена Усачева
Три богатыря и Шамаханская царица

© Усачева Е.А.

© ООО «Кинокомпания СТВ»

© Студия анимационного кино «Мельница», 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

ISBN 978-5-04-203220-2

Глава первая. Царицы тоже плачут

Небо было пасмурным и тяжёлым, горизонт набухал чернотой. То ли дождь пойдёт, то ли сила тёмная нагрянет. Притихли в поле птицы, затаились звери.

Но против любого вражьего войска на Руси-матушке всегда вставали защитники – богатыри.

Вот и сейчас Алёша Попович, Добрыня Никитич и Илья Муромец встретились, сели на добрых коней. Ну прямо как на картине Виктора Васнецова «Богатыри». А что обычно гласят в такие моменты былины? Правильно! Гласят они следующее:

«Долго ли, коротко ли, но собрались наши богатыри вместе. Не пройдёт теперь войско тёмное, не проскочит зверь незамеченным. Да что там зверь! Муха не пролетит!»

Муха всё-таки пролетела. Алёша её согнал с носа. И тут же раздался строгий голос его жены Любавы:

– Кто разрешил шевелиться? Не нарушай композицию!

Богатыри вздрогнули. И стало видно, что не на поле ратном они стоят, не на битву готовятся с недругом, а позируют для картины Любавы. Сидят на деревянных лошадках перед нарисованным задником с хмурыми облаками. А настоящее небо, вон оно, над ними – голубое, с лёгкими облачками. Всё мирно в Киевском княжестве. Птички поют, зайчики прыгают.

– Имейте совесть, наконец! – поддержала подругу Алёна, жена Ильи.

Если Любава стояла за мольбертом с палитрой в руках, то Алёна что-то писала в блокноте, пристроившись на валуне.

– Вы срываете нам конкурс «Образ богатырей в народном творчестве».

Сидящая на другом камне Настасья, жена Добрыни, кивнула, не отрываясь от вязания.

Любава снова взялась за кисть. Хорошо у неё получалось рисовать. Богатыри как живые, на конях, в доспехах, крепко держат границу земли русской.

Натурщики держались из последних сил: сидеть и не шевелиться было страсть как утомительно.

– Хоть бы супостаты налетели, что ли… – проворчал Алёша. – Отведали бы силушки богатырской.

– Какие теперь супостаты, – вздохнул Илья. – Всех перебили.

– Да, поторопились, – поддержал друзей Добрыня.

Но не всё знали богатыри. Вдалеке уже зрели тёмные тучи, набирала силу человеческая злоба.

В местах далёких, в землях тёмных жила-была Шамаханская царица. Только горы и песчаные пустыни были её владениями. Из земли там торчали каменные истуканы. Не было у царицы большого войска, и всё же власть она имела великую.

Четверо слуг несли крытые белым пологом носилки. Остановились они перед храмом, врезанным в скалу, опустили свою ношу. У подножия храма тянулась глубокая расщелина. И только узкий мостик соединял святилище с землей. Вход в храм охраняли каменные ворота. Ворота распахнулись, выпуская статного жреца в белых одеждах, хранителя этих мест.

– Уходите! – провозгласил он.

Из-под полога показалась тонкая рука в фиолетовой перчатке, унизанной перстнями. Слуга протянул руку. И опираясь на неё, из паланкина вышла стройная дева в длинном платье. Нижнюю часть её лица прикрывала лёгкая вуаль.

– Вы что, не поняли? Проваливайте! – приказал жрец.

Терпение его кончилось. Он спустился по ступенькам храма, вышел на мостик и достал меч. Ну и грозен же он был! Ворон, сидящий на жёрдочке паланкина, испуганно вздрогнул. Даже слуги отступили. Но женщина при виде опасного стража выпрямилась. В глазах её сверкнул колдовской огонь. И вот так чудо: взгляд этот остановил жреца. Он уронил меч, на лице его появилась блаженная улыбка.

– Я полюбил тебя с первого взгляда, – прошептал жрец, склоняясь в почтенном поклоне. – Кто ты?

– Я Шамаханская царица, – надменно произнесла женщина и сделала несколько шагов вперёд.

Жрец попятился, нога его соскользнула с мостика.

