Текст книги "Парадоксы Младшего Патриарха"

Так оно и повелось с тех пор. Давно уже род Шенно сделался не только славен, но и богат, давно уже их земельные владения не уступали ничьим другим. Но до сих пор главным земельным уделом семьи Шенно была клумба в королевском саду, на которой гордо возвышался замок в половину человеческого роста высотой. Родовой замок семьи Шенно. Сторожевая Башня.

Только раз на протяжении долгих поколений к Сторожевой Башне не отнеслись с должной серьезностью. Король тогдашний вступил на трон лет не то пятнадцати от роду, не то даже и поменьше. Сторожевую Башню он распорядился снести: дескать, приедут иноземные послы, выйдут в королевский сад – и что скажут? Что король совсем еще сопляк несмышленый и в игрушки играет? Одним словом, Башню снесли. Тогдашний Шенно обиделся люто и заявил, что мятежа он не устраивал и заговоров не замышлял – так что король не имел никакого права сносить его замок, словно он повинен в государственной измене. А потом прихватил в первом попавшему портовом борделе шлюшку, бочонок вина и впридачу снеди всякой, прибыл в свои законные земельные владения – на клумбу то есть – и принялся радоваться жизни у всех на виду. Король возмутился и велел прекратить этот разврат в королевском саду: здесь, как-никак, придворные ходят. Шенно ответствовал невозмутимо, что никому, даже королю, нет и не может быть никакого дела, чем он занят на своей земле. На своей . Урок был усвоен, как должно. Сторожевую Башню отстроили на клумбе во всем ее былом великолепии – на средства короля, а не Шенно, дабы тем самым загладить обиду, нанесенную королем верноподданному. На гербе Шенно к башне на лазурном фоне с каймой из волн прибавился еще и флаг, изрядно смахивающий на пеструю юбку. И более с тех пор никто не покушался на честь и достоинство Морских Королей Шенно. Даже и поговорка такая сложилась: “На небесах – Боги, на суше – король, а на море – Шенно” До сих пор гордые владыки овеянной славой клумбы повелевали морем. Старший в роду всегда служил на море – и редко кто из них не добивался адмиральского звания, причем по заслугам.

Нынешний старший в роду Шенно тоже служил на море – и его адмиральское звание, если верить слухам, было уже не за волнами.

А младший из нынешних Шенно скончался у меня на руках в поганом притоне, сраженный ножом в спину. Не моим ножом, не моей волей – но моей рукой.

А средний из Шенно – Лиах, или как его там – собирается меня прикончить. И вполне может преуспеть в своем начинании, вот что скверно. Это я сгоряча подумал, что ничего он мне сделать не сумеет. Сумеет, и еще как. Это обычный царедворец, каким я полагал своего похитителя, не смог бы. А Шенно Лиах очень даже сможет. Все Морские Короли – отличные фехтовальщики.

– Эй, – обеспокоенно окликнул меня Тейн. – Что с тобой?

– Помните, – медленно начал я, – как я на днях вернулся без мага и сказал, что проверка удачи откладывается, потому что волшебника зарезали в случайной драке?

Вся четверка сосредоточенно кивнула.

– Ну так вот, – вздохнул я. – Он там был не единственным трупом.

– А поножовщина в притоне и вообще редко обходится единственным трупом, – возразил Дайр.

– Да, – кивнул я. – Но труп, о котором идет речь – Шенно Кеану.

– Ох, нет! – вскрикнул невольно Тхиа. – Кеану… Лиах, бедняга – вот горе-то! Такие славные парни…

– Я заметил, – сухо оборвал его я. – Вот только славный парень Шенно Кеану мертв, а славный парень Шенно Лиах собирается меня убить. Потому как уверен, что это я убил Кеану, и ничто его с этого убеждения не свернет, – я помолчал немного и добавил, – но я не убивал, честно. Просто… просто сложилось все так, и уйма свидетелей присягнет, что это я… я и сам бы поклялся, приведись мне со стороны увидеть.

– Так, – сказал Дайр Тоари, и голос его живо напомнил мне прежнего мастера Дайра. Я по старой памяти приготовился было к выволочке, но Дайр не стал ее устраивать, а только спросил, – Что делать собираешься?

