Текст книги "Вещие сны"

Глава 4

– Рэчел!

Она вскочила. Волосы закрывали ее лицо. Убрав их в сторону, она увидела лицо своего мужа, нависшее над ней. Лампа, которую он держал довольно высоко, отбрасывала по стенам какие-то жуткие тени, ее золотой свет обрамлял Джейка, делал его таким же громадным, каким привиделся ей северный пират. Хуже того, выражение его лица было скрыто пляской теней. Она не могла по глазам догадаться о его намерениях. Но, чтобы там ни было, он пришел.

Она надеялась, что он не заметит ее паники.

– Да?

– Утро. Пора готовить завтрак, я уже разжег огонь в плите.

Уже утро? Пора вставать?

«Спасибо», – сказала она. Неописуемое облегчение охватило каждую ее клеточку. Ее викинг пришел разбудить ее, а не издеваться или убить.

– Хомер прав. У тебя действительно целая куча волос, – Джейк повернулся и вышел из комнаты еще до того, как Рэчел успела сообразить, что последнее замечание следует считать комплиментом.

Хотя, возможно, это и не так, ведь брачную ночь он провел в сарае. Она чувствовала, что благодарна ему за это, особенно после очередного, овладевшего ею кошмара. Однако мысль, что подсознательно она ждала его, вызвала некоторое неудовольствие.

– Ну что ж, – решила она, сбрасывая покрывало, ей просто надо изменить свое отношение к нему, показать, что она и вправду способная личность.

И желанная. До этого времени, еще в Пеории, она очень высоко ценилась. И вообще, ей сделали не одно, а целых два предложения.

Она выпрыгнула из постели. «Я очень быстро поставлю готовый завтрак на стол. Ближайший путь к сердцу мужчины лежит через желудок». Он ей это продемонстрировал прошлой ночью.

Улыбаясь, Рэчел, подпрыгивая на холодном полу, побежала в переднюю комнату к сундуку со своей одеждой. Она достала и надела сатиновый халатик, цвет которого ясно подчеркивал блеск и голубизну ее глаз и сунула ноги в шлепанцы. Поискав расческу, она устремилась к яркому огню в очаге. Она разгладила длинные волосы, наслаждаясь тем, как пламя отражалось и плясало в волосах, превращая их в золотые нити.

Обычно она старалась расчесать каждый волосок, но сегодня некогда было медлить. Трудно поверить, что она спала всю ночь. А потом еще и проспала! А мистер Стоун зажег огонь и обе лампы. Услышав стук, Рэчел поставила кофейник на огонь. На разделочном столе лежал кусок бекона. Он даже сходил вместо нее в коптильню! Он действительно очень хороший человек. Может, он проспал всю ночь в сарае, чтобы не травмировать ее и без того уставшую душу и тело. Острая мысль забеременеть от такого грубияна пронзила ее. Слезы выступили на глазах, она быстро их смахнула. Нельзя показывать, что она какая-нибудь там глупая, слезливая баба. Рэчел дала себе клятву, впервые увидев долину: она хотела быть лучшей хозяйкой и женой среди всех поселенцев, чтобы муж мог гордиться такой ею.

Решив, что лента в волосах сделает ее более привлекательной, она вернулась к сундуку и нашла подходящую по цвету к халату. Она прихватила всю массу волос лентой и завязала кокетливый бант. В этот момент она почувствовала взгляд.

Ее муж заслонил свет, идущий от входной двери. Джейк как-то понуро шел к дому от конюшни, рассматривая ее через открытую дверь. И, как обычно, она не могла правильно определить, что выражали его глаза.

Эту птицу надо распознать. И, кроме того, она знала одно: под всеми этими зарослями и таким телом, как у него, может скрываться добрая и красивая душа.

Внезапно она осознала, что они уставились друг на друга. Почувствовав, что ее разоблачили, она испуганно осмотрела себя, но, кажется, все было в порядке. Потому, не желая казаться взволнованной, она подняла голову и посмотрела на него в упор.

– Я собиралась готовить завтрак. Ты хотел бы чего-то определенного? Я не вижу кур. Есть у нас яйца?

– Бекон и несколько бисквитов, таких, что делала вчера, думаю, будет достаточно, – Джейк смотрел на нее некоторое время, потом повернулся и быстро вышел.

«Он и вправду человек необычный», – думала Рэчел, все еще взвешивая его поведение.

