Текст книги "Преодоление преград"

– И что, ты всерьез считаешь, что я поверю этой туфте? Да если бы я не успела тебя перехватить, ты бы уже был в другой стране и ел рябчиков, а про меня и не вспоминал!

– Ты ко мне несправедлива, честное слово, – развел руками Яков.

– И не заикайся при мне о чести, слышишь? У тебя ее нет! Давай сюда бриллианты. Последний раз говорю по-хорошему, не заставляй меня идти на крайние меры.

Яков достал из кармана мешочек с бриллиантами и положил на стол.

– Ну что, теперь ты довольна?

– Довольна, – сказала Ирина и дала ему пощечину.

– Ирина, как ты можешь? – Яков не ожидал удара. – Ты ведешь себя как плебейка.

– А я и есть плебейка. Не чета тебе – белой кости и голубой крови. Только я не предаю своих, понятно?

– Все равно это не повод распускать руки!

– Это меньшее, чего ты достоин. Твое счастье, что мне тебя жалко – иначе тебе не поздоровилось бы всерьез.

– Ладно, ладно, Ириша, не горячись. Я действительно был не совсем прав, понимаю твои эмоции и готов простить тебя за несдержанность.

– Какое счастье – ты меня готов простить! Я сейчас расплачусь… – иронично ответила Ирина. „

– Дорогая, ну хватит уже колкостей. Нам пора забыть обиды и спокойно обсудить, что мы будем делать дальше.

» – МЫ? Ты что, так ничего и не понял? НАС больше не существует. Есть отдельно Я и отдельно – ТЫ! С этой минуты каждый идет своей дорогой.

– Ну что ж, если ты так считаешь, твое право. Только как мы будем делить камни? Поровну? – Яков перешел на деловой тон.

– А никак мы их делить не будем. Все эти бриллианты мои.

– То есть как?

– А так. Ты не имеешь на них никаких прав. Ты их потерял. Считай, что их больше нет.

– Ира, но это же я отнял их у этого моряка! В конце концов я участвовал в операции, я рисковал!

– Ты рисковал? Да ты из дома нос боялся высунуть, везде меня посылал. Ты нашел таких исполнителей, которые завалили все дело! И ты еще смеешь чего-то требовать? – возмущалась Ирина.

– Разумеется, смею – камни принадлежат нам обоим.

Обоим? Да ты и пальцем не пошевельнул, чтобы их скопить! Ты хоть знаешь, чего мне стоило заполучить их там, в Якутии? Не знаешь. Конечно, ты не любишь пачкать ручки, ты предпочитаешь приходить на все готовенькое!

– Согласен, я допустил некоторые просчеты, наверное, ты вправе несколько уменьшить мою долю, – в Якове говорил деловой человек.

– Твоей доли нет и быть не может. Дальнейшая дискуссия на эту тему не имеет смысла. – Ирина забрала мешочек и решительно направилась в другую комнату.

Это взбесило Якова окончательно.

– Э нет, дорогая, наш разговор не закончен. Неужели ты думаешь, я дам тебе так просто уйти и оставить меня ни с чем? Отдельно ТЕБЯ и отдельно МЕНЯ быть не может. Либо мы вместе, и камни наши общие, и тогда все хорошо. Либо мы порознь, и тогда, дорогая, тебе очень плохо… Если ты думаешь, что сможешь так просто бросить меня ни с чем, – ты ошибаешься! Я пойду на все ради того, чтобы тебе после этого жизнь медом не показалась.

– Ты что же, смеешь еще мне угрожать?

– Именно. Тебе эти бриллианты встанут поперек горла.

– И что же ты сделаешь? Закажешь меня? Так у тебя теперь, Яша, денег нет! А самому меня убить – рука не поднимется, кишка тонка!

– Я расскажу твоим родственникам о твоих темных делишках! И сестре, и всем остальным!

– Ты еще моей маме пожалуйся. Пусть она меня отшлепает. Да мне на них всех – тьфу и растереть.

– А на милицию – тебе тоже наплевать? Мне ведь достаточно сделать один звонок – и ты вместе со всеми своими бриллиантами окажешься снова в Якутии – только уже в телогрейке и с киркой!

– Дешевый блеф, Яша. Ты никогда на это не пойдешь – ведь тебя тут же посадят на соседние нары! Не думаю, что ты такой идиот. Надеюсь, ты догадываешься, что тюрьма – это не курорт, и ты со своим здоровьем там протянешь недолго.

