Текст книги "Танец с призраком"

Глава 8. Иллюзия счастья

Зал был полон народу.

Началась музыка.

Эва появилась в дверях, и луч прожектора тут же выхватил её из толпы. В её сторону обернулись. Она, ускоряя шаги в такт с музыкой, прошла через зал и поднялась на предназначенное для нее место на сцене.

– Снято, – скомандовал режиссер.

Это был второй дубль. Проход Эвы через зал снимали несколько раз. Свен приехал на съемки с опозданием и стоял в толпе зрителей, любуясь на Эву. Она была в обтягивающем костюме, выгодно подчеркивающем её фигуру. Кто-то из парней, находящихся рядом со Свеном, восхищенно сказал, обращаясь к другому зрителю: «Классная телка! Вот бы познакомиться».

– Забудь думать об этом, – бросил ему Свен.

– А чё так?

– Ничё. Забудь, и всё, – отрезал Свен и стал опять смотреть на сцену.

Сейчас Эва ждала, когда дадут команду снимать дальше. К ней подошла какая-то девушка и стала поправлять ей грим.

Песня, на которую снимался клип, называлась «Illusion of Love» – «Иллюзия любви». Съемка проводилась на открытом воздухе, в летнем театре, который частично декорировали в стиле «диско». На заднике сцены мерцали бегущие огни. Было достаточно прохладно. Кто-то из персонала набросил Эве куртку на плечи. Потом к ней подошел режиссер и что-то сказал, а она выслушала и кивнула.

– Все на свои места, – скомандовал режиссер. – Внимание. Мотор!

Начали снимать танец – тоже отрывками, куплет отдельно, припев отдельно. Останавливали музыку, чтобы сделать новый дубль. Свену было досадно, что они всякий раз не дают Эве исполнить свой номер до конца. Она так классно танцует!

Когда наступила очередная пауза в съемке, один из зрителей, слегка навеселе, что было ясно по его движениям, попытался взобраться на сцену. Эва даже не взглянула на него, спокойно ожидая начала нового дубля. Она стояла и смотрела куда-то вдаль, а тем временем какой-то парень метнулся к сцене с той стороны, где находился осветитель со всей своей техникой, и быстро втолковал возмутителю спокойствия всю безнадежность дальнейших попыток. Зритель внял его речам и отошел от сцены. Парень примостился неподалеку и стал делать жесты кому-то в зале. Свен подумал, что это кто-то из друзей участников группы, взявший на себя обязанности телохранителя.

После нового дубля Эва в сопровождении этого парня проследовала куда-то и вышла вновь лишь через двадцать минут. Она переоделась. Теперь на ней был индийский национальный костюм. Какое отношение это имело к диско, было непонятно, однако публика отреагировала восторженно.

Новый танец Эва исполняла с фронтменом группы. Эта часть приходилась на инструментальный проигрыш. Как только они начали, стало ясно, почему потребовался индийский костюм: в проигрыше вступала восточная мелодия. Ритм оставался прежним, но аранжировка радикально менялась.

Режиссер дал команду «снято», и партнер Эвы заключил её в объятия. Они выглядели очень довольными друг другом.

Все стали расходиться. Эва ушла переодеваться. Массовка и поклонники группы по большей части оставались в зале. Осветитель погасил прожекторы и начал отсоединять кабели.

Ожидая, пока Эва появится, Свен вышел из летнего театра и, остановившись в нескольких шагах от дверей, закурил. Он решил, что сегодня вечером непременно попробует расспросить Эву насчет её партнера по танцу. Вообще ему было немного не по себе от того, что она так ни разу и не посмотрела в ту сторону зала, где он находился. Почему-то он думал, что она должна была его видеть или хотя бы ждать, что увидит.

В зале захлопали, и раздались приветственные крики. Свен обернулся. Люди аплодировали Эве, которая только что вышла из гримерки и шла через сцену. Она улыбалась им и прижимала руки к сердцу. Не доходя до выхода из зала, она остановилась, её окружили зрители и стали ей что-то говорить.

Свен принял решение. Он метнулся к своему байку, благо он стоял недалеко, завел его, развернулся и повел байк ко входу в зал на хорошей скорости. С его дороги шарахались. Он подъехал к ступеням под чьи-то возгласы и остановился. Вот теперь Эва увидела его – она уже шла к выходу из зала – и стала махать ему рукой. Она подбежала к нему и забралась на сиденье позади него. Сделав вираж, они понеслись по улице.

