Текст книги "Я отыщу тебя в прошлом"

Графиня, сразу смягчившись, похвалила внучку:

– Джил, удостоиться похвалы от ворчуна Гарри – великая честь. На моей памяти почти за тридцать лет – это вторая. Первая была, когда конные прогулки освоила твоя мама. – Графиня уже улыбалась, вернувшись в прошлое. – Она также удостоилась высокой оценки грума. Как сейчас помню, он помог Пру спуститься с лошади и сказал: «Наконец, леди, вы настолько освоили конные прогулки, что можете спокойно ездить на осле!»

Не бог весть какая шутка, но они от души рассмеялись. Было понятно, что графиня на миг позабыла обо мне.

Оказывается, моя невеста еще и посмеяться любит. Джулиана быстро пересекла половину гостиной и склонилась поцеловать бабушку. Да она была просто прекрасна в бархатной голубой амазонке и веселенькой шляпке с перьями, подобранной тон в тон. Ее каштановые локоны выбились из прически и, наверно, выглядели до неприличия небрежно, но ей так шло все это, что я, к своему удивлению, с удовольствием засмотрелся на будущую жену. Тут она заметила меня, и внезапно куда-то исчезла веселая внучка Джил, а передо мной вновь стояла холодная мисс Дункан из бального зала.

Я легко поднялся с кресла и, чинно поклонившись, поприветствовал ее, как положено приветствовать леди.

– Лорд Инсбрук, рада видеть вас, – противопоставив равнодушие в голосе смыслу сказанного приветствия, ответила мисс Джулиана. Она сделала реверанс и, извинившись, пошла наверх переодеться.

Графиня тут же вспомнила, на чем мы остановились, и, медленно повернувшись ко мне, стала испепелять гневным взглядом. Видимо, сейчас и решалась моя судьба. Шли минуты. Напряжение нарастало. Но тут, переодевшись с поразительной для леди скоростью, в дневном платье персикового оттенка и со строгим пучком на голове мисс Джулиана появилась в комнате, легко покачивая бедрами.

– Это в высшей степени неприличная ситуация… – начала было графиня, но девушка, вновь поцеловав ее в щеку, произнесла:

– Бабушка, уже все решено, не переживай! Я же сказала, что мне лорд Инсбрук симпатичен и подходит в мужья.

Она произнесла это так, что меня покоробила такая ее приязнь… Сушеная вобла… Но тут я вспомнил, как эта счастливая девчонка влетела в комнату с прогулки и… запутался.

– Хотелось бы, чтобы все было так… благополучно, как ты говоришь, дорогая, – вздохнула графиня, протянув руку мисс Дункан.

Та улыбнулась, чтобы поддержать бабушку.

– Значит, все неизменно? – поинтересовался я. – Тогда позвольте пригласить вас, мисс Дункан. Вы, как я понял, предпочитаете конную прогулку пешей? Тогда завтра окажите мне честь прогуляться в Гайд-парке?

Джулиана вежливо кивнула:

– Великолепно. В семь утра вас устроит?

– Да…

– Буду ждать вас у входа, – вежливо сообщила Джулиана, сделав легкий книксен.

– Хорошо… – Я коротко поклонился.

Вот и все. Я незаметно выдохнул: ох, все позади. Медленно поднялся, поклонился графине и мисс Дункан и вышел вон. Еще не дойдя до двери, услышал щебет молодой мисс, по-детски хвастающей бабушке, какие па сегодня выполняла ее лошадка.

Ни слова о свадьбе… И обо мне… Н-да…

Хорошо, откровенно говоря, меня тоже не особо волновало, что именно эта женщина будет играть роль моей жены. Я дома почти не бываю, даже когда нахожусь в поместье вне сезона. И судя по реакции – это не очень расстроит мою будущую жену.