– Пусть. Зато и тебе будет не лучше, – упрямо сказал Яков.

– Кроме того, местный контингент не любит таких интеллигентных хлюпиков, как ты, и гарантированно обеспечит тебе веселые приключения на твою плешивую голову. И не только…

– Оставь свои страшилки для детишек, я тоже не вчера родился на свет, и определенный авторитет у меня в этих кругах имеется. Так что приживусь нормально, – успокоил ее Яков. – Подумай лучше, что ждет тебя. Женская колония тоже не отличается пуританскими нравами. Там как раз в чести такие – с гонором и самомнением. Очень любят таких обламывать.

– Скотина, – бросила ему в лицо Ирина.

– От скотины и слышу.

– Будь проклят тот день, когда я решила иметь с тобой дело!

– Я тоже не особенно счастлив нашим знакомством. Но хватит лирики. Давай делить камни. Или ты все еще не веришь, что я приведу свои угрозы в действие? – теперь Яков не шутил.

Ирина швырнула в него злополучным мешочком:

– Черт с тобой. Подавись! Но если ты попытаешься меня обмануть и поделить не по-честному…

– Что ты, что ты! Все будет, как в аптеке, – пообещал Яков. – Я поделю, как положено: тебе половину и мне – полови…

И тут Яков замолчал и схватился за грудь:

– Сердце… прихватило… Черт, сердце… сердце… Как больно…

– Что, плохо тебе, Яша? – спокойно спросила Ирина.

– Дышать не могу… Ирина, помоги, пожалуйста, дай мне лекарство. Там, в буфете…

– Вот как ты заговорил! Тебе стало плохо – сразу обо мне вспомнил? А только что ведь хотел меня на нары засадить?

– Не будь такой жестокой! О господи, мне еще никогда не было так плохо… Это конец… Ирочка, спаси меня! – Якову становилось все хуже и хуже.

– Так тебе, значит, нужно лекарство? – деловым тоном уточнила Ирина.

– Да, пожалуйста… умоляю!

Ирина подошла к шкафчику, достала оттуда пузырек с лекарством и показала его Якову.

– Вот это?

– Да, это! Давай скорей!

– А почему ты так уверен, что я тебе его дам? Ты, наверное, готов дорого заплатить сейчас за него, правда?

– Конечно… – подтвердил Яков. – Ира, я прошу тебя, поторопись, разве ты не видишь, как я мучаюсь?

– Вижу. И поэтому предлагаю тебе обмен – твоя доля бриллиантов на лекарство. Идет?

– Как тебе не стыдно… В такой момент…

– Это бизнес, Яша. Выбирай – бриллианты или жизнь?

– Это бесчестно! Ты меня шантажируешь! Дай мне лекарство, потом мы все обсудим!

– Поздно обсуждать. Говори – да или нет?

– Хорошо, хорошо. Сдаюсь! Я не буду претендовать на бриллианты. Пусть все будет твоим. Только спаси меня! Ира… пожалуйста… дай мне лекарство… Ведь я уже отказался от бриллиантов, все достанется тебе… Я уйду из твоей жизни, ты меня больше не увидишь!

– А где гарантия того, что, когда тебе полегчает, ты не побежишь в милицию и не сдашь меня с потрохами, как грозился?

– Я… никогда…

– Это я уже слышала. Назови мне хоть одну причину, по которой я должна тебе поверить?

– Честное слово… – Яков совсем обмяк.

– Я тебе не верю, – тихо сказала Ирина, но этих слов Яков уже не слышал. Он тихо сидел в кресле, руки его безжизненно обвисли, лицо исказила гримаса страдания.

Ирина медленно подошла к нему, попыталась найти пульс, потом отпустила руку Якова и сказала:

– Ты сам в этом виноват, Яша. Я не могу доверять человеку, который один раз меня предал.

Она вздохнула и закрыла ему глаза.

* * *

Жора отправился на поиски Кости. Конечно, рисковать и ждать его возле дома он не стал. Пошатался по городу, поразмышлял и решил, что проще всего встретить Костю у ресторана.

Костя же в последнее время больше всего боялся того, что смотритель с сыновьями его начнут искать. Ему совершенно не хотелось с ними встречаться. Но встречи было не избежать. Когда Костя подошел к ресторану и уже хотел было открыть дверь, подошедший сзади Жора положил ему руку на плечо.

– Пошли, Костя, разговор есть, – пригласил он.

– Не пойду я никуда! – занервничал Костя.

