Текст книги "Превратности судьбы"

– Витя, что ты делаешь? – жалобно спросила она.

– Я собираю вещи, – холодно ответил он.

– Но почему? Объясни!

– Ты решила положить всему конец, и я тебе помогу в этом. Я ухожу. После того, что ты сделала… после твоего письма… я не могу оставаться.

– Но я не этого добивалась! – заплакала Таисия. Буравин жестко продолжал:

– Ты опозорила меня перед Самойловым. Ты испортила наши с тобой отношения. Ты разрушила все!

– Но это был вынужденный шаг, пойми меня! – умоляюще посмотрела на него жена.

– Мой уход – тоже вынужденный шаг. Я давно предлагаю тебе перестать друг друга мучить и разойтись.

– Я хотела как лучше, – растерянно пробормотала Таисия.

– Ты слишком далеко зашла в своем желании сделать лучше! Ты перешла черту! Этого я тебе не прощу! – И, подхватив чемодан, Буравин направился к выходу. Таисия бросилась за ним.

– Витя, не уходи! Прости меня!

– Тая, прекрати истерику, это бессмысленно. Я не изменю своего решения. Пропусти! – жестко потребовал он.

– Нет! – Таисия стала перед ним, закрывая собой" дверь. Буравин устало вздохнул.

– Мне совершенно не хочется применять силу. Но поверь, если ты не отойдешь, я это сделаю.

– Неужели ты поднимешь на меня руку? – отшатнулась Таисия.

– Если ты не оставишь мне другого выбора.

– Я не могу тебя вот так отпустить! – и она, цепляясь за него, сползла на колени. – Ну пожалуйста, останься… Пожалуйста… Неужели тебе нравится смотреть, как я унижаюсь?

Буравин поморщился.

– Я прошу тебя, не устраивай сцену. Ну что за мелодрама, в самом деле? – и он рывком поднял ее на ноги. – Как тебе не стыдно так унижаться? Прекрати немедленно!

– Мне все равно, я готова унижаться, только не бросай меня! – сквозь слезы воскликнула Таисия.

– Мне противно тебя слушать. Тебе меня все равно не удержать, – холодно ответил Буравин.

– Подумай хотя бы о нашей дочери! Что я скажу ей, как объясню, где ее отец?

– Катя – взрослая девочка, она все поймет. И вообще, тебе должно быть стыдно прикрываться ею, это уже смахивает на шантаж. Пусти! – и он сделал еще одну попытку пройти, но Таисия опять преградила ему путь.

– Ты все-таки идешь к ней! Я знаю! К этой гадине Полине!

– Нет, я не иду к Полине. С ней меня ничего не связывает. Я ухожу от тебя, повторяю в сотый раз! – четко произнес Буравин.

– Не верю! Обманщик! Лжец! Ты крутил с ней шашни, а теперь бросаешь меня и нашу дочь ради этой потаскухи! – в запале орала Таисия.

– Выбирай выражения! – дернулся Виктор.

– А, заело? Так я и думала! Именно в ней все дело. Но ничего, она рано радуется… Я отравлю ее, плесну ей в морду кислотой! – обезумев, вопила жена.

– Перестань… Это уже просто глупо. И противно! – с этими словами Буравин все-таки отодвинул жену от двери и вышел.

– Витя! – крикнула Таисия вслед, но он только хлопнул дверью. Таисия зарыдала.

Когда домой вернулась Катя, мать все еще всхлипывала, сидя на полу. Катя бросилась к ней.

– Мама, что случилось?!

– Он ушел… – выдавила из себя Таисия.

– Кто? – тряхнула ее Катя.

– Твой отец! Он совсем ушел! От меня! И от тебя! Он нас бросил!

– Не может быть… – потрясенно смотрела на мать Катя.

– Я ему отдала лучшие годы! Всю жизнь я его любила, сдувала с него пылинки, жертвовала всем: гордостью, самоуважением, чтобы он только оставался со мной, а он… Просто отодвинул меня и вышел! – сквозь слезы зло кричала Таисия.

– Мама, я в это не верю, отец не мог так поступить!

– Очень даже мог! Поняла теперь, какой твой папочка?! А все из-за этой гадины, из-за Полины! – ядовито процедила Таисия.

– Он ушел к ней? – изумилась Катя.

– А куда же еще? Он еще имел наглость утверждать, будто уходит в никуда, просто от меня!

– Наверное, он поехал в офис. Я пойду туда, поговорю с ним, – предложила Катя.

Таисия обняла ее и умоляюще заглянула в глаза.