Вспомнив еще раз, как она радовалась, что научилась хорошо управляться с лошадью, я подивился тому, что начинаю воспринимать мисс Дункан по-другому. Непросто как еще одну знакомую мисс, а как личность. Но все равно где-то в душе засела настоящая обида. Предложи я любой леди в свете подобный вариант, она бы была счастлива. Ладно, у этой мисс Дункан достойные манеры и поведение в обществе, значит, она превосходно устроит меня в качестве спутницы жизни. Да, вероятно, так и будет!

Привычка прогуливаться по улицам Лондона, чтобы успокоиться и подумать, давала возможность встречать тех, кого давно не видел… Эдмонда, например. Я улыбнулся.

День выдался на редкость холодным даже для позднего октября. С момента, как покинул дом графини, я уже успел пройти два квартала к дому Клея. Надеюсь, успею до него добраться, пока не начнется дождь. С опаской взглянул вверх, качая головой. Все небо было затянуто свинцовыми облаками, и резкий пронизывающий ветер с радостью подгонял тяжелые темные тучи к Лондону.

Сейчас я ощущал себя подобным облаком, несущимся прямо в объятия грозы… Грустные прохожие, закутанные поплотнее от пробегающего сквозь все преграды холода, не поднимая лиц, суетливо торопились кто куда…

Навстречу мне шла семья: молодая женщина и маленький мальчик, одетые совершенно не по сезону. Одной рукой миссис тщетно пыталась запахнуть полы потертой накидки, знававшей лучшие времена, другой – крепко держала мальчугана лет пяти в легкой одежде под теплым платком крест-накрест. Не знаю, что на меня подействовало, то ли особенно холодный порыв ветра, то ли грустный взгляд малыша, но я остановился. Галантно поклонившись и приподняв шляпу, я обратился к женщине с вопросом:

– Сударыня, простите за беспокойство, подскажите мне, пожалуйста, как попасть на Хеймаркет?

Она, остановившись, замялась и, настороженно взглянув на меня, вежливо ответила хорошо поставленным голосом образованного человека:

– Вам необходимо сначала выйти на Пэл Мэл, а оттуда вы сразу попадете на Хеймаркет.

– Благодарю вас, как попасть на Пэл Мэл, я знаю.

Я наклонился к малышу и незаметно сунул в складки его платка золотую монету в пять гиней, потрепав за худенькую щечку, улыбнулся им обоим.

Вежливо распрощавшись с замершей миссис, соблюдая всевозможное достоинство, я быстро отошел, ускоряя шаг. Даже перешел на другую сторону улицы, стремясь уйти как можно дальше, пока моя помощь не обнаружена. Позади раздался негромкий женский вскрик. Сюрприз найден. Превосходно!

В отличном настроении я быстро приближался к дому Клея, довольный тем, что меня не остановили. Мимо промчалась громоздкая карета, едва не задавив торговавшего газетами мальчишку. Я энергично прошел еще несколько кварталов, раскланявшись с парой знакомых по «Уайт-клубу», и обдумывая, как достойнее провести остаток времени, отпущенного до свадьбы. Я собирался подойти прямо к дому друга, но тут запряженная взмыленной четверкой лошадей закрытая черная карета, которая только повернула со стороны ближайшей аллеи, понеслась, рассекая лужи, прямо на меня.

– Стой, шельмы!.. – кричал кучер обезумевшим лошадям, незаметно их… подгоняя.

На миг я замер, всматриваясь в возницу, неопрятно одетого, со следами верной любви к алкоголю. Этот негодяй, заметив мое внимание, нагло ухмыльнулся полупустым ртом. Визг испуганных женщин, топот копыт, грохот кареты, несшейся на полном ходу… весь мир скрутился в один-единственный миг, превратившись в сгусток растянутого времени.

Я отпрыгнул. Не знаю, как мне это удалось, но даже не упал. Лихач, уверенно управляя распаленными конями, унесся прочь. Несколько выведенный из себя этим происшествием, я постучал тростью в дверь к Эду. На удивление, дверь открыл сам граф Клей, проворчав вместо приветствия:

– Инсбрук, здесь висит колокольчик… – Потом, спохватившись, с участием поинтересовался: – Как ты? Отошел? Я думал, что ты до следующего утра не встанешь…

Я удивленно посмотрел на друга. Интересно, кого он ждет, что сам к гостям выходит?!

