Текст книги "Нелегкая добыча"

Глава 19

– Доченька, мы с дядей Толей поехали в больницу, – поставила в известность мама, уже одетая и стоящая у входной двери. – Борщик на плите. Когда захочешь, кушай. Я не знаю, во сколько мы вернёмся. Это новый, только что открывшийся центр диагностики при центральной больнице. И о нём очень хорошо отзываются. Я, Светочка, благодаря тебе и твоей финансовой поддержке. Теперь хоть обследование комплексное пройду. А то совсем расклеилась. Ноги так болят, что даже ступить порой не могу, так мне больно. Это всё мой сахарный диабет и его последствия.

– Мамулечка, я так хочу, чтобы ты не болела. Я же так люблю тебя! – обняла я маму.

– Наташа, такси уже у дома, – позвал маму отчим, – доця, мы поехали. Пока.

– Пока, дядя Толя! Мамочка, ни пуха ни пера!

– Пока, Светочка! Покушай. Не ходи голодная.

Выпроводив своих, я сразу набрала Ленкин номер.

– Подружка, доброе утро! Чем занимаешься?

– Собираюсь на работу. А ты?

– Да я только что своих выпроводила и вот звоню тебе. Так хочу выговориться. У меня такая ошеломительная новость! – выпалила я. – Можешь зайти ко мне? Заодно и позавтракаем вместе. У меня такой вкусный тортик есть! Шоколадный с черносливом! Ты же сладкоежка у нас!

– Тогда бегу! – захихикала Лена. – Пять минут – и я у тебя!

Я отправилась на кухню ставить чайник и вытащила из холодильника торт в предвкушении прихода Лены. Ровно через пять минут раздался звонок в дверь.

– Проходи, моя радость! – чмокнула я соседку.

– Я смотрю: ты в приподнятом настроении, это радует. Ну как дела? Как прошла стрелка с Ариной?

– Арины больше нет, – я в упор посмотрела на Лену.

– Ты шутишь? – вытаращила глаза Лена.

– С какой стати мне шутить? Присаживайся. Чайник уже закипел.

Лена плюхнулась на стульчик своей крупной попой и подвинула к себе тарелку с тортом.

– Дай, пожалуйста, ножик! У меня уже слюнки текут!

Я поставила чашки с чайными фильтрами и протянула Лене нож. Оттяпав приличный кусок, Лена незамедлительно направила его в рот. «Да уж, Вы, мадам, любите поесть! Это мы знаем!»

– Ну, рассказывай, я вся внимание! – смакуя шоколадно-кремовую массу, произнесла соседка.

Я всё рассказала как на духу о том, что произошло. Лена внимательно выслушала и покачала головой:

– Вот что значит бумеранг! Не делай никому того, чего не хочешь сам.

– Я тоже такого мнения, Ленчик! Я просто ошарашена. А с другой стороны, и хорошо, что так всё сложилось. Денежки отдавать не придётся.

– Ты пока не суетись и не мечтай. Вдруг Кирилл обо всём знает? И тогда не слезет с тебя. Ты хоть Таню не посвятила в курс дела, когда была у Арины?

– Что я, дура? Конечно, нет, – закурила я. – Сказала, что пришла, как обычно, на вызов к клиенту.

– Всё правильно. Можно ещё тортика? А ты чего не ешь? Только чай пьёшь.

– Да нет у меня аппетита чего-то, особенно после новости вчерашней. Ты знаешь, а мне её даже немного жаль, Арину. Она же ведь нестарая. Ей сорок восемь лет всего было. Хоть сволочь отменная и матёрая была. Ладно, о покойниках плохо не говорят. Царство небесное ей!

– Теперь явно сынуля возьмётся за мамин бизнес! Не думаю, что будет валютой торговать на рынке, а бордель закроет, – затянулась Лена своим «Бондом».

– Скорее всего. Я тоже так думаю. Главное, чтобы меня оставили в покое и никто не искал.

– Будем надеяться. Ладно, подруга, спасибо за угощение! Я удаляюсь. Пора на работу. Путаны из меня не вышло, так что придется восседать ещё в конторе у «малинового пиджака», – иронично усмехнулась Лена.