В считанные минуты завтрак был готов. Как только Рэчел выложила на стол золотисто-коричневые бисквиты и свой нежно-розовый фарфор, свой хрусталь, столовое серебро, Джейк снова вошел. Он явился так вовремя, что ей даже показалось, будто он подглядывал в окно.

– Садись, пожалуйста, – пригласила она.

Она поставила две искусно украшенные чашки с кофе и присоединилась к нему. Однако его большущие пальцы не смогли пролезть через ручку чашки, и она заменила ее на гнутую оловянную кружку из практических соображений. Она удивлялась, как много придется еще сделать, чтобы эта глушь стала хоть немного похожа на Иллинойс.

Джейк ел молча, не глядя на нее, но она все же с удовлетворением отметила, что ел он с аппетитом. Правда, она сделала все возможное, чтобы не оскандалиться. Осилив два бисквита, несколько кусков бекона и стакан молока, он встал и налил им обоим еще кофе.

– Я чувствую себя достаточно отдохнувшей. Если ты мне расскажешь, что где лежит, я могу заняться садом, – сказала Рэчел.

– Не стоит тебе беспокоиться, – проворчал он, не глядя на нее. – Просто отдыхай. Набирайся сил. Я сам сделаю все, что сегодня нужно.

– Нет, правда. Я чувствую себя нормально. Как только вымою посуду и оденусь, я могу начинать, – настаивала Рэчел.

– Хорошо, – его взгляд коснулся ее лица. – Если ты настаиваешь, можешь начинать помогать. Как только я допью свой кофе, пойду и вскопаю землю.

Он отодвинул стул ровно настолько, чтобы выдвинуть ноги, и, потягивая дымящийся напиток, начал лениво изучать ее. Возбужденная его взглядом, Рэчел поднесла чашку к губам, поглаживая при этом розовую скатерть.

– Скатерть выглядит хорошо, – заметил он. – Но она быстро станет грязной, ее придется стирать.

– Да, конечно, – недоуменно ответила она.

– А вокруг и так работы намного больше, чем может выдержать тело.

– Спасибо за участие. Но я все-таки предпочитаю попробовать все сама, пока не пойму, что не способна.

– Как хочешь, – Джейк допил остатки кофе и поднялся во весь рост. – Я собираюсь подтянуть Самсона. Когда надумаешь, выходи.

Рэчел быстро закончила с посудой, надела старое серое платье, которое носила, ассистируя отцу, крепкие туфли и пару испачканных перчаток. Потом открыла дверь и вышла на улицу вдохнуть свежий колючий воздух.

Густой туман расстилался над лугом, покрывая нижние ступени. Над деревьями возвышался каскад, прекрасный в чистейшем утреннем воздухе. Просто красота!

Позади дома она увидела Джейка, тянувшего плуг по полю, образуя длинную темную борозду в покрытой росой земле. Он не обращал внимания на холод, хотя был одет лишь в холщовую рубаху и грубые брюки. Рэчел потерла руки, предполагая, что бодрящая весенняя погода пойдет ей на пользу. Нужно только заняться работой.

Джейк поднял голову и увидел стройную молодую женщину, легко шедшую к нему по пахоте. Она появилась не ко времени. К тому же она приподняла подол платья так, что были видны черные шелковые чулки. Ее перчатки были почти бесполезны, и голову она не догадалась покрыть.

– Но! – крикнул он Самсону.

Прищурив голубые глаза сирены от утреннего солнца, она взглянула на него.

– Я здесь, – сказала она, подчеркнув очевидное. – Ты обрабатываешь довольно большой участок.

– Огород должен обеспечить овощами на целый год.

– Да, конечно. Я не подумала об этом.

Ее взгляд дрогнул, глаза прикрылись длинными золотистыми ресницами. Эти глаза напомнили Джейку озеро, которое он однажды видел с вершины Маунт-Худ: глубокое голубое сокровище, скованное льдом.

Она снова ранила его кристальной чистотой своих глаз.

– Где мне начинать?

Задумавшись о своем, он не ответил.

– Что мне надо делать? – уже громче спросила она.

Она наверняка стала выглядеть лучше после ночи, проведенной на его кровати.

С неохотой он перевел взгляд на сарай.

– Тебе понадобится мотыга. Она в сарае, – когда она повернулась, он добавил: – Там в коробке с инструментами брезентовые перчатки. Мы планируем сад, а не едем на гулянку.