– Ух, это было классно! – крикнула Эва и счастливо засмеялась.

Свен остановил мотоцикл на набережной.

– Пошли погуляем, – предложил он.

Эва была легко одета, и Свен, сняв с себя куртку, накинул её Эве на плечи.

– Ты чудесный, – сказала Эва, глядя на него.

Она сейчас была выше ростом, чем обычно.

– Как ты танцуешь на таких каблуках? – спросил Свен.

Эва пропустила его вопрос мимо ушей и стала восторженно говорить о том, как было бы здорово, если бы он ворвался на тачке в зал и все шарахнулись в сторону, уступая дорогу. Жаль, что режиссеру не пришло в голову снять такой трюк для клипа.

Они медленно шли вдоль воды. Свен слушал счастливый голос Эвы и сам был счастлив.

Вдруг Эва остановилась и произнесла:

– Мне не верится, что всё это на самом деле происходит со мной. Я сплю, да? Скажи мне честно.

Свен подхватил Эву на руки.

– Честно? – переспросил он. – Я не знаю.

Потом они стояли, облокотившись на парапет, и смотрели на воду.

– Что же с нами дальше будет, – задумчиво проговорила Эва. – Да и нужно ли что-то лучше?

Она посмотрела на Свена. В её серых глазах была грусть. Когда он видел это, то ему самому делалось грустно и беспокойно. За последний месяц так было два или три раза, а в начале знакомства он ничего такого не замечал. Свену в таких случаях хотелось чем-нибудь развеселить Эву, но он терялся и не сразу мог придумать, как это сделать. Тогда он начинал завидовать Альфу, у которого всегда имелся в запасе какой-нибудь анекдот или увлекательная история.

– Почему ты загрустила? – спросил Свен. – Что-то не так?

– Мне хорошо. И почему-то хочется умереть.

– Умереть? Почему?!

– Не знаю… Это же хорошо – умереть, когда всё вокруг тебя исполнено любви и красоты. И не увидеть, как это начнет исчезать.

Свен понял, что ей сейчас привиделось. Он хотел сказать, что любит её и они всегда будут вместе. Но эти слова были слишком серьезными, чтобы говорить их здесь, на улице. Он решил, что скажет их Эве потом. Не потому, что не решил еще. Как раз наоборот: он уже всё решил. Просто хотел сделать это так, как считал правильным.

Глава 9. Мотоблюз

Во второй уикэнд мая Свен с Альфом уехали на соревнования в Манторп. Эва потихоньку собирала вещи. Срок её пребывания в Швеции по студенческому обмену через неделю заканчивался. Возвращаться в Варшаву не хотелось, но других вариантов не было. Год придется провести в Польше и закончить последний курс академии. Но следующим летом она обязательно вернется в Швецию. Так они решили со Свеном. А до того он будет к ней приезжать. Он сказал, что будет. Однако всё равно на душе у Эвы было тоскливо.

Вечером, когда она не знала, куда деваться от уныния, и подумывала о том, чтобы лечь спать пораньше, её позвали к телефону.

Звонил Альф. Эва ему страшно обрадовалась.

– Ты откуда?

– Из дома, – сказал он. – Видишь ли, в контрольном заезде я показал вялое время, да еще и руку повредил на тренировке.

– Мне жаль, – искренне посочувствовала Эва.

Альф сообщил ей, что пока ехал домой, то был зол как собака, но теперь это прошло.

– А ты что делаешь? – спросил он.

– Вещи собирала, – ответила Эва.

– Тебе когда уезжать?

– В пятницу.

– Давай куда-нибудь сходим, – предложил Альф. – Или вот что: как насчет того, чтобы ты еще разок перед отъездом поучилась водить тачку?

– Даже не знаю.

– Мой байк на ходу и к твоим услугам, – продолжал Альф. – Я могу заехать за тобой через час.

– А как же твоя рука? – спросила Эва.

– Да ерунда. Рука не отвалится от нескольких ласковых нажатий на сцепление.

– Тогда заезжай.

Они встретились возле общежития. Альф привез Эве шлем, весь разукрашенный какими-то наклейками. Это был не тот, что он предоставлял обычно своим спутницам. Этот был совсем новый, темно-серого, стального цвета, с серебристой стрелой, шедшей от затылка до лба. Он понравился Эве.

