Текст книги "Алина в Стране Чудес"

– Иди, – негромко сказал Причесах. – Удачи, Активиа!

И я пошла. Не скажу, что эта здоровенная зверюга, именуемая конём, вызвала во мне очень тёплое чувство: я лошадей только в кино видела, ну, ещё на улицах иногда – издали. А вот вблизи… Коняга косил на меня большим тёмным глазом и фыркал, оскаливая крупные зубы, – ему бы зубную пасту рекламировать, а не девушек из цивилизованных миров возить. Как хватит за коленку – инвалидность обеспечена. Но я шла – долгая дорога к славе и власти начинается с первого шага. Хотя нет, это уже второй, нет, третий шаг: первый шаг я сделала, покидая полянку с порталом, а второй – выйдя из чащи к дому лесника. А сколько ещё шагов впереди – знают, наверно, только местные боги… Всё в шоколаде, Алинка, успокоила я себя – нормальные стервы плевали на нервы! Твой любой каприз будет главный приз!

Посадка на коня прошла успешно – более того, я даже потешила самолюбие. Сотник опустился передо мной на одно колено – дочь Отданонов не кикимора болотная! – и сложил руки наподобие ступеньки. Я встала на эту приступочку с чувством глубокого аморального удовлетворения – это тебе за холодец, гад мохнорылый, а потом я тебя всё равно повешу! – всадник подал мне руку, сотник чуть приподнялся, и я вякнуть не успела, как оказалась в импровизированном седле – боком, как и положено благородной даме.

Да, в «лексусе» сидеть удобнее – а ведь мы ещё не поехали… Однако воин умело, уверенно и аккуратно, без пошлых прихватов, придерживал меня, и я успокоилась – не всё так сумрачно вблизи.

– …а-а-ар-ш-ш-ш! – зычно выкрикнул вскочивший в седло сотник, и мы рванули. Я вцепилась в конскую гриву, шепча свои излюбленные матерные идиомы, но конь шёл ровно, и я быстро сообразила, что свалиться бедной мне не грозит – крепкая рука воина была куда надёжнее ремня безопасности. В лицо ударил ветер – мой будущий мир летел мне навстречу.

* * *

Активиа-Алина не оглядывалась назад, привыкая к скачке и всецело поглощённая мыслями о своём великом будущем. А страж Рощи смотрел вслед удаляющейся кавалькаде, пока она не скрылась на том берегу реки в облаке пыли. Если бы Алина увидела Причесаха через десять минут после того, как они расстались, она бы очень удивилась. Во-первых, он разительно изменился: исчезли глыбоподобные мускулы, исчезла лохматая шевелюра. Перед домом стоял средних лет человек в тёмной одежде: человек, каких множество во всех Мирах, населённых разумными. А во-вторых – взгляд, которым назвавшийся Причесахом провожал авантюристку, мчавшуюся навстречу своей судьбе. В этом взгляде была мудрость, ирония и грусть – лёгкая, почти незаметная.

ГЛАВА ВТОРАЯ. ДОРОГА ПОЛНА НЕОЖИДАННОСТЕЙ

Солнце стояло высоко и палило нещадно, но встречный ветерок, рождённый нашей лихой скачкой, играл роль кондиционера. Я пообвыклась, сидеть было мягко, коняга бежала ровной рысью, сюжет развивался нормально – чего ещё надо? Сотник скакал справа, время от времени контролируя ситуацию – то есть посматривая на меня заботливо и с оттенком уважения. Это мне понравилось – похоже, мой мир уже начал оценивать меня по заслугам. И неважно, что на самом деле я имею к Отданонам такое же отношение, как глухонемой от рождения к «Фабрике звёзд», – важно, что эти лохи средневековые верят в моё благородное происхождение. Четверо воинов образовали квадрат, центром которого была я, любимая, – типа выстроились почётным караулом. Или… просто караулом? Нет, всё-таки почётным – во всяком случае, хотелось в это верить. Я ещё не знала, что очень скоро этот эскорт окажется для меня не роскошью, а средством выживания.

Дорога перевалила через пологий длинный холм, и впереди показалась кудрявая рощица.

– Там мы сделаем привал, леди Активиа, – почтительно сообщил сотник.