– Но тебе не нужно было об этом спрашивать. – Царица подпихнула еле держащегося на обрыве жреца.

С криком: «Любимая!» – страж сорвался в глубокую пропасть.

Женщина поднялась по ступенькам в храм. Вслед за ней влетел ворон.

Храм был огромный. Многие столетия зодчие возводили его внутри скалы, украшали каменной резьбой и мрачными статуями, проламывали потолок. А всё потому, что именно здесь росло дерево жизни. Многие годы росло. Но вот сейчас засохло.

Царица постояла перед жалким скелетиком дерева внутри выложенной камнями клумбы. Она была недовольна. Очень недовольна.

– Я не знаю, что с тобой сделаю, – холодно сказала женщина ворону.

Тот летал вдоль стен храма, внимательно их разглядывая.

– Кажется, это здесь, – каркнул ворон.

Он завис перед вделанным в стену квадратом. Внутри него светился голубой камень, и ворон стукнул по нему клювом. Квадрат крутанулся, втянув неосторожную птицу в стену. Полетели перья. На противоположной стене закрутился такой же квадрат, выкидывая ворона из лабиринта. Птица упала к подножию клумбы, в которой умирало волшебное дерево.

– Ты не ушибся? – рассмеялась царица.

– Ты мне мешаешь, – проворчал ворон, отправляясь дальше на поиски.

– Я ему мешаю! – фыркнула царица. – Я должна была тащиться в такую даль, чтобы любоваться на это уродство?

Она ткнула пальцем в иссохшее дерево.

Ворон снова пролетел вдоль стен, задержался перед коварным голубым камнем, что один раз его уже провёл.

– Ты можешь помолчать хотя бы пять минут?! – каркнул он и вновь отправился на поиски.

Нет, тут ничего подходящего не было. А вот сиреневый самоцвет в спинке каменного трона, что стоял в центре храма, – это уже что-то.

– Нашёл! – позвал ворон.

Царица приблизилась.

На каменной спинке в большом треугольнике был вырезан глаз, от него исходили солнечные лучи. На месте зрачка сиял кристалл.

– Поверни это, – показал клювом на него ворон.

Царица упёрлась в сиреневый камень пальцами и повернула. Спинка разошлась половинками, открывая второй слой с тайными письменами.

На треснувшей плите были изображены ряды девушек. Одни стояли на коленях перед цветущим деревом, другие шли с кувшинами в руках к сухому стволу. Из кувшинов что-то выливали под корень мёртвого растения. А в верхнем ряду девушки рыдали над ещё пустыми кувшинами.

– И что с этим делать? – спросила царица, внимательно изучив рисунок.

– Сейчас разберёмся! – Ворон ещё раз посмотрел на зашифрованное послание. – Ага, кувшин, слёзы… Всё понятно. Слёзы тысячи твоих подданных красавиц должны наполнить кувшин. И всё.

– Что «всё»? – Царица теряла терпение.

– Они польют своими слезами дерево, оно расцветёт, даст плоды, и ты получишь свою вечную молодость.

Царица подошла вплотную к рисунку, стукнула по фигурам пальцем.

– А ну-ка повтори, слёзы чьих подданных? – повернулась она к ворону.

– Там же нарисовано, – развёл крыльями тот. – Слёзы твоих подданных. Ну, красавиц…

Он успел взлететь, прежде чем кулак царицы опустился на его голову.

– Обманщик! – крикнула она.

Вслед ворону отправились сперва подставка под угли, затем ваза.

Царица была очень расстроена, а всё потому, что не любила она красавиц. И давно извела всех в своём царстве.

Устав гонять нерадивую птицу, царица села у подножия трона.

– Где я возьму столько красавиц? – горестно простонала она.

– В Киевской Руси, – подсказал опустившийся рядом ворон. – Сделаешь их своими подданными. И всё.

– Киевская Русь, говоришь? – задумчиво протянула царица. – Балалайка, матрёшки и три богатыря. Знаю. Князь у них там правит. Мрачный тип. А впрочем, какая разница. – Она посмотрела на ворона. Тот послушно сел на подставленный локоть. – Срочно оправляйся туда и сделай так, чтобы он на мне женился. Понял?