Они катались по улице, пока совсем не стемнело. Потом Альф предложил прокатиться с ветерком, и Эва согласилась. Теперь она сидела позади него.

Они промчались по ночному городу. Несмотря на травмированную руку, Альф решил показать ей класс, и Эва это по достоинству оценила. Странная мысль пронеслась у нее в голове: это было не хуже, чем когда она каталась со Свеном.

Потом они заскочили в бар, где немного посидели. Эва здесь раньше не была. Это место было не из тех, где обычно собирались знакомые из байкерской тусовки. Эва подумала, что, возможно, Альф привез её сюда именно по этой причине, хотя в том, что они сегодня катались вместе, ничего зазорного, на её взгляд, не было. Он учит её водить байк, это же так здорово. Когда Свен вернется, она обязательно расскажет ему о том, как провела субботний вечер.

Альф заказал себе крепкий коктейль, а Эве принес апельсиновый сок. Заметив взгляд, который она бросила на его бокал и на свой, он сказал:

– Тебе нельзя. Ты за рулем.

– А тебе, значит, можно? – спросила Эва.

– А мне можно. Я не за рулем, – беспечно ответил он.

Они немного посидели в баре, трепались о разных вещах, изредка посматривая на экран телевизора, на котором показывали музыкальные клипы.

Когда они вышли на улицу, Эва поняла, что означали слова Альфа насчет того, что он не за рулем. Остановившись возле мотоцикла, он предложил:

– Довези меня до дома. Думаю, ты вполне сможешь с этим справиться.

Ехать до его дома было недалеко, всего три квартала. Эва с готовностью села в седло, ужасно гордясь собой. Альф сел сзади и держался за ручки сиденья. Эве понравилось, что он ни разу даже случайно не прикоснулся к ней. В поведении Альфа не было ни капли ухаживания, если не считать того, что он хвалил её; но Эва считала, что часть похвал она в самом деле заслужила.

– Устала с непривычки? – спросил Альф, когда они остановились у подъезда его дома. – Давай ко мне зайдем. У меня классный кофе. Потом отвезу тебя в общагу.

– Так ты же пил алкоголь!

– А я кофе выпью и буду как новенький.

– А если дорожный контроль и нужно будет дуть в трубочку?

– А мы смоемся.

В его квартире Эва несколько раз бывала со Свеном. Гостиная с одним окном, выходившим на улицу. Балкон отсутствовал. В комнате – диван, журнальный столик, тумба с телевизором и музыкальным центром, пара кресел и шкаф. В углу стоял стеллаж, рядом с ним – торшер. Перегородка отделяла основную часть комнаты от закутка, где Альф обычно спал. Кухня представляла собой тоже небольшой закуток (который, в отличие от спальни, был без окон, и вход в него был из прихожей).

Альф прошел в комнату и первым делом включил телевизор. Эва занялась приготовлением кофе. Потом она заглянула к нему и увидела, что он сидит в кресле и смотрит в экран.

– Кофе готов, – сказала Эва.

– Тащи сюда.

В комнате горел яркий свет. Эва устроилась на диване. По телевизору шла какая-то чушь, но, как только дело дошло до рекламы, Альф его выключил, подошел к музыкальному центру и включил музыку – свои любимые блюзы.

Они беседовали и попивали кофе.

– Курить хочется, – сказала Эва.

Альф поднялся и стал шарить на полках стеллажа.

– Попробуй вот эти, – сказал он, доставая пачку. – В них очень мало никотина. Ужасно полезно для здоровья.

– Мне лучше чего-нибудь повреднее, – пошутила Эва, имея в виду, что предпочла бы не столь облегченный вариант «Кента».

Альф опять пошарил на полке и протянул ей другую пачку:

– Ну-ка посмотрим, везучая ты или нет.

– А что такое? – поинтересовалась Эва, беря сигарету.

Альф достал из пачки одну для себя, оглядел её со всех сторон и сказал:

– Я-то точно везучий.

Он прикурил и откинулся на спинку кресла.

Эва принялась разглядывать свою сигарету. Написано «Мальборо»; сигарета как сигарета, только немножко помятая. Эва поднесла её к носу и принюхалась.

– В этой пачке, – объяснил Альф, – разные сигареты. В некоторых вместо табака – «травка».