– Всё, что ни делается, всё к лучшему, поверь. Посмотри на мой хоть и малый, но горький опыт. Тебя ангел-хранитель бережёт.

– Ага, это точно. Ты спроси у Марко, когда он тебе позвонит, нет ли у него товарища для меня? Может, познакомит с кем? Глядишь, вместе умотаем в Италию.

– А почему бы и нет?! Конечно, спрошу, – улыбнулась я.

– Шутки шутками, а мне на самом деле уже пора на работу. Если опоздаю, бухтеть начнёт мой «пиджак», как обычно, – засуетилась Лена и направилась к входной двери. – Спасибо за угощение. Я вечерком забегу к тебе.

– Хорошо, Леночка. Я буду ждать тебя.

Закрыв за Леной дверь, я вставила кассету в магнитофон марки «Маяк 232» с моей любимой песней «Я тучи разведу руками» в исполнении Ирины Аллегровой. Напевая в такт песни, я размышляла: «Да. Поскорее бы уже развести тучи, закрыть дверь в прошлое и счастливо зажить с любимым человеком».

Мои мысли прервал телефонный звонок.

– Я вас слушаю, – ответила я.

– Света, привет! Это Таня.

– Привет, Танечка. Как дела?

– Как сажа бела! Слышала поговорку? Одна беда не приходит одна.

– Что-то еще случилось?

– Кирилл разбился на машине сегодня ночью.

– Да ты что? А как это произошло? Кошмар-то какой!

– Не то слово, что кошмар! Как это случилось, мы пока ещё не знаем. Милиция сообщила эту новость его жене под утро. Она и так в шоке находится из-за смерти свекрови. А тут ещё и муж разбился. Вот не повезло! И дочке всего пять месяцев. Она рыдает всё время. Мы её успокаиваем, как можем.

– Да, жалко Кирилла. Сначала мать, а затем сын. И с разницей в один день! Мистика! Нарочно не придумаешь.

– На завтра похороны отменили. Ждём тело Кирилла. А потом уже обоих и будут хоронить. Я тебе позвоню и скажу, на когда именно. Хорошо?

– Договорились, Танюша. Обязательно позвони.

«Полный капец», – подумала я и опустилась на сатиновый пуф, стоящий рядом с телефонным столиком.

Глава 20

Через два дня мне позвонила Таня.

– Светуль, похороны завтра в двенадцать. Обязательно приходи. Проведём в последний путь наших наставников. Ведь неизвестно, как там дальше сложится. Может, и не увидимся больше. Тамарка ведь верующая, жена Кирилла, так что вряд ли она будет борделем руководить.

– Хорошо, Танюша. Я постараюсь прийти.

– Встречаемся завтра у Арины. Покеда.

– На фига мне эти похороны?! Ты не скажешь? – возмущалась я вечером у Лены за чашкой чая. – Ну что она мне хорошего сделала, эта Арина Вадимовна? Защемить меня на четыре куска хотела, ни за что ни про что! И попортила мне нервы шантажом и угрозами. Я вон как вся извелась! Все новогодние праздники словно на электрическом стуле провела и издёргалась вся! А если бы Марко не оказался порядочным человеком и просто отошёл бы от всего того, что случилось?! Что тогда? Пошли бы по миру я и всё моё семейство! Или квартиру продавать пришлось бы, или моя мама, если бы всё узнала обо мне, точно не пережила бы. И была бы сейчас в гробу мама, а не Арина.

– Света! Не горячись. В твоём знакомстве с Марко эта женщина сыграла немаловажную роль. И в этом только её заслуга, согласись. И жизнь у тебя всё-таки, что ни говори, пошла на поправку. Дальше, глядишь, будет ещё лучше! Уедешь в Италию, и по хрену тебе всё будет. Заживёшь другой жизнью и будешь нужду свою вспоминать лишь как страшный сон, – с видом знатока философствовала Лена. – Я считаю, это твоя святая обязанность – отдать последний долг этой женщине. Прости её и отпусти, как говорят.