Я снисходительно кивнула. Не сомневаюсь, что мои секьюрити без проблем смогли бы скакать целый день, и что мы остановимся только ради меня, и понимание этого факта пролило ещё одну ложечку бальзама на мою ранимую душу – уважают, значит! Погодите, то ли ещё будет, когда я… Но что именно будет тогда, я додумать не успела.

Справа от дороги, чуть впереди, степь как будто взорвалась. Комья вывороченной сухой земли и выдранная рыжая трава полетели во все стороны, и из тучи пыли выскочило нечто. Что конкретно, я разглядеть не успела – какое-то переплетение игл, шипов, клешней и суставчатых ног, – потому что вся эта конструкция с неимоверной быстротой устремилась ко мне. Правый передний охранник вылетел из седла – как ветром сдуло! – сотник яростно заорал и выхватил меч, а водитель моей кобылы мгновенно сделал полицейский разворот. Возмутиться по поводу того, что он, придурок, подставляет мою спину этой взбесившейся сенокосилке, я тоже не успела – отпустив мою талию, воин левой рукой подхватил висевший у седла круглый щит и вскинул его навстречу атакующей бестии, прикрывая беззащитную меня, а правой вытащил меч, умудрившись при этом не поцарапать мне бедро. Потом что-то ударило меня в спину, и я полетела с коня лицом вперёд – прямо в пыльную степную траву.

К счастью, я инстинктивно выбросила вперёд руки, да и толчок был несильный – я упала скорее от неожиданности. Короче, отделалась лёгким испугом и царапиной на щеке – этот ковыль или как его там оказался растением жёстким. И пока я поднималась, материлась и отплёвывалась, всё уже кончилось – точнее, я увидела самый финал драки.

Сотник и трое воинов бойко шинковали мечами помесь громадного – метра этак в два ростом – паука с богомолом. Многочисленные конечности этой мечты пьяного энтомолога ломались под ударами клинков с сухим треском, словно валежник под топором, – была у нас как-то корпоративная вечеринка на природе: мужчины собирали сучья для костра, пока дамы сервировали стол… Вошь-мутант уже подыхала, беспорядочно дёргая конечностями, а когда сотник, смачно хакнув, разрубил пополам башку с тупыми фасеточными глазами, лапы твари подогнулись, и она ткнулась мордой в землю.

– Вы целы, леди Активиа? – встревожено спросил сотник, с усилием выдирая меч из конвульсивно сомкнувшихся челюстей экзотического насекомого. Лезвие высвободилось, издав при этом звук гигантской тарелки, по которой трудолюбиво проводят гигантским ножом.

Я молча дёрнула головой, отпихнув носком кроссовки упавший возле меня кусок хитина с торчащими из него короткими толстыми волосами, – язык почему-то отказывался отлепиться от нёба. Я огляделась, стараясь не очень рассматривать то, что осталось от этой агрессивной гниды-акселератки, – зрелище было не слишком эстетичным.

Трое бойцов деловито дорубали шевелящиеся обломки твари и старательно заливали их густой тёмной жижей из объёмистых оплетённых фляг. Прихрамывая, к ним подошёл четвёртый воин – тот, которого выбили из седла, – ведя в поводу всхрапывающего коня; на атласном боку лошади алел длинный – от основания шеи до хвоста – разрез, из которого сочились частые красные струйки. Мой телохранитель – бледный, как свежепобеленный потолок, – с трудом спешился. Я удивилась, почему он не бросил щит – неудобно же слезать с коня с этим подносом, – а когда поняла, в чём дело, меня чисто конкретно затошнило.

Воин не мог бросить щит – его левая рука была пришита к нему длинным костяным шипом, насквозь пробившим и щит, и руку. Торчащий из рукава острый конец шипа был красным, словно его окунули в краску, – как раз в тот момент, когда я увидела весь этот сюр, с него сорвалась увесистая жирная капля. «А ведь эта каркалыга летела мне в спину, и если бы…» – внезапно поняла я, и тут же почувствовала, что этот мой новый мир нравится мне гораздо меньше, чем пять минут назад. У меня богатое воображение – я живо представила себя бабочкой на булавке. Бр-р-р-р… Да, одно дело читать про всё это, забравшись с ногами на диван и потягивая джин-тоник, и совсем другое – принимать непосредственное участие в подобном перформансе. «Может, ну его нах, эти миры с их грубым реализмом?» – мелькнуло у меня в голове, однако я сурово затоптала эту трусливую мыслишку. Я цела-невредима, сказала я себе, и охранник защищал меня самоотверженно – это ли не свидетельство того, что я Избранная? А раз так, нет оснований для пессимизма – вперёд и с песнями!

