Текст книги "Чувства под запретом"

Глава 17
Алекс

– Спиной повернуться или ограничимся только фронтальным осмотром? – с усмешкой интересуюсь у Дарьи.

Ее руки на секунду замирают, затем она приближается ко мне почти вплотную и впечатав свое тело в мой торс, обхватывает меня руками и начинает по-хозяйски ощупывать спину. Упираюсь подбородком в ее макушку и в ноздри ударяет аромат лаванды. Разве этот запах не должен успокаивать и расслаблять? На меня он почему-то оказывает совсем противоположный эффект.

– Живешь в спортзале? – любопытствует Дарья и зачем-то отстраняется, заглядывая мне в глаза.

Хочется приказать: “Женщина, вернись на место”, но я словно муха в кусочке янтаря вязну в ее взгляде.

Магия рушится, когда Дарья делает попытку сфокусировать свои глаза на мне и с подозрением спрашивает:

– Ты что, не галлюцинация?

Твою мать, сколько она выпила? Я, конечно, сразу догадался, что Бестия пьяна, но только сейчас понимаю насколько. Хотя мог бы и раньше понять, с чего бы ей так фривольно меня облапывать?

– Галлюцинация, галлюцинация, – заверяю ее. Она радостно кивает и больше не делает попыток отстраниться. Правда и руки больше не распускает. А зря. Осталось еще пару мест, которыми я не прочь похвастаться.

– Все, веселье окончено, пора домой, – предпринимаю попытку направить Дарью к выходу, но она сопротивляется, хотя руку мою сбросить со своей талии не пытается.

– Не будь занудой, Булавин, – она смешно растягивает слоги и я невольно улыбаюсь. Обычно пьяные бабы меня нисколечко не привлекают, но Бестия выглядит непривычно веселой и беззащитной. А еще раскованной. Нда… интересная нас ждет поездка.

Мне все-таки удается дотащить ее до парковки и усадить на пассажирское сиденье, но расслабляться рано, Дарья и не думает успокаиваться.

– Ко мне или к тебе? – томно интересуется она.

– К тебе, – отвечаю на автомате. Эээ… а что, можно было выбрать второй вариант? Черт, все-таки хорошо, что я решил сегодня поиграть в маньяка-сталкера и приперся за ней в этот сельский клуб. Думаю, тот хорек у барной стойки обмочил бы штаны от такого щедрого предложения.

– Окей, но сразу предупреждаю, у меня только диван и он скрипит. Хотя, – немного подумав добавляет она, – есть еще кухонный стол. И коврик для йоги.

– Какое разнообразие, – пытаюсь изобразить равнодушие, а сам представляю, как трахаю ее на всех этих поверхностях по очереди. – А диван высокий? В твоем состоянии, наверное, лучше выбрать коврик для йоги, с него будет сложнее упасть во сне.

Сам поражаюсь своим джентльменским замашкам. С каких это пор я стал таким благородным? Бестия сама прямым текстом предлагает весело продолжить вечер… правда, она пьяна и наутро стопудово об этом пожалеет.

– Булавин, ты нормальный? Нахрена Вячеславика прогнал, раз сам не хочешь меня?

Охренеть… дать ей что ли потрогать как я ее не хочу? В штанах стало тесно еще на этапе, когда она устроила обнимашки с результатом изнурительных тренировок в спортзале. И эти ее намеки на интересное продолжение вечера явно не способствуют расслаблению.

– Дарья, ты пьяна, – напоминаю больше себе, чем ей. Секс у нас будет, в этом у меня сомнений нет. Но случись он сегодня, это явно будет разовая акция, она мне никогда не простит, что воспользовался ситуацией. А у меня на нее большие планы, за одну ночь их реализовать никак не выйдет. Значит, надо собрать волю в кулак и принести искренние извинения своему стояку. Прости друг, но сегодня тебе ничего не светит.

Дарья замолкает и какое-то время до меня доносится лишь обиженное сопение, но потом к нему добавляется звук раскладываемого сиденья и уже через минуту Бестия практически лежит в моем авто.