– Да? – опешила Эва. – И где ты такие приобрел? Только не говори, что эта пачка выскочила из автомата, когда ты сунул туда монетки.

– Один знакомый парень продал.

Альф протянул ей зажигалку. Эва, поразмыслив, прикурила. Ей было очень любопытно. Никогда раньше она не курила марихуану. Осторожно затянувшись, она поняла, что её сигарета – та самая, с «наполнителем». Она закашлялась.

– Таких в пачке всего четыре оставалось, – сказал Альф, выдохнув дым. – Ну, как?

– Горло дерет ужасно, – пожаловалась Эва.

– Ну, а кайф?

– Не-а.

– Ты дым-то задерживай, – сказал Альф.

Эва старательно стала делать, как он сказал. Запах у дыма был приятный, но жжение в горле ей по-прежнему не нравилось. Докурив, она сказала:

– Странно. Ноль эмоций.

Яркий свет начинал ей резать глаза.

На Альфа «травка» подействовала, и он сидел теперь в кресле с мечтательным выражением на лице.

– Хорошая штука, – сказал он. – Помогает расслабиться.

– Можно свет пригасить чуток? – спросила Эва.

– Хозяйничай, – сказал Альф, закрывая глаза.

Эва включила торшер, выключила люстру и вернулась на прежнее место. Ей было немного обидно, что она не испытала ничего, кроме жжения в горле. Не то чтобы она стремилась «забалдеть», но всё-таки, раз уж она вытянула «особую» сигарету, почему от неё не было никакого эффекта? Подумав, Эва потянулась за пачкой и уронила её на пол.

Альф открыл глаза.

– Эй, что ты делаешь, – насмешливо сказал он. – Остановись, пока не поздно.

– Ты же сказал, что они не все с «травкой», – ответила Эва, поднимая пачку с пола и выуживая сигарету.

– Ну, смотри, – сказал Альф и щелкнул зажигалкой.

Эве опять повезло – если считать везением то, что ей попалась еще одна «улучшенная» сигарета. Она прикурила. Многого она не ожидала, просто подумала, что не мешает лишний раз убедиться, что на неё «трава» не действует. Ей кто-то говорил, что так бывает.

* * *

Позже, вспоминая тот вечер, Эва не могла с уверенностью ответить себе на вопрос, как именно произошел переход от приятельского разговора к тому, что случилось дальше. Для начала она не помнила, почему не поехала в общежитие, хотя было уже поздно и Альф вообще-то обещал её отвезти. Она могла бы напомнить ему про обещание, но не стала; а почему – впоследствии не могла сказать. Словно так и надо было. Словно они договорились, что она останется ночевать на диване в гостиной. Словно она уже сто раз так делала, и ничего такого в этом не было.

Эве было весело, она стояла вместе с Альфом у открытого окна, они курили и трепались. В комнате звучала музыка. Альф говорил, что он без ума от Хендрикса. У него на кассетах были все его альбомы. Заиграл медленный блюз, и Альф сообщил:

– А это он играл здесь, в Стокгольме. Я дико балдею от этой вещи. Называется «Red House». Шестьдесят девятый год. Меня тогда еще на свете не было. А папаша мой, оказывается, ходил на концерт. Прикинь? По нему не скажешь, что он в молодости был примерно таким, как я. Он теперь такой дядька с брюшком.

Альф добродушно засмеялся и облокотился на подоконник.

Эва раньше не слышала композиции, которая сейчас звучала. Эта музыка завораживала: длинное соло вначале, чуть ли не на пять минут; Эва уже было подумала, что петь не будут, но нет – дальше зазвучал вокал, а потом снова длинный проигрыш. Ей казалось, что музыка – живое существо; каждая нота словно физически прикасалась к ней, и это было потрясающе. Никогда раньше ей не приходилось переживать ничего подобного. Чтобы музыка так трогала – о, это дорогого стоит…

Вдруг Альф спросил:

– Помнишь, мы ездили на Эланд?

– Ага.

– Ты тогда сказала странную вещь.

– А что я сказала?

– Что ты ужасно стеснительная.

– Правда? – засмеялась Эва. У неё было прекрасное настроение. – Ах да, точно. А почему ты спрашиваешь?

Альф обнял её за плечи и развернул к себе, сказав:

– Сейчас некого стесняться.