– Что делать? – усмехнулся я. – Драпать собираюсь. Как можно дальше и как можно быстрее.

– Как это – драпать? – изумился Тейн.

– Ногами, – отрезал я. – Думаешь, проспится Лиах, раздобрится и от мести откажется? Как бы не так! Ты бы лицо его видел… и пойми, он ведь не просто серьезный противник, он еще и не сам по себе. За ним стоят все Шенно… по-твоему, я вправе вмешивать школу в свои разборки?

– Правильно, – сосредоточенно одобрил Тхиа.

– И это ты говоришь? – Сахаи обернулся к Тхиа разъяренным медведем. – Ты… ты смеешь… щенок неблагодарный!

Сахаи Нену за меня вступается. Еще и Майона Тхиа попрекает. Нет, положительно, настал конец света – а я и не заметил за невременьем.

– Это ведь опасно, – гнул свое Сахаи, – а ты – ты его отпускаешь…

– Отпускаю, – хладнокровно ответил Тхиа. – Еще и пенделя сзади дам, чтоб бежал быстрее. Нену, Кинтар прав. Ты даже представить себе не можешь, как он прав. Ты ведь не забывай – охоту на него объявил не кто-нибудь, а Лиах. Один из Морских Королей.

– Да хоть небесных! – окончательно озлился Нену.

– Шенно – морская мощь державы, – устало пояснил Тхиа.

– Где ты слов-то таких нахватался? – язвительно вопросил Нену.

– Среди знати, – отпарировал Тхиа. – Пойми, наконец. Кеану погиб – это всего лишь несчастный случай. Лиах на Кинтара охотится – это всего лишь кровная вражда. А вот если Шенно Лиах по душу Кинтара придет прямо сюда, в школу – мы что же, так его и отдадим?

Сахаи в ответ только кулаки сжал. На губах Рамиллу возникла и сгинула очень нехорошая усмешка.

– Не отдадим, – подытожил Тхиа. – Значит, не уйти отсюда Лиаху живым – потому что иначе он не уймется. И если он не один придет, а со своими людьми – этим тоже заживо не уйти. Я даже не говорю, сколько наших при этом костьми ляжет… но те, что выживут, отправятся точнехонько на плаху. Потому что это уже не случайность, а прямое убийство. Убийство одного из Морских Королей. А уж если он надумает братца-морехода с собой взять, без пяти минут адмирала – да за него нас всех на ниточки спрядут и в клубочек смотают. Кинтар – мастер. Учитель. Патриарх. Думаешь, он вправе уложить всю школу на эшафот ради надежды на собственную безопасность? Выживших казнят всех до единого, точно тебе говорю.

– Шенно – тоже, – подал голос примолкший было Дайр. – Ты ведь не забывай, что у нас за школа. Если Шенно устроит на нас налет и останется в живых, его ждет точно такая же плаха – если не та же самая. Только его это не остановит.

– Верно, – вздохнул я. – Он настолько помешался с горя, что может на это и пойти. Ему терять нечего.

– И мы должны отпустить Кинтара одного? – медленно, словно не веря собственным словам переспросил Нену.

– Ну почему же – одного? – предвкушающе протянул Тхиа.

– Ни-ни, – предостерег я. – Даже и думать не моги. Лиах – человек чести, это верно… а если горе одержит над честью верх? Если он вздумает взять моего спутника в заложники? А если не отпустит заложника даже после того, как я сдамся?

– Нет, – запротестовал Тхиа неуверенно. – Лиах не может…

– Может, – безжалостно возразил я. – Сегодня Лиах меня похитил. Так что я, считай, уже покойник. Еще бы самую малость… да, на этот раз он меня отпустил и слово мне дал, но лучше не вводить его в соблазн сделать мне больно за чужой счет.

– Значит, ты пойдешь один? – вот теперь Тхиа аж побледнел.

– Да. А ты мне нужнее здесь. Ты с ним знаком… и он тебя тоже знает. Ты – человек его круга. Тебе он поверит. Постарайся убедить его, что меня здесь нет. Что я сбежал.

– Он не поверит, – сдавленно произнес Тхиа.

– Поверит, – усмехнулся я. – Кеану убит ударом ножа в спину. Так поступают только трусы. Лиах с легкостью поверит, что я струсил, что я сбежал… поверит. Ему даже приятно будет поверить.

