Текст книги "Нить Ариадны, или Путешествие по лабиринтам психики"

Зачастую болезнь является способом избежать, спрятаться от чего-то психологически неприятного, непонятного, мучительного – от тех чувств, о которых страшно даже подумать. Происходит так, как будто легче убежать в болезнь тела, чтобы потом отвлечься на его излечение и забыть о беспокоящих чувствах, нерешенных ситуациях, давно назревших конфликтах, чем решать эти самые ситуации и конфликты.

Человек бежит за симптом как осел за морковкой, подвешенной хитрым хозяином прямо перед его носом.

Хитрым хозяином является в данном случае собственное бессознательное, желающее достучаться до сознательного хотя бы с помощью симптома.

Только надо помнить, что ослы всегда бегут за морковкой, даже на живодерню.

Почему так? Просто этот способ регрессии и защиты (в виде нескончаемого бегства в болезнь), вероятно, усвоенный с детства, – самый доступный, но совершенно бесперспективный и бесполезный.

В результате организм тратит свою драгоценную жизненную энергию одновременно и на поддержание патологического симптома, и на борьбу с ним. Вот такой парадокс.

Таким образом, каждый телесный симптом условно выгоден его обладателю, внося в жизнь, кроме помехи, еще дополнительные бонусы – например, можно не ходить на работу и наконец-то отдохнуть на вполне определенных и социально одобряемых основаниях. Речь идет о тех, кто привык работать, «не покладая рук», без выходных и отпусков. Или условной выгодой может стать более снисходительное и внимательное отношение родственников, если они есть. А если нет, появляется повод пожалеть самого себя, избежать какого-то разговора или встречи, отложить давно запланированное, но не очень приятное дело.

Замечено, что у психиатрических пациентов при включении телесных функций в условиях необходимости выживания (например, внезапное заболевание – перелом, опухоль, воспаление), психическое состояние улучшается. У накопленной энергии появляется иное направление течения – и напряжение ослабляется.

Классик психоанализа Карл Густав Юнг, не один десяток лет посвятивший исследованию невротических симптомов и особенностей характера их носителей, писал: «Но все же, спросите вы удивленно, что за прок от невроза? Чего им можно достигнуть? Но тот, кто сам в окружении своих близких имел ярко выраженные приступы невроза, хорошо знает, чего только не „достигнешь“ с его помощью! Нет вообще лучшего средства, чем невроз, для того чтобы тиранить весь дом. В особенности сердечные приступы, приступы удушья, всевозможные судороги оказывают огромное действие, эффективность которого едва ли может быть превзойдена. Извергающиеся потоки сострадания, благородный ужас любяще-озабоченных родителей, беготня взад и вперед перепуганной прислуги, шквал телефонных звонков, спешащие на помощь врачи, тяжелые диагнозы, тщательные обследования, длительное лечение, крупные расходы – и в центре всего этого, посреди этой суматохи лежит сам невинно страждущий, к которому окружающие еще и преисполнены благодарности за то, что он нашел в себе силы перенести свои “судороги”». Целенаправленно, хитро, утонченно…

Другими словами, любая болезнь несет, кроме страдания, определенный смысл. Она преднамеренно выбирается бессознательным и оформляется в симптом в качестве защиты от психологической боли. И распознать это намерение – значит встать на путь исцеления.

Мы уже прояснили, что психосоматические симптомы возникают как следствие длительно существующего ощущения внутренней или внешней опасности, страхов, неудовлетворенности, сомнений. Кроме физической опасности, когда необходимы реакции организма, обеспечивающие боевую готовность, человек может ощущать опасность психологическую, например угрозу собственному Я, страх потери любви и значимости. В ответ возникают чувства вины, обиды, раздражения. Направленные внутрь раздражение и агрессия начинают «разъедать» тело изнутри. Так человек попадает на территорию стресса.

