Текст книги "Криптолог"

Глава 23

Понедельник, 11:25

На обратном пути Арне остановился возле подземной парковки рядом с Земперопер. Вокруг строения над каналом водоотводной системы ветер трепал заградительную ленту. Машина с рацией патрулировала место преступления.

– На коллег в форме, по крайней мере, можно положиться, – сказал себе Арне.

Неуважение к полиции росло. Штиллер не хотел бы оказаться на месте патрульных.

Он установил секундомер в смартфоне, взмахнул рукой, отмечая начало отсчета, и завел мотор. В условиях плотного городского движения это заняло пять минут. Потом Арне остановился в пешеходной зоне на Доктор-Кюльц-ринг. Выйдя из машины и заблокировав дверь, он задался вопросом, что делал преступник сразу после похищения матери и дочери. Как-никак, между этими событиями и смертью Анналены Винцер прошло около четырех часов.

– Эй, вы что, слепой? – окликнула Арне сотрудница службы безопасности, указывая на знак, запрещающий парковку. Тем самым она хотела донести до наглеца, что тот не может поставить свою «Шкоду» перед входом в торговый центр «Альтмаркт-галери».

Арне достал полицейский значок.

– Я расследую исчезновение восьмилетнего ребенка. Если у вас нет сердца, можете пожаловаться на меня начальству. Я Хоэнек. Бернхард Хоэнек.

– У меня самой есть дети, и мне все равно, кто вы такой. Вы не имеете права…

Больше Арне ничего не слышал, потому что, погруженный в размышления, уже бродил по «Альтмаркт-галери», сканируя взглядом каждый метр. То же должен был делать в свое время и преступник, когда изучал торговый центр и окрестности. Он все рассчитал заранее, вычислил каждый шаг, так сказать. Не зря пресса уже окрестила его «Числовым убийцей». Это прозвище должно было ему понравиться.

– Кто ты? – бормотал Арне, вглядываясь в витрины.

Так он дошел до магазина игрушек, где Лилиану якобы видели последний раз.

Штиллер вошел в дверь и после недолгих расспросов оказался лицом к лицу с той самой продавщицей.

– Это ужасно, – сказала Илона Херфурт. – Я подошла к девочке возле полки с куклами и спросила, могу ли чем-нибудь ей помочь. Но девочка покачала головой и перешла к другой полке. – Она показала на полку с бисером, стразами и другими товарами для рукоделия. – Подумать только, я была последней, кто с ней говорил… Боже…

– Как именно вы к ней обратились? – спросил Арне.

– Что вы имеете в виду? – не поняла продавщица.

– Я имею в виду, что маленькая девочка, одна, без родителей, бродила по вашему магазину. Может, засовывала палец в рот и думала при этом, неужели ей нельзя хотя бы потрогать этих красивых кукол…

– Понимаю. По-вашему, я должна была принять ее за малолетнюю воровку?.. Нет, к нам часто заглядывают дети. И мы не выгоняем их, ни в коем случае. Ведь именно они наши настоящие покупатели, они должны убедить родителей приобрести понравившуюся игрушку.

Арне огляделся. Всех детей в магазине, сколько он мог видеть, сопровождали взрослые.

– Не поймите меня превратно, я вас ни в чем не упрекаю. Просто мне важно представлять себе, как это было. Кроме девочки… вам не показалось, что кто-то из покупателей вел себя странно… на ваш взгляд?

– Нет, – ответила Илона Херфурт. – Девочка была одна, и я не заметила, чтобы она с кем-то разговаривала. – Продавщица приложила палец к губам. – Не понимаю… другие тоже должны были ее видеть… Охранник, например.

– Охранник?

– Да, один из их команды бродил взад-вперед перед магазином.

– Вы его знаете?

Херфурт на мгновение задумалась, а потом покачала головой:

– Охрана в торговом центре постоянно меняется, все время появляются новые люди. На этом была черная вязаная шапка… и форма как у всех.