Он смотрел ей в глаза, и Эва поняла, что это значит.

– Мы не должны, – сказала она и обнаружила, что голос её плохо слушается.

– Нам пора узнать друг друга по-настоящему, – возразил Альф. – Я жду этого уже очень давно.

Он поцеловал её – уверенно, смело, зная, что она хочет этого. Его поцелуй оказал на Эву невероятное действие: желание захлестнуло её, накрыло с головой, вычеркнуло все мысли и вопросы. А Альф продолжал, и теперь ласкал её – и она отзывалась на каждое его прикосновение.

Эва всё же попыталась опять сказать нечто вроде «мы не должны», но Альф не стал слушать, поднял её на руки и отнес на кровать, которая находилась за перегородкой. Света здесь не было, окно было зашторено. На стене висели электронные часы с крупными зелеными цифрами, они слегка освещали спальню, и Эве подумалось, что он слишком яркий. Цифра на часах, показывавшая минуты, успела смениться только на единицу, но это тянулось как вечность. Альф разделся, лег рядом с ней, и Эва опять ощутила его сильное тело, его руки, ласкавшие её – и какие-то слова (она их именно ощутила, но не разобрала) – эти слова обещали блаженство. Она уже была без одежды, но не знала, сама ли разделась или её раздел Альф.

Она знала в тот момент только одно: ни за что на свете она сейчас не смогла бы отказаться от его любви.

* * *

Эва проснулась поздно. Первое, что она увидела – зеленые цифры на стене. Двенадцать пятьдесят девять, и сразу сменилось на тринадцать ноль ноль. Она удивилась, потому что не поняла, где находится и что означают эти цифры. А потом вспомнила. Она дома у Альфа.

Он был рядом – дремал, но очень чутко, и как только Эва пошевелилась, потянулся к ней, чтобы поцеловать.

– Доброе утро, – шепнул он ласково. – Не хотел тебя будить. Ты так сладко спала.

– А сегодня что? Какой день недели? – спросила Эва, потягиваясь, как котенок.

– Воскресенье. И я тебя не отпущу.

Эва поняла, что и сама не хочет уходить сейчас.

Они опять занимались любовью. Альф был потрясающий партнер – нежный, страстный, очень внимательный, очень опытный. Он довел Эву до экстаза, и она была готова закричать от наслаждения. Потом её вынесло в небо, и она видела, как парит где-то очень высоко над землей. А после она лежала совершенно без сил в объятиях своего любовника. Бесконечное блаженство царило в её душе.

На улице послышался звук мотора. Он возник вдали и стал быстро приближаться. Эве было слишком здорово, чтобы обращать на этот звук внимание, но Альф вдруг сказал:

– Вот черт!

Он быстро встал и выглянул в окно, затем выскочил из спальни и тут же вернулся, неся куртку Эвы и её кроссовки. Куртку он кинул на кровать, опять бросился в гостиную, собрал её одежду и принес за перегородку. Свою одежду он тоже притащил и стал спешно одеваться.

Эва смотрела на Альфа широко распахнутыми глазами. Она уже поняла, кто приехал, и не могла пошевелиться. Она просто оцепенела.

Альф, застегивая ремень на джинсах, сказал:

– Накройся с головой, быстро!

Раздался звонок в дверь.

– Ты можешь не открывать? – еле слышно прошептала Эва.

– Моя тачка возле подъезда. Он знает, что я дома.

Увидев, что Эва по-прежнему не двигается, Альф набросил на неё одеяло и сказал:

– Всё, теперь ни звука!

И пошел открывать.

* * *

– Что стряслось? – спросил Альф. – Ты сейчас должен сидеть в самолете и лететь в Японию, нет?

– Самолет улетает в половине пятого. Я хотел повидаться с Эвой.

– Что, здесь? У меня? – спросил Альф с нескрываемым удивлением, даже насмешливо.

– Понимаешь, я был в общаге, но её там нет. И её соседка куда-то уехала. Никто не знает, где Эва.

– А они что, должны знать? У них принято докладывать о всех передвижениях по городу?

– Нет, но я думаю, что Эва не ночевала там. Кто-то видел вчера вечером, как она уходила.

– Подумаешь, ну загуляла где-нибудь девочка, – ответил Альф небрежно. – Не парься.