– Давай, давай, не рыпайся. За тобой должок, надо бы рассчитаться, – уверенно сказал Жора.

Костя отбросил руку Жоры с плеча и побежал от него так неожиданно, что Жора немного растерялся. Но эта растерянность была недолгой, и он бросился в погоню.

Костя добежал до угла улицы, увидел компанию байкеров, которые пили пиво, и рядом – несколько свободных мотоциклов. Костя схватил один из мотоциклов, прыгнул в седло и резко рванул с места. Мотоциклист он был прекрасный. Казалось, что Жора его уже не догонит, но тот поступил так же: схватил мотоцикл и рванул следом. Возмущенные байкеры бросили пиво, оседлали остальные мотоциклы и полетели за Костей и Жорой, крича и улюлюкая.

Костя молнией пронесся по городу и уже за городом, спасаясь от погони, прыгнул на мотоцикле через пропасть. Жора, а за ним и вся остальная компания остановились на краю обрыва. Теперь Костя был для них недосягаем. Он помахал им рукой и уехал.

Через какое-то время он выехал к небольшой речушке. Его трясло. Он оставил мотоцикл, спустился к реке, чтобы умыться и попить.

Когда он поднял голову от воды, то увидел перед собой Жору, который с мрачной усмешкой спросил:

– Ну что, набегался, придурок? Погоня была закончена.

* * *

Буравин переночевал дома в своем кабинете и утром тихо и быстро собрался, чтобы хоть как-то устроить свои дела. Он заглянул на кухню, где Таисия хлопотала у плиты. Она ему очень обрадовалась:

– Доброе утро, Витя. Садись, я приготовила завтрак. Омлет с беконом, твой любимый!

– Спасибо, я завтракать не буду. Мне пора.

– Что же ты, уйдешь из дома голодный? – Таисия даже расстроилась.

– Ничего, поем в кафе по дороге.

– Витя, давай поговорим… сядь, пожалуйста, – попросила Таисия. – То, что я вчера пришла к тебе… Прости, это больше не повторится.

– Таисия, мы с тобой уже говорили на эту тему, и я думал, что поняли друг друга… А ты опять…

– Погоди, выслушай меня. Я понимаю, мы с тобой больше не одна семья и я не имею на тебя никаких прав. Я не знаю, что на меня нашло этой ночью.

– Тася, ты ставишь меня в неловкое положение…

– Пойми, Витя, я ведь живой человек, а не машина – я могу ошибиться, дать слабину. В конце концов я же простая женщина, из плоти и крови… Ты на меня больше не сердишься?

– Нет, все в порядке. Мне действительно пора… – сухо ответил Буравин.

– Выпей хотя бы кофе, неужели твои дела не подождут пять минут? Я специально сварила так, как ты любишь.

Буравин сдался:

– Ну, разве что чашечку…

– Вот и хорошо! – обрадовалась Таисия. – Может, тогда и омлет? По-моему, получилось очень вкусно.

– Если только немножко… то пожалуй… – снова уступил Буравин.

Вероятно, есть резон в высказывании о том, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.

Буравин с удовольствием завтракал, когда домой пришла Катя.

– Папа! – обрадовалась она. – Ты вернулся! Она обняла отца и заплакала.

– Папочка, я так рада, что тебя отпустили, – бормотала она сквозь слезы. – Что ты наконец вернулся домой. Я знала, знала, что там обязательно во всем разберутся.

– Здравствуй, малышка. – Буравин обнял дочь.

– Я так за тебя переживала! Как здорово, что ты дома, вы с мамой помирились…

– А мы и не ссорились, – спокойно ответил Буравин.

– Просто папа теперь опять живет дома, – объяснила Таисия.

– То есть вы передумали разводиться?

– Нет, но… Что бы ни случилось между нами с мамой, ты же все равно наша дочь… И мы оба тебя любим. – Буравину было немного неловко и он сменил тему. – Ну а как ты, котенок? Что нового?

– Честно говоря, очень плохо. Леша убежал от бандитов и упал с большой высоты.

– Бедная моя девочка. Держись, – Буравин сочувственно посмотрел на дочь.

– Я стараюсь держаться, папа. Надеюсь, что он поправится. По крайней мере, я счастлива, что наконец-то, несмотря на все переживания, в нашей семье все будет по-старому! Я так рада, что ты вернулся! Папка!

– Садись, Катюша, позавтракай с папой! – Таисия поставила на стол еще одну тарелку. – Ешь, Катюша. Это же ваш любимый омлет.