Если подобные деструктивные чувства и ощущения затягиваются надолго, то сопровождающее их напряжение физических параметров тела (повышенные артериальное давление и пульс, усиленное дыхание, гиперфункция щитовидной железы и других желез внутренней секреции) закрепляется и становится постоянным, а в медицинской карте появляются диагнозы: ишемическая болезнь сердца, стенокардия напряжения, гипертоническая болезнь, гиперфункция щитовидной железы, сахарный диабет и другое. Во всех перечисленных случаях имеет место избыточность функции того или иного органа как следствие избыточности того или иного психического состояния, чувства, ощущения, убеждения, ситуации, действия, то есть стресса. Порочный круг замыкается.

Речь идет не просто об эмоциональном реагировании, свойственном человеку, а о чрезмерной силе и длительности его проявления, когда стресс физиологический превращается в патологический.

Вообще-то небольшая порция стресса необходима нам для нашего же развития. Малый стресс – это прививка от вредного влияния избыточного стресса.

С приведенными размышлениями вполне согласуется теория известного физиолога Ганса Селье о значении для организма физиологического и патологического стресса.

Принято считать, что стресс – это нечто опасное, вредное для здоровья. Исследованием влияния стресса на организм занимался физиолог Ганс Селье, который описывал стресс как «неспецифический ответ организма на любое, предъявленное ему требование…» В результате такого ответа организм реализует приспособительную функцию и восстанавливает нормальное состояние. При этом активируется и усиливается один из базовых инстинктов организма – инстинкт жизни, проверка которого началась когда-то с ситуации родового стресса с его внезапностью начала, многочасовым усилением мышечного напряжения, нарастанием кислородного голодания в процессе схваток и непредсказуемым изменением среды обитания с необходимостью дальнейшего существования в условиях разнообразных сенсорных нагрузок.

Стресса невозможно избежать. Наш организм постоянно к чему-то приспосабливается – к изменению температуры воздуха, перевариванию пищи, взаимодействию с людьми. Закономерное истощение после кратковременных нагрузок является обратимым. В этом случае стресс повышает устойчивость организма к вредным факторам и называется физиологическим.

Организм испытывает потребность в физиологическом стрессе – как необходимом условии развития.

Во время новой ситуации происходит мобилизация резервов организма, необходимых для преодоления препятствия и движения вперед. Стимулируются защитные силы организма, активизируется деятельность органов и систем, усиливаются адаптивные возможности. Вот пример функционирования системы кроветворения: физиологическая, то есть небольшая, кровопотеря стимулирует кроветворение, а патологическая (когда одномоментная потеря крови составляет более 0,5 % массы тела) истощает ресурсы кроветворной системы, и организм нуждается в реанимационных мероприятиях.

При сильном и длительном стрессе или необходимости адаптироваться в сложных условиях возможны нарушения механизмов саморегуляции и возникает так называемая болезнь адаптации – дезадаптация. Затраты организма на поддержание себя в состоянии дезадаптивного стресса огромны. Тревога – один из психологических симптомов, сопровождающих дезадаптивный стресс.

Стрессоустойчивость – величина не константная, единожды данная и неизменная. Она вполне может меняться в зависимости от нашего эмоционального, физического, психологического состояния, от намерения, которое мы создали, чтобы овладеть новой, неизвестной ситуацией, от уровня мотивации к действию, от гормонального фона и даже от хронобиологических ритмов.

ДЕШИФРОВКА СИМПТОМОВ

Метафорический смысл симптома «ком в горле» спрятан в самом его названии. Образное название симптома, который проявляется в субъективном ощущении трудности глотания, помехи и тяжести в области горла. Иногда человек пытается «запить» этот ком. Вода на время облегчает ощущение, но потом оно появляется вновь.

В своей обыденной речи мы часто пользуемся словосочетанием «ком в горле», чтобы обозначить свое состояние. А другим, тем, кому мы рассказываем, сразу становится понятно, о чем речь. «Ком к горлу подкатывает», когда мы вот-вот готовы заплакать от обиды, досады, сожаления. «Хочется сжаться в комочек», когда холодно, одиноко, горько, обидно. Комочек делает нас как будто маленькими, невидимыми. Мы говорим о каком-то человеке, который слишком навязывает нам свое неприятное общение: «Надоел, как кость (ком) в горле».