Улыбка исчезла с ее пухлых губок, и он понял, что ее покоробила и удивила его грубость.

Когда Рэчел вернулась, он показал ей глубину и ширину каждой борозды и оставил работать в одиночестве. Обрабатывая участок, он часто поглядывал на нее. Она работала с энтузиазмом. У девочки было мужество, нельзя этого отрицать.

Когда Джейк закончил вспашку, он освободил коня-работягу и с лопатой в руках двинулся к ней. Приблизившись, он заметил, что ее пыл поубавился, но она все еще не прекращала работы. Джейк начал делать бороздки и вскоре догнал Рэчел, которая окончательно ослабела.

– Ну-ка, дай мне мотыгу ненадолго. Теперь я буду это делать.

– Нет, правда, я могу сама, – ее голос дрожал.

– Возьми мою лопату, мы просто поменяемся работой. Хорошо?

Джейк закончил борозду, потом другую. Его взгляд неотступно следил за девушкой. Ее руки тряслись от перекладывания земли, юбка и туфли стали ей мешать, покрывшись грязью. Она побледнела, как за день до этого, губы посинели.

– Эй! – крикнул он. – Я думаю, пора отдохнуть.

Когда она выпрямилась, ее лицо исказила судорога.

– Со мной все в порядке, – она прерывисто дышала, опуская лопату на землю. – Мне не нужен отдых. – Рэчел так настаивала, что с ней все в порядке, что ему пришлось силой отвести ее.

Джейк усадил ее на крыльцо и сам сел рядом.

– А бисквиты в твоем исполнении действительно вкусны. – Она посмотрела на него рассеянным взглядом.

– У меня тут есть коробка сушеных абрикосов и я буду страшно благодарен, если ты испечешь пирог хотя бы вполовину такой же вкусный.

– Пирог? – ее голос звучал совсем слабо.

– Если ты сейчас начнешь, мы можем съесть его в обед. – Джейк поднялся и взял в руки лопату. – Когда я думаю об этом, у меня рот наполняется слюной.

– Пирог… конечно, – она поднялась и, пошатываясь пошла в дом.

Подойдя к стулу, Рэчел рухнула на него, словно подкошенная и принялась снимать обувь натруженными руками. «Благодарение Господу», – простонала она. Еще минута и ее бы хватил удар.

Она посмотрела в окно на мужчину, превосходящего ее в размерах вдвое и в десять раз более сильного. Он с бешеной скоростью лопатил землю и его дыхание даже не участилось. Она оглянулась и встала, еле держась на ногах.

Джейк не приходил до обеда еще несколько часов, давая Рэчел дополнительное время и отдых ее ногам. Она выпила чашку тонизирующего чая. Когда же он вернулся, она встретила его нестерпимым ароматом сладкого абрикосового пирога и улыбкой.

Она по-новому расчесалась и заплела волосы, а ее щеки налились свежим румянцем. Она видела, как его глаза вспыхнули, и поняла, что ей кое-что удалось.

Как и прежде, Джейк ел в молчании. Рэчел решила, что это обычная манера горных бродяг. Но это не для нее. Дома, в Пеории, время приема пищи было временем, когда обсуждались последние новости, интересные медицинские случаи, читались стихи. Она не могла лишиться тех моментов, которые теперь для нее становились самыми дорогими воспоминаниями.

Бросая украдкой взгляды на мужа, она задумалась: будет ли у них достаточно много общего, чтобы было что вспомнить.

– Мистер Стоун…

– Джейк, – исправил он в который раз.

– Джейк, у тебя на полке я заметила несколько книг. Похоже, ими очень часто пользовались?

Он перевел взгляд с Рэчел на очаг.

– Да, книги тяжело достать, поэтому это все, что у меня есть.

– Никто не сможет осудить твой выбор. Шекспир, Библия…

– Старый охотник дал их мне.

– Я полагаю, ты их прочел?

– Конечно. Много раз. Они помогли мне пережить кабинную лихорадку столько раз, что и сосчитать трудно.

– Кабинная лихорадка? Что это за болезнь? – удивилась она.

– Миссис, – начал Джейк с ухмылкой. – Кабинная лихорадка – это когда тебя заносит снегом. Закупоривает в какой-нибудь темной избушке на такое долгое время, что можно сойти с ума.