– Что-то аппетита нет, мамуля…

– А что говорят врачи? – спросил Буравин.

– Они не дают никаких гарантий. Но ты же помнишь, в прошлый раз они тоже ничего не обещали, а Лешка поправился. Хотя… Папа, это все равно очень страшно! Мы все сидим и ждем каких-то новостей и очень боимся, что однажды придем в больницу, а нам скажут, что Леша…

– Не надо думать о плохом, – остановил дочь Буравин.

– Я знаю, знаю. И постоянно гоню от себя эти мысли… Но все очень плохо…

– Надейся на лучшее, – сказала Таисия. – Я тебе уже говорила, что ты должна верить в лучшее! Откуда ты знаешь, может, именно твоя вера сыграет решающую роль. Так бывает. Леша может чувствовать твою любовь. И это придаст ему силы.

Катя удивленно посмотрела на мать, потому что она никогда такого не говорила.

– Да, конечно, – кивнула Катя маме.

– Будь сильной, дочка, – посоветовал Буравин. Катя встала из-за стола:

– Спасибо, было очень вкусно.

– Не за что, дорогая, – улыбнулась Таисия.

– Пойду переоденусь, соберу некоторые вещи…

– Ты в больницу?

– Да. Полина Константиновна там дежурит, и я тоже должна быть рядом. Мам, налей, пожалуйста, кофе в термос. Для Полины. Как я рада, что вы у меня снова вместе! Мы опять семья…

Когда Катя вышла, Таисия поблагодарила Буравина:

– Молодец, что не сказал Кате правду. Спасибо.

– Тася, объясни мне, зачем это вранье?!

– Кате сейчас и так тяжело, не нужно ее лишний раз травмировать! – объяснила Таисия.

– Не думаю, что известие о том, что мы разошлись, будет для нее неожиданностью.

– Да как ты не понимаешь! Пусть думает, что у нас все хорошо, в трудные минуты семья всегда должна быть поддержкой!

– Вот именно – семья, – уточнил Буравин. – А у нас ее нет.

Для тебя – нет, а для Кати – есть! – шепотом сказала Таисия. – Пусть она думает, что у нее есть тыл, ты же видел, как она обрадовалась, когда увидела, что мы вместе! Она так тебя ждала, так хотела, чтобы ты вернулся…

– Нельзя ее обманывать. Все равно долго этот обман не продержится.

– Все зависит от тебя.

– Вот именно! А я не смогу постоянно делать вид, что у нас с тобой все хорошо!

– Значит, ты хочешь сказать Кате правду? – заволновалась Таисия.

– Да, я все ей расскажу.

– Да кому сейчас нужна твоя правда? Кому она принесет пользу, счастье? Мало у твоей дочери сейчас проблем и страданий, ты хочешь ее еще и этим «добить»?

– Хорошо, – неохотно согласился Буравин. – Я не буду сейчас ничего говорить.

– И на том спасибо. Только не нужно сидеть с таким видом, будто делаешь мне одолжение! Это прежде всего ради Кати.

– Я готова, – вошла в кухню Катя. – Вроде все необходимое собрала. Халат, тапочки… Ты сделала кофе?

– Вот, держи. – Таисия протянула ей термос.

– Спасибо. Все, я пошла. Полина там одна, ей нужна поддержка.

– Подожди. Я пойду с тобой, – предложил Буравин.

– Конечно, идите, – через силу улыбнулась Таисия. Завтрак закончился. Нельзя сказать, что он задался.

Таисия ждала большего.

* * *

Маша никак не могла уснуть, несмотря на усталость. Она ворочалась, прислушиваясь к отдаленным голосам Зинаиды и Сан Саныча. Вдруг ей показалось, что она слышит далекий Алешин голос: «Марметиль…» Маша тут же откинула одеяло и села на кровати. Прислушалась. Но голос не повторился.

– Показалось… – прошептала Маша.

– Вот несчастье-то, какая-то черная полоса в жизни парня настала: в аварию попал, еле-еле от инвалидности ушел, а тут его похитили, да еще и со стены сбросили! – причитала Зинаида.

– Еще, говорят, неизвестно, останется он жив или нет, – сообщил Сан Саныч.

– А как Маша про это узнает, что с ней будет, представляешь?

– Да уж… А что поделать?

– Знаешь что, давай Маше об этом ничего не говорить! – решила Зинаида. – Ни к чему её лишний раз расстраивать.

