Текст книги "Криптолог"

Глава 19

Предыстория

В саду одной из дрезденских вилл неподалеку от Эльбы щебетали птицы. Из открытого окна доносилась фортепианная музыка. Всего несколько неточных тонов, в остальном же пианист выглядел вполне достойно.

– Из тебя выйдет большой музыкант, Кристиан, – солгал сорокавосьмилетний хозяин виллы.

Сам известный пианист, он имел все основания судить, есть у человека исполнительский талант или нет. И давал уроки только ради того, чтобы сделать приятное родителям юноши, притом, конечно, получая за это хорошие деньги.

– Может, я стану дирижером оркестра, – отвечал Кристиан. – И сочиню несколько собственных вещей, как вы.

– Этот путь тоже тебе открыт.

Последняя фраза прозвучала не столь уверенно, скорее вымученно. Возможно, пианист задумался о собственной участи. Он страдал редкой неизлечимой болезнью.

– Передавай привет родителям, – напутствовал маэстро восемнадцатилетнего ученика в прихожей.

И Кристиан, конечно, обещал это сделать.

Потом тяжелая входная дверь захлопнулась, и пианист вздохнул с облегчением. Он стал почти отшельником после безвременной смерти жены. Шторы на окнах оставались задернутыми весь день, отчего интерьеры дома казались еще более мрачными.

Он редко появлялся на людях, в основном когда нужно было дать концерт. Но и в этих случаях выходил на сцену лишь ради того, чтобы представить публике ту или иную свою вещь, после чего, не задерживаясь и ничего не давая на бис, быстро откланивался и спешил прочь. Рукопожатия и светские беседы пианист ненавидел больше всего.

– Всё в порядке? – спросил его сын, который вышел из своей комнаты, как видно почувствовав тревогу отца.

– Все хорошо, мой мальчик. Если б еще этот Кристиан не трепал мои последние нервы! Хотя что я такое говорю… Кристиан – отличный парень, только не такой, как я.

Никто не был таким, как он. Даже сын, чьи музыкальные способности были еще скромней, чем у Кристиана.

– Может, помузицируем вместе, папа?

– Разве тебе не нужно в школу?

– Сейчас каникулы.

– Ах да… Нет, мне нужно заниматься.

С этими словами пианист исчез в музыкальной комнате, хлопнув раздвижной дверью, а мальчик, как это часто бывало, почувствовал себя брошенным.

Он стоял в коридоре и слушал спотыкающиеся фортепианные пассажи. С каждым днем пальцы отца слушались его все меньше. И все эта непонятная болезнь, от которой нет лекарства… Это она раньше времени превратила отца в отчаявшегося изможденного старика.

Мальчик прислонил лоб к закрытой двери, как вдруг из его комнаты раздался истошный вопль, а потом топот.

– Чертов сопляк!

В ужасе мальчик подумал было, что его золотистый хомячок убежал из клетки и напугал Катарину, новую жену отца. Но Вурсти как ни в чем не бывало сидел на своем месте. Секунду спустя Катарина уже сбегала по лестнице. Ярость в ее глазах повергла тринадцатилетнего пасынка в ужас.

– Маленький ублюдок, – прошипела она.

Не успел мальчик сообразить, что к чему, как раздвижная дверь перед ним распахнулась, и недовольный отец вышел в коридор.

– Что за шум?

– Шум? – эхом отозвалась Катарина и поднесла к носу отца пару детских трусов. – Вот что я нашла в кровати твоего сына. Это Дианины, мы их обыскались.

– Что значит, Дианины? – не понял отец.

– Это нижнее белье моей дочери. Оно пропало несколько недель тому назад, и теперь я знаю, куда делось. – Ярко-красный ноготь метнулся вперед, как окровавленный наконечник стрелы. – Это он украл, чтобы возбудиться. Чертов сопляк…

– Ты с ума сошел?! – рявкнул отец на сына.

– Я…

Остаток фразы застрял у него в горле, потому что мальчик и в самом деле не понимал, в чем его обвиняют.