– Ты был прав, – расслабленно вздыхает она, – в твоей тачке, действительно много места.

На наше счастье, ночью машин совсем мало, потому что вместо того чтобы смотреть на дорогу, я пялюсь на нее. Она закидывает свои длиннющие ноги на торпеду и юбка, которая и до этого-то не особо что-то скрывала, задирается еще выше. Я шумно сглатываю и невероятным усилием воли перевожу взгляд на дорогу, но боковым зрением вижу как ее руки скользят по обнаженным ногам. От каждого движения напряжение в паху растет еще больше.

Вжимаю педаль газа в пол и повторяю то ли аффирмацию, то ли молитву: “Держись, Алекс и тебе воздастся. Ты сильный, ты кремень!” Если в аду есть отдельный котел для каждого вида грешников, значит и в раю наверняка должен быть отдельный остров для благородных парней вроде меня, которые нашли в себе силы не воспользоваться пьяной барышней.

Визуализировать жизнь после смерти на этом райском острове я не успеваю, потому что раздается щелчок отстегиваемого ремня безопасности, рука Дарьи вдруг перемещается со своей ноги уже на мою и она шепчет где-то рядом с моим ухом:

– Ну же, Булавин, ты не пожалеешь. Обещаю.

И это уже явно перебор для моей нервной системы. Я готов сдаться и выбросить белый флаг, тем более, что в штанах для него есть подходящий флагшток…

Но в этот момент машина начинает истерически пищать и возмущаться по поводу не пристегнутого ремня.

– Ты и твоя тачка – полные зануды, – раздраженно раздувая ноздри вздыхает Бестия и возвращает ремень на место.

Делаю вид, что это не я две секунды назад был в шаге от того, чтобы остановить тачку на обочине и заняться сексом на заднем сиденье, поэтому мысленно представляя себя на райском острове среди других благородных джентльменов, сворачиваю к ее дому. Узкий двор настолько забит машинами, что мне приходится по-скотски припарковаться у самого подъезда. Простите, дорогие жильцы, но мне надо доставить домой вашу похотливую и в стельку пьяную соседку.

Открываю пассажирскую дверь и Бестия буквально вываливается в мои объятия.

– На каком этаже ты живешь?

– На седьмом, – полусонно отвечает она.

– Эм… это пятиэтажка, Дарья.

– Я имела ввиду, что я буду на седьмом небе от счастья если ты все-таки примешь мое предложение, – жарко шепчет она. – А этаж третий.

Она выуживает из сумки ключи и мы направляемся к подъезду. На третьем этаже она останавливается у серой двери и на удивление с первого раза попадает в замочную скважину. Надо же, неужели успела немного протрезветь?

Понимаю, что сделал поспешные выводы, когда она кладет ладони на мою грудь и с силой заталкивает меня внутрь. Щелкает выключатель и я жмурюсь от яркого света, заливающего узкую прихожую.

– Спокойной ночи, Дарья, – делаю попытку протиснуться мимо нее, но ее руки снова ложатся на мою грудь и я замираю как истукан. Благородство благородством, но даже у таких джентльменов как я выдержка не бесконечная. Особенно когда Бестия прижимается ко мне вплотную и шепчет, касаясь губами подбородка:

– Останься, Алекс.

От того как она произнесла мое имя, в мозгу начинает коротить и я громко сглатывая прошу:

– Повтори.

– Алекс, – покорно шепчет она. – Останься, Алекс.

Ее рот перемещается с моего подбородка на губы и она выдыхает мне в рот: – Алекс, Алекс, Алекс.

Эх, котел, так котел… Это того стоит. Я мысленно прощаюсь с райским островом и жадно накрываю ее губы своими, а руки мнут аккуратные складки на ее юбке и то что под ними. У Дарьи Савельевой просто охрененный зад…

Прижимаю ее к стене и она запускает руки под мою футболку. У нее ледяные пальцы, но от меня исходит такой жар, что кажется вот-вот раздастся шипение и повалит пар. Впрочем, вряд ли Бестию это остановит. Про себя я уже молчу…

Я подхватываю ее под ягодицы и она обвивает свои километровые ноги вокруг меня так, что ее зад оказывается прямиком на моей дубовой эрекции. Она издает протяжный стон и откидывает голову назад, подставляя мне свою шею. Провожу языком по нежной коже, раздумывая оставить засос или нет. Вряд ли утром Дарья будет от этого в восторге, но с другой стороны – очень хочется оставить свою метку.