– Ты в своем уме? – поинтересовался Свен. – Как это «не парься»? А если с ней что-то случилось?

– Блин, как с вами сложно, ребята, – сказал Альф. – Меня, например, вообще не волнует, где моя девчонка ночует, если только она не динамит стрелку, которую мы с ней забили на вечер.

– А меня волнует!

– Ну и на здоровье. Я только хотел сказать, что это глупо – думать, что непременно что-то стряслось. Она зависла у кого-нибудь из своих друзей. Никуда не денется, появится к вечеру или завтра утром. Она тебя не ждала.

Свен насторожился:

– Откуда ты знаешь, что не ждала?

– Ты сказал, что вы с Лейфом улетаете днем. Я так понял, что сразу после заезда вы возьмете курс на аэропорт. Если у Эвы не было другой информации, с чего бы ей тебя ждать?

– Мне очень захотелось её увидеть, – сказал Свен. – Вот и рванул.

Альф промолчал.

– Она скоро уезжает. Я подумал, вдруг мы больше не встретимся, – добавил Свен.

– Это обычный мандраж, – сказал Альф. – Мне перед гонкой тоже всякое мерещится. Особо если я не высплюсь. Потом проходит.

– А чего ты вчера так резко свалил?

– Да ну к черту. Лейф достал своими придирками.

– Он хочет, чтобы у тебя был прогресс.

– Мой прогресс – это моё личное дело. Хватит и того, что он ставит на тебя как на фаворита. Я не дурак и прекрасно это вижу. Он задолбал всё время тыкать меня носом в то, что я что-то делаю хуже тебя.

– Ты решил уйти из клуба?

– Последнее время я часто думаю об этом. Вот мне интересно, сколько Лейф продержится, если мой папаша перестанет его финансировать? Месяц, два, три, полгода?

Уходить из клуба Альф не собирался; к тому же ему было прекрасно известно, что отец не прекратит спонсировать мотоклуб, если он уйдет оттуда. Но ему нужно было что-то говорить, мутить воду, отвлекать Свена. Он смутно ощущал, что не успел полностью замести следы пребывания Эвы в квартире, и это вот-вот откроется.

Свен молчал, и Альф спросил:

– О чем задумался?

– Обо всём.

– Послушай меня, не парься насчет Эвы и гони в аэропорт. Она найдется.

– У меня такое чувство, словно от меня отрезали половину, – сказал Свен тихо.

– Какой у неё телефон в общаге? – спросил Альф, делая вид, что номер телефона ему неизвестен или он его запамятовал.

– Тебе он зачем?

– Ну, я думал помочь. Пока ты будешь лететь в Токио, я дозвонюсь, выясню, появилась она или нет. Потом тебе сообщу.

– Дай ручку.

Написав номер Эвы на бумажке, Свен схватил телефонный аппарат и принялся набирать сам. В общаге было занято. Свен начал перезванивать, снова и снова набирая номер.

Альф тем временем закурил, открыл окно и высунулся наружу. Ему было очень трудно играть свою роль, и он никак не мог придумать, как бы поскорее спровадить Свена восвояси. Эва за перегородкой, и она сильно испугана. У неё могут сдать нервы. Мало ли что ей взбредет в голову. Альф вдруг ощутил, как откуда-то из глубины его существа поднимается ужас и заволакивает разум. Надвигалось что-то безумное.

– Черт, я же совсем забыл, – сказал Альф, оборачиваясь. – Мне надо мчать по делам. Ты номер написал? Ну и отлично.

– Тебе куда надо? А то, может, вместе… – начал Свен и остановился на полуслове. Взгляд его застыл, впившись в какой-то предмет, валявшийся возле дивана. – Что это? Вон там?

– А что там? – с тревогой, которую ему не удалось скрыть, спросил Альф.

Свен сделал шаг к дивану, наклонился и подобрал то, что его так заинтересовало. Это была заколка. Альф вспомнил, как вчера Эва, распустив свои прекрасные длинные волосы, положила её на журнальный столик…

– Это же вещь Эвы. Она что, была у тебя?!

– Блин, ну ты даешь, – расхохотался Альф. – Я уж было решил, что там бомба. Ты в самом деле думаешь, что только у твоей девчонки такая заколка?

Свен смотрел на него с недоверием.

– Это Фокси забыла у меня, – добавил Альф.

– Кто такая Фокси?

