Текст книги "Межмировая таможня"

– Не было печали, – вздохнула эльфиянка и заметила: – Интересно с тобой, парниша, работать будет.

Вопрос о моем ночлеге решался не меньше получаса. Прежде всего, отпала идея оставить меня прямо здесь, в конторе.

– Ну что он тут будет, сидеть на стуле, носом клюя? – сердобольно воскликнула Ринель. – Давайте уж нормальный ночлег организуем. Чтобы было куда прилечь.

И началось обсуждение, куда бы мне прилечь. Рыцарь, извинившись, отказался принимать меня у себя, сославшись на стесненность, потом мохноног повеселил окружающих короткой байкой о том, как в молодости пригласил кого-то погостить в своем жилище и что из этого вышло. Ринель своего гостеприимства даже и не попробовала предложить, а когда дело дошло до бледного, то он сообщил:

– Ну, ко мне его, конечно, можно... – При этом он коротко улыбнулся. Зубы у него оказались такими же белыми, как кожа, но вдобавок еще и блестели, как специально отполированные.

– Не сомневаюсь! – фыркнула Ринель и тут же посерьезнела: – Ладно, хватит шутки шутить. Есть по делу предложения?

– Есть, есть. Я с Кыгымом могу переговорить, у него обычно пара-тройка коек всегда в запасе есть.

На том и порешили, и теперь я шагал бок о бок с бледным по ночному Вельдану навстречу загадочному Кыгыму – кто он и что он я так и не успел узнать. Объяснить это никто не позаботился, а спрашивать самому... В конце концов, должен же я когда-нибудь выйти из роли деревенского несмышленыша! Хватит на каждом шагу демонстрировать свое незнание элементарных вещей! И если этот белокожий дядька ждет, что я сейчас начну трещать без умолку на темы: «А куда мы идем?» и «А что там будет?», то пусть наберется терпения и подождет. Пока у меня самого терпения хватит – а у меня его хватит надолго!!! Вернее, должно хватить. Потому что, как бы я не хорохорился сам перед собой, идти было довольно жутко. У нас улицы и то лучше освещаются, хоть бы и газовыми фонарями. А тут, в столице, на столбах красуются самые что ни на есть модерновые электрические лампы, но хорошо если горит одна из трех. Да и горит – сильно сказано. Света от каждого фонаря хватало ровно-ровно на то, чтобы осветить свой собственный столб и пятно мостовой под ним шага на два в поперечнике. Пока мы шли по улице, дополнительный свет давали фары машин и фонари экипажей, но после того как бледный свернул в узенький переулок, вокруг стало попросту темно. Куда-то сразу пропали многоэтажные здания, и теперь мы шли среди невысоких домишек сельского типа, словно в мгновение ока перенесясь из столицы куда-то в провинцию. Впечатление дополняли остервенело лающие собаки и плотно закрытые ставни на окнах. Здесь, в переулке, нам не попалось навстречу ни единого прохожего и не проехала ни одна машина. Зато в небе несколько раз мелькнули полупрозрачные тени, заставив мое сердце сжаться – ведь мой амулет, купленный дома, наверняка в Вельдане недействителен. И никто не будет слушать объяснений, что, дескать, приехал только сегодня...

Наверное, мы шли не так уж и долго, но мне эта дорога показалась длинной, чуть ли не в полночи. Но наконец впереди замаячило нечто поразмеристее одноэтажных домишек, крытых соломой. Чем ближе мы подходили к этому сооружению, тем больше оно казалось – темная громада на фоне ночного неба, подсвеченного заревом огней центральных районов, там, где, наверное, фонари работали в полный накал. Круглая, мощная основа внизу, на уровне второго этажа – несколько круглых же башенок, словно грибы, проросшие на пне соответственных размеров. На первом этаже здания не было ни единого окна, зато когда мы подошли совсем близко, я разглядел несколько ворот, выходящих в проулок, – четыре... нет, пять штук! И где-то между ними затерялась маленькая дверь с одинокой лампочкой над ней.

– Пришли, – счел нужным сообщить бледный и грохнул кулаком по двери. Звякнуло железо, и в двери открылось небольшое окошечко. Гулкий и хрипатый голос вопросил:

– Моя спросить – кого ходить? – И после некоторого раздумья: – Чего хотеть?

– Баррак-мастера Кыгыма позови, – скомандовал бледный.