Горло – орган, которым глотают. Если бы мы рассматривали значение кома в горле в прямом, буквальном смысле, как будто он материализовался и существует в своем видимом варианте, то его функция определялась бы необходимостью закрыть горло, не выпустить оттуда нечто или не дать проглотить и поперхнуться. Возможно, мы что-то не хотим или не можем, символически конечно же, проглотить, от того и появляется «препятствие» в горле.

А еще горло – то место, которое рождает слова. Вероятно, какие-то слова рождаться не хотят, а потому, накапливаясь, превращаются в «ком».

Если вы знакомы с этим симптомом, вспомните что, когда вы разговариваете, ком становится ощутимее. Он как будто мешает вам что-то сказать или не разрешает говорить что-то болезненное, обидное, неприятное для вас или собеседника.

Что вы мешаете себе сказать? Что бесплодно, безуспешно пытаетесь проглотить? Что за слова застряли у вас в горле?

Может быть, вы боитесь сказать о своей любви кому-то? Или попросить у начальника повышения зарплаты, которой вы уже давно ждете и которой соответствуете? Может быть, он усиливается, когда вы разговариваете со своими подчиненными, еле сдерживая гнев по поводу их нерадивости и нерасторопности? Не будь вы солидным начальником, давно бы сказали бы крепким словцом все, что о них думаете, а тут вроде бы статус не позволяет. Вот вам и нужен ваш ком в горле, чтобы хоть как-то сдержаться.

Или, может быть, вы слишком много нелестного рассказываете подругам о своем неудачнике-муже… А потом вас исподволь так, тихонько-тихонько мучает чувство вины, которое не замедлило сказаться появлением кома в горле? Тогда это уже не просто ком, это кляп.

Или, может быть, вы не решаетесь сказать мужу о том, что знаете о его изменах или что давно уже назрел разговор о чем-то важном? Или вы хотите сказать своим родителям о том, что уже выросли и можете сами делать выбор, и не решаетесь, думая, что тем самым обидите их? Боитесь? Вот страх и собирается комом в горле.

Возникает вопрос, а почему собственно не сказать подчиненному, что он работает слишком медленно, а начальнику впрямую, что вы достойны большей зарплаты?!

Что вы на самом деле хотите говорить вместо того, что говорите в реальности?

Все очень просто – перестаньте себя обманывать и вы поймете, что на самом деле хочет сказать ваше горло. Напишите это на бумаге. Прочитайте. Теперь вы знаете, что вы на самом деле не решаетесь сказать. И теперь вам решать, говорить это или нет.

А может, ничего из вышеперечисленного в вашей жизни нет, тогда просто подумайте, чтобы это могло быть… О чем так сдержанно и напряженно вы молчите?

Другие органы, например чувств, «работают» или «не работают» по тому же принципу. Нарушение деятельности органов чувств в психосоматическом подходе рассматривается как «нежелание узнавать» реальность, взаимодействовать с ней, слышать и видеть то, что происходит с вами и вокруг вас. Вы стали хуже слышать? Подумайте, чем бы это могло быть вызвано? Как это соотносится с вашей жизнью, с вашими взаимоотношениями? Или у вас близорукость? С большой степенью вероятности в вашей жизни есть что-то или кто-то, кого вы не слишком хотите разглядывать? А может быть, вас устрашает взгляд в будущее?

Причинно-следственная цепочка может быть длиннее, чем описанная выше, тогда и времени, чтобы разобраться потребуется больше. Возможно, вы решите обратиться к специалисту-психоаналитику и в рабочем альянсе с ним сможете найти корни своего состояния и помочь себе.

Ученик Зигмунда Фрейда психоаналитик Вильгельм Райх ввел в психотерапию понятие мышечного панциря. Он доказал обусловленность мышечного напряжения существованием внутреннего психического напряжения и тем самым приравнял телесный панцирь к психологическому. Чем в большей степени человек закрепощен телесно, тем более он закрепощен психически, и наоборот. Мышечное напряжение может проявляться симптомами остеохондроза, нарушением осанки, скованностью движения и дыхания, мышечными болями в спине, суставными болями, являясь своеобразной защитой от болезненного эмоционального опыта. Райх назвал такой способ защиты «броней характера». Человек как будто постоянно находится в состоянии боевой готовности защищаться от чего-то или кого-то: мышцы напряжены как перед схваткой. Порой даже во сне он не может расслабиться. Такая броня «защищает» как от опасных импульсов внутри себя, так и от нападок извне.