Тхиа яростно фыркнул. Рамиллу понурился. Сахаи с ненавистью смотрел на свой кулак: дескать, такая увесистая штука – и никакой от нее пользы, когда беда настала.

– Тогда собирайся, – коротко посоветовал Дайр. – К утренней тренировке и следа твоего здесь быть не должно.

– Верно сказано, – я поднялся и хрустнул пальцами. – Тейн, учеников оставляю на тебя. Справишься, не в первый раз. Тебе и вообще пора привыкать работать без присмотра. Дайр, если что, оборону организовать ты сумеешь. Тхиа, Шенно Лиах – твой, и чтоб у него никаких сомнений не возникло.

Все трое сосредоточенно кивнули, как по команде. Нену сидел недвижно.

– Можете идти, – распорядился я. – Сахаи… останься, поможешь мне вещи собрать.

– Да, мастер, – лицо Нену немного прояснилось.

Вот так. Не нужны мне при сборах никакие помощники – но не могу же я одного Нену оставить неприкаянным, верно?

Собирать мне было почти что и нечего. Немного еды, сколько-то денег, амулеты кой-какие, смена одежды… ну, оружие в дорогу я выбирал сам, покуда Нену упаковывал сумку.

– Кинт, – произнес внезапно Нену тихо-тихо. – Ты это… не дай себя убить, ладно?

Я выпрямился и посмотрел на него в упор. Ох, Нену… не везет тебе с мастерами, да и только. Сначала мастер Дайр бросил школу, изругав учеников последними словами, а потом и вовсе умер, воплотясь в младшего ученика Дайра Тоари. А теперь вот Кинт, мастер Дайр Кинтар, покидает школу… и ведь не сказано, что живым вернется.

– Я вернусь живым, Сахаи, – пообещал я, взваливая дорожную сумку на плечо. – Ты даже не представляешь, насколько живым.

* * *

Отмахав к полудню изрядный кусок пути – то дорогами, а то и лесом – я решил, что самая пора устроить привал. Отдохнуть, подзакусить малость… а самое главное, потянуть время. Тут ведь основная тонкость – бежать не слишком быстро. Если я слишком уж обгоню Лиаха, он меня не найдет. А надо, чтобы нашел. Чтобы следовал за мной, нимало не усомнясь в неотвратимости скорой поимки подлеца и труса Дайра Кинтара. Я не могу опережать его больше, чем на полдня. Я должен не удрать от него – это как раз дело нетрудное – а уводить его. Уводить как можно дальше от школы, как можно дальше от здешних мест. Веселенькая задачка, ничего не скажешь.

Особенно если учесть, что не уходить я должен бы, а остаться.

Слишком уж складно все выходит. До того складно, что это не может быть совпадением. Совпадением, горькой и нелепой случайностью я мог считать случившееся, покуда не знал, кого оплакиваю как безвинную жертву. Но теперь, когда лицо мертвого мальчишки обрело имя… нет. Судьба, конечно, любит пошутить иногда, и шутки у нее мерзкие донельзя, но… нет. Не настолько же.

Незнакомый паренек натыкается на нож в моей руке, заливая ее своей кровью. Но только паренек этот не просто мелкий дворянчик с безупречной родословной, а Шенно Кеану. И сам я не просто случайный посетитель притона, продувшийся в пух и прах, а мастер Дайр Кинтар. Морская Мощь Державы против Тайной Опоры трона. Лучше не придумаешь, сколько ни старайся. В кошмарном сне, и то не увидишь: Шенно и школа режут друг другу глотки – а если какая случаем цела останется, палач мигом подравняет. Две силы уничтожают друг друга собственными руками. Третья, надо полагать, это королевская гвардия… интересно, чем сейчас заняты господа гвардейцы? Тоже кровной местью балуются – или, наоборот, заговоры плетут, воспользовавшись удачным моментом? Впрочем, неважно. Лиаха я уведу, а значит, резни не будет.

Совпадение? Ох, не верю я в такие совпадения. Если цепочка случайностей привела Шенно Кеану на нож в моей руке – самая пора проверить, из чего сделаны звенья этой цепочки. Разведать. Разузнать. А для этого я должен не удирать невесть куда, а вовсе даже наоборот, остаться.