Баррак-мастер! Теперь понятно, почему у него в распоряжении могут быть свободные именно койки, а не кровати, например. Мой провожатый привел меня прямиком в армейскую казарму, и похоже, что ночевать придется именно здесь. Весь вопрос теперь в том, что за часть здесь стоит. Судя по голосу дневального – отнюдь не человеческая и не эльфийская.

– Гым, твоя дурак? Твоя совсем нахал, гым, хотеть морда получить... – начал голос, с каждым словом повышая тон, но вдруг осекся и неожиданно тоненько пропел: – Моя извинятся, сэра... Один-один секунд, сэра! Разрешите бегом?! – Последнее он выговорил с усилием, как явно чуждую лексическую конструкцию.

– Беги... – безразлично пожал плечами бледный.

Я искоса глянул на бледного – он же вроде ничего не сказал и не сделал такого, чтобы хрипатый дневальный резко сменил гнев на писклявое подобострастие. За дверью раздался дробный топот – и его могучий звук дал новую пищу для размышлений. Значит, не орки и не дварфы. Остаются только...

Дверь с лязгом откатилась в сторону, и в свете факела на пороге предстал горный тролль во всей своей красе – чешуйчатый, зубастый, короткошеий и широкоплечий. Всей одежды на нем был только форменный меховой жилет, а на руке красовались пять железных колец баррак-мастера.

– У, – констатировал он. Или он все-таки сказал "О"? Звук был чем-то средним между этими двумя. Впрочем, он тут же перешел на общий язык: – Моя привет.

– Привет, Кыгым, привет. – На этот раз бледный, казалось, действительно обрадовался встрече. Но тут же он перешел к делу: – Слушай, парнишку у себя на ночь сможешь разместить?

– Гым... – Баррак-мастер почесал лапой в затылке, плавно переходящем в мощный загривок. Чешуйки под его когтями заскрипели и захрустели.

– Что, проблемы? – участливо поинтересовался бледный.

– Полковник, гым, наехать хочет. Проверка.

– Не бери в голову. Это решаемо. Не приедет к тебе полковник сегодня, да и завтра тоже, – заверил бледный.

– Тогда моя без проблем! – сразу заметно повеселел Кыгым. Вряд ли его радость была связана только с тем, что теперь некому будет заметить лишнего постояльца казармы – похоже, что отмена визита полковника сняла с его широких плеч гораздо более серьезные заботы.

Наверное, согласившись с предложением выделить мне «койку у Кыгыма», Ринель считала, что сделала доброе дело. Но после ночи, проведенной в тролльской казарме, я оказался вымотан еще сильнее, чем если бы просто все это время проклевал носом в конторе, рискуя сверзиться с хромоного стула. Да, койка мне была выделена – но койка тролльская. То есть обширная и прочная, но с матрасом, жестким как доска, и вдобавок к этому пахучим до невозможности. Я предпочел считать, что это запах средства от насекомых, и усилием воли заставил себя не думать о прочих возможных вариантах. Например, о том, что это могла быть... Нет! Я же сказал, что не буду об этом думать! Когда я все-таки начал засыпать, в дальнем углу казармы началась драка. Звуки гулких ударов разносились по всему спальному помещению и отражались от стен. О причинах можно было только догадываться, потому что в процессе драки участники рычали что-то исключительно на своем древнем языке. Впрочем, судя по тому, что после того как все успокоилось, на полу не осталось ни одного неподвижного тела, это была не драка, а так, возня. Через какое-то время я опять начал засыпать, и тут же был разбужен снова: рядом со мной на койку плюхнулся низкорослый, всего на голову выше меня, солдатик и, ласково ткнув пальцем под ребра (синяк получился тот еще), предложил:

– Багронг ша пуждук, гым?