– Дежа вю, – шепчет она, прерывая мои размышления.

Сразу вспоминается любимое выражение отца: “Картина Репина “Приплыли”, всю ночь гребли, а лодку отвязать забыли”. То есть, она так часто с мужиками в своей прихожей зажимается, что аж дежа вю у нее???

– Что за нахер, Дарья? – Она одаряет меня растерянно-возмущенным взглядом, словно пытается понять почему это мой язык больше не исполняет чудеса эквилибристики на ее шее. – Какое дежа вю? С кем у тебя уже была жаркая прелюдия в прихожей?

Нет, я разумеется, в курсе, что у нее были парни до меня, но сейчас она явно вспомнила об этом не в тему. Может, она там еще и сравнительный анализ проводит в настоящий момент? Это все равно, что я бы ей сказал: зачетный зад! У Ленки с третьего курса такой же! Хотя вру, конечно, зад Ленка уж слишком перекачала, как по мне.

– С Игорем. То есть с тобой. С вами, получается.

Еще лучше. Не то чтобы я был против тройничка, но на МЖМ бы я хер подписался. Боюсь, этот Игорь, кем бы он ни был, летел с третьего этажа еще до того как Дарья зажгла свет в прихожей. Все-таки, она охренительно пьяна.

Заявление про дежа вю смывает с меня пелену возбуждения, которая наглухо затуманила мозг. Усилием воли опускаю Дарью на пол, стараясь не смотреть на ее разочарованное лицо. Поверь мне, ты не единственная, кто разочарован исходом вечера. Нас тут таких двое. Трое даже, если считать мой дубовый стояк.

Дарья больше не предпринимает попыток меня соблазнить, пару раз зевает и пытается стащить с себя туфли. Получается это у нее плохо. Возможно дело в том, что она забыла расстегнуть молнию. Как истинный джентльмен вызываюсь ей помочь и только оказавшись на полу в опасной близости от ее ног, понимаю, что рискую начать все сначала. Отсюда открывается отличный вид. Я, конечно, успел руками исследовать этот небольшой кусочек кружева, но тем не менее, взгляд отвести не могу. Разве что слюни не пускаю.

Дарья снова громко зевает, чем возвращает меня к действительности.

Я снимаю ее туфли, сбрасываю свои и веду ее в комнату, укладываю ее на диван заботливо накрыв пушистым пледом и она, кажется, моментально засыпает. Хотелось бы и мне так быстро заснуть, но что-то подсказывает, что такое счастье мне не светит. Надо будет как минимум полчаса провести под холодным душем. Впрочем, можно справиться и за пять, но под тёплым. Ох уж эти муки выбора…

Глава 18

Кажется, противная бабка снизу опять услышала фантомный топот в моей квартире и теперь неистово стучит своей тростью по батарее. Господи, бабуля, я бы при всем желании сейчас не смогла пошуметь, я еле дышу.

Скидываю ноги с дивана и осознаю, что соседку я зря оклеветала. Это не она стучит по батарее, это кто-то отплясывает джигу в моей голове, кто-то маленький, но с очень крепкими ножками. Через минуту к звону в ушах прибавляется трель телефона и я понимаю, что именно этот звук меня и разбудил. Выуживаю телефон из сумки на полу и с удивлением вижу имя Марата. Что ему понадобилось в такую рань? Первой парой у нас практикум, неужели решил сообщить что прогуляет и оставит меня отдуваться за двоих?

– Да? – хриплю я в телефон. Ужас, сколько я вчера выпила, что звучу как клон Джигурды?

– Ты где? – отчего-то шепчет Скалаев.