– Ладно, уговорила, – вздохнула я, отведя глаза в сторону. – А ты не хочешь пойти со мной на панихиду? Ты знаешь, Лен, я, если честно, покойников боюсь. Если насмотрюсь на них в гробу-то, потом спать ночью не могу. Не знаю, почему это у меня. Помню, много лет назад умер мой дядя в России. И так как мы не смогли поехать на похороны, то его жена тётя Аня нам выслала фотографии с его изображением в гробу. Так я помню, как ночью проснулась и мой дядя передо мной, точно как на фотографии, мерещился повсюду в темноте. Представляешь? Я так и спала до утра при включенном торшере.

– Ты впечатлительная просто. Запомни одно: бояться нужно живых, а не мёртвых. Умерший человек тебе никогда уже не навредит. Хорошо, я пойду с тобой. Завтра суббота, и я не работаю.

– Значит, завтра к одиннадцати у меня. Пойду я к себе, Леночка. Спокойной ночи.

Я распрощалась с соседкой и пошла домой.

* * *

Ровно в полдвенадцатого мы с Леной прибыли к дому Арины. Калитка была открыта, и во дворе копошились незнакомые мне люди. Мы подошли поближе и увидели на табуретках два гроба из добротного красного дерева, отделанные золотой каймой. Один гроб был закрыт, и на нём стояла фотография Кирилла в рамке, перевязанная чёрной лентой. Рядом во втором гробу покоилось тело Арины Вадимовны, накрытое белой тюлевой тканью. Покойная была одета в белоснежную блузу и её любимое колье из изумрудов, которое она при жизни очень любила, распущенные волосы выделялись на фоне кружевной белой подушки. Лишь слегка бледноватое лицо подтверждало факт смерти. Создавалось впечатление, что женщина просто спала. Рядом с гробом Кирилла плакала молодая женщина в чёрном кружевном платке, одетая в строгое фиолетовое пальто с мехом из ламы. Рядом с ней стояла пожилая женщина и как могла её успокаивала.

– Наверное, жена Кирилла. Смотри, как убивается, – шепнула я Лене. – Жалко её. Совсем ведь молодая.

– А гробы какие! Я таких ещё и не видела ни у кого! Вот это похороны элиты! – заметила Лена.

Чья-то рука опустилась на моё плечо. Я обернулась и увидела Машу и Таню.

– Привет, девочки!

– Приветик! Видели, Кирюха в закрытом гробу? Небось побился до неузнаваемости! Царствие ему Небесное! Да и мамане его тоже, – закурила Маша. – Эх, накрылась наша кормушка, ё-моё! Теперь где брать средства к существованию?

– Что-нибудь придумаем, Машуль! Не дрейфь, – успокаивала «коллегу по цеху» Таня.

Вскоре гробы погрузили в катафалк, и мы, устроившись в автобусе, последовали на кладбище. После погребения все отправились в ресторан, где были организованы поминки. На тумбе рядом с накрытым шведским столом стояли две фотографии в чёрных рамках – Кирилла и Арины Вадимовны, возле которых были рюмки с водкой, накрытые чёрным хлебом. После третьей стопки водочки за упокой усопших, хорошо закусив, мы с Леной вышли покурить. Вдруг ресторанная дверь отворилась – и вошёл Юрий Павлович. Тот самый полковник, который стал моим первым клиентом.

– Какие люди! Светочка, здравствуй! – улыбнулся мужчина.

– Здравствуйте, Юрий Павлович! Рада вас видеть. Вот пришли отдать последний долг нашей наставнице, так сказать.

– Я тоже хотел провести в последний путь Арину Вадимовну. Опоздал, правда. Не успел на похоронную процессию, но хоть на поминки прибыл, и то дело. За упокой души лепшей подруги выпить – святое дело. Да и за сына её. Как же всё нелепо произошло!

– Юрец, привет! Сколько зим! – из зала ресторана к нам подошёл мужчина лет сорока пяти и протянул руку полковнику. – Где бы мы ещё встретились?!