Но тут же получил пинок со стороны соседней кровати, отлетел в сторону и исчез где-то в глубине казармы. Само собой, что желания «смежить сонные вежды» это мне не добавило. Да и незачем это было – через полчаса дневальный пришел будить кухонный наряд. Меня, если б я спал, он бы тоже разбудил, исключительно для того чтобы сообщить, что до подъема еще два часа и я могу не беспокоиться. Я спросил его, что такое «багронг ша пуждук», на что его рука рефлекторно дернулась, но только дернулась – дневальный оказался славным парнем и сдержал порыв. Вместо этого он вполголоса дружески сообщил, что «твоя, гым, такое говорить – твоя сильно-сильно получать морда. Или задница, тоже сильно-сильно получать. Понимать-запоминать, гым?» Я усиленно покивал и дальше лежал тихо-тихо еще часа полтора, пока не пришел Кыгым и не выставил меня из казармы вон, дав лишь умыться холодной водой. Зла на него за недолежанные полчаса таить не стоило, потому что, уже выходя в переулок, я услышал сверху дикий вопль дневального, а потом здание ощутимо содрогнулось, и к звуку голоса дневального добавился грохот бегущих ног, ругань сержантов, почему-то звон железа и прочие звуки симфонии «подъем согласно распорядку дня». Ей-ей, одних лишь звуков хватило для того, чтобы отпало всякое желание увидеть это еще и воочию, а тем более – принять личное участие.

И вот теперь, озаряемый первыми лучами солнца, я топал по пустынному переулку, волоча на плече свою «сумку провинциала». До начала моего первого полноценного рабочего дня оставалось еще часа три – а я уже хотел, чтобы он поскорее закончился.

* * *

Первые же звуки несносно-нежнейшего «Эльфийского рассвета», вкрадчиво прозвучавшие в спальне, заставили Айлэринель отреагировать мгновенно. Не просыпаясь, она изо всех сил швырнула подушку в будильник:

– Заткнись, негодяй!

Утренний дух, оскорблено замолчав, истаял, унося с собой музыку, переливы восхода, запах цветов – словом, всю композицию, которую она так не любила. Но пытаться снова заснуть было бессмысленно – после такого присниться могут только кошмары: барак, холод, пробирающий до костей, вонь и первые такты все того же «Эльфийского рассвета» – лагерная побудка... Она, обреченно вздохнув, села на кровати – всегда скверно, когда утро начинается с «Эльфийского рассвета». Тряхнув головой и кое-как сосредоточившись, Ринель прогнала с потолка звездное небо, и спальню залил неяркий солнечный свет. В общем, идея Айронда с этим пентхаусом оказалась не таким уж и бредом, вот только поймать управляющего-домового и объяснить ему, что она покинула эльфийский загородный поселок и поселилась в человеческом доме вовсе не для того, чтобы и здесь ее доставали дурные вкусы соотечественников. Пусть сменит настройку – она имеет такое же право, как и все жильцы, просыпаться от светового сигнала...

Но, собственно, раз уж проснулась – надо вставать. Контрастный душ, две-три чашки руты – и можно начинать думать о будущем. Например, об этом нескладехе, которого столичная бюрократия совершенно некстати им подложила. Вспомнив вчерашнее, Ринель поморщилась: подавая заявку на специалиста, меньше всего она рассчитывала увидеть такое... Ребята, конечно, за него заступаются, и это понятно: в конце концов, он станет ее головной болью, а не их. Ринель вздохнула и направилась умываться. Бормотунчик последовал за ней, непрерывно бубня утренние новости, начиная с обращения Президента и кончая сообщениями из горячих точек. Она на миг прислушалась, подумывая, не осветить ли зеркало, когда речь зашла о городских новостях, но, слава Звезде, вчерашний их выезд остался без комментариев в прессе. Чашка руты, тарелка жидкой каши из сухих подсахаренных лепестков солнечника с орехами, еще чашка руты... Теперь можно было отправляться на работу. Времени было достаточно, и Ринель, вместо того чтобы воспользоваться зеркальным коридором, решила проехаться по утренним улицам. Метеобюро должно было прогнать уборочные тучи уже два часа назад, и сейчас было самое приятное время – чистота, тишина, свежий воздух...

Машину ей уже почти год назад подарил Лорд, и не из лучших чувств, а с чисто утилитарной целью: чтобы она больше не трогала оперативную. Сначала изящная серебристая игрушка привела Ринель в восторг, но уже через несколько дней она всерьез жалела об отсутствии у подарка орудийных стволов или хотя бы защитно-активного контура. Кроме того, эта машина требовала не меньшего ухода, чем чистопородный равнинный скакун: и чистить надо, и протирать, и смазывать. А забудешь заправить-покормить – так вовсе не поедет. Вот и сейчас горючего осталось совсем немного – то ли хватит, то ли нет. Впрочем, заправка была по дороге, и Ринель уселась за руль.