– Но в ваших свидетельских показаниях об этом нет ни слова.

– Тогда я о нем не вспомнила. Слишком перепугалась, когда в магазине появилась полиция и рассказала мне и моим коллегам, что случилось. Весь вечер я отвечала на их вопросы. При этом была измотана к концу рабочего дня. Сосредоточиться получалось с трудом, как ни хотелось помочь.

Арне кивнул. Это звучало вполне правдоподобно. Нередко свидетели вспоминали самые важные подробности лишь спустя некоторое время. Подозрения вызывали скорее чересчур детальные и логически непротиворечивые показания.

– Сейчас же свяжусь с охраной, – сказал Арне и добавил про себя: «Даже если коллеги уже сделали это в воскресенье».

Но для начала имело смысл осмотреть подземную парковку. Ведь где-то здесь должна была стоять машина, на которой преступник увез обеих жертв. Просмотр видеоматериалов камер наблюдения, как заверил его Бернхард, идет полным ходом. До сих пор не было обнаружено ничего достойного внимания.

В ночную смену сосредоточиться особенно тяжело, коллеги могли что-то пропустить. Но Арне знал, что на них можно положиться, и за первым просмотром, в случае необходимости, последуют и второй, и третий. При условии, конечно, что Бернхард подобрал действительно надежных людей.

И тут, как по заказу, зазвонил телефон Арне. «Лестница в небо» эхом отозвалась в гулком пространстве подземного гаража. То есть прием был. И на этот раз Арне не смог проигнорировать звонок шефа, как сделал это уже дважды в первой половине дня.

– Можешь объяснить, где ты пропадаешь?

Бернхард был раздражен, что неудивительно. Начальство и особенно пресса дышали ему в затылок.

– Веду расследование.

– Так вот почему я никак не могу застать тебя на месте. Помнится, я давал тебе задание и назначил крайний срок. Знаешь, как мне пришлось выкручиваться перед руководством?

– Армакуни говорит…

– Плевать я хотел на твоего Армакуни! – закричал Бернхард. – Какое счастье, что у меня есть Натан, который следует всем моим инструкциям… Это я заставил его повнимательней присмотреться к Тило Вальтеру. Мы уже отправили за ним патрульную команду.

– Тило Вальтер? Сотрудник водоотводной компании, который нашел тело?

– Именно, но до того он сидел в тюрьме.

– Он мне об этом рассказывал.

– А-а-а… Ну, тогда ты, конечно, знаешь, как он преследовал бывшую одноклассницу, пока не избил ее в душевой кабине в павильоне бассейна. Женщина десять минут пролежала в собственной крови и до сих пор не может нормально есть, потому что он повредил ей нижнюю челюсть.

Арне был потрясен услышанным. Со всем этим вчерашним хаосом он так и не удосужился всерьез заняться Тило Вальтером.

– Он арестован?

– Пока нет. Мы нажмем на него во время допроса. Если повезет, добьемся признания до начала пресс-конференции. Для этого мы перенесли ее на более поздний срок.

– Ага, – кивнул Арне, оглядывая подземную парковку. Потом тряхнул головой и поспешил наверх.

– Как понимать твое «ага»?

– У Тило Вальтера были причины сводить счеты с семьей Винцер?

– Это старая история, – ответил Бернхард. – В одной из статей Хольгер Винцер выдвигал серьезные обвинения в коррупции против его бывшего работодателя, муниципальной аварийной службы. Клиенты бросились расторгать договоры. Фирма несла убытки и была вынуждена уволить несколько сотрудников, в их числе Тило Вальтера.

– Представляю, как это его взбесило, – заметил Арне, который как раз наткнулся на аварийную дверь в подземном лабиринте и по бетонной лестнице начал подъем на первый этаж.

– Любопытный факт, не более того, – продолжал Бернхард. – Гораздо интереснее, что Хольгер Винцер использовал для своего расследования осведомителей – сотрудников службы. И ты нипочем не догадаешься, чье имя значится в этом списке.