– Я уже не раз говорила, что с парнем что-то не так. На днях он разбил хрустальную вазу, которую ты получил за победу в конкурсе. А потом за завтраком добавил столовую ложку соли в тарелку Дианы.

– Это не я!

Но отец уже поверил Катарине, которая была моложе его на четырнадцать лет.

– Кто знает, что он выкинет в следующий раз… Он ведь терпеть меня не может. Отравит – и глазом не моргнет.

По правде сказать, такая мысль уже приходила мальчику в голову. Уж очень все изменилось в доме с тех пор, как в нем поселилась новая жена отца с маленькой дочерью.

Впервые отец увидел Катарину в Берлине на ее первом выступлении в качестве сольной певицы, сразу после окончания учебы. И был очарован ее голосом. Спустя несколько лет они снова встретились – случайно.

– Папа, я…

Пощечина словно выбила его из этой реальности в другую.

– Исчезни, – только и сказал отец, с грустью глядя на розовые трусы, которые Катарина продолжала держать как неопровержимое вещественное доказательство испорченности пасынка.

В слезах мальчик поднялся к себе и перед тем, как закрыть дверь комнаты, увидел под лестницей ухмыляющуюся Диану.

Часть II

Глава 20

Понедельник, 7:15

Вопреки ожиданиям Арне, чуть ли не весь комиссариат в понедельник вышел поздравлять его с возвращением на работу. Даже Натан Шустер, который раньше маячил где-то в задних рядах, а теперь стал заместителем шефа, встал рядом с дымящейся чашкой кофе в руке и дружески толкнул Штиллера локтем.

– Я слышал, что произошло вчера, – сказал Натан. – Тебе придется заниматься этой девочкой, сочувствую. Если бы Бернхард мне позвонил, я бы обязательно подъехал.

– Нет проблем. Надо же было чем-то меня занять, – коротко отозвался Арне, потому что, во‐первых, был занят поисками своей персональной чашки в шкафу, а во‐вторых, Натан принадлежал к числу тех, кто поддерживал его временное отстранение от службы.

– У меня сейчас большой кабинет, если тебе это интересно. – Натан показал на комнату в конце коридора, которую Арне до сих пор знал как малый зал для совещаний. – Северная сторона. Не кабинет, а мечта, особенно летом. Теперь, когда мои полномочия расширились, мне нужно больше места.

– Мои поздравления. Вижу, вы здесь все переехали в новые кабинеты…

– Я слышал, ты подпал под влияние японских гуру?

Сарафанное радио в полиции все еще работало безупречно. Тем лучше. Если комиссариат уже заражен ялта-син, ничто не стоит на пути мирового господства этого учения.

– Хочешь совет от японских гуру? – спросил Арне.

– Конечно. – Натан рассмеялся и глотнул кофе.

– Не становись у меня на пути, и мы поладим.

С этими словами Арне покинул кухню без кофе, потому что, как выяснилось, его чашку выбросили. Никто не верил в возвращение Штиллера, а ведь он был упрям и умел настоять на своем. В школе его часто ставили в угол, потому что учитель рассчитывал таким образом изменить его поведение. Как он ошибался…

Журналисты региональных и центральных СМИ уже штурмовали комиссариат. Об этом Арне узнал позже, в кабинете шефа.

– Они звонят беспрерывно, в ситуационный центр и пресс-службу, – пожаловался Бернхард. – Им все известно – и про числовой код, и про красно-черное платье.

Звучало и в самом деле пугающе, но это был не первый случай утечки информации. На какое-то время Арне подумал, что Бернхард вполне мог бы работать и на прессу… Но нет, это совершенно не вязалось с принципами рыцаря профессиональной чести.

– Знают о числовом коде? – переспросил Арне. – Что именно?

– Кое-кто из них пронюхал, что мы обнаружили какие-то цифры на трупе. Ни в чем нельзя быть уверенным, но не думаю, что им известны подробности. Иначе хоть один назвал бы конкретные числа и попросил бы меня подтвердить это.