Наиболее короткий путь лежал через Центр, но она надеялась, что в эти ранние часы пробок не будет даже на самых оживленных улицах. Она не ошиблась, движение, столь оживленное в ночные часы в этой части города, к утру прекращалось. В рассветные часы гасли огни реклам, смолкала музыка, закрывались ночные клубы, рестораны, дорогие магазины, пустели стойла и стоянки перед ними. Квартальные ветерки смели весь мусор к ямам, а легкий утренний дождь прибил пыль и освежил воздух. Скоро город проснется, а пока еще видит последний, самый сладкий сон. Ринель затормозила возле круглосуточной заправки. Два темных эльфа в форменной одежде «Терминал Энерджи», приняв талон, принялись быстро заливать горючее в бак. Им было скучно и хотелось поболтать, да и ей нужно было узнать о новом моторном масле, вчера попавшемся в каталоге ввоза. Однако заговорить они так и не успели. На стоянку, ревя и сигналя всем, чем можно, ворвался черный лимузин. Нарочно неприглушенная турбина свистела так, словно ее мощности хватило бы на два омнибуса – впрочем, это было вполне вероятно. Два орка в алых шелковых футболках, дружно позвякивая золотыми браслетами с колокольчиками, выскочили наружу:

– Эй, фишки! Полный бак, и быстро! Мы спешим. – Они были клиентами, и эльфы проглотили оскорбление.

– Ваш талон, господа...

– Какой талон! Какой талон! Ты что, не видишь, с кем базаришь! Да я тебя...

– Засохните, морковки. – Голос Ринель прозвучал неожиданно резко...

Орк отпустил лямки комбинезона заправщика и повернулся к ней. На его обросшем лице проступила улыбка.

– Какая киска! И совсем одна... И такая грубая... Прых, давай поучим ее манерам... И ей полезно, и нам приятно...

Закончить свою речь он не успел. Со сложенных «веером» пальцев Ринель сорвались длинные синие искры, и орки с криком повалились на землю.

– В следующий раз буду бить не по ногам, а повыше...

Ринель села в машину, сильно хлопнув дверцей. Настроение испортилось окончательно. И почему эти обросшие, кривозубые краснорубашечники вечно цепляются к блондинкам?..

Любоваться городом больше не хотелось, и она прибавила скорость. Разумеется, спешить было некуда: за ночь в родной конторе абсолютно ничего не изменилось. К тому же сегодня вряд ли кто-нибудь, кроме этого нескладного лопуха, появится раньше, чем за час-два до конца рабочего дня. Конечно, день после операции – это святое, но операция была в общем-то не очень... почти стандартной.

Большинство дверей в кабинеты изнутри были покрыты слоем зеркального серебра, то есть создавали туннельный эффект. Так что из соображений высшей секретности просто войти можно было всего в несколько доступных для всех помещений, и Ринель, отметив свое прибытие на работу личной печатью в служебном дневнике, сразу же шагнула в Архив. Архив их бригады был, пожалуй, одним из самых засекреченных мест в стране. Даже о самом факте его существования знали только девять разумных, включая четверых членов бригады. Это помещение не мог отследить ни один из В.М., какой бы степенью и цветом он ни обладал – дело было в том, что здесь просто совершенно не было магии. Все силы остались наверху в здании, а здесь тихонько жужжал кондиционер, светились экраны компьютеров, звонили телефоны, шуршали принтеры, сканеры, факсы... До того, как проводную электросеть в городе довели до ума, все это хозяйство жрало по шесть банок электричества в день, а когда приходилось работать напряженно, вылетали и все десять и постоянно приходилось держать резерв – впрочем, провода проводами, а резерв нужен и сейчас. Кстати, надо проверить запасы электричества, не забыть бы этого... Да, не забыть. Ринель печально улыбнулась: хотелось бы ей уметь забывать хоть что-нибудь!

Ринель, вздохнув, опустилась в вертящееся кожаное кресло и пробежалась пальцами по клавиатуре, вызывая на экран сводку происшествий, потом перечень кримналогов, потом... В общем, привычка брала свое – на работе как-то сами по себе забывались утренние неприятности.