– Вы целы, леди Активиа? – повторил сотник, подходя ко мне и не обращая никакого внимания на покалеченного подчинённого. Заметив царапину на моей несколько запылённой физиономии, он торопливо вложил меч в ножны и поднёс ладонь к моей пострадавшей щеке.

Повеяло теплом – ощущение было таким, словно по коже провели большой и мягкой кисточкой. Саднящее жжение исчезло.

– Не беспокойтесь, леди, ваша несравненная красота нисколько не пострадала – уже завтра от вашей раны не останется и следа, – сказал он, закончив процедуру.

Хм, поверим на слово… Магия, блин горелый: они же тут все, как сказал Причесах, колдуют, кто во что горазд… Пожалуй, не буду я его вешать – лучше сделаю своим личным визажистом-косметологом, а за холодец – лишу сексуальных утех сроком… ну, скажем, на год: за базар надо отвечать! Нет, всё-таки этот мир не так уж плох, и станет ещё лучше, когда я сделаюсь его повелительницей!

А сотник тем временем подошёл к искрошенным останкам наехавшей на нас твари – они здорово напоминали крабовый салат, обильно политый чёрным майонезом, – и щёлкнул пальцами. Вспыхнуло яркое пламя, и я увидела, что воины, приготовлявшие этот салат, с ног до головы забрызганы какой-то липкой беловатой слизью – кровью чудовища (или что там у него было вместо крови?). Фу, гадость какая – бя-я-я-я…

И только запалив очистительно-погребальный костёр, сотник-целитель-пиротехник занялся раненым воином. Хитиновый шип вышел легко, хотя он был шероховатый и, надо думать, моему храброму телохранителю пришлось совсем несладко – я видела, как по его бледному лицу катились капли пота. Но воин не проронил ни звука – вот это я понимаю, мужик, не то что некоторые типы из моего былого мира. Сотник помог раненому снять щит и разрезал рукав, обнажая сквозную рану жуткого вида. Смотреть на окровавленное мясо и белевшую в ране сломанную кость мне было как-то не очень в кайф, и я переключилась на инструмент, оставивший эту рану. Лекарь-командир небрежно отбросил сломанный шип в сторону – похоже, местным парням все эти смертоубийственные приспособы давно уже не в диковинку.

Хитиновое остриё толщиной в три пальца имело в длину около полуметра и обладало костяной твёрдостью – эта хрень играючи сломала бы мне позвоночник. Внутри – примерно до половины – шип был полым, а конец – сплошным, как бы литым. Да, блин, инструментик – тяжёлый… А если ещё учесть силищу, с которой был нанесён удар… Окружающий мир снова несколько потускнел в моих глазах, и мне стоило некоторых усилий взять себя в руки. Я хотела было оставить шип себе на память – типа как трофей, повесить на стенку, – однако, поразмыслив, решила этого не делать: девушку из клана Отданонов такими игрушками не удивишь, да и стенки для этого украшения у меня пока что нет.

– Леди Активиа, – услышала я, – нам надо двигаться дальше.

Оказывается, сотник уже завершил операцию – рука воина была искусно перевязана и даже зафиксирована на груди раненого. От костра тянуло смрадным запахом жженой кости – да, от источника такого благовония лучше держаться подальше.

– Поехали, рыцарь, – милостиво согласилась я, бросая шип на землю.

– Я не рыцарь, я всего лишь начальник сотни наёмников, – смущённо пробормотал сотник, однако было видно, что ему приятно такое обращение. Мужикам надо периодически льстить, и тогда умная женщина всегда добьётся от них всего, что ей нужно. Главное в этом деле – не переборщить: мужики быстро привыкают к лести и принимают её как обыденную повседневность – эффективность применения резко снижается. А вот в точно рассчитанных медикаментозных дозах – самое то. Вот и сейчас – тупоголовый сотник сомлел и пустился в объяснения, хотя я их и не просила.