– Да как же? Она же Лешке помогает всегда, вдруг и сейчас поможет?

– Может, и поможет, только ты ж ее сам сегодня видел – смотреть больно, истаяла вся от своей работы. А тут еще Леша этот. Нет, я против него ничего не имею, но Машеньку мне жалко.

– А мне не жалко? – вздохнул Сан Саныч. – Так она все равно узнает – шила в мешке не утаишь!

– Ну и узнает – хоть не сейчас. Пусть в себя немножко придет, отдохнет. Обещай, что ничего ей не скажешь! – попросила Зинаида Сан Саныча.

– Ну хорошо, не скажу…

Однако когда они говорили эти слова, Маша тихонько вошла в кухню.

– И что же именно вы не хотите мне говорить? – спросила она. – Что я не должна знать? О чем вы говорили? Что-то случилось?

– Нет, ничего, все нормально, – кашлянул смущенно Сан Саныч.

– Но вы что-то обсуждали? – настаивала Маша.

– Мы просто переживаем за тебя, – объяснила Зинаида.

– За меня? И что же вызвало ваше беспокойство?

Обсуждали, что ты стала зарабатывать много денег. Ты сильно устаешь. Но мы не хотели, чтобы ты это услышала. Все-таки тебе твоя работа нравится, ты деньги зарабатываешь, а наше мнение может показаться тебе обидным. Мы, конечно, за тебя рады, но ты слишком выкладываешься на работе, так нельзя, – Зинаида выворачивалась как могла.

– Я по-другому не умею. Ты же знаешь, бабуль. И потом, у нас первый раз в доме появились нормальные деньги! Я хочу, чтобы ты наконец-то пожила в нормальных условиях. Я это делаю для тебя, а не для себя. Так что совершенно зря вы волновались! Мне очень нравится, что я могу помогать людям, делать их хоть чуть-чуть счастливее, радостнее.

– Вообще-то я очень рада, что ты стала общаться с Риммой. Я считаю, это идет тебе на пользу! Ты стала так хорошо выглядеть, приоделась. Только силы свои береги, – попросила Зинаида.

– Это сложно. Я не умею работать вполсилы, – улыбнулась Маша. – Не волнуйся, бабуля. Со мной все в порядке!

За окном послышался настойчивый гудок машины.

– Ой, – сказала Маша, – это за мной.

– За тобой?

– Ну да! Личная машина с шофером. Кирилл Леонидович прислал. Это пациент, которого я лечу.

– Это что же… Тот самый Кирилл Леонидович? – ахнула Зинаида.

– Тот самый! Ладно, я побежала, мне пора. Пока.

Зинаида подошла к окну, посмотрела, как шофер галантно открыл перед Машей дверцу машины, и сказала:

– Кирилл Леонидович… Надо же! Хорошо, что Маша наконец ушла от этих Самойловых! Избавилась от этой семейки!.

– Зина, перестань уже наконец наговаривать на эту семью, семья нормальная, – стал заступаться за Самойловых Сан Саныч. – Что ты к ним прицепилась? Они приличные люди, я их давно и хорошо знаю.

– Не сердись, Саныч. Но сам посуди: стоило Маше от них уйти, как все у нее стало налаживаться!

– Не думаю, что это прям уж так связано, – засомневался Сан Саныч.

– Конечно, связано! Из нее эта семейка соки пила, унижала, обижала. Да что там говорить, им было очень удобно, что есть такая девочка Маша, которая никогда не откажет, всегда поможет, а отдачи от них Маше – никакой! Разве это нормально? А посмотри, какая Машка стала! Такая симпатичная, деньги зарабатывает, машины за ней присылают – значит, уважают.

– Не знаю, не знаю, мне лично это все не нравится, – пробурчал Сан Саныч.

– Почему? – удивилась Зинаида.

– Потому что не к добру эти перемены, Зина. Печенкой чую.

Беседа была завершена, но каждый остался при своем мнении.

* * *

Ирина вызвала «скорую помощь», понимая всю бесполезность этого звонка, но зная, что надо все сделать по правилам. Она плакала навзрыд, бригада «скорой» отпаивала ее валерьянкой. Тело Якова накрыли покрывалом.

– Как это случилось? – спросил врач.

– У него, оказывается, закончилось лекарство. Боже… Такая нелепая смерть! Ему стало плохо, я бросилась искать его лекарство, насилу нашла – а пузырек пустой. Потом хотела побежать в аптеку – смотрю, а он уже затих. Проверила – пульса нет! Я сразу вас вызвала… Яшенька… Боже, какое горе, – Ирина снова заплакала, довольно искренне.

