Текст книги "Три истории о любви"

– Я про прическу. Вам так красиво, когда волосы распущены.– Перебил ее Прохоров.

Сенька смутилась. Она не ожидала от него простой человеческой речи. Он всегда был строг и даже резок с Сенькой, а тут… почти комплимент!

– На работу с распущенными волосами неудобно как– то.

– Но вы же распустили.

– Так никто не видел!

– А я – никто?

Сенька совсем смутилась.

– Я этого не говорила. Вы случайно зашли.

– Знаете, Есения, я очень доволен, что случайно зашел. Это помогло мне разобраться в ситуации и принять, наконец, решение. Собирайтесь, я вас отвезу домой!

Это было сказано с такой интонацией, что возражать было бесполезно.

Сенька взяла сумочку, закрыла окно, выключила свет, закрыла дверь. Дмитрий Степанович уже ждал ее в коридоре.

Главным инженером его назначили два года назад. Грамотный специалист с пытливым умом и ответственным характером, он уверенно шагал по карьерной лестнице. Симпатичный тридцатипятилетний главный инженер взбаламутил все женское общество на родном заводе. Он никому не оказывал знаков внимания. Говорили, что у него есть женщина, с которой он живет. Другие говорили, что он женат, но разводится. Вобщем, личная жизнь главного – потемки.

Прохоров с Есенией прошли через проходную, чем ввергли вахтера в шок, сели в машину Дмитрия Степановича.

– Где вы живете? – Спросил он.

Сенька назвала адрес.

– Завтра, Есения, вы снова задержитесь?

– Нет, – Удивилась Сенька его вопросу, – у меня завтра очень важное мероприятие. Я не могу опаздывать.

– Поделитесь, если не секрет. Какое?

– Не секрет. Я завтра покупаю квартиру. Правда, дом еще строится. Так что переехать смогу года через два, не раньше. Но для меня это такое долгожданное событие!

– Да, поздравляю. А где сейчас вы живете?

– С одной чудесной бабушкой. Мне так повезло! Она сдает мне комнату, а я ухаживаю за ней. Но, главное, она меня прописала. Представляете, Дмитрий Степанович, я для нее совсем чужая, посторонняя, а она меня, можно сказать, спасла. Мне ведь жить совсем негде было, и работы тоже не было.

– Есения, простите за вопрос, а Протасов, почему вам не помог?

– Какой Протасов?

– Как какой? Наш директор, Иван Сергеевич Протасов. И он, вроде, ваш… опекун.

– Я даже не поняла, о ком вы говорите. А почему он должен мне помогать? И какой он мне опекун? С чего вы это взяли? – не понимала Сенька.

– Так что, вы с директором не близко знакомы?

– Первый раз я его увидела, когда на работу пришла. Почему вы спрашиваете?

– Иван Сергеевич спрашивал о вас у меня. Интересовался, не обижаю ли я вас? Вот я и подумал.

Сенька рассмеялась. Вот, значит, почему главный был с ней так суров. Он Бог весть что навыдумывал!

За разговорами они подъехали к Сенькиному дому. Она поблагодарила его и побежала домой. Дмитрий Степанович смотрел девушке вслед. Теплое, давно забытое чувство разливалось в душе мужчины.

На следующий день Верка пришла на работу раньше Есении. Она перерыла оба стола, отчета нигде не было. Когда Сенька вошла в комнату, Верка накинулась на нее:

– Где мой отчет? Стерва! Ты подставила меня! Пообещала и не сделала! Ну ты и гадина! Думаешь, если с директором спишь, тебе все можно?!

Проходивший по коридору Прохоров, услышал Веркины вопли и открыл дверь комнаты.

Верка, красная от гнева, орала на Есению, побледневшую от несправедливых оскорблений.

– Прекратить! Есения, вы, Вера, и исполняющий обязанности Егорыча, ко мне в кабинет! Быстро!

Все собрались вокруг длинного стола главного.

– Ваш отчет, Вера, находится у меня со вчерашнего вечера. Я давно подозревал, что Егорыч работает за вас. Но вчера убедился, что вы готовы своей работой загрузить всех, лишь бы самой ничего не делать! Мне такие работники не нужны. Вы, Вера, уволены. Зайдите в отдел кадров за расчетом. Вы, – он посмотрел на и. о. Егорыча, – получите выговор за нарушение трудовой дисциплины в коллективе. А вы, Есения, будете выполнять и свою работу, и Веры, с прибавкой к жалованию 40%. Вас это устраивает, Есения?