Но ведь не разорваться же мне напополам!

Одна надежда на Тхиа с Дайром. Ведь это они навели меня на мысль. Так что если уж я поневоле выводы сделал, эти двое сообразят тем верней. Да и управятся, если подумать, лучше, чем я бы мог. Тхиа к нам пятнадцати лет попал. Вкуса к интриге он не имел никогда – но и память подрастерял навряд ли. Я в таких делах полнейший лопух – а он очень даже с понятием мальчик. А уж лучшего следопыта, чем Дайр Тоари, и вовсе не сыскать. Нет, если можно хоть что-то разузнать на месте, Тхиа и Дайр справятся без меня – и лучше меня. Хотя узнавать, скорей всего, уже нечего. Если я прав, и случайности кем-то тщательно организованы, этот кто-то наверняка уже за тридевять земель отсюда, и след давным-давно остыл… почему, ну почему я ни одной живой душе сразу не рассказал всей правды о том, что случилось в притоне? Почему самонадеянно решил пережить свой ужас и вину в одиночку, не делясь ни с кем? Стоило мне только признаться во всем Дайру или Тхиа – глядишь, и не пришлось бы сейчас улепетывать куда подальше.

Подальше – то самое слово. Чем дальше я уведу Лиаха, тем лучше.

И что мне с ним потом делать прикажете?

Потому что – а, проваль – не хочу я убивать Шенно Лиаха. Ну не хочу, и все тут. Тем более, что он в своем праве. Тот же Тхиа, к примеру, мне брат не по крови, а всего лишь по выбору души… но ведь подумать страшно, что я сделал бы с тем, кто посмел покуситься на моего названного братишку. Да что там Тхиа – за любого из моих учеников… даже за Меани Ринха… живое бы мясо голыми руками на кровавые клочья рвал – за любого. А Кеану Лиаху не учеником и не названым братом приходится, а кровным. И навряд ли Морские Короли промеж собой собачатся. Нет, Лиах брата своего младшего наверняка любил. Славные ребята эти Шенно – так, кажется, Тхиа сказал?

Славные. Очень.

И я не хочу убивать славного парня Шенно Лиаха. Даже если случайно… не желаю, чтобы случайность кровью хлестала на мои руки. Довольно с меня Кеану.

Не хочу убивать Лиаха… а попробуй его не убей! Он-то как раз меня убить собрался. Всерьез. И если мы с ним лицом к лицу схватимся… ох, не знаю. Конечно, не все мои ухватки ему знакомы, и кое в чем я превосхожу его наверняка – но вот на мечах я ему уступаю. Да и на ножах, пожалуй, тоже. Более слабого противника без труда можно осилить, не убивая, а после пощадить – но Лиах из нас двоих не слабейший. Он попросту иной. Может, он и не сильнее меня – но он иной. Другой. И как мне сберечь его?

Как мне его пощадить, да при этом самому в живых остаться?

Потому что я не могу себе позволить помереть. Если я прав, и случайность эта – не в случайность… тогда моя смерть, даже и добровольная, будет страшной ошибкой. Нет, умирать мне никак нельзя – иначе неведомый враг добьется цели. Притом же я Сахаи обещался – а слову своему я всегда был хозяин, и обыкновения этого менять не собираюсь. Да и потом… тьфу, проваль… ведь если разобраться – а с какой стати я должен умирать? С какой стати и вообще кто-то должен умирать?

И как мне объяснить это Шенно Лиаху?

Он не поверит мне. Что бы я ни сказал, что бы ни сделал – не поверит. Поздно. Еще и вчера было поздно. И до похищения. Вот если бы я знал, как зовут мою случайную жертву… если бы тогда, если бы прямо тогда я пришел к Лиаху с окровавленным ножом в руке да рассказал бы ему всю правду… хочешь – милуй, хочешь – убей, вот он – я… не исключено, что Лиах бы мне поверил. А если и нет – все бы кончилось там и тогда, Кеану был бы отомщен, и школа была бы в безопасности… хотя Лиаху, скорей всего, солоно бы пришлось: держать ответ за смерть Младшего Патриарха – дело нешуточное… но до этого навряд ли дошло бы. Я почти убежден, что приди я к Лиаху тогда – ошеломленный невольной виной и готовый на любое искупление – и Лиах бы мне поверил. Даже ведь и сейчас он меня отпустил. Широкая натура, безудержная в горе и в радости, в гневе и сострадании, существо хитроумное и наивное до ужаса… он бы мне поверил.