– Дома, – на всякий случай тоже шепчу. Тем более, это легче, чем хрипеть.

– У тебя все в порядке?

– Не знаю еще, – честно отвечаю я и начинаю понемногу вспоминать события вчерашнего вечера. Только вот мозг отказывается воспроизводить осмысленную картинку.

– Дарья, ты в курсе который час?

Вот тут-то я моментально прихожу в себя потому что, наконец, смотрю на часы и понимаю, что опоздала на первую пару. Господи, если бы не Скалаев, я бы вполне могла проспать и конференцию! Алкоголь зло! Самое настоящее зло!

К счастью, Марат не стал дожидаться окончания пары, чтобы узнать где я, а позвонил в самом начале. Значит, у меня есть все шансы успеть хотя бы ко второй. Дарья, ты официально пошла по наклонной! Вчера впервые прогуляла лекцию, и сегодня тебя уже не остановить.

Времени у меня в обрез, но я, тем не менее, решаю принять душ. Судя по вчерашней одежде, накануне я этим пренебрегла. Господи, ну вот не пила же никогда, с чего решила начать-то? Выходит, Инна не шутила, когда нахваливала вино и обещала, что я “улечу”… Улетела, так улетела!

Пока чищу зубы, вновь пытаюсь восстановить события вчерашнего вечера. Выходит это довольно скверно. Помню первые пару бокалов вина, помню как перестала думать об Олесе и ее распускающем руки муже, помню как мне это понравилось… не думать. А вот дальше – сплошные пробелы. Неужели от двух бокалов меня так развезло, что Инне пришлось усадить меня в такси и отправить домой? Ох, надо будет позвонить ей и извиниться, что так рано уехала. Я ведь уехала, да?

Я как раз застегиваю последние пуговицы белой блузки, когда с улицы доносится знакомый рев спортивного мотора и выглянув в распахнутое окно, я убеждаюсь, что Скалаев явился за мной. Тоже мне, рыцарь-спаситель! Ему лишь бы пары прогулять.

Но несмотря на ворчание, я Марату, конечно, рада, о чем и сообщаю ему с порога.

– Что, Савельева, открыла для себя прелести ночной жизни и всё, поняла, что учеба больше не для тебя? – интересуется он, резко трогаясь с места.

– Можно потише? – прошу я, обращаясь к нему и его тачке одновременно.

Скалаева моя просьба только веселит и он еще сильнее вдавливает педаль газа, от чего “мазерати” издает дикий рык.

– Прости, – издевается он, – никогда не думал, что увижу великую Дарья Савельеву с похмельем.

– Нас таких двое, – ворчу я.

– Как ты так умудрилась? Ты же говорила, что просто заедешь поздравить подругу.

– Я и поздравила. А вот что дальше было – не помню.

Марат не удерживается от свиста и с глумливой улыбкой интересуется:

– Проснулась хоть одна?

– Одна, – я со всей силы бью его по плечу и тут же жалею о таком опрометчивом поступке. Скалаев далек от образа качка, но тем не менее, под потрепанной толстовкой скрывается железная мускулатура. Хотя может там доспехи? Решил войти в образ рыцаря на 100 %.

Остаток дороги до универа друг пытается выведать у меня хоть какие-то подробности вечера, но я, к моему великому сожалению, не могу удовлетворить его любопытство. Сама бы с удовольствием узнала чем вчера все закончилось…

На парковку мы въезжаем как раз к окончанию первой пары. Я не сразу замечаю удивленные взгляды студентов, когда мы вдвоем выходим из машины. Да-да, разумеется, тот факт, что мы приехали вместе, говорит о том, что мы провели ночь вдвоем. Как же иначе… Лучше бы они с таким интересом преподов слушали как на нас пялятся.

Марат смотрит куда-то поверх меня, потом как-то странно улыбается и спрашивает:

– Как насчет отблагодарить меня за проявление дружеской заботы, которая, прошу заметить, спасла тебя от прогула пар и конференции?

– Что? Прямо здесь? – я картинно удивляюсь. – Давай хотя бы обратно в твою тачку вернемся.