– Правильно, дочка. Пойди к нему, поговори! Уговори его вернуться, милая. Ну как же мне теперь жить без него? Я ведь люблю его, гада… Пойди к нему, Катюша…

– Да, да, мама, конечно. Прямо сейчас и пойду. А ты успокойся, пожалуйста, выпей валерьянки, отдохни, ладно?

Она подняла мать на ноги. Таисия постепенно успокаивалась.

– Да, конечно. Я тебя буду ждать. Может, он хоть тебя послушает? – с надеждой посмотрела она на дочь.

* * *

В доме Самойловых царила совсем другая атмосфера. Борис, сидя на диване, листал старый фотоальбом. Он с улыбкой повернулся к вошедшей Полине.

– Поля, смотри, что я нашел!

– Наш старый альбом? А я думала, куда это он пропал? – с интересом откликнулась жена.

– Сто лет его не видел. Ты погляди только, какими молодыми мы с тобой были совсем недавно.

Полина села рядом с Борисом, и они вдвоем принялись листать альбом.

– Какое у меня все-таки смешное платье было на свадьбе! Из занавесок, боже мой… А мне тогда казалось – верх красоты, – умилялась Полина.

– Это и было верхом красоты. Ты в любом платье красавица! – уверенно отвечал муж.

– А это мы с Костиком. Когда ты нас из роддома забирал, помнишь? Такой у тебя тут вид растерянный! – смеялась она.

Самойлов смущенно почесал в затылке.

– Как не помнить! Вместо голубого одеяльца розовое принес: как-то не подумал, что розовое – для девочки. Но, к счастью, еще один папаша оказался с такой же проблемой, только у него, наоборот, было голубое… вот мы и махнулись.

Супруги рассмеялись.

– А вот Лешка. Смотри, как Костик его разглядывает. Серьезный такой… Понимает, что теперь он – старший брат… – задумчиво листала страницы Полина. – Ой, Борька, какой ты здесь молодой! Стройный, подтянутый. И волосы еще все на месте…

А выправка какая – орел! – гордо присоединился Борис. – Смотри, Поля, это ты стрижку себе сделала модную, три часа просидела в парикмахерской! Помнишь?

И он посмотрел на нее взглядом, полным нежности.

– Сколько же лет мы с тобой вместе, Поля?

– Давай не будем уточнять, а? Я, например, в душе все такая же, будто вчера себе свадебное платье из маминого тюля шила, – кокетливо отмахнулась она.

– Нет-нет, погоди, у меня есть подозрение… слушай, ведь в этом году будет ровно двадцать пять лет, как мы поженились! – радостно воскликнул Самойлов. Полина растерянно кивнула:

– И правда. А я и забыла.

– Оказывается, мы с тобой за всеми этими событиями, хлопотами и горестями забыли о собственной серебряной свадьбе! Я считаю, мы должны это отметить, – твердо заявил Борис.

– Мне кажется, сейчас не время… – засомневалась было Полина, но муж ее перебил:

– Почему? Лешка начинает поправляться, надо и о себе подумать.

Он обнял жену и крепко поцеловал.

В это время Маша подвезла к двери пустую инвалидную коляску, а Леша, совершенно счастливый, шел рядом сам.

– Алеша, ты не устал? – заботливо спросила Маша, видя, что каждый шаг дается ему с трудом.

– Ничего, все нормально. Вот уже и дом.

– Не стоило, наверное, тебе столько ходить пешком. Это может быть слишком утомительно для тебя…

– Наоборот! Я себя чувствую хорошо, как никогда. Маша хотела позвонить в дверь, но Алеша остановил ее.

– Зачем звонить, беспокоить? Я сам! – он достал ключ и открыл дверь. – Я ведь больше не инвалид! Прошу вас, милая Маша, будьте гостьей в моем скромном жилище. – Он театрально поклонился, делая приглашающий жест.

– Благодарю за приглашение, учтивый рыцарь, – присела Маша в реверансе.

Рассмеявшись, они вошли в дом. Первое, что они увидели, – целующихся Полину и Бориса.

– Пап, мам, привет. Мы не помешали? – окликнул их Леша.

Полина торопливо отстранилась от мужа.

– Ну что ты, сынок.

– А мы тут с матерью вспомнили кое-что интересное. У нас в этом году серебряная свадьба! – объявил Самойлов.

– Здорово. Вы меня тоже можете поздравить – я сегодня танцевал! – гордо сообщил Леша.

Полина подхватила:

– Как танцевал?! Что?

– Вальс, мама. В городском парке, под настоящий оркестр!

– И очень неплохо танцевал, – улыбнувшись, добавила Маша.

– Моя школа! – гордо кивнул Борис.