– О да, – понимающе улыбнулась она.

Ужас каменных тюремных стен сковал ее воспоминания. Она опустила глаза.

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Я была заперта в тюрьме на два месяца.

Стул застонал под Джейком. Бедная малышка, через столько прошла. Как он сможет сказать ей, что собирается вернуть ее Хомеру Дорсету? Но раз он решил, вопрос чести покончить с этим, пока он не поддался влиянию этой обаятельной дамочки. Он и так долго тянул с этим. Надо сказать ей… и он скажет… сразу после пирога. Не надо портить хорошую еду.

«Ты такой большой мужик», – думал Джейк, уничижая себя часом позже, когда он и Рэчел усиленно трудились на садовом участке. Пока ел вкуснейший пирог, у него не хватало сил сказать ей. Частично, правда, это была ее вина. Эти блестящие глаза так озабоченно следили за ним, когда он откусил первый кусок пирога, что просто нельзя было испортить ей удовольствие и сказать о том, что ей предстоит.

Пока он ел пирог, он заметил и другие попытки превратить хижину в уютный дом.

Маленькая фигурка ребенка, играющего с уточкой, стояла на камине.

И теперь она вновь прилагала все старание, работая на поле, урожаем с которого она не будет пользоваться. Он должен ей сказать.

Джейк остановился и повернулся лицом к движущейся позади него женщине. Увидев его, она смело улыбнулась и увеличила скорость. Ну как ей сказать? Она так старается. Но, черт, только не сейчас! Ему надо двигаться вперед. Ее мужество и дух намного превосходят ее маленькие размеры. В следующий раз, когда он поедет в город, надо послать Хомера за целым бочонком этого хинина.

Джейк уставился на нее. Он улыбнулся, надеясь, что это вознаградит ее попытки, взял лопату у нее из рук.

– Давай поменяемся ненадолго, – предложил он.

– Извини, я постараюсь лучше, – она с трудом успокаивала дыхание.

– Не мучь себя. Ты все прекрасно делаешь, – он сунул ей мотыгу и отошел с пути. Когда она прошла мимо, он пристально осмотрел ее грациозные формы.

Тоненькая, как девочка, она была приятно пропорционально сложена – может, немного длиннонога, но ему это в женщинах нравилось.

Да, этим утром, когда ее волосы рассыпались по подушке, он с трудом смог отвести руки в стороны. А позже, когда она их расчесывала, и огненные блики освещали их, это было удивительно, что-то сравнимое только с красотой радуги.

Да, оставить ее – единственно правильное решение.

С новыми силами Джейк удвоил свой энтузиазм. Он хотел догнать ее, чтобы поближе рассмотреть. Когда он покрыл расстояние между ними, строка из старика Вилла пришла ему в голову. Что-то типа: «Когда взгляд истоскуется по другому взгляду, сердце в любви становится мягче».

Она распрямилась и подняла руку ко лбу, ее грудь стала хорошо видна. Ему представился изящный лучик тела, лежащего на его кровати. Он почти почувствовал нежную мягкость кремовой кожи. Ее шелковистые волосы рассыпались между его пальцами. Ее полные, мягкие губы… горячий… влажный…

Рэчел покачнулась. Потом, как усталый олень, снова склонилась и упала на землю.

Она все кружилась, кружилась, погружаясь в море темно-фиолетового цвета. Такая расслабленная, такая беззаботная. Восхитительно кружилась голова, приятно щекотало живот, и она не могла сдержать неудержимый смех. Ее затягивало все глубже и глубже.

Вдруг ее осенило. Она может дышать! Она так боялась прыгать, но вместо того, чтобы быть поглощенной темнотой, она оказалась в темной, чудесной, шелковистой воде. Странно, она не помнила прыжка. Но она должна была! Глядя на кружащийся водоворот, далеко впереди она увидела свет. Светящийся шар становился все ближе, шире, ярче. Наверное, корабль все еще горит, но ее это не волновало. Пусть он и все дьявольские штуки на нем сгорят. Но что же викинг? Неужели она желает ему смерти? Конечно, да! Нет! Может быть… Она не знала.