Сенька от страха ничего не соображала. Она поняла, что Прохоров ждет от нее ответа и, кивнув головой, сказала:

– Да.

– Все свободны. Есения, задержитесь. Вера, через полчаса чтобы

вас здесь не было! Засекаю время!

Сенька осталась у Прохорова. Он смотрел на нее. Есения понемногу приходила в себя.

– Дмитрий Семенович, что это было?

– Рабочее совещание, – улыбнулся главный.

– А я с чем только что согласилась?

Прохоров рассмеялся.

– Есения, вам когда– нибудь говорили, что с вами не соскучишься?

– Все говорят. Моя бабушка меня недотепой звала. Наверное, поэтому все и смеются надо мной.

– Ну что вы. Если вы не ответили на хамство Веры, это не значит, что над вами смеяться надо. За это надо уважать. А согласились вы с моим предложением… – и он объяснил ей, что она будет совмещать свою и Веркину работы, но этого бояться не надо. Разобравшись в обязанностях уволенной, Есении не будет трудно выполнять двойную работу.

Сенька согласилась с его доводами и собралась уходить.

– Подождите еще немного, – сказал главный, глядя на часы.– Вера уйдет через пять минут. Я не хочу, чтобы вы встретились, от нее всего можно ожидать.

Через пять минут Есения вернулась в свою комнату. Верки не было. Сенька вздохнула, даже дышится легче!

В конце рабочего дня ей позвонил Прохоров:

– Есения, как ваши дела? Справляетесь?

– Да, Дмитрий Степанович, все хорошо. Документы у вас

будут вовремя.

– Хорошо. Я вот что подумал: вы вчера сказали, что покупаете квартиру. Если хотите, съездим вместе. Может, я чем-то помогу?

Сенька обрадовалась. Она даже хотела попросить Петра, но постеснялась.

– С удовольствием, Дмитрий Степанович! Спасибо вам за помощь!

Они снова вдвоем прошли мимо вахтера, снова сели в машину главного. Народ застыл в изумлении.

– Вот нас и поженили.– Подумал Прохоров. Но от этой мысли ему было приятно.

Не спеша, они изучили договор на покупку квартиры, внесли первоначальный взнос, деньги на который дали родители. Сенька была взволнована:

– Неужели у меня будет своя квартира?! Дмитрий Степанович, я так благодарна вам за помощь. Знаете, я с этими деньгами целый день носилась, как курица с яйцом: то в сейф положу, то в сумку, то в стол. Ну, слава Богу! – все оформили, теперь только ждать и выплачивать.

Прохоров был доволен, он вызвал у девушки такую искреннюю благодарность, практически ничего не делая. Он представил себе, что скоро приедет домой, в пустую, холодную квартиру, где его никто не ждет и ему стало грустно.

– Есения, а как вы смотрите на то, если я приглашу вас поужинать в ресторан и мы отметим ваше приобретение?

Сенька смутилась. Итоги вчерашнего дня показывали, что отношение к ней Прохорова выходит за рамки схемы начальник – подчиненная. Он стал проявлять к ней заботу, стал обращать внимание на ее внешность. Ей, конечно, нравилось неравнодушие начальника, но к новым любовным отношениям она была не готова.

– Дмитрий Степанович, спасибо за приглашение, но я вам говорила, что ухаживаю за пожилой женщиной, хозяйкой квартиры, где я живу. Я вчера пришла поздно, сегодня мне надо домой пораньше. Вы не обижайтесь. Может, в другой раз?

– Есения, вы мне отказали? – Улыбаясь, уточнил Прохоров.

– Ну да. Отказала. А почему вы улыбаетесь?

– Если честно, мне и голову не приходило, что мне можно отказать!

– И это так вас обрадовало?

– Есения, вы удивительная девушка.

Он довез ее до дома и уехал в свое одиночество.

Сенька рассказала Анне Ивановне, что купила квартиру. По обещаниям застройщиков, через два года можно будет заезжать. Бабуля рада была за свою квартирантку, но и расстроилась:

– Как я жить– то одна буду?