Последнее исключало Хольгера Винцера из числа возможных информаторов. Что же касалось его матери… Нет, после смерти жены и невестки и исчезновения Лилианы этим двоим не до прессы.

– Хорошо же, что я до сих пор ни с кем не поделился своими наработками… – Арне не удержался от того, чтобы лишний раз пнуть Бернхарда, с которым действительно вел себя очень осмотрительно в том, что касалось чисел и их возможных значений.

– Сегодня после обеда официальная пресс-конференция с прокуратурой. Начальство ждет от нас актуальной информации.

– Мы всё еще блуждаем в потемках.

– Это твое мнение, и оно не для их ушей. Ты отвечаешь за то, чтобы руководство достойно выглядело перед камерами. Поэтому собери все самое важное и набросай текст, который начальник полиции сможет отправить в пресс-службу и юридический отдел. Договорились?

Арне хотел было изложить свою стратегию, но стоило ему открыть рот, как палец Бернхарда взметнулся у него перед носом:

– И не лезь ко мне со своей чушью вроде ялта-син! Иначе ни тебе, ни мне никакие японцы не помогут!

– Я всего лишь хотел предложить тебе опубликовать не те цифры, что были на трупе. Давай придумаем другие. Тем самым мы сохраним в тайне важную информацию и, может, даже выявим место утечки.

– Делай как знаешь. Через четыре… – Бернхард взглянул на часы, – нет, три часа я жду результатов… Слушай, Арне, я проверял в системе, там пока ничего нет. Ты ведь уже оформляешь дело?

– Конечно, – соврал Штиллер, потому что для этого ему был нужен настоящий компьютер.

Бернхард тут же перекинулся на эту тему, как будто прочитал мысли Арне:

– Заведующий хозяйственной частью и сотрудник техотдела будут у тебя через полчаса. Им не терпится заняться обустройством твоего кабинета.

Было явным преувеличением называть чердачную каморку кабинетом, но Арне решил не придираться к словам.

– Я встречу их с распростертыми объятиями, – сказал он и демонстративно поднес старый ключ к носу шефа.

Но на этом сюрпризы не закончились. Бернхард быстро оглядел комнату.

– Кстати, я подыскал тебе помощницу – все, что мог сделать за это время.

– Звучит неплохо… – В животе растекалось неприятное предчувствие. – И кто это?

– Инге Альхаммер.

Черт! Арне с самого начала подозревал, что в его распоряжение предоставят не лучшие кадры, но такой подставы не ожидал даже от Бернхарда. Инге Альхаммер! Она успела поработать во всех отделах и нигде не задерживалась дольше года.

– Последнее время она вводила в систему объявления о розыске в информационном отделе. В общем и целом ею остались довольны. Так меня уверяли, по крайней мере. Если б только не алкоголь…

– Очень может быть, что ей удалось на какое-то время взять себя в руки, – мрачно ответил Арне. – В любом случае это не то, о чем я тебя просил.

– Как я уже сказал, у меня было мало времени.

– Потрясающе.

– Я тоже так считаю.

– Ей несколько раз диагностировали алкоголизм, насколько мне известно. Не знал, что она до сих пор работает в полиции…

– Многие и о тебе думают то же.

– Сколько же ей лет? Сто?

– Не говори ерунды. Мы уверены, что у тебя она покажет себя с самой лучшей стороны.

– Кто это «мы»? – Арне показал большим пальцем в сторону коридора. – Ты и твой новый заместитель Натан?

Бернхард махнул рукой.

– Просто следи, чтобы она снова не принялась за старое.

– Я похож на председателя клуба анонимных алкоголиков? Понятия не имею, что делать с этой женщиной.

– Честно говоря, меня это мало волнует. – Бернхард выдвинул ящик и выложил на стол вчерашний алкотестер со множеством трубочек.

– Я что, неясно выразился? – Арне имел в виду свой недавний протест против идиотских проверок Бернхарда.