– Это был песчаный попрыгун – зверь редкий и очень опасный. Он умеет целиком зарываться в песок или в землю, да ещё маскируется при помощи отводящей глаза магии. Простому эхху спрятавшегося попрыгуна и не разглядеть, – виновато пояснил он, – поэтому-то мы не заметили его, пока он не бросился на нас. И вот ещё что, – сотник внимательно посмотрел на меня, – песчаные попрыгуны почти никогда не пересекают реку – они водятся там, в пустыне и предгорьях. За всю свою жизнь я впервые встречаю песчаника здесь, и я думаю («О, ты ещё и думать умеешь? Ну-ну…»), что этот попрыгун шёл по вашему следу, леди Активиа. Песчаники очень умны – он не стал бы нападать на шестерых вооружённых воинов, даже если был бы очень голоден. Он хотел убить вас, леди, – именно вас! Наверно, это слуга Вам-Кир-Дыка! – торжественно подытожил начальник сотни наёмников.

– М-м-м… – пробормотала я, изображая глубокое раздумье. – Я что-то припоминаю… Ну да, следил за мной кто-то, шуршал листвой, кряхтел и плотоядно чмокал. А было это, – я вспомнила географические описания лесника, – как раз на границе пустыни и Поперечного Леса. Наверно, этот гад крался за мной от самых предгорий. Я бы и сама его замочила, да вот беда – моя магия, как бы это сказать, немного протухла после того, как наш замок накрыло Тупое Облако.

– Не расстраивайтесь, леди, – сотник поспешил меня утешить. – Властительница Окостенелла – могущественная магесса, она вам поможет обрести все ваши прежние умения.

«Хотелось бы верить, – подумала я, – только это – вряд ли…»

– А пока мы будем вас охранять: один раненый воин и один раненый конь – это не цена за спасение жизни дочери Отданонов. Правда, нам придётся остаться там, – он кивнул в сторону зелёной рощи, – на ночлег: раньше завтрашнего утра раны не заживут, а если на вас идёт охота, то шесть мечей всяко лучше пяти. Я отправил туда двоих воинов – на разведку: если по вашему следу шёл песчаный попрыгун, то в этой безобидной роще может прятаться и древесный ползун-душитель. Вон, они уже возвращаются.

Да, этот сотник вояка опытный – всё успевает. Пожалуй, не буду его вешать. Хотя… Он мне ещё заплатит за холодец, дебил армейский, – на всю оставшуюся жизнь запомнит!

– В роще никого нет, – доложил один из вернувшихся воинов.

– И не было, – добавил второй, – по крайней мере, со вчерашнего дня.

– Поехали, – коротко распорядился сотник.

На сей раз мы двигались куда медленнее, и не только потому, что мои охранники буквально обнюхивали каждый подозрительный придорожный бугорок, – раненый воин еле держался в седле, а другой шёл пешком, оберегая своего порезанного коня. В охранении осталось только трое бойцов: они ехали впереди тесным клином, положив обнажённые мечи на конские гривы. А за ними следовали мы – сотник собственноручно вёз любимую меня, ведя светскую беседу и не забывая одновременно шарить глазами по сторонам.

Беседа получилась содержательной. В частности, я узнала, что Окостенелла – одна из наиболее значимых удельных правителей, что с ней считается сам Шумву-шах, и что до её резиденции осталось примерно полдня конного пути – доехали бы сегодня к вечеру, если бы не визит невежливости редкого насекомого. Узнала я и о том, что сотник со своими воинами гонялся за шайкой степного разбойника Дастар-хана, но рано утром получил от Окостеннелы посланный с волшебным ветром приказ насчёт ведьмы – то есть насчёт меня, – бросил все дела и помчался выполнять полученное распоряжение. А потом сотник заявил следующее:

– Я восхищён вашим мужеством, леди Активиа, – я знавал мужчин, срывавшихся на поросячий визг при виде тени песчаного попрыгуна. А вы… Я знаю, что стражи Порталов не лгут, но у меня, – он запнулся, – были… некоторые сомнения в том, что вы та, за кого вы себя выдаёте. Но теперь, когда я увидел, как вы ведёте себя в минуту крайней опасности… Простите меня за то, что в вас усомнился, леди Отданон!