– Моя новая знакомая.

Свен осторожно положил заколку на журнальный столик, но продолжал смотреть на неё, словно в трансе. Потом он стал обводить взглядом комнату – и вот уже уставился на перегородку, отделявшую спальню от гостиной.

– Хочешь поискать под кроватью, нет ли там кого? – спросил Альф. Это был отчаянный блеф, последний шанс вырулить ситуацию. Если это провалится, то всё полетит к чертям.

Свен взглянул на него мельком, как человек, захваченный какой-то мыслью. Вид у него был такой, словно он хочет уйти, но не может. Словно что-то его здесь держит.

Потом Свен стряхнул с себя оцепенение и, не говоря ни слова, пошел к выходу из квартиры.

– С ума не сходи, – напутствовал его Альф. – Я уверен, что с Эвой всё в порядке.

* * *

Хлопнула дверь. Через минуту во дворе раздался звук мотора. Еще несколько долгих секунд, и звук затих вдали.

Эва выбралась из-под одеяла и стала лихорадочно собираться. Её одежда валялась в углу кровати. Одевшись, она схватила куртку и стала шарить по карманам. Ей никак не удавалось найти ключ от комнаты в общежитии. Потом она нашла его на полу. Он выпал, когда Альф бросил на кровать её куртку и другие вещи.

Эва выглянула из-за перегородки в гостиную. Альфа не было. Она схватила с журнального столика свою заколку. Из кухни донесся шум, и она поняла, что Альф находится там. Эва прошла в прихожую, куда выходили и кухня, и ванная комната. Она увидела, что Альф стоит в кухне и, похоже, просто таращится на стол или чайник. Потом он сказал сквозь зубы, по-прежнему не замечая Эву:

– Вот же черт его принес!

Эва проскользнула в ванную комнату. Прежде чем уходить, нужно было хотя бы умыться. В зеркале она увидела, что ночные приключения отметились на её шее и груди в виде красноречивых следов от некоторых особо жарких поцелуев Альфа.

Пока она умывалась, на пороге появился Альф с сигаретой в руке.

– Давай я тебя отвезу, – сказал он и добавил с усмешкой: – Неожиданный визит, и очень некстати.

Эва промолчала. Умывшись и посмотрев в зеркало, она потянулась за полотенцем. Альф стоял на пороге и наблюдал за ней. Она наскоро причесалась и заколола волосы злополучной заколкой, стараясь не смотреть в сторону Альфа. Но когда она собралась пройти мимо него в прихожую, он сделал попытку прикоснуться к ней. Эва, отшатнувшись, воскликнула:

– Не трогай меня! Я тебя ненавижу!

– Вот как, – ответил Альф, меняясь в лице. – Ну-ка постой.

Он схватил её за локоть, когда Эва все-таки попыталась пройти мимо. Он был сильным и, конечно же, у неё не было шансов вырваться. Эва отбивалась, но Альф держал её очень крепко.

– О, мне так даже больше нравится, – говорил он негромко, пресекая все её попытки вывернуться. – Девчонка, которая сопротивляется – да это же то, что надо. Мы еще не попробовали столько вариантов. Я хотел отложить на вечер, но можно и сейчас…

– Я буду кричать, – задыхаясь, проговорила Эва.

– Без проблем. Сколько твоей душе угодно. У меня соседи привычные.

Он держал её, обхватив сзади, прижимал к себе, нес что-то в том же духе, шептал страстно ей в ухо, как он её хочет, как она его возбуждает. Эва понимала, что этот ненасытный, сильный, уверенный в себе и злой парень овладеет ею прямо сейчас, и она ничего не может сделать. Более того: против своей воли она «заводилась». Желание буквально парализовывало её, и серьезного сопротивления Альфу она оказать не могла. Разумеется, Альф это понял, и вот уже одной рукой он ласкал её грудь, а второй расстегивал ей джинсы. Он целовал её в шею, тянулся, чтобы поцеловать в губы, а Эва из последних сил избежать этого и отворачивалась.

Вдруг ей повезло: Альф неосторожно решил ослабить хватку и поднял руку к её лицу. Тогда Эва изо всех сил вцепилась зубами в его ладонь. От боли и неожиданности Альф вскрикнул и отпустил её. Эва воспользовалась этим, выскочила на лестничную площадку и помчалась вниз.