Ей нужно было еще раз посмотреть, увидеть его глаза. Она поплыла: нет! – воспарила к поверхности с грацией и скоростью несущегося по волнам нового корабля. Совершенно белая мантия прикрывала ее тело, обтягивая каждый изгиб. Внезапно появилась рука, обвила ее талию, приподняла ее, вытягивая из воды, прижимая к крепкому, как сталь, телу – прямо напротив волшебно горящей, обнаженной груди викинга.

Каждый нерв, каждая мысль требовала жизни. Ее дыхание участилось. Она знала, что нужно оттолкнуть его, но вместо этого тесно прижалась к нему. Красивая огненная борода развевалась от легкого ветра, обрамляя откровенную страсть его немигающих глаз. Без всякого труда ее мистический язычник поднял ее вверх к пушистым облакам, а потом нежно опустил прямо в колыхание волн. В его глазах ей виделось обожание.

Почему же он уходил от нее со скоростью ночи, прячущей зимнее солнце?

В панике она следила за удаляющимся викингом. Она не хотела, чтобы он исчез. Она хотела, чтобы он остался. Шепот его рук был как прохладный освежающий бриз. Нет, не прохладный, а горячий, несущий бурю. Если бы только она смогла открыть рот и позвать его назад! Ее руки не переставали обнимать его. Как он узнал, что она его хочет?

Он внезапно появился из темноты, вежливая улыбка осветила его божественные черты. Он каким-то образом понял ее молчание, как страстную мольбу. Теперь не существовало никого кроме него, его божественное тело прижималось к ее жаждущей плоти.

От него исходил сильный запах кедра и фимиам его мужской зрелости. Его руки подымались к шее, скользили по ее накидке, медленно возбуждая. Волны содрогания охватили ее тело, кончики его пальцев пронзали ее, зажигая в ней огонь страсти. О, Бог, о, Один! Она забылась в мучительно-болезненном экстазе. Она безумно стремилась утолить свою страсть с ним. Но ее одежды не поддавались. Она поможет ему, если только сможет пошевелить руками. Ей нужно быть такой же обнаженной, как и он. Как продлить это изнуряющее скольжение его рук по ее жаркому телу? Наконец она почувствовала, что одежды соскользнули с ее тела. Наконец она была свободна и могла соединиться с любовником.

Но где же он?

Он снова исчез. Он оставил ее. Как он мог?

Бесплодный ветер принес ей холодное опустошение. Внезапно что-то обхватило ее ногу.

Мой Бог! Это змей! Это он сделал! Он тянул ее назад. Страшно жестокий! Где же Один? Почему он ее не спасает?

Потом она вспомнила. Ее викинг был драконом. Он снова ее обманул.

Ее крик беззвучен, ее руки не имели силы. Или имели?

Храпящий змей отпустил ее.

Она снова в воде.

И снова стальная клешня схватила ее.

Нет! Она пронзительно закричала. Теперь она слышала свой крик. Она столкнула ядовитого гада в воду…

Рэчел проснулась, визжа и пинаясь, думая, что кто-то пытается ее изнасиловать. Эта мысль была у нее в голове, нельзя отрицать.

– Успокойся, я только хотел снять с тебя ботиночки.

Ее глаза с густыми ресницами открылись, ее испуганный взгляд блуждал вокруг, пока она не увидела его в ногах постели. Он натянуто улыбнулся и сказал:

– Жаль, что испугал тебя. Ты упала в обморок, и я хотел сделать твой отдых удобнее.

Рэчел смотрела на него испуганно, но пытливо:

– Я упала в обморок? – удивленно прошептала она. – Я никогда еще не падала в обморок… – Ее взгляд упал на обнаженную руку, тоненькую, хрупкую.

На ней была только рубашка без рукавов!

– Что случилось с моей одеждой? – она сгребла меховую накидку и натянула ее на себя.

Джейк провел по лицу рукой, убирая улыбку, затем ответил:

– Вон там в углу. Она вся в грязи.

– Да?

По ее тону нельзя было разобрать, поняла ли она что-либо о своей одежде, своем обмороке. Или как тяжело было удержать свои руки вдали от ее прекрасной груди? Черт возьми! Он делал дикие попытки, чтобы остановить свои руки, бродившие по ее телу и одежде, раздевая ее. Это были сладчайшие минуты. Его взгляд упал на то место, где сейчас покрывало подымалось и опускалось при каждом ее вздохе, и сожалел, что она так быстро укрыла свое чарующее тело. Вздох разочарования вырвался из его горла, разочарования, которое, как он понимал, будет стоить ему бессонных ночей.