Психологический панцирь приводит к психологической ригидности, утрате спонтанности. Мышечное напряжение связывает энергию, которую вы хотите, но по каким-то причинам боитесь использовать в желанном для вас направлении, например в поддержании взаимоотношений, реализации своей сексуальности, творческих намерений в профессиональной деятельности.

Если внимательно присмотреться и прислушаться к носителю «брони», можно заметить, что она проявляется на разных уровнях: в речи, жестах, позах, мимике, особенностях мышления, стереотипах поведения, способах общения. Это однажды усвоенные, неизменные и категоричные стереотипы мышления и поведения в основном направлены на удержание собственных эмоций, чувств и желаний в непроявленном виде. А поддерживается вся эта конструкция страхом.

Часто такой способ реагирования уходит корнями в детство, когда под страхом наказания ребенку запрещали плакать, проявлять недовольство или гнев, заставляли подавлять свои желания и влечения, в том числе сексуальные, учили «держать себя в руках». В результате ребенок сжимался, сдавливал дыхание, чувствовал страх. Так постепенно естественное спонтанное реагирование на окружающий мир заменилось невротической скованностью.

Атмосфера, отрицающая жизнь, неизбежно приводит к страху получения удовольствия, неумению заботиться о себе, а страх как эмоция, направленная внутрь, в свою очередь, закрепляется в теле мышечным панцирем. Проводя день за днем, год за годом в подобном корсете человек становится все более тяжелым, ригидным, скованным грузом непроработанных, невыраженных накопленных эмоций и чувств. Непроживание чувств приводит к эмоциональному застою – стагнации. Человек как будто перемещается в мертвую зону при жизни. Как образно выразился один из литературных героев, многие люди умирают в двадцать пять, их просто хоронят в восемьдесят.

Мышечный панцирь в обыденной жизни мы называем скованностью. Внешне она выглядит как один из признаков неуверенности и неловкости человека, который будто скован страхом привлечь еще больше внимания других.

Есть ли выход из такой ситуации? Райх показал, что можно непосредственно воздействовать на мускульный панцирь. Расслабление мышечных зажимов путем массажа, йоговских практик освобождает значительную психическую энергию и помогает процессу психоанализа.

Существует семь сегментов мышечного панциря, охватывающего тело, с которыми ведется работа в телесноориентированном психотерапевтическом подходе: область глаз, рот и челюсть, шея, грудь, диафрагма, живот, таз.

Райх работал с зажатыми мышцами, разминая их руками, чтобы высвободить связанные в них эмоции. «В конце концов, я не мог избежать впечатления, что физическая ригидность в действительности представляет собой наиболее существенную часть подавленных эмоций», – писал он.

Ноги выполняют функцию опоры для тела. А еще они нас куда-то приводят или не приводят. Не зря же есть выражение «ноги туда не идут». Есть и другие выражения, связанные с ногами: «ноги сами привели», «мне идется по жизни легко и свободно». В этом случае ноги здоровы.

Важным понятием телесной терапии является понятие «почвы под ногами», составившее принципиальный вклад в телесноориентированную психотерапию еще одного психоаналитика-психотерапевта Лоуэна. «Почва под ногами» – не только физическая опора для собственных ног, но и метафора для обозначения самого себя в реальности. «Чем прочнее человек ощущает свой контакт с землей (реальностью), чем крепче он держится за нее, тем большую нагрузку он может вынести и тем лучше может управлять чувствами», – отмечал Лоуэн, который видел, что у многих его клиентов нет ощущения твердой почвы под ногами и, соответственно, у них нет чувства соприкосновения с реальностью, снижена способность к адаптации, нет уверенности в себе, нарушено эффективное существование в реальном мире. Иметь «почву под ногами» – значит быть в энергетическом контакте с землей, получить ощущение стабильности и уверенности.