– Не для тебя. Для Инге Альхаммер. Это уже третья терапия, так что в случае неудачи твоя новая помощница будет отстранена от службы. Постарайся сделать ваше сотрудничество максимально комфортным для нее, это в твоих интересах.

Арне поднялся, и на этот раз даже не притронувшись к прибору. Но не стал возвращаться в свою каморку, а вышел на улицу покурить.

Глава 21

Понедельник, 8:45

После перекура Арне, вместо того чтобы, как велел шеф, ждать сотрудника техотдела, недолго думая, отправился в институт судебной медицины. Поворачивая на Фидлерштрассе и высматривая место для парковки перед зданием технического факультета, проигнорировал вот уже второй звонок начальника комиссариата. Разумеется, во время перекура он успел все согласовать с прокурором. Если для полиции и существует инстанция, чьим распоряжениям никто не осмеливается перечить, то это прокуратура.

Благодаря служебному удостоверению, которого Арне так не хватало весь последний год, он мог почти беспрепятственно бродить по территории института. Поэтому несколько раз поцеловал ламинированную карточку, прежде чем сунуть ее в задний карман брюк.

– Лучший в мире открыватель дверей, – пробормотал Штиллер.

Так приятно было снова ощутить себя полноценным полицейским!

Комиссар вежливо постучался в дверь прозекторской, где Мартина Швайцер работала с шести часов утра.

– Что вы здесь делаете?

Она встала на пороге. Судя по тому, что на докторе Швайцер не было зеленого халата, как на других медиках в зале, вскрытие Анналены Винцер было закончено.

– Как жаль! – воскликнул Арне. – Вам так идет этот халат… Зеленый цвет контрастирует с вашими темными волосами и придает лицу свежий оттенок.

Он решил показать себя с лучшей стороны, но доктор Швайцер не поддалась на уловку.

– Решили меня проконтролировать? – обиженно спросила она. – Не доверяете?

– Глупости. Если б я вам не доверял, обратился бы к кому-нибудь другому. Я пришел в надежде услышать что-нибудь новое о трупе и всем, что с ним связано, – ни больше ни меньше.

Швайцер смотрела на него как на случайного посетителя, заблудившегося в коридорах института, и поскольку ничего больше не говорила, Арне продолжил:

– Ну не молчите же! Или я умру от любопытства.

– Как оригинально… – Мартина Швайцер закатила глаза и распахнула перед Арне дверь во всю ширину. – Входите. Так и быть, покажу вам кое-что интересное.

Не то чтобы Арне соскучился по этому залу, но за год узнаваемый запах – стерильного воздуха и смерти – стал как будто более сносным. Анналена Винцер все еще лежала на столе для вскрытия. К счастью Арне, внутренние органы успели вернуть на место, а тело прикрыть. Из-под прорезиненной ткани торчали лишь кончики светлых волос.

– Нашли еще цифры? – не выдержал комиссар.

– Нет, цифр точно больше нет, – ответила Мартина Швайцер. – Я проверила все, включая нос, ротовую полость и половые органы.

Разочарованный, Арне ждал продолжения. Втайне он успел предположить, что 57 и 54 сами по себе ничего не кодируют и нуждаются в каком-то дополнении. Которое и рассчитывал получить.

Мартина Швайцер взяла полиэтиленовый пакет со стола из нержавеющей стали и протянула Арне. Тот прищурил глаза, но так и не смог распознать содержимое.

– Что там?

– Кошачья шерсть.

– Кошачья шерсть?

Арне взял пакет, посмотрел на свет и действительно обнаружил в нем четыре серых волоска.

– Я нашла их на губах жертвы, – пояснила доктор Швайцер. – Они непригодны для ДНК-анализа, но даже если бы нам удалось извлечь из них хоть какой-нибудь генетический материал, для сличения потребовалась бы кошка.

– Сколько кошек в Дрездене?

– Каким образом вы собираетесь…

Арне подмигнул фрау Швайцер и улыбнулся.