– Здравствуй, Санёк! – пожал руку мужчине. – Это уж точно!

Мужчины отошли в сторону, и Лена тут же спросила:

– А кто этот обаятельный мужчина? Ты его знаешь?

– Полковник. Помнишь, я тебе о нём рассказывала? Мой первый вызов у Арины.

– А! Конечно, помню. Ты ещё восхищалась им и говорила, что он не выглядит на свои шестьдесят. Следует заметить, ты оказалась права, подруга. Ему и на самом деле не дашь его годы, – сыпала комплиментами Лена. – Даже чем-то похож на Микеле Плачидо. Правда?

– Да. Что-то есть. Благородная седина ему весьма к лицу, – заметила я. – Что, нравится мужчинка?

– Да, очень. Может, познакомишь?

– Попробую. Как только будет момент. Обещаю.

Мы вернулись за стол и невольно услышали слова сидящей напротив нас вдовы покойного Кирилла:

– Вот говорила я им. Покаяться нужно и прийти к Иисусу. И не заниматься больше тем, чем занимались они. А они меня не стали слушать – и вот, пожалуйста: результат. Только бы в ад не попали!

– Тамара, о каком аде ты говоришь? Ада нет как такового на самом деле. И это уже доказано учёными на опытах. Душа бессмертна.

– Как это нет? Всё есть. Вот если ты покаялся во имя Иисуса, значит, пришло спасение. А если нет, значит, в ад пошёл. Мы, евангелисты, знаем, о чём говорим. Приходите к нам на служение, примите покаяние и посмотрите: вам сразу станет легче.

– Ладно, Тамара. В такой день я не хочу с тобой спорить, – женщина потянулась за бутылкой водки. – Я лучше выпью за упокой умерших. И давай не будем сегодня об аде и подобных вещах. Договорились?

Я отлучилась в туалет. «Вот дела! Жена у Кирилла, оказывается, верующая. Абсолютная противоположность Кириллу. Теперь уже покойному. Хотя Кирилл здесь и не при чём. Это мама руководила парадом». Я вышла из сортира и уже было направилась обратно к столу, но тут меня позвал знакомый голос.

– Светочка! Можно тебя на секунду? Перекурить не желаешь?

В вестибюле стоял полковник и курил. Я подошла к нему. Мужчина обнял меня и проникновенно посмотрел в мои глаза.

– Хочешь сигарету? – протянул он мне пачку «Мальборо».

– Спасибо, не откажусь.

Я закурила.

– Ты знаешь, Света. Я столько думал о тебе. Хотел вот буквально на днях снова пригласить тебя к себе через Арину. Как вдруг узнал новость о скоропостижной её смерти и гибели сына. Вот судьба! Бывает же такое?!

– Согласна с вами. Все мы под Богом ходим. Никуда не денешься.

– Светочка, а как ты смотришь на то, чтобы со мной на недельку в круиз махнуть? Ты девочка красивая и мне очень нравишься. Все расходы я беру на себя, разумеется. Да и тебе подкину деньжат. Оттянемся по полной программе. Ты же знаешь меня: не обижу. А тем более такую красотулю, как ты.

– Спасибо вам, Юрий Павлович. Но я больше не работаю в этой сфере.

– Вот как! А чего так? Обидел кто?

– Нет. Дело не в этом. Просто я нашла другой род деятельности.

– И какой? Если не секрет? – поинтересовался мужчина.

– Официанткой по обслуживанию корпоративов.

– Правильный выбор. Одобряю, – похлопал меня по плечу полковник. – Молодец. А что, если мы просто будем встречаться? Я ведь свободный и холостой мужчина. А ты? Есть у тебя жених?

– Да, Юрий Павлович. У меня есть поклонник. Он иностранец, а вернее, из Италии.

– Вот как! Ну тогда я пас, Светочка, – полковник поднял руки вверх. – Твоя взяла. С итальянцем я, безусловно, соревноваться не стану. Заморский жених – это вещь серьёзная.

– Ты здесь? А я всё думаю, куда ты запропастилась? – Лена подошла к нам. – Сижу и жду тебя среди незнакомой мне компании.