Сенька успокаивала старушку, обещала не забывать.

Покончив с домашними делами, Есения ушла в свою комнату. Ей хотелось тишины и покоя, чувствовалась усталость от переживаний и суматохи дня.

Она легла и включила телевизор. Вскоре поняла, что даже не понимает, о чем речь в передаче, а думает совсем о другом. Она думала о Прохорове. Когда она увидела его в первый раз, он показался ей строгим, нелюдимым человеком, смысл жизни для которого – работа. Короче, сухарь, лишенный чего– либо человеческого. Но, постепенно, она разглядела в нем проявляющиеся черты, которые ей очень нравились. Да и сам Дмитрий Степанович был довольно интересным мужчиной: высокий, стройный, приятной наружности, с очаровательной улыбкой.

Сенька понимала, что надо выбирать: либо продолжать знакомиться с Прохоровым все ближе и ближе. Либо ограничиться отношениями «начальник– подчиненная».

– Я не хочу снова быть любовницей. Мне уже 24 года. Я хочу семью, а мужчины не относятся ко мне серьезно. Не хочу заводить роман с начальником. Пусть это отразится на моей работе, но его любовницей я не буду.– Решила Сенька.

На душе полегчало, когда решение было принято. И она спокойно заснула.

Наступила долгожданная пятница. И, ура!, спала жара. Жить, дышать, работать стало легче.

Прохоров шел в свой кабинет в прекрасном расположении духа. Мысли об Есении все больше овладевали им:

– Она отказалась вчера пойти со мной в ресторан, – он загадочно улыбался, – посмотрим, что она сегодня скажет?

В нем проснулся азарт охотника. Мысленно он расставлял ловушки, в которые Есения должна попасться.

Сенька пришла на работу в прелестном голубом костюме: короткая юбочка и жакет с атласной отделкой по вороту. Все оттенки синего невероятно шли ей, подчеркивая красоту ее глаз. Выглядела Сенька прекрасно.

Приняв вчера решение не заводить с главным близких отношений, она встала пораньше, перемерила все свои наряды, долго крутилась перед зеркалом, стараясь красиво уложить волосы. Нанесла легкий макияж, надела модные туфли и осталась очень довольна собой.

Ее рабочий день начался с мысли:

– Когда Прохоров пригласит меня в кабинет?

Но до обеда ее телефон молчал. После обеденного перерыва Сенька стала удивляться, что он не звонит, после четырех часов – проявлять недовольство:

– Да что он себе позволяет? Почему не звонит?!

Когда рабочий день закончился, она раздумывала: идти домой или задержаться на работе, чтобы этот противный Прохоров, наконец, увидел ее, поразился ее красоте, а она бы ушла домой, не проявляя к нему никаких эмоций. Идти домой все же не хотелось, пятница же! Но и оставаться на работе не было видимых причин. Она чувствовала себя обиженной, маленькой девочкой, которой показали конфетку, а не угостили. Хотелось плакать.

Прохоров зашел к Протасову.

– Проходи, проходи, Дима.– Радушно встретил его директор, – Что за дело у тебя в пятницу?

– Личное, Иван Сергеевич.

– Выкладывай, что случилось?

– Я хочу поговорить о нашей новой сотруднице, Есении.

– А что с ней? Ты говорил, что доволен ее работой, даже оклад добавил.– Недоумевал директор.

– С работой проблем нет, я о другом…

– Ну говори уже!

– Есению ко мне устроили по вашей рекомендации.

– И что?

– Извините, Иван Сергеевич, но я должен у вас спросить: какие вас с Есенией связывают отношения?

– Что за вопрос, Дима?

– Честно вам скажу, я у нее спрашивал, она сказала, что практически с вами не знакома.

– Правильно говорит.

– Почему же вы ее на работу устроили?

– Меня попросил один мой старый друг. Не пойму, к чему ты клонишь?

– Старый друг? А кем он ей приходится?

– Не знаю. Но я его спросил: твоя девочка? Он ответил, к сожалению, не его. Я еще тогда удивился, что этот ловелас не смог обломать девчонку.

– Тогда, Иван Сергеевич, я хочу вас предупредить. Мне эта девочка очень нравится, и я собираюсь ухаживать за ней.

– Флаг тебе в руки!

– А ваш старый друг не будет в обиде?