Тогда.

А теперь он не поверит ни единому моему слову. И предстоит нам с ним кружить по свету, словно солнцу с месяцем – не расставаясь и не встречаясь. Потому как ни его убивать, ни давать себя убить я не намерен. И если один из нас не допустит оплошности – а я отчего-то уверен, что не допустит – то надеяться мне остается разве что на чудо. Ибо иначе как чудом Шенно Лиах не отступится.

* * *

Он и не отступался. Никогда прежде я не предполагал даже в человеке такой ярости. По-настоящему, так ему следовало догнать меня разве что в Феллирне, да и то не наверняка. Конечно, шел я шумно и след за собой оставлял такой, что и новичок не собьется… новичок не собьется, а опытный человек не заподозрит… Лиах бы, впрочем, так и так не заподозрил. Не до подозрений ему было. Его дело – догнать и шею свернуть, а над всеми и всяческими странностями задумываться попросту недосуг. Будь у него хоть самую малость поспокойнее на душе, он бы все же понял, что дело нечисто – человек он не из дюжинных, да и умом не обижен. Это после уже, вспоминаючи, я дивился, с какой легкостью Лиах дался в обман. Тогда же у меня досуга странности подмечать было не больше, чем у моего преследователя. Нет, не удивляла меня небывалая легкость, с которой удавалось все задуманное. Не удивляла и не настораживала. Оторвался – и ладно, вновь на след навел – и того лучше… особенно если снова оторваться сумеешь. Интересно, как бы судьба распорядилась, догадайся хоть один из нас, что дело нечисто?

Но нет, из всех мыслимых догадок только одно нас и занимало: где сейчас враг разлюбезный и что он поделывает? И ведь угадывали мы безошибочно. Иногда я думаю, что мог бы и не оставлять Лиаху примет. Он бы и без них меня нашел. Даже и обычная погоня словно незримым крючком сцепляет охотника и дичь, заставляя их столкнуться лицом к лицу в самую неожиданную и единственно верную минуту. Даже и обычная погоня – а что сказать об охоте, когда оба мы – охотники… и дичь – тоже оба? Да вздумай мы даже пойти не туда, куда чутье зовет, а вовсе в обратную сторону, нас бы не отпустило. Обратная сторона оказалась бы одной и той же для обоих. В основном стараниями Лиаха, конечно. Загадочная штука – ненависть. Не всякая любовь так точно дорожку укажет. Он будто чуял, где меня носит – и шел прямо туда, не отвлекаясь на ложные приманки.

В Феллирне он должен был меня догнать, в Феллирне, и никак не раньше: пока сообразишь, каким путем удрал ненавистный и презренный Дайр Кинтар, покуда людей подрасспросишь, покуда с несомненностью удостоверишься – времечко и уйдет. А догнал он меня уже в Патесе, тремя днями раньше – и я едва успел убраться из трактира долей мгновения раньше, чем он меня там заприметил. Чистое везение, что я углядел его прежде, чем он меня!

Нет, что ни говори, а Морские Короли и на суше никому не уступят. Если старший братец Лиаха так же шустро на море поворачивается, как сам Лиах – на твердой земле, то вовек не видать господам пиратам на волне удачи. Надо же, каким ходоком Лиах оказался – быстрым, неутомимым. Как ни крути, а просчитался я, и крепко.

Притаившись, я глядел, как Лиах с сомнением осматривает мою недопитую кружку, и понимал, что вот теперь-то и пойдет потеха. Противник мне попался куда как серьезный, а значит, веселья у меня в ближайшее время будет – хоть отбавляй.