От экрана она оторвалась через полтора часа, да и то только для того, чтобы, засыпав в электрочифанник сразу полпачки «Серебряных лепестков», включить подогрев... Чиф она признавала только очень крепкий и чрезвычайно горячий. Резкий сигнальный звонок оторвал ее от созерцания штурм-кривых, заставив посмотреть на экран входа в контору. У дверей переминался с ноги на ногу вчерашний беспризорник, как там его, Айше Стасский, бакалавр права по переписке. Она недоуменно бросила взгляд на часы: до начала рабочего дня было еще около часа. Какого... он притащился в такую рань? Лавры Артуро, что ли, спокойно спать не дают? Парень, потоптавшись немного и безуспешно подергав ручку, просто уселся на ступени, опустив голову и зажав между ногами свою непотребную сумку, единственным достоинством которой являлись ее размеры. Вид у него был самый что ни на есть измученный и безутешный.

Ринель, вздохнув, поднялась: явная работа на жалость... Хотя, с другой стороны, откуда парню знать, что его видно изнутри и что вообще есть кому смотреть? Ну да Силы с ним. Зеркало, кабинет Лорда, Зеркало, коридор. Она бесшумно приоткрыла наружную дверь.

– Ну, что расселся?!

– Да я вот на работу... – Он чуть не подпрыгнул от неожиданности.

– Рано еще для работы.

– Ну вы-то здесь. – Голос у мальчика стал робко-вызывающим.

– Нашел на кого равняться. Ладно, не гнать же тебя обратно в казарму.

– Да уж...

– А что так, не понравилось?.. Тролли-то вообще ребята неплохие, гостеприимные.

– Д-да. То есть не очень.

– У тебя еще все впереди, – обнадежила она, усмехнувшись.

– Что, я там и дальше должен буду жить? – даже не с возмущением, а с ужасом спросил он. Бедняга, он пока все принимает за чистую монету!

– Да нет, просто иногда нам с ними работать приходится. Главное, чтобы они поняли, что ты крутой и чуть что – пятачок отобьешь. Да заходи, не светись на пороге секретного объекта.

Ринель приоткрыла дверь чуть пошире, и Айше второй раз перешагнул порог нового и довольно странного места службы.

– Значит, так, дитя джунглей. Сейчас я буду учить тебя здесь передвигаться.

– А что, с этим могут быть какие-то проблемы? Ринель чуть заметно улыбнулась: уж больно он старался держаться на уровне.

– Могут. И будут, если не научишься слушать старших. – На этот раз он промолчал и правильно сделал: после такого поганого утра у нее не было настроения вытирать ему сопли. – Итак, что ты видишь перед собой?

Айше растерянно огляделся по сторонам.

– Смелее, малыш...

Он разозлился:

– Коридор вижу ободранный. В нем один стол, два кресла и пять стульев, тоже не первой свежести. И пол не мешало бы помыть...

– Отлично. – Она лучезарно улыбнулась. – Этим и займешься после окончания ознакомительной лекции. А еще что видишь?

– Электрические лампы, пять штук, ну не знаю, что еще. Это ж коридор, что тут может быть?

– Двери.

–Что?

– Ты забыл про двери.

– Э-э-э.

– Открываются только три, понял?

– А зачем их столько, если открываются только две?

– А из соображений секретности. С виду мы ж обычная контора, ну и если зайдет кто, что он увидит? Верно. Он увидит коридор, двери, стулья, стол, кресла, и все это не первой свежести, как ты сказал. Двери заперты, что ж тут такого – вышли люди. А вот с номером 02 и 03 – те открыты, ну и М/Ж тоже.

Она открыла дверь с номером 02, и Айше оказался в том же кабинете, в котором они с Ринель беседовали вчера после операции. Только посуда со второго стола исчезла...

– Это, так сказать, места общего пользования, а в наши кабинеты попадешь только через Зеркало... – Ринель прикрыла распахнутую дверь, и только сейчас Айше заметил, что изнутри та была зеркальной, точнее, серебряно-зеркальной.

– Зеркальный переход! – Он аж задохнулся. Зеркальный переход и на дальние расстояния, из города в город, далеко (ох далеко) не каждый мог себе позволить, а уж внутренние коммуникации... Такого ж даже в сериалах не было.

– Ну, иди сюда, что застыл как столбик! Сейчас на тебя настройку сделаем и спустимся ко мне, чифа попьем, а то уж больно у тебя вид помятый. Тебя что там, у троллей, пуджукали до утра?