Чего тут непонятного? Надо – так надо. И ворон полетел в Киевское княжество.

Глава вторая. Княжье дело

А в Киевской Руси, в славной её столице, в княжьем тереме тосковал князь киевский. Врагов не осталось. Народ жил богато. Урожай год от года удавался. Соседи не беспокоили. Делать было решительно нечего.

– Скучно, – протянул князь, роняя голову на стол. – Скучно, – повторил он в пустоту. – Всё сидишь на престоле, сидишь… А годы идут.

– А ты походи, князюшко, разомни ножки-то, – посоветовал верный боярин Антипка.

Он всегда при князе был. Когда квасу принесёт, когда совет мудрый даст. На то он и боярин.

– Не, – отмахнулся князь. – Не княжеское это дело пешком ходить. Народ засмеёт.

– А ты по хоромам походи, – нашёлся Антипка. – Никто и не заметит. А если кто встретит, спроси: «Как пройти в библиотеку?»

Как раз в этот момент на подоконник сел ворон, посланный коварной царицей.

– Всякий тебя уважать станет, – продолжал уговаривать Антипка.

– Нечто у меня и библиотека есть? – удивился государь.

– А как же, – улыбнулся Антипка и оглянулся, собираясь показать, в какой стороне расположено хранилище книг, но заметил чёрную птицу. – А ну, кыш отсюда! – замахал он руками.

– Кыш, – лениво повёл ладонью князь.

И правда, в библиотеку, что ли, сходить?

А библиотека в тереме была знатная. Занимала самую большую комнату. От пола до потолка тянулись полки, все книгами забиты. Как раз в этом месте обитал мудрец, любитель чтения и поклонник учёности, говорящий конь Юлий.

Сейчас он спал в гамаке и наверняка видел какой-нибудь книжный сон. Но досмотреть грёзы ему не удалось. Дверь со скрипом приоткрылась, и на пороге показался князь, огляделся.

Да, богатые были хоромы. А стеллажей-то сколько!

– Есть тут кто живой? – Князь сделал несколько шагов вперёд. – Юлий!

Стоило прозвучать его имени, конь проснулся, неудачно приподнялся и навернулся с гамака. Вот ведь! Такой сон прервали.

– Ну что за манера – чуть что сразу орать, – проворчал библиотекарь, выходя из-за стеллажей. Тут он увидел князя. – Ой! – Тон мгновенно сменился на елейный. – Это ты, Светлейший? Заблудился?

– Что значит заблудился? – Князь заложил руки за спину и гордо прошёл по коридору. – Проверять тебя пришёл! И не зря, как видно.

Он окинул взглядом стеллажи.

– Да, беспорядок… – Князь поддел носком сапога свиток на полу. – Навалено всё! Запрещённого ничего не держишь?

– Да что ты, князь! – замахал копытами Юлий.

– Смотри у меня, доиграешься!

За ними с верхних полок наблюдал ворон. Он хмыкнул, выдернул перо из крыла. Прицелился. И бросил перо так, чтобы оно опустилось на столик за князем. Коснувшись деревянной столешницы, перо превратилось в книгу в красном переплете. На обложке было написано «Поколение Х».

Но беседующие ничего не заметили. Князь продолжал ругаться.

– А книги сами где? – спросил правитель, недовольно оглядываясь. Он всё больше указы подписывал, а те на свёрнутых листах обычно подавали; сами же книги давненько в руках не держал.

– Да вот они, – показал на бесконечные стеллажи Юлий. – Книги…

Эх, как же он любил читать. Хотя сейчас больше спать любил.

Князь тоже поднял глаза к полкам. Вот ведь понаписали. Эдак тут что угодно открыться может.

– Интересно, интересно, – протянул князь и тут заметил красный томик на столе около себя. – А это что? – Он прочитал название. – Что за «Поколение Хэ». Почему «Хэ»?

– Потому что в десятом веке живём, – объяснил загадочный знак Юлий – помимо буквы это было ещё римское обозначение цифры «десять». – Только что, видать, поступила. Ну, пока я… это… – Глаза Юлия забегали. Надо было как-то объяснить своё отсутствие на рабочем месте. – Инвентаризацию делал.

Князь раскрыл книгу, и из неё выпала какая-то картинка. Государь с любопытством поднял листок. На обороте оказался текст.