Потом спокойно ответил:

– Как видишь, я здесь. Был у графини Торнхилл, мы обговаривали подробности бракосочетания.

Эдмонд молча осмотрел меня и спросил:

– Что ты намереваешься теперь делать?

Я уверенно заявил:

– Использовать оставшуюся свободу по максимуму!

Джил

Сегодня день выдался на редкость суматошным. До обеда я тренировалась. Мне было просто необходимо чем-нибудь загрузить свое тело, не привыкшее к покою. Иначе… казалось, что я сойду с ума от излишка ненужной энергии.

Единственное, что я могла делать, не нарушая исторических предписаний, – это освоить конные прогулки. Кстати, это было тем самым, чего я никак не могла добиться на станции, хотя в точности изучила все теоретические нюансы. Сегодня я загоняла двух кобылок до нервной дрожи, зато теперь чувствовала себя уверенно на любой лошади, обитавшей у бабушки в конюшне.

Конечно, серьезно овладеть навыками за две недели я бы не смогла, но основы постигла и даже начала немного рисковать – к неудовольствию старого грума, который все это время скептически наблюдал за моими потугами. Ведь вживую я коней никогда не видела и первое время даже немного их побаивалась, чем вызывала презрительное фырканье жеребца и высокомерно-снисходительные улыбки у престарелого Гарри.

Я уже поняла, что бабушке чрезвычайно свойственно милосердие: она собирала людей без будущего, заботилась о них и помогала обездоленным. Вот и своему верному Гарри она не раз предлагала купить небольшой домик и наделить пенсией, но он упорно отказывался, предпочитая энергично возиться с лошадьми при графине. Бабушка ценила подобную преданность, поэтому в Лондоне новых грумов у нее не было.

Я подозревала, что у нее в доме нашли себе прибежище опозоренные служанки и бывшие узники Ньюгейта. Она настоящая христианка, которая серьезно относилась к вере не по букве, а по духу.

Я совсем позабыла о визите графа, назначенном на полдень. И, появившись расхристанной после тренировки, шокировала его. А он меня окончательно разочаровал… Теперь не буду обращать внимание на то, как он выглядит. Для меня граф навсегда останется высоким и элегантным мужчиной с злым взглядом. Инсбрук хоть и улыбался, но его темные глаза смотрели на меня, прагматично оценивая, словно коня на ярмарке. И бабушка явно была расстроена.

Тон его голоса был вежливо ледяным. Интересно, чем это я вызвала такое неудовольствие? Хотя… что за самолюбие и обиды?! Мне срочно нужно наладить с ним отношения, иначе проект осложнится. Пока все шло просто чудесно, он сам меня нашел и предложил вступить в брак… На такое ведь точно никто не рассчитывал!

В час дня нам нанесла визит бабушкина подруга с двумя внучками. Виконтесса Клифтон, крупная женщина с низким голосом, выглядела благодаря излишним пропорциям тела моложе бабушки.

Я повела двух девушек в розарий за домом. Внучки виконтессы, девицы чуть постарше и помладше меня, вначале держались сухо, исключительно в границах холодной вежливости, но постепенно, вспоминая подробности вчерашнего бала, развеселились.

Старшая мисс, невысокая, хрупкая брюнетка, хихикнула, прикрыв ладошкой рот, и спросила:

– Теперь все говорят, что у вас с графом Инсбруком была длительная романтическая связь, но дедушка нам сегодня во всем признался…

Я хотела узнать, в чем же признался виконт Клифтон, но девушку перебила младшая сестра Виолет:

– Под нажимом бабушки… он признался… – Она была внешне копия старшей, Беллы, но чуть более кругленькая.

– Да, все так. – Белла солидно кивнула. – Под нажимом бабушки дедушка признался, что это он вчера вечером в мужском клубе рассказал графу о вас.

Я любезно ответила:

– Теперь я знаю, кого мне благодарить за лучшего жениха в Лондоне.