– Примите наши соболезнования. Нам очень жаль.

Тело Якова унесли из квартиры. Когда дверь закрылась, Ирина перестала плакать, умылась холодной водой и привела себя в порядок. Она подошла к зеркалу и посмотрела на себя, как на другого человека. Этот человек победил в неравной борьбе.

– Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Лед тронулся… – сказала она своему отражению.

Полина сидела в неопределенном ожидании в коридоре больницы и крутила в руках шар, который ей вручила медсестра. Алешин, как ей сказали, шар. Она долго его вертела, и вдруг шар раскрылся, из него посыпались необычные украшения. Полина даже оторопела, она не сразу поняла, что произошло. Пожалуй, впервые эти украшения оказались в руках специалиста. Она стала рассматривать их с удивлением и восхищением. За этим занятием ее и застал врач, вышедший из палаты.

– Я могу вас обрадовать, – сказал он. – Состояние стабилизировалось. Неизвестно, правда, надолго ли…

– Можно к нему? Я вас очень прошу! – Полина поспешно спрятала украшения обратно в шар и встала.

– Хорошо, – согласился врач. – Только ненадолго. В палате было необычно тихо, Алеша лежал, не подавая признаков жизни.

– Леша… в коме? – спросила Полина.

– Нет. Он просто спит.

– Но… он приходил в сознание?

– Нет.

– Тогда как ему могло стать лучше?

– Ему не стало лучше.

– Но вы же сказали…

– Что его положение стабилизировалось. Это значит, что пока ему не будет хуже. И это тоже хорошо.

– Он… выживет? – спросила Полина.

– Будем надеяться. Но на один шаг от пропасти он уже отошел.

Полина вышла в коридор, снова села на стул и стала ждать, когда она снова сможет быть со своим сыном. Пришли Буравин с Катей.

– Ну что? Как Леша? – почему-то шепотом спросила Катя.

– Мне позволили его увидеть, но… быть с ним постоянно и дежурить в палате нельзя.

– Я останусь здесь, подежурю. Вот, выпейте, – Катя предложила Полине кофе.

– Спасибо. – Полина машинально выпила.

– Вы очень устали, Полина Константиновна. Вам надо отдохнуть.

– Нет, нет… Я отсюда никуда не уеду… – отказалась Полина.

– Полина, Катя права, – поддержал Буравин дочь. – Ты нужна Леше сильная, отдохнувшая. Когда он придет в себя, он должен увидеть тебя уверенную, спокойную.

– Конечно! Если будут какие-то новости, я вам тут же сообщу! – пообещала Катя.

Полина сдалась:

– Может, вы и правы…

– Я на машине. Куда тебя отвезти? – спросил Буравин.

– На работу, – попросила Полина.

Только когда они сели в машину, у них появилась возможность спокойно поговорить.

– Теперь ты веришь, что я ни при чем? Что я не замешан в похищении Леши? – спросил Буравин, потому что для него это было очень важно.

– Я всегда тебе верила, – просто ответила Полина.

– Однако у тебя были сомнения, когда ты пришла ко мне в тюрьму, – напомнил Буравин.

– У меня был такой сумбур в голове, я ничего не понимала… Мне было очень тяжело, Витя.

– Я знаю. Но хочу, чтобы знала и ты: я бы никогда не причинил тебе боль! Никогда! Или ты подумала, что из-за денег я могу сделать тебя несчастной? Да я готов отказаться от всех сокровищ на свете, лишь бы ты не страдала!

– Спасибо тебе… – выдохнула Полина.

Они добрались до Полининой работы и уже в ее маленькой комнатке продолжили разговор.

– Как все переплетено в нашей жизни: такая страшная трагедия с Лешей, и при этом, как ни странно, я на пороге крупного археологического открытия, – неожиданно для Буравина сообщила Полина.

– Правда? Расскажи.

– Тебе это интересно?

– Мне интересно все, что связано с тобой, а значит, и твоя работа тоже!

– Только дай слово, что ты меня не засмеешь, – попросила Полина.

– Ну что ты, конечно, нет!

– Мне и самой до сих пор не верится, что это может быть правдой.

– Хватит меня интриговать, рассказывай!

– Понимаешь, к Леше странным образом попали старинные украшения атлантов… – начала Полина.

– Кого? Атлантов? – недоверчиво переспросил Буравин.