Лицо парня дернулось.

– Это я шучу. А теперь подожди пару минут здесь, принесу тебе эго-резонатор.

Она спокойно и привычно шагнула в Зеркало, и еще какой-то миг Айше наблюдал в отражении ее со спины. Вернулась Ринель через две минуты, почти столкнувшись с новичком у зеркала, – тот явно отрабатывал невозмутимо-спокойное выражение лица. Получалось не очень.

– Дырку тебе под задницу! Хочешь собой полюбоваться, носи карманное зеркало. Была охота с твоим отражением там сталкиваться!

– Я... э-э... опять не прав?

– Ну, где-то как-то. Но в обычные зеркала теперь тоже смотрись пореже: их для прослушивания используют не так уж и редко.

– Зеркала?

– Не серебряные, конечно, – сказала она так, как будто это все объясняло. – Значит, запомни. Для члена нашей бригады нет и не будет существовать закрытых дверей. Ну, за исключением механических замков, но это тоже решаемо.

Давай средний палец левой руки, человеческий детеныш. И перестань краснеть. Просто эго-резонатор носят на среднем пальце левой руки.

Невзрачное серое колечко легко скользнуло ему на палец, чуть сжалось, приспосабливаясь, потом вдруг замерцало чистыми цветовыми переливами, а когда погасло, на пальце Айше застыла почти неощутимая черно-золотая полоса. Ринель присвистнула.

– А я-то думала, ты у нас дурак... Ну ладно, потенциал еще не есть раскрытые возможности. Теперь подойди к Зеркалу и приложи к нему левую ладонь, и побыстрее, а то чиф перестоит.

Руку обдало холодом, потом теплом. Зеркало ответило слабым сиянием, и из его глубины медленно проступили очертания стажера. Потом все исчезло, даже отражение.

– И долго ты намерен так стоять?

– А где отражение?

– Да ты руку-то убери, жертва... хм, переписки. Куда ты пойдешь, если там отражение будет? И еще. Резонатор не снимается – это теперь часть тебя – это раз. Любую дверь, проход, сейф и так далее он тебе откроет, только приложи руку. Допуск позволяет. Я его активировала сейчас, иначе ты здесь просто заблудишься, а из Зеркала нужно точно выходить. Пошли. Сначала по кабинетам, потом вниз в Архив, в хранилище и так далее. Перед тем как шагнуть в переход, сформулируй мысленно, куда тебе надо. Ну «кабинет Артуро» или «кабинет Лорда» – а уж дальше, вниз – только из закрытых кабинетов, понял? – Она вздохнула, глядя на несколько ошалелое выражение его лица. – Ладно, пойдем, привыкнешь.

Зеркало, кабинет Артуро, Зеркало, переход в хранилище... Айше считал, что после увиденного и услышанного он готов ко всему. Да и лекционный курс «Предметы материальной культуры...» он сдал на отлично. Но такого он тоже раньше не видел. Ринель обернулась и страдальчески сморщилась, увидев выражение его лица.

– Пять шагов вперед, стажер. Направо, три шага вперед. Перед тобой кресло, садись, расслабься и получай удовольствие. Тебе чифа или чего покрепче?

– Я же на работе...

– Значит, чифа.

Ему никогда не приходило в голову, что чиф можно настаивать на лепестках предсмертников, но отступать было некуда, тем более что Ринель смотрела на него со скрытой насмешкой.

– Да плюнь ты на ваши глухие суеверия. Я вон последние триста лет только такую заварку признаю, и, как видишь, пока жива.

– Так ведь кто знает, что у вас, эльфов, считается безвременной кончиной?

– Тоже верно. Но можешь пить спокойно. У нас здесь кому суждено быть повешенным, тот не утонет.