И ведь не забывал я, на каком горе выросло это веселье. Не забывал. Но и поделать с собой ничего не мог. Тяжелый хмель азарта захлестнул меня с головой. От обычных игр меня мастер Дайр отучил без труда. Когда я повадился со старшими учениками играть во все, где хоть самое малое шевеление азарта слышится, он меня и усадил за игру. Со сменными партнерами. Четырежды я в обморок падал прежде, чем от стола отошел. А когда узнал, сколько времени для меня за игрой пролетело нечувствительно, тут-то меня и затрясло. Чтобы бумажки с картинками да костяшки с кружочками надо мной такую власть возымели… ни за что! Больше я с тех пор не играл. Как отрезало. Если вовремя углядеть в человеке игрока да с умом взяться, от игры излечить можно. А от азарта не лечат. Карты, кости, фишки… несерьезно все это. Нет, только две фигуры – я и Лиах. Только одна ставка – моя жизнь. И пьяная сласть, хмельное, ни с чем не сравнимое веселье – раз за разом отыгрывать неуловимую ставку. Хорошо еще, что расклад у нас был примерно равный. Окажись у Лиаха полная рука козырей, а у меня мелочь сплошная, я бы и вовсе удержу не имел. Себя бы забыл.

Впрочем, я и так повеселился.

Едва только Лиах оторвал взгляд от кружки с бесстыдно разбавленной кислятиной, я толкнул первого подвернувшегося мне под плечо амбала, рявкнул: “Ох, простите!” – развернулся и бросился напролом через лавчонки торговцев благовониями и притираниями. Ничего, господа почтенные, не обессудьте. Таким притираниям, как ваши, не на лице человеческом место, а в канаве придорожной. Вот туда я их и посшибал. Попробуйте теперь сказать, что нет на белом свете справедливости! Есть, и еще какая. Потная, с перекошенной мордой, лупит во весь опор, аж пятки сверкают.

Завернув за угол, я приостановился ненадолго. Ага, Лиах уже дует следом. И правильно, и молодец. А я вон за тот угол… хорошие здесь улочки, кривые, как ноги первой тутошней городской красавицы. Это мне и требуется. Потому как на расстояние броска мне Лиаха подпускать нельзя. Слыхивал я, что Морские Короли не только драться на ножах, но и швырять их умеют отменно. А потому основная моя сейчас тактика – все время быть рядом, но все время за углом. И не подпущу я тебя ближе, и не надейся. Слышишь мои шаги? Дыхание мое слышишь? Вот и прекрасно. А на большее не рассчитывай.

Веселая штука – азарт. Беспощадно веселая… и обманчивая. Не только вместе с тобой, но и над тобой пошутить гораздая. Мне бы держаться переулочков кривеньких, а после в них и раствориться. Так ведь нет же! Что ты за игрок, если играешь только наверняка? Не удержался я в спасительном переплетении заулков. На открытое место меня вынесло. Ну… почти открытое. Почти. И кто тебе виноват, игрок, что не удержался во хмелю, что ставки до небес задрал? Сам выбирал масть, сам ее теперь и разыгрывай.

А я и не отказываюсь. Веселиться – так напропалую. Когда я еще смогу так порезвиться? Младший ведь Патриарх. Положение обязывает. Солидности требует. А так иной раз хочется каверзу устроить… если я еще не забыл, как это делается.

Оказалось, не забыл.

Когда Лиах вывернул из переулка следом за мной, меня в обозримом пространстве не наблюдалось. Лиах тяжело повел головой из стороны в сторону… нет, как и не было. И куда подевался? Все дома торцом стоят, сомкнулись стена к стене, и ни окошка нигде, ни щелочки, ни проулка. Некуда скрыться. И на крышу по стене за короткий миг не махнешь: высоко. Одна-единственная улочка сюда и ведет. Та, по которой он сюда пришел. Та, которая мгновением раньше щедро рассыпала эхо ненавистных шагов. Тупиковая улица, утыкающаяся в бывшую площадешку. С тех еще времен, когда всего Патеса было – полтора дома да пяток амбаров. Тогда центр города здесь и обретался. Давно уже дома перегородили почти все улицы, ведущие к бывшей Главной площади. Да и сама она сменила название на Забытую. Только здесь и добра было, что мусор, помои и всякая прочая дрянь. Городские власти не желали прикармливать бездомных, которых на иной свалке побольше, чем мусора. Отбросы свозились на Забытую площадь, благо туда в здравом уме даже последний придурок не забредет, а раз в десять дней городской маг мановением руки уничтожал весь мусор. А за десять-то дней много чего накидать можно. Лиах, обозрев окрестности, аж попятился. Куда ни глянь – есть на что посмотреть. Всякого. Одного только нет: Дайра Кинтара.