– Я же просила, не удивляйся, дослушай. Именно атлантов. Это доказывает все мои предположения… Вот; смотри! – Полина показала шар, открыла его и вынула украшения. – Существует версия, что знак Нептуна был на гербе Атлантиды, поскольку она была под покровительством Нептуна. Вполне может быть, что часть спасшихся от катастрофы атлантов приплывала к нашим берегам, и эти украшения подтверждают эту версию. Так что эти украшения могли принадлежать атлантам! Как ты думаешь, я не ошиблась?

– Конечно нет! Ты права, и я тобой горжусь! Ты умница!

– Надо же, ты не стал надо мной смеяться… Многие не верят.

– Только не я!

– Спасибо. Как я рада, что ты рядом в такую минуту! Спасибо, что ты приехал в больницу! Ты мне был так нужен, мне было так одиноко и страшно!

– Что ты, милая, я буду всегда рядом с тобой, – сказал Буравин и обнял Полину. – Ты по-прежнему живешь здесь?

– Да, а ты? Где живешь ты? Буравин опустил глаза.

– Что такое? Почему ты замолчал? Ты забыл, где живешь? – улыбнулась Полина.

– Не забыл. Просто… Понимаешь, Полина… Дело в том, что я вернулся жить домой.

– Ты правильно поступил, Витя. Все-таки у тебя дочь. Хотя бы ради нее ты должен был вернуться к Таисин. – Полина, как могла, скрывала свое разочарование.

– Ты не так поняла меня, Поля! Я сейчас все объясню…

– Не надо ничего объяснять. Я все понимаю. Так было нужно. Ты поступил честно по отношению к твоей семье.

– Я просто вернулся домой. Не могу же я жить на улице. И мои отношения с Таисией здесь ни при чем, – Буравин ничего не сумел объяснить.

– Не нужно ничего говорить, Витя. Иди. И знай, что я уважаю твое решение.

Они снова расстались, так и не поняв друг друга.

* * *

Ирина пришла к Самойловым, чтобы сообщить о неожиданной смерти Якова. Дверь ей открыл Самойлов.

– Проходи, Ирочка. Садись. Что-то случилось? – обеспокоенно спросил он, увидев ее заплаканной.

– Как хорошо, что ты дома, Боря! Как хорошо! – сказала Ирина и разрыдалась на груди у Самойлова.

– Подожди, Ира, успокойся. Скажи толком, что произошло? Тебя кто-то обидел? Дать тебе воды? Сейчас, подожди! Я быстро.

Он побежал на кухню, принес воды:

– На, выпей. Станет легче. Где-то у меня валерьянка была… подожди, найду…

– Не надо валерьянки. Я сейчас успокоюсь, – сказала Ирина.

– Мне так нужна твоя поддержка, Боря! Побудь со мною рядом. Пожалуйста! Мне так страшно… Так страшно…

– Что все-таки случилось, Ира?

– Яков… умер…

– Как это произошло?

– Это глупое недоразумение… Закончилось лекарство… Боже, Боря, как мне было тяжело! Что я пережила! Ты себе не представляешь! Это все случилось у меня на глазах… И так нелепо, вдруг!

– Понимаю. Конечно. Ирочка, ты… держись. Держись. – Самойлов пытался осмыслить услышанное.

– У тебя нет ничего выпить? – спросила Ирина.

– Конечно. Сейчас. Коньяк подойдет? – вскочил Самойлов.

– Самое то, – грустно кивнула Ирина. – У меня до сих пор перед глазами стоит его лицо… Это было так неожиданно! Он схватился за сердце, я побежала за лекарством…

– Ты выпей, Ира.

Ирина, словно очнувшись, посмотрела на коньяк и выпила рюмку.

– Я понимаю, как тебе тяжело: потерять близкого человека, это ужасно.

– Знаешь, он не был мне близким человеком! Мы с ним жили вместе – и неплохо жили! Но любила я всегда только тебя! – вдруг призналась Ирина.

Самойлов оторопел. Он помолчал и снова сказал то же, что и раньше:

– Я очень сочувствую тебе, Ирина.

Но Ирине совсем не хотелось такого сочувствия. Она мечтала о другом.

– Ведь ты теперь тоже один, Боря, – вздохнула она. – Мы оба в одинаковом положении.

– Ира, остановись, – попросил Самойлов. – У тебя же только что умер муж! Я не ханжа и не святой, но это даже мне кажется кощунством.

– Ты же знаешь, что я никогда не любила Яшу.