Биоэнергетический терапевт Стенли Келеман в понятие «почва под ногами» включил связь физической энергии с эмоциональными потребностями. В мастерской Келемана использовались упражнения специально для утверждения «почвы под ногами» и преодоления сомнения в себе. Например, участникам могли предложить постоять на одной ноге и почувствовать связь с почвой, затем помассировать эту ногу и вновь вернуться к эмоциональному переживанию этой связи. Или попрыгать на одной ноге, а затем встать на обе ноги для усиления чувства связи с землей. Можно научиться смещать внимание к стопам и удерживать его там всякий раз, когда чувство связи с опорой покидает вас.

Язва желудка – состояние не из приятных. В острой стадии требуется немедленное врачебное вмешательство. В хронической – постоянная поддерживающая терапия, диета, витамины.

Но на досуге все-таки рекомендуется подумать о символическом значении данного симптома. Кого из своего окружения вы бы назвали «язвой»? Наверняка найдете. Интересно, что этот человек часто оказывается ближе, чем вы ожидаете. Может быть, это не человек, а ситуация, которая так назойливо проявляет себя и уязвляет вас и ваше Я, что даже тело уже не выдержало и впрямую заявляет вам об этом.

Дело в том, что уязвленное самолюбие переносится психикой гораздо тяжелее, чем телесное нарушение – изъязвленная слизистая желудка. Вот организм и спасает вашу психику тем, что берет «огонь на себя».

Символически дыхание связано со свободой. В нашей речи эта взаимосвязь представлена метафорами «дышится легко, свободно, полной грудью», «по жизни идти легко». И мы понимаем, что человек, который так говорит о себе, и по жизни идет так же – легко, свободно, открыто…

Заболевания органов дыхания – функциональные или органические – также можно проанализировать с точки зрения психосоматического подхода. Затруднение дыхания, кашель, одышка психологически эквивалентны стеснению, ограничению свободы в реальной жизни – можно, например, «задохнуться от гнева, негодования, страха».

Большое внимание дыханию уделяли В. Райх и А. Лоуэн, напоминая, что «человек, который не дышит глубоко и свободно, уменьшает жизнь своего тела». Это тождество, а потому обратный вывод также верен. Человек, который дышит глубоко и свободно, продляет жизнь своего тела. И психики.

Как живем, так и дышим; как дышим, так и живем.

Повышенное артериальное давление, или так называемая гипертония, в академической медицине определяется как чрезмерное повышение тонуса сердечно-сосудистой системы (сосудистый спазм) по сравнению с тем, который человек ощущает как комфортный для себя. Артериальное давление поднимается в ответ на сильную эмоциональную реакцию, особенно когда мы стараемся ее спрятать, скрыть, подавить. Постоянное сдерживание эмоций приводит к хронически повышенному артериальному давлению.

В ситуации острого и хронического стресса активизируется симпатическая нервная система. В результате поднимается артериальное давление, быстрее бьется сердце, расходуется глюкоза в крови, из надпочечников высвобождается стрессогенный фактор – адреналин, усиливающий перечисленные изменения в теле.

В переводе с языка тела на язык психологии это означает, что человек живет с превышением допустимых для него нагрузок, под символическим прессингом внутренних или внешних необходимостей-долженствований.

Такая жизнь перестает быть жизнью как таковой, превращаясь в автоматическую неосознаваемую круговерть. Превышение тонуса может проявляться в разных жизненных сферах, например в виде гиперответственности на работе и дома, когда под давлением обстоятельств, отчетов, начальников, родственников или собственного «внутреннего прессингующего контролера» приходится выполнять бо€льшую нагрузку, нежели вы в состоянии или вам хотелось бы выполнить.

От таких людей можно часто услышать сокрушенное: «Ну я ж не могу этого не сделать!.. Должен!». И долженствование постепенно превращается в болезнь. А если обратимся к языковым источникам, то увидим, что слова «долг» и «боль» имеют одну корневую основу («Психоактивный словарь» Э. Цветков).