Морской Король все же подошел к отбросам почти вплотную… ей-ей, я все больше начинал его уважать. Но драная кошка, злобно мяукнувшая на незваного пришельца, никак не могла быть Кинтаром. Не иначе, обмануло Лиаха дробное эхо. В другую сторону подался Кинтар, по другой улице… а по какой – это мы выясним. Не может такого быть, чтоб не выяснили.

Когда Лиах удалился окончательно, я приподнял проплесневшую крышку бочонка – кошка с нее так и порскнула – и явил себя миру. Что, ваша светлость, промашка вышла? Ну еще бы. Ты можешь искать меня где угодно, хоть бы и на том свете… но тебе и в голову не придет, что человек может по доброй воле зарыться в отбросы. Воспитание у тебя не то. Князей по помойкам рыться не учат. А я не просто рылся на помойке – я на ней жил. И не забыл еще, как это делается.

А вот что я забыл – так это запах. Вонища в бочонке стояла просто несусветная. И сам я, надо полагать, благоухаю не меньше. Мое счастье, что до реки рукой подать. Не то Лиаху меня и искать бы не пришлось. Он бы меня просто по запаху учуял.

* * *

А в Феллирне мне пришлось с полной окончательностью признать, что я Лиаха здорово недооценил. Мало того, что мне ни разу не удалось от него толком оторваться, петляя по городским улицам – ни разу, это ж надо же! – но впервые за время погони ему удалось сократить расстояние. И оно продолжало сокращаться. Он что, и вообще уставать не умеет? Хотя нет, едва ли. Что он выносливей меня – это навряд, а вот ярости у него точно побольше. Он ведь хочет в уплату за Кеану отнять мою жизнь – а я всего лишь спасаю собственную. Ясно же, у кого из нас двоих ярости больше. И эта ярость придает ему обманчивую неутомимость. Он будет гнать меня, покуда не свалится замертво. Беда в том, что я к тому времени выдохнусь. И он меня догонит. А, проваль – до каких же пор я должен бегать от него без отдыха?

А почему, собственно, без отдыха? Почему бы мне и не отдохнуть? Вот и заведение для отдыха. Или не для отдыха – это как посмотреть. Одним словом, бордель. Конечно, я бы лучше отдохнул на сеновале с одной из тех девиц, к которым я даже еще и учеником утягивался в соседнюю со школой деревню… но у Шенно Лиаха могут быть совсем другие представления об отдыхе. Вот и ладно. Вот он пускай тут и отдохнет. Должен же один из нас отдохнуть – так почему бы не он?

Я наддал ходу из последних сил, обогнал Лиаха на добрых полквартала и нырнул в призывно полуоткрытую дверь борделя. И тут же, пока меня никто не успел заметить, ринулся за ближайшую занавесь. Получилось! Никто не окликнул меня, никто не заорал… я постоял немного, переводя дыхание и прислушиваясь – нет, все спокойно – и двинулся в обход заведения от занавески к занавеске. Благо в любом уважающем себя борделе этого тряпья столько, что при желании там слона из королевского зверинца поселить можно, и никто бедное животное не обнаружит. Если, конечно, не станет нарочно искать. Вот Шенно Лиах меня точно станет искать, ни одной занавески без внимания не оставит… так я ведь и не слон. И мне жизнь прожить за портьерами без надобности. Мне нужно всего-навсего добраться до черного хода, покуда Лиах не вломился в парадную дверь.