«Во, блин, – подумала я, – не знаешь, где найдёшь, где потеряешь!». Да если бы я не оцепенела от феерической быстроты и бредовой нереальности всего происходящего на моих глазах, то завизжала бы так, что кони попадали, и сам этот попрыгунчик из песочницы мигом откинул клешни, не доводя дело до поножовщины. Тоже мне, нашёл героиню-комсомолку! Но сотнику я, понятное дело, ничего такого не сказала – зачем разрушать новорождённую легенду об отважной Отданонке? Если этот мир даёт мне фору, её надо брать!

– Ладно, чего уж там, прощаю – дело прошлое, – великодушно уронила умная я, и сотник тут же расцвёл, как дикая орхидея.

А я вдруг вспомнила, что до сих пор не знаю, как его зовут: они же тут сами, видите ли, не представляются – вежливые типа. А, какая разница – мне с ним детей не крестить и даже, надо полагать, в одной койке не лежать. Хотя насчёт последнего – это ещё неизвестно. Ночь впереди, а парень он лихой – вон как своей железякой ловко орудовал, только брызги летели. Да и вообще он ничего, хоть и не в моём вкусе, если честно.

Однако я решила отложить ритуал знакомства на потом – мы уже подъезжали к роще.

* * *

Снаружи этот лесок выглядел малогабаритным, словно квартира-«хрущовка», однако внутри оказался просторным и где-то как-то даже комфортабельным. В глубь рощи вела широкая утоптанная тропа – правда, пришлось спешиться: ветки нависали слишком низко. Деревья стояли сплошной стеной, а их переплетённые кроны смыкались вверху шатром – красиво, блин. Тропка вскоре вывела нас на небольшую полянку, чем-то похожую на ту, на которой я очухалась сегодня поутру, только размером поменьше, да не было видно неба над головой – его заслоняла крыша из листьев. А так – всё по местному фэнтастандарту: миленькая травка под ковролин, по периметру очень натуральные могучие древесные стволы; у корней одного из них весело булькал чистенький родничок. Такой вот мотель придорожный для усталых путников-тараканобоев, типа «приют убого чухонца». Зной и пыльный ветер остались там, снаружи, а здесь всё было клёво. Нет, в общем и целом этот мир совсем даже неплох.

Я уселась на траву, привалившись спиной к шершавому дереву, скинула кроссовки и носки и с наслаждением пошевелила босыми пальцами – просто кайф, удовольствие, равное половому. А мои охраннички не расслаблялись и времени зря не теряли – затрещал костерок, возле которого появилась снедь: немудрёная, но, судя по всему, вкусная и экологически чистая. И что мне понравилось – та троица, которая была по уши извозюкана в содержимом потрохов безвременно почившего попрыгуна, быстренько помылась-почистилась и привела себя в божеский вид. И я так поняла, это им сотник приказал – заметил, глазастый, как я морщила нос, глядя на этих его ударников разделочного труда (и особенно принюхиваясь к ним). Хм, может, и не стоит его вешать? Ладно, посмотрим на его дальнейшее поведение.

Покамест он вёл себя нормально. Зыркнул мельком, отметил, что усталая я отдыхаю безмятежно, – и занялся своими прямыми обязанностями полевого командира на привале. Одного воина поставил готовкой заниматься – назначил дежурным по кухне, – троих снарядил в лес. Двое из них вскорости вернулись, волоча подбитую стрелой крупную птицу (третий, я так думаю, остался в карауле на тропе – чтоб никакая очередная пакость к нам без спросу не заявилась). Птичку тут же резво ощипали, распотрошили и подготовили к жарёхе. Раненого бойца командир тоже пристроил к делу – следить за костром, а заодно и за общей обстановкой на полянке, – сам же занялся врачеванием пораненной лошадки. Я видела, как под его пальцами затягивался кровоточащий разрез на лошадином боку – филиппинские хилеры отдыхают. Коняга вздрагивал, всхрапывал, переступал с ноги на ногу и вскидывал голову, но на людей не кидался – сотник ему что-то нашёптывал на ухо, не забывая при этом зорко смотреть по сторонам и держать руку на пульсе событий. Не, свои погоны – или что у них тут офицеры носят? – он заслужил честно.