Вероятно, Тило Вальтера.

– Ну хорошо. На поверхности просматриваются кое-какие связи. Но был ли у Тило Вальтера личный контакт с Винцерами? И если да, то было ли ему известно, что Анналена Винцер собиралась за покупками именно в тот день? Наконец, не менее интересный вопрос: насколько Тило Вальтер дружен с математикой?

На какой-то момент Бернхард как будто растерялся, но быстро взял себя в руки:

– Если ты такой умный, то почему не здесь и не допрашиваешь Вальтера?

– Я же сказал, что веду расследование.

– Не в том месте, похоже… Арне, немедленно возвращайся в отдел.

Бернхард дал отбой. Некоторое время Штиллер смотрел на смолкнувший телефон в своей руке и думал о последнем разговоре. Потом, покачав головой, объяснил настроение Бернхарда всеобщей суматохой, охватившей вдруг все полицейское начальство. Если у кого здесь и были основания для недовольства, то это у Арне, которого, словно старую метлу, заперли в темном чулане.

В этот момент Штиллер вдруг осознал, где находится, – что-то вроде склада, куда доставляют товары для торгового центра. Здесь было темно и безлюдно. Вокруг стояли контейнеры, от которых исходил тяжелый запах. Арне оглянулся. Если он правильно сориентировался, там Мариенштрассе. Значит, и магазин игрушек недалеко.

Арне опустился на колени и вгляделся в отпечатки шин на полу. Погладил пальцем, понюхал – старое машинное масло. Чем дольше Арне здесь находился, тем больше убеждался, что это место идеально приспособлено для похищения людей. Ни один из тех, кто сновал по тротуару, так и не удосужился заглянуть в темный коридор. Но даже если кто и сделал бы это, человеческому зрачку требуется время, чтобы переключиться от дневного света в режим ночного видения.

Когда глаза Штиллера привыкли к темноте, он огляделся. С другого конца коридор заканчивался решеткой, в которой была дверь. Арне подергал ручку – заперто.

– Черт…

Охваченный внезапным чувством беспомощности, комиссар огляделся в последний раз и уже собирался уйти, как вдруг заметил под решеткой блестящий предмет. В первый момент он принял его за крышку от бутылки, но при более близком рассмотрении это оказался именной бейджик с булавкой, с которой свисало несколько ниток, предположительно от верхней одежды. На золотистом щитке была даже фамилия. Арне склонил голову набок.

– Смотри-ка…

Все, что теперь оставалось, – связаться с охранным бюро.

Глава 24

Понедельник, 11:40

На столе Марио Деллуччи лежала набитая бумагами папка. В обязанности директора театра входило рассмотрение заявлений, жалоб и прошений. В целом корреспонденции было больше, чем в прошлом месяце, когда первые нарушители спокойствия протестовали против новой версии «Огненного ангела». Но Деллуччи никогда не терял самообладания. Приняв очередную порцию обвинений, он отправлялся в долгую прогулку по театру, на ходу обдумывая свою стратегию.

Премьера, по крайней мере, удалась. Критики «Моргенпост» и «Закзонише цайтунг» высказались вполне благосклонно. Хвалили исполнителей, особенно Ренату – «новый голос Земперопер». Ложкой дегтя оказался исполнитель партии рыцаря Рупрехта, не сумевший произвести должного впечатления. Его певческие возможности оценивались как «весьма посредственные».

Деллуччи размышлял, не ошибся ли он, заменив опытного Рубена Менассе на молодого Леннарда Юхансона. Это его решение возмутило всю труппу. Но Деллуччи действительно верил в талант Леннарда, даже после того, как стал избегать с ним личных контактов. При этом он не мог отрицать перед самим собой, что до сих пор влюблен в пронзительные голубые глаза баритона.

За закрытой дверью два голоса, Юхансона и Рубена, спорили на повышенных тонах. Их было слышно в коридоре.

– Всё в порядке? – спросил Деллуччи, входя в комнату.