– Дмитрий Степанович, откуда я знаю? Вот ты мне месяца через два и скажешь, был он в обиде или не был!

Прохоров, довольный разговором с директором, шел по коридору. В это время Есения все– таки решила пойти домой. Уходила она последняя, поэтому закрывать дверь пришлось ей. Ключ никак не хотел поворачиваться, она сосредоточенно колупалась в замке. Сумочка выскользнула и шлепнулась на пол, вывалив все свое содержимое. Есения, глядя на весь этот кошмар, чуть не заплакала. Она не знала, с дверью закончить, или ползать по коридору, собирая свои вещи. Прохоров тихо подошел, повернул ключ в замке двери.

– Давайте теперь собирать это.– Он развел руками, как бы показывая размеры бедствия.

У Сеньки на глазах от расстройства блестели слезы. Она хотела произвести на Прохорова яркое впечатление своей красотой, элегантностью, а вышло все наоборот! Сейчас она будет ползать перед ним на корячках, собирая свои вещи.

– Вот, кошелек упал, – объяснила Прохорову Сенька, сев на корточки.

– Вижу.– Дмитрий Степанович тоже присел, помогая Сеньке запихивать ее добро в сумочку.

На полу по всему коридору, россыпью, валялись: помада, косметичка, из которой, в свою очередь, выпало свое содержимое, зеркальце, связка ключей, какие– то салфеточки в упаковке, бумажные платки, кошелек, маленькая белая кошечка, две расчески – ежик и обычная, блокнотик, ручка шариковая и еще наименований пять. Для чего женщинам необходимы все эти вещи, и каким образом они помещаются в женскую сумочку, не понять ни одному мужчине. Но Прохоров складывал Сенькины принадлежности в сумку молча, без комментариев. Сенька не знала, куда деться от стыда.

– Она сама упала.– Произнесла девушка, имея в виду сумочку.

– Я понял.– Серьезно ответил Прохоров.

– Ключ в замке заело.– Продолжала объяснять Сенька.

– Вероятно.

– Дурацкий замок бракованный.

– Безобразие.

В процессе высокоинтеллектуальной беседы, все было собрано. Дмитрий Степанович, поддерживая Сеньку под руку, помог ей встать.

– Вы в порядке? – Спросил он, заметив, что Есения расстроена.

– Да, спасибо. Вы опять меня спасли.

– Ну уж, спас! Так, помог по мере сил.– Он смотрел на нее и улыбался своей обворожительной улыбкой.

Сенька успокоилась, ничего страшного не произошло!

– Есения, вы прелестно выглядите.

– Очень приятно слышать.

– Я хочу сегодня повторить свое приглашение: пойдемте в ресторан? Поговорим, пообщаемся, поедим, конечно. Проявите милосердие – я еще не обедал. Страшно хочу есть!

Сенька, вспомнив свое решение – не развивать отношений с начальником, не знала, чем ему возразить. Поэтому, согласилась.

Они приехали в ресторан, расположенный неподалеку. Заказали еду. Сенька – немного, Дмитрий Степанович по полной программе, как говорится, первое, второе, третье и компот. Сеньке заказали бутылку красного французского вина, а Прохоров пить не мог – за рулем. Никуда они не спешили: Анну Ивановну предупредили, а его дома никто не ждет.

Разговаривали обо всем: о родителях, вспоминали детство, свои ребячьи шалости, школьную любовь. Было легко и весело.

– Есения, зовите меня Дмитрий, без отчества. Мы ведь не на работе. – Предложил он.

– Хорошо, я попробую.

Он нежно взял ее руку. Ладошка девушки легко уместилась в большой, сильной руке мужчины. Он поцеловал ее пальчики.

В груди у Сеньки все замерло, потом отмерло, потом куда– то ухнуло, может быть перемещалось бы еще долго, если бы Дмитрий не пригласил ее танцевать.

Они вышли на танцпол, он обнял ее, придвинул к себе и, глядя ей в глаза, хрипловатым голосом начал говорить, говорить, говорить…

Из– за громкой музыки она половину не разобрала, но это было неважно. Лишь бы слышать его голос, ощущать его горячее тело, чувствовать сильные руки.

Сенька была, как в тумане. Но этот туман был сладостным, туман любви и желания.