– Послушай, ты просто должна немного отдохнуть. Я не позволю тебе больше работать на такой работе.

Ее глаза потемнели, как всколыхнувшийся омут.

– Но… я…

Он хотел ее каждой клеточкой своего тела. Он чувствовал, что пора уходить из комнаты, иначе потеряешь контроль.

– Я буду работать в поле. Позови, если что надо будет.

Кивнув, она закрыла глаза. Она выглядела очень жалкой, расстроенной. Она лежала, отвернувшись к стене.

Воспоминание о ее теле раздирало его. Он так долго ждал, так хотел увидеть женщину в своей постели: и один взгляд на нее, на изгиб бедра под покрывалом… «Забудь это, Джейк». Он сделал глубокий вдох и повернулся, чтобы уйти. И, черт возьми, она никогда не будет подходить для жизни фермера. Да ну все к черту, в любом случае!

Рэчел лежала и смотрела на дождь, стоявший за окном плотной стеной. Ей надо вставать, но как встретиться лицом к лицу с этим человеком, с ее мужем? Она слышала, как он где-то рылся. Половицы заскрипели: он зажигал огонь в очаге. Было утро.

Прошлым вечером, когда он разбудил ее, чтобы поужинать, она смущенно вспомнила, что упала в обморок. Упала в обморок! Какая она жалкая и больная!

За ужином, который приготовил он, она думала, что нет ей оправдания, нет возможности выглядеть лучше в его глазах. А он, как обычно, молчал, весь в себе. Исключением было одно изменение: он вообще избегал глядеть на нее. Когда она встала убрать со стола, он заговорил как-то неопределенно о затруднительном положении с ее здоровьем и приказал ей отправляться в постель.

Он думал, что она не подходит для фермерской жизни, и она больше чем подтвердила его правоту. Но все-таки она была его женой. Это был неопровержимый факт. Им придется каким-то образом прийти к общему согласию. Может, если бы она рассказала ему о деньгах отца, ждущих ее в банке Санта-Фе, он бы не чувствовал себя таким обманутым. Использовав только малую часть денег, он мог нанять кого-нибудь делать труднейшую работу, пока она наберется сил. Но перевод денег, возможно, займет месяцы – слишком долго. Помощь ей нужна сейчас. «Но, – думала она с возрастающей надеждой, – любой банк ссудит ей нужную сумму под проценты».

Но может ли она доверять Джейку? Если он узнает про деньги, он может их взять и делать с ними, что пожелает. Как ее муж, он имел право. Кто он: храбрый викинг или дракон дьявола? Она натянула нежное плюшевое одеяло на подбородок. Может, подождать немного, прежде чем решать?

Рэчел вылезла из постели, на цыпочках прошла по полу, чувствуя впервые в жизни каждую мышцу, где она крепится к кости. Она еще никогда не вскапывала землю…

Забравшись в свой халат и завязав ленточку негнущимися пальцами, она пошла в главную комнату с грацией, какую только могли позволять негнущиеся ноги.

– Доброе утро, – сказала она, притворяясь веселой.

Джейк повернулся от плиты с дымящейся чашкой в руке.

– Как ты себя чувствуешь? – его глаза искали ее ответа.

– О, прекрасно, благодарю. Просто немного больно двигаться.

– Движешься тяжелее, чем 80-летняя старуха, – грубо заметил Джейк.

«Вот тебе и доброе утро», – думала она. Ее раздражение возрастало с каждым болезненным шагом.

– Что тебе приготовить на завтрак? Ты будешь жареную картошку?

– Да, – его энтузиазм к еде никогда не пропадал, похоже.

Поставив чашку на стол, он натянул колкое пальто из буйволовой кожи. Надев его, он занял почти всю комнату. Никакой вождь викингов не выглядел более воинственно.

– Я буду в сарае, если понадоблюсь, – его спокойный тон, вежливый голос не подходил к пугающей внешности.

Джейк вышел на улицу, в дождь.

Все время, пока Рэчел готовила завтрак, она колебалась – говорить ли о наследстве. Возможно, если бы Джейк знал, он смотрел бы на нее более благосклонно. Но, может, ей следует этого избегать? «О, папа!» – молила она, надеясь на капельку здравого смысла.

Но все, что она услышала, было старой, бородатой банальностью. «Делай то, что велит тебе совесть».