Девчонки, переглянувшись, глупо захихикали, не размыкая губ.

Что же там такое и почему виконту понадобилось графу обо мне рассказывать? Никак не выказывая своего любопытства, я улыбнулась вместе с ними. Благо это просто моя работа, иначе на месте настоящей ранимой барышни девятнадцатого века мне было бы больно от их любопытства и глупости.

Я начала было показывать гостьям лучшие розы бабушки, особо выделив собственных любимиц, но девушки, слушая меня вполуха, вновь и вновь переводили разговор на скандальную помолвку.

– Вы его после видели?

– Да, он сегодня уже нанес нам визит, обсудил с бабушкой условия брачного соглашения.

Мои спутницы заметно потускнели. Романтично настроенным, им хотелось нешуточных страстей, а тут все чинно и благородно.

– Джулиана, вы, верно, безумно рады? Граф – красавец, я как вижу его, у меня коленки подкашиваются…

– Несомненно, он красив, как Аполлон, – согласилась я и повела девушек к выходу, с тоской оглядываясь на цветущие розы. Завтра все будут знать о моей тайной страсти к лорду Инсбруку. Я покачала головой. Вот глупышки, здесь так прекрасно! Чудесные цветы посреди слякоти и промозглости Туманного Альбиона, а им важно, что скажут в светских гостиных о неожиданной помолвке… Я никак не могла насмотреться на живую красоту, проводя в оранжерее все свободное время. А может, со мной не все в порядке? Почему эти темы, любимые девушками во всех веках, мне совершенно безразличны? Я взяла с полки кожаные перчатки Жака, искусного садовника, специально выписанного графиней из Франции, чтобы ухаживать за розами. Подхватив садовые ножницы, срезала по одной великолепной бордовой красавице для каждой из девушек. Потом вручила их со словами: – Посмотрите, они так прекрасны! Просто гимн самой красоте!

Девушки, рассматривая мои подарки, даже забыли о колючках. И молчали, задумавшись каждая о своем. Вероятно, их тоже проняла вечная красота мира… Больше не сказав ни слова, я сняла перчатки и аккуратно вернула их на место. Пропустив Беллу и Виолет вперед, плотно прикрыла за собой стеклянную дверь оранжереи. Вернулись мы в гостиную притихшие.

Подруги мило беседовали за чаем, радуясь «дружбе» внучек.

Мою бабушку с самого начала очень волновало, что у меня нет знакомых моего возраста. Теперь, надеюсь, она счастлива видеть, что я, наконец, нашла их. Посадив девушек рядом с собой, я принялась вежливо расспрашивать их об увлечениях. И, конечно, речь у нас зашла о нарядах.

Виола, более откровенная и раскрепощенная, чем старшая Белл, склонившись ко мне, доверительно прошептала:

– Если я скажу бабушке, она решит, что я сошла с ума! Но я просто обожаю, когда джентльмены носят хэвлок[3]3
  Хэвлок – пальто-накидка с длинной многослойной пелериной.


[Закрыть]. Это так безумно романтично! Сразу вспоминаются стихи Байрона…

Но Белл не дала сестре договорить. Она дернула Ви за локоть, показывая огромными глазами на бабушку. Ясно, чтение подобных стихов совсем не поддерживается взрослой половиной семейства Клифтон. Рядом с ними я чувствовала себя престарелой, настолько чистыми и наивными они были. Опустив глаза, грустно усмехнулась.

– О Джил… – Бабушка, повернувшись ко мне, весело сообщила, зная, что мне это будет приятно: – Леди Агата предложила тебе прогуляться. Вечером в Воксхолл-Гарденз фейерверк по случаю годовщины Трафальгарского сражения, а я знаю, как ты хотела там побывать. Вот и Белла с Виолет отправляются на праздник. Их будет сопровождать брат.

Я так рвалась попасть туда для изучения объекта, что в последнее время даже планировала ночную вылазку. Но это могло плохо кончиться, если бы меня кто-нибудь увидел. Это, возможно, обернулось бы полным провалом моей первой операции, потому что путь в высшие аристократические круги был бы закрыт для меня навсегда.