Ясность ума наступила у него в квартире, куда они прибыли по обоюдному согласию сторон. Сенька с удивлением оглядывалась:

– Как я здесь вообще оказалась?

Ум напоминал, что она решила не становиться его любовницей, но желание так овладело ее телом, что мозги не смогли остановить наплыва страстей и объяснить, что обещание «ну один только разочек», не только не решит всех проблем, а, наоборот, усугубит ситуацию. В эту ночь Сенька впервые не пришла ночевать домой. Ночь была страстной и бурной. Дмитрий, молодой и здоровый мужчина, в постели был бесподобен. В Сенькиной голове мелькнула мысль, что банкир близко не сравнится с ее новым любовником.

Под утро, насладившись любовью, утолив страсть, молодые люди заснули в объятьях друг друга. Они были счастливы, их сердца бились в унисон, их дыхание сливалось в одно, их тела еще находились в сладостной истоме, когда в двери повернулся ключ, и в квартиру влетела взбешенная дама:

– Проститутка! С – ка! Тварь подзаборная! Вон отсюда! – Она пыталась сдернуть с Сеньки простыню.

Дмитрий, спешно натянув штаны, бросился к разгневанной фурии:

– Раиса, прекрати! Ты зачем сюда явилась?! – Старался перекричать ее Дмитрий.

Сеньке больше всего на свете хотелось убежать отсюда, но встать она не могла по причине полной своей обнаженности.

– Я пока что твоя жена! – Вопила дама.

– Какая ты жена?! Мы с тобой уже полгода не живем! Иди туда, откуда пришла! Я с тобой развожусь!

Ему удалось вытолкать жену в другую комнату, дав возможность Сеньке одеться.

Говорят, военные быстро одеваются. Знали бы они, за сколько оделась Сенька! Схватив свою злополучную сумочку, она выскользнула за дверь.

Скандал в благородном семействе был слышен до первого этажа.

Если сказать, что Есения была унижена и оскорблена, то, значит, ничего не сказать. Краски лета померкли, люди потеряли человеческую привлекательность, сердце разрывалось на тысячи кусочков, гордость была втоптана грязными сапогами в жирную, вонючую грязь.

В слезах Сенька добралась до дома. Анна Ивановна испуганно допытывалась:

– Он плохо с тобой обошелся?

– Нет. Со мной плохо обошлась его жена. Он, оказывается, женат!!! – Последнее слово Сенька растянула надолго, пока в легких был воздух.

Анна Ивановна, волнуясь, позвонила своему внуку Денису. Ответила ей Томка.

– Томочка, приходи, Есения плачет, у нее что– то случилось! – Старушка чуть сама не плакала.

Томка пыталась ее успокоить:

– Приду, приду, Анна Ивановна, обед приготовлю и сразу к вам!

Вскоре Томка позвонила в дверь. Подруги закрылись в маленькой комнате и стали делиться своими бедами. Девушки не знали, что все их секреты известны бабуле, которая подслушивает каждый раз у двери. Вначале Анна Ивановна боялась за своего единственного внука:

– Вдруг Томка его обманет? Может, ей только квартира нужна? Вдруг она аферистка приезжая?

Но со временем, подслушивая откровения Томки, она стала понимать, что ее внук лодырь, хам, нагло живущий за счет своей жены.

Вот и сейчас до нее доносились Томкины слова:

– Не знаю, Сенечка, что мне делать. Наглеет с каждым днем. Зарплату стал у меня таскать, а на что продукты покупать? Я, когда увидела в первый раз, что он больше половины стащил, накинулась на него, накричала. Так он меня по лицу ударил, всякими словами обозвал, что на него посмела голос повысить. Я ему объяснить пыталась, что на питание денег не хватит, а он орет, что я их тратить не умею. Сеня, я вот думаю, может, мне ребеночка родить? Может, это его изменит?

– Томка, да ты что?! С таким– то мужем! Ребенка? А как вы жить будете? Ты же работать не сможешь года два, минимум!

Сенька была в ужасе от планов подруги. Томка ничего не отвечала, тихо плакала.

На фоне ее семейных дел, беды Сеньки казались мелкими и несущественными.

– Томочка, я больше на работу не пойду.– Заявила Сенька.

– Ты соображаешь, что говоришь? А жить на что? А выплаты за квартиру? Где ты еще такую работу найдешь?! – Ставила ей на место мозги подруга.