– Юрий Павлович, познакомьтесь. Это моя соседка Лена. Пришла со мной на похороны, чтобы меня сопроводить.

Полковник окинул взглядом Лену, одетую в длинное чёрное вязаное платье, и протянул ей свою большую ладонь:

– Юрий Павлович. Можно просто Юра.

– Елена. Очень приятно, – кокетливо представилась соседка и пожала руку мужчине. – Вы такой обаятельный мужчина и так обалденно выглядите! У вас случайно не найдётся сигаретки для меня?

Я поняла, что Ленка явно запала на вояку, плюс выпитый алкоголь на поминках начал действовать на неё, и она отбросила все комплексы, которые, впрочем, и без того почти отсутствовали. Я решила им не мешать и, сославшись на то, что мне нужно позвонить домой, удалилась в сторону подвешенного телефона-автомата на стене у входа в ресторан.

Глава 21

Трель телефонного звонка разбудила меня ранним утром.

– Любимая! Это я, Марко. Прости, что беспокою тебя так рано. Но я очень за тебя переживаю. Как прошла у тебя встреча с этой женщиной? – услышала я в трубке встревоженный голос Марко. – Ты мне сегодня ночью приснилась даже.

– Марко, мой золотой! Здравствуй! – обрадовалась я. – Арины Вадимовны больше нет. Она умерла от инфаркта.

– Ты серьёзно? – не поверил Марко. – Не могу поверить.

– Да, Марко. Серьёзней и быть не может.

Я рассказала Марко о скоропостижной смерти Арины и её сына.

– Так что, Марко, тысяча долларов, высланная тобой, осталась нетронутой.

– Это хорошо. Ты себе купи чего-нибудь. Мне жаль, безусловно, что такое произошло с Ариной. Но это жизнь. Все мы туда идём, – философски отметил Марко.

– Безусловно, это так. От своей судьбы ещё никто не ушёл.

– Любимая, я был в полиции и разговаривал по поводу вызова, то есть твоего приглашения. Мне нужна ксерокопия твоего загранпаспорта. Ты смогла бы мне переслать её по факсу?

– Марко. У меня нет загранпаспорта. Только гражданский, украинский.

– Обязательно сделай. Это важно. Ты же никак не сможешь приехать ко мне без него. Для выезда в Европу или, как у вас говорят, за границу, нужна виза. Иначе тебя не впустят в Италию.

– Хорошо, Марко. Сегодня же узнаю, что, где и как делается. Спрошу у Лены, моей соседки. Помнишь, я тебе о ней рассказывала? Кстати, у тебя случайно нет друга, желательно неженатого? Лена тоже хотела бы познакомиться с итальянцем.

– Я подумаю, – засмеялся Марко. – Но мужчины моёго возраста, как правило, уже все женаты либо разведены и с детьми.

– У нас на родине, Марко, уже в двадцать лет разведены и с детьми. Кстати, Лена, по-моему, не собирается заморачиваться по этому поводу в плане детей. Поэтому её устроит и разведённый вариант, – заметила я. – И дети ей не станут помехой.

– Я подумаю, любимая. А сейчас давай прощаться, мне скоро пора на работу. Обязательно проинформируйся насчёт загранпаспорта. Я на днях тебе позвоню. Я люблю и целую тебя.

– Конечно, Марко. Прямо сегодня же и пробью всю информацию. Я тебя тоже очень люблю. Цём!

Я отсоединилась и отправилась на кухню, где уже хлопотала мама.

– Доченька, доброе утро! Садись кушай. Вот творожок со сливками, ты же любишь. Сегодня рано утром прямо возле дома купила у той женщины-молочницы, которая вместе с мужем продает прямо с машины молочные продукты.

Мама вытащила из холодильника свежайший домашний творог и банку со сливками.

– Доброе утро, мамочка. Да, сливки с творожком я люблю. Особенно с клубничным вареньем. Никогда не забуду, как бабушка – помнишь? – мне на завтрак покупала на рынке у колхозников?