– Не могу выразить, как я признательна вам, ваша светлость, леди Клифтон! С удовольствием принимаю ваше приглашение… – Я не скрывала своей радости.

Виконтесса благожелательно кивнула:

– Вот и хорошо, а то сидит дома… На всех приемах с бабушкой за ручку! И как только Артуру удалось объявить помолвку с мисс Скромностью?

Мои щеки стали пунцовыми… Неужели я произвожу такое впечатление?

Гостья, довольная произведенным эффектом, рассмеялась от души и даже довольно громко… для леди.

– Знаешь, Кэтрин, – сказала она, – я таких нежных девушек давно не видела… с тех пор, как стало не модно отправлять их на воспитание в монастыри…

Бабушка, согласившись с таким метким замечанием подруги, кивнула. Заметно, что ей было приятно. Надеюсь, я ее не разочарую… потому что у меня намечено много дел в Воксхолл-Гарденз.

Проводив гостей, я отправилась в свою комнату – снаряжаться. Надо было подобрать удобную и теплую (при этом еще и нарядную) одежду. Придумать, куда положить альбом и… небольшую чернильную ручку. Это была настоящая проблема: потому что ничего современного брать с собой нельзя, а как писать на весу гусиным пером? Если только пару строк чиркнуть? И как с собой чернильницу таскать? Вот и надумали в перо вставить заранее заправленную чернильную ручку очень простой конструкции.

Я еще раз все взвесила. На синее бархатное платье накину шерстяную накидку в тон, под ней альбом будет незаметен. Да и синий свет в темноте не различишь.

Когда закончила сборы, было почти пять часов. Старая служанка миссис Линдон уложила мои локоны под шляпку, я даже не вдавалась в подробности как, предвкушая будущую прогулку и из-за этого чувствуя себя невестой, ожидающей жениха…

Дело в том, что в описаниях знаменитого места в начале девятнадцатого века было множество белых пятен. Лондонские театры, Вестминстерское аббатство, соборы и многое другое неплохо изучены… Но только не Воксхолл. И мне выпала честь сделать это первой, так что просто необходимо зарисовать и тщательно зафиксировать увиденное там в этот исторический момент.

Выпив с бабушкой чаю, я подумала, что не сделала самого простого, не расспросила графиню, и решила исправить ошибку.

– Бабушка, я… мы… можем и завтра днем прогуляться по Воксхоллу? Мне хотелось бы порисовать.

– Конечно, милая. Возьмешь свои акварели, и прогуляемся… А может, лучше отправиться в Гайд-парк? Там есть прелестное озеро. Поедем туда?

– Как хорошо задумано! Погуляем сначала по Воксхоллу, а потом вокруг озера в парке!

Бабушка рассмеялась столь откровенному упрямству.

– Хорошо… но я не совсем понимаю твое желание прогуляться именно в Воксхолле. Если бы ты отправилась туда с галантным молодым человеком, но со старухой?! О времена, о нравы!

Мы рассмеялись. Как же я буду без нее…

Поцеловав бабушку, поднялась к себе за накидкой. Уже почти шесть, скоро сюда прибудут внуки виконтессы Клифтон.

На улице по-вечернему суетились фонарщики, разжигая фитили.

Мне захотелось понаблюдать за ними, но во двор въехала карета и остановилась у высокого полукруглого крыльца. Я вздохнула, между делом поправила шляпку и медленно спустилась вниз. В гостиной меня уже дожидались сестры и черноволосый молодой человек. Девушки легко поднялись с парчового диванчика и представили мне своего старшего брата, мистера Алекса Демоуэри, будущего виконта, невысокого коренастого юношу, который с добродушным любопытством разглядывал меня. Бабушка похвалила успехи Алекса в управлении имением, коими сегодня во время визита щедро похвасталась леди Агата. Молодой человек густо покраснел, чем сразу вызвал мою симпатию.