– Очень смешно, – вздыхает Марат. – Хотя, ход твоих мыслей мне нравится. А еще мне нравится как на нас сейчас смотрит Алиса. Поэтому, давай, Савельева, включай свои актерские способности и подыграй мне.

И еще до того как до меня доходит смысл его слов, он кладет свои руки мне на талию и притягивает к себе. Моя голова оказывается на его плече и я вдыхаю аромат его парфюма и сигарет. Понятия не имею на какую актерскую игру с моей стороны он рассчитывает, поэтому я просто закрываю глаза и обхватываю рукой тот самый бицепс, о который чуть не сломала пальцы несколько минут назад.

– Так пойдет? – шепчу я ему в шею.

– Вполне. Кстати, в зрительном зале прибыло. С хера ли Булавин смотрит на меня как на врага народа? Вы же с ним не…?

– Что? – я резко отрываюсь от Марата, но все-таки нахожу в себе силы не обернуться. – Конечно нет.

Марат только хмыкает: – Походу, Булавин об этом не в курсе.

– Все? Представление окончено? – интересуюсь, все еще избегая смотреть назад, хотя лопатками чувствую взгляд Александра. Ему какое дело с кем я обнимаюсь? Или все еще никак не может смириться, что зря потратил деньги на ремонт моей тачки?

– Окончено, – довольно ухмыляется Скалаев. Сейчас он похож на тигра, внезапно обнаружившего у водопоя стайку невинных антилоп. – Как насчет того, чтобы продолжить завтра на “Фабрике”? Алиса стопудово будет.

– Ты охренел? Что я в твоем притоне забыла?

– “Фабрика” – это не притон, – обиженно заявляет Скалаев.

– Да-да, прошу прощения. Это очень приличное место. В котором приличные люди занимаются исключительно приличными вещами.

Я, конечно, не верю слухам, по которым Марат прибрал к рукам наркобизнес своего покойного отца, но и в его импровизированный ночной клуб идти не собираюсь ни за какие коврижки.

Фабрика на окраине города принадлежала его отцу и обанкротилась еще лет десять назад, но то ли Скалаев-старший не хотел ее продавать, то ли покупатели не нашлись, так она и стояла заброшенная несколько лет, пока три года назад Марат не унаследовал ее после смерти отца. Насколько я знаю, у того был когда-то неплохой бизнес, но потом он повяз в долгах и в итоге сыну досталась только огромная квартира в центре города и эта самая заброшка. От квартиры он практически сразу избавился и купил себе новую тачку, чем, конечно же, шокировал окружающих, а вот фабрику оставил.

На третьем курсе он устроил там первую вечеринку, фотографии разлетелись по интернету, то ли по ним, то ли через каких-то друзей, о фабрике узнал известный блогер и договорился со Скалаевым об аренде помещения для какого-то праздника. Ну а после этого там уже проходили вечеринки на постоянной основе. Мы с ним тогда еще не дружили, но даже я была наслышана о том насколько грандиозными они были.

Марат на этом решил не останавливаться, сделал закрытым вход и ввел строгие правила по поводу неразглашения всего, что происходило внутри. В итоге место приобрело дичайшую популярность среди “золотой молодежи” и тех, кто не хотел светить своими физиономиями в обычных клубах. И это, конечно, главная причина по которой я там ни разу не была – такой публики мне и в универе хватает за глаза.

Глава 19

Семинар проходит как в тумане и впервые в жизни я боюсь, что преподаватель назовет мою фамилию. Думаю, ответ на вопрос я бы нашла, но вот силы, чтобы этот ответ озвучить… не факт.

Звонок в конце пары меня радует и раздражает одновременно. Ну почему он такой громкий-то??

Марат продолжает быть моим верным рыцарем и отправляется за кофе, я же сажусь на подоконник и даю себе последний шанс привести мысли в порядок. Через 20 минут начнется конференция, от нее, без преувеличения, зависит моя будущая карьера. Если Вениамин Игнатов действительно надумал взять стажера в свою компанию, то я просто обязана сделать все, чтобы он выбрал меня. Да, сегодня не самый мой лучший день, но уверена, даже с похмельем я смогу произвести на него впечатление. Особенно если выпью этот чертов кофе. Где там Скалаев застрял?