Я тоже смотрела по сторонам, но, в отличие от командира, лениво-праздно – я здесь гостья или кто, да к тому же, как выяснилось, девушка из хорошей местной семьи! Что мне, корнеплоды прикажете чистить? Ещё чего не хватало – вон их сколько, мужиков-бугаёв, вот пусть они и работают. Мужики вообще созданы (раз уж это недоразумение существует по чьёму-то недомыслию) исключительно для обслуживания нас, женщин, и удовлетворения наших всевозрастающих потребностей. Да они вообще должны нам пятки лизать хотя бы за то, что мы их к телу допускаем! У насекомых – у термитов с муравьями – мудро устроено: у них есть царица, на которую пашет от зари до зари весь муравейник. Правда, царица эта рожает конвейерным способом, но люди (то есть мы, женщины) могут и должны внести коррективы в эту примитивную схему. Рожать – это для тупых подсобниц, а утончённым натурам вроде меня такое занятие не к лицу – мы созданы править. Тут главное подобрать себе толковых советников по всем вопросам, да не забывать их периодически отправлять на эшафот, чтобы не успевали заборзеть сверх меры – вот и весь секрет мудрой правительницы. Когда я стану Шумву-шахиней, я весь этот мир перекрою под себя, доберусь и до Вам-Кир-Дыка, и никакая магия ему не поможет!

Наслаждаясь мыслями о своём грядущем величии, я решила закурить. Вообще-то я не курю оголтело, скорее балуюсь – так, в компании, или чтобы впечатление произвести, – ну, это когда загадочно-томный взгляд из-под полуопущенных ресниц сквозь сизую стройку сигаретного дыма, обвивающего изящные пальцы с красивым маникюром (на мужиков такой финт действует безотказно). Я вытащила из кармана пачку сигарет и матюгнулась – она была вся смята и сплющена: это, наверно, когда я навернулась с лошади. Результаты вскрытия подтвердили мои худшие опасения – целой осталась только одна сигаретина. Ладно, могло быть хуже – хорошо ещё, зажигалку не потеряла.

Зажигалка, слава богу, работала (в последний момент мне подумалось, что в мире магии она может и отказать). Я со вкусом затянулась и поймала исполненный благоговения взгляд сотника. Я насторожилась, но, как оказалось, зря: родившийся в моей руке огонёк его не удивил – понятное дело, магия! – а вот когда я выдохнула дым…

– Я слышал, леди, – почтительно произнёс вояка, – что князья Отданоны в прошлом роднились с драконами, но, признаться, не верил. А теперь – верю.

– Да, было дело, – неопределённо подтвердила осторожная я. – Одна моя прабабушка по материнской линии (имени я решила не называть), как гласят семейные предания, имела любовника-дракона – отсюда оно и пошло. Я и огонь раньше умела выдыхать, но после того, как Тупое Облако… – Тут я спохватилась и решила не сильно завираться: чувство меры надо соблюдать!

Однако сотник не настаивал на подробностях. Вместо этого он поклонился с грацией дрессированного медведя и сказал:

– Прошу вас, леди Активиа, – обед готов.

Я церемонно кивнула в ответ – привыкай, привыкай, Алиночка, то ли ещё будет! Приглашение пришлось как нельзя кстати: после экзотического завтрака у дома Причесаха прошло часов пять, не меньше, и аппетит у меня разыгрался. Неудивительно – на свежем-то воздухе, да ещё после скачки со смертельным аттракционом «шило в спину»… Жаркое из птицы источало дразнящий запах, и я не колебалась ни секунды – если уж мой желудок принял и переварил шашлык из лярвы, то уж обыкновенная здешняя пернатая дичь пойдёт по любому. Вряд ли охотнички подстрелили что-нибудь реально ядовитое – они ведь ребята местные, разбираются, что можно есть, а что нет.