«Может, папа прав? – думала она. – Джейк настоящий джентльмен, совсем нетребовательный, принимая во внимание тот факт, что он не реализовал свое право мужа в первую же ночь».

Но этот раздевающий взгляд снова всплыл в памяти. Может, он не такой уж чудесный, в конце концов. Может, он считает ее непривлекательной? Эта мысль сбила ее с толку.

Непрекращающийся пожар в душе снова вспыхнул.

Стоило Джейку только появиться в дверях, как Рэчел поставила пищу на стол. Еще одно совпадение? Похоже, не стоит отрицать. Он просто самец, подглядывающий в окно.

Она из мести наполнила его чашку до краев. Ему придется выбрать: или наклониться через стол и отхлебнуть немного, прежде чем взять, или ждать уйму времени, пока почти кипящий кофе не остынет. Иначе обожжешь руки. Рэчел надеялась, что он выберет последнее.

Смущенно глянув на нее, Джейк решил отпить. И снова с огромным аппетитом он съел такое количество пищи, каким можно было накормить целую семью. Когда он, наконец, закончил, то положил вилку и заговорил в первый раз с тех пор, как вошел.

– Можно мне еще кофе?

На этот раз Рэчел наполнила его чашку более аккуратно, так как все время, пока она наливала, он смотрел на нее. Она также налила себе кофе и повернулась, чтобы смело встретить его взгляд.

– Миссис, – сказал он, глубоко вздохнув. – Есть одна вещь, которую я все не мог вам сказать.

Использование слова «миссис» испугало ее.

– Да? – она видела, что он заколебался, его взгляд опустился на обветренные руки.

– Я боюсь, ты просто не сможешь работать. Мне придется отправить тебя назад, – через силу произнес он.

– Назад? – Рэчел покачнулась. – Куда?

– Назад к Дорсету. Он сможет найти тебе другого мужа, такого, которому не нужна крепкая женщина. Я думаю, может, лучше нанять шхуну до Сан-Франциско. Есть шанс найти там женщину, потерявшую надежду, которая будет рада крыше над головой.

Рэчел вскочила на ноги, не обращая внимания на боль в мышцах.

– Ты не можешь торговать мной, как старым мулом! Я твоя жена. Твоя законная жена!

Джейк посмотрел на нее со слабой улыбкой.

– Я думаю, мы сможем решить все это. Надо только поймать Хомера до того, как он пошлет сертификаты из Орегон-Сити.

– То, что ты говоришь, просто нелепо.

– Нет. Я уверен, Дорсет пойдет навстречу. Не волнуйся о нем. Хотя есть одна вещь…

Джейк снова посмотрел на свои руки.

– Мне надо задержать тебя здесь до тех пор, пока не приедет землемер. Не больше нескольких недель. Иначе я не смогу получить право собственности на часть земли.

– Наглость! Это просто наглость!

Громкий стук в дверь прервал гневную речь Рэчел.

Схватив ружье, Джейк проверил, заряжено ли оно, и лишь потом открыл дверь долговязому молодому человеку, совсем промокшему под дождем.

– Твоя новая жена должна пойти со мной, – сказал он, отряхивая воду со своей шляпы и дождевика. – Прямо сейчас!

– Зайди. Так это ты, Гарланд?

– Да, это я, – опуская на стол мокрую шляпу, сказал Гарланд. – Но у меня нет времени перебросится словом с тобой. Па сказал, что если я не привезу ее через два часа, он спустит с меня шкуру.

Рэчел удивленно подошла к мужчинам.

– Что случилось?

– Дональд столкнул Гуса с сеновала, и он страшно подвернул ногу. Кость торчит из-под кожи. Что-то страшное. Па и Орлетта постарались поставить на место, но теперь она опухла, и у Гуса сильный жар.

Джейк развернулся между ней и юношей.

– Что такое?..

– Пожалуйста, не перебивай, – резко сказала Рэчел.

Она отошла от Джейка.

– Когда это произошло?

– Вчера утром.

– Понятно. С вами живет Орлетта?

– Да, она замужем за моим па.

Рэчел повернулась к Джейку.

– Иди приведи фургон, пока я оденусь, – она заторопилась к сундуку с одеждой.

Ничего не понимая, Джейк уставился на нее.

– Чего ты ждешь? – долговязый толкнул его локтем. – Нам надо торопиться.