Он дрогнувшей рукой принял у нее огромную глиняную кружку, от которой пахло, нет, прямо-таки несло свежестью. Все мысли парнишки, старавшегося не смотреть по сторонам и сосредоточившего все возможное внимание на своей кружке, прямо-таки светились над ним крупными буквами. Ринель, не удержавшись, поморщилась:

– Да не дергайся ты так. Глотни чифа, успокойся, потом подойди и потрогай руками – не иллюзия. Объяснять, что к чему, слишком долго, а учить тебя обращаться с этим железом Артуро будет. Или Лорд, или я, когда перестанешь раздражать. Одно только уясни сразу: бесполезных вещей в бригаде не держим, так что все это вовсе не «вот куда идут наши налоги», а реальная государственная необходимость. В хранилище, например, вообще пришлось все серебряной плиткой изолировать – сам понимаешь, иногда такое хранить приходится. Да ты пей, пей, пока не остыло, не стесняйся. И ответь-ка мне в порядке светской беседы на один ма-а-ленький вопросик... – Голос ее стал вдруг мягким и таким ласковым, что Айше понял, спроси она сейчас его звездный номер и точку зарождения, он и это ей скажет не задумываясь. Но она спросила совсем о другом. – А скажи-ка ты мне, дорогой друг, как ты вчера нашу лавочку нашел? Сам сообразил или помог кто?

– Да. То есть нет. Я спрашивал у всех, так вас даже на карте нет. Мне сказали, что адреса нет в картотеке из экономии. – Айше непонимающим взглядом окинул не поддающуюся эквивалентному исчислению роскошь в виде всех этих «материальных достижений технологий граничных миров». – Но потом одна девочка все-таки планчик набросала, как пройти.

– Хорошая девочка, – одобрила Ринель. – И где ты встретил это чудо доброты?

– В справочном бюро Управления ЦК. Орчанка такая приятная...

С полминуты Ринель молчала, осмысливая услышанное, потом ее длинные пальцы грациозно запорхали над клавиатурой. На лице заиграли отсветы ожившего экрана, и через несколько секунд глаза эльфиянки зло прищурились.

– Хм, значит, Зуфочка? Из новеньких... Молодая, значит, стервочка! Ну я ей это еще припомню... И без премии останется, и без отпуска летом, и без путевок тамперных...

– А что произошло-то?

– А то, молодой человек, что адреса нашего давать вам никто права не имел. А Зуфочка твоя его и знать не должна была!

– Почему моя? – попытался возмутиться Айше, но Ринель только рукой махнула:

– Должны были в бригаду сообщить, чтобы кто-нибудь из наших подскочил и через все защиты провел. А ты сам ломился, как мартовский тролль, всю паутину небось порвал. Мне теперь часа три чинить, не меньше, вон ты какой здоровый. – И она неодобрительно смерила его взглядом. – Да и соседи скорее всего наш выезд видели... Теперь им дубль-память стряпать. Ну стерва! Впрочем, если орчанки на тебя клюют, это мы тоже используем, позже. А теперь сиди и молчи, я буду паутину проверять, дырки штопать.

Она грациозно села за другой компьютер. Через минуту-другую, пока Айше, прихлебывая горячий чиф, оттаивал после редкой ночи (вкус, конечно, резковат, да и цвет не золотисто-розовый, а багровый, а помогает), Ринель, не удержавшись, вновь обернулась к нему:

– Ну вот, посмотри, что ты натворил. Парнишка отставил кружку и прямо-таки подпорхнул к экрану монитора. На этот раз он смотрел вовсе не на Ринель.

Что ж, может, и в самом деле малыш не безнадежен... На экране, медленно поворачиваясь в различных проекциях светилось знакомое одноэтажное здание, окутанное радужной дымкой. Тончайшие нити, по меньшей мере семи цветов, переплетаясь, образовывали дивной красоты узор, безнадежную зависть любого эльфа-абстракциониста, или импрессиониста или эмоциолиста – это с какой стороны посмотреть. Потому что со стороны улицы Возрождения в узоре зияла отвратительная рваная дыра и концы магических нитей беспомощно колыхались, подвластные всем ветрам.

– Вот здесь ты и шел... Понял, урод?

– Понял. А что теперь будет?

– Тебе или мне?

– Э-э...

– Тебе – мыть полы до обеда. А мне – по новой состыковывать сеть с В.М.-индикаторами и перезапускать все по новой. Хорошо хоть, что жилые здания не зацепило.

– А тогда что?

– А тогда бы пришлось наш выезд у них из памяти стирать. А теперь просто опять жаловаться будут на поганую работу котельной, засоряющую им окружающую среду. Опять же Ми-счетчиков здесь ни у кого нет, а без них различить дым из котельной и разрыв паутины они не могут. Магиков мы из этого района давно переселили... Эй-эй! Да ты колечко-то не трогай. Осторожнее с ним. – Ринель только что заметила, что Айше растерянно крутит на пальце надетое ею кольцо. – Это тебе не мамина мясорубка...