Я села у костра на чей-то заботливо расстеленный плащ и взяла поданный сотником нож – к местному столовому этикету я уже привыкла. Трапеза протекала в торжественном молчании: воины не смели и пасть раскрыть в присутствии благородной меня, а сотник без лишних слов исполнял обязанности моего личного гарсона. Вот такой расклад мне нравится!

После банкета, отяжелев от еды и выпитого вина (не в пример более крепкого, чем то, которым меня потчевал страж Рощи Порталов), я неспешно вернулась на своё прежнее место под деревом и откровенно прилегла – земля была тёплой, и трава мягкой, – подложив под голову свернутую куртку. Чутьё мне подсказывало, что такая спартанская простота только поднимет мой рейтинг в глазах воинов-наёмников. Хорошо… Лицо гладил тёплый ветерок – лёгкий, почти незаметный, – сквозь густую листву проскакивали искорки солнечного света. Я была сыта, находилась под надёжной охраной, и будущее виделось мне исключительно в радужных тонах. У костра негромко – чтобы не беспокоить важную меня – переговаривались воины, фыркали лошади, пасущиеся у самых деревьев, и этот монотонный шум убаюкивал. Пока всё было путём – я уверенно набирала очки и шла к намеченной цели. Меня немного беспокоила встреча с магессой Окостенеллой – как-то оно там выйдет? – однако я сочла, что все проблемы надо решать по мере их поступления. С этой оптимистической мыслью я и задремала.

Проснулась я, когда уже заметно стемнело и стало прохладнее – это меня и разбудило, несмотря на то, что кто-то (наверное, сотник) укрыл меня плащом. Значит, дело к вечеру, и я продрыхла часа три. Ничего, послеобеденный сон полезен для здоровья – это доказано.

Сотник сидел у костра и смотрел в огонь – на его лице танцевали красные блики. Но он тут же заметил, что я проснулась, и повернул голову – мол, чего пожелает леди Активиа? И это мне понравилось – хорошо, когда кто-то готов выполнять твои желания (а ещё лучше, когда кто-то работает за тебя и на тебя). Я потянулась, встала, собственноручно подтащила к костру укрывавший меня плащ, уселась на него рядышком с начальником сотни наёмников и протянула руки к огню.

– Леди Активиа замерзла? – участливо спросил сотник. – Хотите горячего травяного настоя?

– Разве это холод? – небрежно бросила я. – Вот у нас в горах… Но от чая не откажусь.

«Да, это не «Липтон», – подумала я, глотая из кружки тёмный обжигающий напиток, – в смысле, гораздо лучше. Блин, такой чай в моём мире завоевал бы все мыслимые бренды! Здорово всё-таки, что я сюда попала – вот что значит быть Избранной!». И тут я заметила под деревьями шалаш – его не было, когда я засыпала.

– Это для вас, – пояснил сотник, перехватив мой взгляд. – Не пристало благородной даме из рода Отданонов ночевать на земле среди простых воинов. Конечно, вам больше подошёл бы шатёр, но никто из нас не смог его наколдовать, – добавил он извиняющимся тоном, – так, чтобы это было вас достойно. Мы ведь воины – у нас свой профиль магии.

Я не совсем поняла это его разъяснение, однако встала и пошла посмотреть, что же они там для меня соорудили. А ничего получилось у ребят – этакий терем-теремок в лесном стиле. Несколько тонких стволов – или толстых веток? – в качестве каркаса и охапки веток потоньше в роли стен и крыши. Строение аккуратное и ладненькое, внутри здоровенная куча травы, поверх которой постелены два плаща – типа ложе. Хм, и широкое ложе, однако… Я посмотрела на сотника, но его каменная физиономия не выражала ничего, кроме глубокого почтения. Ну-ну…

– А кстати, – вкрадчиво начала хитроумная я, – мне до сих пор неизвестно твоё имя, отважный воитель. Как тебя зовут?

– Меня зовут Верт О’Прах, – с готовностью признался сотник.

«Ого! – мысленно ахнула я. – Понятно теперь твоё очень нервное беспокойство по поводу возможной кары за неисполнение приказа и твоё пристрастие к юным наложницам – с таким-то имечком нельзя пропускать ни одной юбки! Удивительно, как это я до сих пор не стала объектом твоего повышенного внимания – ты, братец мой, ведёшь себя как монах, а не как поручик-повеса. Или ты решил наверстать упущенное ночью, и этот как бы шалашик – твоя хитрая уловка, ширмочка для уединения, так сказать? Что ж, поглядим, поглядим, как оно дальше пойдёт-поедет-побежит… Хотя – с чего это я взяла, что твоё имя значит в этом мире то же, что и в моём?».