Видимо, почувствовав мое отчаяние, Марат, наконец, материализуется рядом со мной со стаканом ароматной жидкости.

– Спасибо! – В знак благодарности я повисаю у него на шее и чувствуя его недоумение, поясняю: – Слева по курсу Алиса. Судя по ее взгляду, она крайне недовольна тем фактом, что ты сегодня подрабатываешь моим “мальчиком принеси-подай”.

– Для тебя – все что угодно, – громче, чем нужно заявляет он и уже тише произносит, кивая на мой кофе: – Как же эта хрень воняет. Пей давай скорее и я тебя провожу на конференцию, а то еще заблудишься по дороге. От вас, алкашей, можно чего угодно ожидать.

Он отходит в сторону наших одногруппников, которые судя по доносящимся до меня обрывкам разговора, обсуждают предстоящую конференцию. Главной темой, разумеется, является появление Игнатова.

Одним глотком допиваю остатки кофе и встаю с подоконника, но не успеваю сделать и пары шагов, как на меня налетает Алиса и по груди растекается горячая жидкость. Я замираю с широко раскрытыми глазами, оценивая ущерб: во-первых, мне горячо. Во-вторых, на моей белоснежной блузке красуется огромное темное пятно.

– Ой, прости пожалуйста, – вполне искренне говорит она, – я тебя не заметила.

На секунду я ей даже верю, но потом перевожу взгляд на пустой бумажный стаканчик в ее руке и понимаю, что он идентичен моему, то есть кофе она купила в автомате. Уверена, пить его она не намеревалась, такие как она предпочитают дорогущий кофе из кафетерия. Впрочем, ее следующие слова подтверждают мою догадку.

– Хочешь, я оплачу химчистку? Хотя, думаю, дешевле будет просто купить новую блузку. Я слышала, в “Смешных ценах” сейчас распродажа.

Она походкой от бедра удаляется в сторону кафетерия, а я все еще стою с открытым ртом и пытаюсь прийти в себя.

Где-то рядом с ухом раздается гневная матерная тирада и я чувствую руку Марата на своей талии. Он довольно мягко, но настойчиво тащит меня в ближайший женский туалет. Внутри две девушки поправляют макияж перед зеркалом, но при виде нас они моментально испаряются. Чудеса просто… хотя, возможно дело в том, что я подхватила его матерную тираду и теперь мы исполняем ее недружным хором.

– Это я виноват. Какого хрена я решил тебя втянуть в наши игры? Прости, Дарья. Я честно не ожидал, что Алиса так отреагирует.

– Какая уже разница кто виноват? Но ты знаешь, я, пожалуй, приму твое приглашение на “Фабрику”.

– Серьезно? – его глаза округляются. – После этого?

– Именно после этого. Если ее наши обнимашки на парковке так задели, представляю что с ней будет завтра. Надо только надеть платье, которое не жалко.

Я опять осматриваю свою пострадавшую блузку и печально спрашиваю:

– Как я в таком виде на конференции появлюсь?

– Может, прикроешься учебником?

От моего язвительного ответа его спасает появление Полины, подруги Булавина. Мы оба злобно уставились на нее, но она лишь пожимает плечами и направляется в дальнюю кабинку. В универе что, мало уборных? Не знаю почему я злюсь на Полину, она-то здесь точно не причем. Но я знаю, что она дружит с Алисой, по крайней мере я их часто видела за одним столом в кафетерии. Как и Булавина, кстати. Вот прелесть! Он, наверное, знатно посмеется над тем как Алиса отомстила за себя и за то что я не прониклась благодарностью за его благотворительность.

– Пятно не такое уж и большое, – продолжает Марат. – Если распустишь волосы и уберешь вперед, они закроют его почти полностью.

– И буду похожа на девочку из “Звонка”?