Пробираясь по-за портьерами в поисках этого самого черного хода, я увидел много разного всякого, и кое-что меня изрядно позабавило. Например, лица тутошних красоток. Ведь если их отмыть, ни одна из них деревенской девушке в красоте не уступит… ну, или почти ни одна. Так зачем они над собой так издеваются? Или это мода такая городская? Хотя женщины, виденные мной на улицах, размалеваны вроде поменьше. Но все-таки, все-таки… вот если бы какому-нибудь из Богов вздумалось пошутить, и Он сделал бы лица женщин от природы такого цвета, как они малюются… да они бы глаза себе выцарапали с горя! Тогда – зачем? Не понимаю. Наверное, кому-то нравится… этих я тем более не понимаю. Увидеть рядом с собой в минуту наслаждения, разжмурившись нечаянно, вот такое вот лицо… страшней, по-моему, только одно и может быть: крутить любовь с томной аристократочкой, вроде той, под чьи носилки я сегодня едва не угодил, удирая от Лиаха. Это и вообще женщина не для любви, а для погляду. Утонченное, изящное на вид – а на самом деле вялое, хлипкое тело… стиснешь пальца на ее плечах страстным движением, а ключица – хря-ясть! Нет, мне с девушкой, неспособной хотя бы взвалить меня на загривок, дела лучше не иметь – боязно: еще сломается ненароком.

Поглощенный подобными размышлениями, я и не заметил, как добрался до цели. Черный ход оказался на замке. Вот и отлично. Я сквозь закрытую дверь пройду – а Лиаху придется изрядно поломать голову в попытке угадать, куда я подевался. А я тем временем успею отдохнуть.

Я снял с шеи амулет, открывающий замки. Провел им по двери. Та бесшумно распахнулась, и я скользнул в густые уличные сумерки, беззвучно притворив дверь за собой. Вот теперь и думайте, куда я запропастился, если черный ход по-прежнему на ключ заперт.

Теперь главное – убедиться, что Лиах пожаловал следом за мной в бордель, а не затаился в засаде где-нибудь снаружи. С него ведь станется. Вот сейчас поогляжусь…

И тут окно борделя распахнулось, и из него выплеснулась на улицу такая оголтелая брань, что если бы она плюхнулась на мои плечи вонючими брызгами помоев, я бы ничуть не удивился. Однако… Что там такого стряслось, хотел бы я знать?

Я мигом вскарабкался на дерево, зарылся поглубже в густую листву, и уже из этого безопасного укрытия заглянул в распахнутое окно.

А, проваль – похоже, я перестарался. Или это Лиах перестарался. Он ведь и впрямь ни одной занавески не пропустил – вон их сколько лохмотьями висит… а знатно Морской Король ножом орудует, ничего не скажешь. Окажись я все еще там, и он бы меня вместе с портьерами на один взмах располосовал. Но я здесь… а шлюхи там. И клиенты их. И вышибалы. Лиах явно ведь не снизошел до объяснений – как вломился, так и бросился меня ловить… а потом и обстановку кромсать. Ну что я за дурак! Нашел куда Лиаха вести – Лиаха, полубезумного от предвкушения мести. Ведь я не где-то далеко обретаюсь, я – вот он, совсем рядом. Самую еще малость поднажать – и доберется Лиах до заветной глотки своего врага… попробуй тут не ополоуметь! Он ведь сейчас изъясняться по-людски неспособен… и понимать, пожалуй, тоже. И я его, обеспамятевшего, привел не куда-нибудь, а в бордель… о-ох. Если у кого-нибудь достанет ума стражу городскую кликнуть… впрочем, уже достало. Вот она, стража, оружием бряцает – аж за полгорода слыхать. Они, конечно, остолопы – но их много. Ну же, Лиах – давай! Давай же, Морской Король! Неужто один из лучших мастеров клинка в королевстве даст себя изловить дрянным стражникам? Неужто Шенно не сможет прорваться?

Возможно, он бы и прорвался. Шенно и впрямь умельцы не из последних. Лиах был просто великолепен, я отродясь ничего подобного не видывал. Вышибал он пораскидал по углам, как мешки с тряпьем, а господам клиентам раздавал затрещины и зуботычины не глядя, но каждый раз попадая точно в цель – то кулаком, а то и навершием рукояти ножа. Вот кто никогда и никого не зарежет по случайности. Он ведь и стражу вооруженную не лезвием встретил, а все той же рукоятью. И тем не менее задержать его надолго не удавалось. Он неуклонно приближался к двери.

Возможно, он бы и прорвался. Но тут одна из шлюшек, надсадно визжа, ухватила двумя руками тяжеленный кувшин, набежала сзади и неумело, но от души шандарахнула Лиаха кувшином по затылку.