– Этот сумасшедший ударил меня, – пожаловался Рубен.

Крупный мужчина, он держался за щеку и показывал на тщедушного противника, что, конечно, выглядело несколько глупо.

– Потому что он положил в мой шкафчик использованный женский тампон, – объяснил Леннард и встал рядом с Деллуччи, будто не сомневался, что тот примет его сторону.

– Это правда?

Деллуччи так разъярился, что Леннард вздрогнул, а Андреа Кривицки от страха выронила косметичку. Марио возмутило поведение его артистов. Ни в одном оперном театре он не видел ничего подобного.

– Чушь, – ответил Рубен. – Откуда у меня ключ от твоего шкафчика?

– Все знают, что ты завидуешь мне из-за партии Рупрехта.

Те из певцов, кто в этот момент не сидел, отошли в сторону или сделали вид, что заняты. Никто не хотел принимать сторону кого-либо из скандалистов. В конечном итоге все они были индивидуалисты и эгоисты, которым приходилось в одиночку бороться за место под солнцем. Взаимовыручка, чувство локтя – это точно не про них. Об этом говорил Деллуччи весь его многолетний опыт работы в театре.

Но он знал прошлое Рубена, который не только бросил семью, но и хорошо подставил бывшего директора, не выполнив обещание. Фактически нарушил контракт. Деллуччи был предупрежден о его интригах.

Разумеется, Рубен завидовал Леннарду. Но и у того не было особых оснований распускать хвост. Рубен был старше его на восемь лет и превосходил не только габаритами, но и качеством сценической речи, и пластикой. Наконец, голосом.

– Продолжайте репетировать и ведите себя как взрослые люди, – строго заметил Деллуччи.

– Лично у меня с этим никаких проблем, – отозвался Рубен, подхватывая черный бархатный плащ, необходимый ему для роли Фауста.

Когда несколько секунд спустя жизнь снова вошла в более-менее привычное русло, Юхансон увлек Деллуччи в сторону и встал на цыпочки, как будто хотел что-то шепнуть ему на ухо.

Деллуччи испугался было, что Леннард поцелует его на глазах у всей труппы, но вместо этого услышал:

– Я скучаю. Можно навестить тебя дома сегодня вечером?

Не успел Деллуччи сказать «нет», как за его спиной кто-то откашлялся. Это был его ассистент, незаметно пробравшийся в комнату.

– Мы можем переговорить? – спросил Ханс Лео, в очередной раз избавляя начальника от неприятных объяснений.

Директор коротко распрощался с Леннардом, не ответив на его вопрос. Разочарованный певец опрокинул пудреницу Рубена. Деллуччи проигнорировал эту выходку, как и злобную ухмылку пострадавшего, и вышел вместе с ассистентом в фойе.

– Люди массово возвращают билеты, – сообщил Лео голосом тайного осведомителя. – Похоже, этот сумасшедший действительно нагнал на всех страху.

– Что за чушь! То, что произошло, ужасно, но при чем здесь Земперопер?

– Между тем стало известно, что у Анналены Винцер и ее мужа были эксклюзивные билеты на премьеру. И что на момент убийства на ней было красно-черное платье, которое, как выяснилось впоследствии, ей не принадлежало.

– Dannazione![12]12
  Проклятье! (ит.)


[Закрыть] Черт бы их подрал! Только закончилась история с дирижером, и вот новые неприятности… Серьезная угроза нашему «Огненному ангелу». Откуда такие сведения?

– От некоторых хорошо осведомленных полицейских, скажем так. Не волнуйся, эту деталь я оставил без комментариев.

Деллуччи кое-что знал о предыдущих постановках «Огненного ангела» и о том, в каком платье выходила на сцену Рената. Рано или поздно это должно было привести следствие непосредственно под своды Земперопер.

– Поддерживай связь с полицией, – проинструктировал директор Лео. – Это тот комиссар…

– Господин Арне Штиллер.

– Именно. Что мы знаем о нем?