Наконец мы расселись в карете и отправились смотреть праздничный фейерверк. Как только лошади тронулись, Алекс, покровительственно улыбаясь, спросил:

– Как предпочитаете попасть на праздник – на лодке или в карете?

Мы дружно ответили, что на лодке, тогда он постучал по крыше тростью, привлекая внимание кучера. Когда тот притормозил, юноша пояснил ему, как лучше проехать к лодкам.

Свой альбом я оставила дома. Если пойдем с бабушкой, днем зарисовки делать удобнее. Значит, сегодня только прогуляюсь и обдумаю, что буду рисовать завтра.

Переправившись через Темзу, мы попали в царство праздника, ярких огней, музыки и великолепно одетых гостей. Сначала мы чинно гуляли по многолюдным аллеям Воксхолла, наблюдая за оркестром, гостями и мило беседуя, затем выбрали пустую беседку и устроились в ней.

Я наслаждалась каждым мгновением: вечерним Лондоном, разодетой публикой, самим «вкусом» настоящего девятнадцатого века. Наконец-то я почувствовала себя по-настоящему в прошлом.

На одной из широких аллей к нам неожиданно присоединились друзья Алекса, с которыми он еще недавно учился в Оксфорде. Они вмиг заразили своим весельем Белл и Ви. Одного джентльмена звали сэр Кристиан Клер. Круглым лицом, забавными усами и милой, снисходительной улыбкой он напоминал кота. Второй – мистер Майкл Вуд, на вид он был построже Кристиана, но тоже приятной наружности и обходительных манер.

Я рассматривала их исподтишка, изучая новый для меня объект – «молодой человек в природе», и по возможности старалась не привлекать к себе внимания, так как мне интересней было наблюдать, чем участвовать в общем разговоре. Поужинав вместе в беседке, молодые люди вежливо распрощались с нами. А мы вновь отправились гулять.

Погода заметно испортилась, стало прохладнее. Откуда-то наползал туман, покрывая и свет, и темноту мягкой дымкой. В толпе то тут, то там высказывались опасения, что спустившийся смог помешает фейерверку. Мне стало скучно, и я решила пойти на разведку, а то под бабушкиным крылом совсем заигралась в нежную аристократку. До фейерверка оставалось еще несколько часов; не увидев его, Алекс с сестренками домой не уедут.

Сделав вид, что заметила кого-то из знакомых, я приподнялась на цыпочки и энергично помахала рукой, волнуясь от всей души. Потом перевела взгляд на своих спутников и пояснила, не обращая внимания на их недовольство:

– Я отлучусь на две минуты… там моя подруга, и мне бы хотелось с ней поговорить… Только поздороваюсь и вернусь.

– Давайте мы вас проводим… – предложил Алекс.

Но я распахнула глаза и заговорщицки тихо произнесла:

– Нет, не стоит. Она, верно, здесь инкогнито, и, если кто узнает, она мне никогда не простит!

– На вашем месте я бы поостерегся гулять в такой час без провожатых, – насупившись, сказал Алекс. – А я не могу отпустить вас одну, я за вас графине обещался!

– Я понимаю, но там моя подруга мисс Ло… – Я не договорила, пусть сам придумает, какая мисс Ло… это может быть. – Всего две минуты! Вы будете меня видеть! Я же рядом…

Девушки поджали губки, вероятно припоминая, кто же эта таинственная мисс Ло…

– Я только подойду, немного поговорю с ней и вернусь… – Я продолжила исполнять партию глупышки. – У меня ведь помолвка, а она даже не знает… – Я авансом улыбнулась будущему виконту за «понимание и доброту» и, более не дожидаясь категоричного запрета, развернулась и понеслась к небольшой компании, скрывающейся в тумане.

Алекс раздраженно крикнул вслед:

– Только две минуты! Мы будем ждать вас в крайней беседке…

Я на бегу махнула рукой, мол, «да-да, поняла». Потом, надев капюшон, чтобы максимально прикрыть лицо, пошла дальше прогулочным шагом. Джентльмены и дамы полусвета, к компании которых я бесцеремонно присоединилась, покосились на меня, и только. Это же хорошо! Я решительно обогнала их и скрылась в тумане, не дожидаясь неприличных предложений.