– Разве ты знала, что у него есть жена? В чем ты виновата, что паспорт не проверила? Это он тебя в такое положение поставил. Вот пусть сам и переживает! А ты веди себя, будто ничего не произошло. Только дистанцию держи! Сможешь?

– Смогу.

Подруги поплакали, успокоились, пошли на кухню попить чаю с Анной Ивановной.

Старушка сидела за столом расстроенная, не похожая на саму себя.

– Что с вами? – Спрашивали подруги, – вы не заболели?

А в сердце пожилой женщины происходила революция: она свергала с пьедестала своей души внука и его место медленно, но верно занимала Томка, бедная девчонка из провинции, попавшая под деспотизм ее Дениса.

Эти выходные дни стали для Дмитрия незабываемыми, в хорошем и плохом смысле этого слова. Вначале, в пятницу, свидание с Есенией, затем умопомрачительная ночь с ней. Так счастлив он не был ни с одной женщиной. И надо же так было случиться, что пришла его бывшая жена Раиса! Они не были разведены, но он уже считал ее «бывшей». Женитьба на ней была ошибкой, жизнь сразу не заладилась. Промаявшись два года, он решил развестись. Она долго скандалила, говорила, что не даст согласия на развод, но, неожиданно сама съехала куда– то и полгода не появлялась в его жизни. Дмитрий хотел развестись через ЗАГС, быстро, ведь детей у них не было. Но она отказалась, а начинать канитель через суд, ему не хотелось, да и времени не было. Когда она его бросила, жизнь стала налаживаться, он стал забывать, что официально она ему жена, что развестись все– таки надо.

И, конечно, по закону подлости, она приперлась именно в то утро, когда он был с Есенией.

Раисе приспичило забрать что– то из вещей. Он был в бешенстве:

– Забирай и вали отсюда! Чтобы ноги твоей больше в моем доме не было! В понедельник подаю на развод! Все, хватит!!

– В твоем доме? Ты глубоко заблуждаешься, что он твой! Да, купил эту квартиру ты, но доплатив к моей однокомнатной! Так что вали отсюда сам и верни мне мою квартиру!

До него стал доходить смысл ее слов. Действительно, поженившись, они поменяли ее квартиру с доплатой на хорошую двухкомнатную. Но ее на две квартиры не разменять. Значит, у него теперь нет жилья?

– Вот, дожил! Тридцать пять лет, главный инженер завода, ни дома, ни семьи.

Он стал думать, как ему выбираться из этой ситуации:

– С Есенией разберусь в понедельник. Простит. А что с квартирой? Продам, куплю Раисе однокомнатную, себе остаток денег заберу. А где жить? Снимать?

Вдруг его осенило:

– Есения купила себе в четверг квартиру в строящемся доме. Если и мне купить? На первый взнос деньги есть, остальное выплачу за два года. Если уж девчонка платит, я не смогу, что – ли?

Он нашел телефон организации, куда они ездили с Есенией в четверг. Договорился, что приедет.

– Мне необходима квартира на третьем этаже, смежная с квартирой 38.

– На площадке с однокомнатной квартирой под номером 38,есть двухкомнатная квартира номер 37 и трехкомнатная квартира номер 39.

– Я могу купить двухкомнатную?

– К сожалению, она уже продана. Возьмите сороковую, хорошая квартира, тоже две комнаты.

– Она имеет с 38-ой общую стену?

– Нет, между ними 39-ая.

– Давайте 39– ую.– изучив план квартир, согласился Дмитрий.

Он подал объявление о продаже своей квартиры, нанял адвоката по бракоразводному процессу и стал строить планы насчет Есении.

Он мечтал ее видеть, объяснить ей все, вымолить прощение, обнять, поцеловать ее прекрасное лицо. Ему безумно хотелось ощутить на плечах ее нежные руки, утонуть в бездонных фиалковых глазах, провести ладонями по шелковистым черным волосам. Он хотел, чтобы она была рядом. Всегда. Дмитрий понял, что влюбился в эту девушку и сделает все, чтобы они были вместе.

Сенька отдохнула за воскресенье, пришла в себя, составила план действий:

1) отлично выглядеть;

2) ходить с гордо поднятой головой;

3) разговаривать с ним (с Прохоровым) только о работе;

4) не избегать, не грубить, будто ничего не произошло;

5) держать дистанцию, как велела Томка.