– Имеет репутацию гениального чудака. Помните миллениум-шантажиста?

– Это он требовал миллион долларов от города и угрожал взорвать Фрауэнкирхе? Лет двадцать тому назад…

– Штиллер расшифровал его код и предотвратил взрыв.

– Tutta attenzione![13]13
  Смотрите-ка! (ит.)


[Закрыть] Да он сущий дьявол!

Деллуччи знал об этой истории только по рассказам коллег. Защитные мероприятия косвенным образом задели и Земперопер, существенно ограничив внешние деловые контакты. Деллуччи не хотел, чтобы и на этот раз зашло так далеко.

– Мне нравятся такие люди, как Штиллер, – сказал он. – Но они опасны. Тем более важно для нас сотрудничать с ним и направлять его действия в наших интересах. Он, конечно, совершал какие-нибудь ошибки в прошлом?

– Еще какие!

– Тем лучше. – Деллуччи даже не поинтересовался подробностями. – Значит, на него можно надавить.

Глава 25

Понедельник, 11:55

Вернувшись в отдел, Арне первым делом удивился, что дверь его кабинета нараспашку. Он встал на пороге. Беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы ухватить суть изменений. Письменный стол из светлого дерева, доска на стене и два ноутбука с огромным многофункциональным устройством, на кабеле которого все еще был приклеен ценник. В одном из двух новых офисных кресел сидела Инге Альхаммер.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Арне вместо приветствия.

– Работаю. – Она дернула плечами и склонилась над принтером. – Думала, ты больше не появишься. Еще пять минут – и я убрала бы твою фамилию с таблички.

Убрала бы! С нее станется. Арне взглянул на дверь. Там и в самом деле висела свежеотпечатанная табличка с двумя фамилиями и номером 413.

413! Сразу два несчастливых числа. О чертовой дюжине сказано и написано немало. Цифра 4 в Японии и других восточноазиатских странах символизирует смерть. Что сказали бы по этому поводу учителя ялта-син? К счастью, Арне не страдал тетрафобией, то есть боязнью «четверок», но эту очередную шутку шефа оценил и отложил в памяти.

413! Арне хмыкнул, поставил сумку, бросил пальто на спинку кресла и встал перед Инге во весь рост. Вот она, его новая помощница, сидит с кипой папок на коленях и смотрит так, будто ждет похвалы. Не важно за что. Но Арне пока не давал ей никаких поручений. Что же она здесь все-таки делает?

– Давай договоримся, что ты не будешь трогать мои вещи без разрешения, – сказал он.

– Твои вещи? – Инге удивленно подняла брови. – То есть эту бумагу ты принес из дома? И за эти ручки, стикеры и вешалки тоже заплачено из твоего кармана?

Комиссар оглядел письменный стол, лишь отдаленно напоминавший тот, который он оставил, покидая кабинет в последний раз. Очевидно, за время его отсутствия Инге позаботилась о необходимом оборудовании.

Тем не менее Арне смотрел на нее с упреком. Волосы Инге были белоснежные, а не серебристо-серые, какими Штиллер их помнил. А лицо… Боже мой, какой же костлявой она стала! Не женщина, а ксилофон. Если б Арне только умел, непременно отстучал бы «Семь винных бочонков» на ее ребрах.

Печень – единственное, что в ней не изменилось. В полицейских кругах о печени Инге ходило множество легенд. «Прочная, как тефлон», «бездонная, как черная дыра» – чего только о ней не говорили. На самом деле и то, и другое было преувеличением. Врачи давно махнули рукой на эту печень. Время от времени на коже Инге появлялись «печеночные звездочки» – симптом серьезных внутренних расстройств, которые Инге удаляла косметическими средствами.

Арне вырвал из ее пальцев бумажку с числами с тела мертвой женщины.

– Занимайся-ка лучше своими делами.

– Извини, я только хотела помочь. – Она встала, взяла со стула его пальто и повесила на вешалку. – Прослушала на компьютере «Ангельскую симфонию». Пытаюсь войти в курс расследования.