– Какое счастье! – на глазах Полины заблестели радостные слезы.

Алеша взял Машу за руку.

– Это все благодаря Маше. Если бы не она, я ни за что бы этого не смог сделать. Она такая… Я даже не могу вам сказать, какая она.

– Алеша, но ведь танцевал ты сам… – смутилась Маша.

– Не отнекивайся, Маша, – остановила ее Полина. – Мы все знаем, какова твоя заслуга в выздоровлении Алеши. И все тебе очень благодарны.

Самойлов радостно посмотрел на Машу и Алешу.

– А тебе не кажется, что они похожи на нас с тобой – тех, двадцать пять лет назад? Такие же молодые, чистые, красивые… – задумчиво сказал он жене.

– Кажется. Ну что вы стоите? Садитесь, сейчас будем чай пить! – захлопотала Полина.

Опечаленный Сан Саныч вернулся домой, где у плиты хлопотала Зинаида.

– Ну что, проводил? – обернулась она к нему.

– Проводил. Грустно как-то на свой корабль с берега-то глядеть…

– Ничего. Надо привыкать к сухопутной жизни, – наставительно сказала Зинаида.

– Я понимаю, но все равно как-то… А, ладно, – Сан Саныч ненадолго задумался, а затем осторожно начал: – Я, Зинаида, знаешь, о чем тебя спросить хотел? Вот если бы – чисто теоретически! – к тебе попали бы в руки ничьи ценности…

– Какие еще ценности? – удивленно взглянула на него Зинаида.

– Ну не знаю, деньги, к примеру. Или камни драгоценные. Что бы ты с ними сделала?

– Как это ничьи деньги? У денег всегда хозяин есть, – недоверчиво покачала головой Зинаида.

– Допустим, что нету его. Умер давно. Если, допустим, клад в земле лежит тыщу лет, какой у него хозяин?

– Государство. Чья земля – тот и хозяин, по закону. Сан Саныч даже крякнул.

– И ты считаешь, что это справедливо: отдать все государству, то есть никому? Вот ты, Зина, всю жизнь трудишься, а на приличный дом так и не заработала. А тут – такой случай! Не обидно, если не получила бы ничего?

– Я считаю, что совесть у человека дороже любых денег стоит. Я вот всегда оставалась перед людьми и законом честной, – гордо добавила Зинаида.

– Нет, ну серьезно, что бы ты купила, свались на тебя действительно большие деньги? – настаивал Сан Саныч.

– Ну, дом бы хороший купила… Машину…

– Машу бы отправили в институт… Высшее образование-то лучше, чем техникум. С ним легче в люди выбиться, – подхватил Сан Саныч.

– По миру бы поездили… – мечтательно протянула Зинаида и неожиданно осеклась. – Да ладно, хватит об этом думать. У нас таких денег все равно никогда не будет.

– Как знать, как знать… – загадочно пробормотал Сан Саныч.

Баба Зина сняла фартук.

– Идем, кладоискатель, нам в огороде надо много чего сделать. Только когда копать будешь, смотри повнимательней: вдруг и вправду кувшинчик какой найдешь? – и она рассмеялась.

Сан Саныч, вернувшись в реальность, погрустнел.

– Сейчас приду. Только поднимусь к себе, переоденусь, – и он направился на чердак. Поднявшись, он достал из кармана пиджака мешочек с бриллиантами и залюбовался ими. Камни таинственно мерцали. Из оцепенения его вывел голос Зинаиды:

– Ну что, скоро ты там?

– Иду! – Сан Саныч вздохнул, завязал мешочек и аккуратно спрятал его на то же место, где они лежали раньше. Снимая пиджак, Сан Саныч посмотрел в окно. И застыл: под домом стояла милицейская машина.

– Неужели за мной? – растерянно пробормотал он. Раздался звонок. Кое-как переведя дух, Сан Саныч в панике заметался по чердаку. Дрожащими руками он достал из тайника заветный мешочек, снова натянул пиджак и сунул камни в карман.

– А, двум смертям не бывать… – выдохнул он и спустился вниз.

В кухне сидела бледная баба Зина, рядом с ней стояли следователь, милиционер и Костя, который прятался за их спинами.

– Здесь проживает гражданка Никитенко Мария Николаевна? – спросил следователь.

– Да, это – моя внучка. Только ее сейчас дома нет. А что случилось?

Спустившийся с чердака Сан Саныч, не разобравшись в ситуации, сразу спросил:

– Вы за мной?

Следователь удивленно повернулся к нему.

– Саныч, они пришли к Маше, – растерянно произнесла Зина.