– Конечно, доченька, помню. Бабушка Нина тебя очень любила и души в тебе не чаяла. Жаль, что так рано умерла.

Моя мама вышла замуж в восемнадцать лет за военнослужащего старше её на четырнадцать лет. Тогда, в 60-е годы, считалось престижным выйти замуж за военного офицера. Вот маму и выдали замуж за моего папу, можно сказать, из-за престижа. Вскоре появилась на свет я. По назначению папу отправили служить в другой город, и мы уехали вместе с ним, проживали в военном гарнизоне. Но мама с трудом уживалась с моим отцом из-за несовместимости характеров, и на этой почве всё чаще возникали конфликты и скандалы. У моего отца присутствовала такая черта, как жадность. Помню, как сейчас: он пришёл домой после сытного обеда из офицерской столовой, где тогда при советской власти военных кормили как на убой, и увидел в тарелке на полу кильку в томатном соусе, которую мама покупала для нашего кота.

– Наташа, – крикнул он. – Ты что коту такие консервы покупаешь? А я что есть буду?

И не поленившись, тут же слопал содержимое тарелки с чёрным хлебом. Так вот, чтобы не травмировать меня, маленькую, раздорами и ссорами родителей, бабушка приняла решение забрать меня к себе на воспитание. Ни в чём мне не отказывая, она лелеяла меня как могла. А мама после развода с моим отцом, когда мне было всего семь лет, вынуждена была жить одна на территории военного гарнизона. Так как при советской власти она не могла вот так запросто обменять квартиру с обычным гражданином. Обязательно нужно было совершать междугородний обмен только с военнообязанным человеком. А такой вариант было непросто отыскать, и на это ушли годы. Почти перед самой смертью бабушки мама нашла через бюро по обмену недвижимости семейного военного мужчину из нашего города, который согласился на обмен, и наконец переехала. После смерти бабушки, когда мне исполнилось тринадцать лет, мама поменяла бабушкину двухкомнатную квартиру и свою однокомнатную на трёхкомнатную в нашем же подъезде на втором этаже. И вскоре к нам пришёл жить мой отчим.

– Доченька, тебе чайку или кофейку? – спросила мама.

– Мамуля, я буду чай каркаде. Помнишь, я купила неделю назад?

– Конечно, доченька. Сейчас заварю тебе. А с кем ты сейчас разговаривала по телефону?

– Марко мне звонил, мама.

– Ух ты, ну как у него дела? Не собирается он к нам, в Украину?

– Нет, мамочка. Он зовёт меня к себе в гости. Сказал, чтобы делала загранпаспорт. Потом он мне приглашение сделает, и я поеду к нему.

– Конечно, доченька. Это же такой шанс. Как же я рада за тебя. Хоть поедешь мир увидишь. Мы в молодости могли лишь мечтать о загранице.

– Мне самой до сих пор не верится, мама, что уже в скором времени смогу увидеть Италию. Сегодня вечером поговорю с Леной насчёт паспорта. Она у нас мадам продвинутая. Да и сама года три назад ездила в Румынию. Так что она в курсе дела, к кому обратиться. Кстати, ей надо позвонить.

Я поблагодарила маму за завтрак и набрала Ленин номер. На длинные гудки не последовало ответа.

«Наверное, уже ушла на работу. Интересно, как она вчера погуляла с полковником? Я же их оставила, а сама удалилась, чтобы им не мешать, – вспоминала я события вчерашних поминок, – вечерком зайду к ней. А пока, пожалуй, займусь чем-нибудь приятным. Шопингом, например, и прямо сейчас. Благо, Маркуша доллары позволил оставить себе. Пойду-ка я присмотрю стенку-горку для своей комнаты. Да и диван-кровать у мамы в зале, на котором она спит с отчимом, не помешало бы поменять. Ведь сколько лет ему уже?» Сказано – сделано. Я облачилась в шубку, подаренную Марко, новые сапожки из лайки и отправилась на центральную улицу нашего города в предвкушении приятных жизненных мелочей в виде шопинга и обеда в только что открывшемся кафе, где готовили отменные зразы и котлеты по-киевски.