– «Привлекательная царица, – прочитал он вслух, – познакомится с симпатичным князем средних лет для серьёзных отношений».

Юлий попытался разглядеть нарисованное. Князь заметил его движение и перевернул листок. На него смотрела восточная красавица. Её лицо было укрыто лёгкой вуалью. Тут глаза царицы колдовски вспыхнули, и князь расплылся в глупой улыбке.

– Ах! – только и смог сказать он и выбежал из библиотеки.

Юлий так и не понял, зачем Светлейший приходил. Он пожал плечами и озадаченно посмотрел на то место, где князь нашёл книгу. Вот не помнил он её, и всё тут. Откуда взялась?

Пока библиотекарь ломал голову над новым поступлением, государь бросился в свои хоромы, распахнул шкафы и стал спешно кидать вещи в сундуки.

Зря царица нашего князя мрачным типом назвала. Какой же он мрачный? Наоборот, весёлый такой, подвижный. Раз-два – и собрался в дорогу. А то, что спятил малость, так это же неспроста. Влюбился человек. Жениться едет.

Антипка, конечно же, противился. Ползал в ногах, плакал:

– Не пущу, князь-батюшка! Как хочешь, князь-батюшка, а не пущу! Не пущу!

Он бился лбом об пол, хватал правителя за сапоги, но это влюбленного государя не останавливало. Князь уже наполнил сундук вещами до отказа, а во время очередного забега от шкафа до поклажи споткнулся об Антипку.

– Ну, зачем ты так? – Князь помог слуге подняться. – Это же андалузский мрамор! Ещё испачкаешь.

Он стал вырывать у Антипки свой сапог.

– Кто ж Киевом править будет? – зарыдал боярин.

– Ну, вот хотя бы и ты, – беспечно махнул рукой князь.

Сейчас его ничего не волновало, кроме встречи с любимой.

– Я? – опешил Антипка, не ожидавший такой привилегии. – Да я… Я тут… Да я!.. – Он напялил на макушку высокую боярскую шапку.

– Э, э! – остановил его фантазии князь. – Гляди, умом от радости не тронься. Ты, вот что, богатырей вызови. Пусть лучшие из них при тебе будут.

– Зачем? – не понял боярин.

Ещё соглядатаев ему не хватало.

– На всякий случай! – назидательно произнёс князь и, нахмурившись, посмотрел на дверь. – Где этот библиотекарь! Сколько можно ждать?

В комнату заглянул недовольный Юлий.

– Карту мне! – велел князь.

Конь скрылся, но вскоре вернулся. В зубах он тащил длинный рулон карты. Тот никак не проходил в дверной проём.

– Спокойно, спокойно! – заверял Юлий, с трудом протискиваясь в дверь. – Чего вы все такие нервные?

– Дорогу показывай! – приказал князь.

– Значит, так… – начал Юлий, разворачивая карту.

Только он оторвал копыто от бумаги, чтобы показать путь, как карта свернулась обратно в рулон – слишком долго её никто не открывал. Ещё одна попытка – и снова свернулась.

– Так, – проворчал Юлий, вставая всеми четырьмя ногами на углы. – Следите за копытом! Сначала…

Он поднял правое переднее. Уголок карты тотчас загнулся.

– Князь, наступи, а? – попросил библиотекарь.

Государь послушно встал на кончик карты.

– Значит, так, – махнул свободным копытом Юлий. – Сначала на запад вёрст двести – двести пятьдесят. Потом болотом. Потом подводами через лес. Потом через горы. Дальше разворачиваемся. – Тянуться Юлию стало неудобно, и он переставил копыта, встав к князю боком. – И немножечко на восток. – Юлий снова подвинулся, повернувшись к Светлейшему самой выдающейся частью своего тела. – Как говорят, зюйд-зюйд-вест!

Князь отстранился от хвоста Юлия и спокойно произнёс:

– Ты язык-то не ломай. Вот сам и покажешь.

– Не понял. – Юлий аж подпрыгнул.

Карта опять свернулась…

Не по чину было библиотекарю с государем спорить. Никто коню не собирался ничего объяснять, а уж тем более слушать его возражения или приводить доводы. Просто схватили в охапку и потащили на конюшню.