Когда шум праздника остался позади, я свернула на боковую дорожку с кустами по краям, уходящую в глубь парка. Меня она устраивала потому, что благодаря редким фонарям тут невозможно было заблудиться в отличие от темных тропинок, разбегающихся в разные стороны.

Теперь я шла, упиваясь свободой.

К сожалению, в этой части парка ничего исторически ценного не оказалось. Я искала скульптуры или стелы, что-то связанное с победами или… пожарами… но, увы, все было напрасно.

Когда я, разочарованно вздохнув, решила повернуть назад, на тропинке под фонарем меня поджидали бродяги. Высокий старик со сморщенным, как сухофрукт, лицом, рыжий амбал с глупым выражением на давно не мытой физиономии и головорез в довольно приличной одежде, но с паклей вместо волос. В тумане, тяжело дыша, скрывался еще кто-то. Итак, их четверо…

Я остановилась, наблюдая за «персонажами», вид которых напомнил мне пиратов из романа Стивенсона. Самый старший из них, тип с мерзкой улыбкой, выставил перед собой нож и начал приближаться.

– Милочка, ну-ка давай-ка перекинемся словечком, а может, и чем погорячее.

Услышав грязный намек, троица дико загоготала.

«Ага, предвкушают», – поняла я.

Я очень боялась, презирая саму себя за слабость, – и при всем этом хотела настоящего боя. Сколько было тренировок, но это все совсем не то…

По законам моего мира я честно предупредила нападавших:

– Ваши действия повлекут за собой наказание. Я предупреждаю.

– Неужто счас твой полюбовничек явится, которого ты в кустах дожидалась?! – с издевкой на грубом кокни произнес старик, отвлекая меня от напарника, подступающего со спины. – Так вот мы! Настоящие мужики!

На мне длинный корсет и плотная шерстяная юбка, которая не даст развернуть бедро в полной мере… Что делать?! Я запаниковала, оглядываясь… Но только на миг. Резко развернулась к подкравшемуся сзади бандиту и ударом ноги выбила ему коленную чашечку. Может, и не сломала, но ближайшие полгода он нормально ходить не сможет. А может статься, что и никогда… Довольно молодой, но уже насквозь пропахший алкоголем и мочой, он катался по влажной земле и громко скулил, перемежая стоны отборными ругательствами.

Старик, не заметив моих манипуляций, решил, что я с испугу случайно задела молодчика. Развернувшись к покалеченному, он с отвращением на лице процедил:

– Гарри, заткни пасть! Не то сюда толпа подвалит… Тогда пеняй на себя!

Пострадавший, услышав гневное шипение старика, заткнул рот, продолжив мычать в руку.

Вот это послушание! Я с шумом выдохнула воздух из легких и сухо произнесла:

– Предупреждаю в последний раз: идите своей дорогой, иначе вам никто не поможет!

Трое оставшихся на ногах грабителей заржали. Я вновь выдохнула и приготовилась драться. Мое счастье, что это отребье не рассчитывало встретить отпор от леди. Не дожидаясь нападения старика, я сама ринулась к нему.

– Эй, девка, давай столкуемся… – усмехнулся старик, поигрывая ножичком.

Я ловко поймала его за локоть правой руки, нажав на болевую точку, – он вскрикнул, выронив нож, – и резко вывернула ему руку. Чем довела бродягу до болевого шока. Ногтями со всей силы надавила на затылок, отключив его. Про себя отсчитав до пяти, отпустила бесчувственное тело на землю. Если держать до восьми, это смерть.

Двое других уже неслись на меня, яростно выкрикивая оскорбления.

Одному я толкнула под ноги бесчувственного старика, другого встретила ударом ноги в живот. Пусть и не в полную силу из-за юбки, но весьма чувствительно для нетренированного пресса. Рыжий мужичок, видимо, шотландец, только охнул и согнулся пополам.