Айше недоуменно уставился на кольцо.

– А что с ним может случиться?

– С ним – ничего!

– Ну, я имел в виду, что такого может случиться из-за этого кольца?

– Да все, что угодно, родной! Это ж Кольцо Власти.

– И-и-х! – другого звука растерянный юноша издать просто не смог. Зато он смог отдернуть одну руку и попытался отдернуть другую – собственно с кольцом. Разумеется, оно осталось на пальце.

– Спокойнее, еще спокойнее. Выдох по счету три. Раз, два, три.

– Вы... вы смеетесь, да? – Айше перевел дух.

– Да нет, зачем же? – Ринель чуть нагнула голову, откровенно наслаждаясь ситуацией.

– Какое же это Кольцо Власти? Они... И потом, их вообще нет, легенда это.

– Да какая ж легенда, когда у тебя на пальце сидит.

– А что, – в голосе Айше появился благоговейный ужас перед собственной персоной, – теперь все вокруг будут видеть, что я...

– Не совсем. Кольцо Власти на твоей руке увидят лишь только те и только тогда, когда ты сам этого захочешь. Знаешь, иногда для дела полезно и ветошью прикинуться. Так что не переживай, но и не раздувайся слишком. У нас такие же, только мы с ними еще и обращаться умеем.

– А... Э... А почему именно у вас?

– А у кого ж еще им быть? – искренне удивилась Ринель – Нам на бюрократию время тратить некогда, а у любого чиновника на службе на Кольца Власти реакция одна – «слушаю и исполняю». Ну на министерском уровне это «обеспечить всемерное содействие», а на президентском – «препятствовать деятельности не рекомендуется». Словом, одна хрень. Но жить помогает. Вот только отчеты текущие, ежемесячные, квартальные и годовые этим колечкам не под силу – самим писать приходится. Ну а тебе пока хватит и открывания дверей. Остальное освоишь в процессе. И закрой рот, с закрытым ртом ты выглядишь гораздо умнее!.. И вообще, почему ты еще здесь? Тряпку и ведро возьмешь в туалете. Пшел. Быстро.

Когда стажер, неуверенно шагнув в Зеркало, наконец покинул Архив, Ринель не сдержала облегченного вздоха. Люди порой бывают еще бестолковее эльфов. Впрочем, к их чести, у них это получается естественно и непритязательно. После обеда, конечно, придется объяснить ему еще и систему доступов... Ох, сводки! Как же она могла забыть! С этим придурком и сводки вовремя не просмотрела. Факсов криминальных налогов за утренние часы им сбросили уже порядочно, и Ринель, подхватив широкую бумажную ленту, углубилась в их изучение. Коррекция защиты была, конечно, срочным делом, но могла и подождать, а вот если в сводках какое-нибудь ЧП, то ей придется несладко. Но ЧП в сводках не было, скорее наоборот. Ринель хмыкнула. Налог на кражу в размере одной сто двадцать пятой слитка – кому такое придет в голову? Разве что начинающему карманнику, да и то, кто ж лезет в чужой карман за такой суммой? Она отложила бумажку в сторону, рассчитывая изрядно позабавить как Арси, так и Лорда с Артуро. Потом, достав из ящика стола (вот они, недостатки отсутствия магии) крепчайшую пачку «Слез орчанки», закурила и подняла глаза на экраны внутреннего наблюдения. Стажер, чрезвычайно неуклюже оттопыривая палец с Кольцом Власти (явно из боязни запачкать), старательно возил тряпкой по полу общего коридора их офиса. Светлые Силы! А ведь она почти всех своих знакомых сослуживцев помнила вот такими юными наивными пареньками, ошалевшими от собственного идеализма. Всех, кроме Лорда, конечно, Лорду она сама в подметки годится. Может, и из этого в конечном счете что-то получится. Только пусть уж проходит общий путь – из-за минутной сентиментальности она вовсе не собиралась объяснять пареньку истинное положение вещей. Умный сам поймет, а дурак быстро и незаметно загнется в ходе одной из операций. Вот только объяснить, чтобы Кольцом Власти не злоупотреблял, все же придется, а то некоторые записные бюрократы прямо-таки шок получают, когда вынужденно идут на нарушение служебных инструкций. А хотя – пусть порезвится.