В понедельник в боевом настроении Есения пришла на работу. Ничто в ее внешнем виде не выдавало душевных мук, терзавших девушку два дня. Как только рабочий день начался, на столе Сеньки раздался телефонный звонок. Звонил Прохоров. Она ответила, как всегда приветливо:

– Здравствуйте, Дмитрий Степанович, Слушаю вас.

– Здравствуй, Есения. Зайди ко мне, пожалуйста.

– Хорошо. Какие документы взять?

– Возьми что– нибудь, мне все равно.

Сенька поняла, что сейчас он будет налаживать отношения, оправдываться, извиняться. Ну почему она такая невезучая на мужиков?! Ну, сколько можно?

– Не расслабляться! – приказала себе Сенька и, взяв первое, что попало под руку для отвода глаз, решительно пошла к главному. Зашла в кабинет, встала подальше от Прохорова и, глядя ему в глаза, равнодушно спросила:

– Зачем вы меня вызвали?

– Есения, я должен объяснить тебе многое. Сядь, пожалуйста.

– Дмитрий Степанович, я согласилась к вам придти только лишь потому, что не хотела подрывать ваш авторитет в глазах подчиненных. Впредь прошу вас не вызывать меня без дела. Общаться мы будем только по работе.

– Есения, выслушай меня!

– Любые объяснения здесь не уместны, слушать вас я не хочу.

– А что ты хочешь?

– Забыть все, как кошмарный сон и никогда не вспоминать! Никогда!

Когда Есения выходила из кабинета Прохорова, его глаза были полны боли и отчаяния. Она ушла, не дав ему ничего сказать.

Прошло несколько дней. На Прохорова все сильнее наваливалась тоска, а Есению, наоборот, отпускала.

В конце сентября в природе начали проявляться краски осени: золото и багрянец. Лиственницы горели огнем, особенно при солнечной погоде. Рябина поражала темно– красной расцветкой листьев. Казалось, невозможно налюбоваться на эту красоту. Тянуло на природу, в лес, хотя бы в парк.

Томка отказалась составить ей компанию, она не могла оставить своего альфонса:

– Что ты, Сенечка, он же меня ревнует к каждому столбу. Докажи потом, что я с тобой в парке гуляла!

Сенька вспомнила о Максе. Он давно ей не звонил, совсем пропал. Она набрала его номер, он ответил сразу:

– Есения, дорогая моя! Как ты? Давно не виделись.

– Все нормально, Макс. Просто тоскливо как– то. Думала, может, погуляем где– нибудь в парке?

– Милая моя! Я бы с радостью, но я не в Питере.

– А где ты?

– Езжу по Европам, показываю свои работы. Имею успех. Знаешь, я у Громова выпросил твой портрет, так что ты со мной катаешься.

– Здорово! А когда мы вернемся домой?

– Через месяц, не раньше. Я сразу тебе отзвонюсь. Тогда и погуляем!

– Да, удачи тебе! Пока.– Сенька нажала отбой.

Ей было грустно. Почему – то так по жизни получалось, что подруг у нее не было. Сколько помнится, она всегда дружила с мальчишками. Но, когда наступила пора гормонов, ее друзья увидели в своей подружке привлекательную девушку и их отношение к ней изменилось. Сеньке пришлось расстаться со своими друзьями. Она старалась поддерживать с одноклассниками ровные, дружеские отношения, но близких друзей у нее не было.

Как – то отец застал ее дома в слезах, и она призналась ему, что чувствует себя одинокой, девочки с ней дружить не хотят, а с мальчишками не хочет дружить она. Отец обнял ее и сказал:

– Доча, ты очень красивая, как твоя мама, только волосы у тебя мои – черные. Запомни, красивым в жизни очень тяжело. Любить красивых боятся, а ненавидеть – это, пожалуйста. Красота – тяжелая ноша, не приносящая счастья. Не гордись своей внешностью, это не твоя заслуга. Такой тебя создал Бог. Гордись своей добротой, умом, образованием, тем, что сама достигнешь. И найдется человек, который увидит не только твою внешнюю красоту, но и красоту твоей души.