Я бросилась к споткнувшемуся о старика бродяге, когда он, чертыхаясь, поднимался с земли. Ударив его локтем под горло, стремительно вывернула руки за спину. Он мгновение переводил дыхание, потом, плюя слюной, с огромной ненавистью выдавил на литературном английском:

– Не зря тот, кто заказал тебя, приказал убрать сразу…

«Нежно» вывернув ему руки еще сильнее, я безмятежно спросила:

– И кому же я так досадила? – Он меня не удивил: ну зачем я профессиональным убийцам?! Это нападение во всех смыслах могло быть только ошибкой с их стороны.

– Не знаю… – проскрипел от боли насильник. – Заплатили за тебя хорошо…

Так-таки и за меня? Я улыбнулась.

– Это приятно, когда тебя высоко ценят… А почему вы сразу не выполнили задание? Нож в спину, и нет проблем.

– Старому все мало… «Пущай поплачет, поизвивается, а я посмотрю…» – передразнил он старика.

– А вы небось поразвлечься заодно решили. Что добру-то пропадать? – сочувственно произнесла я.

В ответ он только зарычал, пытаясь вырваться. Но только сделал себе больно.

Вывернув негодяю суставы до хруста – теперь он боялся дернуться и громко стонал, – брезгливо бросила его валяться в полузабытье от болевого шока. В это время размышляла, что делать дальше. Ведь это настоящие наемные убийцы! Может, полицию сюда позвать?

Я поправила шляпку, пригладила рукою волосы и, одернув юбку и накидку, брезгливо обошла стонущих негодяев, направляясь назад по тропинке, закутанной в пушистый туман.

Шаг за шагом я успокаивалась. Медленно двигаясь по аллее, освещенной редкими фонарями, я начала испытывать безотчетную тревогу вперемешку с щемящей тоской. В чем дело? Я не могла ни понять, ни обозначить свою горечь словами.

Ночь тихо струилась вокруг, наполняя все чудом. Далекие голоса и шум только подчеркивали бархатное великолепие осени, царившее кругом. Мне хотелось, чтобы все звуки исчезли, чтобы услышать, о чем шепчет туман и как с деревьев падают листья… Оттого ли, что я чужая этой красоте, наполненной жизнью, мне было обидно, что я росла в пустом пространстве, а не на самой Земле, с которой ощущала полное родство. А может, совсем наоборот, и это безотчетная тоска… по дому?.. «Астере»? Из-за полного одиночества?

Восхитительный мир, окружавший меня, я понимала и принимала его во всей красе. Что же удивительного в том, что природа так тронула мою душу? Просто мне было досадно, что рядом нет никого, кто мог бы разделить со мной эту радость. Я поймала туман в ладошки и рассмеялась. Туман… Настоящий! Как же это все здорово!

Я полетела как на крыльях, иногда пританцовывая от распиравшей меня радости. Заглянув в крайнюю беседку, я застала там сестер и брата. Выражение их лиц было кислое.

– Такой чудесный вечер. Ах, если бы можно было здесь танцевать? – выпалила я.

– Нет… Нельзя, – отрезала Белла, раздраженная моим долгим отсутствием. – Мы вас заждались!

– Простите, рассказывая подруге о помолвке, я увлеклась и забыла обо всем на свете! – Моя счастливая улыбка вызвала какой-то намек на снисхождение. – Так мы будем танцевать? Все так романтично: вечер, оркестр, праздник, и мы танцуем… – Я сейчас говорила им, о чем мечтала.

– Неловко… – Робкий голос Белл показал, что мое предложение ее весьма заинтересовало.

– Будет скандал… – развеселилась молоденькая Виолет, чуть не хлопая в ладоши от моего «чудовищного» замысла.

– Ну что вы… Под бдительным оком старшего брата разве кто-то в чем-то усомнится?

– И мы будем танцевать тихо… – поспешно сказала Белл. – Только Алексу придется найти нам подходящих кавалеров…

Оставшийся до фейерверка час мы танцевали. Было весело, даже лучше, чем на балу…

Домой я вернулась почти под утро, уставшая, но довольная.