– Это шутка. Надо же было как-то разрядить обстановку.

– Сделайте одолжение, не шутите больше в моем присутствии, – попросила Мартина Швайцер.

Арне вздохнул и потер глаза, которые ему так и не удалось сомкнуть прошедшей ночью. Он знал, что в семье Винцеров нет кошки. Конечно, оставались знакомые и родственники, у которых Анналена могла бы подцепить эти шерстинки.

– Вы правы, ситуация мало располагает к веселью. Честно говоря, я рассчитывал на что-нибудь более конструктивное, чем кошачья шерсть. Что-нибудь, что могло бы помочь найти маленькую Лилиану.

Должно быть, это прозвучало совсем грустно, потому что Мартина Швайцер сделала то, чего Арне ожидал от нее меньше всего, – добавила нотку сострадания в свою следующую фразу:

– Похоже, вы приняли близко к сердцу этого ребенка.

Арне раздраженно дернул плечами:

– Сам не знаю. У вас есть дети?

– Дочь и сын, но они взрослые и больше не живут в Дрездене.

Судя по тому, как доктор Швайцер это сказала, она скучала по детям, поэтому Штиллер не стал углубляться в эту тему.

Несколько секунд они пристально смотрели друг на друга, а потом фрау Швайцер удивленно подняла брови.

– Что такое? – насторожился Арне.

– Неужели вы и в самом деле подумали, что кошачья шерсть и есть то интересное, что я хотела вам показать?

– Разве нет?

Арне почувствовал, как она снова от него отстранилась, словно замкнулась в себе. Медленно покачала головой:

– При осмотре органов дыхания в ее трахее был обнаружен один предмет…

– Она задохнулась?

– Нет. Очевидно, предмет был введен туда после смерти.

Воображение Арне разыгралось. Он сглотнул.

– И что же это?

Доктор Швайцер вернулась к столу и отыскала еще один пакет среди хирургических инструментов, химических реактивов, колб, салфеток и тому подобного. На этот раз содержимое просматривалось даже на расстоянии.

– Флешка?

Мартина Швайцер кивнула.

Глава 22

Понедельник, 10:15

Арне потребовалось четверть часа, чтобы доехать от университетской клиники до Департамента криминальной полиции земли Саксония. Кое-кто из коллег постарше помнил Арне в лицо, потому что по окончании учебы он некоторое время работал в Шестом отделе Института криминалистики.

Старые связи оказались как нельзя кстати – в 62-м секторе к проблемам Арне отнеслись с пониманием, что, впрочем, никак не могло повлиять на результат.

– Мне жаль, – сказал сотрудник, возвращая комиссару флешку и пакет. – Дактилоскопия бессильна, если нет отпечатков пальцев. Будем надеяться, что с анализом ДНК коллегам повезет больше. Они взяли пробы, но поскольку эта штука была обнаружена в мертвом теле, с большой долей вероятности на ней сохранился только генетический материал жертвы.

Арне смотрел на улику, густо покрытую дактилоскопическим порошком. На самом деле он и не ожидал получить ничего особенного с внешней поверхности информационного носителя. Просто должен был подвергнуть флешку всем возможным проверкам.

– Спасибо, тем не менее, – ответил комиссар. – Пойду в сектор следственного сопровождения.

– Удачи, Арне, я уже предупредил их. Им не меньше твоего не терпится узнать, что такого есть на этой штуке.

Коллега, который встретил Арне в 31-м секторе, мог легко соперничать с ним в том, что касалось объема талии. В остальном же выглядел как респектабельный, хорошо одетый бизнесмен, способный уговорить хоть черта поменять оператора мобильной связи.

– Добрый день, я Самуэль, – представился он, протягивая Арне руку. – Слышал, вы занимаететсь убийством под Земперопер?

– Главная проблема на данный момент – пропавшая Лилиана.