Но закончить мысленное сопоставление лексических нюансов мне не удалось. В роще вдруг резко потемнело, со стороны тропинки донёсся истошный вопль часового, отдыхавшие воины мигом вскочили на ноги и схватились за мечи. А потом крыша нашего зелёного отеля раздалась и лопнула под чьим-то огромным и тяжёлым телом, толстенные ветви хрустнули, вниз посыпались листья, сучья и прочий древесный сор. В громадной прорехе показалось звёздное небо, но тут же на фоне этого планетария возникла уродливая драконья голова с горящими глазами и очень впечатляющими оскаленными зубами. «Накаркала, – отрешенно подумала я, – вот вам и вторая серия ужастика: «Парк Юрского периода» называется. Только дракона мне и не хватало для полноты счастья…»

Однако сотник не растерялся. Он бесцеремонно сгрёб заторможенную меня и двумя прыжками оттащил к самым деревьям. Кони заполошно заржали, воины кинулись в разные стороны, очищая посадочную площадку для этого «боинга», – а что делать, я бы посмотрела на вас в такой ситуации! – а сотник уже проталкивал меня через сплетённые ветви деревьев.

– Прячьтесь за стволы, там он вас не достанет! – заорал он, забыв куртуазное «леди». – Скорее!

Плюньте в рожу сочинителям сказок про то, как рыцари мочат драконов в честном поединке! Такую тварь только зенитной ракетой сбивать – этот дракон даже с не полностью развёрнутыми крыльями занял всю нашу полянку. Прижавшиеся к деревьям кони голосили изо всех своих лошадиных сил, воины попрятались – и я их не обвиняю, честное слово! И вы бы не стали обвинять, если б только увидели этого Змея Горыныча. Приделайте к автобусу крылышки соответствующих габаритов и привесьте сзади трейлер-прицеп для хвоста – получите примерное представление об этом летучем порождении белой горячки.

Зверюга могла на раз зачифанить всех наших лошадок – бежать-то им было некуда, – однако тварь, похоже, имела другие намерения. И я, кажется, догадалась, какие именно. Ой, мамочки-и-и…

Дракон поводил башкой из стороны в сторону, круша кроны деревьев, и уставился своими немигающими глазищами прямо на помертвевшую меня. Учуял, гад, – я видела, как у него хищно раздувались ноздри. Сотник остервенело рубил заросли, расчищая проход в глубь леса, подальше от этого зубастого кошмара, а я стояла ни жива ни мертва, влипнув спиной в корявое толстое дерево и чувствуя, что вот-вот джинсы мои станут мокрыми самым постыдным образом. Блин, так вот что чувствовала привязанная к скале Андромеда…

А дракон изогнул шею и всунул морду между двух стволов – меня обожгло горячим смрадным дыханием. Я могла бы при желании дотянуться до его бугристой рожи, вот только такого желания у меня почему-то не возникало. О’Прах дернул меня за руку, оттаскивая на расчищенный пятачок за деревом, и вовремя – крылатый ужас шлёпнул языком прямо туда, где я только что стояла. Язык у него был длинный и липкий – к нему так и цеплялись листья и кусочки коры, – и я содрогнулась, представив себе прикосновение этой живой ленты. Мы выиграли пару шагов, но дракон не унимался – он вдвигался в чащу с мощью бульдозера, сокрушающего зелёные насаждения под стройплощадку для нового торгового комплекса. На наше счастье, деревья здесь росли густо и были они очень основательные, толщиной чуть ли не с колонну Исаакиевского собора, так что даже у этого матёрого птеродактиля не хватало сил вывернуть их с корнем или сломать. Но с другой стороны, просветы между ними были густо заплетены типа лианами и прочей висячей гадостью – не прошмыгнёшь. Верт прорубал просеку, но делал он это куда медленнее, чем дракон продвигался вперёд. Мы проигрывали.