– Что значит, покажешь? – заверещал Юлий уже во дворе, когда из конюшни показался слуга с седлом. – Я не готов! У меня подковы старые, вот-вот отвалятся. А библиотека? Пропадёт же без меня библиотека!

Конюх бросил седло и стал гоняться за конём с верёвкой. Библиотекарь ещё надеялся избежать своей участи, но конюх оказался проворней.

– Разворуют библиотеку! – орал прижатый к стене Юлий. – Потом археологи веками не отыщут! Слышь, ты!

Но конюх его не слышал. Заарканил, да и привязал к задку княжеской кареты.

– Это произвол! – из последних сил сопротивлялся Юлий. – Дайте хоть поесть перед дорогой.

Но и поесть ему не дали. Князь сел в карету, кучер стегнул лошадей (обычных, конечно, не говорящих). Все тронулись в путь. И Юлий тоже.

– Я утюг не выключил! – таял вдалеке его крик.

Глава третья. Тяжёлая богатырская доля

Пока князь трясся на ухабистых дорогах и бранил несговорчивого Юлия, в Киевском княжестве каждый занимался своим мирным делом. Из дома Ильи Муромца раздавался стрёкот пишущей машинки.

– Таким образом, открытие северного дровяного пути, которые некоторые уже поспешили назвать «Северным потоком», неуклонно толкает… – Алёна оторвалась от чтения – в руке у неё были исписанные листы, по которым она надиктовывала текст. – Напечатал?

За столом сидел Илья и терпеливо набивал всё сказанное на машинке. На вопрос супруги богатырь молча кивнул. Из раскрытого окна на них с грустью смотрел богатырский конь Бурушка. Эх, давненько они с Илюшей косточки не разминали, по полям не скакали, в дальних странах не воевали.

– …Неуклонно толкает рейтинг киевского князя вверх, – продолжала Алёна. – Что и доказывает то, что, собственно, в доказательствах уже не нуждается.

На часах пробило два.

– Ой! – Алёна посмотрела на циферблат. – Допечатай сам! – Она положила текст перед любимым. – Мне сегодня в Осколково. Там конюшня новая открывается. Будут показывать, как готовить сани летом. Вечером не жди! Ложись спать без меня!

И Алёна умчалась. Илья с изумлением перелистал страницы, которые ему предстояло напечатать. Это сколько же тут работы! А Алёна? Поскакала на работу и всего лишь в щёчку поцеловала? Ну, как так? Ещё и Бурушку забрала. Если Илье захочется от этой рутины сбежать, так и не на ком. Что остаётся? Только в сердцах стучать кулаком по столу…

А Добрыня в это время занимался ремонтом. Они с Настасьей собирались обои в доме клеить.

– Добрыня, что это? – ворчала жена, показывая рулоны. – Мы с тобой совсем другие выбирали!

Богатырь приложил обои к бревенчатой стене. Шёл по ним рисунок с самим Добрыней, где он Змея побеждает, борется с тёмными силами, берёт дань с хана Бекета.

– А что, по-моему, отличные обои. – Добрыня любовно провёл по картинкам ладонью. – Службу напоминают.

– А это тебе что напоминает? – строго спросила Настасья и показала на печь.

Вокруг зева печки был нарисован трёхголовый змей.

– Так это ж Горыныч, – ласково произнёс Добрыня. – Друг мой верный. Эх, где-то он сейчас…

Лицо Настасьи стало мрачнее тучи.

– Ну в общем так! Я в этом ужасе жить не собираюсь! – Она подняла с пола стопку зелёных рулонов в белый цветочек. – Либо ты всё переделываешь, либо я переезжаю к маме!

Она отобрала у Добрыни понравившиеся ему обои, всучила свои и ушла, хлопнув дверью. Богатырь почесал в затылке. А что не так? Всё же хорошо было.

Пока друзья занимались домашними проблемами, Алёша дело делал – набирался силушки богатырской. Тягал кузнечную наковальню, поднимал пудовые гири. Раз от раза лицо его становилось всё довольней и довольней. Он прямо видел, как под его тяжёлыми кулаками падает сила тёмная, гибнет враг лютый.