– Погоди-ка… – Арне рассеянно заморгал, потому что не поспевал за ее мыслью. – Что за «Ангельская симфония»?

Инге вернулась к столу, нажала клавишу на ноутбуке.

– Я имела в виду аудио, с которым тебе обещали помочь в секторе следственного сопровождения.

Невероятно…

– Откуда ты о нем знаешь?

– Оно было в электронном письме, которое прислал тебе этот Самуэль.

– Ты читаешь мою почту?

Арне пытался понять, как такое возможно. Как криптолог, он владел особыми методами запоминания паролей, логинов и тому подобного, поэтому никогда не записывал информацию доступа ни на бумажках, ни в телефоне.

– Но…

– Да ладно, Арне.

Комиссар не находил слов, поэтому просто упер руки в бедра и глубоко вздохнул.

Инге тряхнула головой:

– Ты похож на Будду, когда так надуваешь щеки. Кстати, говорят, ты связался с какой-то восточной сектой…

– Тебя это не касается.

Арне не хотел затрагивать тему ялта-син, но не учел настойчивости Инге.

– И чему там учат?

– Не совать нос в чужие дела.

Арне потер лоб. Этот разговор начинал действовать ему на нервы.

– Собственно, откуда ты знаешь песню и название?

– То есть с тем, что я ее прослушала, теперь все нормально… – Инге тут же выставила перед собой ладони в извиняющемся жесте. – Сама не знаю. Я часто слушаю музыку… – Она промурлыкала пару тактов. – А эту как будто даже перепела одна дрезденская рок-группа. Хочешь, выясню какая? Специально для тебя.

– Спасибо, я сам это сделаю, – перебил Арне. – Этот файл был отправлен на мой адрес, насколько я помню. А для тебя… Вот!

Арне бросил на стол медный щиток, найденный им в темном коридоре торгового центра и уже упакованный в пакет для сохранения отпечатков.

– Следует заняться этим как можно скорее. Там даже есть имя – У. Теннерт. Похожие значки носят все охранники в торговом центре, но этот – подделка. Там никто не знает охранника с такой фамилией. Не думаю, что нам повезет, но все-таки, будь добра, изучи списки населения. Сначала в городской черте, потом захватишь окрестности.

– Нет проблем, – с готовностью ответила Инге. – Хочешь, я помогу тебе здесь убраться?

– Что ты сказала?

– Шутка. Это всё? Никто, кроме моей собаки, не станет возражать, если мне придется задержаться на работе.

Арне рассмеялся. Один просмотр списков населения занял бы у него целую вечность. Но раз уж она так просит…

Он протянул Инге еще один пакет.

– Это шерсть животного?

– Да, кошачья. Была обнаружена на трупе. Пораскинь мозгами, что это может нам дать… Думаю, имеет смысл обратиться к Манди Луппа. Она работает в приюте для животных, насколько мне известно.

– Это та сумасшедшая?

Тем самым Инге выдала, что читала его вчерашние заметки.

– Фрау Луппа не сумасшедшая. Просто ей не везет в жизни.

– Я знаю еще двоих с той же проблемой…

Инге ухмыльнулась, и Арне понял, что она имеет в виду его и себя.

– Пожалуйста, не вали с больной головы на здоровую. У меня не все так плохо. Шикарный кабинет, интересное дело и, главное, – неутолимое желание работать. Все, что нужно на данный момент.

– Не говоря о самой неотразимой ассистентке, какую только может предложить Саксония.

Арне прикрыл глаза. Теперь он понимал, почему в управлении опускали глаза при одном только упоминании имени Инге Альхаммер.

– Да, если тебе и этого будет мало, можешь посмотреть дела пропавших без вести за последние десять… а лучше пятнадцать лет. Я имею в виду детей.

С этими словами Арне схватил один из ноутбуков и стал думать о том, как бы побыстрей избавиться от навязчивой помощницы.