– А я люблю свою жену. И в этом между нами разница, Ира. – Самойлову явно не нравился весь этот разговор.

– Ты не хочешь понять меня, Боря! Господи, ну почему ты такой черствый! Я же не прошу тебя любить меня. Мне просто нужна поддержка… тепло… участие… Ты только подумай, в какой кошмарной ситуации я оказалась. Одна, без мужа, в чужом городе. Мне просто не справиться самой с этим горем.

– Но я всегда готов тебя поддержать, – подтвердил Самойлов.

– Только поддержать, Боря? – переспросила Ирина.

– Да, Ира. Поддержать, помочь. Но не более того. Ты меня понимаешь?

– Я имела в виду, что, несмотря на то что Поля от тебя ушла, я привыкла к тому, что мы одна семья. И думала, что мы будем держаться вместе. Ведь и тебе, и мне здорово досталось, – невесело улыбнулась Ирина.

– Да, конечно… – кивнул Самойлов.

– А как Алеша? Поля говорила: за него просят выкуп. Яша обещал нам связаться со своими друзьями в Якутии, они могли занять денег. Но ты видишь, что случилось с Яшей.

– Выкуп больше не нужен, Ира. Алешу нашли.

– Как нашли? Он жив? – Ирина живо заинтересовалась услышанным.

– Жив. Но состояние очень тяжелое. Он в больнице, без сознания, – грустно сказал Самойлов.

– Держись, Боря. Теперь он с вами, под наблюдением врачей…

– Ты права, Ира. Самое кошмарное в жизни – это неизвестность.

– А Полина в больнице? – поинтересовалась Ирина.

– Нет. Сейчас там Катя. Полина на работе.

– Пойду, навещу сестру. По себе знаю, как нужна в тяжелые минуты поддержка близких людей.

* * *

Жора чуть ли не пинками подгонял Костю по дороге к маяку.

Смотритель ждал их, сидя за столом и рассматривая какие-то записи.

– Вот он, – сказал Жора, подталкивая Костю поближе к столу.

– Вижу. Что же ты, Константин, думаешь, нам делать больше нечего, как за тобой гоняться? Нехорошо это с твоей стороны. Очень нехорошо!

– А чего вы за мной гоняетесь? Чего вам надо?

– Шоколада. Все, что нам прислали на прошлой неделе, мы давно уже съели. Вот так-то, Костя…

– Вы сами все испортили! – пошел в атаку Костя. – Мы так не договаривались!

– И что же мы испортили, интересно знать? – поинтересовался смотритель.

– Мой брат при смерти! Мы договаривались, что вы его похитите – и подержите у себя. А вы потребовали выкуп, стали угрожать, что убьете его!

– Мы это с тобой однажды обсуждали: издержки профессии, – равнодушно пожал плечами смотритель. – Бывает, что уж тут говорить.

Костя сделал рывок к нему, явно желая ударить, но Жора схватил его за руку.

– Стоять! Не рыпайся, хуже будет! – предупредил он Костю.

– Вы его чуть не убили! – гневно закричал Костя. – Вы чуть не убили моего брата! Вы думаете, это вам так просто сойдет с рук? Я вас сдам!

– Все сказал? – спокойно переспросил смотритель. – А теперь заткнись и слушай. Твой брат все еще без сознания?

– Да.

– Тогда молись, чтобы он не заговорил! Понял меня?

– Да.

– И еще: ты заказывал похищение и обещал его оплатить. Выкупа мы не получили, где деньги? Не слышу ответа. Нам надо рвать когти, потому что, не дай Бог, твой брат завтра откроет рот и скажет, кто его похитил. Но как только это произойдет, мы в ответ тут же сдадим заказчика, то есть тебя. Так что в твоих интересах, чтобы мы свалили как можно быстрее. Понимаешь?

– Да.

Смотритель показал Косте его расписку, в которой он просил похитить Лешу.

– Видишь эту расписку? Десять тысяч – и она твоя.

– У меня нет таких денег, – у Кости даже во рту пересохло.

– У тебя есть аптека, – напомнил смотритель. – Срочно ее продавай. Как – нас не касается. У тебя два дня.

* * *

Продать аптеку было непросто. Костя попросил Леву подыскать покупателя.

– Мне срочно нужны деньги, – молил Костя Леву. – Помоги мне ее продать!

– Я бы рад тебе помочь, но… мне она не нужна, сам понимаешь…

– Я серьезно, надо найти покупателя! Помоги!