Я подхожу к раковине и предпринимаю отчаянную попытку застирать пятно прямо на себе. Получается у меня так себе и от этого я злюсь еще больше. Полина подходит к раковине, и все так же игнорируя наши злобные взгляды, начинает как ни в чем ни бывало мыть руки.

Скалаев скептически глядя на мое разрастающееся пятно, предлагает:

– Давай я тебе дам свою толстовку? Подумаешь, будет немного оверсайз.

Я критически оглядываю его черную толстовку с физиономией какого-то безобразного монстра и отрицательно качаю головой. Уж лучше голой пойти.

– Марат, блин, на этой конференции будет вся кафедра и потенциальные работодатели, и тут я во всей красе в мужской толстовке!

Я тяжело вздыхаю и закрываю ладонями глаза:

– Где ближайший магазин? На твоей тачке можно успеть…, – я смотрю на часы и с силой ударяю ладонью по раковине, представляя на ее месте лицо Алисы.

– В таком виде мне лучше там вообще не появляться.

– Окей, – вздыхает Полина, картинно закатывая глаза, – хватит драмы, давай меняться.

С этими словами она начинает расстегивать пуговицы на своей блузке и заметив, что никто из нас не шевелится, бросает Марату: – Снимай это убожество. Вам повезло, что моя репутация сейчас находится на уровне «хуже уже не будет», потому что раньше я бы это на себя не надела даже под угрозой расстрела.

Я перевожу растерянный взгляд на Марата, в котором читается “ты тоже это видишь”? Скалаев пожимает плечами, но толстовку с себя стягивает и, оставшись в черной борцовке, бросает ее Полине.

Я буквально срываю с себя испорченную блузку и скомкав ее, кидаю в урну. Алиса права, блузка стоила копейки, но это, конечно, не отменяет тот факт, что она злобная стерва.

– Вау, – вдруг произносит Полина, глядя на мою грудь, обтянутую белым кружевом.

Я улыбаюсь и подмигиваю ей: – Ответное вау.

Благодаря альтруизму Полины мое настроение стремительно ползет вверх, поэтому мы обе начинаем смеяться. Но наше веселье прерывает вдруг ставший хриплым голос Марата:

– Дамы, если вы сейчас начнете целоваться, ну или хотя бы потрогаете друг друга, хоть минутку, мой мазератти ваш.

– Придурок, – беззлобно бросаю я, поспешно застегивая последние пуговицы. Скалаев, хоть и отвернулся как истинный джентльмен, но продолжал наблюдать за нами в зеркало.

– Я серьезно, – не унимается он. – У меня незакрытый гештальт! Клянусь вам, самое первое порно в моей жизни начиналось точно так же: школьная раздевалка, две любопытные красотки…

Я закатываю глаза и прошу друга:

– Замолкни, пожалуйста, – и уже обращаясь к своей спасительнице, говорю: – Так, теперь когда твоя одежда на мне и у тебя уже нет шанса передумать, я все-таки спрошу: зачем тебе это? Мы ведь едва знакомы!

– Алекс, – не задумываясь отвечает она. – Так что можешь оставить слова благодарности для него, ему будет приятно. Он бы меня не простил если бы я просто прошла мимо.

– Спасибо, – растерянно бормочу. Я, конечно, не думала, что она скажет, что отдала мне свою блузку просто за мои красивые глаза, но и такого варианта просто не ожидала. Причем здесь Булавин? Какая ему разница в каком виде я заявлюсь на конференцию и заявлюсь ли вообще?

– Не хочется прерывать столь трогательный момент, – подает голос Марат, – но до конференции у тебя шесть минут.

Я снова чертыхаюсь и бегу к выходу, на ходу продолжая раздумывать над словами Полины. Что она имела ввиду? И на кой черт ему сдались мои слова благодарности? Может, она в курсе, что я его не поблагодарила за ремонт машины и это был сарказм? Ладно, об этом я подумаю позже. Сейчас надо настроиться на профессиональный лад и показать всем истинное лицо Дарьи Савельевой.