– К Маше?! Не понял, а при чем тут она? Следователь достал из папки бумагу и протянул Зине.

– Вот ордер на обыск.

– О господи. Какой еще обыск? Это – ошибка, вы что-то перепутали… – схватилась за сердце Зинаида.

– Боюсь, что нет. А где сейчас Мария Николаевна? – уточнил следователь.

– У Самойловых. У него вот дома… Она там работает, – кивнула Зинаида на Костю.

– Тогда, пожалуйста, позвоните ей, пусть она срочно придет домой, – следователь придвинул ей телефон. Растерянно оглянувшись, Зинаида начала набирать номер.

Маша пришла очень быстро. Она вбежала на кухню и кинулась к заплаканной бабушке.

– Бабушка, что случилось? Тебе плохо?

– Вот… – показала Зинаида на следователя. Тот подошел к Маше.

– Никитенко Мария Николаевна?

– Да… – удивленно ответила она.

– Старший следователь Буряк, – следователь показал ей свои документы. – Вы подозреваетесь в причастности к уголовному преступлению, и я имею полномочия провести у вас обыск.

– К какому еще преступлению? – еле выговорила шокированная Маша.

– Я все время им повторяю: это ошибка, вас кто-то обманывает! Моя Маша – хорошая девочка, ни с чем таким она связана быть просто не может. Саныч, скажи им! – причитала Зинаида.

– Да, конечно… Ну какая она преступница?! – подтвердил Сан Саныч.

– Вот для того, чтобы это выяснить, мы здесь и находимся. Мария Николаевна, у вас есть своя комната? – повернулся к Маше следователь.

– Да, вот она… – указала Маша на дверь.

– Отлично, с нее и начнем. Константин, ты будешь понятым.

– Хорошо… – кивнул тот.

– Так, нужен второй, – следователь повернулся к Сан Санычу. – Вы – родственник Марии Николаевны?

– Да! Вернее, в общем, нет… Пока – нет, – поправился Сан Саныч.

– Вот и хорошо. Будете вторым понятым. Следователь дал указания милиционеру:

– Объясните гражданину права и обязанности понятого. Пройдемте в комнату!

В Машиной комнате начали обыск. Буряк открыл один из ящиков стола.

– Может, вы хоть скажете, что ищете? – не выдержал Сан Саныч.

– Узнаете обо всем в нужное время, – не оборачиваясь, бросил следователь. Он перешел к другому ящику и почти сразу наткнулся на коробку с ампулами.

– А вот это, кажется, и есть то, что я искал. Понятые, подойдите поближе и смотрите внимательно. Заносите в протокол! – кивнул он следователю. – В верхнем ящике стола обнаружена продолговатая картонная коробка с надписью «ФТОРАН. Медицинский препарат». Коробка вскрыта. В коробке находится девять прозрачных ампул. То есть одной не хватает. Константин, это и есть то самое лекарство, которое пропало в вашей аптеке? – обратился он к Косте.

– Да, это оно. Нужно, конечно, сверить номер на упаковке и в журнале. Но я уверен, что это – именно те самые ампулы, – кивнул Костя.

Зина растерянно посмотрела на Машу.

– О боже, Машенька…

Маша еле стояла на ногах.

– Вам известно, что это такое? – спросил ее следователь.

– Да. Это очень сильнодействующее снотворное, – чуть слышно ответила она.

– Мария Николаевна, вы можете объяснить следствию, как этот препарат оказался у вас? – жестко продолжал следователь.

– Не могу… – только и сказала Маша. Костя с притворным негодованием спросил:

– Маша, как ты могла? Неужели я в тебе так ошибался?

– Я не брала эти ампулы. Я их впервые вижу, – недоумевая, защищалась Маша.

– То есть вы отрицаете, что такое лекарство было у вас в аптеке, на прежнем месте работы? – уточнил следователь.

– Нет, у нас там был такой препарат.

– А говорите, что видите его впервые. Как вас понимать? – наседал следователь.

– То есть я его, конечно, видела в аптеке. Но я его не брала! Честное слово! – воскликнула Маша.

– Я хотел бы вам верить, но, увы, факты пока что против вас.

– Подождите, почему вы ей не верите? Она же говорит, что не брала! – возмутился Сан Саныч.

– Спокойно, держите себя в руках. Мы во всем разберемся, – заявил следователь.

– Бабушка… это не я… – растерянно прижимая руки к груди, пролепетала Маша.

Следователь четко заявил:

– Гражданка Никитенко. Я вынужден попросить вас проехать сейчас с нами для выяснения всех обстоятельств.

Маша в ужасе смотрела на окружающих, понимая, что впереди ее ждут новые испытания.