– Скверное дело, – коллега нахмурился. – У меня самого четверо детей. СМИ сообщают о каких-то числовых кодах и выдвигают гипотезы одна фантастичнее другой. Хотелось бы услышать вашу версию.

Арне поднял пакет с флешкой.

– Может, она нам что-нибудь расскажет?

Они вошли в полутемное помещение, где мерцали всевозможные экраны и подмигивали разноцветными огоньками компьютерные панели вперемежку с разной другой техникой, назначение которой Арне понял не сразу. Будучи криптологом, он немного разбирался в компьютерном оборудовании и программах, но даже не думал сравнивать себя с теми, кто здесь работал.

В этом секторе было все, чтобы в случае необходимости разрешить любую цифровую задачу. До работы в полиции Арне изучал математику и обнаружил особенный интерес к технике и методам кодирования и декодирования сообщений. Для этой цели использовались цифры, буквы и символы.

Затаив дыхание, комиссар наблюдал, как Самуэль вставляет флешку в свой компьютер и прогоняет ее содержимое через несколько программ безопасности.

– Не волнуйтесь, этот компьютер не подключен к системе, – объяснил коллега то, в чем Арне не сомневался с самого начала.

– Мы ведь не хотим грохнуть разом все полицейские базы, – отозвался комиссар. – Что, возможно, было бы мне и на руку: всё с чистого листа…

Арне намекал на свое отстранение от службы; саркастически, конечно, ведь именно такого рода оплошностей от него, похоже, ждали в кадровом отделе.

– Хорошо. Посмотрим, что у нас здесь…

Самуэль водил по экрану указателем мыши, открывая папку за папкой, с информацией в виде бесконечных колонок букв и цифр, которой Арне пока не понимал.

– Похоже, ни вирусных программ, ни скрытых файлов… Хм… тут аудиофайл.

– Музыка? – удивился Арне.

– Это может быть и голосовое сообщение, и записанный текст, и любая другая аудиозапись. Открыть?

Арне рассеянно кивнул, и Самуэль включил динамики.

Мелодия и в самом деле походила на песню, только без голоса. Арне различал фортепиано и струнные. Но было кое-что еще…

– Нет, нет… это невозможно… – пробормотал комиссар и попробовал сосредоточиться на звуках.

– Всё в порядке? – спросил Самуэль, заметив его волнение.

Арне кивнул. Странная мелодия, одновременно меланхоличная и пафосная. Душераздирающая. Отдаленно напоминающая «Лунную сонату» Бетховена. И привязчивая, Арне был вынужден это признать.

В какой-то момент он услышал, что Самуэль тоже подпевает.

– Вам знакома эта вещь? – спросил он.

– Нет. Она совершенно не в моем вкусе. Предпочитаю хиты Роланда Кайзера[11]11
  Роланд Кайзер (наст. Роланд Кайлер; р. 1952) – известный немецкий поп-певец; с 1997 г. проводит регулярные концерты под названием «Кайзермания» в рамках фестиваля «Дрезденские киноночи».


[Закрыть]. – Арне рассмеялся и напел его «Санта-Марию».

Арне прикрыл глаза, не отдавая себе в том отчета. Ему вдруг вспомнился давнишний концерт, «Кайзермания» на берегу Эльбы. Его бывшая была без ума от популярного певца. И Арне послушно пошел с ней, даже подпевал «Семи винным бочонкам». Потом ему было стыдно. Сам Кайзер в одном из своих интервью назвал эту песню инородным телом в его репертуаре.

– Спасибо, я услышал достаточно, – сказал Арне, и Самуэль остановил запись. – Отправьте мне копию на рабочий адрес. И присмотритесь внимательней к этому файлу. Может, заметите что-нибудь интересное…

– Я все сделаю, но музыка… она вам о чем-нибудь говорит?

– Возможно, – уклонился от ответа Арне.

Он не готов был в этом признаться, но звуки напомнили ему о вчерашнем разговоре с Манди Луппа. Сумасшедшая, которая хотела заявить о пропаже воображаемого ребенка, напевала именно эту мелодию.