А Любава в это время по хозяйству хлопотала – воду в коромысле таскала, ковры выбивала. Но, в отличие от весёлого богатыря, девушка раз от раза становилась всё грустнее и грустнее. Хоть бы помог, муженёк!

А наш князь спешил в Шамаханское царство. Сердце его пело, а душа ликовала. Он неотрывно смотрел на портрет красавицы и мечтал, мечтал. Юлий рассчитывал маршрут движения. Несколько раз экспедиция оказывалась в тупике, разворачивалась и шла обратно. Обогнув горы и переправившись через речку, путники углубились в лес. И тут Юлий с ужасом понял, что они уже шли этой дорогой. Вот и отметку отставили на сухом стволе – «Здесь был Юлий!» Крутанувшись, выехали из леса и бодро вкатились в болото. Здесь терпение князя кончилось, он отобрал у бестолкового коня карту. Сам в ней разобрался и выбрал направление. Под его руководством они вышли из болота, пересекли степи и оказались в пустыне. Шпарило солнце. Все страдали от зноя. Жарко было коням и охране, изнывал от пекла князь. Юлий расположился на крыше кареты под зонтиком. Здесь его обдувал лёгкий ветерок. Эх, хорошо!

Но набежали тучи, грянул гром. Ливень смыл с Юлия благость. Теперь хорошо было всем, кроме говорящего коня.

А путешествие меж тем продолжалось. Князь всё дальше и дальше уезжал от милого своего государства.

В княжестве дела тоже на месте не стояли. Антипка по совету государя созвал к себе трёх богатырей.

– Князь наш оставил меня престол хранить! – важно сообщил он, расхаживая туда-сюда перед Алёшей, Ильей и Добрыней. – Честь, как сами понимаете, немалая. Но наказал он мне взять одного из вас в помощники.

– Как так – в помощники? – усмехнулся Добрыня.

Кто такой этот Антипка, чтобы они, богатыри земли русской, шли к нему в помощники? Он шапку сам надеть не способен?

– Может, тебе ещё огород вскопать? – возмущённо сложил руки на груди Илья.

– Ты, боярин, с нами так не шути, – поддакнул Алёша и размял пальцы до хруста.

Антипка попятился, нахмурился. Вечно с этими богатырями проблемы.

– Не хотите, как хотите, – проворчал он, усаживаясь за стол. – Князю отпишу, что отказываетесь.

Боярин поднял перо. Богатыри покачали головами. Опять этот Антипка воду мутит.

– Так помощник кому нужен – тебе или князю? – уточнил Добрыня.

Антипка захихикал.

– Князь невесту смотреть поехал, ему помощники без надобности. А мне наказал править вместе с первым богатырем на Руси. Остальным – отпуск.

– С первым богатырем? – переспросил Добрыня.

Да тут и раздумывать не надо! Без сомнения, первый да лучший – это…

– Ну что ж, братцы, поезжайте, отдыхайте. – Добрыня положил руки на плечи друзей. – А мне придётся в Киеве остаться.

Алёша сбросил руку друга.

– Почему тебе? Речь-то обо мне!

Илья, до этого невозмутимо стоявший со сложенными на груди руками, повернулся к товарищам.

– Ну ладно, ладно, побалагурили и хватит, – добродушно пробасил он. – Так и быть, пригляжу я за Киевом.

– Ну, Илья… – не согласился Добрыня. – Сказано же, князь только первому богатырю доверяет.

У Антипки челюсть отвисла. Вот это он попал. Ещё богатырских споров ему не хватало…

– А кто первый? – продолжал Добрыня.

– Я! – в один голос ответили богатыри.

Ещё и ладонями себя по груди постучали, для убедительности. И только тут поняли, что сами не договорятся. Каждый себя мнит выше товарища.

Богатыри отвели глаза. Как же тут быть? Нельзя ведь княжью просьбу не выполнить.

Но как ни крути – нет первого среди равных. Сначала Добрыня об этом подумал, а за ним и Илья с Алёшей так же решили. Ну и слава богу. Хотя осадок на душе, конечно, остался.

Развернулись богатыри и пошли вон из горницы.

– Так что князю написать? – ехидно спросил Антипка. – Отказываетесь?

Ответом ему был только звук хлопнувшей двери.