Эти слова Есения запомнила на всю жизнь. Она ждала человека, который бы ее полюбил. Но, видимо, ходили они по разным дорожкам, никак не пересекаясь.

Она позвонила Петру. Захотелось услышать его голос.

– Петр, здравствуй!

– Солнце мое, рад тебя слышать! Как ты? Как работа?

– Все хорошо. Спасибо. Я довольна работой. Как твои дела? Как сын?

– Сын растет. Чудо просто, какой сорванец! Совсем не слушается! – С гордостью заявил счастливый отец.

Сенька рассмеялась. Нашелся и на Громова тот, кто из него веревки вьет.

– Я рада, Петр, что у тебя все хорошо.

– А что ты звонишь? Случилось что?

– Нет, нет. Не волнуйся. Соскучилась просто. Голос твой захотелось услышать.

– Так ты обо мне помнишь? И… скучаешь?

– Конечно, я все помню. Хочу тебе похвастаться, я купила квартиру, однокомнатную, в строящемся доме. Года через два сдадут. Сейчас выплачиваю в рассрочку. Так что все у меня отлично!

– Поздравляю. Помочь материально?

– Нет. Я справлюсь.

– Душа моя, я серьезно!

– Петр, если будет безвыходная ситуация, я позвоню, правда.

– А на новоселье позовешь?

– Ты с Беллой хочешь придти?

– Не знаю, не думал.

– Ну, думай, два года тебе на это! – И они распрощались.

Из всех вариантов остался только Прохоров. Но ему она звонить не будет, никогда.

Есения шла по любимым улицам любимого города и думала, живет ли в городе ее мечты человек, который ее полюбит. Ей так хотелось человеческого тепла, нежности. Опять вспомнилась та единственная ночь с Дмитрием. Его жаркие объятья, его поцелуи. Как ей хотелось испытать это снова! От воспоминаний у нее закружилась голова. Сенька села на скамеечку. Сразу же к ней подошел подвыпивший молодой человек в неопрятных джинсах и в грязных кроссовках:

– Девушка, давайте познакомимся! – В руке у него появилась банка пива, – вас как зовут? – Дыхнул он перегаром.

Сеньке сразу стало лучше, в голове прояснилось, головокружение закончилось, она вскочила и побежала от грязного выпивохи. В след ей неслись нелестные высказывания разочарованного героя – любовника.

Завернув за угол, Сенька перевела дух. Улица многолюдная, никто не пристанет. Снова нахлынула обида на Дмитрия. Если бы не его легкомыслие, они могли быть вместе, гулять вдвоем, разговаривать, любить друг друга!

Она удивилась слову « любить». Они могли бы любить? Она его любит? А он ее? Решение возникло молниеносно:

– Дмитрий, Добрый день!

– Есения, это ты?!

– Я.

– Не знаю, что сказать… Рад, что ты позвонила.

– Я много думала и решила, что была несправедлива к тебе. Я даже не дала тебе возможность объясниться. Хочу исправить свою ошибку, если ты, конечно, еще хочешь…

– Как? Хочу!

– Давай поговорим.

– Где?

– Не у тебя.

– На все согласен. Сейчас приеду.

– Приезжай. – И она объяснила ему, где будет его ждать.

Дмитрий примчался через двадцать минут на пойманной машине. Весь его облик говорил о неожиданном счастье (типа огромного выигрыша в лотерею) и боязни поверить в это счастье (а вдруг ошибка?).

Он подошел к Сеньке и, смущаясь, признался, что выпил, но немного и от тоски, так что его надо простить, понять и полюбить. Он был такой трогательный, что она чуть не рассмеялась.

– Видимо, сегодня мне придется общаться только с пьяными. Пойдем?

– Куда? Нет, ты не подумай, с тобой хоть куда! Просто я направление не понял.

Сенька не выдержала и рассмеялась. Вся ее обида улетучилась, как утренний туман под порывом ветра.

– Направление движения два: туда и сюда, – она для выразительности показала рукой. – Выбирай.

– Пойдем вперед, только вперед! – Он взял Есению под руку.– Знаешь, я лет десять не гулял но улицам. Мне надо тебе многое сказать.

– Слушаю внимательно.

– Это была моя жена Раиса.

– Я уже в теме.

– Я ее не люблю. Она от меня ушла, бросила. Есения, мне так плохо!